| Вопрос о происхождении Пятикнижия в научной своей постановке – явление, относительно, очень недавнее. У самих евреев, во всё время существования их храма и в продолжение многих столетий после окончательного его разрушения, несмотря на возникновение в иудейском мире некоторых направлений скептического характера, не высказывалось никем ни малейшего сомнения в происхождении Пятикнижия от Моисея. Как на первых, поднявших этот вопрос и положивших тем начало критики Пятикнижия, указывают обыкновенно на гностиков, – но едва ли с полной основательностью: говоря, что законы Пятикнижия произошли не от одного законодателя, а одни из них – от Бога, другие – от Моисея, привнёсшего свои собственные соображения, иные – от израильских старейшин 2 , гностики направляли собственно своё отрицание не против происхождения Пятикнижия от Моисея как писателя, а против происхождения всех законов Пятикнижия от одного законодателя Бога; и это отрицание, не опираясь на какие-либо научно-критические основы, проистекало единственно из догматических понятий гностиков, что признаётся всеми исследователями 3 , и вследствие чего подобные мнения гностиков и могли иметь значение только для тех, кто разделил, их основные догматические понятия. С той же догматической точки зрения высказывали свои сомнения относительно существующего теперь Пятикнижия и назареи, или собственно гностики – евиониты, говорившие, что закон Моисеев заключат не те законы, которые были получены Моисеем от Бога 4 . Различие между ветхозаветным законом и Новым Заветом гностики объясняли различием в неточном начале законодательства или отрицанием тождества между Богом иудеев, вдохновлявшим Моисея и других пророков, и истинным высочайшим Существом, открывшемся в христианстве. Назареи, напротив, не разделявшие такого еретического понятия о Боге, объясняли это различием подлинно божественных законов, полученных Моисеем и переданных им народу, от законов, находящихся теперь в Пятикнижии, различием, происшедшим вследствие того, что действительные законы Моисея были искажены писателем Пятикнижия. Воззрения тех и других сектантов на Пятикнижие были различны; но мотивом их сомнений в его подлинности служит одно и то же – различие между ветхозаветным и новозаветным законом, а не какие-либо данные, выработанные критикой Пятикнижия, как исторического памятника. |
| Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 Писатель порицает тех, кои льстят богатым и тем лишь губят их. К богатым должно быть обращено слово лишь серьезное (глава 1) Некоторые из богатых, слыша слова Господа: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» ( Мф. 19:24 ; Мк. 10:25 ; Лк. 18:25 ), отчаиваются в своем спасении и небрегут о нем. Их писатель уверяет, что при правильном понимании данных слов Спасителя в них вовсе не содержится никаких оснований для подобного страха, и молится о даровании просвещения свыше для объяснения слов Господа правильно и для пролития в читателей убеждения, что не плотски они должны быть понимаемы, а духовно (главы 2, 3, 4) Далее писатель развивает, как вопрос богатого юноши Христу Господу представил удобный случай указать ему более возвышенную и совершеннейшую точку зрения, чем Моисеев закон, в полном познании Бога и Христа Спасителя; но юноша, соблазнившись словами: «Продай имение твое» ( Мф.19:21 ), – отходит (главы 5, 6, 7, 8, 9, 10) Между тем, это продай нужно было понимать не буквально о пожертвовании всей собственности, а только о внутреннем духовном отрешении сердца от разнузданных страстей и доброй трате имущества на бедных (главы 11, 12, 13) Потому что богатство само в себе безразлично, злом же оно становится или добром вследствие своего употребления. Продажа богатств, следовательно, означает очищение сердца от пороков и безпорядочных движений, которые и в душе человека, не имеющего никаких средств, могут существовать в форме алчности к богатствам (главы 14, 15, 16) Душа чистая от сего должна следовать за Христом; это душа, на земное имущество смотрящая, как на дар Божий, и утрату его умеющая переносить равнодушно, между тем как стремление к умножению богатств запутывает в сети мира. Из этих положений опять потом выводятся уже названные положения о назначении богатств для целесообразного пользования ими и о духовном понимании слов Спасителя (главы 17, 18) |
