| Зах.14:6 И будет в тот день: не станет света, светила удалятся. Зах.14:7 День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет. Тогда же произойдет изменение порядка мировой жизни: исчезнет различие между днем и ночью, светила перестанут давать свой свет; или же – порядок обычной смены дня и ночи совершенно изменится; днем не станет света, но он явится в вечернее время (Keil 651). Марти объясняет jom " eshadh (букв. «день один») в смысле дня, не сменяющегося ночью, так что и в вечернее время будет свет (S. 452). Концу Зах.14 усвояется переводчиками и толкователями совершенно различный смысл. Русские перевод. Синод. и Венск., сделанные с еврейского, допуская различное чтение и производство двух последних слов Зах.14:6 , передают их по-русски – первый: «светила удалятся» (jadar – дорогой, великолепный; мн. ж. jedaroth; по Руж. 244. – драгоценности неба – светила. Страд. ф. dapha – сжиматься, сгущаться, сокращаться см. Keil 650–651, Reinke 294–297, Ges. WB. ), второй: будет холод и сгущение воздуха (jegaroth читается как vegaroth или vegaruth – «и холод»; вм. Kethibh jegippáon – Oerë (ve) gippáon – («и лед, мороз»). LXX читают: ψχη (ед. ψχος – холод, стужа) και παγος (лед, – в класс. языке это значение πγος имеет во (множ. ч. ) Слав.: «зима и мраз». Отцы читают конец Зах.14соответственно тексту LXX, но толкуют Зах.14:6–7 неодинаково. Блаж. Феодорит понимает их в смысле пророчества об обстоятельствах крестной смерти Спасителя (с. 123). У Иеронима холод и стужа истолкованы в буквальном смысле (в применении к тому времени, когда «свет и мрак, ночь и день уже не будут взаимно сменять друг друга») и в переносном – в отношении к утрате пламенной веры и охлаждению любви пред вторым пришествием Спасителя (с. 173). По св. Кириллу, пророк «зимою и морозом обозначает ночь... в то время, когда Он (Христос-Судия), придя с небес, будет преобразовывать все и переменять к лучшему, как Творец, тогда не будет ночи, ни света дневного» (с. 210). Св. Ефрем Сирин толкует так: «все сие изображает непрочное и переменчивое положение иудеев во времена Маккавеев, о чем упоминали мы выше. Но внимательный и смышленый исследователь увидит в сем пророчестве, что оно в точности и ясности относится ко дню страдания Господня...» (с. 262). |
| В новозаветную эпоху ветхая вера в Бога находилась в кризисе. Время шло, но никаких признаков исполнения обетований, осуществления Правды, никаких видимых знаков спасения от скорбей и бедствий этого мира не наблюдалось. Невольно возникал искусительный вопрос: а есть ли эта Правда? Праведен ли Бог? И если Правда есть, то почему она бессильна в этом мире? И все древние мученики, все свидетели веры «не получили обещанного». У них была героическая вера, но сколь прискорбна была их судьба! Ведь они «не имели надежды», о чем с печалью в одном из своих посланий пишет апостол Павел (1 Фес 4:13), и уходили из жизни так же, как их гонители и мучители, «не получив обещанного». Но в это кризисное для веры время надежда пришла в мир, ибо «Бог предусмотрел для нас нечто лучшее». Небесная надежда пришла с явлением спасительной Правды Божией в Иисусе Христе, Распятом и Воскресшем. Правда явлена, засвидетельствована апостолами, Церковью, новыми Священными Писаниями и новым сонмом свидетелей-мучеников. Эта Правда для нас запечатлена не в мертвой букве Закона, как это было для мучеников Ветхого Завета, но в живой Личности Господа и Спасителя, в Новом Завете с Богом. Не в словах, на камнях или на бумаге начертанных, но в Слове Божием воплощенном и вочеловечившимся, вписанном в наши сердца Духом Святым. Духом, Который одаривает нас не только верой в невидимое, но и надеждой, и, главное, любовью к тому, что ощутимо и видимо. Ободряющий и вдохновляющий урок сегодняшнего апостольского чтения в утешительном напоминании: у христианина в жизни есть засвидетельствованная цель, на которую он устремляет взор своего сердца. Он не просто прогуливается по тропинкам жизни, к вечеру возвращаясь к тому месту, откуда он вышел утром. Христианин имеет цель — в сияющей вечности христоподобия. Поэтому каждый из нас должен время от времени задавать себе вопрос: продвинулся ли он дальше? не сбился ли с пути? Более того, нам говорится, что жизнь христианина — не просто спокойное продвижение к цели. Его жизнь сравнивается с подвигом атлета, который участвует в трудном забеге, изо всех сил бежит к финишу. «Будем упорно бежать в предстоящем нам состязании», — таков буквальный перевод последних строк нашего отрывка. Возникает образ переполненного стадиона. За бегунами наблюдает бесчисленное «облако свидетелей», то есть тех, кто засвидетельствовал свою веру во Христа, они уже завоевали победные венцы и теперь смотрят с небес, на нас, являясь свидетелями наших свершений. Они вдохновляют и подбадривают нас. Спортсмен удвоит свои усилия, если будет знать, что за ним наблюдают не просто зрители на стадионе, но сочувствующие ему победители трудных соревнований. |
