| Вследствие этого инквизиторы «во всех быть могут, и по ним к должности своей действительно покажутся, а неудовольствованием извиняться уже не возмогут». Дела по инквизиторским доносам в епархиях производились в архиерейских домах. Другое средство, которое ставит регламент для епархиальной власти с целью успешного наблюдения за состоянием епархии, состоит том, что епископ обязывается строго выполнять каноническое постановление относительно посещения им епархии. В видах восстановления действительного значения архиерейских объездов епархии, составитель регламента пишет подробные «регулы» о том, «како лучше может быть сие посещение». Здесь ничего не забыто, чтобы сделать посещение епископом своей паствы полезным, а не вредным. Объезды эти должны совершаться летом, так как в это время путевые издержки менее значительны, чем в другое время года: «хлеб, рыба, корм конский дешевле, да и епископ, чтоб не трудить священства или граждан квартерою может недалече от города в палатке на поле время перестоять». Во время своих объездов епископ должен настрого наказать своим служителям вести себя в посещаемых местах прилично и трезво, не требовать у духовенства пищи, питья и корма, тем менее грабить, «ибо слуги архиерейские, замечает регламент, обычне бывают лакомыя скотины и где видят власть своего владыки, там с великою гордостию и безстудием, как татаре на похищение устремляются». Приехавши в какой-нибудь город, епископ обязан отслужить литургию и сказать пастве наставительное слово; затем он спрашивает и разрешает сомнительные вопросы из духовно-нравственной жизни; собирает сведения у низших церковников и даже посторонних людей, которые покажутся ему заслуживающими доверия о поведении церковного причта. Составитель регламента как бы чувствует, что собирать подобным фискальным образом сведения о поведении духовенства неприлично, даже опасно, потому что эти сведения могут быть высказаны из пристрастия, личной мести и пр. Поэтому он делает здесь оговорку, что епископ не всякому сведению добытому таким путем, обязан верить. |
| 1) Высочайшие манифесты и Именные указы, Высочайшие повеления, Высочайше утвержденные доклады и положения разных правительственных учреждений и лиц. 2) Указы Св. Синода. 3) Указы Сената, Верховного Тайного Совета, Кабинета Министров (при Анне Иоанновне), Конференции (при Елизавете). 4) Высочайше утвержденные доклады временных учреждений, назначаемых правительством по делам церкви, так, например, комиссии церковных имений 1762–1768 гг., комиссии церковных училищ, Положение Выс. утв. в 1862–1881 г. присутствия по делам прав. духовенства и др. 5) Высочайше утвержденные мнения Государственного Совета. 6) Высочайше утвержденные положения Комитетов Кавказского, Сибирского и Комитета Министров. Из всей этой массы памятников не все, конечно, имели и имеют одинаковое значение. Перечислим наиболее важные: а) Духовный Регламент 25 Января 1721 г., являющийся, с одной стороны, учреждением Св. Синода, с другой же стороны, сводом церковных законов. В виду важности этого законодательного памятника, мы несколько подробнее остановимся на нем. Петр, решившись уничтожить патриаршую власть, считавшуюся им опасной для целости и спокойствия государства, и заменить ее коллегиальным учреждением, создал, так наз., Духовную Коллегию (впоследствии Св. Синод) и дал ей регламент, определяющий ее положение в государстве. Кто был автором этого акта – с достоверностью сказать трудно, но можно догадываться, что сочинил его известный Феофан Прокопович . Что касается до истории составления регламента, то мы знаем о ней следующее. 