| Сцена 1 1й ведущий: Жили-были бедные дед и баба. 2й ведущий: Очень бедные. 1й ведущий: У них не было курочки-рябы. 2й ведущий: Ох, не было! 1й ведущий: Она не снесла им яичка. 2й ведущий: И не могли они испечь пасхального куличика! 1й ведущий: Дед бабе и говорит… Дед: Чем же, милая, нам на Пасху разговеться-то? Баба: Ох, уж и не знаю, милай. Ведь мука у нас давно уже кончилась. Дед: Давай, баба, не будем унывать, а помолимся Богу, да по амбару пометем, по сусекам поскребем; может, хоть на колобок наскребется. 1й ведущий: Так они и сделали: по амбару помели, по сусекам поскребли, мучицу на воде замесили, слезицей посолили. 2й ведущий: Бога поблагодарили. 1й ведущий: Испекли постный колобок и на окно положили, до утра простынуть. 2й ведущий: А на утро проснулся Колобок раньше всех. Колобок: Что-то дедушки и бабушки не слышно. Спят, поди. Намаялись со мной вчера, даже службу проспали. Покачусь-ка я в церковь, пока они спят, окроплюсь у батюшки святой водой, хоть этим старичков утешу. 1й ведущий: Соскочил колобок с подоконника на землю и — айда в церковь! Да не по дороге, а прямиком через лес. Навстречу ему волк. Сцена 2 Волк: Здравствуй, Колобок. Куда катишься? Колобок: Качусь в храм Божий, святой водичкой окропиться. А это что у тебя такое? (Волк снимает наушники, дает Колобку послушать). Волк: Что, не видишь — развлекаюсь я, музыку слушаю. Праздник ведь все-таки, Пасха! Можно и повеселиться. Колобок: Да ты что! Разве так Пасху празднуют? Волк: А как празднуют? Колобок: Пойдем со мной, увидишь. Волк: Ну, пойдем, уговорил. Сцена 3 2й ведущий: И пошли они по лесу вместе. А на встречу им лиса. Лиса: Далеко ли, мои сладенькие, направились? Колобок: Мы, Лисонька, в церковь торопимся, я — святой водичкой окропиться, а Волк — музыку пасхальную послушать. Лиса: Я что-то глуховата стала, подойди ко мне, мой постненький, поближе! Колобок: (громче) В храм мы идем, на службу праздничную. Лиса: Как же, как же, знаю — Пасха сегодня. Я вот тоже себе в честь праздничка наряд новый приобрела — буду по лесу щеголять. Пусть все завидуют! |
| Февр. С. 694). Однако в клеймах житийных икон И. П. встречаются и иные варианты иконографии его казни. Так, на ярославской иконе «Св. Иоанн Предтеча Ангел пустыни, с житием в 16 клеймах» (сер. XVI в., ЯХМ) данная сцена построена по древней византийской схеме: И. П. склонился под занесенным мечом палача, изображения усекновенной главы нет. В клейме иконы «Св. Иоанн Предтеча, с житием в 16 клеймах» из Троицкой ц. с. Нёнокса (2-я пол. XVI в., АМИИ) эта композиция дополняется пустой чашей. На иконе «Св. Иоанн Предтеча Ангел пустыни, с житием в 24 клеймах» из Благовещенского собора Сольвычегодска (кон. XVI - нач. XVII в.) Саломия держит блюдо, на к-рое воин кладет отсеченную главу, тело святого простерто на земле между ними; эта сцена совершенной казни совмещена с эпизодом «Передача главы св. Иоанна Предтечи Иродиаде». Схожая композиция представлена в клейме малороссийской иконы «Св. Иоанн Предтеча, с изображением евангелистов и житием в 4 клеймах» (кон. XVI в., Народный музей в Пшемысле, Польша). В сюжете передано историческое событие - момент отсечения главы И. П.; сцена трактуется в повествовательном, «житийном» контексте, в то время как в композициях «Усекновение с обретением» событие имеет вневременной характер. Извод с изображением совершившейся казни становится популярным в кон. XVII-XVIII в., напр. икона «Усекновение главы св. Иоанна Предтечи» из местного ряда Софийского собора в Вологде (XVIII в.). Этому изображению соответствует описание «Усекновения главы св. Иоанна Предтечи» в Сводном иконописном подлиннике XVIII в.: «На Предтече риза от влас велбужьих, руки связаны, тело его лежит в темнице, спекулатор стоит над ним гордым образом, в руце держит за власы главу Предтечеву, в другой руке меч обнаженный… Из главы и из тела Предтечева течет кровь и вода, темница об одних дверях, а около ея ограды все темное, понеже нощию было Усекновение… А в руке пишут свиток, а в нем написано: аз видех и свидетельствовах, се Агнец Божий, вземляй грехи мира, покайтеся, приближи бо ся Царство небесное, уже и секира при корени дерев лежит, всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо» ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 432-433). |
