| К характеристике церковно-приходской проповеди в Санкт-Петербурге в царствование императрицы Екатерины II Источник Проповедническая деятельность знаменитых проповедников-иерархов времён императрицы Екатерины II, императоров Павла I и Александра I – у нас довольно известна. Проповеди этих ораторов почти все напечатаны или в виде отдельных брошюр, или в виде полного собрания. Какова была проповедь церковно-приходская, рядовая, проповедь, обращенная не к избранному кругу просвещённых слушателей, а к массе приходского народа, та проповедь, которая имеет своим назначением не столько блистать, сколько действительным образом влиять на духовно-нравственное развитие народной массы? Сведения по этому предмету до настоящего времени крайне скудны, до того скудны, что нет возможности категорически решить вопрос: насколько тут имела места импровизация и безыскусственное пастырское учительство, и насколько приходская проповедь этого времени следовала схоластическим традициям тогдашней духовной школы. Одним словом – нет достаточных данных для заключений как о количественных размерах приходской проповеди за это время, так и о качественном её достоинстве. С этой точки зрения, две предлагаемые вниманию читателя проповеди представляют, как мы думаем, некоторый интерес. Первая из них – слово в неделю о слепом принадлежит перу священника церкви Входа Господня в Иерусалим, Гавриила Петрова, и произнесена им в 1794 г. в церкви Рождества Пресвятой Богородицы, что при Невской перспективе, по назначению от консистории, но произнесена без предварительного разрешения благочинным – цензором, что и было причиной сохранения ее до настоящего времени (в архиве С.-Петербургской духовной консистории), так как, в следствие донесения благочинного о нарушении священником Петровым установленных правил, проповедь была истребована в консисторию в подлиннике. Сама проповедь не была найдена предосудительною по содержанию; но, за несоблюдение установленных правил, проповеднику было объявлено, 16 июня 1794 г., замечание консистории. Читатель увидит, что проповедь эта очень недурна для заурядного проповедника того времени как по мыслям, так по построению и изложению. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛАЗАРЬ Патриарх Иерусалимский (ранее 1340 - ок. 1342, окт. 1349 - после 1368). Патриаршество Л. пришлось на время, когда Иерусалимская Православная Церковь , пребывавшая под властью мамлюков, сохраняла теснейшие связи с Византией, вплоть до того что императоры и К-польские патриархи напрямую вмешивались в вопросы поставления и низложения Иерусалимских первосвятителей, а значительная часть палестинского клира, как и, судя по всему, Л., была греч. происхождения. После кончины Иерусалимского патриарха Григория II Л. был избран на кафедру Св. града и отправился в К-поль для совершения хиротонии. Уже после его рукоположения в визант. столицу прибыл палестинский мон. Герасим, выдвинувший против патриарха ряд обвинений. Для расследования ситуации было отправлено специальное посольство к египетскому султану и епископам Иерусалимской Церкви. О Л. упоминается в послании 1340 г. султана ан-Насира Мухаммада к визант. имп. Андронику III Палеологу . Пока тянулось разбирательство, император скончался и в Византии вспыхнула гражданская война между сторонниками малолетнего имп. Иоанна V Палеолога и Иоанном Кантакузином . Л. был вовлечен в это противостояние, в к-ром участвовал на стороне Кантакузина. К-польский патриарх Иоанн XIV Калека , поддерживавший Палеолога, ок. 1342 г. низложил Л. и передал Иерусалимский престол его сопернику Герасиму (RegPatr, N 2220). Л., не имея средств к существованию, переселился в генуэзскую колонию Галата и стал искать способа уехать оттуда к Кантакузину, находившемуся в Дидимотихоне. Иоанн Калека и к-польские власти отправили в Галату людей для ареста Л. (RegPatr, N 2245). Латиняне предложили опальному патриарху принять католичество и получить защиту Римского папы, угрожая в противном случае выдать его преследователям. Л. категорически отверг это предложение и был выдан визант. властям. После происшедшего К-польский патриарх с почтением отнесся к Л. как к новому исповеднику. |
