| И опять блаженный Павел говорит: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания» ( Флп.3:2 ). «Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» ( Еф.5:15–16 ). И Иоанн: «Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, ибо многие обольстители вошли в мир» ( 2Ин.1:8,7 ). И много подобных наставлений в Божественных Писаниях Ветхого и Нового Завета, призывающих нас пробудиться и бодрствовать. А мы поступаем наоборот, подобно тем людям, о которых сказал Исаия пророк: «ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули» ( Ис.6:10 ). О, сколько и каких Писаний мы, слыша, оставляем без внимания! За то и безответными останемся мы в день испытания, когда придет Просвещающий тайны тьмы и Раскрывающий все движения сердец, когда раскроются книги, когда воссядет суд ( Дан.7:10 ), – книги, о которых мы ныне слушаем с улыбкой, не желая придавать им значения. Все мы сбились с прямого пути и каждый блуждает по своей дороге; с нами опять то же, что было прежде, когда Ты не владел нами, Господи ( Ис.63:19 ). И поистине, исполнилось на нас пророчество Давидово: «но смешались с язычниками и научились делам их» ( Пс.105:35 ). Потому-то мы и уничижены по всей земле за грехи наши и «все это происходило... в наставление нам, достигшим последних веков», как написано ( 1Кор.10:11 ): и пастыри – волки, и овцы – расхищены, и голод – при дверях, не голод хлеба и жажда воды, но голод слышания Слова Божия ( Ам.8:11 ). Однако, никто из надеющихся на Господа да не отчаивается. Не унывайте, но постоянно помните о Том, Кто сказал: «Я с вами во все дни до скончания века» ( Мф.28:20 ). 2 . Будьте спокойны: души праведных Господь не погубит голодом ( Притч.10:3 ). Об этом голоде говорит Господь через пророка: «Вот наступают дни, говорит Господь Бог , когда Я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его» ( Ам.8:11–12 ). Видишь, о хлебе ли здесь говорится? Бог о хлебе не говорил. О, голод ужасный, душевредный и гибельный! О, голод, навлекающий вечное наказание! Этот голод – виновник всякого дурного дела; этот голод – корень всякого зла. Этого-то голода наступление провидя, пророк Давид умолял Бога, говоря: «Господи, ...твердыня моя! Не будь безмолвен для меня» ( Пс.27:1 ). И о благоверных он пророчествовал, говоря: «что Он душу их спасет от смерти и во время голода пропитает их» ( Пс.32:19 ). А в другом месте он говорит: «во дни голода будут сыты» ( Пс.36:19 ), или: «милостив и щедр Господь. Пищу дает боящимся Его» ( Пс.110:4–5 ). Эти слова Давида относятся к тем, которые усердны в изучении Писаний: они голода не будут испытывать. Будем же исследовать Писания, чтобы не коснулся нас грядущий душепагубный голод; будем усердны к Писаниям, чтобы не заблуждаться и не увлекаться всяким ветром. |
| В 1920–1922 гг. был большой голод в Поволжье, которое (Казанская, Симбирская, Самарская, Саратовская, Пензенская, Воронежская губернии) является житницей России. Большевики писали ужасы про размеры голода, писали о людоедстве. Сидя в тюрьмах, на Соловках и в ссылке, я проверял сведения, распространяемые о голоде. Почти всё подтверждалось очевидцами. «Во дни оны» (В те дни — ред.) Церковь Русская (1891–1892 гг.) помогала голодающим Поволжья и деньгами, и ценностями, и хлебом. Владимир, епископ Самарский (впоследствии последовательно бывший митр. Московским, Петроградским и Киевским и убитый большевиками), прославился своей борьбой с голодом, как и генерал Вендрих. Но в те годы Церковь и обязана была при существовании частной собственности и свободной торговли сдерживать аппетиты акул, взвинтивших цены на хлеб при твердой государственной золотой ренте. Большевики же ко времени голода уже отобрали дома у домовладельцев со всеми их богатствами, включая мебель, фабрики и заводы от фабрикантов, помещичьи земли и дома со всею роскошью (золото, серебро, ковры, картины, мебель), банки и конторы со всеми ценностями «сейфов». Ограблены были дворцы, особняки, начиная с царских, захвачены государственные ценности. Оставались незатронутыми только церковные ценности. Большевики еще раньше наступления голода закрыли все домовые церкви и много монастырей, причем забрали их богатства. Аппетиты их разгорелись, но они боялись народных волнений верующих масс. Ведя антирелигиозную пропаганду, большевики одновременно начали со вскрытием мощей, инсценировкой судебных процессов против представителей церкви подрывать доверие народа к Православию и его последователям. Когда вскрывали святые мощи народ в целом безмолвствовал, хотя, конечно, не везде, ожидая проявления быстрого небесного возмездия. Рассказы о чудесах при кощунствах над святыми мощами передавались из уст в уста, но сколь я не старался хоть раз найти живого очевидца совершившегося чуда, чтобы переговорить с ним, все рассказчики ссылались на третьих лиц и до очевидцев ни разу добраться не пришлось. Тут подошел голод со всеми своими ужасами. Большевики усмотрели в этом «благочестивый» повод к отобранию ценностей из храмов. Им верующие говорили: «зачем вам церковное золото? Разве вам мало награбленного во дворцах и домах городов и усадеб золота для удовлетворения голода? Ведь вы теперь владеете всем государственным добром. Превратите громадные массы скопившегося в вашем обладании золота и серебра в хлеб и накормите им голодных. Церковь ведь отделена от государства». |
| 132 Чтобы легче уяснить не только странность, но и нелепость и бессмысленность рассуждений не новообрядца, a старообрядца, возьмём подходящее сравнение. Может ли, спросим старообрядца, одна из губерний совсем не заниматься земледелием, добывая средства к жизни другим путём, напр. ремёслами или торговлей, и не умереть с голода? Или может ли одна из губерний прокормиться и не умереть с голода, если в ней будет полный неурожай. Может, потому что хлеб для пропитания она найдёт в соседних губерниях, занимающихся земледелием. Но может ли вся вселенная не заниматься земледелием? Или может ли быть во всей вселенной полный неурожай? Конечно, нет, потому что тогда все должны будут за недостатком пропитания умереть с голода. Но Усов об этом думает иначе, потому что он восклицает: неужели для одной губернии не вредно и не погибельно не заниматься земледелием, a для всей вселенной тоже самое составляет погибель? Неужели вселенная слабее одной губернии? Да, одна губерния может не заниматься земледелием, потому что её прокормят прочие губернии, но вся вселенная не заниматься земледелием не может, потому что тогда все люди умрут с голода. Так и в церкви, одна епархия или две-три могут некоторое время вдовствовать, т. е. не иметь своих епископов, потому что будут управляться соседними (примером чего служит Малороссия с 1595 по 1620 г), но вся вселенская церковь не иметь епископа безусловно не может, так как тогда не будет ни церкви, ни христианства, т. е. придёт смерть духовная, от которой избавляли епископы через научение, священнодействие и пасение ( Мф. 33:19–20 ; Еф. 4:11–14 ; читай выше.) 133 Усов никак не может, или лучше сказать не хочет, понять того, что частная церковь совсем без епископа никогда не остаётся, потому что по смерти или выбытии из епархии епископа она временно переходит в ведение соседнего епископа (Карф. 85) или митрополита (IV, 25; снес. Карф. 89, двукр. 16; пасд. III вс. соб., кн. прав.). Это же, думаю, творится и y австрийцев. Но если бы частная церковь осталась совсем без епископа и никаким епископом, ни своим, ни соседним не управлялась, то она обязательно погибла бы, примером чего служат павлиниане, акефалиты, и др.; a потому, как зло вселенской церкви не иметь епископа, то точно такое же зло и погибель и частной церкви совсем не иметь епископа. |
