| Изображение Иерихона на мозаичной карте из Мадабы, Иордания. Ок. 565 г. Изображение Иерихона на мозаичной карте из Мадабы, Иордания. Ок. 565 г. При Хасмонеях (ок. 140-37 гг. до Р. Х.) к западу от И., на сев. склоне Вади-Кельт, был построен комплекс зимних дворцов и создана система акведуков (к источникам - в Вади-Кельт и к северо-западу - в Эд-Дуюк и Эн-Нувайима), завершенная при Ироде и функционирующая по сей день. Ирод первоначально не владел И., подаренным Марком Антонием егип. царице Клеопатре, но получал доходы от продажи опобальзама; он построил большой зимний дворец к югу от комплекса Хасмонеев. Последний из хасмонейской династии, первосвящ. Аристовул III, был утоплен в 36 г. до Р. Х. по приказанию Ирода в одном из бассейнов дворца. Став владельцем И. после падения власти Антония и Клеопатры (30 г. до Р. Х.), Ирод Великий (37-4 гг. до Р. Х.) создал новый дворцовый комплекс по берегам Вади-Кельт. К северу от него были построены ипподром и театр (их руины - в 600 м к юго-западу от Телль-эс-Султана; археологически мало изучены). Ирод также обновил укрепление на юж. стороне входа в Вади-Кельт, назвав его в честь своей матери Кипрос (Телль-эль-Акаба). Ирод скончался в И. в 4 г. до Р. Х., отсюда его тело было перенесено торжественной процессией в Иродион. После смерти Ирода один из его рабов - Симеон - попытался провозгласить себя царем, а затем сжег дворец. Царь Архелай (4 г. до Р. Х.- 6 г. по Р. Х.) восстановил дворец; при нем город значительно расширился на восток. К северу, рядом с крупнейшей плантацией финиковых пальм, было основано поселение Архелаида (ныне Хирбет-эль-Байюдат), просуществовавшее достаточно долго (обнаружена напольная мозаика церкви, датированная 570). В ходе Иудейской войны имп. Веспасиан разрушил И. и истребил всех его жителей (июнь 68 г. по Р. Х.). В кон. I в. римляне построили рядом с его развалинами военный лагерь. Во время восстания Бар-Кохбы (132-135) его, как считается, захватил отряд повстанцев, двинувшихся отсюда к Иерусалиму ( Dio Cassius. Hist. Rom. 69. 12-14). |
| За сим оба берега опять становятся пустынны и дики; западный оживляется изредка селениями. На восточной стороне от деревеньки Гаяде, прислоненной к скале, тянется белый каменный берег; у подошвы его линии пальм красиво рисуются на стенах диких утесов. На той стороне Нила виден закрытый букетами пальм древний Коптский монастырь, который я надеюсь посетить на возвратном пути. Тихая лунная ночь застала нас возле пальмовых лесов между селениями Малатие и Фокай. В пустыне слышен был протяжный вой гиен. Красота звездной ночи меня обольщала; мы шли до полуночи мимо нагих берегов; тогда ветер совсем затих, и мы причалили против селения Феши, где находятся каменоломни. В 5 часов утра мы двинулись снова в путь. Обогнув мыс Джебель-Шейх-уль-Барик, мы приблизились к пальмовому лесу Шероне, где таятся в песке малые остатки Гиппонона, недавно совсем разметанные; тут было римское укрепление. Шероне прислонено к подошве Аравийских гор; здесь находят доселе монеты и медали. Окрестности Бени-Салети покрыты на дальнее расстояние пальмовыми лесами, зато противный берег совершенно пуст. В 10 часов мы прошли город Абу-Джирдже и Бени-Мисур, закрытые от нас песчаным островом. Около Шейх-Фадле, не доходя островка, виден курган, похожий на искусственный. Оба берега становятся очень песчаны, лишь изредка мелькают линии пальм. Не доходя Несле-Абу-Азис, открылась вдали на восточном берегу Нила знаменитая Птичья гора, Джебель-уль-Тейр, увенчанная развалинами. Она не могла быть еще видна, но отражение поднимало ее неимоверно высоко; она отделялась от других скал, и верх ее казался разнообразно зубчат. Возле Шех-Гассана, на восточном пустынном берегу, тянутся несколько разрушенных водопроводов, это остатки Кинополиса, где поклонялись Анубису и где был жрец для приготовления пищи псам. У Калау-Сене ветер нас оставил, и мы принуждены были тянуться гужом; в это время прибрежные жители беспрестанно выбегали к нам продавать хлеб и яйца, но вскоре ветер избавил нас от них. Мы направились прямо на селение Серарие, окруженное яркою зеленью; оно находится в небольшом заливе; оттуда Нил круто поворачивает к Аравийским горам, которые пестреют бесчисленным множеством пещер. |
