Кроме исчисленных переводов Св. Писания, в древности существовали еще многие другие. Из них наиболее достойны примечания: а) Три греческих перевода Ветхого Завета, совершенные во II веке по P. Х. тремя учеными мужами: Акиллою (иудеем из Синона Понтийского, в 128 г. по Р. X.) 16 , Феодртионом (евионитствующим иудеем из Ефеса, в половине 2-го в. по Р. Х.) 17 , и Симмахом (евионитствующим христианином из Самарии, в конце 2-го в. по P. X. 18 Перевод Акиллы отличался буквальною близостью к еврейскому подлиннику, но до нашего времени не дошел в целости, а существует только в отрывках у блаж. Иеронима, в его комментариях на Иеремию, Иезекииля и Даниила. В противоположность Акиллову переводу, перевод Симмахов отличался свободных изложениях евр. подлинника. Сохранился также в отрывках. Перевод Феодотюнов не так буквален, как перевод Акиллы, но и не так произволен, как Симмахов. Опять существует только в отрывках. б) Достойны также примечания – тетраплы, иекзаплы и октаплы Оригена , т. е. совместные и сравнительные издания разноязычных переводов Библии в четыре, в шесть и в восемь столбцов; в) не менее достопримечательны халдейские таргумини или парафрасты, так называемые потому, что в них содержатся не столько буквальные переводы, сколько переложения и объяснения свящ. Текста. Время происхождения сих парафрастов не одинаково, и вообще неопределенно. Первоначальное их появление относят к тому времени, когда Евреи начали заменять свой еврейский язык халдейским, а это было во времена первых Маккавеев (около 167 г. до P. X.). Из десяти известных парафрастов халдейских наиболее примечательны: парафраст Пятокнижия, приписываемый раввину Онкеллосу; парафраст Ионафана, сына Узиилова, и парафраст иерусалимский; г) из сирских переводов, наиболее примечателен перевод, известный под именем Пешито, т. е. чистый или неповрежденный перевод, – он сделан по еврейскому подлиннику, он неизвестно кем и когда. Разделение священных книг на главы и стихи Древнейшие рукописи свящ. текста показывают, что книги Св.

http://azbyka.ru/otechnik/Mihail_Herasko...

Пишу вам, дети,/потому что прощены вам грехи/ради имени Его./Пишу вам, отцы,/потому что вы познали Сущего от начала./Пишу вам, юноши,/потому что вы победили лукавого./Я написал вам, отроки,/потому что вы познали Отца./Я написал вам, отцы,/потому что вы познали Сущего от начала./Я написал вам, юноши,/потому что вы сильны,/и слово Божие пребывает в вас,/и вы победили лукавого. Всё дело в переводе Отчего же мы не замечаем этого в переводах — например, в привычной нам Синодальной Библии? Да вот ровно потому, что подстрочник или просто буквальный перевод убивает поэзию, а Синодальный перевод крайне буквален. Если бы так переводили Гомера или Шекспира, наверное, мы бы тоже не поняли, почему они считаются поэтами. В последнее время появляются переводы, которые стремятся передать хотя бы некоторые поэтические черты оригинала. Конечно, переводчик Священного Писания не может позволить себе той же свободы, что переводчик даже сонетов Шекспира: от буквального значения текста он далеко не отойдет. Но по счастью (или по замыслу Божиему?) библейская поэзия использует самые универсальные приемы, вроде того самого параллелизма. И чтобы показать, как это работает, я приведу один и тот же отрывок из Книги Иова (Иов 28, 20–28), где воспевается Премудрость, в трех разных переводах. Это далеко не единственные русские версии этих стихов, и со временем наверняка появятся новые. Еще одно фундаментальное свойство поэзии — каждый человек, и тем более каждое новое поколение прочитывают ее немного по-своему. Но, собственно, это и есть самая привлекательная и самая интересная черта Библии, благодаря которой хорошая поэзия никогда не устаревает Три варианта перевода Иов. 28, 20-28 Синодальный перевод (1876 год):                   Перевод С. С. Аверинцева (1974 год):               Перевод А. С. Десницкого (Российское библейское общество, 2011 год): Откуда же исходит премудрость? и где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Аваддон и смерть говорят: «ушами нашими