| Поскольку в среднике помещено фронтальное изображение святой Екатерины, среди клейм присутствует сцена «Моление…» Примечательной чертой ярославского цикла является внимание к судьбам царицы Августы и воеводы Порфирия, обращенных мученицей в христианство. Августа представлена в сцене колесования великомученицы Екатерины: простоволосая, она упрекает царя в жестокости; в следу ющем клейме, кроме сцены «Усекновение главы царицы», показано ее мучение: Августа посажена в деревянный «ковчег», к которому прибиты ее сосцы. Следующая сцена посвящена осуждению и казни Порфирия с 200 уверовавшими воинами. В XVII веке сцены жития святой Екатерины встречаются не только в местных иконах больших размеров, но и в произведениях, созданных для келейной молитвы (очевидно, в связи с почитанием великомученицы Екатерины как патрональной святой или заступницы умирающих). В иконописи рубежа XVII и XVIII веков относительное распространение получили сокращенные житийные циклы (как правило, из четырех сцен), принадлежащие к новому типу житийного образа – с композициями, включенными в поле средника и образующими своего рода фон для фигуры святой Екатерины. Выделяются два основных варианта таких произведений: с фронтальным изображением великомученицы Екатерины и с фигурой в молении Христу (храмовая икона Екатерининского придела Никольской церкви в деревне Сырья Онежского района Архангельской области, кон. XVII – нач. XVIII b.). Последний вариант генетически связан с присутствующей на ранних иконах композицией «Моление…». Сюжетный состав этих произведений стабилен («Исповедание веры перед царем», «Колесование», «Усекновение главы», «Погребение Ангелами на горе Синай»); индивидуальной программой обладает лишь образ из деревни Сырья: сцена «Колесование» заменена композицией «Обращение в христианство царицы Августы», при этом сюжеты объединены сложным архитектурно-пейзажным фоном. Финальный этап развития этой традиции представлен иконой 1719 года письма Алексея Андреева из московской церкви святых Флора и Лавра на Зацепе. |
| Одно из самых ранних изображений этой сцены – на так называемом Миланском диптихе с евангельскими сценами (слоновая кость, V в.). Уверение Фомы не вошло в классический круг двунадесятых праздников, хотя значимость этого события в вероисповедном контексте была столь велика, что сцена изображалась в монументальной росписи наравне с Великими праздниками (мозаики Дафни, конец XI в.), а иногда присутствовала на праздничных диптихах слоновой кости раннего времени (X в. – диптих в Государственном Эрмитаже). Сцена входила в состав, так называемых, Сионских праздников (событий, произошедших в горнице апостола Иакова – Сионе), и обязательно присутствовала в монументальных росписях с такой программой (фрески центрального креста храма Св. Софии Киевской, после 1086 г.; фрески церкви Апостолов в Пече, ок. 1250 г.). Однако уже с конца XIII в. формируется традиция помещения этой композиции в состав особого цикла явлений Христа по Воскресении, соотносимых с кругом богослужений Цветной Триоди после Пасхи (первые примеры – храм Св. Софии Трапезундской, Сопочаны). В росписях конца XIV в. возникает особый литургический «вероисповедный» цикл, помещаемый обычно в непосредственной близости к алтарю, куда входят «Уверение Фомы», «Беседа с самарянкой», «Преполовение», «Исцеление