| Блаженны Октоиха, на 4, и преподобнаго, песнь 3-я на 4. Прокимен, глас 7: Честна пред Господем//смерть преподобных Его. Стих: Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Апостол к Галатом, зачало 213. Аллилуия, глас 6: Блажен муж, бояйся Господа: Стих: Сильно на земли будет семя Его . Евангелие от Луки, зачало 24. Причастен: В память вечную будет праведник: Преподобный Кириак († 556) родился в Коринфе, в семье пресвитера соборной церкви Иоанна и жены его Евдоксии. Родственник пресвитера Иоанна епископ Коринфский Петр, видя, что Кириак растет тихим и благоразумным отроком, поставил его чтецом в церкви. Постоянно упражняясь в чтении Священного Писания , юный Кириак всей душой устремился к Господу и с молодых лет старался проводить богоугодную жизнь. В возрасте 18 лет, присутствуя на церковной службе, Кириак был глубоко тронут, услышав слова Евангелия: Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет ( Мф. 16, 24 ). Уразумев свой путь, Кириак совершил молитву, вышел из церкви и, не заходя домой, тайно отправился на пристань. Там он сел на корабль и отправился в Иерусалим. Посетив в Иерусалиме святые места, Кириак несколько месяцев пробыл в расположенном близ Сиона монастыре (игуменом которого был авва Евсторгий), прилежно трудясь во всех монастырских послушаниях. Потом по благословению игумена он направился в пустынную Лавру преподобного Евфимия Великого (память 20 января). Святой Евфимий, провидя в юноше великие Божии дарования, постриг его в иноческий образ, направив под начало к преподобному Герасиму (память 4 марта), подвизавшемуся на Иордане, в обители святого Феоктиста, так как эта обитель также находилась в ведении преподобного Евфимия. Видя юность Кириака, святой Герасим указал ему жить в постоянном общении с братией. Молодой инок прилежно исполнял монастырские послушания, усердно молился, мало спал, пищу принимал через день, ничего не вкушая, кроме хлеба и воды. В Великий пост святой Герасим имел обыкновение удаляться в пустыню Рува и возвращался в обитель в неделю Ваий; туда он стал брать с собой и святого Кириака. Там в полном уединении подвижники усугубляли свои труды, и преподобный Герасим каждую неделю причащал своего ученика Святых Таин. |
| 296 (270). – 8 Ноября. О помещении архимандрита Кириака, не могущего за преклонными летами понести телесного наказания, в братство Савина Сторожевского монастыря. Святейшему Правительствующему Синоду из Тайной Канцелярии в доношении от 9 Октября 1721 года изъяснено: Минувшего Сентября 29-го дня в указе Великого Государя из Святейшего Синода в Тайную Канцелярию выписано: Спасо-Евфимьева монастыря, что в Суздале, о бывшем архимандрите Кириаке прислать бы ведение к решению, как с явившимися в таковых причинах людьми поступано, из чего б видно было, какие во оном должно Святейшему Синоду восприять меры. И по тому Его Великого Государя указу в Тайной Канцелярии по справке помянутого Кириака действам на примере показуется следующее: Володимирского уезду Боголюбова монастыря бывший игумен Аверкий в 717-м и 718-м годах у бывшей царицы, монахини Елены, в Суздале был дважды, также и в том Боголюбове монастыре, как она приезжала, у ней был же и видел её в мирском платье и на молебне поминал её Царицею единожды, о чём расспросом показал: учинил-де он то простотою, а не с умыслом, и приказу ему о том ни от кого не было; а что она была пострижена и в монахинях имя ей Елена, не ведал; а что Его Царское Величество совокупился законным браком на благоверной Государыне Царице Екатерине Алексеевне, о том он, Аверкий, ведал. И по приговору в Тайной Канцелярии Декабря 