| Поводом для облавы в Тосно послужил, видимо, пожар на лесопильном заводе в центре посёлка в октябре 1941 года. «13 местных жителей, в том числе женщин, не виновных в пожаре, были взяты в заложники и расстреляны. Они похоронены на городском кладбище», – сообщается в книге «Земля Тосненская» [xvii] . Зима 1941–1942 годов выдалась на редкость суровой. В оккупированных городах царил такой же голод, как и в блокадном Ленинграде. Тысячи людей умерли от голода. Проживавший до войны в Пушкине и вывезенный по приказу немцев в Гатчину, церковный архитектор, художник и поэт Александр Александрович Алексеев погиб от голода и болезней 29 ноября 1941 года. «Уже в период оккупации, – сообщает М.В. Шкаровский, – он написал целый ряд духовных стихотворений, вывезенных из СССР и опубликованных его ученицей и другом Н. Китнер… За несколько дней до смерти он написал на обрывке бумаги стихотворение «Слава Богу»: Слава Богу: Ни одна строка Не найдёт печатного станка. Слава Богу: Ни одна рука Не сплетёт хвалебного венка. Слава Богу: Это мой удел, Так и будет, как Господь велел» [xviii] . Вскоре, 6 января 1942 г. умер в Пушкине от голода известный писатель-фантаст Александр Беляев , а в марте 1942 г. там же скончался от голода протодиакон Владимир Керский [xix] . В Тосно тоже было голодно. За два с половиной года власти нацистов в Ленинградской области в её городах и сёлах в общей сложности погибло свыше 30 тысяч мирных жителей. И неудивительно, что в условиях целенаправленного геноцида, осуществляемого иноземцами, люди потянулись к своему, родному, русскому… В этом тоже проявлялся патриотизм, преданность русских людей Вере Православной, хранящей в своей сокровищнице память не только о святых, но и о национальных героях – защитниках Руси. Поэтому так понятен духовный порыв наших земляков, оказавшихся под гнётом жестокого врага. Так близко сердцу их желание в годину испытаний стать перед Богом, молиться Ему о своих родных, о победе «над врагами и супостатами»! Так понятна сердечная потребность русского человека сберечь главную отечественную святыню – Божий храм, хранить очаг исконной русскости в логове врага, находить в церкви утешение в условиях плена, когда враг топтал нашу землю, унижал национальное достоинство людей, всюду сеял муку и смерть. |
| Примеры и заветы этих благотворителей вошли в обычай в большей части наших монастырей, где милостыня раздается и поныне, хотя и не с такою щедростию, как в прежние времена. При св. Феодосии обитель Киево-Печерская была еще бедна: случалось, что келарь не мог ничего дать братии на трапезе. Между тем, преп. Феодосий построил даже особый двор, на котором и кормил бедных. Для них отделял он десятую « часть монастырских доходов и каждую субботу посылал воз с хлебом в темницу. Николай Святоша получал от своих родственников князейи деньги и подарки, но все их раздавал нищим и странникам или на украшение церквей. Преп. Дионисий Глу шицкий во время голода велел раздавать бедным хлеб из монастыря. Запасы скоро истощились, и братия роптала на игумена, но он, сделав ей наставление, продолжал оказывать помощь. Преп. Корнилий Комельский также во время голода раздавал хлеб голодающим. Донесли ему, что некоторые приходили за помощью по нескольку раз; преподобный не обратил на это внимания и велел продолжать раздачу хлеба всем без различия. Совершенно так же поступали в трудные годы и другие подвижники, например, Кирилл Белозерский, Григорий Вологодский, Пафнутий Боровский (1 мая). Наряду с милостыней, иноки-благотворители прославились добродетелью странноприимства. Принять странника – одно из добрых дел, за которые, по преимуществу, обещал Спаситель праведникам Царство, уготованное им от создания мира ( Mф. XXV, 34 ), а в Русской земле в течение долгих веков ее неустройства и всяких напастей много было бедного люда, не имевшего куда приклонить голову; да и позднее и теперь из одного конца ее до другого тянутся тысячи странников, для которых теплый угол и кусок хлеба являются в пути истинным благодеянием. В 1512 году, во время сильного голода, к обители преп. Иосифа Волоколамского (9 сентября), по обычаю, со всех сторон стекались неимущие. Преп. Иосиф построил странноприимный дом; до пятидесяти человек приняты были в него на содержание, и множество бедных, странников, больных получало временное пристанище, пищу, одежду; ежедневно от шести и до семи сотен человек и получали здесь обед во все время голода. |