слепорождённого», соответствующие богослужениям четырёх воскресений после Пасхи. В иконописи, как отдельный сюжет, известен с начала XIV в. (икона из церкви Богоматери Перивлепты в Охриде). Сцена изображалась в составе главных праздничных эпизодов на шитых плащаницах (плащаница Троице-Сергиевой лавры, вторая половина XV в.). Иногда входила в праздничный ряд иконостаса («Уверение Фомы» мастерской Дионисия из Павлова Обнорского монастыря, ок. 1500 г., Государственный Русский Музей). Умиление – см. Гликофилусса . Успение – один из двунадесятых праздников, отмечаемый 15(28) августа. Установлен в воспоминание о кончине Богоматери, празднуется с IV в. Окончательно узаконен в 431 г. на III Вселенском Эфесском соборе, утвердившем почитание Девы как Богородицы. |
| Сцены с изображением В. С. появились во 2-й пол. XIV в. в составе житийных циклов князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, древнейшие примеры - икона Бориса и Глеба с житием из Коломны (кон. XIV в., ГТГ); миниатюры Сильвестровского сборника. Как правило, В. С. представлен сидящим на престоле, он посылает Бориса в поход против печенегов, др. сцена - погребение В. С.: вынос завернутого в саван тела из терема в Берестове, иногда с изображением погребальных саней, или вынос тела и его захоронение в Десятинной ц. (икона 1-й трети XVI в. из собрания Г. Д. Филимонова в ГТГ). В ряде случаев (рама 1-й пол. XVII в. из собрания С. П. Рябушинского, ГТГ) традиц. цикл из 2 композиций сокращается до изображения больного В. С., возлежащего на ложе и отсылающего Бориса в поход (эта же сцена, точно соответствующая житийным сведениям о болезни В. С., присутствует в рукописи рубежа XV-XVI вв. из собрания Н. П. Лихачёва (СПбФИРИ РАН, Архив. Колл. 238. Оп. 1, 71)). Позднее в нек-рых иконах с циклом жития Бориса и Глеба появляются нетрадиц. клейма, где В. С. присутствует при рождении Бориса и Глеба (икона рубежа XVII-XVIII вв., ГВСМЗ); посылает своих сыновей на княжение. Иногда цикл жития Бориса и Глеба фактически превращается в житийный цикл В. С. (икона «Борис и Глеб», из муромского Троицкого мон-ря, 1-я пол. XVII в., ныне в МИХМ; из-за плохой сохранности надписей и схематичности композиций смысл нек-рых клейм не совсем ясен - см.: Хлебов Г. В. Житийная икона Бориса и Глеба из Мурома//ПКНО, 1982. Л., 1984. С. 263-274). Единственным известным циклом жития В. С. в иконописи является икона сер.- 3-й четв. XVI в. из вологодской ц. Рождества Богоматери (ВГИАХМЗ; в среднике представлены В. С., Борис и Глеб), цикл к-рой включает 16 клейм (2 утрачены), в т. ч. сцены отправления послов для выбора веры, похода на Корсунь, Крещения и прозрения В. С., перенесения мощей свт. Климента в Киев, истребления кумиров, Крещения киевлян, поставления церквей и преставления В. С. ( Рыбаков. Табл. 54-55. С. 307). К числу интересных особенностей этого цикла относится сцена благодарственного моления В. С. с развернутым свитком в руках после Крещения киевлян. Выбор и последовательность сюжетов в целом соответствуют тексту Жития равноап. кн. Владимира. |
| Богородицы»; 8-й - «Дева Мария в храме, питание Марии ангелом»; 9-й - «Обручение Девы Марии с Иосифом». Это один из наиболее пространных циклов, свидетельствующий о том, что уже в доиконоборческую эпоху на основе И. П. сложилась иконография Богородичного нарративного цикла. К сер. VIII в. относятся фрагменты фресок в ц. Санта-Мария Антиква в Риме со сценами «Отвержение даров Иоакима и Анны» и «Рождество Пресв. Богородицы». Встреча Марии и Елисаветы. Роспись придела праведных Иоакима и Анны собора Св. Софии в Киеве. 40-е гг. XI в. Встреча Марии и Елисаветы. Роспись придела праведных Иоакима и Анны собора Св. Софии в Киеве. 