| Если нет какой-то пары, то студенты могут или заниматься в читальном зале, или отдохнуть в кафетерии, но нигде вы не встретите их пьющих пиво. Буквально во всех кафетериях Греции посетители могут взять себе шахматы или нарды, которые они особенно любят, и провести время за игрой, попивая кофе или сок. Это, конечно, очень приятно. Но что особенно привлекает внимание – это жизнь греческой Церкви: там приходы при церквах живут как одна семья. Если у нас после службы прихожане целуют крест и тут же уходят, то в Греции все остаются, пьют вместе кофе, общаются. Мы часто не знаем друг друга по имени, а греки общаются друг с другом очень активно, хорошо знают друг друга и очень дружны. А если в храм приходит кто-то новый, то батюшка тут же подходит к нему, интересуется, откуда он, как живет, старается, чтобы его приход в храм не остался случайным заходом, а стал началом настоящей христианской жизни. То есть если ты зашел в храм, просто так уже не уйдешь и будешь всегда туда приходить. Я спросила у Владимира и о том, как студенты в Греции проводят свое свободное время. – Чаще всего на выходные мы ездим в монастырь Сагмата, что в переводе значит «седло», – рассказал он. – Такое название связано с тем, что монастырь находится на горе, по форме напоминающей седло, а также с тем, что монахи там занимались изготовлением седел. Вообще студенты из нашей страны, которые приезжают учиться в академии, закрепляются за каким-то монастырем и в свободное время приносят ему свой посильный труд. И мы также трудимся – на послушаниях, помогаем батюшкам в алтаре, изготавливаем иконы, проводим экскурсии по монастырю. Очень приятно было узнать, что одним из самых почитаемых святых в Греции является наш святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Его иконы, часто с частицей мощей, есть почти во всех храмах и монастырях, и со стороны греков ему оказывается горячее почитание. А в монастыре, где мы трудимся на послушании, есть ковчег с частицей сердца святителя Луки, перед которым ему постоянно служат молебны. |
| А.Карлов: Какая интересная мысль. Что касается священнослужителей и их востребованности. Не так давно, я имею в виду лет 20-30 назад, это было совсем не так, поэтому для нас сейчас в новинку, для простых мирян, что по любому поводу Русская Православная Церковь вашими устами высказывается, причем высказывается иногда довольно-таки резко. Вот эта резкость в высказываниях, она отражает ваше собственное мнение, или все-таки официальную позицию? О. Всеволод: Вы знаете, я стараюсь в том, что делаю, следовать официальной позиции Русской Православной Церкви, но сейчас Церковь становится гораздо более многоликой, чем даже пять лет назад, уж не говоря о времени постсоветском. Сейчас в Церкви очень много активных священнослужителей, которые высказываются обо всем. Более того, Церковь — это ведь не только люди в рясах. Это и миряне. Это десятки миллионов мирян, которые трудятся в самых разных областях жизни страны — от политики до авангардного искусства, между прочим. И, кстати говоря, имеют самые разные политические убеждения. И в храме, где я служу, есть сторонники Правого Дела и есть сторонники коммунистов. Так вот, на самом деле, сегодня Церковь возвращается к нормальному, естественному для нее состоянию, когда в ней большое количество людей говорят на все темы, включая темы общественно значимые: политику, экономику — все, что волнует людей. Когда некоторые люди считали в советское время, что дело Церкви — только молиться, это неправильно. Когда некоторые люди считали, включая священников, в советское или постсоветское время, что дело Церкви — говорить такими неконкретными округлыми фразами, похожими на сказку, в которых нет ничего, за что можно было бы зацепиться уху, или сердцу, или уму, это тоже неправильно. Христос говорил очень конкретно и прямо, и жестко. Апостолы говорили так же. Святоотеческая проповедь, Иоанн Златоуст , Василий Великий — это часто обличающее слово огромной мощи, которое буквально переворачивало наизнанку тех, кого обжигало это слово, кого обжигала вместе с этим словом собственная совесть. |