17-го дня 720 году велено помянутому Аверкию за вышеписанные его вины учинить духовное наказание в Александро-Невском монастыре архимандриту (что ныне архиепископ Новгородский) Феодосию и послать под начал в монастырь, куды он, архиепископ, заблагорассудит; и быть ему там до кончины жизни его неисходно. И оный Аверкий в Невский монастырь послан, и о вышеписанном к архимандриту (нынешнему архиепископу Новгородскому) Феодосию писано в 18-м числе того же Декабря. А кроме того в Тайной Канцелярии к примеру дела бывшего архимандрита Кириака подобного не обретается. По вышеписанной помете в Святейшем Правительствующем Синоде выписано: |
| Налагаются на нас язвы тяжкие гнева Божия, но мы не обращаемся, не исповедуем грехов своих, да исцелит нас Господь. Чего же ждать? На что надеяться? Но да не возглаголют уста моя дел человеческих!… Сказывал нам о. Архимандрит Игнатий еще и о благодатных видениях Валаамского схимника Кириака. Боже мой, Боже мой! От чего, от какой благодати и истины отпадает бедная, несчастная, израненная духовным врагом своим, святая моя родина!… В наших книгохранилищах есть рукописное житие его, вернее, повесть о его обращении из тьмы раскола и о благодатных его видениях. Составлена повесть эта им самим по благословению бывшего Саровского и Валаамского настоятеля, игумена святой жизни, Назария. К нам сказание это доставлено отцом Исаиею, братом нашего настоятеля, из Саровской пустыни, где ныне настоятельствует о. Исаия. В память старца нашего, иеросхимонаха Иоанна, обратившегося также некогда из раскола, и в память беседе о. Архимандрита Игнатия, выписываю я повесть Кириака себе в назидание. Так как слог ее — слог прошедшего столетия, то я решил, не изменяя ее существа, передать ее языком современным. В духе глубокого смирения и единственно в исполнение святой обязанности послушания своему игумену Назарию составил сказание это блаженный старец, и потому для верующего христианина оно представляет собою сокровище неоценимое. «О, горе мне, окаянному! — так начинается история обращения Кириака из раскола в Православие, — да не постигнет меня казнь Страшного Суда Божия за то, что, не сохранив в чистоте ризу Святаго Крещения, дерзаю поведать дивные дела Божии, явившиеся на мне. Но, опасаясь, как бы не прогневать своим дерзновением Божие человеколюбие, вместе и страшусь, как бы не услышать того же, что сказано было Господом ленивому рабу, взявшему талант от господина своего и сокрывшему его в землю… Да будет со мною воля Твоя, Господи! Сотвори со мною, треокаянным, по милости Твоей, за молитвы отца моего и всей о Христе братии, и всех святых, угодивших Тебе! Поспеши, вразуми, направи и благослови, Господи, описать обращение мое, дабы оно послужило не к соблазну, а в пользу чтущим и слушающим и в прославление Святаго Имени Твоего, в славу, радость и честь святой матери нашей, Соборной и Апостольской Церкви. |
| Юноша от души бил клятвопреступника, пока старец не остановил его руку. Затем он взял Кириака за волосы и сказал: — Скажи, разве ты не знал, нечестивец, что есть Бог, который судит за такие злые дела? Вот, в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил (Лк 12, 20). А лишившись ее, чьим бы ты стал, Божьим или дьявольским? Поэтому я и решил слегка наказать тебя, чтобы другие стали лучше тебя и избегали ложной клятвы, а точнее сказать, чтобы вообще не клялись, а говорили правду. После этих грозных слов старец исчез вместе со своей свитой. Кириак, устрашенный увиденным и чуть живой от побоев, закричал что есть мочи. Сбежались все бывшие в доме, он им показал следы побоев и искренне признался в