| Другие растительные волокна, получаемые из болотных растений, поддерживали обширное производство более грубых тканей. В числе их папирус был наиболее полезным. Из него делались путём связывания длинных пучков стеблей лёгкие челноки; из тех же стеблей, равно как из пальмовых волокон, свивались верёвки; далее, из стеблей папируса плели сандалии и циновки, но главное, расщеплённые на тонкие полосы, они могли быть превращены в листы прочной бумаги. Тот факт, что египетское письмо дошло до Финикии и дало классическому миру алфавит, отчасти обусловлен удобным письменным материалом, равно как и способом письма на нём при помощи чернил. В то время как царская депеша клинописью на глиняной таблице нередко весила восемь или десять фунтов и её не мог носить на себе гонец, свиток папируса с поверхностью, в пятьдесят раз большей сравнительно с таблицей, легко можно было носить за пазухой – будь то деловой документ или книга. Ввоз папируса в Финикию производился уже в XII в. до н. э. Производство бумаги из папируса развилось в обширную и процветающую отрасль ремёсел уже в эпоху Древнего царства. Нил был покрыт лодками, барками и всевозможными судами, которые везли упомянутые изделия ремесленников, а также произведения полей и пастбищ в сокровищницу фараона или на рынки, где они выставлялись на продажу. Обычной формой торгового оборота был обмен: простой глиняный горшок давали за рыбу, пучок лука за опахало, деревянный ящик за баночку мази. Но при некоторых сделках, а именно таких, где дело касалось крупных ценностей, в качестве денег употреблялись золото и медь в кольцах определённого веса, и каменные меры веса были помечены соответственным количеством золота в виде таких колец. Монета подобного рода – наиболее древняя из существовавших в обращении. Серебро было редко и ценилось выше золота. Торговля достигла уже высокой степени развития. Велись книги и отчёты, писались ордера и расписки, делались завещания, выдавались доверенности и заключались письменные долгосрочные контракты. Каждый знатный человек имел своих секретарей, конторщиков, и не прекращался обмен письмами и официальными документами с его коллегами. |
| Египтянка привела отчаянного незнакомца в свой благоустроенный дом, приказала служанке подать фрукты и прохладительное питье и, усадив гостя среди мягких подушек на пышном ковре, вышла, чтобы переменить свое купальное платье на другое. Когда же Аза возвратилась, то она села тут же, рядом с гостем, а за ними стали две черные служанки и легким движением шелковых кистей начали приводить в колебание спускавшееся с потолка огромное напитанное ароматами опахало из больших пестрых перьев. Египтянка желала как можно скорее узнать горестную историю незнакомца, что он и исполнил. Рассказ его был прост и немногосложен. Покусившийся на самоубийство эллин недавно еще имел большое состояние, но потерпел неудачи в делах и до того задолжал, что не мог рассчитаться с своим заимодавцем. В этом затруднении он прибегнул к состраданию заимодавца, но это было напрасно: богач соглашался оказать ему снисхождение, только не иначе, как на одном ужасном условии. — В чем же заключается это условие? — спросила египтянка. — Я не могу сказать тебе этого при твоих слугах. Аза велела служанкам удалиться. — У меня есть дочь, девушка твоих лет, по имени Ио. Она так же, как ты, стройна станом и прекрасна лицом, а о сердце ее суди как можешь, по следующему. Заимодавец мой, большой и безнравственный сластолюбец, сказал мне: «Отдай мне твою Ио на ложе, и тогда я освобожу тебя от темницы, иначе ты задохнешься в колодке». Я оскорбился и не хотел слышать об этом. Это было мне тем более тяжко, что у моей бедной Ио есть жених. Он беден, но имеет возвышенный ум, и дочь моя горячо его любит с самого детства; кроме того, и жена моя не снесет такого