40-е гг. XI в. В послеиконоборческий период во фресковых росписях протоевангельские циклы впервые появляются в пещерных храмах Каппадокии. В капелле Пресв. Богородицы в Гёреме присутствует только «Введение во храм Пресв. Богородицы». В капелле праведных Иоакима и Анны в Кызылчукуре (850-860) представлен наиболее ранний в визант. искусстве цикл: «Отвержение даров Иоакима и Анны»; «Благовестие Иоакиму и изучение им книг 12 колен Израилевых»; «Упреки служанки Анне»; «Благовестие Анне»; «Встреча Иоакима и Анны»; «Зачатие Пресв. Богородицы»; «Рождество Пресв. Богородицы»; «Первые шаги Марии»; «Введение во храм Пресв. Богородицы»; «Питание Марии ангелом»; последняя сцена утрачена. В Белисырме, в Дирекли-килисе (кон. X - нач. XI в.), имеется только сцена «Введение во храм Пресв. Богородицы». В монументальной живописи XI-XII вв. протоевангельские циклы получают широкое распространение в пещерных храмах Каппадокии, а также становятся одной из ведущих тем церковных росписей в Византии, на Балканах и Руси. В Каппадокии в Сарыджа-килисе в Кепезе (сер. XI в.) представлены сцены «Рождество Пресв. Богородицы» и «Введение во храм Пресв. Богородицы»; в капелле св. Архангелов в Джемиле и в ц. св. Варвары в Ортакёе - «Введение во храм Пресв. Богородицы»; в Чанлы-килисе в Акхисаре (кон. XI в.) - «Рождество Пресв. Богородицы». В Софийском соборе Охрида представлена сцена «Введение во храм Пресв. |
| Иоанна Крестителя помещена надпись: «Illum oportet crescere; Me autem minui» (Ему надлежит возрастать; мне - умаляться). На створках - фигуры святых Себастьяна (слева) и Антония (справа), почитавшихся как защитники от чумы (возможно, до перехода мон-ря в XVIII в. в распоряжение ордена иоаннитов расположение створок было обратным). На пределле помещено «Оплакивание» - исполненная лаконизма горизонтальная композиция с простертым на фоне безжизненного пейзажа телом Христа. При раскрытии первых створок тема Страстей сменяется темой земной жизни Спасителя - от композиции «Благовещение» (левая створка) до композиции «Воскресение» (правая створка). Сцена «Прославление Марии» (иногда трактуемая как 2-частная композиция: «Рождество Христово» и «Ангельский концерт») насыщена множеством символов: Богородицы (розовый куст без шипов; возделанный закрытый сад; гора и лежащее перед ней море; венецианское стекло, пропускающее через себя свет и не преломляющее его), Христа (фиговое дерево в воспоминание грехопадения и его искупления Спасителем, венец из роз в руках Младенца и завеса - знаки Страстей) и общехрист. (киворий как обозначение Небесного Иерусалима). На дальнем плане композиции «Прославление Марии» помещена сцена благовестия свинопасам (свинья - символ ордена св. Антония) и излучающий свет образ Бога Отца. Сцена т. н. ангельского концерта по левую сторону от Богородицы с Младенцем имеет связь с Откровением св. Биргитты Шведской (1502); изображение девы в огненной короне принято соотносить (Бок, Цюльх, Фейерштейн) с образом Предвечной Марии (Maria aeterna) из видений св. Биргитты. Среди др. возможных лит. источников - «Speculum humanae salvationis» (Зерцало человеческого спасения; нем. перевод 1476) и легенда о явлении Богородицы монаху изенхаймского мон-ря в 1510 г. При раскрытии вторых створок алтаря (крайне редко) в центре оказывалась скульптурная группа с изображением прп. Антония Великого , блаженных Августина Гиппонского и Иеронима Стридонского работы Николауса фон Хагенау в обрамлении исполненных Г. |