http://aquaviva.ru/journal/?jid=66170

— Один из оскорбившихся словами ставропольского блоггера на судебном заседании не смог вспомнить названия храма который он посещает, имя своего духовника, время и место последнего причастия, а также Символ Веры. Можно ли назвать такого человека христианином? — Конечно, нет. И если так, то речь идёт не о конфликте верующего с атеистом, а о том, что какой-то сумасшедший подал в суд на другого такого же. — Рискую подпасть под закон о защите чувств верующих, но всё же задам вопрос: а разве не является сказкой книга, в которой фигурируют великаны, говорящие животные, колдуны и прочие атрибуты этого жанра? — А произведения, например, Булгакова, Пелевина или Стругацких можно с этой точки зрения назвать сказкой? — Думаю, что да. — Но они помогают что-то понять, в чём-то лучше разобраться? — Без сомнения. — Вот и верующим людям определённые символические и аллегорические трактовки каких-то явлений, событий и исторических фактов помогают лучше разобраться в предмете своей веры. — Но произведения Пелевина не претендуют на то, чтобы быть истиной в последней инстанции. — А кто сказал, что исторические книги Ветхого завета, например, на это претендуют? — В таком случае, где в Священном Писании проходит та грань, где заканчивается аллегория и начинается объективность? — В церковном Предании и в богословии на это существуют разные взгляды. Креационисты, например, утверждают, что Бог создал землю за семь дней, в буквальном смысле, и произошло это семь с половиной тысяч лет назад. Другие же, здравомыслящие и не менее верующие люди говорят, что не надо понимать книгу Бытие так буквально. И что вообще, в древнееврейском языке, на котором писались библейские тексты, многие слова имели не совсем то значение, как мы понимаем их в современных переводах, а зачастую и совсем не то. В этом нам помогают разобраться такие науки, как экзегетика и герменевтика. Боговдохновенность же библейских книг совершенно не означает, что пророки или апостолы были некими медиумами. Было, конечно, и такое, что пророки транслировали слова Бога буквально. Но это не значит, что другие библейские книги, например, Пятикнижие Моисеево было написано в буквальном смысле «под диктовку» свыше. Кроме заповедей и прямых Божьих предписаний там присутствуют и легенды, и сказания, и мифология древнееврейского народа.

http://pravmir.ru/esli-ya-nevznachay-osk...

Слово (nichnasim), буквально значащее «собираются», у Переферковича переведено «приходят». В защиту своего перевода он пишет: «употребленный здесь глагол нихнас, в форме кал означающий «собирать», в форме нифал никогда «собираться» (ни даже быть собранным) не значит, а всегда «входить, приходить» (хотя сам же Переферкович в Берах. IX, 4 слово переводит: «посещая», а не входя, или приходя). Но если в форме кал канас значит собирать, то по законам еврейской речи в форме нифал он должен значить буквально «собираться», как это ясно из употребления этого глагола и равного ему (кенаш) в арамейском языке, где или ==, что значит «собираться» (см. Chaldaisches Wörterbuch, Levy, S. 370 и 372). В истории языка этот глагол в форме нифал получил специальное значение, которое Буксторфий определяет так: apud rabbinos in Niphal – introire, intrare, ingredi, quod cum ad mulierem refertur, honeste dieitur de congressu carnali, ut hebraice in textu sacro (Buxt. Lex. p. 536). Таким образом в раввинском употреблении имеет значение «входить, вступать, приступать», и в таком значении он в Мишне употребляется. Но «входить, вступать, приступать» не тоже, что, «приходить», как переводит Переферкович. Помимо лексической неточности, здесь получается неточность фактическая: откуда и куда приходили священники для вкушения возношения? По этому поводу Переферкович говорит: «они просто приходили домой обедать, есть свою святую, священническую пищу». В действительности это было совсем не так просто: священники, как во время первого, так и второго храма, были подразделены на чреды, каждая чреда по крайней мере в течение одной седмицы исполняла свои обязанности при храме, и не отлучалась от него, пока на её место не становилась другая чреда. К тому же многие священники жили не в Иерусалиме, а в других священнических городах (ср. Лк.1:5,23:39 ). Как же они могли приходить «домой обедать»? В действительности вкушение от св. возношения, о чем говорит Берахот в данном месте, совершалось при храме, в особых священнических комнатах, после совершенного, в случае дневного осквернения, очищения. Вечернее собрание священников известной чреды в своих помещениях при храме, для вкушения священных возношений, совпадавшее по гемаре с наступлением вечерних сумерек или появлением звезд на горизонте, и было начальным моментом для чтения Шема. Имея в виду эту священническую практику, положившую начало древнехристианским агапам, представляется вполне резонным переводить здесь слово словом «собираются», а не «приступают» как Гольдшмидт (eintreten), ни тем более «приходят», как Переферкович.

http://azbyka.ru/otechnik/Ivan_Troickiy/...