бесчестья, чтобы дочь наша стала наложницею. Но беда настигает беду: представь себе новое горе: дочь моя все это узнала и сегодня сказала мне тихо: «Отец, я все знаю… я уже не ребенок… я решилась, отец… Чтобы на твою старую шею не набили колодку… Прости мне, отец… я решилась…» Ио зарыдала, и я вместе с нею рыдал еще больше и стал ее отговаривать, но она отвечала: «Любовь к тебе и к матери, которая не снесет твоего унижения, во мне теперь говорит сильней любви к моему жениху: он молод, — продолжала она, глотая бежавшие слезы, — он полюбит другую и с ней пусть узнает счастье супружеской жизни, а я… я твоя дочь… я дочь моей матери… вы меня воспитали… вы стары… Не говори мне больше ни слова, отец, потому что я твердо решилась». |
| …в согласии с Фонвизиным говорил, что довольно просто внушать, что «по природе своей сей народ весьма скотиноват и легко зазёвывается». — Д. И. Фонвизин (1745–1792) — русский писатель-сатирик; наиболее известны комедии «Недоросль» и «Бригадир»; близкие по смыслу, но текстуально не совпадающие отзывы о французах имеются в письмах Фонвизина к сестре Ф. И. Фонвизиной из первого «второго — В.Л.» заграничного путешествия в 1877 году. 390 Орлецы — коврик архиерея при служении, круг из ткани, с орлом. 391 Рипиды — опахало, употребляемое при богослужении. 392 Митра — архиерейская шапка, надеваемая при богослужении. 393 Деликвент (лат.) — преступник. 394 «И земля пожрет тебя, яко Дафана и Авирона, и да восприемлеши проказу Гиезиеву и удавление Иудино». — В «Чине» это место читается так: «…и да отверзшися земля пожрет вас яко Дафана и Авирона, и да восприемлете проказу Гиезиеву и удавление Иудино». Дафан и Авирон, по библейскому преданию, были наказаны богом за то, что восстали против избранников божьих — Моисея и Аарона; Дафан и Авирон провалились под землю, разверзшуюся под ними. Иуда, по евангельскому преданию, — один из апостолов, предавший своего учителя Христа; мучимый угрызениями совести, Иуда повесился. 395 …погиб, аки обра. — Обрами назывались в русских летописях авары, воинственные тюркские племена, в начале X века эти племена были разгромлены. 396 Хрия — речь, составленная по заданным правилам. 397 Сумуется — от сумовать (укр.) — раздумывать. 398 «Колысь було на Украйні добре було жіті?» — украинская народная песня. 399 …Каин убил Авеля, брата своего…— Каин и Авель, по библейскому преданию, дети Адама и Евы; Каин убил Авеля из зависти. 400 Смоктать (диал.) — сосать. 401 Жохаться (укр. жахатися) — пугаться, бояться. 402 …Петербург основал Петр Великий, и там есть рыба ряпушка, о которой бессмертный Гоголь упоминает…— Имеется в виду реплика городничего: «Да; там, говорят, есть две рыбицы: ряпушка и корюшка, такие, что только слюнка потечет, как начнешь есть» («Ревизор» д. 5). 403 |
| Нагасима поклонился и, посмеиваясь, пошел в передний зал. Глядя ему вслед, я вспомнил наши студенческие годы, крохотную комнату в Канда. Тогда мы в марлевых повязках спали на грязных тюфяках под вонючими одеялами. Ели картофельную похлебку. Но слава богу, все это позади, и, кажется, мы уже сумели создать себе прочное благополучие, которое, подумал я, нужно во что бы то ни стало сохранить. Сегодня у меня свадьба, завтра я отправляюсь в свадебное путешествие, а потом сниму хорошую квартиру... Церемония бракосочетания нас немало позабавила. Священник с маленькими усиками на розовом лице помахал над нашими головами предметом, напоминающим опахало, а затем сиплым голосом произнес речь. Марико легонько толкнула меня в бок: - Как все это глупо! - Дальше некуда! - шепнул я. Мы едва сдерживали смех. По обе стороны от нас стояли родственники. Среди них был и директор нашей компании. Он стоял с серьезным видом, скрестив на груди руки. - Ну вот мы и родственники! - сказал он, похлопав меня по плечу, когда священник закончил