| Глава II Увещание к вниманию относительно слышанного (1–4). Уничижение и возвышение Иисуса (5–9). Необходимость Его страдальческой смерти (10–18). Евр.2:1 . Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. «Посему…» – увещание к вниманию относительно слышанного выводится как практическое заключение для читателей из вышесказанного о превосходстве Иисуса Христа пред Ангелами по власти и достоинству. – «К слышанному» – не только в I главе, но вообще в проповеди евангельской о спасении. – «Чтобы не отпасть» μ ποτε παραπυμεν… – слав. «да не когда отпадем», чтобы не пройти мимо совершающегося дела спасения, не лишиться участия в этом спасительном течении, не удалиться от него и не погибнуть. Евр.2:2 . Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, «Через Ангелов возвещенное слово» – несомненно – Закон Моисеев, как яснее упомянуто в Гал 3:19 . Здесь воспроизводится, очевидно, общее иудейское предание о даровании Закона не непосредственно от Самого Бога, невидимого и непостижимого, но при посредстве Ангелов, так же как и принятие этого Закона состоялось не непосредственно народом, но через Моисея, стоявшего между народом и Ангелом (ср. Деян 7:53 ). Евр.2:3 . то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него, «Как мы избежим…», т. е. того же праведного воздаяния или наказания за преступление и нарушение Нового Завета Божия, данного Самим Сыном Божиим, без посредства Ангелов и людей? – «Слышавшими от Него», т. е. Апостолами и непосредственными учениками Господа. И здесь несколько раз различными усиленными оттенками выражений апостол показывает превосходство Сына Божия пред Ангелами и Его дела пред их служением. Так, достойно замечания, что возвещенное через Ангелов он называет словом, а проповеданное Господом – «спасением». Внешним свидетельством истинности и неприкосновенности Ангельского слова являлось почти исключительно мздовоздаяние за его нарушение, тогда как свидетельством истины проповеди Господа были давние знамения и чудеса, показывавшие особую силу и величие нового спасения ( «о толицем спасении»). |
| Глава I. Предпосылки возникновения тринитарной доктрины в библейской, иудео – эллинистической и раннехристианской религиозно – философской мысли Прежде чем перейти к исследованию тринитарной доктрины в латинской патристике II-VIII вв. и тех философских элементов, которые были прямо или опосредованно заимствованы латинскими христианскими мыслителями из языческих философских школ и направлений 552 , необходимо кратко рассмотреть общие предпосылки возникновения тринитарной проблематики в библейской, иудео – эллинистической и раннехристианской религиозно-философской мысли, на которую впоследствии опирались такие латинские христианские мыслители, как Тертуллиан и Новациан, Амвросий Миланский и Марий Викторин, Августин и Боэций. Это даст нам возможность лучше понять истоки латинского тринитаризма и его тесную связь с библейской и патристической традицией. 1. Библейское учение о Боге (Ветхий Завет) Общеизвестно, что истоки христианской «тринитарной доктрины», или «тринитаризма», т. е. учения о единстве и троичности Бога, понимаемого как трансцендентное миру, личное и творческое Первоначало, заключаются в Библии 553 . Однако это нисколько не исключает того, что философский гений эллинов мог в той или иной форме «предвосхитить» учение о троичности мирового Первоначала или дойти до представления о трех мировых Первоначалах или трех высших богах, поскольку, по известному выражению раннехристианского апологета Климента Александрийского , философия для эллинов была таким же «детоводителем» ко Христу, как закон Моисеев – для иудеев 554 . Но обратимся сначала к анализу библейских данных. Как известно, в первой части Библии , Ветхом Завете, особенно настойчиво подчеркивается монотеистическое представление о единстве Бога как Творца, Промыслителя и Спасителя мира и Вождя избранного Им израильского народа. Действительно, согласно известному изречению книги Второзакония, которое повторяется в Библии неоднократно, «Господь, Бог наш, Господь един есть» (евр. 555 ). Конечно, было бы неверно искать в Ветхом Завете, признаваемом как Откровение единого Бога не только христианами, но и иудеями, и (частично) мусульманами, христианское учение о Троице, каким оно сложилось в эпоху патристики и Вселенских Соборов. Однако, как представляется, уже здесь можно найти отдельные, пусть неясные и таинственные, указания на троичность Лиц в Боге 556 . В самом деле, уже в первой главе первой книги Библии – книги Бытия – наряду с Богом, Творцом неба и земли, упоминается «Дух Божий» 557 ... |
