| В ответ буллой «Apostolicum pascendi» от 7 янв. 1765 г. К. подтвердил устав Об-ва Иисуса, что вызвало негодование не только у франц. монарха, но и у др. европ. правителей. Во Франции парламенты в Париже, Руане и Эксе осудили буллу; парламент в Эксе постановил ее публично сжечь. В итал. гос-вах, а также на территории Свящ. Римской империи запрещалось ее публиковать и хранить дома в рукописном или напечатанном виде под страхом суровых наказаний вплоть до смертной казни (в Венеции). Еще одним важным проявлением политики галликанизма стало создание франц. королем комиссии по реформированию монастырей. В 1768 г. по предложению этой комиссии был издан королевский эдикт, установивший возрастной ценз для принятия монашеского обета (не менее 21 года для мужчин и 18 лет для женщин), а также минимально допустимое число монахов и монахинь в каждом мон-ре (19 - в муж. и 15 - в жен. обителях). В начале понтификата К. дружественные отношения с испанскими Бурбонами, правившими в Испании, Неаполитанском королевстве и герц-стве Парма и Пьяченца, проявились в поддержке Папским престолом борьбы против попыток османских войск оккупировать Мальту (1761). Первое осложнение отношений произошло после включения в июне 1761 г. в Индекс запрещенных книг (с одобрения К.) сочинения янсениста пресв. Ф. Ф. Мезанги «Изложение христианского вероучения» (Exposition de la doctrine chretienne), которое стало популярно в качестве катехизиса в Неаполитанском королевстве и Испании, где оно использовалось при обучении принца Астурийского, сына испан. кор. Карла III. В дек. 1761 г. премьер-министр Неаполитанского королевства Б. Тануччи добился от сына Карла III, неаполитанского кор. Фердинанда IV, запрета на обнародование документов Римской курии, касавшихся сочинения Мезанги, сославшись на право regium exequatur, т. е. на необходимость обязательного предварительного одобрения королем документов Папского престола, к-рые без королевской санкции не могли вступить в силу на территории Неаполитанского королевства. Подобные меры были приняты в этой связи и в Испании: в янв. 1762 г. с одобрения испан. кор. Карла III совет Кастилии принял Прагматическую санкцию, устанавливавшую по праву regium exequatur обязательное визирование документов Папского престола и королевский контроль за их публикацией на территории Испании, а также создание испан. варианта Индекса запрещенных книг, содержание к-рого также контролировалось светской властью. Однако ходатайства К. перед королем и королевой-матерью, а также влиятельными придворными привели к отмене этой меры (июль 1763). В Неаполитанском королевстве Тануччи продолжил проведение реформ, ограничивавших права католич. Церкви. По его инициативе были отменены налоговые льготы, уменьшена и затем отменена десятина, введен налог на церковное имущество, установлено право изъятия в пользу королевской казны личного имущества епископов после их смерти, отменено право «мертвой руки» в отношении монастырских земель. |
| Конечно, трудно ожидать, чтобы сочинения такого знаменитого человека, как Фенелон, французского епископа времен Людовика XIV, попали в индекс, и, однако же, так было с одним из богословских сочинений этого знаменитого прелата. Явление это замечательно по тем обстоятельствам, при каких оно случилось, а потому мы думаем остановиться на нем с особенным вниманием. В 1695 г. другой знаменитый французский епископ Боссюэ издал одно сочинение, направленное против мистицизма, в особенности против мистических произведений известной мадам Гюйон. Но этим сочинением Боссюэ остался недоволен Фенелон, и он сам написал сочинение, касающееся злобы дня – мистицизма, под заглавием «Объяснение правил святых (мужей) о внутренней жизни». Возник спор между двумя знаменитыми прелатами о том, кто из них правильнее смотрит на дело мистицизма. Каждый из них послал свою книгу в Рим к папе на рассмотрение. Фенелон кроме того просил позволения у короля отправиться в Рим и там лично защищать свое дело, но в этом ему был отказано: король был недоволен сочинением Фенелона. В июле 1697 г. Людовик отправил