23 Февраля 1720 г. Петр внес в Сенат проект названного акта, предписав Сенату совместно с архиереями рассмотреть его и сделать соответствующие замечания. Сенат исполнил предписание Государя и в заседании 24 Февраля рассмотрел проект, дополнив некоторые постановления, касающиеся мирских людей. Затем проект был разослан по всем епархиям. Цель подобной посылки неизвестна. Быть может, Петр хотел, чтобы епархиальные власти, близко стоящие к духовной жизни провинции, сделали свои замечания и пополнения к проекту, иначе говоря, может быть, Государь хотел привлечь к участию в составлении Духовного регламента и провинциальное духовенство. С другой стороны, цель посылки проекта, может быть, ограничилась только тем, чтобы добыть одни подписи епархиальных властей, имея в виду этим способом придать регламенту большую силу и значение. Как-бы то ни было, но посылка регламента состоялась 9 Марта. Сенат постановил послать в Москву полковника Давыдова с проектом регламента и с приказом созвать архиереев, архимандритов и игуменов определенной части епархий в Москву. Духовные чины другой части епархий должны были собраться в Казани. Обоим этим собраниям Давыдов представил проект, который они и подписали. После этого он был возвращен Государю и утвержден им в последних числах Декабря 1720 г. В Январе следующего (1721) года регламент был обнародован. |
| Вместе с храбростью к кулачным боям и силой к питью, бывшей источником многих самых грубых пороков в среде священнослужителей, соединялось еще распутство многих, особенно же вдовых и безместных священнослужителей. По словам регламента, многие из священнослужителей «вдовы держат под образом потреб церковных не без подозрения, яково не однократно явилось в духовных делах». Как велико было зло и соблазн, проистекавшие от распутства вдовых священнослужителей, это видно из того замечания, которое ставит на счет их регламент Синоду. «Должен быти прилежный совет в Святейшем правительствующем Синоде, говорит регламент, что делати с овдовелыми иереи и диаконы, наипаче же которые в юности своей овдовели». Таково было состояние внутренней жизни в массе низшего духовенства в преобразовательную эпоху. Всматриваясь в эту мрачную, безотрадную картину жизни низшего духовенства, невольно поражаешься теми нескончаемыми затруднениями, которые предстояли правительству в его заботах о лучшем устройстве церковного клира и невольно проникаешься чувством глубочайшего уважения к тем разумным практическим мерам, которые предпринимало Петровское правительство с целью предупреждения грубых пороков, царивших в массе духовного сословия. Уже чисто внешние строгие меры, какие предпринимало Петровское правительство в своих заботах о том, чтобы по возможности изменить беспорядочный внешний строй социальной жизни в среде духовенства и открыть доступ к вступлению в церковный клир и к принятию на себя священного сана лицам достойным его, должны были, как само собой разумеется, в такой или иной мере оказать свое влияние на изменение и внутренней жизни в массах духовенства. Если такие внешние меры и не производили внутреннего преобразования, перевоспитания духовенства, то во всяком случае несомненно то, что они заставляли поведение духовенства постепенно вдвигаться так сказать в определенные, официальные рамки. Но правительство преобразовательной эпохи в своих стремлениях поднять низкий нравственный уровень в современном ему духовенстве не останавливалось только на одних лишь отрицательных внешних мерах; параллельно с этими мерами оно старалось выработать положительные начала, последовательное проведение которых во внутреннюю жизнь духовенства давало бы действительные и постоянные результаты в изменении этой жизни. |
| Н.К. Смирнов Приложение Из «Духовного Регламента», ч. II, п. 2 Должни наипаче епископы знать степени однородства и сродства, и каковые могут вместить в себе супружество, а каковые не могут, или по заповеди Божией, в книгах левитских, глава 18-я, или по церковной, в канонах отеческих и царских. Сами бы сие ведали, а не па иного кого спускались, хотя бы и был у них искусный в сем человек. Именной указ от 23 ноября 1752 года (В «Полн. Собран. Закон.» т. XIII, под 10050). О неразводе бракосочетавшихся за кумовство, учиненное в противность правил св. отец и Духовного Регламента. без предварительного доклада, Ея Императорскому Величеству. Сего ноября в 21 день Ея Императорское Величество соизволила повелеть мне 54 объявить именный свой Императорского Величества указ св. правительствующему Синоду, дабы оный свят. Синод, по имеющимся делам тобольской епархии города Тары протопопа Ивана Зуева, ростовской епархии села Еремейцова попа Афанасия Матвеева, которые за кумовство, яко