Хеврон. Дуб Мамврийский Первым приобретением о. Антонина на Святой Земле стала покупка достаточно большого участка земли с древним Мамврийским дубом вблизи Хеврона, под сенью которого, согласно Священному Писанию, Авраам встретил Самого Бога. Удивительно здесь не только то, что русский участок стал первым христианским участком в мусульманском Хевроне, но и то, что он остаётся фактически единственным христианским владением в этом городе вплоть до сегодняшнего дня. В священном для мусульман городе иноверных храмов и владений быть не должно. А Хеврон, город Авраама — Ибрагима в арабской традиции, — является священным для мусульман. В этом причина всех конфликтов, с которыми сталкивались в Хевроне как еврейская община, так и русское подворье. Архим. Антонин это прекрасно знал. Равно как и то, что по османским законам того времени ни иностранная религиозная организация, ни просто иностранный гражданин не могли иметь земли в Палестине. И здесь ему сослужил неоценимую службу его друг и помощник Якуб Халеби (1847—1901). Этот молодой человек — ровесник Русской духовной миссии на Святой Земле — был православным арабом и османским подданным, хотя в русских документах он всегда назывался просто Яковом Егоровичем. При о. Антонине Халеби стал драгоманом Русской духовной миссии. Драгоман буквально означает «переводчик». Все иностранные миссии в Османской империи имели такого переводчика, который в действительности также являлся главным связующим звеном между миссией и местными властями. Хевронский и многие другие участки были приобретены для России с помощью Якова Егоровича. Фамилия Халеби буквально означает «происходящий из Алеппо», города в Сирии, — именно там родился Яков Егорович. Под видом сирийского купца он и приехал в Хеврон с тайным намерением приобрести участок для русской миссии. Там он остановился на какое-то время и вёл торговые дела. Конечно, в Хевроне он сказался мусульманским арабским купцом: христианину участок с дубом никто бы не продал. А это значит, скорее всего, что он участвовал и в мусульманском богослужении, чтобы не вызывать подозрений. И вот в какой-то момент он начал вести переговоры о покупке участка с Мамврийским дубом. Конечно, покупал он его будто бы для себя лично. И владелец участка в конце концов согласился. После этого Яков Егорович вернулся в Иерусалим и побежал в миссию к о. Антонину, чтобы сказать ему знаменитые слова: «Теперь Мамврийский дуб русский!»

http://bogoslov.ru/article/6174357

Михей также включает в книгу раздел, содержащий обвинение в нарушении завета, где использует юридический термин (рив, «обвинение, судебный прецедент, прении», 6:13). Бог – это одновременно судья и пострадавший, который призывает Израиль в качестве ответчика в зал суда, где зачитывает Свои обвинения против него. Михей – выдающийся мастер стиля. Глава 1:1016 – прекрасный пример утонченной игры слов. Каждый из названных городов отмечен глаголом, который определенным образом связан с именем города и который описывает надвигающийся суд. Эту игру слов трудно перевести на современный язык. Например, слова «Гефа» и «объявлять» (стих 10а) состоят из одинаковых согласных, но в обратном порядке. «Бет-лапрах» (буквально «дом пепла», в русском переводе – «селение Офра») будет сидеть в «пепле» (стих 10Ь). «Шафир» – красивейший город – будет «срамно обнажен» (стих 11а). «Селение Ахзива» (буквально «дом обмана») будет «обманом» для царей Израилевых (стих 14b). Богословские темы Михей все время соединяет две темы: Божий суд над людьми за их грехи и надежду на будущее. Среди грехов перечисляется социальная несправедливость и идолопоклонство. Люди всех слоев общества были вовлечены в социальное беззаконие. Все исполнены жадности (2:12, 6:1012), правители притесняют народ (3:14), взяточничество процветает на всех уровнях, даже среди священников и пророков (3:911, 7:3), а в семейных отношениях наблюдается полный упадок (7:56). Идолопоклонство проявляется в принесении жертв на неузаконенных алтарях (1:5), в поклонении идолам и образам (1:7, 5:1314), в вере в военную мощь (5:1011) и в ворожбе (5:12). Эти обвинения схожи с теми, что Исайя описывает в своей книге (2:68). Люди оставили веру в невидимого, но могущественного Бога, ради зримых, но бессильных творений своих рук. Избранный Богом народ перестал быть уникальным, он уподобился остальным народам мира, и потому Бог поступит с ним так же, как с остальными. Из-за непокорности народа, землю не минует суд, который явится в виде разрушений. Земля будет разорена (1:6), города разрушены (1:816). Война принесет несчастье, унижение и мрак (3:75, 5:1) и превратит труд в бесполезное занятие (6:1416). Людей ждет пленение, и только остаток народа сможет выжить (4:10, 5:79).

http://azbyka.ru/otechnik/konfessii/vved...

