| Что касается цитат из Св. Писания, то они проникали в Палею двояким путём: из библейских сборников и в составе заимствований. Из этого следует, что составные части (или узнанные тексты разных произведений) не могут отождествляться с прямыми источниками. Определение состава Палеи путём указания параллельных мест в других произведениях «не может убедить нас в том, что ими именно пользовался наш автор … и поэтому приписывая ему знакомство с первоначальными источниками, мы легко можем впасть в ошибку, преувеличивая начитанность и разносторонность автора Толковой Палеи» 1357 . Осуществлённое разложение Палеи на составные части представляется операцией нужной и полезной. Необходимо лишь делать поправку на то, что количество находившихся в распоряжении Составителя книг был значительно меньшим, чем реестр узнанных в палейном составе частей. Всё это не умаляет значения Толковой Палеи как произведения, богатого идеями и цитатами из многочисленных богословских трудов. Свойственная Палее широта кругозора напрямую не зависит от того, каким образом для неё подбирался материал: или напрямую, через непосредственное соприкосновение с произведениями христианской письменности, или опосредованно, путём воспроизведения уже готовых выборок, когда часть компилятивной работы проделал не сам Составитель, а кто-то другой. Информационное качество в конечном счёте зависит от итоговой суммы текстов, хотя средневековому читателю, конечно же, было далеко и не безразлично – имел ли он дело со сплошной сводческой работой безымянного Составителя, или узнавал авторитетных в христианском мире автором, отобранных в состав сводного труда. Палея, по сути дела, была компиляцией компиляций, скомпонованной из сложных по составу текстовых извлечений. Компилятивность являлась универсальным признаком средневекового творчества, поэтому в разной степени компилятивными является большинство источников памятника. Хотя Палея и имеет значительно более узкую, чем её мозаичный состав, источниковедческую основу, исходные компоненты этой основы дают основание считать Палею памятником универсальным и энциклопедическим не в меньшей мере, как если бы он был составлен не из готовых компиляционных блоков, а из самих первоисточников этих блоков. |
| - Да тут не то, чтобы рептилоид, тут какая-нибудь «чубака» прилетит в голубом звездолёте, шарахнет дезинтегратором материи – и готово! И наш брат египтянин сделает то же самое. Времени у него полно, может и пальцами протереть. За миллионы лет. – Карабас Барабас, похоже, истощил запас незамысловатого юмора, и вновь стал серьёзным. - В данном случае, опираясь на то, что я видел, могу ответственно заявить: и ниши, и полигоналка - с долгой подгонкой блоков сложной формы – всё это более всего походит, как верно отметил Борис, на некое бесконтактное уничтожение материала. Отсюда же идеальные следы сверления каменных блоков в Египте. На несколько метров в граните идеально круглые отверстия. - Ну что Вы, Юрий Владимирович, - обратился к Карабасу Барабасу Борис Моисеевич. – Наука давно со всем этим разобралась. Разве Вы не в курсе? Игорь Евгеньевич Подберёзкин, специалист по инкам, выпустил книгу, где всё объясняется. Прошу заметить: Подберёзкин – это вам не какой-нибудь «мэнээс», меньше некуда. Это - серьёзный академический учёный: доктор исторических наук, профессиональный историк, археолог, этнограф, специалист по сравнительной мифологии, истории и археологии Мезоамерики. И прочая, прочая. Собравшиеся ещё не улавливали иронии в словах старого любителя букинистических научно-популярных журналов. Но зато Фома теперь хоть вспомнил, что Карабаса Барабаса зовут Юрием Владимировичем. - Загадка кладки, которую сооружали инки, с точки зрения этого обладателя чинов и степеней, очень проста. Помню, он накатал нечто, что потом ещё вышучивали в КВН-ах, пока ещё в КВН-ах шутили, а не гоготали. Так вот, объектом глумления была высоконаучная мысль. Сейчас я попробую