| Народ бедствовал от голода, но Господь хранил пророка от этого бедствия. Сначала Илия укрывался при одном потоке, куда приносили ему пищу вороны, потом нашел убежище за пределами отечества в Сарепте Сидонской, где для пропитания его и приютившей его вдовы около двух лет послужили неистощимым запасом горсть муки и немного «елея.» Голод телесный есть образ другого рода голода, – голода, постигающего душу, отчуждившую себя от Господа, от общения с Ним через молитву, богомыслие, поучение в законе Господнем, соблюдение заповедей Его, участие в Таинствах. Кто удаляется от Господа, от того Сам Господь удаляется, для того небо заключается, на того перестает падать свыше роса благословения Божия, и он испытывает такое же томительное ощущение, какое свойственно изнывающему от голода и жажды. Напрасно он мечтает подавить в себе это мучительное ощущение, ища для себя мира и счастья в земных благах. Земные блага не утоляют, а только раздражают душевный голод и жажду. Так, напрасно иной надеется найти счастье в обилии земных сокровищ и заботами о стяжании, умножении, сохранении их мучит себя до пренебрежения высших духовных потребностей. Само это мучение показывает, что в них нет истинного блага, и отравляет удовольствие обладания ими. «Любяй сребро не насытится сребра» ( Еккл. 5, 9 ) – всегда останется с мучительным чувством недовольства. Напрасны также усилия найти счастье в земных удовольствиях и развлечениях: опыт свидетельствует, что не только неумеренное наслаждение ими, но умеренное, соединенное с благоразумием, с умением разнообразить их, пользоваться ими, так сказать, эстетически оканчивается горьким самообличением Соломона: «Смеху я сказал: безумный! и веселью: что ты делаешь? " ( Еккл. 2, 2 ). Суетна также надежда найти счастье в расширении власти над подобными себе существами. Чем сильнее жажда этой власти, тем она мучительнее. Однажды кто-то из друзей Александра Македонского застал его в слезах и спросил, о чем он плачет? «Я плачу о том, – ответил всесветный завоеватель, – что нет другого мира, который бы я, как землю, мог покорить своей власти». |
| В 1918-21 гг. были разграблены более половины имевшихся в России монастырей – 722. Большевики грабили по всей стране и церковное имущество: ризы, утварь, мебель... Ответом на это повсюду происходили стихийные вспышки граждан. С 1918 по 21 год в России произошло более 1400 кровавых столкновений верующих с представителями советской власти. В них погибли или получили ранения сотни и сотни людей. Летом 1921 г. русский народ постигло еще одно бедствие – голод. Святейший патриарх Тихон одним из первых откликнулся на народное горе и в августе 1921 г. обратился к пастве, Восточным патриархам, к папе Римскому, архиепископу Кентерберийскому и епископу Йорскому с мольбой – помочь стране, умирающей от голода. Но большевистские власти воспротивились оказанию помощи. Причину высказал Ф.