| Вообще-то под секулярностью всегда понималось отделение Церкви от государства. В каком-то смысле, если строго следовать этому принципу, то для Церкви особого конфликта в этом нет и особой проблемы нет. Ведь мы проповедуем Царствие Божие, пришедшее в мир, а оно всегда отделено от политической реальности, потому что Царствие Божие человек может обретать в своем сердце вне зависимости от того, в каком обществе он живет и какие силы на него воздействуют. — Тогда почему сегодня это вызов? — Сегодня проблема заключается в том, что секуляризм, который воспринимался как нейтральность по отношению к религии, характеризуется ярко выраженной тенденцией, направленной на разрушение религиозного начала в жизни людей. Сегодня секуляризм — это не инертный газ, это не нейтральность. Это среда, наполненная совершенно конкретной идеей, направленной на ликвидацию религии, причем не посредством каких-то гонений, а через формирование культуры, лишенной всяких религиозных корней. Человек, воспитывающийся в этой культуре, автоматически уходит от религиозной жизни, так что никакое принуждение и не требуется для того, чтобы он утратил свои религиозные корни. Вот в чем опасность секуляризма. Секуляризм — это не инертный газ, не вакуум, а пространство, наполненное идеями отрицания Бога и борьбы с религиозностью. — В наше время вдруг стала популярной тема бессмертия. Вообще, она всегда была популярной, но сейчас прогресс таков, что биотехнологии уже реально отодвигают старость, а в последнее время заговорили о том, что новые технологии позволят буквально скопировать личность человека в компьютер, а в будущем придать кому-то другому все характеристики этой личности. Насколько это беспокоит (или не беспокоит) Церковь? — Вы знаете, диавол все переворачивает с ног на голову. В слове Божием — в Евангелии, да и в Ветхом Завете, в книге Премудрости Соломона, — сказано, что человек создан для нетления (см. Прем. 2:23), то есть для бессмертия. Это замысел Божий. Господь сотворил человека с бессмертной душой, то есть бессмертие присутствует в природе человека. |
| — Я являюсь членом Координационного Совета по делам инвалидов и лиц с ограничением жизнедеятельности при мэре Москвы. На его заседаниях постоянно говорится о том, что все учреждения — школы, музеи, больницы — должны быть оборудованы всем необходимым для людей с ограниченными возможностями: пандусами, подъемниками, стоянками. Но пока это только устремления в будущее. До Европы нам в этом плане еще очень далеко. Помощь инвалиду у нас сегодня чем-то напоминает пунктирную линию — например, снабдили какое-нибудь здание буквально всем необходимым, а вот специальную стоянку сделать забыли. — А как в этом плане обстоят дела с московскими храмами? — Что касается богослужения, то существуют храмы, в которых службы переводятся на язык жестов. Есть священники, которые этот язык знают и могут на нем исповедовать. Понятно, что не каждый инвалид воцерковлен, поэтому наши добровольцы готовы помочь им разобраться в том, что такое церковная жизнь: подсказать, как обратиться к священнику, объяснить, как идет служба, и так далее. Есть добровольцы с машинами, они могут привезти инвалида в храм. Имеется круглосуточный телефон (972-97-02), по которому можно найти такого добровольца. Но намного более сложный вопрос — это бытовые условия. Множество храмов являются памятниками архитектуры, и поэтому далеко не каждую церковь можно оборудовать, скажем, лифтом или подъемником. Мы постоянно напоминаем представителям инвалидных организаций, что наши добровольцы готовы на машинах отвезти больного человека в храм, помочь ему туда зайти, быть рядом во время службы и потом отвези домой. Но в инвалидных организациях это не вызывает особых восторгов. Нам говорят: «Вы, здоровые, можете поехать в любой храм в любое время, и мы хотим, чтобы инвалид мог так же. Пожалуйста, сделайте это». Я не спорю, что сделать это было бы правильно. Но вопрос — как? Мы спросили у городской администрации, будут ли выделены деньги на оборудование храмов, если Церковь решится за это взяться. Нам ответили, что раз храмы — собственность Церкви, то изыскивать средства на строительные работы — тоже ее задача. Сомневаюсь, что наша Церковь сегодня в состоянии найти такие средства, даже в масштабах одной только Москвы. |
