| Обнаружившим в первый раз во время пробных уроков недостаточное знакомство со своим предметом, но лицам «остроумным» дозволяется в течение года или полгода самим вновь приготовляться по избранному предмету «от авторов в деле том искусных» для занятия учительской должности в академии. Такую привилегию оказываемую «остроумною» регламент мотивирует тем соображением, что человек остроумный, но оказавшийся неудовлетворительным в знании своего предмета на предварительных пробных лекциях, «за леностию или за плохим своим учителем недостигнул того». Определивши способ избрания преподавателей для замещения академических кафедр составитель регламента ставит далее себе задачей строгий выбор и рекомендацию учебных пособий по предметам академического курса. В деле этого выбора учебных пособий учитель того или другого предмета должен руководиться только тем, что ему будет официально предписано со стороны высшего начальства школы или Духовной коллегии и не может заменить одно руководство другим по своему произволу: «избрав убо, замечает регламент, лучших в грамматики риторики и в прочих учениях авторов, подать в академию, и приказать, чтобы оных руководством, а не иных учено в школах». По всем вообще предметам этого курса в качестве руководств рекомендуется «избрать изряднейших во всяком учении авторов, которые свидетельствованы суть в славных академиях». Так, например, в качестве учебных руководств для переводов с латинского языка рекомендуется «избрать латинскую грамматику, которая в Париже повелением короля Людовика четвертагонадесять так кратко и совершенно заключена, что мощно надеятися остроумного ученика, заедин год совершенно научить языки онаго, когда у вас за пять и за шесть лет мало кто постизает, что мощно знать потому, что студент из философии или богословии исшедший не может перевесть и средняго стиля латинского». В кругу предметов академического курса внимание составителя регламента особенно сосредоточивается на выборе учебных руководств по предмету христианского богословия. |
| «Таковые проповедники, говорит регламент, самые бездельники суть, и оных бы жестокому наказанию подвергать». Да и вообще говоря, резкий и суровый обличительный тон в проповедях весьма неуместен и переходит в неприличие, какую-то гордость, «наипаче когда так властительски о грехах говорит юный проповедник». Иногда, например, говорит регламент, поясняя вышеуказанное положение о тоне проповедничества, слышатся с церковной кафедры такого рода выражения: «нет у вас, братие, любви к Богу и ближнему, немилосердни есте» и т. д. Подобные фразы выражают бестактность проповедника. Гораздо приличнее в подобных случаях говорить: «нет у нас братие любви к ближнему» и пр., т. е. употреблять первое лицо множественного числа. В таком случае проповедник и себя самого включает в разряд грешников. Все эти постановления Духовного регламента о тоне церковного проповедничества заключают в себе весьма прозрачный намек на проповеди Стефана Яворского и других представителей южнорусского схоластического направления гомилетики. В доказательство этого достаточно припомнить известную уже нам знаменитую проповедь Стефана Яворского на день тезоименитства царевича Алексея, в которой он так «властительски» выступает обличителем пороков самого царя. Не даром властительский тон его проповедей был тогда же замечен ему преобразователем, который получа указанную нами сейчас проповедь местоблюстителя патриаршества, сделал на ней следующее собственноручное замечание: «перво одному, потом с свидетели» 213 , замечание, которым царь дал пылкому обличителю – проповеднику понять, что он не соблюл самого главного евангельского правила, повелевающего сначала обличить наедине, потом со свидетелями, наконец уже в церкви. Еще резче и заметнее выступает составитель регламента обличителем схоластического направления, до крайностей развитого в проповедях наших южнорусских проповедников XVIII в., когда излагает в Духовном регламенте постановления относительно внешнего поведения проповедника. Известно/что схоластическая гомилетика изобрела чрезвычайное множество внешних приемов, тропов и фигур, известных телодвижений, интонаций голоса и т. |
