| С рассветом вместе непробудно спят. Как примирение ума и воли – Венчанья княжеский обряд... Д. Е. Коронелли Благоверные Ярослав и Ксения Владимирские, Тверские О супружеской паре – благоверных Владимирских и Тверских князьях Ксении и Ярославе – известно больше как о родителях святого князя Михаила Тверского, супруга святой княгини Анны Кашинской. Между тем, их судьбы и, особенно, судьба святой Ксении, заслуживают самого пристального внимания. Ярослав III Ярославич – великий князь тверской (1230–1271), сын Ярослава II Всеволодовича, великого князя киевского и владимирского, от брака с Ростиславой-Феодосией Мстиславовной (в иночестве Евфросинией), дочерью Мстислава Удалого, князя новгородского. Был первым самостоятельным князем Твери (1247 г.). В следующем году, в борьбе между старшими братьями, Александром (Невским) и Андреем, держал, по-видимому, сторону последнего. В 1252 г., в отсутствие Александра Невского, уехавшего в Орду, Ярослав вместе с Андреем заняли укрепленный Переяславль-Залесский, готовясь вступить с Александром в борьбу. Исход ее был для союзников неудачен: при взятии Переяславля союзники Невского – татары – убили воеводу и жену Ярослава, а детей взяли в плен. В 1254 г. Ярослав бежал в Ладогу, где был хорошо принят. В 1255 г. новгородцы, желавшие избавиться от правления Невского, перевели Ярослава во Псков, а потом – в Новгогрод. Александр Невский пошел против Ярослава, который бежал неизвестно куда; время возвращения его в свое княжество неизвестно. В 1258 г. князь вместе с братьями и племянником Борисом ростовским, ездил в Орду, откуда, по словам летописи, был отпущен «со многою честью» и возвратился в Тверь. В 1262 г. Александр Невский посылает Ярослава на помощь Новгороду против немцев. По смерти Александра Невского (†1263 г.) Ярослав и Андрей вступили в борьбу из-за великокняжеского престола. Спор был отдан на решение хана, который передал великокняжеский ярлык Ярославу (1263). Теперь во власти князя были и Тверское и Владимирское великие княжества. |
| «Слышав же Ярослав вълъхвы ты, и приде к Суждалю, изьима волъхвы, расточи, и другия показни, рек сице: “Бог наводить по грехом на куюждо землю гладом, или мором, или ведром, или иною казнью, а человек не весть ничтоже”» . Лучшим средством распространения и укрепления христианской веры Ярослав Мудрый считал храмостроительство, основание монастырей, умножение числа священнослужителей, их надлежащее обучение, поощрение книжного дела. Заботясь о поставлении священников в нужном числе, он распорядился выдавать на содержание храмов и служащих в них клириков ругу – средства из казны, от княжеских доходов. Священников он назидал «…учити людий, и приходити часто к церквамь, попови бо часто достоить учити людий, понеже тому есть поручено Богом. И умножишася прозвутери и людье хрестьяньстеи. И радовашеся Ярослав, видя многи церкви и люди крестьяныи зело» . В «Слове о законе и благодати», произнесенном в присутствии самого Ярослава Мудрого, блаженный Иларион особое значение придал построению в Киеве Святой Софии, заложенной в 1037 году великим князем, «…иже дом Божии великыи святыи его Премудрости създа на святость и освящение граду… юже с всякою красотою украси: златом и сребром, и камениемь драгыим, и съсуды честныими. Яже церкви дивна и славна всемь округьниим странам, яко же ина не обрящется въ всемь полунощии земнем ото въстока до запада. И славныи град твои Кыев величьством, яко венцемь, обложил, предал люди твоа и град святыи, всеславнии, скореи на помощь христианом Святеи Богородици, еи же и церковь на Великыих вратех» . По словам летописца, Ярослав и «ины церкви ставяше по градом и по местом» . В Новгороде в 1045 году сыном Ярослава удельным князем Владимиром взамен сгоревшей деревянной церкви был заложен еще один каменный Софийский храм, прекрасно сохранившийся в своем первозданном виде до наших дней. По воле Ярослава Мудрого, который «излиха же бе любя черноризьци» , в Киеве в 1030 году были основаны два княжеских ктиторских монастыря, церкви которых освящены в честь святых покровителей Ярослава и его супруги Ингигерды – Ирины: великомученика Георгия и благоверной царицы Ирины. По его указанию память святого великомученика Георгия – Юрьев день – стала торжественно праздноваться во всех церквах на Руси. В заботах об умножении числа священников Ярослав Мудрый оказывал особое покровительство школе, открытой в Киеве в правление его отца, а сам он в 1028 году основал подобную же школу в Новгороде, где тогда находилась его резиденция, и в ней обучалось около 300 детей священнослужителей и церковных старост. В этих школах преподавали по большей части не греки, хотя и они также, особенно выходцы из Херсонеса и других городов Тавриды, но славяноязычные болгары, речь которых в ту пору была вполне понятна их русским ученикам, не многим отличаясь и от книжного церковнославянского языка. Со временем лучшие выпускники этих школ, русские по происхождению, сами становились учителями. |
| Поэтому неудивительно встретить в летописи известие, что новгородцы изгнали Димитрия Александровича по совету с посадником своим Михаилом и послали в Тверь сына посадникова и лучших бояр звать Ярослава к себе на стол: вспомним, что и прежде Ярослав был позван в Новгород вследствие желания меньших людей, которые так сильно после того противились Александру. Ряд новгородцев с Ярославом дошел до нас во всей полноте в двух грамотах; новгородцы называют предложенные князю условия древними, быть может, они были предложены впервые Всеволоду, внуку Мономахову; внесено также в условия, чтобы поступки Невского нег повторялись, несмотря на то, новгородцы недолго нажили в мире и с новым князем. Первая размолвка произошла по поводу псковичей, которые посадили у себя князем Довмонта литовского, тогда как прежде сидел у них сын Ярославов Святослав; в 1266 году Ярослав пришел в Новгород с полками низовыми, чтоб идти на псковичей и Довмонта, уже славного подвигами своими за Русскую землю; новгородцы воспротивились этому походу и сказали князю: «Прежде переведайся с нами, а потом уже поезжай во Псков». Ярослав отослал полки свои назад. Наместником Ярославовым в Новгороде сидел племянник его, Юрий Андреевич, но в 1269 году приходил туда сам великий князь и стал жаловаться: «Мужи мои и братья мои и ваши побиты в войне с немцами»: князь складывал всю вину на трех граждан – Жирослава Давыдовича, Михаила Мишинича и Юрия Сбыславича, желая лишить их волостей. Но новгородцы были за них; князь в сердцах собрался выехать из города: жители стали кланяться ему: «Князь! перестань сердиться на Жирослава, Михайла и Юрия и от нас не езди», потому что мир с немцами был еще непрочен. Ярослав не послушался и уехал; но они послали за ним владыку и лучших мужей и воротили его с Бронниц; чтоб угодить ему, выбрали тысяцкого Ратибора Клуксовича по его воле, а посадником на место Михаила Федоровича, умершего в 1268 году, был избран тогда же еще сын известного Анании, Павша. Новгородцы хотели мира с Ярославом из страха перед немцами только, и когда этот страх прошел, то в следующем же 1270 году встал мятеж в городе: начали выгонять князя, собрали вече на Ярославовом дворе, убили приятеля княжеского Ивапка, а другие приятели Ярославовы, и между ними тысяцкий Ратибор, скрылись к князю на Городище; новгородцы разграбили их домы, хоромы разнесли, а к князю послали грамоту с жалобою, что отнят Волхов гогольными ловцами, а поле отнято заячьими ловцами, взят двор Алексы Морткинича, взято серебро на Никифоре Манускиниче, на Романе Болдыжевиче, на Варфоломее; кроме того, выводятся иноземцы, которые живут в Новгороде, Ярослав, несмотря на все свои старания, должен был выехать, и новгородцы послали за Димитрием Александровичем, но ошиблись в расчете: Димитрий отказался ехать к ним, сказавши: «Не хочу взять стола перед дядею». |
