| Благодарю Господа моего, чудотворца, паки сотворившего со мною чудо милосердия Своего во время литургии, в причащении Божественных Тайн Тела и Крови Своея, отъявшего и омывшего грехи мои, умирившего, оживившего, освятившего мою смиренную душу и тело исцелившего. 25 апреля Вечер. Сегодня во время обедни я подвергся крайнему искушению из-за своего невоздержания вечером прошлого дня, из-за употребления рыбной пищи на постном масле и из-за стакана молока в постный день, именно: охлаждению сердца к светейшему, животворящему, страшному Таинству Тела и Крови Христовой, маловерию во время причащения, лукавым рассуждениям и оттого расслаблению и утеснению сердца (в Пречистой Крови ясно ощущается Господь, а в Пречистом Теле – не ощущается, или неясно ощущается – видите, какая бессмыслица: я хочу ощутить, осязать, как Фома, Господа – а вера где?) Но потом, по окончании обедни, когда я покорил совопросливый разум свой вселенской вере и вспомнил свои бесчисленные очищения, обновления, оживления, свое радование и признал сердцем Иисуса Христа всецелого в плоти Его под видом хлеба, – тогда я совершенно успокоился и поразил во главу гордого Велиара вселукавого. 27 Я могу быть сытым, бодрым и сильным от небольшого количества пищи и пития – зачем же я, безумный, с жадностью ем и пью больше надлежащего и чрез то отягощаю, расслабляю себя, имею сон непокойный, краткий, тяжелый? – Прочь бессмыслица жизни, столь долго продолжающаяся! Для грубого удовольствия я терплю столько бед! Прочь удовольствия чувственные, мгновенные! Душа, помни вечное наслаждение благами духовными, которые обещал Бог любящим Его. Благодарю Господа, даровавшего мне, недостойному, слово пред отпеванием брата нашего иерея Василия Чернявского. Рано встал я, и тяжело было мне после утрени одолеть себя, чтобы не лечь спать и писать слово; во время обедни было крайне тяжело, особенно во время чтения Апостола и Евангелия. Молоко, питое мною вчера (в пятницу), причиняло мне большой нравственный вред: сердце и плоть моя воспалялись или готовы были воспалиться похотию; тягота крайняя происходила наиболее от молока. После причащения Святых Тайн я ожил, ободрился, успокоился. Слово сказал довольно смело. Не знаю, как оно подействовало и оценено. |
| В наставлениях, порожденных философией, есть нечто телесное и сходное с крайней плотью. Но когда над ними произведено обрезание, то все, что осталось, принадлежит к чистому израильскому роду. Например, языческая философия тоже считает душу бессмертной, и в этом ее плод благочестив. Но она полагает, будто душа переселяется из одного тела в другое и после рождения в разумном теле может переместиться в бессловесное существо, – а это уже телесный и инородный элемент, крайняя плоть. Так и во многом другом. Говорится, что Бог есть, но Ему приписывается материальность. Он признается Творцом мира, но для творения Ему будто бы требуется материя. Он называется благим и могущественным, но во многих случаях Он будто бы вынужден уступить решению судьбы. Рассмотрев все эти вопросы по порядку, можно увидеть, как верные положения языческой философии оскверняются нелепыми добавками. Когда они, как при обрезании, отсекаются, Ангел Божий становится к нам милостив, словно радуясь законнорожденному отпрыску философских положений» О жизни Моисея, Толк., 39–41]. Прп. Максим Исповедник раскрывает свои умозрительные духовно-аскетические рассуждения, пользуясь образом события обрезания Сепфорой своего сына, в 17-м вопросоответе к Фалассию кн. 2, Вопросоответы к Фалассию, вопр. 17]. По прп. Максиму, Моисей означает ум человека. Ум сочетается ведением с мудростью, как Моисей с Сепфорой. Ум, сочетаясь с мудростью, порождает двух сыновей – благородный нрав и помыслы благочестивого образа жизни. Пустыня – «состояние, лишенное страсти», в которое ум (Моисей) должен извести «божественное умозрение о сущих», как израильтян из Египта, т.е. из плоти и чувства. Божественное умозрение бессмысленно трудилось «над глиной, т.е. над страстями плоти». От этого надо уйти в пустыню бесстрастия. Моисей остановился на ночлег. Ум остановился на пути добродетели, «увлекшись каким-либо из материальных предметов» и чрез то сделал «даже и всецело обрезанный нрав и помысл благочестивого образа жизни необрезанным и гнусным». |
