| В Завете Дана характер освободительной деятельности Мессии описывается как освобождение душ человеческих от греха и власти Велиара. Об очищении греха народа говорится и в Дамасском документе 14:19: »...пока не восстанет Мессия Аарона и Израиля и очистит их грех». Как известно, в ветхозаветном Израиле символическую жертву за грехи народа, имевшую прообразовательное значение, приносили священники, причём заповедь о принесении жертвы за грехи народа была дана Господом первому Аарону ( Лев. 16:1–34 ). Но аароново священство имело потребность «приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа» ( Евр. 5:27 , ср. Лев. 16:6, 11, 15–16 ), и при этом жертвами «ежегодно напоминалось о грехах», поскольку было невозможно, «чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи» ( Евр. 11:3 ). Значит, грядущий Мессия должен был освободить от греха не только народ Израилев, но и приносивших ветхозаветные прообразовательные жертвы аароновых священников: Мессия воистину должен был стать «Первосвященником святым, непричастным злу, непорочным, отделенным от грешников и превознесенным выше небес. Который не имеет нужды ежедневно, как те [аароновы] первосвященники, приноситъ жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого» ( Евр. 7:26–27 ). Соответственно, выражение «Мессия Аарона и Израиля» было направлено подчеркнуть, что делом грядущего Мессии будет истинное освобождение от греха всех – как ветхозаветных священников (Аарона), так и всего народа (Израиля). Употребление данного выражения приемлемо и в случае, если община Дамасского документа носила сектантский характер и отделилась в той или иной степени от канонического ветхозаветного священства – в рассматриваемом выражении явным образом усматривается желание подчеркнуть несовершенство и временный характер ааронова преемства. Из всех мессианских выражений в рукописях Мёртвого моря только один раз однозначно сказано о двух Мессиях. Но из-за этого старая гипотеза Л. Гинзберга, не нашедшая поддержки в Дамасском документе, по отношению к которому она выдвигалась, была реанимирована и поспешно провозглашена рядом учёных как единственно правильная. |
| Забвенъ быхъ к мертвъ сердца: быхъ к сосдъ погбленъ. 13. Я забыт в сердцах, как мертвый; я – как сосуд разбитый, к слышахъ 139 многихъ живщихъ крестъ: внегда собратис имъ вкп на м, дш мою совщаша. 14. ибо слышу злоречие многих; отвсюду ужас, когда они сговариваются против меня, умышляют исторгнуть душу мою. 13–14. Так. обр. у одних, которые прежде питали к нему сочувствие и расположение, он оказался забытым и покинутым, будто давно умерший, – выброшенным из их сердца подобно тому, как выбрасывается за негодностью к употреблению разбитый ( погбленъ) сосуд; в других напротив, почти не знавших его, нашёл себе многих пори цаплей и врагов, так что со всех сторон слышит себе злословие ( или и внушающие ужас совещания о том, как бы лишить его жизни (ср. Пс.7:3 , слав. – дш мою; правильнее бы и яснее переводить изти, как в 1Цар.24:12 , или взти, как в Псалт. Скорины и Иез.33:6 ). Разность в переводе выражений 14 ст. в русск.-евр.: отовсюду ужас, и в слав.-грек.-лат.: живщихъ крестъ:, – объясняется тем, что евр. слово (магор)=страх, ужас, – от =(гур) (ягор) – бояться (Ср. Иер.6:25; 20:3, 4, 10 лат. 46:5; 49:29 лат.-слав.; ср. греч. в посл. месте απλεια), – 70 толк. производили от – жить, обитать, читая вероятно во мн. ч. (мегуре). Прош. вр. слышахъ в слав.-гр.-лат., также как в ст. 15 уповахъ, рхъ – букв. перев. евр. 1-го аориста, который однако же здесь правильнее принимать в смысле настоящего, как все русск. переводы и друг. новейш. языков. Ср. Псал. 1:1 прим. Азъ же на т, гди, уповахъ, рхъ: ты бгъ мой. 15. А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты – мой Бог. Въ рк мо: избави м из рк врагъ моихъ и гонщихъ м. 16. В Твоей руке дни мои; избавь меня от руки врагов моих и от гонителей моих. 15–16. Но, не смотря на свое опасное и совершенно беспомощное положение, псалмопевец не падает духом, не предается отчаянию, а возлагает надежду на Господа и с спокойною уверенностью молит Его об избавлении (ср. Пс.7:2 ): а я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю Ты мой Бог (Элогим=всемогущий), т. е. Ты мой всесильный Владыка и Защитник (ср. Пс.5:3: 17:31–32 ); в Твоей руке жребий мой, т. е. в Твоей всесильной власти, в Твоем полном распоряжении (ср. выше ст. 6) воя моя судьба, – и жизнь и смерть, в радости и печали (ср. бл. Феодорита и Зигабена); без Твоей воли, без Твоего попущения враги мои не в силах достигнуть исполнения своих коварных замыслов; от Тебя единственно зависит, предать ли меня им на погубление, или избавить от них; поэтому молю Тебя: избавь меня от руки, т. е. от власти, или от попущенных Тобою гонений и преследований (ср. выше ст. 9) врагов моих и гонителей, и от замышляемого ими (ср. ст. 146) лишения меня жизни (ср. 1Цар.24:13–14 ). |