совершенном им преступлении, оплакивая свое нечестье. Он потребовал отнести его на раку святого, ибо, как он сказал, святой, который избил его с такой невыносимой жестокостью, легко сможет его исцелить, как ученик Того, Кто по Своей природе любит прощать, а не карать, а также потому что даже самые искусные врачи не в состоянии вылечить такие глубокие раны. Когда родственники услышали это и увидели, насколько сильно он избит, их охватил страх за его жизнь. Но исполняя желание Кириака, они придумали, как его можно отвезти. Они наполнили два мешка мякиной, привязали их к ослу с двух сторон, а посередине положили Кириака, и так привезли его в монастырь и поднесли к раке. Они рассказывали, что с ним произошло, и показали раны на его спине. Монахи так оробели, что сказали, что впредь запрещают вообще клясться на мощах святого или принуждать других к клятве. Родственники пробыли в нашем монастыре целый день. Когда они увидели, что Кириак уже бледнеет и что остается лишь слабая надежда на то, что он выживет, что смерть близка, что весь желудок его от ударов кровоточит и его постоянно рвет кровью, поэтому они взяли его и отвезли домой. На следующее утро он умер. Сказал авва Зосима: «Когда я был в Святом Граде Иерусалиме, подошел ко мне один христолюбивый муж и сказал: |
| Древний перевод Жития прп. Иоанна на старославянский язык содержится в Супрасльской Минее-Четье XI в. (НБВ. Собр. Замойских. 21; НУБС. Собр. Е. Б. Копитара. 2; РНБ. Q. п. 72 (текст Жития находится в варшавской части: Л. 5 об.- 17 об. Изд.: Супрасълски или Ретков сборник: В 2 т./Изд.: Й. Заимов. София, 1983. Т. 2. С. 278-302). Др. редакция слав. Жития вошла в состав агиографического сборника прп. Нила Сорского (РГБ. МДА. 207. Л. 2-17, XVI в.,- автограф прп. Нила Сорского; листы с Житием прп. Иоанна первоначально входили в ркп. РГБ. Троиц. 684; РНБ. Кир.-Бел. 23/1262. Л. 230-247, 1508-1509 гг.). Редакция прп. Нила Сорского издана по рукописи РГБ. МДА. 207 ( Лённгрен. 2002. С. 484-509). Хотя память прп. Иоанна в древних русских месяцесловах отсутствует, его Житие вошло в состав ВМЧ под 30 марта (изд.: Die Grossen Lesemenäen des Metropoliten Makarij: Uspenskij spisok. März/Hrsg. E. Weiher, S. O. Šmidt, A. I. Škurko. Freiburg i. Br., 2001. Bd. 3: 26-31. Col. 824а - 831d). Неизданный араб. перевод Жития содержится в рукописи Lips. orient. 1063, XIII в., а также в 2 араб. синайских минологиях XIII в.: Sinait. arab. 398 и 400, в к-рых прп. Иоанн назван «Иоанном монахом». 5. Житие прп. Кириака Отшельника (Βος το ββ Κυριακο τς λαρας το Σουκ; Vita Cyriaci; CPG, N 7538; BHG, N 463; Schwartz. 1939. S. 222-235), составлено предположительно в то же время, что и Житие прп. Иоанна Молчальника. Критическому изданию Шварца предшествовало издание болландистов, выполненное по рукописи Vat. gr. 866, XI в. (ActaSS. Sept. T. 8. Col. 147-158; рус. пер.: Житие Кириака Отшельника/Пер.: И. В. Помяловский//Палестинский патерик. СПб., 1891. Вып. 7). Груз. перевод Жития издан дважды по рукописи Brit. Lib. Add. 11281. Fol. 286r - 299v ( Garitte. 1962. P. 399-440; Имнаишвили. 1975. С. 244-253). Он содержит ряд пассажей, отсутствующих в греч. тексте. Из них наиболее важным является отрывок, повествующий о рукоположении во епископа некоего Фомы, духовного наставника прп. Кириака, и о миссии Фомы в Эфиопию ( Cyr. Scyth. Vita Cyriac. 6// Schwartz. 1939. S. 226; Garitte. 1962. P. 415). Груз. текст во мн. местах (структура фразы, порядок слов и фонетика нек-рых имен собственных) отличается от греч. оригинала. Это дало Гаритту основание предполагать, что груз. перевод был сделан с араб. языка ( Garitte. 1962; Idem. 1971). Араб. версия Жития сохранилась в единственной рукописи - Sinait. arab. 395. Fol. 126r - 134r, 1328-1329 гг. В этой версии также содержится прибавление о миссии мон. Фомы в Эфиопию (Sinait. arab. 395. Fol. 127r - 128v). |
