| Сюда хотят прибыть с книгами: Белобережский О. Пимен 90 , и Свенский О. Архим. Смарагд 91 . Оба – отличные люди; но обоим едва ль я дозволю приехать в столицу, a особенно в одно и тоже время. хотя обоих мне весьма утешительно видеть. Посмотрю, и вас уведомлю, дабы чрез посредство их можно было сюда кое-что переслать. Городу Брянску я разрешил взять к себе Св. Икону Белобережской Троеручицы, по просьбе граждан. Дай Бог, чтоб сие было полезно для Пустыни, имеющей значительное братство 92 ! Мне приходило на мысль, что в Орле оставлены некоторые тленные вещи, как-то: ковры и подушки диванные и проч., – то вы приказываете ль их провешивать на воздухе, и сберегать от моли? После мимо протекших духовных новостей, ничего здесь далее не слышно. Кажется, что Новгородским Викарием будет нынешний Воронежский Викарий – также Антоний, Епископ Острогожский. А бывшего Викария Антония (Шокотова) на сих днях ожидают в Невской Лавре 93 . Он, откланявшись здешним властям, намерен вскоре отправиться в свою Уфу, без особенной, как слышно, охоты... Должно думать, что Викариатству Воронежскому пристойно упраздниться 94 . Я слава Богу здоров. Но глазами становлюсь весьма немощен. До сего времени погода здесь стояла прекрасная, наперекор вашей Орловской, а теперь сделалось сыро и довольно холодно. Вставляем зимние окна на подворье. Пошли Господи благоденственную осень и зиму. Но бумага оканчивается. Часы показывают время ехать в Синод. Простите! 18 Сент. 1853. 18 Сентября. В сей день назад тому 22 года наречён я был в Синоде во Епископа Ревельского. Помета: «Получ. 24 Сентября 1853 г.». 20 (13) 95 Сент. 22 1853. Сегодня Кавалерский Праздник Св. Владимира. По таковому случаю служу я сегодня на Петербургской Стороне – в соборе Св. Благоверного Великого Князя Владимира, где имеют присутствовать Кавалеры ордена Владимира. Вся свита чужая, кроме иподиаконов, посошника и чиновщика. О Севской Бандинской лесной даче мы с покойным Виталием 96 соображали, что за вырубку её можно взять от 25–30 тысяч асс., кои, положивши в банк, можно иметь Дому Архиерейскому процентов каждогодно тысячу p. |
| Однажды после рассказов приезжего из провинции губернатора (кажется, рязанского князя О.) о вредном влиянии толков о Распутине в войсках и народе меня подбили написать письмо об этом Государю, с обещанием доставить по назначению через верные руки. Я написал довольно горячее письмо; конечно, оно не имело никаких последствий, не знаю даже, было ли оно доложено Государю, скорее думаю, что нет… У Богдановича, может быть по его слепоте, не знакомили гостей друг с другом, отчего они иногда попадали в неловкое положение. Так, известный депутат В.М.Пуришкевич, критикуя за завтраком порядок в Государственной думе, говорит: «Наш–то председатель (Н.А.Хомяков) взял себе личным секретарем жида Рафаловича», не подозревая, что этот Рафалович сидит тут же за столом против него. Тогда Богданович поднимается и громко говорит: «Владимир Митрофанович, позвольте вам представить моего племянника Рафаловича…» (хотя, конечно, последний ни в каком родстве с ним не состоял). Общее смущение… Однако Пуришкевич был не из тех, кого можно было чем–либо смутить: он что–то пробормотал в извинение, а потом как ни в чем не бывало продолжал свой разговор. В другой раз по этой же причине смущение выпало на мою долю. По случаю кончины протопресвитера военного и морского духовенства А.А.Желобовского заспорили о том, кто будет его преемником. Присутствовавшие за завтраком дамы в шутливом тоне заговорили о том, что, если бы от них зависело, они упросили бы Военного Министра, чтобы протопресвитером назначили хозяина Е.В.