| Сам Великий Князь Георгий оскорбился сим криводушием и выступил с войском к северным пределам Черниговским: он возвратился с дороги; но Ярослав, предводительствуя Новогородцами, и сыновья Константиновы выжгли Серенск (в нынешней Калужской Губернии), осаждали Мосальск и сделали много зла окрестным жителям. Таким образом древняя семейственная вражда возобновилась. г.] Беглецы уверяли, что Ярослав ненавидим большею частию их сограждан, готовых взять сторону Ольговичей: для того Князь Трубчевский Святослав, родственник Михаилов, отправился в Новгород с дружественными предложениями; но сведал противное и с великим стыдом уехал назад. Последнею надеждою Новогородских изгнанников оставался Псков, где они действительно были приняты как братья. Там находился сановник Ярославов: они заключили его в цепи и, пылая злобою, желали кровопролития. Граждане стояли за них усильно, однако ж недолго. Ярослав, сам прибыв в Новгород, не пускал к ним купцов, ни товаров. Нуждаясь во многих вещах – платя за берковец соли около 10 нынешних рублей серебряных, – Псковитяне смирились. Ярослав не хотел дать им в наместники сына, юного Князя Феодора, а дал шурина своего, Георгия, которого они приняли с радостию, выгнав беглецов Новогородских. 1233 г. Сии мятежные изгнанники ушли в Медвежью Голову, или Оденпе, к сыну бывшего Князя Псковского Владимира, именем Ярославу, и с помощию Ливонских Рыцарей взяли Изборск: но Псковитяне схватили их всех и выдали Князю Новогородскому. В числе пленников находился и Ярослав Владимирович: подобно отцу то враг, то союзник Немцев, он считал Псков своим наследием и, хотев завоевать его с беглецами Новогородскими, был вместе с ними заточен в Переславль Суздальский. Чрез несколько лет супруга его, жившая в Оденпе, приняла смерть мученицы от руки злобного пасынка и, погребенная в монастыре Псковском Св. Иоанна, славилась в России памятию своих добродетелей и чудесами. Присутствие Ярослава Всеволодовича было нужно для Новогородцев; но пораженный внезапною кончиною старшего сына, он уехал в Переяславль. |
| Новогородцы, выслушав речь пскович, на вече сказали Ярославу, что они без пскович на рижан не идут. И хотя князь их усильно к тому склонял, но они не послушали и паче просили, чтоб он свои полки отпустил, что он принужден учинить и отпустил. А псковичи, которые брали от Ярослава дары и вести пересылали, тех выгнали, сказав им: «Вы нам не братья, пойдите к вашему князю». И о сем в Новеграде учинилось в народе великое беспокойство и на Ярослава нарекание. Ярослав Всеволодович выехал из Новаграда в Переяславль и с княгинею, а в Новегороде оставил два сына, Феодора и Александра, с боярином Феодором Даниловичем и судиею Якимом. Знатные, согласясь, послали паки Ярослава просить, но с безумным предложением, чтоб ему самому не судить и судей от себя не определять, а судить выбранными от концов новгородцами. Ярослав же, обругав требование их, послал в Новград и велел сыном своим и бояром выехать к себе, которые благополучно прибыли к нему в Переялавль. Новгородцы, учиня вече, паки послали звать князя Михаила Черниговского. Лета 6737 (1229). Князь Михаил Всеволодович прибыл в Новград в субботу Фомины седмицы апреля 21 дня. Ярослав Всеволодович по смусчению клеветников злобствуя тайно на брата Юрия, якобы Михаила Всеволодовича в Новеграде посажен, а он изгнан по промыслу Юриеву. И как он сам един ничего учинить противо Юрия не мог, то послав тайно в Ростов Василька и Всеволода, поссорил со стрыем их великим князем Юрием, и, приобсча их к себе, готовились на войну. Юрий, уведав о том тайно, не хотел верить, однакож, хотя испытать истину того, послал к ним и другим братии, чтоб съехались на совет сентября к осьмому числу, объявя им, что имеет с ними о весьма нуждном деле советовать. Ярослав весьма не хотел ехать, но, уведав, что Констянтиновичи ростовские без отрицания поехали, и сам приехал. И как съехались, князь великий представлял им о некоторых между ими враждах во владениях и увещевал к примирению и доброму согласию. Потом спрашивал у них о причине, за что на него восстают без всякой от него причины. Они же, познав коварство клеветников, просили его о просчении, что он охотно им обесчал, и они крест ему все целовали на том, чтоб иметь его отцом. По котором того же 8 сентября, в день Рождества Богородицы, праздновали, и учинил Юрий для них великий мир у епископа Митрофана, потом у Юрия. И веселяся целую седмицу, разъехались с любовью. |