Поэт, оратор, историк воин и гражданин могут черпать в них, полезные уроки они исполнены глубокаго смысла. Начиная от Александра Великаго, который хранил Илиаду в золотом ковчеге и клал себе под голову, Гомер есть, любимый писатель всех великих людей и, как говорит знаменитый историк Мюллер, лучший учитель первейшей науки – мудрости». Затем Гнедич объяснял, почему сделал не вольный перевод, как сделали Поп и Чезаротти, а полный и буквальный, почему для перевода избрал гекзаметр. Перевод Илиады доставил Гнедичу не только литературную славу, но и почетное положение в обществе. Благодаря покровительству Оленина, он избран был в члены российской Академии и назначен библиотекарем Императорской публичной библиотеки. Великая княгиня Екатерина Павловна еще в 1812 г. назначила ему ежегодную пенсию в 1000 рублей. Но не все одинаково взглянули на перевод Гнедича. Еще по поводу письма Уварова, Капнист и Воейков, восстали против предпочтения гекзаметра для перевода Илиады, и Уваров должен был защищаться и отстаивать свое мнение, одним словом, перевод Илиады вызвал довольно сильную и продолжительную полемику. Занимаясь переводом Гомера, Гнедич, можно сказать, сам переселился в классический мир и жил в нем; он написал лирическую поэму: «Рождение Гомера» (1817), идиллию «Рыбаки» и перевел «Простонародные песни нынешних греков» (1825). В то же время он написал «Рассуждение о причинах, замедляющих успехи вашей словесности». Здесь решается вопрос : от чего, при таком множестве выходящих у нас книг, мы так мало видим хороших сочинений, даже хороших переводов, даже выборов для них: хороших? Это происходит, по мнению Гнедича, не от недостатка у нас: дарований, но от недостатка учения и искусства, а главным образом от того, что у нас нет учения классического, знания языков древних, которые бы вели к знакомству с классическими образцами, питающими и укрепляющими разум и облагораживающими душу. Мысли Гнедича, в этом рассуждении были заимствованы из разных сочинений и главным образом из «Писем в Нижний» И. М. Муравьева-Апостола. Заняв должность в Императорской публичной библиотеке в 1811 г., Гнедич оставался на ней до самой смерти в 1833 г. За год до смерти он написал весьма симпатичное стихотворение, имеющее биографическое значение. В стихотворении выражена тоска в одиночестве. Гнедич, как заметили выше, вырос сиротою, не знал семейной жизни и всегда томился одиночеством. Печален мой жребий, удел мой жесток! Ничьей не ласкаем рукою, От детства я рос одинок, сиротою;

http://azbyka.ru/otechnik/Ivan_Porfirev/...

В то же время для значительного числа консервативных верующих была характерна другая позиция. Новые переводы казались им тем более дерзкими, чем дальше они отступали от следования букве оригинала, чем больше отличались от уже существовавших национальных переводов (в случае с русским языком это был, разумеется, Синодальный). Их позицию можно описать совсем другими словами: «так, и только так должна звучать Библия на нашем языке». Ранняя теория Ю. Найды, как мы видели в прошлых статьях, начиналась с категорического отрицания такого консерватизма, и всё дальнейшее развитие теории в общем-то не подразумевало диалога с ним. Лишь теория скопоса и затем теория релевантности отвели в своих построениях некоторое достойное место традиционным и дословным переводам, но о том, как и зачем делать такие переводы, они тоже говорили не очень много, сосредотачиваясь на переводах новаторских. Но и с другой стороны не было слышно сколь-нибудь внятных и подробных аргументов. Часто цитируется сегодня книга Стефена Прикетта, резко критиковавшего перевод Good News , однако он выступал скорее как литературовед (это его основная специальность), а вовсе не как пастор или проповедник, озабоченный делом церковной проповеди. Разумеется, голоса консервативно настроенных верующих были тоже слышны, но это были скорее отзывы на конкретные переводческие опыты , свидетельствовавшие об их неприятии, чем некая развернутая и теоретически обоснованная программа. Это и понятно: если сами они не собирались создавать новых переводов, то такая программа была им просто не нужна. Однако в начале XXI в. ситуация изменилась: группа евангелических протестантов США стала публиковать книги и статьи по теории библейского перевода на английский язык; это ограничение стоит отметить особо, переводы на другие языки могут иногда там упоминаться, но они никогда не рассматриваются. Их основная задача – теоретическое обоснование консервативных переводов (более конкретно, English Standard Version), противопоставленных «динамическим переводам» в духе раннего Найды (прежде всего Good News). Прекрасно понимая, что полностью буквальный перевод выглядит неестественно, они называют его сущностно буквальным (essentially literal), это достаточно близко к тому, что в других системах отсчета называется «прямым переводом».