к папе письмо, в котором он всячески порицал книгу Фенелона, он называет ее худой, вредной, осужденной уже епископами и многими теологами. Папа в сентябре назначил исследование сочинения Фенелона. Боссюэ и Фенелон назначили специальных защитников их интересов в Риме, со стороны Фенелона таким лицом был аббат Шантерак, а со стороны Боссюэ – его племянник, аббат того же имени, и аббат Фелиппо. Эти поверенные двух епископов оказались лицами очень ловкими, так что несмотря на глубокую тайну, в какой происходили заседания коллегий в Риме, имевших дело с книгой Фенелона, они оказались знающими много об этом деле и своевременно извещали о подробностях своих патронов. В то время, когда происходило рассмотрение дела в Риме, Боссюэ и Фенелон написали целый ряд сочинений в защиту своих воззрений, старались в них вскрыть интимную сторону дела, и все эти сочинения были посланы в Рим частью в латинском переводе. Разоблачения, в какие пустился в своих сочинениях Боссюэ, много повредили Фенелону в Риме. Племянник Боссюэ писал своему дяде, что дружественные отношения Фенелона к мадам Гюйон, о которых сообщил кое-какие сведения в своих полемических сочинениях Боссюэ-епископ, произвели в папской столице больше впечатления, чем двадцать теологических аргументов. Испытание сочинения Фенелона было поручено десяти квалификаторам. Они обрели 64 положения у Фенелона, достойные осуждения. Обсуждение этих положений квалификаторами происходило в заседании 25 сентября 1698 г. и продолжалось 6–7 часов. Но заседание дало неопределенный результат. Когда присутствующие стали подавать голоса «за» и «против» Фенелона, то пять квалификаторов подали голос за осуждение книги, а прочие пять – в пользу книги. Дело рассмотрения книги перешло теперь в руки кардиналов. Эти последние в течение октября должны были изучить мнения квалификаторов и относящийся сюда материал и выразить свое суждение. |
| 1990. P. XIII; краткий обзор современной историографии см.: Brunelli. 2018. P. 324-326). Политика П. была нацелена гл. обр. на укрепление власти и авторитета папы Римского, централизацию церковного управления, усиление контроля за догматическим и обрядовым единообразием католической Церкви. Булла «Cum nimis absurdum» папы Римского Павла IV. 14 июля 1555 г. Булла «Cum nimis absurdum» папы Римского Павла IV. 14 июля 1555 г. Одной из первых мер, принятых новым папой, было расширение состава (с 8 до 15 чел.) и увеличение полномочий рим. инквизиции: помимо дел, связанных с еретическими учениями, члены инквизиционного трибунала теперь занимались и расследованием церковных злоупотреблений. Инквизиция при П. могла привлекать к суду даже высших католич. иерархов, заподозренных в религ. инакомыслии,- большой резонанс получили дела кардиналов, подозревавшихся в симпатиях к лютеранам (Дж. Мороне, Р. Пола и др.; см.: Simoncelli. 1977; Firpo. 2005). В 1559 г. по указанию П. был опубликован Индекс запрещенных книг (Index librorum prohibitorum) - перечень текстов, чтение, хранение и распространение которых влекли за собой инквизиционные преследования. Считая неэффективной работу Тридентского Собора (его заседания были приостановлены еще в 1552; о возобновлении их будет объявлено буллой «Ad Ecclasiae regimen» от 29 нояб. 1560 папы Римского Пия IV (1559-1565)), в 1556 г. П. учредил особую конгрегацию из 62 прелатов для реформирования католич. Церкви (впосл. состав был расширен, а сама конгрегация поделена на 3 секции); конгрегация следовала рекомендациям, сформулированным комиссией кардиналов в 1536-1537 гг. В основном она занималась реформой Римской курии: устранением злоупотреблений при получении диспенсаций, сокращением расходов на содержание свит папы и кардиналов, реформой управления Папским гос-вом. Настаивая на повышении нравственных и служебных требований к духовенству в соответствии с решениями Тридентского Собора, папа требовал обязательного присутствия епископов в своих диоцезах и тщательного исполнения ими пастырских обязанностей. |