Богдановича, ибо его как старейшего из моряков можно назвать (и даже какою–то газетой он назван) «духовным отцом» нашего флота. Я, поддерживая шутливый тон разговора, говорю: «Ну если бы дамы обратились с петицией к Военному Министру (Сухомлинову), то они имели бы несомненный успех, потому что он знает толк в женщинах, как это показал недавний его бракоразводный процесс» (прибавлю от себя — довольно скандальный). Тогда Богданович говорит мне: «Владыка, позвольте вас познакомить с мадам Сухомлиновой» — она сидела тут же, рядом с хозяином… Я страшно сконфузился и просил у нее извинения за свою нескромную болтливость. «Ничего, — ответила она, — ведь вы, в сущности, сказали мне большой комплимент…» |
| Признаюсь, когда подошел к мосту, устал изрядно. То ли от жары, то ли от непривычки: ведь это был первый день пути. Так что быстрая и прохладная Жиздра была кстати. К тому же, у меня есть своеобразное хобби: когда-то я решил искупаться во всех известных русских реках. В Жиздре я еще не купался. Компанию мне составили пятеро юных цыган. Душой их общества были Зина и Рада. Цыгане купались на противоположном берегу, довольно далеко от меня, но шумовое оформление было такое, что спустя пять минут я не только знал, как их зовут, что они друг о друге думают, но даже все их недостатки. Особенно помогла мне в этом Рада. На вид ей было около 9–10 лет, старшие братья и сестра решили ее научить плавать. Самое интересное, что сама Рада этого не хотела. Особенно досталось Зине. Честно говоря, я и не подозревал, что русский язык в цыганской интерпретации так сочен. Когда Рада проорала, яростно взбрыкивая всеми конечностями, что ее сестра “старая шлюха”, это чуть не кончилось для юной цыганки плачевно. Нет, на нее сестра и не думала обижаться, просто все так дружно рассмеялись, что разом выпустили руки. Но все обошлось. И когда я поднимался на гору, начинавшуюся сразу у реки, услышал доносившееся с реки девичье пение. Пела Рада. А на горе, и я уже это знал, когда-то находилась богатая усадьба князя Оболенского. Оболенских на Руси было когда-то много, среди них случались не только корнеты. Их усадьбы, вернее, то, что от них осталось, встречались мне раньше в Тульской, Липецкой, Рязанской и других областях. Я так и не узнал, как точно звали этого Оболенского ( кажется, Николай Алексеевич), но был он, судя по всему, человеком незаурядным. И хозяином отменным. Фамилия дворянская, но на Гаева из “Вишневого сада” не похож совсем. Построил большой стеклозавод, который прекрасно работает до сих пор, здание вокзала на станции Слаговищи, доныне лучшее здание на всей этой ветке. И усадьба его, грабленнаяпереграбленная, до сих пор продолжала служить людям. До войны находился здесь санаторий, в войну госпиталь, сейчас интернат для детей с замедленным развитием. |
| Это, вероятно, несколько обескураживало мою мать, более волевую и житейски вовлеченную в мир сей, ставшую матерью четырех детей, хозяйкой дома, организатором всех семейных событий и праздников. Безразличие философское и прагматическое моего отца к заботам о семье, о построении наилучшего общественного будущего для детей огорчало ее. Надежду на то, что отец согласится выйти на поприще большой государственной службы, ей подало дарование государем отцу (это было, кажется, в 1912 году) камергерства. Но отец остался равнодушен к Петербургу. Лишь один раз в жизни надел он свой камергерский мундир, шитый золотом, с ключом, висевшим сзади (над чем мы, дети, очень потешались), когда он представлялся государю. И когда мы, дети, спрашивали: «О чем же ты говорил с государем?» — отец (поднесший царю свою книгу «Что нужно знать каждому в России») отвечал, улыбаясь, несколько