бы учиненное в противность правилам св. апостол и отец, от сожития с женами их разведены, по прежнему к тому их сожитию с женами их, яко невиновных, допустить и быть им по прежнему в своих местах; и впредь таких подобных дел разводам, кроме самых настоящих вин ежели учинены будут от кого либо в противность правилам св. апостол и св. отец и Духовного Регламента, отнюдь не чинить, а которые в том явятся впредь, об оных доносить Ея Императорскому Величеству. Указ св. Синода от 31 марта 1767 г. (В «Полн. Собр. Закон.» т. XVIII, под 12860). – О подтверждении епархиальным архиереям, чтобы они сами собою не разводили браков между лицами, состоящими в сватовстве или кумовстве. Свят. Правит. Синод из произведенных в св. Синоде дел усмотри, что в некоторых епархиях преосв. архиереи, последуя одним только положенным в Кормчей книге о присвоениях росписаниям, чинят разводы и таким бракам, которые имеют между собою по сватовству только и по кумовству неблизкое присвоение, о чем как в слове Божии и в правилах св. апостол и отец точного узаконения не положено, так и по именному блаженные и вечнодостойные памяти, Государыни Императрицы Елизаветы Петровны 752 года ноября 21 (23) дня указу разводов кроме самых настоящих вин, чинить запрещено, а об оных св. Синоду представлять велено; о чем и во все епархии к преосв. архиереям из св. правит. Синода и указами ж тогда ж подтверждено. Того рода Приказали: и ныне как к синодальным членам, так и в прочие епархии к преосв. архиереям подтвердить еще указами, чтоб таким бракам, кои не от крове, но от сватовства или кумовства в дальнем присвоении состоят, епарх. архиереи сами собою формальных разводов не чиня, по произведении подлежащих о том следствий, представляли бы святейшему правительствующему Синоду на рассмотрение с мнением. Указ св. Синода от 19 сентября 1787 года |
| В правилах Апостольских, соборных и отеческих, мысль о подсудности суду Церкви мирян, поставляется выше всякого сомнения: мирянам за различные нарушения церковных правил назначаются различные церковные наказания (напр. Ап. 24, 43, 48, 51; I Вселенск. 5; Вас. В. 21, 23, 25 и др.) и, следовательно, они должны подвергаться церковному суду и не только тайному суду, но в тех случаях, когда преступление явно, открыто совершено и оглашено пред всеми, – открытому, формальному церковному суду. И этот суд, по свидетельству несомненных исторических указаний, действительно был производим во все века существования Православной восточной церкви (см. Апост. постан.; Деян. Всел. Соб. и Acta Patriarch. Constantinop.) и производится во всей Православной церкви и ныне. Всегда был и доселе существует этот суд над мирянами и в Православной русской церкви. Не приводя всех относящихся сюда свидетельств за множеством их, мы укажем только на Духовный регламент, на служащий основанием нынешней практики Устав Духовных консисторий и на действующее ныне светское законодательство. Регламент имел уже в виду и в то время, «что иногда гражданские управители и иные власти, також сильные помещики, в случившемся некоем деле, духовного наставления требующем, не хотят повиноватися епископам, в которого кто епархии живет, отговариваяся тем, что епископ оным не пастырь», и твердо против таких лжеумствований поставил церковное неизменное начало: ведомо же всем буди, что всяк коего-либо чина человек подлежит в духовных делах суду того епископа, в которого епархии пребывает, пока в той пребывает (ч. II о мирских особах п. 10). В числе должностей Духовного коллегиума «первое и почитай едино долженство» Регламент указывает – «ведать кия суть должности и всех обще христиан, и собственно епископов, пресвитеров с прочими церковными служителями, монахов, учителей и учащихся, також и мирских лиц, поскольку они наставления духовного участницы суть. И должно Духовное коллегиум наблюдать: аще всяк в звании своем пребывает, а погрешающих наставлять и наказывать (ч. |