| «Католическое действие» Объявило, что верующим-католикам следует выйти из политических партий и профсоюзов; это был удар по прогрессивным католическим движениям. «Католическое действие» придерживалось следующей концепции: приспособление к реакционной власти в первую очередь отвечает итальянским условиям, обобщает их. Там, где отделение церкви от государства уже произошло, «Католическое действие» лишь значительно приумножило число религиозных организаций, но не уменьшило общественно-политической активности верующих. Больше всего ущерба было нанесено итальянскому католицизму, ибо это привело к ослаблению Итальянской народной партии, а затем, сделав возможным ее ликвидацию, объективно проложило путь фашизму. В результате происшедшей после первой мировой войны перегруппировки сил Франция вновь стала ведущей державой континента. Важной дипломатической задачей, стоявшей перед Ватиканом, была нормализация отношений с французами. Урегулированию связей с Французской Республикой в значительной степени способствовала энциклика «Maximam gravissimamque» от 18 января 1924 года. В ней признавались и легализировались церковно-приходская организация, автономное управление церковным имуществом. Тем самым косвенно признавалось отделение церкви от государства. Гарантийное соглашение в духе энциклики было подписано в феврале 1924 года. Однако это примирение вызвало сопротивление консервативной националистической и монархистской части французского католицизма. Во главе сопротивления по-прежнему стояла организация «Французское действие» («Action Francaise») во главе с Шарлем Моррасом. Наибольшее влияние «Французское действие» имело в период между двумя мировыми войнами. Рим, правда, осудил, взгляды Морраса, которые противоречили не только католическим моральным нормам, но и республиканским принципам, тем не менее часть французских католиков подпала под его влияние. («Французское действие» в 30-х годах приобрело фашистский характер, и в 1936 году правительство Народного фронта распустило это движение. Его сторонники в 1940 году поддержали Петэна.) С целью предостережения этой части французских католиков Пий XI в сентябре 1926 года опубликовал написанное Пием Х в 1914 году, но сохранявшееся в тайне осуждение. Моррас выступил с протестом в адрес папы, но напрасно. «Французское действие» мешало политике сближения французских католиков с Ватиканом. В начале декабря 1926 года состоялось подписание нового соглашения о модус вивенди между Ватиканом и Францией. В 1926 году папа заставил иезуита кардинала Бийо подать в отставку, ибо он открыто критиковал папу за осуждение им «Французского действия». 5 января 1927 года Пий XI включил в «Индекс запрещенных книг» большинство произведений Морраса, а в 1929 году вновь охарактеризовал «Французское действие» как атеистическое и новоязыческое, запретив католикам участвовать в этом движении. |
| на консистории 24 февр. 1616 г. распорядился, чтобы инквизиторы немедленно вынесли вердикт. Комиссия теологов во главе с кард. Р. Беллармином высказалась о недопустимости гелиоцентрической системы, после чего 26 февр. находившемуся в Риме Галилею было вручено предписание о запрете отстаивать мнение о том, что Солнце находится в центре мира, а Земля вращается вокруг него ( Mayer T. F. The Roman Inquisition " s precept to Galileo (1616)//The British J. for the History of Science. Camb., 2010. Vol. 43. N 3. P. 327-351). Сочинения Н. Коперника и др. авторов с изложением гелиоцентрической модели мироздания были внесены в Индекс запрещенных книг (5 марта 1616), однако др. репрессивных мер против Галилея в то время принято не было. Значительное внимание П. уделял миссионерской деятельности католич. Церкви. В 1607 г. он утвердил парагвайскую провинцию ордена иезуитов, где с 1610 г. начали создаваться особые миссионерские округа (редукции), в к-рых духовная и светская власть принадлежала членам ордена (подробнее см. в ст. Иезуиты ). Во франц. владениях в Канаде с санкции П. начали действовать миссии иезуитов (1611) и францисканцев-реколлектов (1615). Благодаря успехам Маттео Риччи (1552-1610) и др. иезуитов в Китае П. дал разрешение переводить на кит. язык Свящ. Писание