| Эти слова точны; а что следует далее, то не точно: «представление, которое кажется неопределенным, потому что оно безусловно, и что оно не опирается ни на что в особенности». В умном предстоянии Богу, трудовом и самодвижном, надобно быть в том убеждении, что Бог вездесущий есть и в нас, зрит нас и внимает нам. Это убеждение, утвердившись, дает возможность устранить образность при умном предстоянии Богу. Но это убеждение надобно набить себе, всячески очищая его от образов, на которые так падка мысль наша, чем бы она ни была занята. Вот что должно быть! Слова: «представление о Боге» сюда не идут, потому что придставление без образа не бывает; вместо его надобно поставить: предстояние Богу, в убеждении, что Он невидимо присущь нам и внимает нам. «Представление, – говорит Сперанский, – о Боге кажется неопределенным» нет, не так: когда мы приобретем ясные понятия о Боге, чрез познание Его Божественных свойств и действий, открытых нам, тогда мысль о Боге никогда не может быть неопределенною, – тогда Бог созерцается нами всегда под каким либо определенно известным нам свойством Его. И это признак истинного отношения к Богу, и отличие от мечтательного к Нему устремления. В этой фразе есть маленькая частичка туманной мистики, страждущей неопределительностью. Письмо шестое «Тогда-то, – пишет Сперанский, – вступаем в сумрак веры. Тогда-то не знаешь более ничего, и ждешь всякого света непосредственно свыше, и если упорствуешь в этом ожидании, то свет этот нисходит, и царствие Божие раскрывается». Свет нисходит... царствие Божие раскрывается, – это тоже, что у мореплавателей: берег! берег! Но это царствие не приходит с усмотрением; нельзя рассчитать-то и то сделаю, так и так себя поставлю, и свет придет и царствие Божие раскроется. С нашей стороны, пожалуй, это так: исполняя все условия, входящие в приготовительные труды к проявлению царствия в нас, упорствовать в ожидании его, или, лучше сказать, со смиренным, постоянным, уповательным и умолительным терпением, ждать, когда, наконец, угодно будет человеколюбивому Господу явить милость Свою к нам. |
| Обеспокоились некоторыми ответами, преподаватели, некоторые признания на исповеди ошеломили духовника академии — надо было что-то делать. Призванный к архимандриту Сергию, Фесслер спокойно объяснил, что излагает в лекциях новейшие достижения европейской науки, до которых русское богословие еще не дошло. Владыка Феофилакт решился поговорить со Сперанским — тот отмахнулся. — Оставьте ученого немца в покое! Твои попы, кроме Псалтири, ничего не знают и боятся знать. — Говорят, Фесслер создает особую ложу для духовных лиц, куда будут обязаны поступать наиболее способные для некоего «духовного обновления». Страшно подумать, к чему сие приведет! — К преобразованию русского духовенства, — с иронией ответил Сперанский. — Видел я подготовленные к печати письма моего тезки Михайлы Ломоносова, так в одном он сокрушается о состоянии русского духовенства. При всякой пирушке попы — первые пьяницы, с обеда по кабакам ходят, а иногда и дерутся. Немецкие же пасторы не токмо в городах, но и в деревнях за стыд почитают хождение по крестинам, свадьбам и похоронам. Пол столетия прошло, а у нас что переменилось?.. Фесслер нас к Европе приближает, о желательности чего мы с тобою не раз толковали. — Михайло Михайлович, ты пойми, его взгляды на грани ереси! — У вас все мало-мальски новое – ересь… Спиранский говорил суховато. На его лице была печать усталости от важных государственных дел, от которых приходится отрываться на всякие мелочи. Спорить с ним далее владыка не решился. Звезда Спиранского набрала еще большую высоту: в то время государем было утверждено создание Государственного совета и преобразование министерств, и все знали, что за этими важнейшими нововведениями (а возможно и будущими) стоит тихий попович, фактически первый министр. Феофилакт переговорил с Голицыным, но и тут успех имел небольшой. Князь Александр Николаевич за несколько лет своего управления Синодом сильно переменился. Постоянное его общение с духовными лицами, регулярное посещение церковных служб, рассмотрение служебных дел с частыми ссылками на церковные догматы и труды отцов церкви повлияли бы на любого, а князь обладал немалым умом и сохранил, при всей светской испорченности, стремление к добру и надежду на спасение. Вера пробудилась в нем. Однако вера его была слишком пылкой. Ему казалось недостаточным довольствоваться обычным исполнением православных обрядов (и Сперанский в том сильно его поддерживал). Уж он-то, мнилось, сумеет постигнуть сокровенные глубины Божественного учения. Разговор с Фесслером поддержал князя в этом убеждении. Впрочем, отпуская профессора, Голицын предложил ему представить конспекты своих лекций на рассмотрение академического совета. |
