| В сентябре Синод напечатал духовный регламент в Петербургской типографии 646 . 8 ноября 1721 года Синод определил: напечатанный по именному указу духовный регламент немедля разослать по всем епархиям к архиереям и послать обоим протоинквизиторам, чтобы каждый из них тот регламент при себе имел, и чтобы всякий Архиерей знал, как должно по нему поступать и чего блюстись, а инквизиторство бы знало, в чем состоит должность архиереев и других духовных персон и в чем за ними оно должно наблюдать. Велеть выслать следуемую за печатный экземпляр цену и подтвердить об исполнении по регламенту каждым своей должности 647 . 19 ноября Синод решил препроводить печатный экземпляр духовного регламента и в сенат 648 . По получении патриарших грамот Синод 22 июля 1724 года постановил сообщить копии грамот в сенат и в коллегию иностранных дел 649 , а 3 августа решено было разослать их и по всем епархиям, с приказанием, чтобы во всех монастырях, соборных и приходских церквах эти грамоты немедленно по получении были прочитаны при собрании народа 650 . XXI В печатном экземпляре регламента, кроме текста, подписанного иерархами, государем и сенаторами, Синод нашел возможным поместить «приполнение», содержащее «правила причта церковного и чина монашеского». Сохранился рассказ, что это прибавление было издано без ведома государя и государь впервые узнал о нем от священника Казанской церкви в Петербурге Тимофея Семенова, будучи у него восприемником на крестинах. Государь, будто бы, тотчас же пожелал видеть это прибавление, и когда просмотрел его, сказал, что он этого еще не видал и это ему не было представлено в доклад на апробацию. Рассказ сообщает, что «после его величество может быть Синодальным членам изволил выговор учинить, и вскоре оное прибавление от регламента отменено быти стало и совсем уничтожено», и только в 1722-м уже году представлено Синодом государю на апробацию, «и его величество повелел регламент купно с прибавлением вновь напечатать в Москве церковными литерами» 651 . Что действительно с первым изданием регламента произошло недоразумение, видно из определения Синода 19 ноября 1721 года, по которому решено было послать в сенат печатный экземпляр регламента без «приполнения» 652 . |
| С этой целью при организации состава коллегии он предписывает правило, чтоб архимандриты и протопопы «не были в чину сего собрания, которые подручны суть некоторому архиерею в сем же собрании обретающемуся», т. е. не должны быть в Синоде в качестве членов в одно и то же время лица подначальные со своим епархиальным архиереем, ибо в противном случае подчиненные всегда будут склоняться на сторону начальника «архимандрит или протопоп будет непрестанно наблюдать, к которой стороне судимой преклонен есть епископ его, к той и тот архимандрит и протопоп преклонен будет». Таким образом, состав духовной коллегии из разно-епархиальных духовных лиц по мысли регламента должен был иметь своей целью большую свободу деятельности лиц, входивших в него. Президенту духовной коллегии регламентом усвояется голос совершенно равный с прочими членами коллегии и он «подлежати имать суду своея братии, сиесть тойжде коллегии, аще бы в чем знатно погрешил», как гласил царский манифест об учреждении духовной коллегии. Имя «президент» старается объяснить в другом месте регламент, отнюдь не содержит в себе каких-нибудь преимуществ, которые бы усвоялись лицу, носящему это имя. Имя это «не гордое есть», оно не иное что означает собой, как только «председателя» духовной коллегии, поэтому и лицо, носящее этот простой и огромный титул, не может и не должно «помышлять о себе высоко». Да если бы наконец это лицо и пожелало гордиться носимым им именем, то такое его желание едва ли пошло бы дальше простого желания, потому что при своем проявлении вовне нигде не находило бы для себя фактической опоры. «На президенте духовной коллегии, объясняет регламент, нет великия и народ удивляющия славы, нет лишния светлости и позора», а потому ни сам он, если бы пожелал, не может возноситься безмерными похвалами ни «ласкатели» его не могут этого сделать, потому что не имеют нужных для достижения цели средств в своем распоряжении. Так должен был быть устроен по Духовному регламенту первоначальный персонал состава духовной коллегии. |