| Торговля перешла в Розетту (Рахити), построенную близь сего моря внуком Халифа Харун-ал-Рашида. Настанет время, когда в сей город в свою очередь отдалится оттуда, и не увидит больших судов купеческих. И теперь он уже не близок к воде средиземной. Его ждет участь Фуи, которая ныне не более, как незавидная деревня. Наш Росс летит. Я сижу на крылечке, и порой пишу. Знаком мне Египет. Знаком мне Нил. Те же предметы, какие видел я назад тому пять лет, вижу и теперь. Вот среди реки песчаные косы взборождены и готовы под овощи. На обоих берегах ее высятся финичия. Стройны и красивы эти пальмы. На темени их – зеленые венцы. Ветер их колеблет; и они, помавая ими, приветствуют путников. Неизвестно, когда Египтяне начали садить финиковыя дерева в Нильской долине. Иродот, посетивший царство Фараонов, в описании его, нигде не упомянул о выращении там этих дерев с древнейших времен. Однако наглавия колонн в виде финиковых пальм в тамошних храмах, строенных за несколько веков до Иродота, и лики пальмоносцов, участвовавших в празднике в честь богини Изиды, доказывают, что дерево, о котором идет речь, было любимо и воспитываемо Египтянами еще в то время, когда управляли ими жрецы и учреждали обряды их веры. Страбон, бывший в Египте, первый из древних писателей, с точностью указал как роды тамошних пальм (Phoenix et Caryota), так и места, где они росли в его время. В 17-й книге (818) своей географии он заметил, что эти дерева в нижнем Египте и около Александрии дают невкусные плоды, и ,что лучший род их находится в Фиваиде, и особенно на одном острове Нила, принадлежавшем Римскому префекту. Это – остров Табенне 6 . Отшельники Египетские, как мы знаем из Четь-минеи, питались аиниками в плели кошницы из пальмовых ветвей. Устье пещеры преподобного Павла Фивейского было просинено финичием. Около того потока, у которого жил в пещере Антоний Великий , росло много финиковых пальм. В средние века, по свидетельству Арабских писателей Абд- Аллатифа и Макризи 7 , жители Египта занимались выращиванием фиников, из которых лучшие находились в Фиваиде близ Ассуана. |
| 213 В еврейской и русской (см. прим. 45) Библии: «Вот мы слышали о нем в Ефрафе, нашли его на полях Иарима». Речь здесь о пребывании ковчега завета в Кириаф-Иариме при филистимском пленении. Давид говорит, что именно это обстоятельство побудило его искать для Бога (в лице этой величайшей святыни) более достойного пребывания и остановиться на богоизбранном Сионе, столице богохранимого царства. Кириаф-Иарим назван здесь, вероятно, более древним своим именем «поля пальм», тогда как позднейшее его имя означает «город пальм». Он представляется находящимся в области Ефрафа, т.е. Вифлеема, намеренно названного здесь также древнейшим именем (и по 1Пар. 2Кириаф-Иарим был сыном Ефрафа). 214 С евр. «славное возвещается». «Славное» – именно то, что в нем имел поселиться Бог, в лице ковчега завета, взамен Кириаф-Иарима. 217 С евр. «(Насытимся благами дома Твоего), святого храма Твоего. Страшный в правосудии, (услышь нас, Боже)». 218 С евр. «во век. Аминь. Аминь» и в греч. и слав. Библии так же: «во век; буди, буди»; в избранном псалме, может быть, сохранилось древнее чтение этого места (ср. Пс. 71по слав, тексту). 