| Умная молитва состоит в том, чтобы умом в сердце предстоять пред Богом: или просто, или с изъявлением прошений, благодарения и славословия. Тут не время заниматься рассуждениями: всему свой черед. Когда приходит то влечение внутрь, тогда умная молитва является в силе и в настоящем своем виде, а до этой минуты она есть только искомая; здесь же имеется делом. Потому размышления, рефлекции и рассуждения, равно как и все другие самодействия, действительно надобно оставлять и подавлять, если б они зарождались во время проявления влечения внутрь, но не умную молитву. Ее не только не должно оставлять, а всячески поддерживать, чтобы то состояние, доброе и многополезное, продлилось как можно долее. А потом, когда и пройдет то состояние, всячески напрягаться умом, не отступать от Бога, удерживая память о Нем даже и при обычных занятиях; иначе сказать: стараться ходить в присутствии Божием. У Сперанского об этом... говорится так: «Постоянно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с Богом, помимо всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли». Вот это настоящие выражения. В этом именно и состоит существо умной молитвы, или умом в сердце предстояния пред Богом (10, с. 47–49). Умная молитва бывает в двух состояниях: она есть или трудовая, когда человек сам напрягается на нее, или самодвижная, когда она сама собою стоит и действует. Последнее бывает во время помянутого влечения, а первое должно составлять постоянный наш труд. Хоть он сам по себе не бывает успешен, ибо мысли все расхищаются, но, свидетельствуя о нашем желании и усилии иметь постоянную молитву, привлекает милость Господню – и Бог за этот труд подает по временам то влечение внутрь, при котором умная молитва является в настоящем своем виде. И только в эту пору ей принадлежит то, о чем далее пишет Сперанский: «Тогда кажется, что все в душе молчит; не думаешь ни о чем; ум и память меркнут и не представляют ничего определенного: одна воля крепко держится за представление о Боге». Эти слова точны, а что следует далее, то неточно: «Представление, которое кажется неопределенным, потому что оно безусловно и что оно не опирается ни на что в особенности». В умном предстоянии Богу, трудовом и самодвижном, надобно быть в том убеждении, что Бог вездесущий есть и в нас, зрит нас и внимает нам. Это убеждение, утвердившись, дает возможность устранить образность при умном предстоянии Богу. Но это убеждение надобно набить себе, всячески очищая его от образов, на которые так падка мысль наша, чем бы она ни была занята (10, с. 49–50). |
| Насколько важно установление православной точки зрения в отношении к предметам, не имеющим «догматической важности», это прекрасно доказывает вышеупомянутое «Общее Введение» профессора П., Юнгерова, где автор, стоя на строго-научной почве, в то же время обращает особое внимание на «потребности и направление русского православного богословия», и где этою точкою зрения освещаются и объединяются все отдельные вопросы, входящие в область «Введения». Н. Дроздов 1 Образец подобного рода работы представил сам преосв. Филарет в своем исследовании, изданном в 1872 г. в Киеве под заглавием «Происхождение книги Иова». 3 То, что нами здесь и далее говорится о протестантских ученых, относится большею частью также к европейским ученым, воззрения которых на книги Ветхого Завета мало отличаются по своему характеру от протестантских. 4 Сн. Относительно последнего пункта замечания моего достоуважаемого коллеги, профессора протоиерея И.Н. Королькова в брошюре «О преподавании классических языков в дух. Семинариях и академиях», Киев, 1876, стр. 27. В этой брошюре весьма обстоятельно выясняется также вопрос о значении древних языков для богословского образования. 5 Невнимание к первоисточникам составляет у нас, к сожалению, слишком обычное явление, встречающееся не только в студенческих работах, но и в сочинениях, написанных для соискания высших ученых степеней. Так, в одной из напечатанных в Москве в настоящем году магистерских диссертаций автор цитирует Геродота и Ксенофонта по Всеобщей истории Вебера, блаж. Иеронима – по «Начертанию церковно-библ. истории митроп. Филарета» и т.п.. 11 Сн. там же, стр. 207–208; Архим. Антонина. Книга пр. Варуха. Репродукция. Спб. 1902, стр. 85–86. 12 В данном месте δικε, по моему объяснению (стр. 389), означает причинение не зла, а вреда, угрожающего опасностью жизни. 