| Своим возвращением преподобный Кириак оказал большую помощь Церкви в борьбе с распространившейся ересью последователей Оригена . Монах Кирилл, который и сам был иноком Лавры преподобного Евфимия, написал житие преподобного Кириака и рассказал, как он был послан из Лавры в обитель святого Саввы, к епископу Иоанну безмолвнику, и от него – к преподобному Кириаку. Преподобный предсказал близкую смерть ересеначальников Нона и Леонтия, что вскоре и совершилось, так что ересь перестала распространяться. На 99-м году жизни преподобный Кириак опять удалился в Сусаким и там жил с учеником своим Иоанном. В это время его снова посетил инок Кирилл. На этот раз преподобный пробыл в Сусакиме восемь лет. В последние годы его пребывания в пустыне Господь открыл преподобному Кириаку, что он не один служит Богу в своем уединении, а что есть другие тайные рабы Божии, которые возносят к Нему свои молитвы и о которых мир не знает. Открыто это было следующим образом: однажды ученик преподобного Иоанн и его друг Парамон шли из обители к преподобному в его пустыню. По дороге они увидели вдали, в глубине пустыни, человека, скрывшегося от них в пещеру; подойдя к ней, они долго стучались, прося обитателя пещеры поведать им о себе. Наконец изнутри пещеры, так и не выходя к ним, на их голоса откликнулась отшельница, просившая братий оставить ее. Но они умоляли ее открыть им свое имя и сказать, давно ли она тут спасается. Отшельница сказала, что ее имя Мария, а живет она в совершенном уединении 18 лет. Никто никогда не приходил к ней и никто не знал об ее оставшихся в тайне подвигах. Блаженная Мария просила молитв преподобного Кириака и просила его учеников, чтобы на обратном пути от преподобного они еще раз к ней зашли. Когда ученики сказали об этом святому Кириаку, он воздал благодарение Богу за то, что Он имеет столько сокровенных от людей и служащих Ему втайне святых – не только мужей, но и жен, и послал Иоанна с Парамоном обратно к блаженной Марии. Но когда они пришли к пещере, то нашли святую уже умершей. Захватив из обители все необходимое для погребения, они вернулись и похоронили святую отшельницу недалеко от ее пещеры. |
| – Во имя Господа нашего Иисуса Христа повелеваю тебе: выйди из сей девицы. Бес же отвечал ее устами: – Если ты желаешь, чтобы я вышел из нее, то укажи мне другое обиталище, в которое я мог бы войти. – Вот тебе мое тело, – отвечал святой Кириак; – если можешь, войди в него! – В твое тело я не могу войти, – продолжал бес, – ибо оно отовсюду затворено и запечатано. Тогда святой Кириак сказал ему: – Во имя Господа нашего Иисуса Христа распятого выйди из сей девицы, дабы она была чистым сосудом для служения Святому Духу. Дух нечистой закричал тогда, говоря: – О, Кириак! Если ты отсюда изгонишь меня, то я устрою так, что ты будешь послан в Персию 3708 . С сими словами нечистый дух вышел. Девица же Артемия, освободившись от бесовского мучительства, сказала святому: – Заклинаю тебя Богом, Которого ты исповедуешь: крести меня, ибо я вижу вдалеке Господа, Которого ты проповедуешь. Здесь стояла и мать Артемии императрица Сирена, которая радовалась сугубою радостью: и по случаю исцеления своей дочери, и по причине явления силы Христовой (ибо она была тайной христианкой). Приготовив воду, на другой день крестили девицу Артемию во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, тайно