| В похвальном слове усопшему своему брату Кесарию св. Григорий Богослов говорит: «Какая эта новая обо мне тайна! Мал я и велик, унижен и превознесен, смертен и бессмертен, я вместе земной и небесный! Одно у меня общее с дольним миром, a другое – с Богом; одно – с плотию, а другое – с духом! Со Христом должно мне спогребстись, со Христом воскреснуть, Христу сонаследовать, стать сыном Божиим, даже Богом!» 758 Об этой высшей цели человеческой жизни – обожествлении – говорится также у св. Григория Нисского . 759 У св. Максима Исповедника читаем: «Человеколюбивый Бог для того соделался человеком, чтобы человеческое естество (т. е. всех людей) собрать к Себе и остановить его от падкости на зло». 760 Св. Симеон Новый Богослов говорит: «Какая цель воплощенного домостроительства Бога Слова? – Не другая какая, как та, чтобы приобщившись тому, что наше, соделать нас причастными того, что есть Его. Сын Божий для того соделался Сыном Человеческим, чтобы нас, человеков, соделать Сынами Божиими, возводя род наш по благодати в то, что Сам Он есть по Божеству, рождая нас свыше благодатию Святого Духа...» 761 У блаж, патриарха Фотия читаем, что одна из причин Воплощения Христова – подвигнуть человека к подражанию Богу. Поскольку человек не мог бы подражать невидимому и неприступному Богу, Бог принял плоть и жил как человек, и дал пример жизни людям и сделал возможным подражание Ему. 762 У св. Григория Паламы находим мысль, что человек настолько высок в своем назначении и до такой степени почтен Богом, что должен был послужить для того, чтобы бесплотные ангелы не возносились, будучи бесплотными, видя, что существо во плоти – человек – до такой степени почтен Богом. Крайняя цель человека – обожествление, которое в своем начале даровано ему чрез воплощение Господа нашего Иисуса Христа, а очищение человеческого естества произошло чрез Крестную Жертву Спасителя. 763 Можем помянуть здесь, что у Николая Кавасилы есть целое сочинение, цель которого – подвигнуть человека к подражанию Господу Христу. 764 |
| Вечер 16 августа. После вчерашнего праздничного пиршества у Неустроевых сегодня во время ранней обедни в сердце моем оказалась крайняя немощь, холодность, мертвенность: я не мог искренно, здраво, с силой душевной и с любовию молиться о всех, о ком молится Церковь , и о усопших, за которых была обедня. Умирает душа от роскошных обедов. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную [ Гал.6:7–8 ]. В гимназии при испытании поступающих детей по Закону Божию я чувствовал себя дурно: тоска, давка, уныние на сердце продолжалось часа два. По выходе из гимназии, идучи дорогой, я молился и молитвой избавился от тесноты и скорби. Многократно Господь спасал меня сегодня от грехов моих внутренних, особенно в квартире доктора Ловачева пред крестинами и во время и после крестин, когда вид прекрасной молоденькой женщины (я думал, девицы) произвел в моем похотливом сердце поползновение к внутреннему прелюбодейству и жало греховное язвило мою душу, поя ее нечистым ядом. Молитва покаяния и веры скоро спасла меня, и я возблагодарил и возвеличил Господа, хранителя нетления. Воззрел к Нему во истине, и Он даровал мне глаголати истину в сердце своем, истину чистоты и целомудрия, истину нелицемерной любви ко всякому человеку без лицеприятия как к образу Божию и храму Божию. Крестил торжественно, непреткновенно, восторженно, помазанно. Слава Господу! О вселукавый, всемерзкий, всенелепый, всегубительный грех! Ты сластию прелестною или горечью и насилием тлишь меня, и так приятно иногда человеку твое прелестное, сластное тление, доколе оно не испытано, а когда испытано, как оно бывает горько! Какие вредные последствия! Смертные человеки! Возненавидьте сласти плотские, коими украдает враг бесплотный вашу целость, честность, чистоту, спокойствие, здравие. Каждый день одолжать Самого Христа Бога в лице нищих какое счастие, какое блаженство! А я часто огорчаюсь на них и неохотно, с досадою подаю милостыню и скупо, – какое безумство, какая дерзость! Господи, помилуй и вразуми мя отныне и до конца жития моего. |