13 Проф. С.М. Сольский. Из чтения по Ветхому Завету. Труды Киев. Дух. Акад. 1870. Т. III, стр. 624–625. 16 Сн. Zöckler. Die Apokryphen d. Alt. Test. Münch. 1891, S. 15–22; А.И. Сперанский. Краткий истор. очерк судьбы некан. книг Ветх. Зав. – Христ. Чтен. 1881 г., т.2, стр. 400–402. Читать далее Источник: Дроздов Н.М. В защиту свободного научного исследования в области библиологии//Труды Киевской Духовной Академии. 1902. 10. С. 300-331; 11. С. 461-490. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Появление неканонических книг Ветхого Завета; отношение к ним палестинских и александрийских иудеев; положение их в христианской церкви до реформации; положение их в различных христианских обществах после реформации. Еврейская священная Письменность, достигшая своего цветущего состояния до плена вавилонского, начинает блекнуть после плена, и с последним пророком Малахиею совсем прекращается. Но не смотря на тяжелую участь иудеев после плена, литературные стремления их не могли вдруг прекратиться; новые отношения их после плена к новому обществу заставляли говорить о новом, чего не говорили пророки и другие посредники Откровения, и вот явился целый ряд произведений исторического и догматического характера. Сюда принадлежат так называемые у нас неканонические 1 книги: Товита, Иудифь, Премудрости (Соломоновой), Премудрости Иисуса сына Сирахова, 2-я и 3-я вн. Ездры, 1, 2 и 3 книги Маккавейске и книга пр. Варуха; сюда же относятся некоторые прибавления к книгам каноническим, сделанные в греческом переводе: молитва Манасии – в конце 2-й кн. Паралипоменона, места в книге Есфирь, не означенныя счетом стихов в греческих кодексах и переводах славянских, песнь трех отроков в книге пр. Даниила, история Сусанны в 13-й гл., о Виле и змие в 14-й гл. той же книги 2 . Как иудеи по своему направлению и языку разделялись на палестинских и александрийских, так и неканонические книги различаютея по своему языку: одни из них первоначально были написаны на еврейском языке (2-я кн. Ездры, исключая 3 и 4 гл. Премудрости И. сына Сирахова, 1 Маккав., кн. Варуха, исключая III, 9 – V гл., Иудивь и Товит); другие (Премудрости Соломона, 2 и 3 Маккавейские), а равно и прибавления к неканоническим книгам написаны на греческом. Из писателей неканонических книг известен только Иисус сын Сирахов, который окончил свою книгу не позже 180-го года перед рожд. Хр.; некоторые возводят время написания этой книги к половине 3-го века, смотря по тому, как понимают слова переводчика книги: „в 38-й год царствования Евергета“. Это – древнейшая из неканонических книг. Время происхождения остальных определить с точностью нет возможности; можно только указать границу – не далее 2-го столетия до рожд. Хр. 3 |
| Эту небольшую литературу автор «Указателя» основательно себе усвоил, на ней выработал себе приемы описания, так что, если бы сам автор не заявил о своей неопытности и если бы мы не знали, что это первый его труд по археологии, никогда бы нам не пришло в голову видеть новичка-автора в книге с твердо установленной методой описаний, с богатой археологической номенклатурой, с авторитетными указаниями на время, характер работы и значение того или другого из описываемыхъ предметов. Результатом такого отношения к своей задаче у автора вышло с одной стороны научно-археологическое описание предметов ризницы, с другой стороны – практически указатель рукописей библиотеки. Особенно важное значение «Указателю» Саввы придала именно эта вторая его часть. Синодальная библиотека, как раз во время управления ею Саввы становится, как мы видели, все более и более предметом научного интереса, все более и более становится она доступной для ученых, часто давно уже знавших по слухам и трудам предшественников про сокровища этой библиотеки, но не имевших туда свободного доступа, то из-за ряда формальных стеснений, то просто из-за каприза такого ризничего, каким был предшественник Саввы. Наконец, далеко не все, что хранилось в ризнице и библиотеке, было приведено в известность даже у самой администрации библиотеки и ризницы: начатое еще в 1824 году К.Ф.Калайдовичем «Ученое и подробное описание Синодальной библиотеки» тогда же оборвалось и ограничилось описанием не более ста номеров рукописей. Труд другого трудолюбивого библиографа В.М.Ундольского «Описание славянских рукописей Московской Патриаршей библиотеки» продвинул дело немного далее: описано было 110 да и описание это, начатое печатанием в 1847 году, постигла печальная участь: в 1848 году погром в Обществе истории и древностей остановил дело печатания, текст был допечатан в 1867 году (Чтения, kh.II) О.