от царя Диоклетиана. С того времени святой Кириак приобрел благоволение императора Диоклетиана, который даровал ему и его друзьям, Смарагду и Лагрию, свободу и подарил ему близ своих терм дом в Риме, обещав ему спокойную жизнь. Между тем императрица Сирена поучала дочь свою всем сердцем любить Христа и неизменно исполнять закон Его. Спустя немного времени к Диоклетиану пришло послание от персидского царя; в этом послании персидский царь просил Диоклетиана отправить к нему диакона Кириака, ибо дочь его бесновалась, причем бес взывал ее устами, говоря: – Никто не может изгнать меня кроме римского диакона Кириака. Тогда император сказал своей супруге, императрице Сирене, чтобы она позвала к себе Кириака и упросила его отправиться в Персию к бесновавшейся царевне. Когда святой Кириак был призван к императрице и узнал о послании из Персии, то сказал: |
| Далее продолжились совпадения жизненных событий митрополита Нестора и иеромонаха Кириака. Святитель Николай Японский , а после него и епископ Сергий посылали иеромонаха в качестве миссионера к язычникам Японии, Кореи и Китая. В 1916 г. епископ Сергий послал его с поручением к архиепископу Владивостокскому и Камчатскому Евсевию (Никольскому) – первому священноначальнику иеромонаха Нестора. Там о. Кириак присутствовал на хиротонии архимандрита Нестора во епископа Камчатского. «Много, много я делал над собою усилий подойти к Вам и со слезами попросить у Вас прощение за тот… кощунственный грех , когда ради забавы… принял от Вас во имя Отца, Сына и Святаго Духа водное таинство Святаго Крещения. Я до сих пор удивляюсь, как это могло получиться, что об этом своем кощунстве я исповедывался перед шестью Святителями… А вот перед Вами не смог. Что-то неведомое мешало мне в тот период, когда Вы получили, сподобились получить сан Камчатского епископа. Это было осенью». Напомню, что эта хиротония стала выдающимся в истории ДВ и РПЦ событием, т. к. в первый и в последний раз совершалась не в столице. При возвращении в Россию из Китая иеромонах Кириак в 1936 г. был арестован, освободился в 1955 г. (т. е. отсидел на Колыме в лагере каторжного типа 19 лет). В связи с тем, что на Камчатке у него никого не осталось, его поместили на Колыме в Дом инвалидов, а летом 1956 г. его и оставшихся в живых стариков из духовенства перевезли «в Россию». На момент начала переписки о. Кириаку шел 88-й год. Духовное воссоединение митрополита Нестора и иеромонаха Кириака начались в августе 1960 г. В епархиальное управление (г. Кировоград, Украина) на имя правящего архиерея пришло письмо от Пантюхина Михаила Васильевича. Этот человек сидел вместе с группой духовенства, среди которых был иеромонах Кириак – крестник Владыки (Илья). Он-то и попросил Михаила Васильевича найти Владыку, чтобы исповедаться ему в своем грехе. У них завязалась переписка. Наконец-то в ноябре 1960 г. митрополит Нестор получает через Михаила Васильевича долгожданное письмо от о. Кириака – своего духовного сына. |
| Все было ничего до той поры, пока Диодор не убедил перейти под знамена вольных молитвенников больничного келаря Кириака, который, помимо отчасти романтической устремленности к высшему подвигу, имел неоспоримый административно-хозяйственный талант – «упокоевать больничную братию». Можно догадываться о том, что кроется под этой фразой агиографа: значит ли это, что в бытность свою мирянином Кириак практиковал врачебное ремесло, которое не забыл и после принятия пострига, умел ли он пригласить в монастырский лазарет умелых медиков, достать необходимые лекарства или просто наладить элементарный уход за больными и