иронически: «Я благодарил государя». «Ну а тебе что государь говорил?» — «Государь благодарил меня». Отец настоял на своем, из деревни никуда не уехал, хотя пред ним открывались двери к государственному посту. Он остался в Матове и лишь на короткое время наезжал в ту или иную столицу, а в Великом посту ездил говеть на Новый Афон, в эту райскую на кавказском берегу обитель, наслаждаясь тишиной, красотой и благолепием церковных служб. Примечательно, что весною 1918 года прискакавшие в Матово из города Венева конники-красноармейцы арестовали не его, предводителя дворянства, а никаких официальных должностей не занимавшую его жену. Лишь в своей молодости, в 90-х годах прошлого века, мать общественно работала в Комитете помощи голодающим князя Г. Е. Львова. Когда, перед ее отправкой в Москву в ЧК к Дзержинскому, мать сидела в веневской тюрьме и готовилась к тому, что ее расстреляют2 (как пред тем расстреляли брата отца Сергея и сестру Наталью в Рязанской губернии), отец ходил по городу Веневу и открыто бранил комиссаров за их безобразия. И его никто не тронул. Он только был выслан из Тульской губернии и поселился у своей сестры С. |
| лет.: «чудотворенныя мощи ничем невредимы, едину лише часть отдаде Богу»). В 1812-м году мощи царевича были выброшены французами из раки; по оставлении последними Москвы они найдены были при раке одним священником Вознесенского монастыря, который, дабы сохранить их от похищения, завернувши в пелену, отнес их в Вознесенскую церковь своего монастыря и спрятал над царскими из алтаря дверьми в нижнем иконостаса ярусе (sic), откуда потом они и возвращены были на свое место, – Розанова История епархиального управления, кн. 3, ч. II. стр. 24 и прим. 87. По рассказу И. М. Снегирева , слышанному им от диакона Вознесенского монастыря, мощи царевича Димитрия находились сокрытыми за иконостасом соборной церкви помянутого монастыря довольно долгое время, ибо священник, скрывший их, сообщил о них своему брату (который довел до сведения начальства) только перед своей смертью, см. Описание дневника Снегирева, находящегося теперь в библиотеке ярославского купца И. А. Вахрамеева, в Описании рукописей Вахрамеева, составленном А. А. Титовым , 263. 228 Известное сказание о чудесном путешествии Василия 1-го из Мурома в Рязань утверждает, что кафедра епископов Рязанско-Муромских была до него в Муроме и что он перенес ее из Мурома в Рязань. Но сказание в сем случае говорит неправду: кафедра епископов Рязанско-Муромских никогда не бывала в Муроме и с самого своего учреждения постоянно находилась в Рязани. Относительно непосредственного или посредственного предшественника Василиева Иосифа существует документальное свидетельство, что он был епископом именно Рязанским: от него сохранилась известная Рязанская Кормчая, написанная в 1284-м году, в записи на которой он с неоспоримою ясностью представляется епископом Рязанским, имеющим кафедру в Рязани, при князьях Рязанских, см. запись в Обозрении Кормчей книги Розенкамфа, 1-го изд. стр. 61. Примиряя сказание о Василии с действительностью, нужно понимать дело так, что епископ приезжал из Рязани в Муром, чтобы более или менее подолгу проживать в последнем, и что в одно из его проживаний в Муроме и случилось с ним то, о чел повествуется в сказании и что заставило его предпринять чудесное путешествие. |