М.Бодянским 6 ) . Ранее (в 1805 г.) сделанное проф.Фр.Маттеи описание греческих рукописей также мало удовлетворило цели: оно обнимало собой греческие рукописи, составляющие только треть всех рукописей Синодальной библиотеки, а кроме того оно уже в 50-х годах считалось большой библиографической редкостью 7 ) . Наконец, начавшееся в 1849 году описание славянских рукописей библиотеки, предпринятое в таких широких размерах А.В.Горским и К.И.Невоструевым , только тогда начало появляться в свете 8 ) . Кроме того, судя по вышедшим томам этого описания, труд Горского и Невоструева был рассчитан на добрый десяток, да и не один можетъ быть, лет труда. Так это и случилось 9 ) . А потребность в занятиях именно синодальными рукописями, единственным тогда крупным и более или менее доступным в Москве собранием 10 ) , возрастала ежечасно: Шевырев, Бодянский, Буслаев, Тихонравов, Соловьев и др. все эти московские ученые не могут обойтись без рукописей Синодальной библиотеки: то нужны они для юбилейного издания университета, то для изучения отреченных книг, то для «Истории России с древнейших времен». |
| В Светлое Христово Воскресение освящен был Зимний Дворец, отстроенный после пожара. Перед заутреней был крестный ход. В Белой зале процессия двигалась между длинными рядами мастеровых, большей частью бородатых мужиков в кафтанах. Розговены были устроены на 3000 человек. В том же году расширено было пристройкой помещение Императорской публичной библиотеки. В 1839 г. Наследнику Цесаревичу, великому князю Александру Николаевичу было указано, «чтобы слушать и учиться», присутствовать на заседаниях Государственного Совета, но без права голоса. 11 февраля скончался граф М. М. Сперанский. Государь был очень огорчен кончиною этого выдающегося государственного деятеля, близкого его сподвижника. Он говорил М. А. Корфу: «...И я, и ты, по близким к нему отношениям, и все мы понесли потерю ужасную, неизмеримую..! А твое дело, оставаться верным его школе: служи по-прежнему, не обращай внимания на то, что слышишь вокруг себя, иди своим путем, как велят честь и совесть; словом, действуй в духе и правилах покойного – мы останемся всегда друзьями и ты будешь полезен не только мне, но и Саше». Князю И. В. Васильчикову государь писал, что эта невозвратимая потеря заставляет его испытывать жестокое огорчение. Генерал П. X. Граббе, состоя с 1838 г. командующим войсками линии и Черномория, был послан в 1839 г. в Дагестан с Чеченским отрядом для овладения оплотом мюридизма аулом Ахульго. 22 августа он с большими трудностями и кровопролитием овладел им. Но Шамиль ускользнул. Граббе награжден был званием генерал-адъютанта и орденом Св. Кн. Александра Невского. Считали Шамиля конченным. Но государь думал иначе. На докладе о событии он написал: «Прекрасно, но жаль, что Шамиль ушел и признаюсь, что опасаюсь новых его козней. Посмотрим, что далее будет». В 1840 г. оправившийся Шамиль снова появился в Чечне и Дагестане. В конце 1839 г. сильно болела великая княжна Ольга Николаевна. Кризис последовал на 28 день. Известно, со слов лейб-медика Маркуса, стоявшего во главе многих врачей, что государь по восемь раз в день заходил проведать больную, по ночам же подходил к дверям и со слезами прислушивался к ея стонам. Когда опасность миновала он хотел подарить дочери давно приготовленный подарок – две драгоценные жемчужины Севинье. Маркус, опасаясь волнения больной, запретил вручение ей жемчужин. Государь неделю носил жемчужины в кармане, ожидая разрешения врача. Когда больная поправлялась, государь становился на колени и кормил ее из своих рук, следуя предписанию врача. |
| Этого мнения довольно, чтоб не только не отклонять, но и усугублять сказанное раздражение. Тут ничего пока нет худого и опасного, кроме того неправого мнения, что это есть действие благодати. Но что далее выходит? У крепкотелых все тем и ограничивается, и последующие опыты вразумляют их, что это дело просто и естественно и высшего происхождения ему приписывать нет оснований. Но есть слаботелые, нервные, у которых упомянутое раздражение входит глубже в нервы и начинает отражаться в мускулах; происходят легкие движения, тоже приятные, которые, усиливаясь, переходят в заметные трясения. Если не остановить этого на первых порах, трясение начнет сопровождать каждое углубление умной молитвы в сердце, а окрепши и углубившись, начнет в некоторых личностях переходить в конвульсии, падения вроде обмороков с пеною изо рта и скрежетанием зубов. И вот трясущиеся и конвульсивные