| Глава четвертая Проповедь Господа в Самарии; Господь идет в Галилею Господь, ведая озлобление Иудеев, не восхотел оставаться в Иудее, ибо не пришло еще время его страдания и тайна Искупления должна была быть приуготовлена проповедью и чудесами Бога-Слова. Посему, избегая до времени взрыва злобного фанатизма фарисеев, Господь идет в Галилею чрез Самарию, где должно было быть посеяно слово Божие. Самаряне были смешанное племя, образовавшееся в области древнего царства Израильского от переселенных сюда царями Ассирийскими (после взятия Самарии в 722 г. до Р. Хр.) – колонистов с Евфрата 370 . Язычники эти, как мы видим из 17 главы 4 Книги Царств, служили и богам своим и Богу Израильскому, приняв, как мы знаем из позднейших источников, – Пятикнижие Моисеево 371 . Из Ездры 4:2–3 мы знаем, что они хотели участвовать в построении храма Иерусалимского, но были отвергнуты Зоровавелем. С тех пор открытая вражда существовала постоянно между Иудеями и Самаритянами, несмотря на то, что по-видимому со времени священника Манассии, который, как передает Самарийское предание, принес с собою список Торы, т. е. Пятикнижия (начертанный древними Финико-Еврейскими письменными знаками ибри), идолопоклонство перестало совершенно существовать в Самарии и жители страны чтили исключительно закон Моисеев. Все же остальные священные книги ветхозаветного канона им были неизвестны или не были приняты ими. К этому смешанному племени, презираемому Иудеями, и имя которого Иудеи употребляли как поношение 372 , идет Господь Иисус. Он идет туда первый, ибо прежде ученикам Своим, высылаемым на проповедь, Он указывал: «на путь язык не идите и во град Самаринский не внидите» ( Мф. 10:5 ). Прежде надо было дать пищу Божию сынам, и когда сыны царствия оказались недостойными ( Мф. 8:12 ), тогда Господь призывает всех «дабы наполнился дом Его» Лк. 14:23 ). Здесь впервые Богочеловек открывает человечеству, что для Него нет Иудея, Эллина или Самарянина, а все они суть чада Божии, которых Он хощет спасти, «овцы, хотя и не сего двора, которых Ему подобает привести, да будет едино стадо и един Пастырь» ( Ин. 10:16 ). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ВЕТХОЗАВЕТНОЕ ПРАВО законоположения, содержащиеся в ветхозаветных книгах и касающиеся не только богопочитания и богослужения , но и норм общественной жизни, семейных и имущественных отношений, а также политического устройства израильского общества. Эти законоположения по своей полноте и обстоятельности, по подробному регламентированию жизни народа носят характер юридических кодексов и составляют в своей совокупности целос ò ную правовую систему. Законодательный, правовой элемент содержится и в исторических, и в учительных, и в пророческих книгах ВЗ, но гл. обр.- в книгах Исход , Левит и Второзаконие , в меньшей степени - в Числах . Правовую, юридическую оболочку имеет весь закон Моисеев ; отдельным его частям по их содержанию присущ с т. зр. совр. права специфически правовой характер, кроме того, в нем отражены те нормы религ. права, к-рые по своей тематике аналогичны или параллельны нормам канонического права Церкви. Выделение этих аспектов, представляющееся необходимым для изучения В. п., в определенном смысле, однако, искусственно ввиду органической целостности и религ. значимости всего богодухновенного закона. Ветхозаветные правовые нормы при всем их своеобразии имеют очевидные параллели с нормами правовых систем окружавших Др. Израиль ближневост. народов. Вопрос о возможном влиянии этих правовых систем на В. п. принципиально решается в свете соотношения элементов богооткровенных и обусловленных собственно человеческими, культурными факторами в содержании Библии (см. статьи Священное Писание , Откровение ). Но принципиальное отличие ветхозаветного законодательства от законов иных народов и гос-в заключается уже в том, что законодателем для Израиля является Сам Бог, а не царь, что характерно для правовых систем окружавших Израиль языческих народов. Лишь нек-рые из библейских законов в эпоху Царств восходят к царю. Напр., царь Давид установил порядок равного раздела военной добычи между участвовавшими в военных действиях и находившимися в обозе (1 Цар 30. 23-25). Основной корпус В. п. составляют законы, к-рые были даны Израилю Самим Богом через прор. Моисея . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ВОЗДЕРЖАНИЕ [воздержность; греч. γκρτεια, ποχ], добродетель тех, кто управляют своими страстными влечениями, пожеланиями, умеряют и ограничивают чувства. Это понятие встречается у древних писателей, напр. у Платона ( Plat. Gorg. 491 d: «воздержность - умение владеть собою, быть хозяином своих наслаждений и желаний»; Leg. 645e; 710a; 840c; 966e), у Ксенофонта ( Xen. Symp. 4. 15; 8. 27). Ветхий Завет о В. У ветхозаветных евреев прослеживаются 3 мотива В.: гигиенический, духовный и покаянный ( Mugnier. Col. 120-121). Закон Моисеев запрещал употреблять в пищу определенных животных (Втор 14. 4-21), запрещалось употреблять тук и кровь животных (Лев 7. 22-27; Втор 12. 