| Из архиереев, входящих в состав Синода, упомянуто в духовном регламенте и в манифесте только о президенте. При исчислении причин установления «соборного правительства», вместо Патриарха, указана была и та, что простей парод по неразумию своему почитает иногда патриарший сан выше царского сапа. При «соборном правительстве», этого быть не может, потому что «здесь нет на президенте великой и народ удивляющей славы, нет лишняго блеска и почести, нет высокого о нем мнения, не могут льстецы превозносить его безмерными похвалами», потому что не может быть приписываемо одному президенту все то хорошее, что делается (если делается) духовным правительством. «Самое имя президент не гордое», потому что означает не что иное, как «председатель», и не может ни сам он о себе «высоко помышлять», ни кто другой преувеличивать его значение 669 . В манифесте об учреждении Синода было сказано, что президент имеет в Синоде голос равный с прочими членами 670 . О всех членах Синода в духовном регламенте замечено, что они все, включая и президента, в случае провинности, подлежат суду Синода 671 ; о том же упомянуто и в манифесте. В манифесте, кроме того, сказано, что все члены обязаны, «при вступлении в свое дело, учинить присягу, или обещание пред святым евангелием, по приложенной форме» 672 . Общего названия для всех членов Синода не было установлено. В духовном регламенте они именуются «соседателями» 673 , «коллегиатами» 674 , в манифесте – «членами коллегии» 675 . Сами себя они называли, до открытия Синода, «коллегиатами» 676 , после открытия «Синодальными членами» 677 , иногда – «Синодалами». Из внешних отличий членам Синода предоставлено было, по ходатайству Архиепископа Феодосия, иметь крест на митре, по примеру архиереев греческих и малороссийских 678 , Архимандритам советникам – носить золотые наперсные кресты, «подобно архиереям» 679 . II Президент, Митрополит Стефан с первого же заседания стал к Синоду в какие–то двусмысленные отношения. На второе заседание он уже не прибыл, сказываясь больным. Под тем же предлогом отказался подписать и протокол первого заседания, хотя на заседании присутствовал. В журнальной Синодской книге за 1721 год упоминание о присутствии Стефана на Синодских заседаниях, не считая дня 14 февраля, встречается только с июня 680 . Но и после этого Стефан не часто бывал на заседаниях: за весь 1721 год всего двадцать раз 681 . В то же время его подписи под Синодальными определениями начинаются еще с апреля 682 , а в мае оп уже подписывает и исходящие бумаги, как ведения сенату 683 . Никакого влияния на Синодальные дела решительно Стефан не имел. Все дела шли помимо его воли, намерений и часто – даже участия. Он оставался только декорацией, которая в движении действующих лиц не принимала участия. И, чтобы удержать Стефана в таком положении, Синод принял в отношении к нему такую манеру обращения, которая напоминает обращение с капризным, упрямым ребенком, пред которым стараются неизменно сохранять серьезный и строгий вид. |
| Затем через несколько времени по открытии св. синода, в 1721 г., регламент был напечатан. По своему содержанию, духовный регламент есть устав, как совокупность систематически изложенных законов, об организации, круге ведомства и порядке ведения дел духовной коллегии или св. синода, как высшего центрального церковно-правительственного установления; но кроме того, что он есть учредительный акт синода, в его статьях вообще можно видеть регулирование порядка в церкви и в духовенстве. В регламенте с другой стороны есть нечто такое, чего собственно не должно бы быть в редакции закона, – изложение мотивов, опровержение ложных взглядов и обличение суеверий, – эта черта регламента объясняется временем и обстоятельствами, в которое и при которых законодатель должен был устанавливать церковный порядок: нужно было преодолевать не только пассивную инерцию в духовенстве, но и прямую его оппозицию императорским реформам. Духовный регламент разделяется на три части. В первой части под заглавием: «что есть духовное коллегиум, и каковы суть важные вины такового правления?» дается понятие о коллегиальном учреждении, в отличие от единоличного, и излагается ряд мотивов к предпочтению коллегиального учреждения пред единоличным: 1) истина скорее может быть найдена многими лицами, чем одним; 2) определение многих лиц имеет больший авторитет, чем решение