| Какие трупы лежали тогда под сводами обгорелого храма? Не телеса ли то мучеников, отдавших души свои Господу пред образом Пречистой, в предсмертной усердной молитве? Не в числе ли сих мучеников был святитель Христов Митрофан с целым сонмом мучеников и из великокняжеского семейства и из семейств тогдашних бояр и многих, многих из граждан, напутствованные для жизни вечной святыми таинствами веры? Великий Князь Ярослав и уложил почивать под сводами храма телеса и святителя Митрофана 107107 и великой княгини Агафии с ее семейством в усыпальнице, устроенной Великим Князем Всеволодом Георгиевичем 108108 . В сию же усыпальницу Великий Князь Ярослав внес для упокоения и телеса троих сыновей Великого Князя Георгия – Мстислава, Всеволода и Владимира, из которых последний принял мученическую кончину за Златыми вратами от державших его в плену ожесточившихся и разъяренных неприятелей 109109 , а Мстислав и Всеволод убиты были внутри города, когда варвары ворвались в его укрепления. Не великая ли то слава для соборного храма? Не лучшее ли сие для него украшение паче злата и сребра и камений многоценных 110110 . Упокоив скончавшихся от огня и меча, Ярослав Всеволодович к благодатным сокровищам храма присоединил еще великое сокровище. Он в 1239 году перенес из Ростова тело брата своего Великого Князя Георгия, и положил его в соборном храме, где уже погребены были супруга, дочь и все державное семейство его, так доблестно скончавшиеся за сохранение благочестия и веры. Не безынтересно будет привести здесь и подлинный текст летописи о перенесении тела Благоверного Князя Георгия. «Посла Ярослав, князь великий, сказано у летописца, по брата своего Георгия в Ростов и привезоша и к Володимерю и, не дошедшие, ста: изыдоша из града противу ему епископ Кирилл и Дионисий Архимандрит, несоша и в град с епископом и игумени и попове и черноризци, и не бе слышати пенья в плачи и велици вопли; плакася бо весь град Володимер по нем, Ярослав же и Святослав и князи Рустии плакахуся по нем, с дружиною своею и множество бояр и слуг плакахуся лишенья своего князя, убозии кормителя; певше обычныя песни, и положиша и в гроб камень в святой Богородицы в гробници, идеже лежит Всеволод отец его» 111111 . |
| Это противоборство, в котором Юрий опирался на вспомогательные силы половцев, союз с Галичем и благожелательный нейтралитет Византии, имело последствия и для церковной жизни: будучи киевским князем, Юрий сместил митрополита Клима Смолятича, вместо которого по просьбе Юрия из Византии был прислан Константин I. Ярополк Святославич, старший сын Святослава Игоревича, князь киевский в 972–980 гг., убит по приказу своего брата Владимира I. В 973 г. посольство Прополка побывало при дворе германского императора Оттона I. Сведения о крещении “rex Rusciae” Прополка папскими миссионерами сомнительны, так как входят в число позднейших интерполяций в хронике Адемара Шабаннского (988–1034). Ярослав (Георгий) Владимирович (Мудрый), сын Владимира I Святославича, родился в 978 г., умер 20 февраля 1054 г. Благодаря поддержке новгородцев и наемных варяжских дружин, преодолев внутренние неурядицы, в 1019 г. Ярослав окончательно овладел киевским столом, а после смерти в 1036 г. своего брата Мстислава, князя черниговского и тмутараканского, стал “самовластием” всей Руси. Правление Ярослава характеризуется