| Изложенные данные, которые технически невозможно подтвердить здесь документальными ссылками, уполномочивают нас на следующие выводы: 1) Черновая рукопись подверглась исправлениям до того, как с нее списаны были чистовые копии. 2) С черновой рукописи были списаны обе чистовые копии, при чем и в ту, и в другую попали сделанные в черновой рукописи ранее исправления. З) После того, как обе чистовые копии были списаны, черновая рукопись подверглась новым исправлениям. 4) Затем, с черновой рукописи, принявшей такой вид, была списана типографская рукопись. 5) Типографская рукопись была сверена Феофаном с синодальною, при чем в последней некоторые места пришлось подогнать под типографскую рукопись. 6) Кроме того, в самой типографской рукописи Феофан сделал исправления, согласующиеся с первоначальным текстом черновой рукописи, а также синодской и сенатской. 7) Далее, в типографскую рукопись попали самостоятельные особенности корректурного характера, а также целых две фразы, которые имеются в черновой рукописи, но которых нет в синодальной и сенатской рукописях. 8) Печатный текст подвергся новой корректуре, при чем в одном месте заново вставлены несколько слов. 9) После напечатания Духовного Регламента, черновая рукопись подверглась новым исправлениям согласно печатному тексту и даже независимо от него. 10) Таким же исправлениям по печатному тексту в немногих местах подверглась и синодальная рукопись. Все эти выводы в совокупности, между прочим, доказывают, что синодская и сенатская рукописи, несмотря на то, что они обе были подписаны Петром Великим» духовенством и сенаторами, содержат в себе лишь промежуточную редакцию Духовного Регламента и даже несогласны между собою. Окончательную редакцию установило лишь печатное издание 16-го сентября 1721г. Эта редакция и получила силу закона тем более, что именно Петром, провозглашен был принцип публикации закона в указе 16-го марта 1714 г. 8 .Тем не менее, однако, Феофан, которому принадлежат исправления черновой рукописи после снятия с нее чистовых копий, и дальнейшей поправки, а также корректура типографской рукописи и вероятно, печатного текста 9 , должен был иметь для этого какие либо особые полномочия, помимо своего авторского права и доверия к нему Государя. И эти полномочия были ему действительно даны, хотя источники и сообщают о них очень глухо. |
| Что касается московской епархии, то, судя по делам консисторского архива, в этой епархии, не смотря на помянутое предписание Св. Синода, долгое время не было постоянных благочинных и надзор за прекращением суеверий, равно и за благочинием в Москве и в других местах принадлежал по-прежнему поповским старостам. Положение духовного регламента о духовных фискалах и на его основании предписание Св. Синода 25 ноября 1737 г. впервые введены в московской епархии митрополитом Платоном I (Малиновским), который 19 апреля 1751 г. помимо поповских старость учредил как в Москве, так и в уздах особых благочинных и составил для них инструкцию 13 . Так на фискальном начале духовного регламента возник институт благочинных, к которым перешёл от поповских старост весь надзор по церковному благочинию; на долю поповских старост осталась лишь обязанность собирать с подведомого духовенства окладные пошлины. Когда же эти пошлины, с манифестом 26 февраля 1764 г. 14 , были прекращены, то и ежегодный выбор поповских старост прекратился. Так как в основе учреждения института благочинных лежит фискальное начало духовного регламента – все надсматривать и доносить епископу, то понятно, почему инструкция благочинным, составленная митрополитом Платоном I, носит тот же фискальный характер. По этой инструкции, благочинный есть избранная по изволению и усмотрению архиерейскому особа и в сущности являлся законом, поставленным доносчиком на духовенство своего благочиния, а так как благочинническая должность была несменяемою, то благочинный приучался и привыкал к бюрократическому строю и в делопроизводстве являлся духовным бюрократом, который при желании почти во всех пунктах инструкции мог найти источник неограниченного произвола. Инструкция митрополита Платона I (Малиновского) заменена была сходною с нею инструкцией митрополита Платона II (Левшина), которая в первый раз и напечатана была в Москве в 1775 году 15 . В истории института благочинных бывали моменты, когда Св. Синод в своих предписаниях давал им положение как бы усиленной охраны. Так, например, в 1820 г. августа 5 дня Св. Синод предписывал епархиальными архиереям обращать ближайшее внимание на благочинных, чтобы они тайно и явно, во всякое время о непристойных поступках благочинного изыскивали и доносили преосвященным. В этом же указе Св. Синода благочинные называются оком епархиального архиерея 16 . Профессор П. Казанский , состоя цензором духовного журнала «Чтений в Обществе люб. дух. Просвещения» в своём замечании на одну из статей этого журнала за 1868 г. благочинных сравнивает с полицейскими чиновниками и говорит: «нигде полицейские чиновники, с которыми могут быть сравниваемы благочинные, не бывают по выбору, но всегда по назначению начальства 17 . |