| причастия на более или менее продолжительное время. Пользование отлучением от св. причастия, как средством духовного наказания, регламент обставляет возможной предусмотрительностью и рекомендует это средство только в том случае, когда духовный отец усмотрел бы, «что исповедующийся у него есть человек так на всякую епитимью готовый, что отлучение от св. причастия не опровержет его ни к отчаянию, ниже к лености и небрежению, но и паче в вящему греховной тяжести и гнева Божия познанию приведет и к теплейшему покаянию устроит его». Но даже и при такой прозорливости со стороны духовника души кающегося грешника он все же сам лично не может налагать такой епитимии но необходимо должен просить рассуждения и благословения на это дело у своего епархиального архиерея. Существовавшего же в древности отлучения от св. причащения на несколько лет теперь даже и совершенно нельзя применять, по мысли регламента, – ибо теперь раскольники, чтобы только не приобщаться св. таин более или менее продолжительное время, сами на себя возводят страшные тяжелые грехи, а «неразумные попы» отлучают их от причастия. Итак, смягчение строгости этого рода епитимии вызвано в регламенте не намерением восстановить утраченный смысл ее, а намерением открывать раскольников. Во всех других родах епитимия это смягчение прежней строгости епитимии, как церковного наказания, доведено в регламенте до того, что иногда, по мысли регламента, несмотря на всю тяжесть грешника, нельзя наложить совершенно уже никакой епитимии. «Кую бо, например, с недоумением спрашивает регламент, наложити можем епитимию воину рядовому, нуждному путнику, корабельному служителю, нищему, больному и подобным прочим; поститися им невозможно, милостыни давати нет из чего, таковых убо довольно страхом суда Божия обуздав... и без епитимии удостоити причастия таин святых». Нельзя не сознаться, что это смягчение строгости епитимии, как церковного наказания, доведенное в регламента до положительного отрицания ее, по крайней мере в некоторых случаях есть последовательное применения богословского воззрения Феофана на оправдание грешного человека ради единых заслуг Христовых – туне, то есть, даром, не вследствие каких-либо заслуг пред Богом со стороны данного лица, а единственно вследствие безграничной благости Божией. |
| В декабре 1723 года чрез коллегию иностранных дел были получены и ответные грамоты патриархов о признании и Святейшего Синода 645 . Два патриарха, Константинопольский Иеремия и Антиохийский Афанасий, на отдельных хартиях, но совершенно согласно во всем, кроме подписи, писали, что каждый из них «по благодати ж власти Всесвятаго, Животворящаго и Священно-начальствующаго Духа», «утверждает, закрепляет и объявляет» 646 «учрежденный в Российском государстве государем императором Петром» Синод «своим во Христе братом святынь и Священным Синодом». Синод «имеет право совершать и установлять то же, что и четыре апостольских святейших патриарших престола». В заключение своих грамот патриархи напоминали о сохранении церковных обычаев и правил и добавляли, что в таком случае Синод «пребудет непоколебимым во веки» 647 . В особой грамоте на имя Синода Константинопольский патриарх писал, что патриарх Александрийский «отошел в вечные обители» и преемник ему еще не избран, а патриарх Иерусалимский «заболел и лежит на одре», почему от него и нет грамоты. Патриарх прибавлял, что на его личной заботе лежит получить утверждение и от других патриархов, если бы таковое понадобилось. Но довольно и этого, заканчивал патриарх 648 . Через три дня Антиохийский патриарх Афанасий, обращаясь к Синоду с просьбою о содействии к восстановлению утраченной жалованной грамоты Антиохийскому патриарху Макарию царя Алексея Михайловича, замечал: «по утверждению всесвятейшаго нашего собрата, вселенскаго патриарха, согласно утвердили мы и отныне впредь признаем вас о Христе братиею» 649 . XX 21 апреля 1721 года Синод снесся с Сенатом о присылке в Синод одного экземпляра духовного регламента «с подписью царскаго величества» 650 . После некоторого замешательства, из которого видно, что Сенату, по крайней мере, его канцелярии, не было в точности известно, где в то время хранились подлинные экземпляры регламента 651 , Сенат, 2 июня, определил один экземпляр отослать в Синод, а другой оставить в Сенате 652 . В Синод был прислан тот экземпляр духовного регламента, который оставался в Петербурге и не был подписан представителями епархиального духовенства 653 . |