и богослужебные тексты, а также готовить священников-китайцев (бреве «Romanae Sedis Antistes» от 27 июня 1615). П. поддержал (в 1616 и 1618) действовавшего в Индии миссионера-иезуита Роберто де Нобили (1577-1656), к-рый стремился приспособить католич. христианство к местным обычаям, за что подвергался критике со стороны Криштована де Са, архиеп. Гоа (1612-1622). П. поддерживал дипломатические контакты с рядом неевроп. правителей, надеясь тем самым добиться распространения влияния католич. Церкви. Через действовавших в Персии португ. августинцев-еремитов и итал. босых кармелитов (они проповедовали гл. обр. среди местных христиан: армян, ассирийцев, грузин) он вступил в переписку (с 1608) с шахом Аббасом I. Папа назначил августинца Антониу ди Говея титулярным епископом Кирены и апостольским викарием в Исфахане (19 авг. |
| Роспуск ордена был с радостью встречен большинством европ. монархов и позволил К. добиться от Неаполитанского королевства возвращения Папскому гос-ву в марте 1774 г. Беневенто и Понтекорво, а в апр. того же года кор. Людовик XV вернул под папское управление Авиньон. Структуры ордена иезуитов продолжили свою деятельность в Пруссии (до 1780) и в Российской империи: кор. Фридрих II и имп. Екатерина II были заинтересованы в сохранении коллегий и школ иезуитов для развития в гос-вах просветительской деятельности и запретили обнародовать бреве об упразднении ордена. Сохранившиеся на территории Российской империи орденские структуры сыграли важную роль в восстановлении ордена в 1814 г. по решению папы Римского Пия VII . Бреве от 5 авг. 1769 г. К. изъял евр. общину Рима из ведения Конгрегации инквизиции, которой она была подчинена с 1581 г., и передал в ведение генерального викария Рима. Для борьбы с философскими взглядами эпохи Просвещения К. утвердил декреты Конгрегации инквизиции и Конгрегации Индекса, согласно к-рым были осуждены и помещены в Индекс запрещенных книг сочинения Вольтера, все без исключения (omnia sive coniunctim, sive separatim) сочинения Ж. О. де Ламетри, работа П. Гольбаха «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного», сочинение К. А. Гельвеция «О человеке, его умственных способностях и его воспитании», а также труд франц. пресв. Г. Т. Ф. Рейналя «Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях». Надгробие папы Римского Климента XIV в ц. Двенадцати апостолов в Риме. 1783-1787 гг. Скульптор А. Канова Надгробие папы Римского Климента XIV в ц. Двенадцати апостолов в Риме. 1783-1787 гг. Скульптор А. Канова К. продолжил начатую при его предшественнике деятельность по развитию в Ватикане музея античного искусства; в понтификат К. этим музеем руководил археолог И. И. Винкельман . По поручению папы в Ватиканском дворце был обустроен Бельведерский дворик (архит. М. Симонетти). За время понтификата К. не совершил ни одной канонизации, но провел 2 беатификации: Франческо Караччоло, основателя ордена малых регулярных клириков (10 сент. |
| Ф. Меланхтон , познакомившийся с теорией К. в изложении Ретика, подверг ее критике в лекциях, опубликованных в 1549 г. По его мнению, гелиоцентрическая модель противоречит Свящ. Писанию и ее можно опровергнуть научно на основании учения Аристотеля о простом движении. Несмотря на это, Меланхтон одобрительно отзывался в своих лекциях о модели К. для движения Луны, а также использовал некоторые из его данных для своих расчетов. В следующем издании лекций Меланхтон смягчил критику взглядов К., и в целом его отношение было менее враждебным, чем у Лютера ( Westman. 1975). Впервые офиц. отрицательная реакция на сочинения К. со стороны католич. Церкви последовала значительно позже, в связи с осуждением Г. Галилея В 1616 г. соч. «О вращениях…» было внесено в Индекс запрещенных книг, однако в 1620 г. было снова разрешено после внесения в новое издание исправлений: из текста были изъяты утверждения о несомненности гелиоцентрического устройства вселенной. Лит.: Marzi D. Giovanni Maria Tolosani e Giovanni Lucida Samoteo//Miscelanea storica della Valdelsa. 