| Не трудно видеть, чем были вызваны эти рассуждения Духовного регламента об опасности патриаршества для государства, о простом невежественном русском народе, смотрящем на патриарха как на равного или даже как на высшего нежели Самодержец, о том, что духовный чин, по представлению многих, „есть другое и лучшее государство“, что и у нас со стороны духовной власти тоже бывали опасные для государства „замахи“, что в случае проступка патриарха для суда над ним придется вызывать из Турции восточных патриархов, так как он не захочет подчиниться только суду своих епископов, – перед глазами составителя Духовного регламента стояли, по нашему мнению, те именно события, о которых мы рассказали выше. Патриаршество еще можно было уничтожить, но архиереев уничтожить было нельзя. Тут оставалось одно: поставить архиереев в полную зависимость от светской власти. Это именно и сделал Петр I-й. Духовный регламент академически поучает русских архиереев: „ведал бы всяк епископ меру чести своея, и невысоко бы о ней мыслил, и дело убо великое, но честь никаковая“. Говоря затем, что епископы только орудия спасающей благодати Божией, Духовный регламент замечает: „сеже того ради предлагается, чтоб укротити оную вельми жестокую епископов славу... Честь (епископов) умеренная есть, а лишняя, и почитай равно царская, да не будет“. Практически-законодательным путем Духовный регламент узаконивает у нас, на место уничтоженного патриаршества, Духовный Коллегиум, члены которого назначаются светской властью и в обязательной для них, перед вступлением в Коллегиум, присяге заявляют: „исповедую же с клятвою крайняго Судию Духовныя сея Коллегии быти Самаго Всероссийскаго Монарха, Государя нашего Всемилостивейшаго“. Этому Духовному Коллегиуму, крайний судия которого есть всероссийский монарх, и потому безусловно зависевшему от светской власти, были во всем подчинены теперь все епархиальные архиереи, устраненные не только от всякого непосредственного участия в общецерковных делах, но и в управлении своими епархиями обязанные безусловным подчинением Духовному Коллегиуму, верховным главой которого был царь, и в котором из десяти присутствовавших членов только трое были архиереи. |
| В декабре 1723 года через коллегию иностранных дел были получены и ответные грамоты Патриархов о признании святейшего Синода 637 . Два Патриарха, Константинопольский Иеремия и Антиохийский Афанасий, на отдельных хартиях, но совершенно согласно во всем, кроме подписи, писали, что каждый из них «по благодати и власти всесвятого животворящего и священно–начальствующего Духа», «утверждает, закрепляет и объявляет» 638 «учрежденный в российском государстве государем императором Петром» Синод «своим во Христе братом святым и священным Синодом». Синод «имеет право совершать и установлять то же, что и четыре апостольских святейших патриарших престола». В заключение своих грамот Патриархи напоминали о сохранении церковных обычаев и правил и добавляли, что в таком случае Синод «пребудет непоколебимым во веки» 639 . В особой грамоте на имя Синода Константинопольский Патриарх писал, что Патриарх Александрийский «отошел в вечные обители» и преемник ему еще не избран, а Патриарх Иерусалимский «заболел и лежит на одре», почему от него и нет грамоты. Патриарх прибавлял, что на его личной заботе лежит получить утверждение и от других Патриархов, если бы таковое понадобилось. Но довольно и этого, заканчивал Патриарх 640 . Через три дня Антиохийский Патриарх Афанасий, обращаясь к Синоду с просьбою о содействии к восстановлению утраченной жалованной грамоты Антиохийскому Патриарху Макарию царя Алексея Михайловича, замечал: «по утверждению всесвятейшего нашего собрата, вселенского Патриарха, согласно утвердили мы и отныне впредь признаем вас о Христе братиею» 641 . XX 21 апреля 1721 года Синод снесся с сенатом о присылке в Синод одного экземпляра духовного регламента «с подписью царского величества» 642 . После некоторого замешательства, из которого видно, что сенату, по крайней мере его канцелярии, не было в точности известно, где в то время хранились подлинные экземпляры регламента 643 , сенат, 2 июня, определил один экземпляр отослать в Синод, а другой оставить в сенате 644 . В Синод был прислан тот экземпляр духовного регламента, который оставался в Петербурге и не был подписан представителями епархиального духовенства 645 . |