свою речь. - Думаю, после свадебного путешествия ты будешь работать еще лучше. Наша фирма, конечно, небольшая, и все-таки не стоит ронять фамильную честь. Слова директора мне было слушать куда приятнее, чем речь священника. Они гораздо больше убеждали меня в том, что теперь я на самом деле муж Марико. После церемонии состоялся небольшой банкет. Окружив нас, все трижды прокричали: «Банзай!» - и громче всех, размахивая руками, кричал Нагасима. Сослуживцы тоже махали и кричали, но их взгляды выдавали старательно скрываемую зависть. Представляю, как, расходясь со свадьбы, они перебрасывались между собой фразами, вроде этих: - Вот пройдоха! Такой и в воде не утонет. - Разумеется. Но у него диплом. Да, плавать я умею. Я женился по расчету, но расчет этот соединялся с искренней любовью к Марико. В конце концов, любовь без эгоизма немыслима. И вообще, на мой взгляд, эгоизм - это то же самое, что жажда счастья, и если я хорошо держусь на воде, так это на пользу не только мне, но и Марико. |
| Египтянка закричала: «остановись!» и, бросаясь к самоубийце, схватилась руками за петлю веревки. Незнакомец был пожилой человек, эллин, с печальным лицом и в печальной одежде, с неподрубленным краем. Увидав египтянку, он не столько испугался, сколько пришел в досаду и сказал ей: – Какое несчастие! Злой демон что ли выслал тебя сюда, чтоб остановить мою решимость? – Для чего ты хочешь умереть, когда жизнь так прекрасна? – отвечала ему египтянка. – Может быть жизнь и прекрасна для тебя и для подобных тебе, которые живут в полном довольстве. Раньше и я находил в ней хорошее, но нынче судьба от меня отвернулась и жизнь моя составляет мне несносное бремя: ты не права, что мешаешь мне умереть. Иди отсюда своею дорогою и оставь мне возможность вылезть по моей веревке вон из этой житейской ямы, где я не хочу более терзаться между грязью и калеными угольями. Девушка не соглашалась его оставить и сказала: – Я не позволю тебе удавиться: я закричу – и сейчас прибегут мои люди. Лучше возьми свой шнурок под одежду и поди за мною в мой дом: расскажи мне там твое горе, и если есть возможность облегчить его, то я это сделаю, а если оно в самом деле так беспомощно, как ты думаешь, тогда… выходи от меня со своим шнуром куда хочешь: я тебе ни в чем не помешаю, и ты еще не опоздаешь тогда повиснуть на дереве. – Хорошо, – отвечал незнакомец, – и как мне ни тяжело медлить на земле, но ты мне кажешься такою участливою, в глазах твоих столько ума, а в голосе ласки, что я тебе хочу повиноваться. Вот уже шнур мой спрятан под моею одеждой и я готов идти за тобою. Египтянка привела отчаянного в свой благоустроенный дом, приказала служанке подать фрукты и прохладительное питье и, усадив гостя среди мягких подушек на пышном ковре, вышла, чтобы переменить свое купальное платье на другое. Когда же она возвратилась, то села тут же рядом с гостем, а за ними стали две черные служанки и легким движением шелковых кистей начали приводить в колебание спускавшееся с потолка огромное, напитанное ароматами, опахало из больших пестрых перьев. |
| Но ни Уотерхаус, ни другие исследователи, побывавшие на острове после него, не заметили здесь самого, пожалуй, приметного зверя! Крумбигель, разбирая коллекции из Фернандо-По, обнаружил в них странную черно-белую шкуру неведомой обезьяны; Уотерхаус ни словом о ней не упоминал. А окрашена обезьяна очень заметно — как верстовой столб! Тело у неё чёрное, а руки, ноги и хохол на голове белые. Может быть, задаёт себе вопрос Крумбигель, разновидность черно-белых обезьян не существовала во времена Уотерхауса? Она развилась позднее, уже после путешествия Уотерхауса на Фернандо-По, «отпочковавшись» от какого-нибудь местного вида обезьян, например от чёрных колоб. Однако это маловероятно. Крумбигель назвал открытую им обезьяну Colobus