http://bogoslov.ru/article/1762286

Переводчик просто не в состоянии добиться того же самого воздействия на своего читателя, какого добился некогда автор. Мы не можем точно реконструировать, какой именно эффект имел этот текст тысячелетия назад на своих первых читателей, да и они наверняка не все восприняли его одинаково, а если бы это и было известно, все равно мы бы не смогли воспроизвести тот же самый эффект в совершенно иной среде. Но можно постараться сделать так, чтобы сегодняшнее прочтение текста не противоречило авторскому замыслу и в то же самое время было вполне уместно для нынешнего читателя. Соответственно, Норд выделяет несколько основных типов перевода . Во-первых, они делятся на документальные , которые призваны передать свойства оригинала, и на инструментальные , которые исполняют определенную функцию в культурной среде языка, на который делается перевод. В целом это совпадает с делением на переводы открытые и скрытые в рамках теории релевантности. К документальным относятся: подстрочник , буквальный , филологический и «отчуждающий» перевод (сохраняющий дистанцию между миром оригинального текста и читателем, живущим в другом мире, к этому типу обычно принадлежат художественные переводы). Среди инструментальных Норд называет переводы эквифункциональный , гетерофункциональный и гомологический , в зависимости от того, совпадает ли функция переводного текста в его среде с функцией оригинального текста или нет (о своеобразии гомологического подхода мы говорили выше). Например, когда библейская книга переводится как часть Священного Писания – это та же самая функция, а когда как памятник мировой литературы – совсем иная. Отметим и еще одну важную деталь. Один из основателей теории, Х. Фермеер, еще прежде выхода их совместного труда с Райс определил перевод как «предложение информации» (Informationsangebot) . За читателем при этом остается выбор: принять эту информацию об оригинальном тексте или отказаться от нее. Критики с тех пор говорили едва ли не хором о том, что теория скопоса приводит к своего рода сервилизму перед клиентом: что он закажет, то и подаст ему переводчик, как официант в кафе, а уж дальше он сам решает, что делать с блюдом. При таком радикальном подходе, как у Фермеера, этот упрек выглядит вполне справедливо.

http://bogoslov.ru/article/1595663

В индуизме существует два больших класса литературы – т.н. шрути и смрити. Шрути, в буквальном переводе с санскрита значит «услышанное» – это откровения, которые считаются индуистами «вечными и не сотворенными, а лишь «увиденными» мудрецами» 37 . Веды, в частности, относятся к шрути (условно можно сказать, что Веды имеют такой же статус в индуизме, как Библия в христианстве), но все это не мешает, как выше уже было сказано, современным индуистам им не следовать. Но подчеркнем, что такие параллели очень условны. Веды – это не одна книга, это, скорее, целая библиотека 38 . Что же касается смрити, то в переводе с санскрита это слово переводится как «память». Смрити – это книги, противопоставляемые шрути, в том числе и Ведам. Основой смрити «считалась традиция, мнение других мудрецов, дававших свое истолкование буквы и духа священного Знания Веды. Соответственно смрити обладало меньшим авторитетом чем сама Веда» 39 . В частности, Махабхарата относится к смрити. Прабхупада же фактически строит свое учение не на Ведах, а на смрити, т.е. комментариях к Ведам. Это примерно то же самое, если бы православные христиане на место Библии поставили бы творения святых отцов, а о самой Библии забыли. Одним из любимых аргументов кришнаитов при полемике с христианами является аргумент о том, что Веды древнее Библии, а значит, они более авторитетны. Но так ли это? Библия начала создаваться примерно в то же время, что и Веды: «Даже если не учитывать неопределенность в датировке Книги Иова и тех источников, которыми мог бы пользоваться Моисей, первая из книг Библии была написана не позднее 1400 г. до Р.Х, тогда как последняя – незадолго до 100 г. по Р.Х.» 52 . Следовательно, Веды и Ветхий Завет – ровесники. Хотя нельзя не заметить, что попытка заявить об авторитете книг на основании времени их создания сама по себе ущербна. Возраст учения не доказывает ни истинности учения, ни его ложности. Что же касается степени достоверности переданной информации, то можно ли предположить, что книга, написанная через несколько тысяч лет после описываемого в ней события, например Бхагавадгита, более достоверна, чем книга, написанная очевидцами или со слов очевидцев, как Новый Завет.

http://azbyka.ru/otechnik/sekty/krishnai...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010