| е., изложение свитка веры) ( ς μν ατς στι λγων , τατα συνερων ) от лукавого и от потоков беззакония, а по словам выдававшего себя за иерарха Божия, из священных книг: и потом злокозненно толкуя их, буесловя приводя ( σπερμολογν παγων sic!), в одно и то же время окрадывая...» далее до конца так же, как и в тексте, с которого сделан наш перевод. Разность в чтениях произошла, вероятно, от того, что Метохита не буквально выписал это место из свитка, а в извлечении и с собственными вставками, имевшими целию смягчить резкость выражений, относившихся к Векку, пред которым он благоговел.. Подходил уже к концу осьмый год, как это зло стало усиливаться и приобретать здесь право гражданства; столько же времени и он (Векк) в награду за это недоброе плодоношение занимал патриарший престол, и во все это время, по Божию попущению, всеконечно, за множество грехов, которыми мы прогневали Его Безстрастного, продолжались и усиливались и несчастия в Церкви. Но после этого приклонился Бог к нам, рабам своим, милостиво воззрел и воздвиг нам царя, который для того, кажется, и живет, чтобы творить угодное Богу, и чрез него возставил Церковь, как некогда падшую и раскопанную скинию Давидову (Деян. 15:16). Вслед за тем сходит со сцены и человек принявший и умноживший это лукавство и эти плевелы приемлет дерзновение родной догмат о Святом Духе, и открывается, наконец, возможность в-правду желающим перемены боголюбезного жительства устроить оное на основании веры. Но благое и снасительное дело наилучшей οκονομα состоит в том, чтобы позаботиться и о будущей безопасности Церкви, оградить ее непоколебимость всеми возможными средствами, чтобы, в случае если какой-либо богоненавистный человек вздумает снова ее возмутить, отошел посрамленным, отраженный твердым словом нашего благочестия. Для этого будет достаточно сделать две вещи: во первых, выяснить наш православный догмат и водрузить его, как бы некий столп благочестия, на возвышении, чтобы он издали был виден всем и обращал на себя душевные очи всех и каждого, и во вторых, научить распознавать и тот лукавый, пагубный и чуждый догмат и чрез разъяснение его возбудить во всех наших отврашение и омерзение к нему и желание тщательно избегать опасности, которою он угрожает. |
| е., изложение свитка веры) ( ς μν ατς στι λγων , τατα συνερων ) от лукавого и от потоков беззакония, а по словам выдававшего себя за иерарха Божия, из священных книг: и потом злокозненно толкуя их, буесловя приводя ( σπερμολογν πγων sic!), в одно и то же время окрадывая...» далее до конца так же, как и в тексте, с которого сделан наш перевод. Разность в чтениях произошла, вероятно, от того, что Метохита не буквально выписал это место из свитка, а в извлечении и с собственными вставками, имевшими целию смягчить резкость выражений, относившихся к Векку, пред которым он благоговел.. Подходил уже к концу осьмый год, как это зло стало усиливаться и приобретать здесь право гражданства; столько же времени и он (Векк) в награду за это недоброе плодоношение занимал патриарший престол, и во все это время, по Божию попущению, всеконечно, за множество грехов, которыми мы прогневали Его Безстрастного, продолжались и усиливались и несчастия в Церкви. Но после этого приклонился Бог к нам, рабам своим, милостиво воззрел и воздвиг нам царя, который для того, кажется, и живет, чтобы творить угодное Богу, и чрез него возставил Церковь , как некогда падшую и раскопанную скинию Давидову ( Деян. 15, 16 ). Вслед за тем сходит со сцены и человек принявший и умноживший это лукавство и эти плевелы приемлет дерзновение родной догмат о Святом Духе, и открывается, наконец, возможность вправду желающим перемены боголюбезного жительства устроить оное на основании веры. Но благое и спасительное дело наилучшей οκονομα состоит в том, чтобы позаботиться и о будущей безопасности Церкви, оградить ее непоколебимость всеми возможными средствами, чтобы, в случае если какой-либо богоненавистный человек вздумает снова ее возмутить, отошел посрамленным, отраженный твердым словом нашего благочестия. Для этого будет достаточно сделать две вещи: во-первых, выяснить наш православный догмат и водрузить его, как бы некий столп благочестия, на возвышении, чтобы он издали был виден всем и обращал на себя душевные очи всех и каждого, и во-вторых, научить распознавать и тот лукавый, пагубный и чуждый догмат и чрез разъяснение его возбудить во всех наших отвращение и омерзение к нему и желание тщательно избегать опасности, которою он угрожает. |