одного; 3) коллегия получает свою силу от самодержавного монарха, под властью которого она состоит; 4) при коллегиальном правлении не может быть промедления и остановки в делах, какие возможны при единоличном, напр. в случае болезни или отлучки должностного лица; 5) в коллегии не может быть места пристрастию, коварству и лихоимному суду, так как если бы даже один из членов коллегии был склонен к пристрастию, он нашел бы противодействие в другом; 6) коллегия имеет возможность с большим достоинством и мужеством отстаивать правду, чем единоличный орган, ибо гнев сильных для корпорации не так страшен, как для отдельного лица; 7) при коллегиальном духовном правительстве нет причины бояться беспорядков и смут, которые могут иметь место при высшем единоличном духовном правителе, и примеры которых действительно представляются как всемирной историей, так и историей России, ибо простой народ, по невежеству своему, может не понимать различия между властью духовной и императорской самодержавной властью, особенно если и сам духовный пастырь будет содействовать с своей стороны развитию ложных представлений в народе относительно своего значения в государстве; 8) коллегиальное правительство и в том отношении представляет удобство, что для суда над президентом или председателем его нет надобности созывать собор вселенский (т. |
| И на сие усматривая мужа таковаго, который бы искусен был великой премудрости и в вежестве святаго писания и святых соборов и святых отец, сам сущи многотруден и многоделен и в воинском упражнялся обучении и во многих бранях и победах, от многоразличных и многократных разговоров возмнел таковаго быти от его величества на престол епископы псковской произведеннаго Феофана Прокоповича , которому надеялся, что он яко в благочестии и рожден и взросл и внешняя учения прошел, ктомуж остроумен, имеет замышленное его величеством дело добре и непорочно управить по разуму святыя Церкви; и того ради повелел ему ради исправления церковнаго, буде бы в чом видел он неисправный чин духовный в России, составить Регламент Духовный и поверюсь ему, как бы доброму человеку и правоверному мужу. Феофан Прокопович , составив Регламент оный, предложил многотруднейшему Монарху к подписанию руки высочайшей его, который прочел ли или нет и поверя совести онаго Прокоповича и искусству и мнимому благочестию, приложил руку свою монаршую. И прочии господа сенаторы, в собрании сущы в Сенате, оный Регламент Духовный слышали, и понеже не духовными делами, но гражданскими отягощены и в них упражняющиеся,ктомуж видя Монарха своего великаго, приложившаго руку, и сами приложили, веря такожде совести его епископской, еще же епископа православнаго мнящагося быти. Духовныя лица вси так разумеется, что видяще монаршеской и сенаторских рук и иной своей братии архиереев и архимандритов и игуменов приложение, и сами приложили; инии же хотя и совершенно ведали написанная, но обаче снисходяще по повелению и чести подписанию руки царской и сенаторской, и опасающеся гнева и противовостания на себя, яко человецы боязливыи и твердости крепкой духовной в себе не весьма имущии, хотя и мудрый и учители церковныи сих последних уже веков, подписалися. И сии вси имеют извинение и за простоту свою, яко просто, а не от хитрости каковой, соделавшии, или ради неведения, или страха ради, или иной каковой ради вины не подлежат суду Божию и великому и крайнему правосудия Его казни; с ними же сих ради вин, паче же судеб ради своих, нам неисповедимых, и явит и да явит Господь милосердие свое». |