интенсивной политической деятельностью, как внутренней, так и внешней, подкрепленной политическими и матримониальными связями со многими европейскими дворами. Попыткой вмешаться во внутренние дела Византии явился поход 1043 г.: русские войска должны были поддержать претендента на императорский трон Георгия Маниака, но морская экспедиция не удалась, так как Маниак к тому времени уже погиб. Ярослав контролировал церковные дела благодаря своему праву инвеституры епископов, не побоявшись даже, с согласия поместного собора, назначить киевского митрополита (Илариона). Ярослав проводил политику поддержки церкви, укрепления христианства в стране, щедро субсидировал церкви и монастыри, заложил множество новых каменных храмов, в том числе и монументальный Софийский собор в Киеве. Все это снискало ему похвалу и уважение со стороны духовенства. Ярослав (Михаил?) Владимирович, сын Владимира Мстиславича, правнук Владимира Мономаха , родился приблизительно около 1155 г., умер после 1207 г. |
| О всем сем, однако же, молчат наши летописи. Правда, если верить сказанию Михалона Литвина, то, по его словам, при опустошении еще Херсона (нынешнего Крыма), где много де было церквей, выстроенных греческими императорами, русы обобрали все украшения их и ими украсили Киев. Посему-то де, говорит Михалон, наш (под литовским уже владением) Киев в штучных полах, мозаике и налепках в церквах своих доныне сохраняет некоторые памятники той добычи, из коей уделил он врата и Гнезненской церкви. А Нарушевич, приводя сии слова Михалоновы, говорит, что Болеслав Храбрый, король польский, в 1018 году вывезший из Киева много добычи, обогатил награбленными вещами и Гнезненскую церковь , сгоревшую в том же 1018 году, по свидетельству Дитмара 24 . Итак, Ярославу надлежало и посему самому для новой своей церкви доставать новые уже украшения. Неизвестно также, в каком благолепии первоначально устроена была Ярославом сия церковь . Ибо доныне уцелели только стены ее до купола и несколько мозаических изображений, а описания ее до нас не дошло. Нестор только сказал кратко, что Ярослав украси ю златом и сребром и сосуды церковными, и положи в ней переведенные с греческого языка книги многими же научахуся вернии, а при ней устроил дом или монастырь митрополичий. Киевский Синопсис прибавляет: украси ю всякою красотою, а при ней вежу (башню или колокольню) сооружи верх позлати и врата граду каменныя и дверь златы от Болеслава обнови и направи 25 . С тех пор церковь Софийская сделалась митрополичьей кафедральной и Иерархическим Собором. По возведению на престол, или как в Прологе сказано, столованию всех новопосвящаемых российских епископов Ярослав уставил быть в вышеупомянутой созданной им во имя тезоименитого себе великомученика Георгия церкви у златых врат 26 , и день освещения ее повелел ежегодно праздновать по всей России, почему в месяцесловах и доныне оный означается. Глава II. О том, с какого образца создан Киево-Софийский Собор, о наименовании его и храмовой иконе Хотя преподобный Нестор и другие древние летописатели наши не упоминают, с какого образца Ярослав создал свою Софийскую церковь , но поскольку всем таковым церквам была тогда образцом знаменитая Константинопольская, то вероятно сказание Киевского Синопсиса, что Ярослав построил и свою от камени по подобию Константинопольския, точию меньшую от нея 27 , как и действительно увидим в следующей главе. |