| НАЧАЛО ИСИХАСТСКИХ СПОРОВ Одна из главных трудностей, с которой сталкиваются ученые и историки, занимающиеся паламизмом, состоит в том, что слишком большое количество памятников византийской мысли, и в особенности – датирующихся XIV в., до сих пор не опубликованы. Цель данной статьи – рассмотреть некоторые тексты, относящиеся к началу исихастских споров, дабы пролить свет на их истоки и их исторический «климат». Как мы увидим ниже, эти тексты свидетельствуют прежде всего о том, что паламитские споры – лишь эпизод в долгой борьбе, в которой, начиная с IX в., сталкивались сторонники и противники «внешней мудрости», т. е. светской философии 772 . После победы над иконоборчеством все больше и больше византийцев стали, подобно гуманистам, возрождать в византийском обществе интерес к античным греческим авторам. Критические и компилятивные труды Фотия и древние рукописи, копированные стараниями Арефы Кесарийского , через несколько поколений сделали возможным появление целой плеяды философов, для которых богословие уже не находилось в центре интеллектуальных интересов. В XI в. Михаил Пселл и его школа открыто заявили о своей приверженности античному наследию, продолжателями которого они желали быть. Однако византийский гуманизм постоянно становился мишенью для некоторых церковных кругов, главным образом монашеских, всеми силами противостоявших этому, как они считали, возрождению язычества. Уже оппонент Фотия Игнатий был известен своим отвращением к «внешней мудрости» 773 . Вообще характерное для Византии противостояние между монахами и отдельными высокопоставленными представителями византийского клира, покровительствуемыми императорами, в значительной мере основывалось на неприязни, которую в глазах огромного числа монашествующих вызывало появление светского гуманизма. Это была настоящая драма внутри византийской культуры. Чтобы представить ее масштабы, достаточно вспомнить, что Михаил Пселл бы современником прп. Симеона Нового Богослова : два этих величайших представителя византийского духа XI в., безусловно, не были созданы для взаимопонимания. Если первый публично признавался в любви к Платону и Аристотелю 774 , второй категорически отвергал всякую светскую ученость 775 . Пселл, кроме того, был обвинен в пристрастии к «эллинским басням» и был вынужден защищать свое православие перед двумя патриархами, Иоанном Ксифилином и Михаилом Керуларием, обвинявшими его в рационализме. |
| Несмотря на прошедшие с кончины А.С. Хомякова почти полтораста лет, его богословское наследие до сих пор не получило итоговой оценки. В частности, остается вопрос о согласии экклесиологических идей Хомякова с учением отцов Церкви. Так, в целом критически относящийся к Хомякову В.М. Лурье находит, что «созвучным» патристике является тезис Хомякова о тождественности внутритроического и обращенного на Церковь действия Святого Духа. Утверждая это, Лурье в свою очередь ссылается на о. Д. Станилоэ, выстраивающего аналогичную концепцию на основе разбора сочинений поздневизантийских авторов. Проведенный в предлагаемой статье анализ показывает, что концепция Станилоэ если и не вовсе отсутствует в восточной патристике, то, во всяком случае, не может считаться опирающейся на безусловный Consensus partum, а наибольшую близость к ней обнаруживает скорее триадология блж. Августина , где термином Caritas (любовь) обозначается не только Святой Дух, но и даруемая твари благодатная любовь, конституирующая собой Церковь . В свою очередь трансформация известных аспектов учения блж. Августина о Caritas приводит в XVII в. к учению о «чистой любви», а в XVIII – к «автономной этике» Канта, где бытие Божие выводится из нравственного категорического императива. В итоге внимательный разбор хомяковского учения о Церкви показывает, что в нем присутствуют элементы как Августинова, так и Кантова учений, на стыке которых и возникает мотив отождествления внутрицерковной и внутритроической жизни. Едва начавшееся на заре минувшего века критическое осмысление наследия русских «светских богословов» было прервано революцией и возобновилось в отечественной богословской науке только в 90-е гг. среди появившихся тогда публикаций безусловно, значительное место заняли посвященные богословию А.С. Хомякова статьи В.М. Лурье. Сегодня, спустя 20 лет, интересно отметить, что, в целом относясь к вождю славянофилов достаточно критично, а иногда и резко критично, Лурье, тем не менее, признает наличие у Хомякова тезисов «созвучных патристике». |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Начала и концы «Начала и концы» — авторский сборник Льва Шестова 1908 г. В книгу «Начала и концы», помимо «Предисловия» вошли: Творчество из ничего (А. П. Чехов) Пророческий дар (К 25-летию смерти Ф. М. Достоевского) Похвала глупости (По поводу книги Николая Бердяева Sub specie aeternitatis) Предпоследние слова Предисловие Публикуется по факсимильному изданию 1910 года, старая орфография сохранена частично, чтоб все могли читать. Какъ это ни покажется на первый взглядъ страннымъ, но несомненно, что самой характерной