metternichi — колоба Меттерниха. Колоб, или шелковистых обезьян, природа наделила множеством уникальных качеств. Питаются они исключительно растительной пищей, главным образом листьями деревьев. Огромный желудок, как у коровы, разделён у них на три отдела. В сложных лабиринтах желудка перетираются, перевариваются древесные листья. Этой малопитательной пищи колоба может съесть невероятное количество — за один обед 2,5 килограмма. А ведь сама она весит обычно около 7 килограммов! Наевшись до отвала, животное повисает на суку и замирает в сонной дремоте, медленно переваривая свой обед. Однако при необходимости колобы передвигаются очень быстро. Они обитают в самом верхнем «этаже» тропического леса. Чтобы спуститься вниз, колобы прыгают с вершин огромных деревьев прямо на нижние суки, пролетая расстояние в десятки метров. Тело некоторых шелковистых обезьян окружено по бокам (от передних до задних лап) густой бахромой длинных белых волос. На конце хвоста волосы образуют пышное опахало. Бахрома и опахало не украшения, а замечательные приспособления для планирующего полёта. Когда обезьяна прыгает с вершины дерева, длинные волосы вздуваются, как парашют, и поддерживают её налёту. Колобы — единственные обезьяны , за красивыми шкурами которых охотятся мехопромышленники. |
| В тот же день в жилище отшельников происходило торжественное чтение преданий, под прикрытием военной стражи, и согласие водворено было в Паталипутрском братстве. Ко временам Асоки относят появление Упагупты в Мадуре; он сделался буддистом из продавца духов и образовал в Мадуре многочисленное братство, отличаясь преимущественно искусством обращать других к буддизму. Слава о нем, как об одном из самых строгих анахоретов, распространилась далеко за пределы его отечества. Покровитель всех буддийских знаменитостей, Асока вздумал повидаться и с Упагуптой и просил его к себе в Паталипутру. Упагупта поспешил на приглашение Асоки и в сопровождении огромной свиты буддистов спустился на судах вниз по Гангу до самой столицы. Буддийские писатели рассказывают, что Асока встретил Мадурского пустынножителя на берегу Ганга, обходился с гостем благосклонно о путешествовал с ним по тем местам северной Индии, которые были ознаменованы посещениями Будды, или важными событиями его жизни; это путешествие пробудило его набожность; он делал богатые вклады в посещенных им местах, и по возвращении в столицу издал указ, которым предписывалось городам и общинам его империи построить в своих округах несколько башен в честь Будды, смотря по существовавшим в тех местах средствам. Самым блистательным событием для буддизма в царствование Асоки было распространение учения Будды за пределы Индии. Через 236 лет по смерти Будды и в 18 год царствования Асоки, прибыло ко двору его посольство от цэйлонского государя Камадевы, который только что вступил на престол и, извещая о том Асоку, просил его утверждения. Камадева вручил послам для поднесения индейскому государю несколько редкостей, которыми славился остров; и в числе их три огромные бамбука, певчих птиц, редких зверей и дорогие камни. Когда послам наступило время возвращаться назад, буддисты воспользовались таким благоприятным случаем для внесения буддизма на Цэйлон. Бикшу Махендра, сын Асоки, и несколько других буддистов просили у Асоки позволения отправиться вместе с послами в их страну. Асока не только согласился на просьбу сына, но присоединил к тому свое содействие. Он послал к Камадеве подарки и между прочим корону, опахало, зонт, меч, кожаные сандалии, усыпанные дорогими каменьями, пару платья из окрашенного пуху, золотую чашку, воды из Урнадешского озера, платок необыкновенной белизны, драгоценного сандала темного цвета, несколько дорогих лекарств и девушку необыкновенной красоты, и к этим подаркам присоединил краткое письмо, писанное на пальмовом листе, следующего содержания: «Я почтил Будду, его учение и Сангу и сделался упасакой (буддистом из мирян); таков обычай в духовном племени шакья; уверуй и ты в три драгоценности и прими учение Будды». Благодаря содействию Асоки и политическому его влиянию, буддисты приняты были на Цэйлоне благосклонно и основали на нем главный пункт действий, откуда буддизм со временем распространился в Малакку, на Яву, Борнео и другие острова Южного моря, и даже, как кажется, в Бирман и Сиам. |