Э. Дзержинский. По его мнению, оказание помощи голодающим укрепит Церковь, а этого допустить нельзя. Церковь разваливается и с помощью голода надо продолжать ее разваливать. На Украине умершие от голода валялись на улицах, и некому было их хоронить, так истощены были оставшиеся еще в живых. К маю 1922 г. в стране голодало около 20 миллионов человек. А погибло к тому времени от голода около миллиона. Патриарх Тихон после выхода из тюрьмы вторично обратился к православным христианам с призывом оказать помощь голодающим, для чего предложил использовать находящиеся в храмах драгоценные вещи, не имеющие богослужебного употребления (подвески, цепи, браслеты, и др. предметы, жертвуемые для украшения святых икон) (Архив Кремля КН. 2 с. 11) За такое обращение безбожные власти сразу ухватились, и началась новая, невиданная волна изъятий церковных ценностей. Однако власти и не собирались их использовать для спасения голодающих. Это было уже не на руку им. Откровенно циничные формы, в которых происходил грабеж, вызывал открытое сопротивление прихожан. Газета Змеиногорского уезда сообщала о том, что уполномоченный по изъятию церковных ценностей зашел в Михайло-Архангельский храм во время литургии и направился прямо в алтарь, объявив, что он пришел экспроприировать церковные ценности в пользу революции. Верующие, находящиеся в храме возмутились, окружили уполномоченного тесным кольцом. Испугавшись решительно настроенных прихожан, уполномоченный сделал несколько выстрелов из револьвера в купол и, воспользовавшись замешательством верующих, убежал. (“Местное время” от 19 ноября 1994 г.) |
| Насколько сельское духовенство трепетало встречи с митрополитом Исидором и насколько он был ласков к нему, автор поясняет следующим фактом. В м. Городище, Черкасского уезда, при церкви сахарного завода, построенной К. Яхненко, священствовал глубокий старец о. Афанасий П. Прослуживши в селе Черевине более 40 лет, он, со дня рукоположения своего, ни однажды не встречался с Киевским митрополитом. Этому старцу на закат дней своих, пришлось в прописанной церкви встречать владыку Исидора, о суровости и строгости которого и до него дошла молва. Когда наступила встреча, когда о. Афанасий подносил владыке, при встрече, свят. крест, с ним от страха и ужаса произошел как бы сильный лихорадочный пароксизм, вследствие которого он едва держался на ногах и едва не уронил креста с церковного подноса. На такой страх преосвященный Исидор обратил свое внимание и, по выходе из церкви, во время вечернего чая в доме К. Яхненка посадил около себя трепетавшего о. Афанасия и своею ласкою, своею любвеобильною беседою так ободрил его, что он к концу чаепития совершенно успокоился и затем, по отъезде митрополита Исидора любил до самой смерти говорить всем, что таких добрых митрополитов, как Исидор, не следует бояться. («Странник» 1893 г.). 15. К воспоминаниям о высокопреосв. Филарете, митрополите Киевском В бытность свою архиепископом Казанским и Симбирским святитель Филарет вполне подражал своею жизнию и делами тому милостивому Филарету, коего носил имя. Так, раздавая сам во время голода, в 1862 году, бедным, что имел, он и других побуждал помогать страждущим от голода. С целию расположить к благотворительности, посетил он однажды в Казани одного богатого купца во время голода, и, при этом, обратить внимание на сына его – сидня, лишенного способности ходить; его поднесли к святителю. Преосвящённый посадил его к себе на колени и, гладя по голове, беседовал о благотворении. По окончании беседы, Святитель отпустил отрока с колен и, перекрестив его, сказал: «Ну, гряди, во имя Отца и Сына и Святого Духа!» Отрок тотчас же почти побежал к своей матери и с той поры стал ходить. Обрадованные родители со слезами благодарили Святителя и пожертвовали значительную сумму в пользу страждущих от голода. |