для человека чертой является боязнь правды. Всегда — съ техъ поръ, какъ человечество научилось думать — къ правде относились подозрительно, одни — скрыто, другие — открыто. И обыкновенно те, которые на словахъ являлись наиболее горячими поборниками истины, на деле более всего боялись ея. Пожалуй, не будетъ даже преувеличениемъ сказать, что только те, которые бранили истину, хоть до некоторой степени решались приближаться къ ней. Но въ общемъ, повторяю, среди людей уже съ древнихъ временъ укоренилась прочная вера, что истина страшна и что ея нужно всячески избегать. Ее сравнивали съ головой Медузы, окруженной змеями, и говорили, что всякий, взглянувший на нее, обращается въ камень. Или съ солнцемъ — постоянно глядеть на которое значитъ рисковать потерять зрение. Этимъ, вероятно, объясняется сложившееся уже давно и тоже непонятное, даже загадочное мнение, что люди добровольно не ищутъ истины и что только подчиняясь необходимости или непреодолимому категорическому императиву они перестаютъ себя обманывать и решаются прямо взглянуть въ лицо правде. «Ты не долженъ лгать», ежеминутно повторяетъ себе ученый исследователь и темъ не менее не можетъ победить въ себе инстинктивнаго страха и лжетъ, лжетъ, лжетъ. Не изъ соображений мелкой личной выгоды въ родь того, что primum vivere deinde philosophari — такого рода случаи насъ здесь совсемъ не занимаютъ. Ученый исследователь лжетъ, руководясь высшими соображениями, подчиняясь велениямъ своей совести. Ему кажется, что если онъ начнетъ говорить правду, если правда станетъ известной людямъ, то жизнь на земле станетъ совершенно невозможной. Такое суждение вы услышите отъ представителей самыхъ различныхъ мировоззрений, отъ людей, которые не смогутъ сговориться ни по одному другому вопросу. |
| Первые годы эпохи Юстиниана отмечены восстановлением общения с Римской Церковью, которое было прервано более чем на 30 лет, и вместе с тем так называемыми " теопасхитскими " спорами (я не касаюсь догматического содержания самих споров). Риму теопасхитские формулы представлялись впадением в монофизитство и отречением от Халкидонского собора. Для многих монофизитов, напротив, категорическое отвержение так называемых " теопасхитских выражений " означало обличение несторианства. Юстиниан хотел утвердить единство с Римской Церковью, привлечь к церковному общению хотя бы умеренных монофизитов, разъясняя им вероопределение Халкидонского собора. И уже в первый год своего самостоятельного правления он издал безупречно православный закон " О Всевышней Троице и кафолической вере " , и включил в этот закон теопасхитскую формулу. Следующее событие - осуждение патриархов Анфима Константинопольского и Севира Антиохийского вместе с другими деятелями умеренного монофизитства. В этом событии принял активное участие Римский папа Агапит, который прибыл в Константинополь, настоял на низложении Анфима и рукоположил его преемника. Вскоре после этого папа заболел и умер, но император Юстиниан довел дело, начатое папой, до конца: созвал Собор, который осудил нескольких предводителей монофизитства, после чего утвердил это осуждение особым законом. Этот закон - " новелла 42-я " , где говорится, что издание таких церковных законов - дело не необычное для царства, поскольку всякий раз, когда епископы осуждали и низлагали еретиков, царство присоединяло свой голос к авторитету иереев, и таким образом сходились воля Божественная и воля человеческая, составляя единое согласие - симфонию. Анфим - патриарх Константинопольский - виноват в том, что не захотел принять человеколюбие и снисхождение императора, который, заботясь о его спасении, предлагал ему отречение от ереси. Постановление епископов на Соборе само по себе действительно, но, как отмечает Юстиниан, еще более действительным его делает царство. Патриарху Константинопольскому Мине, на имя которого издан этот закон, предписывалось сообщить содержание закона всем подчиненным митрополитам, чтобы они ознакомили с ним паству. Итак, " Новелла42 " - результат инициативы иерархии. Юстиниан, в свою очередь, предписывает иерархии соблюдать то, что он законоположил на основе соборных определений. |