219 Это начальные слова богородична к седальну Октоиха гл. 8 в понедельник: но это песнопение служит и тропарем в субботу Акафиста. Напев «Повеленное тайно» выделяется из других напевов 8-го гласа, даже из самих подобнов, своей величественной простой красотой и чрезвычайно часто служит образцом для седальнов в великие праздники, особенно в праздники великих святых. 222 Действительно сильное основание для радости как неба, так и земли: появление нового неба на земле, настоящего Божия неба. 223 θηλζει. Впервые в песнопениях праздника эта конкретность. Часто в службе Рождеству Христову. 225 Ис. 11:1 . Т.о. в этом пророчестве автор седальна под жезлом из корня Иесеева разумеет Пресв. Деву, а под «цветом» на этом жезле – Христа. Для Иоакима естественно было назвать царя Давида вместо Иессея. 227 Обычно на Славу и ныне повторяется в великие праздники, седален; здесь вместо этого, по крайней мере, тот же глас. |
| —26— Равным образом Исидор Севильский 1391 , Рабан Мавр 1392 и другие греческое βδομκοντα в неокесарийском правиле переводят чрез «Septuaginta seniores», т.е. поставляют хорепископов в параллель с ветхозаветными 70 старейшинами. Впрочем, нельзя скрывать, что обычно под «семидесятые» понимают семьдесят учеников Иисуса Христа (напр., Зонара и Вальсамон 1393 ), а из новейших Гефеле 1394 , и ничем нельзя доказать, что такое понимание – ложное. Но для нас в данном случае важно то, что и при таком понимании мы не найдем доказательства, будто хорепископы носили в древности пресвитерскую степень. В Евангелии о семидесяти говорится только, что их «избрал Господь и послал их по два пред лицом Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти» ( Лк.10:1 ). От древних писателей церковных мы узнаем имена некоторых из них, как: Варнава, Сосфен, Кифа, Матфий, Фаддей, семь диаконов, а также – Марк, Лука, Иуст, Апеллес, Руф, Нигер и др. 1395 Но что они были пресвитеры, – это совершенно произвольное мнение, неизвестное христианской древности. Обычно отцы церкви ( Ириней Лионский 1396 , Тертуллиан 1397 , Ориген 1398 , Иоанн Златоуст 1399 , а из более поздних писателей напр., Зонара) 1400 называют их также, —27— как и двенадцать, т.е. «апостолами», потому что и они совершали то же самое дело распространения христианства повсюду. 1401 Первый, кто сравнил пресвитеров с семидесятью учениками, был Беда Достопочтенный 1402 , которому последовали Теодульф Орлеанский 1403 , Гинкмар Реймский 1404 , а также составитель Лжеисидоровых декреталий. 1405 Правда некоторые, напр., Перроне, утверждают, что уже блаж. Иероним ставит пресвитеров в параллель с семи десятью учениками Христовыми; но совершенно неосновательно. Указывают на письмо блаж. Иеронима к Фабиоле «о сорока двух станах израильтян в пустыне». В нем бл. Иероним, объясняя слова ( Чис.33:9 ): «отправившись из Мара, пришли в Елим, где было двенадцать источников вод и семьдесят пальм, и поставили там стан», – пишет: «без сомнения, речь идет здесь о двенадцати апостолах, от источников коих разлитые воды напояют жаждущую почву всего мipa. Подле этих вод выросли семьдесят пальм, в которых также уразумеваем учителей второго чина, как свидетельствует евангелист Лука, что было двенадцать апостолов и семьдесят учеников низшей степени, которых также Господь посылал пред собою по двое (Лк. гл. 6 и 10). О них говорит и Павел ( 1Кор.15:5, 6, 7 ), что Господь сначала явился одиннадцати, а потом всем апостолам, – желая показать, что одни должны считаться первыми, другие второстепенными учениками Хри- |