| Народ внял просьбе владыки и разошелся по домам. Тогда святой Василий стал на молитву, в храме во имя страстотерпцев Бориса и Глеба отслужил всенощную, потом литургию и отсюда отправился в главный храм города во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Перед иконой Пречистой, принесенной из Киева просветителем Мурома, благоверным князем Константином, горячо молился святитель. Окончив молебное пение, он взял на руки святую икону Богоматери с Предвечным Младенцем, так как на Заступницу он возложил надежду своего спасения, и пошел из церкви Благовещения — из своего кафедрального храма — на реку Оку, на высоком берегу которой стоял храм. Народ и вельможи, собравшись, изгнали своего владыку, по их мнению, недостойного, хотели дать ему судно, чтобы он плыл на нем, куда хочет. Но святому не понадобилась услуга оскорбившей его паствы. Он стоял на берегу Оки с Богородичным образом, потом, сняв с себя мантию, простер ее по воде и вступил на мантию, держа святую икону. И тотчас святой Василий быстро понесся против течения реки. Увидев такое чудо, все муромцы от стара и до мала со слезами говорили в след ему: «О, святый владыко Василий! Прости нас грешных рабов твоих, согрешивших пред тобою. Кому оставляешь нас сирых? Не забудь нас рабов твоих». Но святитель был уже далеко: в мгновение ока он исчез из глаз муромского народа вверх по Оке. Это чудо произошло в третьем часу дня, в тот же день, в девятом часу святой Василий принесен был на место, называемое Старая Рязань, от Мурома вверх по Оке более чем на двести верст. В то время князья рязанские жили здесь. С большим торжеством встречен был святой Василий в Рязани: сам князь, все духовенство города с крестным ходом вышли навстречу ему. Князь принял святителя с большой радостью, радовались и жители Рязани. С того времени престол епископский навсегда перешел из Мурома в Рязань, и епископы, живя здесь, стали именоваться Рязанско-Муромскими. Кафедральный храм Рязанской епархии был во имя благоверных князей Бориса и Глеба, так как святой Глеб признавался покровителем Рязанско-Муромской области. |
| Напутствуемая таким твердым словом, матушка вернулась к себе бодрой и тут же написала в Управление Рязанско-Уральской железной дороги вескую бумагу, – что спорная земля необходима для нужд столь известного в Москве благотворительного учреждения, как Покровская община, и если Управление думает делать отчуждение с Высочайшего соизволения, то и Община будет хлопотать тем же порядком. Не прошло после этого и недели, как была получена телеграмма следующего содержания: «Рязанско-Уральская железная дорога навсегда отказывается от эксплуатации песка близ станции Востряково на участке, принадлежащем Покровской общине». Такой поворот дела нельзя было не признан, за выражение воли Божией, и матушка, поблагодарив Господа и Царицу Небесную за чудесную помощь, испросив благословения у преподобного Серафима, теперь покорно согласилась начать устройство скита. Через день направилась она вместе с архитектором на Хутор и распорядилась вновь размерить намеченный ранее участок. И что же при этом оказалось? Если бы постройка ограды продолжалась по прежней промерке, то алтарь пришелся бы не на восток, а на северо-восток. Ошибка немедленно была исправлена, фундамент переделан и 27 июля 1910 года окончен. В означенное число в три часа пополудни состоялась и самая закладка скита 14 . Как известно, по церковному счислению в это время начинаются другие сутки и служба поется уже следующему дню, а так как 28 июля бывает празднество в честь иконы «Умиление», находившейся в келии преподобного Серафима, и творится память его мирского Ангела апостола Прохора, то, следовательно, закладка совершилась в знаменательный для скита день. Строился скит с июля 1910 года по сентябрь 1912 года. Все планы внешнего и внутреннего его распорядка матушка поверяла одному своему высокому духовному другу 15 , от которого получала поддержку и одобрение. Большое сочувствие к начатому делу проявил также митрополит Владимир, сам выразивший желание освящать новосозданную обитель, что и совершилось 23 сентября 1912 года. Во время торжества Первосвятитель, между прочим, сказал: «Сегодня, дорогие сестры, я считаю себя счастливейшим из людей, потому что Господь привел мне освятить чудный храм и побывать в уголке, напоминающем земной рай. Храм ваш к Богу зовет, а от скита веет таким благодатным миром и спокойствием, что душа радуется, забывая все горечи и невзгоды». |