| Еще святой говорил эти слова, как подошел царь и остановил исполнителя казни; потому что после злого решения своего царь раскаялся, и сам поспешил вслед за посланным, чтобы предупредить исполнение жестокого приказания, ибо царь знал о святости пророка Елисея и его неповинности и о всех благодеяниях его для Израильского царства и для многих людей. Войдя к пророку, царь сказал: – Вот какое великое бедствие послано на нас от Господа! Чего же мне ждать от Него? Отдам город сирийскому царю и смирюсь перед ним, чтобы не умереть всем нам от голода, лучше, подчинившись ему, остаться всем нам живыми, чем, сопротивляясь, погибнуть от голода. Но святой Елисей, обратившись к царю и ко всем присутствовавшим, сказал: – Слушайте слово Господне! Вот что говорит Господь: этот же час завтра в воротах Самарии 3908 будут продавать меру муки пшеничной за один сикль, и две меры ячменя за один сикль. Один из сановников, самый приближенный к царю, на руку которого царь опирался, сказал на это Елисею: – Если бы даже Господь отверз небеса, и тогда не будет того, что ты говоришь. Святой Елисей отвечал ему: – Вот ты сам увидишь это своими очами, но не вкусишь от хлеба того. Успокоившись немного, царь ушел в свою палатку. И вот ночью, когда святой Елисей молился ко Господу Богу об освобождении города, Бог наслал великое смятение на войско сирийское: сириянам послышался большой шум от оружия и ржания коней, как бы от большого собравшегося войска, и они порешили между собой, что это цари хеттейский и египетский, нанятые царем израильским, пришли к нему на помощь со своими войсками. – Бежим отсюда, бежим! – кричали они в великом страхе. И ночью вместе с царем своим побежали обратно, оставив на месте свои палатки, коней, ослов и все, что было у них в стане, спасая лишь только свою жизнь. В эту же ночь около городских ворот сидели четверо прокаженных, которые, рассуждая друг с другом, говорили: «Зачем мы здесь сидим, ожидая смерти? Если в город пойдем, то умрем от голода, а, оставаясь здесь, также умрем; не пойти ли нам в сирийский стан и если не пощадят нас, то лучше умереть от меча, чем терпеть невыносимые муки от голода». |
| Ей, как живой, поведал он свою лютую печаль, веря, что только Она сможет помочь ему в безвыходном положении. Слезы его на молитве текли непрестанно. В то время, когда он пламенно молился в Иверской часовне, в своей молельне молился московский князь Ватбольский. Ни Украинцев, ни князь, хотя и жили оба в Москве, друг друга не знали. Князь Ватбольский вдруг поразился голосу, исходившему от его келейной иконы Божией Матери: “Тотчас же пошли рабу Моему Иоанну Украинцеву для насыщения его семейства все необходимое, так как дети его умирают от голода.” Дом и улица, где жил Украинцев, были точно указаны. Князь Ватбольский тотчас же послал своего управляющего по указанному адресу. Управляющий увидел в доме тягостную картину умирания от голода и все рассказал князю. Князь немедленно послал все, что нужно, в изобилии: и хлеб, и мясо. Так семейство Украинцева было спасено от голода. С того дня князь Ватбольский и семья Украинцева подружились. (Троицкие листки с луга духовного. С. 57). 436. Оказав милосердие бедной женщине, человек, хотевший покончить жизнь самоубийством, ощутил радость жизни и удалился на Афон См. также: Вино ; Грешник ; Икона ; Отчаяние ; Покаяние ; Радость жизни ; Распутство ; Самоубийство ; Тоска . Поразительно обращение к Богу бывшего строителя Андреевского скита на Афоне Сибирякова. Сын весьма богатых родителей и рано осиротевший он в окружении дурных друзей встал на путь разврата и пьянства. В чаду распутных увлечений на него напала неизъяснимая смертельная тоска, которая стала настолько невыносимой, что он решил застрелиться. За день до того Сибиряков задумал сделать предсмертное распоряжение об имуществе. В связи с этим ему необходимо было побывать в Государственном банке. Когда ему подали экипаж, он, выходя на парадное крыльцо, заметил вблизи подъезда молодую женщину, бедную, исхудавшую от голода, в рубище. Держа ребенка на руках, она грустно просила оказать ей помощь. Бедность и страдальческое лицо женщины тронули Сибирякова до глубины души. Его сердце наполнилось чувством глубокого сострадания к ней. |
|
|