| Правило 6 Шестого Вселенского Собора, Трулльского иначе Пято-Шестого Собора Понеже речено в Апостольских правилах, яко из производимых в клир безбрачных, токмо чтецы и певцы могут вступати в брак: то и мы, соблюдая сие, определяем: да отныне ни иподиакон, ни диакон, ни пресвитер не имеет позволения, по совершении над ними рукоположения, вступати в брачное сожительство: аще же дерзнет сие учинити, да будет извержен. Но аще кто из поступающих в клир восхощет сочетаться с женою, по закону брака: таковый да творит сие прежде рукоположения во иподиакона, или в диакона, или во пресвитера . ( Ап. 5 , 26 , 51 ; IV Всел. 14 ; Трул. 3 , 13 , 21 , 30 ; Анкир. 10 ; Неокес. 1 ; Карф. 16 ; Василия Вел. 69 ) . В этом правиле повторяется 26-е Ап. правило и провозглашается общим законом, чтобы больше никто не смел вступать в брак, кто уже сделался иподиаконом, а еще менее тот, кто рукоположен во диаконы или пресвитеры. Желает ли кто-либо из тех, кто вступает в клир, сочетаться законным браком с женою, пусть это делает до рукоположения ( πρ τς χειροτονας, anteqnam ordinetur) в иподиаконы, – говорит правило; после же рукоположения это недопустимо. Сколько нужно было с принципиальной точки зрения сказать по этому вопросу, – мы сказали в толковании упомянутого Ап. правила. Здесь обратим внимание на другое важное обстоятельство, а именно, что этим трулльским (6) правилом отменяется более древнее каноническое определение по этому вопросу: определение 10-го правила Анкирского Собора (314 г.), дозволявшее диаконам жениться и после рукоположения, если они неженатыми были рукоположены во диаконы. Специально об этом определении Анкирского Собора мы говорим в толковании 10-го правила названного собора. Определение это долгое время считалось многими каноническим, и часто ему следовали то в той, то в другой поместной церкви. В первой половине VI века греко-римское законодательство сочло нужным, по просьбе константинопольского патриарха св. Епифания (520–535), издать в этом отношении специальное распоряжение. А именно, 18 октября 530 г. император Юстиниан издал закон, которым объявляется общеобязательным определение 26-го Ап. правила, причем предписывается, в смысле святых канонов, исключение из клира всякого, кто женится после рукоположения в иподиаконы 1041 . В том же смысле изданы были затем Юстинианом же три новеллы (VI, XXII и CXXIII), из которых последняя (от 1 мая 546 г.) категорически предписывает, чтобы пресвитер, диакон и иподиакон, женившиеся после рукоположения, были исключены тотчас же из клира ( κβαλλσθω το κλρου) и преданы были бы гражданской власти того места, где состояли клириками 1042 . Это подтвердил затем и Трулльский Собор 6-м своим правилом. |
| Про Ивана Охлобыстина. Расчётливое полубезумие РЕЛИГАРЕ RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_94107.html 25 апреля 2012 Александр Щипков Про Ивана Охлобыстина. Расчётливое полубезумие " Больше всего максимы отца Иоанна напоминают один известный в народе культурный феномен, так называемый " перевод Гоблина " " В " Крокус Сити " под хороший фортепианный аккомпанемент миру явлена новая политическая партия " Коалиция Небо " . Ее создатель Иван Охлобыстин, по его словам, готов некоторое время побыть лидером новоиспеченной партии, а затем станет ее " неофициальным духовным наставником " . Немного эзотерики в таком важном деле, конечно, не повредит. Почему отец Иоанн, так пламенно выступавший несколько месяцев назад с трибуны " Лужников " , только теперь решил получить официальную прописку на российском политическом поле, вроде бы, понятно. Политреформа, вызванная к жизни духом кикиморы, сняла препятствия для создания почти любой партии. О появлении в скором будущем религиозных политических организаций сказано уже немало. И вот шоумен, актер и отставной священник решил застолбить и свою делянку на этом поле. Каково реальное будущее " Коалиции Небо " , предсказать не берусь. Но гром оваций господину Охлобыстину на первых порах, думаю, обеспечен. Как общепризнанной " иконе " нового стиля – гламур-православия или православия-лайт (как кому угодно). В этом крайне сомнительном качестве он давно уже собирает сладкую дань восторгов с ортодоксов, радикалов, патриотов, либералов. Он как луидор популярен и гуляет по рукам. Другой вопрос, так ли уж свеж этот новый охлобыстинский замысел. Ведь многочисленные попытки оптимизировать церковность, приспособить ее к какому-нибудь " полезному делу " , мы наблюдали в последнее время неоднократно. Подобные намерения демонстрирует сегодня орден церковных интеллигентов. Популярным носителем и символом этой новейшей сакральности стал ароматно пахнущий гламурный столичный священник NN. С другой стороны, использовать православие в качестве арт-объекта на свой лад стремятся рубщики икон и плясуны на алтарях. Да, брутально. А что? Кощунство в контексте contemporary art – категорический императив. И вполне рукопожатно, выражаясь все тем же выдержанным языком. |