молельщики! На Западе были и есть целые общества таких молельщиков. Молитва при этом идет своим чередом или может идти и быть очень углубленною, а трясения, конвульсии и даже падения – тоже своим чередом 122 . Где доходят до этого по неведению и простоте, там, может быть, это неукоризненно-нравственно, если только не держаться того мнения, будто тут проявляется особое действие благодати. Но иные склонны к причудливостям, увлекаются только подражанием и приучают себя к самотрясениям и без молитвенных углублений; это жертвы глупости человеческой и пустого желания занимать собою праздных зрителей. Полагаю, впрочем, что у нас все такого рода явления, и извинительные, крайне редки, и упоминать бы об них не следовало при речах об умной молитве, дабы не охладить усердия к этой молитве, возбудив опасения. Пришлось к слову, и сообщается только к сведению (10, с. 148–151). Такие-то или подобные сим изменения в теле начали, должно быть, показываться у друга Сперанского во время молитвы. Он и пишет к нему, убеждая пресечь это в самом начале, чтоб оно не обратилось в навык недобрый. Сперанский сначала внушает ему, что это совершенно в его власти. |
| —402— при наиболее полном осуществлении спасительного закона самоотвержения и самоограничения „во всём“. Верней и точней было бы на основании цитат из св. отцов у самого автора сказать о старчестве, что оно есть принадлежность подвижничества в его лучшем проявлении и осуществлении своей цели – спасения. Далее: автор кажется совершенно отожествляет послушание и старчество (см. начало 2-й гл.); послушание входит необходимо в старчество, но эти два понятия не тожественны и не покрывают одно другого. Не делает также автор видимо и различия между „умной молитвой“ и „умным деланием“ (см. стр. 154), на стр. 20 высказывает странное суждение о человеке до и после грехопадения и не делает видимо никакого различия между терминами „тело“ и „плоть“. Эти частичные недочёты сочинения нисколько не умаляют достоинства всей работы автора, весьма полезной и ценной в научном отношении. Степени кандидата богословия автор за своё сочинение заслуживает“. б) И. д. доцента В.А. Троицкого: „Г. Сперанский берёт подлежавший его исследованию вопрос в весьма широкой постановке. Его сочинение (247 стр. больш. формата=ок. 115 печат. стр.) состоит из 4-х глав. В первой главе (стр. 1–36) характеризуется старчество в святоотеческом понимании. Во второй (37–125) автор изображает внешнюю судьбу старчества в России. 3-я глава (стр. 126–199) посвящена идеологии русского старчества. Здесь автор излагает древнерусский взгляд на старчество (стр. 127–140), воззрения на старчество Нила Сорского (стр. 140–151), Паисия Величковского (стр. 151–159) и старцев последнего времени (стр. 160–199). В четвертой главе (стр. 200–246) даётся изложение и разбор взглядов на старчество русских духовных и светских писателей – прот. А.И. Соловьева, еп. Игнатия Брянчанинова , еп. Феофана Затворника , архиеп. Антония Храповицкого . К.Н. Леонтьева и Ф.Μ. Достоевского. Чтобы охватить в своём сочинении такое разнообразное содержание, автору пришлось перечитать не мало – святоотеческие творения, Добротолюбие, памятники древнерусской —403— |
| Программа «Брошенные дети в больнице», несмотря на карантин, работает в полную силу, причем сейчас она требует бОльших расходов: брошенные или изъятые дети продолжают поступать в больницу им. Сперанского в Москве. Сейчас там порядка 30 детей, с которыми круглосуточно находятся оплачиваемые няни. Если в больницу поступят новые дети и у нас не будет возможности оплатить им няню, то они будут находиться в боксах одни, а это — невероятный стресс для испуганных малышей. Причем няня — это поддержка не только для ребенка, но и для больницы, в которой сейчас медперсонал и так перегружен. Нагрузка у людей, работающих в фонде, не снизилась, несмотря на переход на удаленную работу. Координаторы постоянно на связи с нянями, врачами, работает психолог. Это люди, перед которыми я несу ответственность, и должна буду в конце апреля отчитаться. За март мы с трудом выплатили зарплаты, а что касается апреля, я не знаю, откуда мне взять деньги и выплатить зарплату, налоги и так далее. Но страшно перестать помогать нашим подопечным, детям-сиротам, которые и так годами ждали медицинской помощи. Подготовила Оксана Головко Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 6 мая, 2024 15 апреля, 2024 23 марта, 2024 19 марта, 2024 5 марта, 2024 1 марта, 2024 29 февраля, 2024 28 февраля, 2024 27 февраля, 2024 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
|
|