| 2. Особенные источники Особенные источники права содержат в себе местное законодательство той или другой христианской церкви. Они весьма разнообразны и непостоянны в различные периоды ее исторической жизни. На развитие и характер местного церковного законодательства оказывают сильное влияние разнообразные исторические условия народной жизни: формы государственного устройства и управления, условия цивилизации, умственное развитие народа, экономический и общественный быт его и т. д. Эта связь особенных источников права христианских церквей с общим развитием государственной и народной жизни служит причиною того обыкновенного в жизни различных церквей явления, что реформы государственные неизбежно влекут за собою более или менее резкие перемены в формах и направлении церковного законодательства. Это сказалось и в источниках нашей русской церкви. 1 . В русской церкви особенными источниками права признаются: духовный регламент, устав духовных консисторий, Высочайшие указы и определения св. правительствующего Синода и гражданские уставы 49 . Духовный регламент или руководственный устав, данный Петром Великим духовной коллегии, в целом своем составе, по своему духу и характеру, не может быть назван церковно-законодательным памятником. Его справедливее назвать правительственным актом, излагающим виды и требования государственной власти по отношению к церкви. На это указывает все содержание регламента. Так, первая часть его, излагающая понятия о духовной коллегии и причины ее установления, есть прямой результат стремлений и целей общей петровской реформы и имеет значение инструкции для занятий ново-учрежденной духовной коллегии, определяемых не столько самостоятельными целями церкви, сколько государственными видами того времени. Вторая и третья части, рассуждающие о делах синодального и епархиального управления, знакомят нас только с темными сторонами древнего церковного быта и вместе с тем дают понятие о взгляде петровского законодательства на административные права и власть епископов. Практическим источником действующего права духовный регламент быть не может; в нем нет даже постановлений о церковном суде, о церковных преступлениях и наказаниях – за исключением понятия об анафеме. |
| Здесь проект был дважды прочитан и в некоторых местах дополнен новыми замечаниями: наконец – подписан епископами, архимандритами, сенаторами и после всех – самим государем. С этими подписями он послан был в Москву и другие места для подписания неприсутствовавшими при чтении его духовными властями и, наконец, опубликован при манифесте 25 января 1721 г. По своей форме и отчасти по содержанию Дух. Регламент не есть только чисто-законодательный акт, но вместе и литературный памятник. Он наполнен, подобно знаменитому Наказу Екатерины II, общими теоретическими рассуждениями, например – о превосходстве коллегиального управления перед единоличным, содержит в себе разные проекты, например – об учреждении в России Академий, а нередко впадает в тон сатиры. Таковы, например, места о власти и чести епископской, об архиерейских визитациях, т.е. объезде архиереями своих епархий, о церковных проповедниках, о народных суевериях, разделяемых и духовенством, и пр. (См. синод. изд. стр. 19, 31, 41, 57, 6869). Вообще Духовный Регламент излагает в строго-законодательной форме только общие начала и порядок синодального управления и только в этой части своего содержания он до сих пор сохраняет свою обязательную силу: учреждение Синода вместо патриаршества, круг деятельности центрального церковного управления, отношение Синода к Высочайшей Власти и к областной церковной (епархиальной) администрации, – всё это в —627— существе дела остается в том же виде, как определено Петром в его Духовном Регламенте 861 . Но этот же самый законодательный акт предоставляет Синоду право пополнять свой Регламент новыми правилами, представляя их на Высочайшее утверждение. Старшие из таких дополнений, изданные в 1722 году, обыкновенно и печатаются в конце Духовного Регламента, в виде прибавления к нему. Эти дополнения составляют целый Устав о духовенстве, в котором определяются качества и обязанности приходского духовенства (в особенности духовников), запрещается определение церковных должностных лиц свыше потребы, вводятся метрические книги; в отделе о монахах и монастырях определяется, кого и как постригать в монахи, регулируется порядок монастырской жизни и проч. |