| После столь обстоятельной разработки темы Мелхиседека автор Евр. делает вывод: 1 Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах 2 и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек ( Евр. 8:1–2 ). В этих кратко разобранных главах Евр., где говорится о вечном, непреходящем и единственном священстве Христа, содержится та богословская база, которая лежит в основе христианского (новозаветного) понимания священнического служения. Священник христианской Православной Церкви – никак не посредник между народом и Богом, а лишь тот, кто видимым образом актуализирует «здесь и сейчас», в данном собрании, в данной Церкви, вечное и единственное первосвященство Христа. Прежде всего это касается тех, кто так и именуется – первосвященниками, или, по-гречески, архиереями, а также священников (иереев). Церковные Таинства совершает единственный Первосвященник Христос, но это совершение «озвучивает», видимым образом являет конкретный служитель (епископ или вместо него священник). Конечно, на этом функции епископов и священников не ограничиваются. Ведь не говоря даже о внетаинственных аспектах их служения (пастырство, учительство и т.п.), в самих Таинствах имеет место и молитва Церкви ко Христу, которую также озвучивает епископ или священник – на этот раз не как видимый образ Христа, а как предстоятель (но не посредник!) Церкви. Другой вопрос, что ветхозаветное понимание священства, в высшей степени естественное для земной человеческой природы, т.е. духовно и психологически «удобное» понимание как жреческого посредничества между «простыми смертными» и Богом, прочно удерживается христианским (во всяком случае, православным) массовым сознанием. Гораздо комфортнее ощущать себя за спиной конкретного священника, например, «заказав» ему за определенное пожертвование молебен, чем предстоять рядом с ним, составляя тем самым собрание вокруг единственного Первосвященника Христа. |
| Итак мы указали все те гипотезы, посредством которых различные представители отрицательной критики старались объяснить историю искушения Господа нашего Иисуса Христа, и если ни одна из этих гипотез не может быть признана удовлетворительной, то очевидно событие искушения нужно понимать в том смысле, какой ему дают Евангелия, и нам остается только решить вопрос, насколько Христос был доступен искушению. Само собой разумеется, что вопрос о том, – способен ли был Христос ко греху или нет, никогда не закрадется в простое и чистое сердце истинно верующего христианина. Но и в этом отношении мы однако-же не должны переступать известной границы. „Если Его борьба, говорит Фаррар 341 , была только обманчивой фантасмагорией, то какую она могла принести для нас пользу? Если нам приходится вести отчаянную битву в таком вооружении человеческой свободной воли, которое изучено и изрублено множеством жесточайших ударов еще на груди отцов наших, то какое же утверждение для нашего духа – видеть вождя, который выходит из битвы победителем единственно от того, что никакая опасность для него недействительна, что он не только не ранен, но и неспособен к тому, чтобы получить какую бы то ни было рану? В чем же видна будет храбрость воина, если он будет биться в кажущемся сражении с призраками врагов? „Мы сами тогда, под личиной преданности, – говорит Фаррар, – отвергли бы высказанные апостолом великие истины, что хотя Он и Сын, однако страданиями навык к послушанию ( Евр. 5: 8 ), что мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха ( Евр. 4: 15 ). Такое понимание вместо живого Христа, в котором мы должны исповедывать как совершенного Бога, так и совершенного человека, – представляло бы нам какой-то призрак, носящийся в эмпиреях схоластических мудрствований и не возбуждающей ни пламенной любви, ни глубокого почтения“. Для православного христианского богослова действительно представляется трудная задача при исследовании вопроса об искушении Господа нашего Иисуса Христа: с одной стороны он должен допустить, что Христос был искушаем сатаной, ибо того требует несомненный смысл евангельских повествований, а с другой – он не должен переходить и границы, указанной словами апостола Павла: „кроме греха» (χφρς μρτας, Евр. 4: 15 ). |