| Со стороны своего содержания Духовный регламент, как мы уже имели случай о том заметить, представляет из себя особенный интерес прежде всего в том отношении, что он есть учредительный акт новой формы церковного правления. Вводя последнюю, регламент прежде всего старается в первой своей части дать более или менее точное определение ее и выставить те соображения, в силу которых она признана была необходимою; во второй части он очерчивает круг дел, подлежащих ведению духовной коллегии и, наконец, в третьей, по его выражению, он определяет «должность, действо и силу» ее членов. Во всех означенных пунктах, относящихся до устройства новой формы церковного правления, устав является, как известно, не вполне удовлетворительным ни с точки зрения полноты, ни с точки зрения ясности. Это особенно нужно иметь в виду при рассмотрении тех параграфов устава, коими определяется регламентация дел или предметов ведомства нового высшего церковно-административного учреждения. Вот почему и Синоду в его первоначальной деятельности во многих случаях представлялось широкое поле для деятельности произвольной. Первый вопрос, который подлежит нашему вниманию при рассмотрении регламента, есть вопрос об устройстве вводимой им новой формы высшего церковного управления. Для того, чтобы по возможности яснее и отчетливее представить себе, какая перемена произошла в устройстве и характере высшего церковного управления по Духовному регламенту и законодательству Петра его сопровождавшему, чтобы затем дать ответ на вопрос о связи церковно-административных преобразований Петра с реформами его в государственном управлении, о сходстве или тожестве начал, какие проводились преобразователем в том и другом управлении, нам прежде всего необходимо остановиться несколько и бросить беглый взгляд на действовавший в древней Руси порядок церковного управления и отметить вместе с этим существовавшие тогда отношения между государственным и церковным управлением. Этим путем мы, вместе с тем, по возможности уясним себе происхождение реформ, произведенных Петром в церковном управлении. |
| И Ея Величеству, Государыне Царице Екатерине Алексеевне верным, добрым и послушным рабом и подданным быть. И все к высокому Его Царскаго Величества самодержавству, силе и власти принадлежащия права, и прерогативы (или преимущества), узаконенныя и впредь узаконяемыя, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать, и оборонять, и в том живота своего в потребном случае не щадить. И при том по крайней мере старатися споспешествовать все, что к Его Царскаго Величества верной службе и пользе во всяких случаях касатися может. О ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, нетокмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися буду. Когда же к службе и пользе Его Величества, или церковной, какое тайное дело, или какое бы оное ни было, которое приказано мне будет тайно содержать, и то содержать в совершенной тайне, и никому не объявлять, кому о том ведати не надлежит, и не будет повелено объявлять. Исповедую же с клятвою крайняго Судию Духовныя сея Коллегии, быти Самаго Всероссийскаго Монарха, Государя Нашего Всемилостивейшаго. Клянуся и еще Всевидящим Богом, что вся сия, мною ныне обещаваемая, не инако толкую во уме моем, яко провещаваю устнами моими, но в той силе и разуме, яковую силу и разум написанныя зде слова чтущим и слышащим являют. Утверждаю клятвою моею, буди мне Сердцевидец Бог, обещания моего Свидетель, яко неложное есть. Аще же есть ложное и не по совести моей, буди мне тот же Правосудный отмститель. В заключении же сея моея клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь. Регламент или Устав Духовныя Коллегии, по которому оная знать долженства своя, и всех духовных чинов, також и мирских лиц, поелику оныя управлению духовному подлежат, и при том в отправлении дел своих поступать имеет Разделяется же Регламент сей на три части, по числу триех духовных нужд, ведения достойных и управления требующих, которыя суть: 1) Описание и важныя вины таковаго правления. 2) Дела, управлению сему подлежащая. |