| Вот текст находящихся в чине литии статей о поминовении великих князей и княгинь и новгородских архиепископов: а) «Помяни Господи душа усопших раб своих благоверных великых князей и княгинь: великого князя Владимера, великого князя Ярослава, великого князя Володимера Ярославича иж созда Святую Софию и матере его благоверныа княгини Анны и княгини его и благоверного князя Мстислава Ростиславичя и другаго Мстислава и князя Василиа Мстиславича, великого князя Всеволода, великого князя Володимера Монамаха, великого князя Георгия, великого князя Андрея Боголюбивого, великого князя Дмитреа, Всеволода, великого князя Ярослава, великого князя Александра Невского, великого князя Данила, великого князя Юрия, великого князя Ивана, великого князя Симиона, великого князя Иоанна, великого князя Димитриа, великого князя Василиа, великого князя Василиа, великого князя Иоанна, князя Юрия, князя Андрея, князя Андрея, князя Михаила, князя Иоанна, князя Бориса, князя Михаила, княгиню великую Александру, княгиню великую иноку Ефросинию, княгиню великую иноку Софию, княгиню великую иноку Марфу, царицу Анну, княгиню великую Марию, княжну великую Феодосию»; б) «Пресвященных архиепископов Новгородскых: Иоакыма, Луку, Стефана, Феодора, Германа, Никиты, Иоанна, Нифонта, Аркадия, Иоанна, Григориа, Мантириа, Митрофана, Антониа, Спиридона, Далмата, Климента, Феоктиста, Давида, Василиа, Моисея, Алексеа, Иоанна, Семиона, Еуфимиа, Еуфимиа, Ионы, Феофила, Сергиа, Генадиа, Серапиона»; 14) молитва прощальнаа глаголема от архиереа или от духовного отца хотящему причаститися Божественых и животворящих Тайн (42–44 об.)· Начало: «Господи Иисусе Христе Боже наш, Сыне и Слове Бога живого, пастырю и ангеле, вземляй грехы миру»; 15) молитва вторая тому же (44 об.): «Господь Бог премилостявый да ущедрит тя», без конца; 16) молитвы входныя священнослужащих пред совершением литургии, без начала (45–46); 17) чин литургии Иоанна Златоустаг о, неполный (47–70); молитвы: 18) над кутьею в честь (святых) (70), та же, что в 869 на л |
| Княгини Анастасии. Княгини иноки Феодоры. Княгини Анны. Княжны Анны. Княгини Елены. Княжны Марии. Княжны Феодосии. Княжны Елены. Княжны Ирины. Княжны Евфросинии. Княжны Домны. Княгини иноки Анны. Княгини Ксении. Л. 41. Род боярина князя Семена Васильевича Прозоровскаго 3 . Князя Василиа. Схимника князя Сергиа. Княгиню Марию. Схимницы княгини Елены. Княгини Александры. Княгини Ирины. Княгини Евдокии. Род генерала Алексия Яковлевича Шубина. Л. 41 об. Род болярина князя Якова Куденековича Чарского. (Поименного перечня нет). Род болярина и оружейничей Богдана Матфеевича Хитрово. Л. 42. Род болярина князя Феодора Ивановича Мстисловского. Л. 42 об. Род боярина Бориса Ивановича Морозова. Род думного дворенина Александра Савастиановича Хитрово. Л. 43. Род боярина князя Григория Суньчелевича Черкаского. Вписаны имена разных вкладчиков. Л. 43 об. Род боярина князя Григорья Семеновича Куракина. Род болярина князя Иоанна Петровича Пронского. Род князя Георгия Владимировича Долгорукова. Л. 44. Род боярина князя Юрья Алексеевича Долгоруково. Л. 44 об. Род боярина Василия Ивановича Стрешнева. Л. 45. Род околничего