воспроизвести её максимально близко к оригиналу... Борис Моисеевич прикрыл глаза, и процитировал: - «Хотя зазоров между блоками сейчас действительно нет… причина здесь кроется не в тщательной подгонке, а всего лишь в естественной деформации камня. Заполнившего со временем все щели». - Прошу запомнить это: «в естественной деформации камня» всё дело! А вообще-то, официальная наука устами высокочтимого специалиста по инкам авторитетно заявила следующее: «кладка - как таковая - довольно примитивна: блоки нижнего ряда подгоняли под верхние, действуя методом проб и ошибок». Надо полагать, феодалы заставляли индейцев затаскивать многотонные плиты на участок строительства, потом эти плиты каким-то образом поднимались над кладкой и начинали «методом проб и ошибок» подгонять. Используя при этом бронзовые пилы и рашпили. Которые, как мы понимаем, были изготовлены из материала, уступавшего по твёрдости собственно обрабатываемым камням. Да и ворочать туда-сюда куски скал им тоже было легко и просто: как-никак метод проб и ошибок! |
| После ее разрушения здесь была устроена какая-то ограда, от которой сохранились отверстия для столбов 690 . От первого строительного периода также осталась заложенная позже боевая калитка около башни и полукруглая в плане подрубка материковой скалы диаметром 15,7 м около башни 691 . Очевидно, тогда же в 8 м от западного обрыва Монастырской скалы был вырублен почти такой, как на Эски-Кермене, осадный колодец уникальной глубины – не менее 60 м до уровня воды в р. Черной 692 . Кроме того, крепость и находящаяся рядом с ней слобода получали воду по устроенному византийскими инженерами водопроводу из хорошо обожженных гончарных труб, стыки которых были тщательно промазаны раствором высококачественной извести. Свое начало водопровод брал у источника, расположенного в верховьях северного отрога балки Гайтани (Первомайской), примерно в 1,5 км, откуда вода поступала в кастрон в вырубленную в скале малую фильтрационную цистерну объемом около 4 куб. м и большую водосборную цистерну объемом более 80 куб. м. Их поместили на самом высоком месте крепости и оштукатурили тщательно затертой в стены известью 693 . Кладка Инкерманской крепости первого строительного периода состояла из хорошо обработанных и подогнанных друг к другу очень крупных блоков известняка, образцово уложенных в соответствии с византийской строительной техникой на подрубленные в скале «постели». Способ обработки и укладки таких больших блоков был хорошо известен местному населению, судя по таврским мегалитическим кладкам, кладкам «каменных ящиков» и башням в сельских усадьбах на хоре Херсонеса. Забутовка между панцирями была выполнена из рваного камня, а в качестве связующего раствора применена все та же известь с примесью песка 694 . Совершенно аналогичную двухлицевую блоковую кладку с забутовкой из разных камней на известковом растворе, сочетающую византийский характер планировочных решений с местными строительными приемами, можно видеть в раннесредневековых оборонительных стенах Херсона, Мангупа, Эски-Кермена и Чуфут-Кале. В таком виде крепость просуществовала, по мнению В.Ф. Филиппенко, до начала XV в., когда произошла новая перестройка. Такова же кладка первой стены «Цитадели» на высоком плато Бакла – самой северной укрепленной точки византийской обороны в Юго-Западном Крыму, которая едва ли могла быть сооружена ранее конца VI столетия 695 . Она была устроена на возвышенности вдоль крутого обрыва на пространстве 60 х 200 м, тогда как рядом разместился посад с жилыми постройками 696 . |