| Во-вторых, нужда у православных самая крайняя, самая очевидная и постоянная – освящаться, порабощать и усмирять плоть. Для этой нужды Церковь и установила регулярные посты, и главнейшие из них (Великий Пост и посты в среду и пятницу) были установлены ещё в I веке самими Апостолами . В Постановлениях Апостольских прямо говорится о двух однодневных еженедельных постах для всех христиан: «Посты же ваши да не бывают вместе с лицемерами, которые постятся во второй и пятый день после субботы 320 . Вы поститесь или пять дней, или в среду и в пятницу : потому что в среду последовало осуждение Господа, когда Иуда обещал продать Его за деньги; а в пятницу Господь потерпел страдание на кресте при понтийском Пилате» (кн. 7/23); «...повелеваем вам поститься во всякую среду и пятницу , а остаток от пощения своего раздавать нищим»; « В среду же и в пятницу Он повелел нам поститься , – в ту, потому что тогда Его предали, а в сию потому, что тогда Он пострадал; а разрешать (т.е. прекращать) пост повелел Он в седьмой день, как пропоет петух, в самую же субботу повелел Он поститься не потому, что должно поститься в субботу, когда закончено творение, но потому, что должно поститься в ту только субботу, в которую Создатель был еще под землею 321 » (кн. 5/20, 15). В Дидахе 322 (8/1) говорится о том же: «Посты же ваши да не будут с лицемерами (т.е. фарисеями), ибо они постятся во второй и пятый день недели. Вы же поститесь в четвертый и шестой ». Воскресенье считался «первым днём недели» (см. Мк.16:2,9 ). Следовательно, четвертый и шестой день – это среда и пятница. В эти дни Апостолы заповедали христианам поститься. И дали они такую заповедь верующим, естественно, по внушению от Духа Святого, и, более того, по прямому повелению Самого Христа, что видно из вышеприведенной цитаты из «Постановлений Апостольских». И Православная Церковь до сего дня тщательно исполняет данное Христово повеление, переданное Церкви Апостолами! Как это поразительно! Протестанты ничего не знают ни о каком посте в среду и пятницу, а ведь данный обычай был у христиан с самых апостольских времён, с самого начала! Очередной раз хочется спросить протестантов: как же вы вернулись к жизни древней Церкви, что даже о постах, установленных Апостолами, ничего не знаете? Здесь важно отметить, что избрание среды и пятницы как дней поста имеет глубокий смысл, который заключается отнюдь не в том только, чтобы дни поста христиан не совпадали с постами фарисеев. |
| Вот это именно и есть та самая правда, которую мы на себе теперь явственно испытываем; потому что не во сне, и не в привидении, и не в исступлении болезненном ума человеческого, но в свежей памяти, в твердом уме и в непоколеблемых чувствах все то испытываем, наслаждаясь радостью и миром о Духе Святе, подающем нам это богатство. Но в таком благодатном состоянии и я, убогий Серафим, не всегда бывал, а только изредка испытывал это же самое. И многие святые и угодники Божии, целый век в пустынях жившие и даже нетления мощей своих удостоившиеся, того не испытывали, как Господь повелел теперь мне сказать вам. Как же вам не помнить этого? Будете всегда и твердо помнить, ибо это не для меня, а для вас Господь изволил явить нам обоим для того, чтобы вы сами по своему собственному опыту знали, как люди Божии бывают в полноте Духа Божиего; ибо эта самая крайняя Его полнота, и в таком состоянии долго и пробыть нельзя. Вот, например, если бы нам, убогим, даровал Господь пробыть хотя сутки в таком состоянии, то мы бы не вынесли этого, и бренной плоти нашей союзы разорвались бы, и нас бы постигла хотя и радостная и богоблагодатная, но все-таки смерть; потому что мы от этой нашей радости еще в больший духовный восторг пришли бы, ни пищи, ни пития более уже никакого принимать не могли бы и, расплывшись от внутренней сладости, лишились бы жизни временной, потому что в теперешнем падшем состоянии нашем плоть наша не может долго выдержать подобной силы наития Духа Божиего. Помнить же это вы будете твердо и навсегда, но быть в таком положении всегда невозможно, а если хоть и сколько-нибудь подобное будете ощущать в себе, то знайте, радость моя, что вы в Духе Божием. Так вот по этому-то примерному, от Самого Господа нам ниспосланному яве, опыту и извольте всегда рассуждать: в Духе ли Божием обретаться изволите, или нет! А потому и о других судить сможете, кто в какой мере благодати Божией состоит, потому что Господь Дух Святой судителен помышлением и мыслям сердечным и есть Податель той свыше сходящей премудрости, про которую Приточник говорит, что она приседит Престолу Его Божиего Величества. |