Родиона Матвеевича Стрешнева. Род Толгского архимандрита Иосифа, родом села Угодич. Л. 45 об. Род околничего Феодора Михайловича Ртищава. Вписаны имена разных вкладчиков. Л. 46. Род царевича князя Андреа Кучюмовича. Л. 46 об. Род околничего князя Никиты Яковлевича Лвова. Л. 47. Род стольника князя Семена Ивановича Львова. Вписаны имена разных вкладчиков. Л. 48. Род болярина князя Алексиа Юрьевича Сицкого. Л. 48. Род болярина князя Андреа Васильевича Сицкого-же. Л. 49. Род болярина князя Георгиа Андреевича Сицкого-же. Л. 49. Род князей Козловских. Л. 49 об. Род князей Лобановых Ростовских. Князя Феодора. Князя Василиа. Князя Константина. Князя Иоанна. Князя Петра. Князя Василиа. Княгини Фотинии. Князя инока Ионы. Княгини Ирины. Князя Полуекта. Князя Даниила оуби. Князя Петра. Князя Димитрия оуб. Саввы. Иоанна. Анастасии. Евдокии. Анны. Инокини княжны Леоаниды. Иакова оуб. Иноки Евфимии. |
| 322. Андрей Иванович, прозванием Сухорукой , князь пронский, младший из трех сыновей Ивана Владимировича, князя пронского 818). – Упоминается в летописной родословной князей рязанско-пронских, из которой видно, что он жил в первой половине XV в. и оставил сына Дмитрия 666). 323. Андрей Иванович 323. Андрей Иванович, князь ростовский, старший из пяти сыновей Ивана Александровича, князя ростовского 784), по прабабке отцовой, Феотииии ), праправнук Ивана Давидовича Калиты, великого князя московского 97). – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в XV в. и ум. бездетным. 324. Андрей Иванович 324. Андрей Иванович, прозванием Хохолок , князь ростовский, старший из двух сыновей Ивана Андреевича Брюхатого, князя ростовского 793), от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, из которых видно, что он княжил на своем уделе во второй половине XV в., и ум., оставив сыновей, уже не удельных князей Ростовских: Юрия (Георгия), Александра и Ивана, прозванием Катырь, родоначальника угасших князей Катыревых-Ростовских . 325. Андрей Иванович 325. Андрей Иванович, прозванием Лобан , удельный князь ряполовско-стародубский, младший из четырех сыновей Ивана Андреевича Нагавицы, князя ряполовско-стародубского 796), от брака с неизвестной. – Летопись именует его однажды, в числе воевод московских, убитых Татарами, под Белевом, 5 декабря 1437 г. – В родословных значится бездетным. 326. Андрей Иванович 326. Андрей Иванович, князь старицкий, младший из пяти сыновей Ивана III Васильевича, великого князя московского и всей Руси 95), от второго брака с Софией Фоминичной Палеолог, дочерью деспота морейского 181). – Род. в Москве, 5 августа 1490 г.; сопровождал Василия Ивановича, великого князя московского 46), своего брата, в Новгород, перед завоеванием Пскова, в 1510 г.; на время похода великого князя к Смоленску, оставлен «блюсти» Москву, в 1514 г.; охотился с братом, велик. князем, под Волоколамском, в 1518 г.; получил в удел: Старицу, Верею, Вышегород и Алексин, в 1519 г.; ходил, с великим князем, к Коломне, против Магмет-Гирея, хана крымского, в 1522 г.; выступил из Москвы, с великим князем, на Ислама, хана Крымского, в 1528 г.; присутствовал на освящении, митрополитом Даниилом, Вознесенской церкви в селе Коломенском, в 1531 г.: участвовал в поражении полчищ Саин-Гирея, хана Крымского, в 1532 г.; сопровождал великого князя на охоту, около Волоколамска; присутствовал у его смертного одра, целовал крест 3-летнему наследнику брата, своему племяннику, Ивану IV Васильевичу (впоследствии Грозный 96), просил о прибавке удела и, не получив желаемого, стал «держать гнев», на правительницу Елену Глинскую, вдову Васильеву 88), в 1533 г.; после объяснений с присланным к нему кн. |
|
|