| По-видимому, доказать это – не легко, раз существует мнение православных авторитетных защитников второбрачия, доказывающих как раз противоложнный тезис, что Церковь , вообще говоря, дозволяла второбрачие и что только некоторые церковные писатели, подчинившиеся влиянию нецерковных течений, запрещали его. Однако, на самом деле, это не так. Мы уже видели, что вся православная литература в пользу второбрачия вытекает из одного и того же зараженного и весьма устарелого источника, из свода свидетельств 103 , сделанного инославным ученым (Бингамом), преследовавшим при этом цели личного самооправдания. Не удивительно, что оружие, доверчиво взятое на прокат защитниками второбрачия, оказывается картонным. Бингам пытается доказать, что в древней церкви не было твердого учения о второбрачии 104 и заявляет, что «между древними существовало три различных мнения о дигамии, а именно: одни думали, что от священнослужительства (ad ordinibus), должны быть удерживаемы все вступившие во второй брак после крещения, другие распространяли это правило и на тех, кто вступил во второй брак и после и до крещенья, третьи, к мнению которых присоединяется и сам Бингам, двубрачными считали лишь тех, кто жили с другими женами при жизни первых, без достаточного основания отказавшись от них или после развода с нимм. К первым он причисляет Оригена , Тертуллиана , Амвроссия Медиоланского, Иеронима, Геннадия и отчасти Епифания и соборы Агатенский (Agathense, Adge) и Карфагенский, ко вторым – Амвросия же и Иннокентия, папу Римского, к третьим – Златоуста, Феодорита, Тертуллиана , пап Иннокентия и Сириция. Значение свидетельств первых двух разрядов Бингам хочет подорвать указанием на влияние монтанистов и новациан, отвергавших второбрачие и для мирян. Епископ Никодим широко воспользовался этим сводом, воспроизводя его с тем лишь различием, что он объединил толкователей двух первых видов в один, названный им западным, а толкователей третьего разряда назвал представителями восточного понимания. Мнения первых толкователей он объяснил влиянием энкратизма, а второе признал правильным. «В восточной церкви, пишет он 105 , переводя почти буквально Бингама 106 , иначе толковали слова ап. Павла, а именно толковали в том смысле, что в них запрещено носить священный сан лицам, одновременно имеющим больше одной жены, а также тем, которые без законнаго основания изгнали своих законных жен и взяли других. Последнее делали во время ап. Павла иудеи и язычники; поэтому он и осуждал это в своих посланиях, как дело незаконное и безнравственное, и постановил, чтобы христианския священныя лица – епископы, пресвитеры и диаконы – не могли иметь в одно и тоже время двух и больше жен, а только одну – законную свою жену». |
| Под «пророком» обычно разумеют предсказателя будущего; между тем в Библии против этого узкого понимания профетизма свидетельствует уже сам термин наби (пророк). Он, по-видимому, происходит от аккадского слова «набу» (призывать), и, очевидно, «наби» нужно переводить как «призванный» (Богом). В то же время греческое слово буквально означает того, кто говорит нечто от лица другого, а в Ветхом Завете есть прямые указания на то, что «пророк» — это посланник, или вестник [ 1 ]. Дар предвидения, которым, несомненно, обладали пророки, не имел самодовлеющего значения; он, прежде всего, служил подтверждением того, что они воистину были посланы Богом. Для христианского сознания наиболее драгоценным в предвидении пророков является их слово о грядущем Царстве Божием и его Главе — Мессии. «Они свидетельствуют о Мне» — эти слова Христа относятся к боговдохновенным мужам Ветхого Завета. Редко в мир являлись люди, в такой степени, как они, устремленные к грядущему; их провидческому взору дано было преодолевать преграду времени, и образ Помазанника Господня становился для них живым, почти осязаемым. Это было столь очевидным, что евангелисты искали у пророков подтверждения почти всего, что происходило в земной жизни Иисуса. И, однако, неверно считать, что духовное значение пророков сводилось лишь к предсказанию явления Христа. Будь это так — в новозаветное время они оказались бы принадлежащими только прошлому. На самом же деле пророки в первую очередь были предтечами евангельского Откровения; пролагая путь Богочеловеку, они возвещали высокое религиозное учение, которое хотя и несравнимо с полнотой Евангелия, тем не менее, остается жизненным даже в наши дни. Пророки и поныне являются для нас провозвестниками Истины. Они постоянные спутники человечества; их голос звучит всюду, где люди чтут Библию; их лики смотрят с плафона Сикстинской капеллы и со стен древнерусских соборов, их слова перелагают поэты, ими вдохновляются музыканты, а в тревожный век мировых войн призывы и предостережения пророков звучат так, будто они произнесены сегодня. Но главное значение их не в этом. Они дороги нам как учители веры и жизни. Псалмы, гимны и пророчества, в которых эти великие боговидцы выразили свой внутренний опыт, вот уже более двадцати пяти веков находят живой отклик в каждом религиозном сердце. |
|
|