| е. уничтожил рукописание или список грехов. Но если принятием на Себя людских грехов пречистое тело Господа не осквернилось ( 1Иоан. 3:5 ), если истреблением рукописаний не осквернено учение Христово или Евангелие, то не осквернился и Крест Христов, посредством которого уничтожено рукописание и убита вражда. Ибо святость тела Христова уничтожила все нечистое на кресте, и грехи, и рукописания ( Евр. 2:16 ), а честная кровь Господня освятила крест, «чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, кровью креста Его, и земное и небесное» ( Колос. 1:20 ). 3) Крест есть позорная виселица, плаха, придуманная для казни злодеев, на которой враги Спасителя бесчестно убили Господа нашего Иисуса Христа. Можно ли чествовать плаху, на которой злодеи убили моего отца или благодетеля? Если нельзя, то нельзя чествовать и креста, на котором враги убили Господа Иисуса Христа. И слово Божие говорит: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, ибо написано: «проклят всяк, висящий на древе» ( Гал. 3:13 ); тело Его не должно ночевать на древе, но погреби его в тот же день; ибо проклят пред Богом всякий повешенный на дереве, ине оскверняй земли, твоей, которую Господь, Бог твой, даёт тебе в удел». ( Втор.21:23 ) 3) Приравнивать Крест Христов, как орудие страданий и смерти Спасителя, к орудию страданий обыкновенного человека – значит извращать значение искупительных страданий Богочеловека. Обыкновенный человек принимает смерть не добровольно. А Крест Христов был орудием, чрез которое Иисус Христос избавил весь род человеческий от греха, проклятия и смерти. Для блага человеческого Премудрость Божия избрала крест для святых дел искупления, как, например, медный змей ( Числ. 28:8 ), крайняя плоть ( Быт. 17:11 ) – были избраны знаками Божественной милости Господа к людям. Значит, крест есть орудие не позора, не зла, но – орудие чести и величайших благ для всего человечества; «И в одном теле примирит обоих с Богом, посредством креста, убив вражду на нем» ( Ефес. 2:16 ). |
| «Если верх объядения состоит в том, что человек принуждает себя на принятие пищи, когда и не хочет есть, то верх воздержания – в том, чтобы и при алкании неповинную плоть свою удручать воздержанием» 859 «Так, один старец страдал некогда в сильной болезни, так что у него изнутри извергалось много крови. В это время у одного брата случилась сухая древесная почка; сварив кашицу, он опустил в нее почку 860 принес старцу и просил его вкусить, говоря: Окажи любовь, вкуси; это, может быть, тебе поможет». Старец, посмотрев на него внимательно и долго, сказал: Поистине, желал бы я, чтобы Бог оставил меня в этой болезни еще на тридцать лет...» И при такой болезни святой старец не хотел принять даже малую часть кашицы. Брат взял кашицу и ушел в свою келью» 861 «Если предел блуда, – продолжает св. Иоанн Лествичник 862 – есть то, когда кто похотствует при виде животных и даже бездушных созданий, то предел чистоты состоит в том, чтобы ко всем иметь такое же чувство, как к предметам неодушевленным 863 Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или не насыщается им, то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего [как было в предыдущем случае со старцем в болезни]. Если крайним пределом уныния считается, когда кто и в покое... не имеет терпения, то верхом терпения справедливо называется то, если человек, находясь в утеснении, считает себя имеющим отраду 864 Если пучину гнева означает то, когда человек и наедине гневается, то глубина долготерпения показывается в человеке, когда он пребывает в равном спокойствии и в присутствии и в отсутствии злословящих». Однажды авва Иоанн Колов 865 сидел против церкви. Братия окружили его и спрашивали о своих помыслах. Один из старцев, увидев это и искушаемый завистью, говорит ему: «Сосуд 866 у тебя, Иоанн, полон яда». «Так, авва, – отвечает ему святой, – и ты сказал это, видя одну только наружность; а что сказал бы ты, если бы увидел внутренность!» 867 «Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, обнаруживает тщеславные поступки 868 то признак совершенного нетщеславия есть, чтобы и при посещениях других никогда не окрадываться тщеславной мыслью 869 Если знак погибели, т. |