| 2. В древнем Египте много красивых храмов и все они принадлежат Сарацинам, только три принадлежат христианам. Один во имя Пресвятой Богородицы, второй во имя Св. великомученика Георгия, третий во имя великого во иерархах Николая. 3. По ту сторону реки Нила, против Древнего Египта приблизительно на разстоянии 7 миль находятся пирамиды, т.е. хлебные амбары Иосифа; однако некоторые говорят, что в древности они были гробницами царей, большими и роскошными. 4. От Кария до Красного моря разстояние двух дней и тут по близости находится Красный залив, где Моисей перевел Евреев. Этот переход составляет 18 миль. 5. Там по близости гора, где подвизался великий Антоний, и она до сих пор называется горою Антония. 6. От того места, где перешли Евреи, Марра находится на разстоянии 6 миль и воду имеет соленую и теплую. 7. К востоку, на разстоянии трех дней пути, находится Раифа, древний город Красного моря. Там царь Юстиниан построил монастырь, храм продолговатый и красивый, много келлий, находящихся в замке с башнями. Там святые отцы были перебиты безбожными Влеммиями, теперь же все они уничтожены. 8. Там по близости, на разстоянии приблизительно 2 миль, 12 источников воды и 70 финиковых пальм, о которых пишет Моисей. Шесть источников засыпаны песком, а шесть существуют, финиковых пальм же больше тысячи. 9. На разстоянии двух дней пути от Красного моря гора Синай, а вокруг Синая другие трудно проходимые горы. Вокруг монастыря виднеются три горы, соединенные вместе. Одна на юг, средняя на восток (самая Синайская), но очень высокая, третья Хорив. Тут Бог явился сначала Моисею, а потом Илии. 10. У подножия Хорива лежит монастырь, построенный царем Юстинианом. Храм продолговатый, большой и красивый, он подпирается 12 большими колоннами, по 6 с каждой стороны, в виде эмблемы 12 месяцев года. Пол его устлан весь красивыми мраморными плитами, ширина храма 14 открытых шагов, длина 19 шагов; он во имя Христа Спасителя. 11. За Св. алтарем другая маленькая церковь , внизу под Св. престолом место, где росла Св. купина и явилась Моисею горящею, но неопалимою. |
| Безмерно радуйся, Сион:/Бог твой, Христос, навеки воцарился!/Он, как написано, кроткий и спасающий,/праведный Искупитель наш, пришел на осленке,/чтобы истребить конскую дерзость врагов,/не восклицающих:/«Все творения, воспевайте Господа!» Из божественной ограды изгоняется/законопреступное сборище непокорных,/потому что Божий дом молитвы/они сделали притоном разбойников,/отвергнув сердцем Искупителя,/Которому мы восклицаем:/«Все творения, воспевайте Господа!» На 9-ой песни «Честью высшую Херувимов:» не поем. Песнь 9 Ирмос: Бог – Господь, и Он явился нам!/Устройте праздник/и давайте ликуя возвеличим Христа,/с побегами пальм и ветвями в песнях восклицая:/«Благословен Грядущий во имя Господа,/Спасителя нашего!» Язычники, для чего вы разъярились?/Книжники и священники, что вы замыслили тщетное?/«Кто Этот, – говоря, – Кому дети/с побегами пальм и ветвями в песнях восклицают:/Благословен Грядущий во имя Господа,/Спасителя нашего?» Сей Бог наш, с Кем не сравняться никому,/отыскав всякий праведный путь,/дал его возлюбленному Израилю,/а после этого, явившись, общался с людьми, –/благословен Грядущий во имя Господа,/Спасителя нашего! Что вы соблазны при пути/нам кладете, непокорные?/Ноги ваши скоры/на пролитие крови Владыки;/но несомненно Он воскреснет/для спасения восклицающих:/«Благословен Грядущий во имя Господа,/Спасителя нашего!» Светильна нет, но возглашаем: Свят Господь Бог наш: трижды, на 4 глас. На «хвалите» стихиры на 6, глас 4, преподобного Космы Маиумского Великое множество народа, Господи,/расстилало по дороге одежды свои;/а иные резали ветви с деревьев и держали их в руках;/впереди же идущие и за Тобою следовавшие/восклицали, говоря:/«Осанна Сыну Давидову!/Благословен Ты, Пришедший/и вновь Грядущий во имя Господне!» (2) Когда предстояло Тебе войти/во святой город, Господи,/ветви растений держали люди,/воспевая Тебя, Владыку всего;/видя Тебя сидящим на молодом осле,/как Восседающего на Херувимах созерцали/и потому взывали так:/«Осанна в вышних!/Благословен Ты, Пришедший/и вновь грядущий во имя Господне!» (2) |