престарелыми иноками, – неизвестно. Ясно только одно: после ухода Кириака «больничная братия» очень быстро осознала, что дело плохо и никто, кроме «прельщенного Диодором» Кириака, не сможет так же заботиться о них... Эти увечные и больные люди со скорбными вздохами, указывая на свои раны и хвори, пошли с челобитной к игумену Иринарху, призывая того положить уже конец самовольным бесчинствам Диодора. Искал ли игумен удобного повода, чтобы проявить свою власть, было ли его решение скоропалительным следствием лицезрения открывшейся ему картины, – так или иначе, последствия этого эпизода для соловецкого отшельничества были самые печальные: Иринарх посылает в скиты отшельников братию с трудниками и даже вооруженными стрельцами, которые приводят насельников этих пустыней в монастырь и ставят перед ними ультиматум: либо они принимают условия монастыря и трудятся внутри обители на ее благо, либо они подлежат депортации. Диодора же вводят в монастырь связанным железными путами, «аки старейшаго злодеем». Несколько месяцев преподобный проводит в заточении в стенах монастырской больницы, пока наконец, развязанный и обезвреженный полной капитуляцией своих единомышленников, не покидает обитель, чтобы вновь посетить разоренные пустыньки. Картина недавнего погрома ужасает преподобного: «и виде тамо вся келия и жилища пустынников разорена и восплакася зело», – и тем не менее, презрев возможность вновь пострадать от монастырской администрации, он остается в одной из полуразвалившихся хижин. |
| Я в порядке очереди крестил его, дав православное имя Илия, кратко пояснив житие святого пророка Божия. Больше этого Илию я не видел, поскольку пастырско-миссионерская жизнь требовала постоянных разъездов. В силу этого, а также из-за кочевой жизни местных жителей мне редко приходилось встречать крещенных мной камчадалов. Но по милости Божией сложилось так, что через 52 года он, будучи уже иеромонахом Кириаком, разыскал меня, и у нас в I960 году наладилась заочная связь. Вот как это было. В августе 1960 года я получил письмо от очень доброго и милого мирского человека Михаила Васильевича. Он мне сообщал, что еще в 1957 году запросил Патриархию, и ему был дан мой новосибирский адрес, по которому он послал целую тетрадь (исповедь отца Кириака) и письмо, но мною они не были получены. Спустя какое-то время он снова пустился в розыски и получил мой новый адрес, у нас завязалась переписка. В день праздника в честь Рождества Пресвятой Богородицы я получил письмо от соплеменников отца Кириака, в котором они сообщали, что “радость и ликование были велии у нас по поводу сего”, и описывали, какое впечатление на них произвел мой ответ. Причем они, так как были малограмотные, обо всем сообщали своему другу Михаилу Васильевичу, а он уже весточки от них пересылал мне. “Дорогой и незабвенный друг наш! Здравствуй! С большой радостью сообщаем тебе, что мы получили твою посылку. В ней были письма Высокопреосвящен-нейшего Владыки Нестора, а также три его портрета. Как только Валентин Николаевич вскрыл конверт и вынул оттуда письма и портреты, так сам весь побледнел и руки затряслись от волнения. Он побежал бегом к постели нашего батюшки Кириака и дал их ему. Надев очки и увидев портрет, тот так и застонал: “Он, он Святитель Божий! Хорошо я помню на нем наперсный крест наградной на ленте Георгия. Он заслужил его как Ангел спаситель и хранитель, а теперь он — Святитель Божий. Ох, какой я окаянный!” Затем он попросил читать письма. А сам плачет и плачет, как младенец. Прочтут ему несколько слов, а он тихо скажет: “Подождите, дайте мне насладиться этими словами. |
|
|