| 100 Кормч. кн. титлы правил, гл. 1, гр. 4. Цитата взята из названной книги проф. Заозерского, – стр. 260. 106 Сретенский, Критический анализ главнейших учений об отношении между церковью и государством, стр. 57. – Ср. прав. 3 IV вселен. соб. (в актах его). 108 Регламент, ч. 1, пункт 6, – в Полном собрании постановлений и распоряжений по Вед. Прав. Исп., т. I, 1, стр. 4. 110 Ср. Н. Заозерского, Историч. обозрение источников права православ. церкви. Вып. 1. 1891 г. Стр. 178–184. 112 Там же. Это разъяснение буквально взято из Регламента, и если оно всё-таки оказывалось недействительным, то это довольно ясно показывает, как архиереи смотрели на сам Регламент. 118 Этими учредительными актами мы считаем: Именной указ императора Петра I об учреждении Духовной Коллегии с приложенной к нему присягой членам коллегии: Духовный Регламент с прибавлениями к нему; – и указ 11 мая 1722 года о назначении в Синод обер-прокурора, с инструкцией этому последнему. 119 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. 1869 г., т. I, стр. 1. 123 Ср. Апост. прав. 74; II всел. соб. прав. 6; I всел. соб. прав. 4; Ант. пр. 19; I всел. прав. 5; IV всел. пр. 17; Карф. прав. 111 и 112; VI всел. пр. 25; Карф. 35 и др. 129 От этого упрёка он не будет свободен и в том случае, если приводимое им доказательство для высказанного во 2 пункте тезиса и не рассматривать, как argumentatio а fortiori. Πτον ψεδος Феофана, неизбежно навлекающий на него названный упрёк, состоит в ошибочном утверждении, будто русский Государь „советников своих имеет не токмо ради лучшего истины взыскания, но дабы и не клеветали непокоривые человецы, что се или оно силою паче и по прихотям своим, нежели судом и истиною заповедует монарх“. Это в странах с парламентарным правлением король или император действительно по таким побуждениям обязывается править лишь по законам, прошедшим через парламент. В России же государственный совет не принимает никакого участия в законодательстве; – его роль законосовещательная. „Его миссия, говорит Романович-Славатинский, просто-напросто ограничивается подачей совета монарху, который волен принять его или отвергнуть, поступив по собственному благоусмотрению“ (Романович-Славатинский, Система русского государственного права, ч. I: основные государств. законы. 1886, стр. 184 ср. 182–183). Известно, как составленная Сперанским форма для издаваемых законов, по которой они издавались в виде манифестов: „вняв мнению государственного совета, постановляем или учреждаем“, – была признана несоответствующей основам русского государственного устройства, и с 15 апреля 1842 года мнение государственного совета стало легально необязательным для Государя (там же, стр. 183, примеч.). |
| Приписка к Духовному регламенту обозначает и день, в который происходило это чтение регламента в присутствии государя: «сия вся зде написанная, гласит означенная приписка, первее сам Всероссийский монарх его царское священнейшее величество слушать пред собою чтомая, рассуждать же и исправлять благоволил сего 720 года Февраля 11 дня» 64 . После прочтения и исправления духовного регламента государем, прислан был им следующий собственноручный указ обер-секретарю сената: «по получении сего (т. е. указа) объяви преосвященным архиреом и господам сенату, дабы проект духовной коллегии, при сем вложенный, завтра выслушали, так ли оному быть, – и ежели что не так покажется, то б ремарки поставили и на каждой ремарке экспликацию вины дела» 65 . Согласно с этим указом 23 Февраля 720 года «регламент слушали, и разсуждали и поправляли преосвященные архиереи, архимандриты, купно же правительствующие сенаторы» 66 . Из архиереев в это время присутствовали в сенате шестеро и три архимандрита. Но никто из слушавших проект коллегии никакой «ремарки и экспликации» на него, по-видимому, не представил. На другой день после этого Петр писал сенату: «понеже вчерась от вас я слышал, что проект о духовной коллегии, как архиреи так и вы слушали и привяли все за благо, того ради надлежит архиреом и вам оный подписать, который потом и я закреплю, а лучше б два подписать и один оставить здесь, а другой послать для подписания прочим архиреом». После этого к регламенту приложили свои руки с одной стороны епископы и архимандриты, с другой сенаторы. К первому маю по именному царскому указу велено было прибыль в Москву для подписи регламента архиереям ростовскому, суздальскому и коломенскому, а также патриаршей области рязанской и помянутых епархий степенных монастырей архимандритом и игуменом. Для этой цели послан был в Москву подполковник Давыдов с регламентом и с указом сената к московскому вице-губернатору Воейкову и к Златоустовскому архимандриту Антонию, которые, объявив регламент, должны были предложить подписать его. |
|
|