| Isagog. 4. 1). В др. своем сочинении Порфирий говорил о сфере истинного бытия (Уме) одновременно и как о сущности, и как об И. (см.: Idem. Sent. 40). Тем не менее, отделяя И. совершенные от И. несовершенных и частных, Порфирий положил начало различению понятий «ипостась» и «сущность». Множество единичных душ или умов, представляющих собой различные И., оказываются у него объединены общей сущностью или природой, в той мере, в какой являются соответственно душами или умами. Хотя сама их общая сущность тоже обладает независимым существованием и выступает как И., появляется возможность интерпретировать ее как сказуемое единичного, как род и вид по аналогии со «второй сущностью» Аристотеля. С. В. Месяц Понятие «ипостась» в восточном христианском богословии В I-III вв. термин «ипостась» не играл заметной роли в христ. богословии, употреблялся довольно редко и использовался раннехрист. авторами в значениях, известных по античной лит-ре. В НЗ слово «ипостась» употребляется 5 раз, исключительно в посланиях ап. Павла . Во Втором послании к Коринфянам это слово используется во вспомогательном смысле: «...чтобы, когда придут со мною Македоняне и найдут вас неготовыми, не остались в стыде мы,- не говорю «вы»,- похвалившись с такою уверенностью (ν τ ποστσει τατ)» (2 Кор 9. 4); «Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности (ν τατ τ ποστσει) на похвалу» (2 Кор 11. 17). Трижды слово «ипостась» употреблено в Послании к Евреям. В одном случае оно используется без особой семантической нагрузки: «Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь (τν ρχν τς ποστσεως) твердо сохраним до конца» (Евр 3. 14). В другом месте Послания слово применяется для определения понятия веры: «Вера же есть осуществление (πστασις) ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11. 1). Это же слово употребляется для характеристики отношений Отца и Сына: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси (χαρακτρ τς ποστσεως) Его» (Евр 1. 3). Это единственное место синодального текста Свящ. |
| После столь обстоятельной разработки темы Мелхиседека автор Евр. делает вывод: 1 Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах 2 и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек (Евр. 8, 1-2). В этих кратко разобранных главах Евр., где говорится о вечном, непреходящем и единственном священстве Христа, содержится та богословская база, которая лежит в основе христианского (новозаветного) понимания священнического служения. Священник христианской Православной Церкви — никак не посредник между народом и Богом, а лишь тот, кто видимым образом актуализирует «здесь и сейчас», в данном собрании, в данной Церкви, вечное и единственное первосвященство Христа. Прежде всего это касается тех, кто так и именуется — первосвященниками, или, по-гречески, архиереями, а также священников (иереев). Церковные Таинства совершает единственный Первосвященник Христос, но это совершение «озвучивает», видимым образом являет конкретный служитель (епископ или вместо него священник). Конечно, на этом функции епископов и священников не ограничиваются. Ведь не говоря даже о внет аинственных аспектах их служения (пастырство, учительство и т. п.), в самих Таинствах имеет место и молитва Церкви ко Христу, которую также озвучивает епископ или священник — на этот раз не как видимый образ Христа, а как предстоятель (но не посредник!) Церкви. Другой вопрос, что ветхозаветное понимание священства, в высшей степени естественное для земной человеческой природы, т. е. духовно и психологически «удобное» понимание как жреческого посредничества между «простыми смертными» и Богом, прочно удерживается христианским (во всяком случае, православным) массовым сознанием. Гораздо комфортнее ощущать себя за спиной конкретного священника, например, «заказав» ему за определенное пожертвование молебен, чем предстоять рядом с ним, составляя тем самым собрание вокруг единственного Первосвященника Христа. |