1897. T. 5. Fasc. 1. P. 32-62; Rosen E. Three Copernican Treatises. N. Y., 19713; Westman R. S. The Melanchthon Circle, Rheticus, and the Wittenberg Interpretation of the Copernican Theory//Isis. 1975. Vol. 66. N 2. P. 164-193; idem. The Copernican Question: Prognostication, Skepticism, and Celestial Order. Berkeley etc., 2011; Kobe D. H. Copernicus and Martin Luther: An Encounter between Science and Religion//American J. of Physics. 1998. Vol. 66. P. 190-196; Дмитриев И. С. Искушение святого Коперника: ненаучные корни научной революции. СПб., 2006; Goddu A. Copernicus and the Aristotelian Tradition: Education, Reading and Philosophy in Copernicus " s Path to Heliocentrism. Leiden etc., 2010; Omodeo P. D. Copernicus in the Cultural Debates of the Renaissance: Reception, Legacy, Transformation. Leiden etc., 2014. М. А. Пономарёва Рубрики: Ключевые слова: ИБН ЭЗРА (1089 или 1092 - 1164 или 1167), иудейский философ, богослов, толкователь ВЗ, поэт, грамматик, астроном, математик и врач |
| Странно думать, что если человек уже оказался в Церкви, то у него должна атрофироваться способность к какому бы то ни было размышлению. Наоборот, чем глубже, чем честнее человек врастает в Церковь, тем больше вопросов у него появляется, и этого не надо бояться! Иначе придется снова запретить мирянам читать Библию – да и не только Библию, но и остальные духовные книги. К сожалению, есть такие духовники, которые ради того, чтобы удержать людей рядом с собой и не позволить им задавать неудобные для них вопросы, действуют именно таким образом. Они создают своего рода индекс запрещенных к чтению книг, куда нередко попадает очень полезная, глубокая духовная литература. – Любой священник может ответить на вопросы прихожан, связанные с верой? – Думаю, любой священник, получивший духовное образование, способен говорить о своей вере, только надо уйти от привычки назидать. Не обязательно в виде больших публичных лекций. Это может вполне происходить в формате небольших кружков, и именно в пространстве церковной общины. Мы знаем, что подобный интерес к духовной жизни был незадолго до революции, когда появлялись религиозно-философские кружки, участие в которых духовенства было минимальным. Это очень показательно, что именно духовный запрос со стороны интеллигенции оставался без удовлетворения. Очень бы хотелось, чтобы мы не повторяли этой истории, не отстранялись от таких важных процессов. В сети есть сообщества мирян, которые на своем уровне обсуждают те или иные богословские проблемы, а клириков в этих сообществах нет. У людей уже есть негативный опыт соприкосновения со священниками. Они уже приходили со своими вопросами и получили такие ответы, после которых всякое желание продолжать разговор у них отпало. Причем эти люди находятся в Церкви и никуда не хотят из нее уходить. Они хотят изменения качества своего пребывания в Церкви, они ждут большего, чем то, что привык им давать приходской или монастырский священник. На презентации проекта «Академия веры». Фото: А. Ширяева/kursmpda.ru |
| Иначе смотрят на индекс католики, не пропитанные ультрамонтанскими воззрениями. Многие из них решительно восстают против существования индекса как явления прискорбного. Из многих голосов в этом роде приведем немногие. В 60-х гг. Руланд в заседании французского Сената говорил: «Ультрамонтанская партия имеет еще другое средство разрушить все, что есть в Церкви носящего печать свободы. Она прибегает к помощи индекс-конгрегации. Но что такое индекс-конгрегация?! Воплощение деспотизма, трибунал, который осуждает, не выслушивая оправданий. Нет ничего опаснее, несправедливее трибунала, осуждающего, не выслушивая подсудимого. И, однако же, такой трибунал может осудить епископа, заморить священника». Иные находят, что внесение книги в индекс вместо того, чтобы отнять интерес к ней, еще усиливает его. Один католик говорит: «Запретите меня, и меня будут читать. Я знаю множество книг, которые читают только потому, что они запрещены, хотя они вовсе не стоят того, чтобы их читать». Больше значения, чем мнения отдельных лиц, имеют, без сомнения, отзывы католических провинциальных