| Протоиерей Георгий Митрофанов: не ищите в кино правды о святых Историческая правда о героях фильма «Матильда» 10 февраля, 2017 Историческая правда о героях фильма «Матильда» Цесаревич Николай вращался в гвардейской среде, где существовали неписаные правила: молодой гвардейский офицер мог участвовать в пирушках, иметь любовниц, но только, пока он был холостым. Как только он вступал в брак, связь с женщиной на стороне могла стоить ему пребывания в гвардии. — Я не являюсь поклонником творчества Учителя, но вкусы у людей разные. Также трудно что-то сказать что-то исчерпывающее о самом фильме, так как, кроме трейлера, никто пока ничего не видел. Что касается истории взаимоотношений императора Николая II и Матильды Кшесинской, такая история была, и Учитель не делает никакого открытия, рассказывая о том, что между ними существовала любовная связь. Но, будучи церковным историком, готовившим материалы к канонизации Николая II, я могу сказать, что это история, в которой будущий государь проявил себя как человек грешный, но при внимательном рассмотрении предстает в совершенно ином ключе. Николай Александрович был очень послушным сыном, дисциплинированным офицером, человеком, который очень любил свою службу в гвардии. У него была мечта: вступить в брак с Алисой Гессен-Дармштадтской. Но он знал о категорическом нежелании родителей это допустить, у них был другой кандидат для его будущего венценосного брака. Он от этого очень переживал, но не решался даже представить, что родители ему уступят. При этом он вращался в гвардейской среде, где существовали неписаные правила: молодой гвардейский офицер мог участвовать в пирушках, иметь любовниц, но только, пока он был холостым. Как только он вступал в брак, связь с женщиной на стороне могла стоить ему пребывания в гвардии. Это всегда считалось скандалом, и в таком случае он мог попасть в обыкновенную армейскую часть. Кроме того, гвардейские офицеры должны были жениться только на дочерях потомственных дворян. Вступление в брак означало для офицера прекращение свободной жизни, но пока офицер был молод, любовные связи рассматривались как нечто вполне допустимое. |
| Разделы портала «Азбука веры» Оглавление Пацифизм (от лат. pacificus – миротворческий, pax – мир и facio – делаю) – 1) идеология сопротивления насилию ради исчезновения насилия; 2) политическое или общественное движение, направленное на сопротивление войнам и насилию вообще. Говорится ли в заповеди «Не убий» о любом лишении жизни? Или возможны исключения? Полемизируя с христианами, пацифисты зачастую ссылаются на ветхозаветную заповедь «не убий», данную Богом Моисею на горе Синай на 50й день после Исхода из Египта ( Исх.20:13 ). Эта заповедь понимается ими, как безусловный запрет на лишение жизни любого человека, в любых обстоятельствах. Удивительно, но хотя стремление к исполнению этой заповеди объясняется ими исходя из необходимости послушания Богу, они словно и не замечают, что, согласно Писанию, в ряде случаев умерщвления одних людей другими происходили в соответствии с волеизъявлением Божьим ( Исх.22:18-20 ; 1Цар.15:1-3 ). Это значит, что в ветхозаветные времена заповедь «не убий» осмысливалась отнюдь не как абсолютный и безусловный императив Заметим, что древние евреи не настаивали на существовании категорического противоречия между соблюдением этой заповеди и необходимостью сражаться, отстаивая веру и независимость Израиля. Смертная казнь также практиковалась, и нет никаких исторических свидетельств, что кто-либо оспаривал законные смертные приговоры как нарушение заповеди «не убий». Следует обратить внимание на слова Бога, дающие ограничение принципу «не убий»: « Удаляйся от неправды и не умерщвляй невинного и правого, ибо Я не оправдаю беззаконника » ( Исх.23:7 ). Во времена действия Нового Завета Церковь тоже не придавала этой заповеди безусловного значения. Можно ли считать христианскую святость близкой к пацифизму? Нельзя. В христианском понимании святость подразумевает праведность и теснейшую благодатно-духовную связь с Богом, любовь к Богу и ближним. Святые стремятся к миру во Христе. Пацифист же (в светском значении слова), в своем пацифистском стремлении, руководствуется отдельно взятым принципом о неприменении силы, уклоняясь подчас от дел и забот, в которых он, как человек и гражданин, призван принимать участие. Выступая против применения силы, пацифист выступает и против силового противления злу. Тем самым пацифизм предоставляет злу множиться. Нередко это приводит к тому, что пацифист оказывается равнодушным к окружающему миру и, напротив, щепетильным и мнительным в отношении личной своей «чистоты». Как христианину относиться к пацифизму? Содействует ли пацифистская идеология миру и ненасилию? |
|
|