| «Эй вы, плотники, – кричал он им, – зачем пришли сюда с хромым своим князем? Вот мы вас заставим рубить нам хоромы». Новгородцев сильно рассердила насмешка, и они сказали Ярославу: «Завтра перевеземся на них, а если кто не пойдет с нами, того сами убьем». В лагере у Святополка Ярослав имел приятеля, к которому послал ночью спросить: «Что делать? Меду мало варено, а дружины много»; тот отвечал, что пусть Ярослав к вечеру отдаст мед дружине; новгородский князь догадался, что ночью должно сделать нападение. Была заморозь; Святополк стоял между двумя озерами и всю ночь пил с дружиною, а Ярослав перед рассветом исполчил свое войско и перевезся на другой берег, причем новгородцы, высадившись из лодок, оттолкнули их от берега, чтоб отнять у себя всякую возможность к побегу; Ярослав приказал дружине повязать головы платками, чтоб в сече узнавать своих. Враги сошлись, была сеча злая; печенеги, стоявшие за озером, не могли помочь Святополку, который был притиснут с своею дружиною к озеру, принужден вступить на лед, лед обломился, и Ярослав одолел. Святополк бежал в Польшу, а Ярослав сел в Киеве на столе отцовском и дедовском, проживя на севере 28 лет. Новгородцы были отпущены домой и оделены щедро: старосты получили по 10 гривен, смерды – по гривне, а горожане все – по 10. Но Святополк был жив, и потому Ярослав не мог успокоиться. Для Болеслава польского открылись такие же теперь виды на восток, какие он имел прежде на запад; на Руси, как прежде у чехов, семейные раздоры приглашали его к посредничеству и к утверждению своего влияния, тем более, что теперь Болеслав должен был помочь своему зятю. Он воспользовался благоприятным случаем: по его наущению печенеги напали на Киев; под самым городом была злая сеча; едва к вечеру Ярослав мог прогнать варваров. С своей стороны Ярослав выступил к польским границам, заключив союз с врагом Болеславовым, императором Генрихом II; но поход русского князя кончился неудачною осадою Бреста; поход императора против Болеслава также не удался, он принужден был заключить с ним мир и, желая избавиться от опасного врага, обратить его деятельность на восток, сам советовал ему вооружиться против русского князя. |
| «В 1223 году большое русское войско вступило в Ливонию. По немецким сведениям это войско насчитывало 20000 человек. Во главе его стоял «брат суздальского короля». Эти сообщения соответствуют действительности, потому что по нашей летописи главой русского ополчения был Ярослав Всеволодович, брат великого князя Юрия и отец Александра Невского. В лице Ярослава Всеволодовича немцы встретились с крупным политическим деятелем и полководцем. Ярослав понимал, что мимолетные набеги не могут обеспечить победу над немцами. Поэтому он стремился удержать в русских руках Юрьев, как важнейшую крепость, дававшую доступ в центр Эстонии. После вступления в пределы Эстонии русское войско сделало остановку в Юрьеве, где Ярослав оставил гарнизон, «чтобы иметь господство в Унгавии и во всей Эстонии». Другой гарнизон был поставлен в Одемпе. Таким образом, русские войска закрепили за собой два важнейших стратегических пункта в стране эстов, на границе с русскими землями. Отсюда Ярослав двинулся к Ревелю (Колывани наших летописей) и осадил датский замок. После четырёх недель осады и попыток взять замок, русское войско вернулось обратно. Во время похода было взято множество пленных и добычи, но могущество немцев и датчан осталось несокрушенным, что отмечает и летописец: «Ярослав повоева всю землю Чюдскую, и полона приводе бещисла, но города не взяша, злата много взяша». Во время похода сказались все особенности феодальной раздробленности Руси XIII века. Крутой и властный, Ярослав не поладил с новгородцами. Усиление княжеской власти было не в интересах новгородцев, а Ярослав готов был рассматривать завоеванные земли в Ливонии как свою собственноть. В том же году Ярослав покинул Новгород и отъехал в своё княжество в Переяславле-Залесском. Новгородский летописец сообщает, что Ярослав будто бы оставил Новгород по своей воле, после чего новгородцы взяли к себе в князья его племянника Всеволода. Но истина была гораздо более тяжелой. Вскоре после отъезда Ярослава между Новгородом и суздальскими князьями началась ожесточенная война. Новгород был занят своими делами и оставил на произвол судьбы завоёванные земли. Только в Юрьеве укрепился князь Вячко с гарнизоном 200 человек. |
|
|