| Зонара и Вальсамон 139 , а из новейших Гефеле 140 , и ничем нельзя доказать, что такое понимание – ложное. Но для нас в данном случае важно то, что и при таком понимании мы не найдем доказательства, будто хорепископы носили в древности пресвитерскую степень. В Евангелии о семидесяти говорится только, что их «избрал Господь и послал их по два пред лицом Своим во всякий город и место, куда Сам хотел итти» ( Лк. 10:1 ). От древних писателей церковных мы узнаем имена некоторых из них, как; Варнава, Сосфен, Кифа, Матфей, Фаддей, семь диаконов, а также – Марк, Лука, Иуст, Апеллес, Руф, Нигер и др. 141 . Но что они были пресвитеры, – это совершенно произвольное мнение, неизвестное христианской древности. Обычно отцы церкви ( Ириней Лионский 142 , Тертуллиан 143 , Ориген 144 , Иоанн Златоуст 145 , а из более поздних писателей напр. Зонара 146 ) называют их так же, как и двенадцать, т. е. «апостолами», потому что и они совершали то же самое дело распространения христианства повсюду 147 . Первый, кто сравнил пресвитеров с семидесятью учениками, был Беда Достопочтенный 148 , которому последовали Теодульф Орлеанский 149 , Гинкмар Реймсий 150 , а также составитель Лжеисидоровых декреталий 151 . Правда некоторые, напр. Перроне, утверждают, что уже блаж. Иероним ставит пресвитеров в параллель с семидесятью учениками Христовыми; но совершенно неосновательно. Указывают на письмо блаж. Иеронима к Фабиоле «о сорока двух станах израильтян в пустыне». В нем бл. Иероним, объясняя слова Числ. 33:9 : «отправившись из Мара, пришли в Елим, где было двенадцать источников вод и семьдесят пальм, и поставили там стан», – пишет: «без сомнения, речь идет здесь о двенадцати апостолах, от источников коих разлитые воды напояют жаждущую почву всего мира. Подле этих вод выросли семьдесят пальм, в которых также уразумеваем учителей второго чина, как свидетельствует евангелист Лука, что было двенадцать апостолов и семьдесят учеников низшей степени, которых также Господь посылал пред собою по двое (Лк. гл. |
| Около 3 часов я проснулся от пения муэдзинов. Первым запел муэдзин на минарете Иоанна Крестителя, подле нас. Его полный, звучный голос торжественно пронесся среди ночной тишины; ему в ответ раздался высокий грудной тенор с соседнего минарета, и они стали петь вместе; по временам голоса их сливались или потрясали воздух продолжительными сильными звуками, срывая которые, то вверху, то внизу, они делали ряд фиоритур, кончавшихся отрывисто несколькими ступенями гаммы. Потом к ним присоединились еще два голоса, и все четверо пропели широкий мотив с рифмом марша; наконец, один за другим закончили свое пение, как начали, первым мотивом. После службы у вращающихся дервишей, это было в первый и последних раз, что восточная музыка поразила меня; я вслушивался, вслушивался – и, под влиянием восхитительной картины ночи, которою незадолго пред тем наслаждался, впечатление, произведенное на меня этими голосами, было так сильно, что и до сих пор еще, припоминая этот вечер, я переношусь в неведомый мир. Утром выступили в 8 часов на Лиду, родину Св. Георгия Победоносца. Город лежит в трех милях на восток от Яффы; с IV столетия в нем была епископская кафедра, зависевшая от Иерусалимского патриарха, и церковь в честь Св. Георгия Победоносца, построенная Юстинианом. Крестоносцы восстановили храм и кафедру, уничтоженную с распространением владычества магометан. В настоящее время церковь разделена пополам между греками и магометанами, которые также почитают Св. Георгия святым, и потому в их половине устроена мечеть. Греки недавно заново отделали церковь и мраморную раку, в которой