| Живя почти в затворе, переживая телесные страдания, святитель Игнатий все же находил время дня писания духовных сочинений. Он считал себя живущим как бы в пустыне – по образу преподобных Павла Фивейского или Онуфрия Великого. «Подобает душе и телу истончиться как паутине, пройти сквозь огнь скорбей и воду очистительную покаяния, и войти в покой духовный – в духовный разум или мир Христов, что одно и то же, – писал он. – Мне крайняя нужда подумать о будущей жизни и скором в нее переселении, обещаемом преждевременною моею старостию и слабостию, произведенными долговременными болезнями». У о. Игнатия идет непрерывная духовная работа, не развлекаемая ничем. Гораздо больше, чем о телесных, он думает о болезнях душевных – о грехе. «Я, грешник, мрачный грешник, – пишет он из Бабаек настоятелю Николо-Угрешской обители, – как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом, доставленное человеческому роду его праотцем, дерзостно и погрешительно вкусившим от древа познания добра и зла. Кажусь я людям милосердым, но, с точностью проверив себя, исследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие, милосердствует во мне пристрастие, милосердствует во мне корысть, милосердствует во мне плоть, милосердствует во мне кровь, но чтоб подвигла меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая, этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, опомнюсь на краткое мгновение и пожелаю быть милосердым сообразно заповеди Христовой, – то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие... Мое сердце согласно быть милосердым по движению крови, но быть милосердым по заповеди Христовой для него распятие... Естественное милосердие, как произведение плоти и крови, не может быть богоугодною добродетелью. Мало этого! Оно враждебно заповедям Евангельским!» О. Игнатий не наговаривает на себя. В отношении его самого здесь могут быть только слишком сильные выражения. Но по сути – и он не исключение из общего правила: нет человека без греха. Чем более Господь дает духовного разумения, тем страшнее становится открывающаяся картина пораженной грехом души. Эта болезнь неизмеримо ужаснее любой телесной. Об этом о. Игнатий не устает возвещать всякой душе, близко ставшей к нему. Ему открыто было много. |
| Знание естественно для человека, бытие существования свойственно только Богу: здесь видно преимущество живого существа над гнозисом. Святой Григорий Богослов подчеркивает: “говорить о Боге – это великая вещь, но еще лучше – это очищаться для Бога” 47 . То же говорит и преподобный Симеон Новый Богослов : “Нет иного способа познать Бога, как жить в Нем”, и тогда человек “наполнен бытием”. Святой Иоанн Дамаскин говорит об уникальности Бога, сущностью которого является существование, и проясняет таким образом экзистенциализм тревоги и заботы (по типу Хайдеггера). Тревога, согласно святому Иоанну, есть крайняя степень страха, свойственного несчастному сознанию. Страх перед смертью (terror antiquus, или древний ужас) естественен для эмпирического существования. Человек потерял память о бессмертии в раю, но он хранит память о своем происхождении: вырванный из небытия, он остается под потенциальной угрозой возвращения в ничто или под угрозой уничтожения (комплекс смертности). Под действием закона природы воспоминание о ничто господствует над воспоминанием о божественном акте творения и над начальной жизненной силой бессмертия. Но в глубине, за завесой природного, скрывается или дьявольская мука – пожар неутоленного желания быть равным Богу, – или тоска образа, ищущего свой Божественный архетип – эрос архетипных условий райского существования. Итак, вовсе не разум находит Бога, но разум может найти и узнать себя в Боге. После грехопадения более не существует имманентной дороги. Только от Бога исходят, бросаются и погружаются в Него. Вот почему христианский разум никогда не развивается внутри какой-то системы мышления, а это развитие происходит в реальной полноте исторического существования, возведенного до уровня “места Бога”, Его богоявления. И глубинный смысл таинств состоит именно в том, чтобы продолжать видимое присутствие исторического Христа. Если каждый мистик есть прежде всего аскет, то это потому, что он никогда не является существом абстрактным, мечтателем, погруженным во всю конкретность “горних” и “дольних” бездн этого мира. И мученики в своей героической борьбе против монофизитов и монофелитов 48 защищали эту чудесную полноту воплощения и различали в историческом материале плоть Царствия Божиего. 10. Литургическое богословие |
|
|