| И при том по крайней мере старатися споспешествовать все, что к Его Царскаго Величества верной службе и пользе во всяких случаях касатися может. О ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, нетокмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися буду. Когда же к службе и пользе Его Величества, или церковной, какое тайное дело, или какое бы оное ни было, которое приказано мне будет тайно содержать, и то содержать в совершенной тайне, и никому не объявлять, кому о том ведати не надлежит, и не будет повелено объявлять. Исповедую же с клятвою крайняго Судию Духовныя сея Коллегии, быти Самаго Всероссийскаго Монарха, Государя Нашего Всемилостивейшаго. Клянуся и еще Всевидящим Богом, что вся сия, мною ныне обещаваемая, не инако толкую во уме моем, яко провещаваю устнами моими, но в той силе и разуме, яковую силу и разум написанныя зде слова чтущим и слышащим являют. Утверждаю клятвою моею, буди мне Сердцевидец Бог , обещания моего Свидетель, яко неложное есть. Аще же есть ложное и не по совести моей, буди мне тот же Правосудный отмститель. В заключении же сея моея клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь. Регламент или Устав Духовныя Коллегии, по которому оная знать долженства своя, и всех духовных чинов, також и мирских лиц, поскольку оныя управлению духовному подлежат, и при том в отправлении дел своих поступать имеет Разделяется же Регламент сей на три части, по числу триех духовных нужд, ведения достойных и управления требующих, которыя суть: 1) Описание и важныя вины таковаго правления. 2) Дела, управлению сему подлежащая. 3) Самых управителей должность, действо и сила. А управления основание, то есть, закон Божий, в священном писании предложенный, тако ж каноны, или правила соборныя Святых Отец и уставы гражданские, слову Божию согласные, собственной себе книги требуют, а зде не вмещаются. Часть I. – Что есть духовное Коллегиум, и каковыя суть важныя вины таковаго правления Коллегиум правительское не что иное есть, токмо правительское собрание, когда дела некия собственныя не единому лицу, но многим к тому угодным, и от Высочайшей власти учрежденным подлежат ко управлению. |
| Не было в 1730 году архиерейских школ в епархиях: Крутицкой и Суздальской за недородом хлеба, в Устюжской за неимением учителя, Воронежской по неизвестной причине, в Переяславской и Астраханской за скудостию денежною и хлебною, а о Холмогорской школе не было доставлено сведений 26 ). Ко второму типу школ, проектированному Духовным Регламентом, относились академия и семинарии, с более или менее полным курсом наук, в числе коих, кроме латинского языка, проектировались и языки греческий и еврейский, но как только желательные, а не обязательные предметы 27 ). Академии проектируемого Духовным Регламентом типа не было учреждено в первой половине 18 века. Вместо такой Академии, составитель Духовного Регламента архиепископ Феофан Прокопович в 1721 году учредил у себя на Петербургском подворьи Карповке только семинарию, и притом такую, которая по своему курсу похожа была более на светское, чем на духовное учебное заведение 28 ). Что же касается высших и средних духовно-учебных заведений, то они оставались те же самые, какие были и до издания Духовного Регламента в 1721 году, или же, хотя и появлялись новые, но в прежнем духе и направлении. То были частью еллинно-греческие, частью латинские школы. Из еллино-греческих школ известны в это время: греческий класс при Московской Академии, еллино-греческие школы Новгородские и Нижегородские, существования параллельно со славяно-грамматическими, и греко-латинская школа в Александро-Невском монастыре. Из латинских школ оставались прежние: Киевская и Московская Академии и Черниговский Коллегиум, по образцу которых, после издания Духовного Регламента в 1721 году, преобразованы были архиерейские школы Белогородско-Харьковская в 1720 г. и Смоленская в 1728 году. Кроме того, некоторыми образованными архиереями делались опыты введения латинского учения в архиерейские школы: Рязанскую в 1727 году, Вологодскую и Астраханскую в 1729 году и Холмогорскую в 1730 году 29 ). Как еллино-греческие, так и латинские школы заменяли собою простые архиерейские школы первого типа и числились между ними в архиерейских донесениях Св. Синоду 30 ). |