16). Большинство животных, мясо к-рых нельзя было есть, действительно были непригодны для этого, повсюду на Востоке мясо их считалось нездоровым; в отношении др. сказывался естественный инстинкт или суеверие ( Суг. Alex. Contr. Jul. IX//PG. 76. Col. 984; Hieron. Adv. Jovin. II 7). Поскольку в основном это были хищные или «нечистые» животные, отстранение от них Израиля должно было, по замыслу Божию, привести к духовному очищению народа. Духовный мотив В. проявлялся уже в том, что священникам под страхом смерти запрещалось употреблять хмельные напитки во время служения (Лев 10. 9; Иез 44. 21), чтобы они всегда могли отличить чистое от нечистого. Назореи , дававшие обет всецело посвятить себя служению Богу и в силу этого удалившиеся от общества, должны были воздерживаться от вина, крепких напитков и от всего, что имело к.-л. отношение к винограду, напр., им запрещено было употреблять виноградную кожицу (Числ 6. 3-4). Кроме того, от назорея требовалось не стричь волос, не прикасаться к мертвому телу, даже отца и матери (Числ 6. 5-7). Обет назорейства давался на неопределенное время, пожизненное назорейство не было предписано законом, его принимали по доброй воле лишь нек-рые (напр., Самсон). Нарушивший обет назорейства в 7-й день должен был остричь волосы, в 8-й принести священнику 2 горлиц или 2 голубей, и священник одну птицу приносил в жертву за грех, а др. во всесожжение, очищая его от осквернения. Счет времени выполнения обета для него начинался снова, потому что назорейство его было осквернено, он приносил также однолетнего агнца в жертву повинности. По окончании обета приносилась дорогая жертва - беспорочный агнец во всесожжение, беспорочная агница в жертву за грех и беспорочный овн в жертву мирную (Числ 6. 9-14). Рехавиты никогда не пили вина, не имели ни виноградников, ни полей, ни посевов, не строили домов, а жили в шатрах, проявляя послушание завещанию отца своего Ионадава, сына Рехава (Иер 35. 6-10). |
| На Кресте, пред священным изображением которого мы с вами предстоим с глубоким благоговением, совершилось избавление человеческого рода от власти греха! Совершилось примирение Бога с людьми. Мы с вами знаем, что за грехопадение первых людей Бог , на определенное Им время, отдалился от людей. Но было дано людям и обетование, что придет на землю Мессия, Который примирит людей с Богом и восстановит прежние отношения. И вот наступило это время. На землю пришел Христос Спаситель, чтобы вернуть людям утраченное ими сыновнее достоинство. Но очерствели сердца людей вдали от Бога, и, когда пришел на землю Спаситель, многие иудеи не признали в Нем обетованного Мессию. Они не только не приняли Его и принесенного Им Божественного учения, но восстали на Него и предали Его на позорную казнь. Как понять и чем объяснить это страшное событие? Вожди иудейского народа ожидали восстановления земных прав своего народа. Их не интересовало духовное возрождение людей. Не думали они и о примирении с Богом, от Которого в своем жестокосердии и эгоизме все более и более удалялись. В таком настроении воспитывали они и народ свой. Но Сын Божий, пришедший спасти погибающее человечество, принес на землю учение, которое должно было совершенно изменить духовный облик человека. Людям было дано обетование о пришествии Мессии, Который примирит человека с Богом. За Христом устремились люди, которые духовно изголодались в своем удалении от Бога. Его учение о безграничной любви и правде влекло к Нему многих. Творил невиданные до тех пор чудеса. Еще никогда в Израиле не было пророка большего, чем Он. Поэтому люди хотели провозгласить Его своим царем, но Он уклонялся от этого. Фарисеи и книжники, видя, что Христос привлекает к Себе все больше людей, боялись потерять свое влияние и сумели восстановить иудеев против Него. Достигнуть этого было нетрудно. Люди, восхищавшиеся Его учением и удивлявшиеся чудесам, не проникали глубоко в это учение и потому сделались послушным орудием в руках врагов Христа. А Христос строго обличал фарисеев и книжников за искажение закона (в тексте написано «зако на»), развращение народа и злоупотребление своим положением. Фарисеи же клеветали на Христа, будто Он нарушал закон Моисеев и этому учил народ. |