соборов и коллективные заявления епископов, ибо те и другие стараются ослабить влияние индекса и свести его чуть не к нулю. Один французский церковный журнал в 60-х гг. объяснял, что для Французской церкви индекса не существует и в доказательство указывал на то, что соборы Парижский, Лионский и Клермонский (1849–1850 гг.) знают только папские конституции и декреты и не хотят знать индекса. Венский собор 1858 г. говорит в таком неопределенном виде об индексе, что видно, что в Австрии перестали придавать вес церковному запрещению книг. Один ирландский архиепископ в 1825 г. в комиссии английской нижней палаты говорил: «Индекс не имеет никакого авторитета в Ирландии; он здесь никогда не был принят, и я очень сомневаюсь в том, чтобы нашелся десяток таких лиц, которые видели бы индекс». Перед временем Ватиканского собора 1870 г. одиннадцать французских епископов заявили папе о необходимости решительного преобразования сущности индекса. Они требовали крайней осторожности при внесении книг в число запрещаемых, настаивали, чтобы индекс-конгрегация снисходительно относилась ко мнениям, хотя и соблазнительным, но не заслуживающим формального осуждения, находили неприличным осуждать книги католических писателей наравне с книгами безбожными. В то же время германские епископы заявляли папе, что требования индекса «вследствие изменившихся исторических отношений почти нигде не могут быть соблюдаемы». Голоса эти, впрочем, не оказали доныне на папскую курию ощутительного влияния. Рейш отмечает поразительный факт незнания содержания индекса даже высшим католическим духовенством. Так, в 1883 г., с ведома индекс-конгрегации, изданы сочинения такого писателя, имя которого красуется в индексе. |
| Остановимся на несколько минут вниманием на двух сторонах индексов, посмотрим, какие знаменитые католические авторы были внесены в индекс и какие из более замечательных светских писателей попали сюда же. Из видных католических писателей прежде других попал в индекс известный Эразм Роттердамский. В индексе Павла IV Эразм отнесен к первому классу запрещенных авторов, т. е. к самым опасным; при его имени было прибавлено, что запрещены все его комментарии, схолии, диалоги, письма, переводы и книги, «хотя бы в них совсем не было речи о религии». Индекс Сикста V повторил это запрещение, заметив, что отринуты все сочинения Эразма, «какого бы они ни были содержания». В индекс внесены были имена Николая Клеманжиса и Савонаролы. Папа Павел IV, познакомившись с сочинениями последнего, воскликнул: «Да это сам Мартин Лютер, это ядовитейшее лжеучение!» Авторитетный ученый иезуит Беллармин также побывал в индексе. Папе не понравилось его сочинение под заглавием «Контроверсы», в котором говорилось о власти пап в мирских делах, хотя это сочинение было написано в защиту папских интересов. Сикст V запретил его с формулой «donec corrigatur», несмотря на то что инквизиция не желала этого. В Испании внесено в индекс имя Иоанна де-Авиля, которого «обыкновенно называли андалузским апостолом и считали одной из блестящих звезд на церковном горизонте Испании». Дошло дело до того, что внесен был в индекс требник «Ordo baptisandi», потому что в нем нашли такое учение о вере, которое будто бы благоприятствовало лютеранам. Из замечательнейших светских писателей не миновал индекса: Макиавелли. Он доныне у католиков считается писателем, которого нельзя читать без специального разрешения папы. Он назван в одном индексе атеистом, псевдо-политиком и нечестивцем, который только хочет казаться христианином. Боккачио: его «Декамерон» внесен в индекс с формулой «donec corrigatur». Его новеллы также подверглись экспургации и в таком виде были изданы. Это издание, по выражению одного писателя, было castratissima. Той же участи были подвергнуты: Ариосто с его «Неистовым Орландом» и Данте с его «Божественной комедией». «Божественная комедия» поставлена в одном индексе вместе с каким-то сочинением «О тайнах женщин», с присоединением к обоим формулы «donec corrigatur». Сочинения знаменитого ученого врача Парацельса тоже не избежали индекса. |
|
|