| Провинциальное духовенство для ознакомления с содержанием регламента и для подписания его должно было собираться в разных местах: в Москве, Казани, Вологде. По открытию духовной коллегии в 1721 г., регламент был напечатан. Оригинальная черта регламента, объясняющаяся временем и обстоятельствами, состоит в том, что законодатель вдается в изложение мотивов, в опровержение ложных взглядов и в обличие суеверий. Регламент разделяется на три части. В первой части, под заглавием: «что есть духовное коллегиум, и каковая суть важные вины такового правления»? дается понятие о коллегиальном церковном правительстве и подробно мотивируется предпочтение коллегиального правительства единоличному. Во второй части, под заглавием: «дела управлению сему подлежащие» излагается круг ведомства новоучреждаемой коллегии, причем различаются дела общие, т. е. касающиеся всякого чина людей – и духовного, и мирского, и дела особенные. Первые обнимают собой предупреждение и пресечение суеверия и ханжества и распространение христианского просвещения в народе. В рубрике особенных дел главное место занимают дела епископов по епархиальному управлению и дела домов училищных, т. е. духовно-учебные, в связи с которыми излагаются «полезные регулы о проповедниках слова Божия»: в этой же рубрике говорится о христианских обязанностях мирян. В третьей части излагается «самих управителей должность, действо и сила», т. е. определяются личный состав духовной коллегии и должностные ее обязанности, что же касается делопроизводства и приведения в исполнение решенных дел, сделана просто ссылка на генеральный регламент, которым должна руководиться и духовная коллегия. Кроме некоторых, дополнительных к духовному регламенту, докладных пунктов и резолюций, по ним состоявшихся (напр. о поминании на ектеньях святейшего правительствующего синода, вместо духовной коллегии, о форме письменных сношений синода с сенатом, о представлении императору кандидатов на вакантную архиерейскую кафедру), к духовному регламенту в 1722 г. |
| К участию в управлении церковном, вместе с освященным собором, привлечен был учрежденный в 1711 г. правительствующий сенат, который действительно и участвовал весьма энергически в выработке правил относительно замещения церковных должностей, в избрании кандидатов на архиерейские кафедры, в распространении и охранении православия и т. п. 411 . Переходный порядок вещей, при котором патриарха заменяли местоблюститель с освященным собором, подкрепленные правительствующим сенатом, с 1721 г. февраля 14 заменился постоянным: для заведования духовными делами учреждена была духовная коллегия, подобно тому как разные отрасли государственного управления были вверены специальным коллегиям под разными наименованиями. Резолюцией на один из дополнительных к духовному регламенту пунктов духовная коллегия переименована была в святейший правительствующий синод. По духовному регламенту, которым регулированы были личный состав, круг ведомства и порядок делопроизводства синода, последний должен был состоять из 12 членов разных духовных степеней и должностей: архиереев, архимандритов, игуменов и протопопов 412 , причем только трое из них должны быть обязательно архиереями. В действительности, уже в ближайшее к учреждению синода время, личный его состав не соответствовал духовному регламенту. В 1726 г. синод разделен был на два отделения (апартамента) 413 , из которых в духовном положено было заседать шести персонам – архиереям 414 . При Анне Ивановне вопрос о личном составе синода был предметом долгих обсуждений и пререканий между сенатом и синодом, разрешившихся указом государыни, в силу которого двое из архиереев должны быть бессменными членами синода (новгородский и нижегородский), двое же должны сменяться, остальные члены должны быть архимандриты и протононы, всего 11-ть членов, наполовину малороссиян и наполовину великороссиян. 415 И впоследствии личный состав синода не был определен постоянной нормой; но вообще епископскому элементу дано было преобладание в синоде. Синод был тем учреждением Петра В., в котором наиболее ясно и решительно выразились его реформаторские идеи в отношении к церковной организации. |
|
|