| Нельзя не сознаться, что книжники, понимая – на чём держится их влияние на народ, почти с беспримерным в истории трудолюбием и неутомимою ревностью занимались своим делом – изучением закона и Пророков. Плодом ревностного и неутомимого изучения было полное и подробное знание священных книг: но, к сожалению, это изучение и знание остановились только на букве закона, нисколько не проникая в его дух или в его внутренний смысл. Конечно, такое уважение к букве держалось на благоговении к закону, Богом изреченному, в котором, следовательно, каждое слово есть слово Самого Бога. Но эта привязанность к букве, хотя и выходила из доброго основания, довела еврейских богословов до крайностей в изъяснении закона и превратилась в изучение совершенно внешнее, нисколько не проникающее в дух закона. Такое внешнее буквальное изучение закона породило в книжниках то сухое, безжизненное и мелочное направление, которое выражалось и в образе их мыслей – в понимании предписаний закона, и в образе их фарисейской жизни – в наружном лицемерном исполнении закона. Таящийся за буквой дух – внутренний смысл и значение закона – был им неведом. Все понимание и исполнение закона ограничивалось одною внешностью, обрядностью, формою. В изъяснение закона книжники составили множество толкований, частью излишних и бесполезных, частью софистических и ложных, как, например, они утверждали, что не имеет значения клятва храмом, но не позволительна клятва златом храма ( Мф. 23:16 ). В руководство к исполнению закона составили множество правил и предписаний, пустых и бессмысленных, которым придавали важность божественных повелений, как например: умытие рук перед обедом, омовение по возвращении с торжища, обмытие чаш, кувшинов, котлов и скамей ( Мк. 7:3–4 ). Эти предания старцев, происшедшие от самих же книжников, с течением времени более и более размножались и получали над народом такую же, если не большую, силу и обязанность, какую имели заповеди Божии ( Мф. 15:3–6 ). Таким образом книжники, с одной стороны, обременяли народ пустыми преданиями и предписаниями, которые без нужды и пользы только увеличивали и без того тяжелое бремя законного рабства ( Мф. 23:4 ); а с другой стороны держали народ в ослеплении, останавливая его на букве, на форме и закрывая от него внутренний смысл и назначение закона. Ограничивая всю праведность исполнением обрядов и хранением преданий, они подавляли в народе сознание человеческой немощи и необходимости в Божественной помощи, к чему должен был возводить людей закон Моисеев. Посему-то Господь, обличая книжников, говорит, что они слепые и несмышленные вожди народа ( Мф. 23:16 ), взяли себе ключ разумения, но и сами не вошли в истинное понимание закона и желавших войти не пустили. «Горе вам законником, яко взясте ключ разумения: сами не внидосте и входящим возбранисте» ( Лк. 11:52 ). Таковы-то были книжники. И эти-то люди имели огромное, почти неограниченное, влияние на народ и держали в своей власти его умственную, религиозную и гражданскую жизнь... |
| Отношение к христианству со стороны иудейства «Иудеи враждуют против христиан, и эллины преследуют их», – такими словами автор «Послания к Диогнету» характеризует положение христиан среди враждебного им мира (5.17). Иудейство было старым и хорошо известным врагом христианства. Между христианством и иудейством было слишком много точек соприкосновения, чтобы на самых же первых порах не заметить и той глубокой пропасти, какая разделяла их по самым коренным вопросам; в этом же соприкосновении находит объяснение и та упорная ненависть, с какой иудейство относилось к новым отщепенцам, и именно в то время, когда на иудейской почве и без того выступило много разнообразных течений, которые были с решительностью отвергнуты руководившими народ раввинами. Вопрос об отношении между христианством и иудейством не потерял своей остроты и во II в. Неужели иудеи допустили роковую ошибку, не признав в Иисусе из Назарета истинного Мессию? Неужели закон Моисеев не имеет вечного и для всех обязательного значения? По какому праву христиане называют себя истинным Израилем, отказывая в этом чадам Авраама? По какому праву они считают их священные книги, дорогое наследие и достояние их истории, своей собственностью и на основании их доказывают неразумие и осуждение избранного народа? Но разногласия в богословских вопросах тесно переплетались с вопросами национального характера, так как и мессианские чаяния иудеев насквозь проникнуты были национальными стремлениями. Если христиане признали в Иисусе из Назарета, позорно казненном, того Мессию, о Котором предвозвещали пророки и Который давал смысл всей их предшествовавшей истории, и мессианское достоинство Его почитали необходимым условием спасения на грядущем суде, если они отвергали вечное и абсолютное значение иудейского закона, в понимании его становились на почву аллегорического истолкования не по указаниям раввинов и не считали необходимым восстановление иудейского культа в храме небесного Иерусалима, то они отступают от преданий отцов и являются изменниками народному делу. |
|
|