| Нояб., дни 23-25. Стб. 3279). Необычное сочетание житийного цикла с композицией «Суббота всех святых» на верхнем поле, отличающее икону из собрания С. П. Рябушинского (ГТГ), по-видимому, объясняется заупокойным характером последней сцены, соответствующим почитанию Е. как заступницы при исходе души. Пространные житийные циклы продолжали создаваться в XVII в., хотя и в меньшем количестве, чем в XVI в.; для некоторых произведений этого времени характерны особая подробность иллюстрирования текста Жития, внимание к второстепенным сюжетным линиям, принципиальная переработка композиционных схем известных ранее сюжетов. В этом отношении наиболее выразительна икона, написанная, возможно, ок. 1668 г., из ц. вмц. Варвары в Ярославле, при к-рой в 1715 г. был построен зимний Екатерининский храм (ЯХМ). Средник с образом святой в рост окружен 16 клеймами с изображением «Спас в силах» в центре верхнего поля. На мн. клеймах представлены второстепенные сюжеты или на заднем плане в уменьшенном размере показаны персонажи; на полях помещены пространные, в неск. строк, надписи. В традиц. сценах цикла выделены или необычно трактованы детали житийного повествования: на 1-м клейме «Вмц. Екатерина в храме, где совершается жертвоприношение» показаны золотые кумиры, трубящие отроки, животные вокруг жертвенника с разожженным огнем; в сцене казни уверовавших философов - огненная печь с телами мучеников; в сцене колесования показано, как ангел, спасая Е., поднимает ее над орудиями мучения с помощью ткани, обернутой вокруг поясницы; финальная сцена перенесения мощей святой на Синай заменена изображением отпевания Е. с участием кадящего ангела-диакона в присутствии народа («и многы видевше прославиша Бога» - ВМЧ. Нояб., дни 23-25. Стб. 3296). Поскольку в среднике помещено фронтальное изображение Е., среди клейм присутствует сцена «Моление...». Примечательной чертой ярославского цикла является внимание к судьбам царицы Августы и воеводы Порфирия, обращенных мученицей в христианство. Августа представлена в сцене колесования Е.: простоволосая, она упрекает царя в жестокости (этот эпизод присутствует в более ранней иконе из собрания М. Е. Елизаветина); в следующем клейме кроме сцены «Усекновение главы царицы» показано ее мучение: Августа посажена в деревянный «ковчег», к к-рому прибиты ее сосцы. Следующая сцена посвящена осуждению и казни Порфирия с 200 уверовавшими воинами. Программе ярославской иконы во многом близок цикл образа с фронтальной фигурой святой в среднике того же времени из ГТГ (поступил в 1930 из ГИМ), отличающийся иным распределением эпизодов, объединенных в одном клейме; как и в иконе посл. трети XVI в. из Горицкого мон-ря, повествование начинается т. н. сценой с женихами. |
| После завершения работ в приделе иконописная артель осталась в Шкеях и участвовала в росписи основной церкви, законченной в 1740 г. (не сохр.). В 1752 г., согласно записи в помяннике, иконописной артелью во главе с валашским мастером И. Зугравом, в к-рую входили также иконописец Я. Зуграв и ученики Константин и Иеремия, изнутри и снаружи был расписан Вознесенский придел. В конхе алтарной апсиды было помещено изображение Божией Матери с Младенцем на престоле в окружении архангелов, а в полукружии апсиды в 2 регистра расположены изображения пророков и св. отцов в медальонах. В куполе традиционно представлено изображение Господа Вседержителя, в барабане главы - пророки, апостолы и сцена «Небесная литургия», в вост. части - «Престол уготованный». Паруса заняты изображениями евангелистов, а на внутренних сводах арок помещены изображения святителей в медальонах. На северной и южной стенах расположены ростовые фигуры св. воинов, на западной - сцены притч Господних, на столпах - фигуры св. мучеников в медальонах. Вост. стену нартекса полностью занимает композиция «Страшный Суд» ( Porumb. 