под спудом покоятся мощи Св. Георгия. Патриарх Кирилл благословил Великого Князя частицею этих мощей. Осмотрев храм, я поторопился с некоторыми товарищами ехать вперед. Мы поскакали галопом по широкой дороге через редкий, но довольно обширный пространством лес. Вскоре я отстал от моих спутников. Еще верст за семь началась Соронская плоская равнина, южнее которой лежит ветхозаветная страна филистимлян. Равнина эта обладает большими пастбищами и весьма плодородна; поля без камней окружают деревни, скрытые в непроницаемых оградах кактуса и плодовых деревьев, из которых выделяются группы и отдельные экземпляры финиковых пальм. Природа после вчерашнего дождя нежилась в теплых лучах солнца; в поле щебетали пташки и заливались жаворонки; около селений ребятишки играли в бары и, завидев меня, останавливались, с любопытством оглядывая полуевропейский, полуазиятский костюм. Часа через два я въехал в сады, окружающие Яффу; они начинаются уже версты за четыре до города и состоят из апельсинных, лимонных, гранатовых и ореховых деревьев, финиковых пальм и бананов. |
| Через три с половиной часа езды мы дошли до привала. Завтрак был приготовлен уже не под шатром, а в хате. Здесь же нас догнал патриарх, пожелавший проводить Великого Князя до парохода. В последний раз мы отведали сухой курицы, сыру, яиц, вина и прочих закусок, неизменно утолявших наш голод и жажду. Акиф-паша был молчалив, и мы все, делая этот предпоследний переход, не были расположены к веселости. От привала дорога пошла вдоль берега широкого ручья. Мы въехали в ущелье, поросшее кустарником, и в нем обогнали русскую богомолку. Старушка сидела верхом на осле, за нею шел проводник из местных арабов. «Что это ты, родная, пустилась одна в дорогу?» – спросил я ее. «Прослышала, что Великий Князь сегодня едет, вот и думала добраться как-нибудь за вами, да уж больно тихо еду. А что, батюшка, – прибавила она, со страхом поглядывая на своего молчаливого проводника, – он меня не убьет? Погляди, ведь какой черный!». Вскоре мы выехали из ущелья на равнину Саронскую, воспетую еще Соломоном, и через три часа после привала были в Рамле. Городок этот, с 2000 жителей, греческим и латинским монастырями, служит станцией богомольцам на пути из Яффы в Иерусалим. В нем устроены для странников подворья. Хотя город и окружен садами и пальмами, но с виду он очень беден, грязен и полуразрушен. Мы остановились в русском странноприимном доме, большом каменном здании с плоскою крышей, вокруг которой поделаны келии, накрытые, как опрокинутыми чашками, рядом маленьких куполов. Против восточной стороны дома стоит мечеть, устроенная в развалинах церкви Иоанна Крестителя, сохранившейся от времен крестоносцев. Влево высилась башня Сорока Мучеников, которую наш архимандрит считал арабскою постройкой, между тем как по другим сведениям она служила колокольней в монастыре тамплиеров. В Рамле много пальм и зелени, отчасти скрывающих бедный вид домов и развалин. До обеда мы гуляли по плоским крышам подворья; забавлялись прыганьем по верхушкам маленьких куполов; бросали мелкие монеты на улицу, между нашим домом и мечетью, где толпились и дрались из-за них оборванные мальчишки. Затем, в последний раз, обедали с нашими местными спутниками. Акиф-паша был чрезвычайно мил и выражал неподдельную грусть по случаю близкой разлуки. Тем временем смеркалось, и виды с наших крыш приняли совершенно театральный характер. Было тихо. Темно-синее небо играло звездами, как разбросанными бриллиантами, луна серебрила и выделяла из тени стены, площадки и купола домов и развалин, между ними величественно подымались кудрявые шапки пальм, а на четырех городских минаретах горели нитками шкалики, зажженные по случаю наступившего поста Рамазана. Мы пошли отдыхать. |
|
|