| 2) Указы Св.Синода. 3) Указы Сената, Верховного Тайного Совета, Кабинета Министров (при Анне Иоанновне), Конференции (при Елизавете). 4) Высочайше утверждённые доклады временных учреждений, назначаемых правительством по делам церкви, так, например, комиссии церковных имений 1762 – 1768 гг., комиссии церковных училищ, Положение Выс. утв. В 1862 – 1881 г. присутствия по делам прав. Духовенства и др. 5) Высочайше утверждённые мнения Государственного Совета. 6) Высочайше утверждённые положения Комитетов Кавказского, Сибирского и Комитета Министров. Из всей этой массы памятников не все, конечно, имели и имеют одинаковое значение. Перечислим наиболее важные: а) Духовный Регламент 25 Января 1721 г., являющийся, с одной стороны, учреждением Св.Синода, с другой стороны, сводом церковных законов. Ввиду важности этого законодательного памятника, мы несколько подробнее остановимся на нём. Пётр, решившись уничтожить патриаршую власть, считавшуюся им опасной для целости и спокойствия государства, и заменить её коллегиальным учреждением, создал, так наз., Духовную Коллегию (впоследствии Св.Синод) и дал ей регламент, определяющий её положение в государстве. Кто был автором этого акта – с достоверностью сказать трудно, но можно догадываться, что сочинил его известный Феофан Прокопович . Что касается до истории составления регламента, то мы знаем о ней следующее. 23 Февраля 1720 г. Пётр внёс в Сенат проект названного акта, предписав Сенаты совместно с архиереям рассмотреть его и сделать соответствующие замечания. Сенат исполнил предписание Государя и в заседании 24 Февраля рассмотрел проект, дополнив некоторые постановления, касающиеся мирских людей. Затем проект был разослан по всем епархиям. Цель подобной посылки неизвестна. Быть может, Пётр хотел, чтобы епархиальные власти, близко стоящие к духовной жизни провинции, сделали свои замечания и пополнения к проекту, иначе говоря, может быть Государь хотел привлечь к участию в составлении Духовного регламента и провинциальное духовенство. С другой стороны, цель посылки проекта, может быть, ограничилась только тем, чтобы добыть одни подписи епархиальных властей, имея в виду этим способом придать регламенту большую силу и значение. Как-бы то ни было, но посылка регламента состоялась 9 Марта. Сенат постановил послать в Москву полковника Давыдова с проектом регламента и с приказом созвать архиереев, архимандритов и игуменов определённой части епархии в Москву. Духовные чины другой части епархий должны были собраться в Казани. Обоим этим собраниям Давыдов представил проект, который они и подписали. После этого он был возвращён Государю и утверждён им в последних числах Декабря 1720 г. В Январе следующего (1721) года регламент был обнародован. |
| Сознавали необходимость организации надзора сподвижники Петра в производстве реформ, в особенности те, которые занимались составлением проектов регламентов для коллегий. Составитель Духовного Регламента несомненно знал – какое значение в государственном управлении придавал великий преобразователь органам надзора. Всем содержанием составленного им Регламента внушалось Духовной Коллегии иметь неослабное и строгое «смотрение» за всем, что касается «духовных, действий». Св. Синод, конечно по предложению влиятельного в нем второго вице-президента и составителя Регламента, в одном из первых своих заседаний, чрез полмесяца после своего открытия, 1 марта 1721 г. учредил для осуществления надзора «инквизиторов» при Синоде, в Москве и во всех архиерейских епархиях 20 . В самом начале 1722 г. именным указом, данным сенату 12 января, учреждено: быть при сенате Генерал-прокурору и Обер-прокурору, а в каждой коллегии – прокурору 21 ; 11 мая того же 1722 года Государь, будучи в Сенате, повелел быть в Св. Синоде Обер-прокурору и дать ему инструкцию. В тот же день именным указом повелевалось: «Во всех коллегиях сделать регламенты против Адмиралтейской Коллегии, только, где потребно, имена переменить; а анштальт (учреждение) чтоб был весьма сходен во всех порядках» 22 . В Регламенте Адмиралтейской Коллегии, утвержденном монархом 5 апреля 1722 г. 23 , изложено шесть статей о должности прокурора (II гл. артикулы 1–6). В том же году были учреждены должности прокуроров в сенатской конторе и в надворных судах. Таким образом создался сложный и организованный институт, название которого заимствовано, по всей вероятности, из французского государственного права. Из сказанного нами о происхождении его, – думаем, можно вывести, что должность Обер-прокурора в Св. Синоде, в значении органа государственного надзора, «ока царева» и оберегателя («стряпчаго») государственных дел, учреждена как необходимая, по историческому развитию органов надзирающей власти и по принципам коллегиального устройства государственных учреждений, составная часть Духовной Коллегии. |
|
|