| Ученики связывали имена Иисуса и Бога. Его последователи обращались к имени Иисуса не только как посредника при ответе на молитвы, но и как их восприемника ( Деян. 7:59 ; 1Кор. 5:4 ). Нередко в молитвах или благословениях имя Иисуса упоминается наряду с именем Бога, например: «благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа» ( Гал. 1:3 ; Еф. 1:2 ). Имя Иисуса появляется в равной позиции с именем Бога в так называемых тройственных формулах: Иисус заповедал крестить «во имя [в единственном числе] Отца и Сына и Святого Духа» ( Мф. 28:19 ). Эта же связь устанавливается в конце 2 Коринфянам: «Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами» ( 2Кор. 13:13 ). Ученики называли Иисуса Богом. Фома, увидев раны Иисуса, воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» ( Ин. 20:28 ). Павел считает Иисуса Тем, в Ком «обитает вся полнота Божества телесно» ( Кол. 2:9 ). В Послании к Титу Иисус назван: «великий Бог и Спаситель» ( Тит. 2:13 ), а священнописатель Послания к евреям говорит о Нём: «престол Твой, Боже, в век века» ( Евр. 1:8 ). Павел подтверждает, что Христос, прежде чем существовал в образе человека (что ясно указывает на Его полностью человеческую сущность), существовал в «образе Божьем» ( Флп. 2:5–8 ). Параллельность конструкций подразумевает, что Иисус, коль скоро был полностью человеком, то был и полностью Божеством. Аналогичная фраза «образ Бога» в Кол. 1:15 обозначает проявления Бога. Такое представление Иисуса усилено в Послании к евреям, где сказано: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа всё словом силы Своей [...]» ( Евр. 1:3 ). В прологе к Евангелию от Иоанна сказано категорично: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово [Иисус] было Бог» ( Ин. 1:1 ; курсив Н. Г.). Ученики считали, что Иисус превосходит ангелов. Ученики не просто верили, что Иисус больше, чем человек; они верили, что Он больше любого сотворённого существа, в том числе ангелов. Павел говорит, что Иисус «превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» ( Еф. 1:21 ). Бесы подчиняются Его повелениям ( Мф. 8:32 ). Ангелы, отказывающиеся от поклонения человека, изображены поклоняющимися Ему ( Отк. 22:8–9 ). Священнописатель Послания к евреям приводит полное обоснование превосходства Христа над ангелами, указывая: «Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя»? [...] Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: «и да поклонятся Ему все Ангелы Божии " » ( Евр. 1:5–6 ). |
| Такая Жертва не требует убиения, но совершается ядением. Претыкание пятое Как бескровная жертва может называться бескровной, если в ней проливается кровь, ведь Апостол говорит: без пролития крови не бывает прощения ( Евр. 9, 22 ). Исправление претыкающимся Что утверждаетесь, противники, в замысле лукавом; сговорились расставить сети, сказали: кто увидит нас ( Пс. 63, 6 )? Разве не знаете, что Апостол говорит о жертвах Ветхого Завета, в котором не было приношений за грехи без кровопролития. Как говорит Павел: Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения ( Евр. 9, 22 ). Но не побоимся ваших стрел, которыми вы стреляете во мраке в тех, кто праведен сердцем ( Пс. 10, 2 ). Мы можем дерзновенно сказать вместе с Апостолом, что не только в древние времена, но и ныне прощения грехов не бывает без кровопролития, ибо Кровь Христа, Спасителя нашего, за всех излиянная, имеет такую силу, что ее ценой получают искупление грехов все люди, которые жили, живут или будут жить, без пролития этой Крови оставление грехов невозможно. К тому же что мешает говорить о том, что и в Литургии изливается Кровь Христа под видом вина. И не Сам ли Христос говорит об этом: ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов ( Мф. 26, 28 ). Бескровная Жертва потому так и называется, что в ней нет крови под видом крови, но есть Кровь Христа, сокровенная под видом вина. Претыкание шестое Всякое завещание вступает в силу после смерти завещателя. Так и Завет Христа действителен после смерти Христа, А Литургия есть Новый Завет Христа, и поэтому вступает в силу после смерти Христа. Поскольку же Литургия бывает часто, то и Христу предстоит многократно умирать. Иначе завещание не вступает в силу при живом завещателе, как говорит и Апостол: Ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших, оно не имеет силы, пока завещатель жив ( Евр. 9, 16–17 ). Исправление претыкающимся Литургия не является установлением Нового Завета Христа, это повторение, или умножение, одного и того же Завета, единственного, который создал Христос и утвердил Своей смертью. |
|
|