| А в Первой армии когда отстали? в чём? Всё так прилажено, и тальи все так узки, И офицеров вам начтём, Что даже говорят, иные, по-французски. Явление 7 Скалозуб, Чацкий, Софья, Лиза. София (бежит к окну) Ах! боже мой! упал, убился! — (Теряет чувства.) Чацкий Кто? Кто это? Скалозуб С кем беда? Чацкий Она мертва со страху! Скалозуб Да кто? откудова? Чацкий Ушибся обо что? Скалозуб Уж не старик ли наш дал маху? Лиза (хлопочет около барышни) Кому назначено-с, не миновать судьбы: Молчалин на лошадь садился, ногу в стремя, А лошадь на дыбы, Он об землю и прямо в темя. Скалозуб Поводья затянул. Ну, жалкий же ездок. Взглянуть, как треснулся он — грудью или в бок? (Уходит.) Явление 8 Те же без Скалозуба. Чацкий Помочь ей чем? Скажи скорее. Лиза Там в комнате вода стоит. (Чацкий бежит и приносит. Всё следующее — вполголоса, — до того, как Софья очнётся.) Стакан налейте. Чацкий Уж налит. Шнуровку отпусти вольнее, Виски ей уксусом потри, Опрыскивай водой. — Смотри: Свободнее дыханье стало. Повеять чем? Лиза Вот опахало. Чацкий Гляди в окно: Молчалин на ногах давно! Безделица её тревожит. Лиза Да-с, барышнин несчастен нрав. Со стороны смотреть не может, Как люди падают стремглав. Чацкий Опрыскивай ещё водою. Вот так. Ещё. Ещё. София (с глубоким вздохом) Кто здесь со мною? Я точно как во сне. (Торопко и громко.) Где он? что с ним? Скажите мне. Чацкий Пускай себе сломил бы шею, Вас чуть было не уморил. София Убийственны холодностью своею! Смотреть на вас, вас слушать нету сил. Чацкий Прикажете мне за него терзаться? София Туда бежать, там быть, помочь ему стараться. Чацкий Чтоб оставались вы без помощи одне? София На что вы мне? Да, правда: не свои беды — для вас забавы, Отец родной убейся — всё равно. (Лизе.) Пойдём туда, бежим. Лиза (отводит её в сторону) Опомнитесь! куда вы? Он жив, здоров, смотрите здесь в окно. (София в окошко высовывается.) Чацкий Смятенье! обморок! поспешность! гнев! испуга! Так можно только ощущать, Когда лишаешься единственного друга. София Сюда идут. Руки не может он поднять. |
| При пении хором символа веры 97 , священник берет воздух со св. Даров, чтобы, при совершении Евхаристии, они не были покрыты, поднимает его над дискосом и чашей и колеблет над св. Дарами 98 , читая тихо: «верую, что есть единый Бог...» и т. д. до конца. Если несколько священников совершают Литургию, то они все поднимают воздух и держат его над св. Дарами, колебля и читая тихо – каждый: верую и прочее. Кончив читатъ «исповедание веры, священник принимает воздух от св. Даров, целует его и, согнув, полагает на св. Престоле вместе с покровцами (обычно, влево от дискоса). После того, как хор кончит петь символ веры , диакон, стоящий вне алтаря – на амвоне, приглашает народ стоять благоговейно, со страхом и приносит Богу благодарность во взаимном согласии, имея в уме и сердце мир. Он говорит: «Будем стоять достойно! (т. е. сознавая всю важность, происходящего теперь, священного действия). Будем стоять со страхом! Станем внимательно – в мире ума и сердца – приносить святое возношение! Хор от лица народа отвечает на этот призыв словами: «Милость мира, молитву благодарности» 99 . Возгласы священника, предшествующие освящению Даров При пении хором Слов: «милость мира...» диакон, поклонившись, входит в св. алтарь и, взяв опахало (рипиду), благоговейно веет им над св. Дарами. Священник же, по окончании пения; «милость мира», (обычно, обратясь к народу лицом и благословляя его рукой), произносит апостольское благословение: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога Отца, в общение (участие) Святого Духа пусть будут со всеми вами» ( 2Кор. 13:13 ). Хор: «И с твоим духом» (пусть будет благодать Господа нашего Иисуса Христа, которую ты на нас призываешь). Священник: «На небо вознесемся сердцами» 100 . Хор: «Мы обратились сердцем к Богу». Священник: «Будем благодарить Господа». Хор: «Следует и справедливо покланяться Отцу и Сыну, и Святому Духу, Троице единой по природе и не раздельной». Во время пения хора, священник тихо читает «молитву благодарения, или евхаристии». «Следует и справедливо Тебя прославлять, Тебя благословлять, Тебя хвалить, Тебя благодарить, Тебе покланяться на всяком месте Твоего владычества. Следует, – так как Ты – Бог невыразимый, непостижимый, невидимый, недоступный уму человека, вечный, неизменяемый, Ты – Отец и единородный Твой Сын и Святой Твой Дух. Справедливо Тебя прославлять, так как Ты воззвал нас из небытия к бытию; когда мы пали, – восстановил и все, не переставая, делал ради нас, пока не возвел нас на небо, пока не даровал нам Свое царство, которое должно наступить. За все это благодарим Тебя и единородного Твоего Сына и Святого Духа; благодарим за все милости, оказанные нам, за те, которые знаем и за те, которые неведомы нам, за явные в тайные. Благодарим Тебя и за то, что Ты благоволилъ принять от наших рук эту бескровную жертву, хотя Тебе и служат тысячи архангелов и бесчисленное множество ангелов, многоочитые, возвышенные херувимы 101 и шестокрылые, парящие серафимы 102 . |
| Египтянка закричала: «Остановись!» и, бросясь к самоубийце, схватилась руками за петлю веревки. Незнакомец был пожилой человек, эллин, с печальным лицом и в печальной одежде, с неподрубленным краем. Увидав египтянку, он не столько испугался, сколько пришел в досаду и сказал ей: – Какое несчастие! Злой демон, что ли, выслал тебя сюда, чтобы остановить мою решимость? – Для чего ты хочешь умереть, когда жизнь так прекрасна? – отвечала ему египтянка. – Может быть, жизнь и прекрасна для тебя и для подобных тебе, которые живут в полном довольстве. Раньше и я находил в ней хорошее, но нынче судьба от меня отвернулась, и жизнь моя составляет мне несносное бремя: ты не права, что мешаешь мне умереть. Иди отсюда своею дорогою и оставь мне возможность вылезть по моей веревке вон из этой житейской ямы, где я не хочу более терзаться между грязью и калеными угольями. Девушка не соглашалась его оставить и сказала: – Я не позволю тебе удавиться: я закричу, и сейчас прибегут мои люди. Лучше возьми свой шнурок под одежду и поди за мною в мой дом; расскажи мне там твое горе, и если есть возможность облегчить его, то я это сделаю, а если оно в самом деле так беспомощно, как ты думаешь, тогда… выходи от меня с своим шнуром куда хочешь: я тебе ни в чем не помешаю, и ты еще не опоздаешь тогда повиснуть на дереве. – Хорошо, – отвечал незнакомец, – и как мне ни тяжело медлить на земле, но ты мне кажешься такою участливою, в глазах твоих столько ума, а в голосе ласки, что я тебе хочу повиноваться. Вот же шнур мой спрятан под моею одеждой, и я готов идти за тобою. Египтянка привела отчаянного незнакомца в свой благоустроенный дом, приказала служанке подать фрукты и прохладительное питье и, усадив гостя среди мягких подушек на пышном ковре, вышла, чтобы переменить свое купальное платье на другое. Когда же Аза возвратилась, то она села тут же, рядом с гостем, а за ними стали две черные служанки и легким движением шелковых кистей начали приводить в колебание спускавшееся с потолка огромное напитанное ароматами опахало из больших пестрых перьев. |
|
|