1998. P. 52-53) . Наиболее полно внешние росписи сохранились на юж. стене и на поверхности апсиды. Под карнизами расположен декоративный пояс, ниже - фриз из 17 медальонов с поясными изображениями святых. Рядом с каждым из них написано по одному слову, к-рые вместе составляют высказывание Христа: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф 10.38). Юж. фасад разделен пилястрами на несколько панно, к-рые также расписаны. С запада на восток в них помещены следующие сцены: «Притча о свинопасе», «Побиение камнями первомученика Стефана» (?), «Обретение главы св. Иоанна Предтечи», «Живоносный Источник», «Усекновение главы св. Иоанна Предтечи», «Видение прор. Моисеем Неопалимой Купины». На алтарной апсиде расположены: «Христос Добрый Пастырь», фигуры святителей Спиридона и Харалампия, «Иисус Великий Архиерей» и 2 неидентифицированных святителей ( Porumb. 1998. P. 52-53). В 1939-1946 гг. главный неф и притвор Н. С. ц. были заново расписаны знаменитым в то время худож. К. Петреску вместе с учениками. На сев. стене притвора изображена сцена «Вход господаря Михая Храброго в Брашов» (господаря встречает прот. Михай, современник диакона Кореси); на южной - сцена венчания на царство в 1922 г. в кафедральном соборе Алба-Юлии короля объединенной Румынии Фердинанда I; на восточной - православный лицей с митр. свт. Андреем (Шагуной) в окружении учеников. Портреты митрополитов свт. Андрея (Шагуны) и Николая (Бэлана) представлены также на юж. стене нефа, а на северной помещены портреты короля Румынии Михая I (1927-1930, 1940-1947) и его матери Елены. Иконы |
| Диак . Михаил Желтов,А . А . Лукашевич Иконография Изображения события обретения Креста равноап. имп. Еленой известны с IX в. (миниатюра из «Слов Григория Назианзина»- Paris. NB. gr. 510. f. 285). Однако в основу композиции В. на раннем этапе формирования иконографии легла не историческая сцена с Патриархом Макарием, а изображение чина воздвижения Креста в соборе Св. Софии в К-поле. Самый ранний пример - миниатюра из Минология Василия II (Vat. gr. 1613. f. 35, 976-1025 гг.): епископ стоит на ступенчатом амвоне перед алтарем, держа в вытянутых руках Крест. С незначительными отличиями в деталях эта сцена повторяется в миниатюрах из синаксарей (Синаксарь Захарии Валашкертского - Кекел. А 648, 1-я четв. XI в.), из лекционариев (Dionys. Cod. 587. F. 119v, XI в.; Pantel. Cod. 2. F. 189v, XII в.), из Псалтирей (Лондонская (Феодоровская) Псалтирь - Lond. Add. 19352, 1066 г.; Балтиморская - Baltim. W. 733. F. 66v, XIV в.; Киевская - РНБ. ОЛДП. F 6. Л. 137, 1397 г.), на иконах (мон-рь вмц. Екатерины на Синае). В Евангелии с синаксарем XI в. (Vat. gr. 1156. f. 250v) представлены 2 сцены: «Поклонение Кресту» - слева подходят клирики, кланяясь Кресту, лежащему на престоле, справа - епископ (с нимбом) держит кадило и Евангелие, за ним 3 епископа (без нимбов); «Воздвижение Креста» - на амвоне епископ (с нимбом) с Крестом и 3 клирика, 2 слева, 1 справа,- все в повороте вправо. В Псалтирях сцена В. иллюстрирует псалом 98, воздвизающим на амвоне Крест представлен свт. Иоанн Златоуст. Возможно, это связано с тем, что на 14 сент. приходится память этого святителя, а также с тем, что он является одним из основоположников к-польской богослужебной традиции. Обряд воздвижения Креста в соборе Св. Софии в К-поле с участием императора подробно описан в трактате «О церемониях византийского двора» сер. X в., однако изображения императора в этой сцене появляются только в палеологовскую эпоху. В настенном минологии в ц. Успения Богородицы мон-ря Грачаница (Косово и Метохия, Сербия), ок. 1320 г., под 14 сент. традиционно изображен на амвоне святитель с Крестом в руках, справа от амвона фронтально стоит император с Крестом на длинном древке, за ним - певцы в остроконечных шапках и люди. В верхней части композиции расположены поясные изображения свт. Иоанна Златоуста и св. Папы. У святителя, стоящего на амвоне, длинная борода, что отличает его от свт. Иоанна Златоуста и позволяет отождествить с патриархом Макарием. Цикл, посвященный явлению Креста имп. Константину и истории обретения Креста имп. Еленой, представлен в росписи ц. мон-ря Св. Креста (Ставрос ту Агиасмати) близ Платанистасы (Кипр), 1494 г. |
|
|