| Во-первых, техника выполнения этих работ требовала особых навыков и квалификации производственников; во-вторых, предпосылкой сборки такой конструкции является одновременное строительство сооружения. Поэтому было решено выполнить своды в монолитном железобетоне. В результате восстановлен свод, а сооружение, кроме того, усилил жесткий диск, что требовала и общая антисейсмическая программа. Следующим шагом стало восстановление стен третьего яруса собора и устройство над ними так же монолитных железобетонных подпружных лук и сводов с распалубками над окнами. Зато утраченные участки стен, как и в прошлом, составляли из отдельных, специально изготовленных блоков камня-известняка и скрепляли их между собой металлическими пиронами из нержавеющей стали. Здесь также выполнены специальные работы по программе антисейсмических мероприятий. Но настоящим испытанием для проектировщиков и производственников в этом контексте стало восстановление в железобетоне центрального инженерного узла собора – конструкции основы светового барабана с четырех подпружных лук с парусами (пантадивами) и мощной кольцевидной балки. Благодаря этой конструкции осуществляется переход от прямоугольного плана сооружения к круглому, то есть световому барабану. Когда вспомним, что вес светового барабана с внутренним диаметром 10,5 м превышает 900 тонн, станет понятным, какой прочной должна быть конструкция его основы. До разрушения собора этот узел был выполнен из отдельных, различных по конфигурации каменных блоков, взаимосвязанных металлической арматурой. Конструкция его представляла собой чрезвычайно сложную систему, однако преимущество ее заключалось разве что только в том, что строители работали с однородным материалом. Воссоздавая теперь узел в монолитном железобетоне, проектировщики должны были учесть антисейсмические требования и одновременно позаботиться о том, чтобы железобетонные конструкции не «появились» на фасаде светового барабана, потому что фасады не имеют Тиньковой отделки. Несмотря на это, решили изменить форму парусов: они стали меньше, однако общие пропорции светового барабана сохранены. Ближайший ответ парусов такой формы можно видеть во Владимирском (Адмиральском) соборе в Севастополе, возводимом в то же время, что и Херсонесский. Одновременно с работами на уровне третьего яруса и воспроизведением объема светового барабана на четверике, также перекрытого железобетонным куполом, ремонтируемые стены и своды на уровне яруса галерей. И хотя из-за нехватки финансирования эти работы до сих пор еще полностью не завершены, это не задержало дальнейшего строительства. |
| I) Во-первых, речь идёт не обо ВСЕХ штрих-кодах, которых существуют десятки типов, а только о двух очень похожих типах (символиках), которые называются EAN–13 и UPC–A. Это, однако, самые распространённые типы. Именно их ставят на все товары. Они описаны в Википедии здесь и здесь (тут подробнее о структуре). Все рассуждения, которые я привожу ниже, можно проверить по этим статьям. II) Основной тезис штрихкодоненавистников: «По стандарту во всех штрих-кодах присутствуют три полосы: две с краев и одна посередине. Остальные полосы соответствуют индивидуальному цифровому кодированию и отвечают цифрам от до 9. Так вот, три универсальные полосы, более длинные, чем индивидуальные, соответствуют одинаковой цифре, а именно: шестерке. Так как универсальных три – получаются выделены именно три шестерки». Поясняющую картинку можно посмотреть в тексте на сайте «Русского Молока». III) Верно ли это? Ответ: нет, не верно. Но сначала несколько слов о структуре штрих-кода EAN–13/UPC–A. В стандарте нет никаких «полос». Штрих-код состоит из элементов, штрихов и пробелов, которые принимают равное участие в кодировании информации и могут иметь 4 варианта ширины: одинарную, двойную, тройную и четверную (далее я буду писать 1-, 2-, 3- и 4- соответственно). Подчеркну, что цвет элемента не имеет значения, а только его ширина. Любая цифра от до 9 соответствует своему набору из четырёх элементов (пробел-штрих-пробел-штрих или штрих-пробел-штрих-пробел), сумма ширин которых должна быть строго равна семи минимальным ширинам. Последовательность ширин элементов в таком наборе и определяет, какая именно цифра в них закодирована. Например, в правой половине штрих-кода цифра 5 кодируется как «1-штрих — 2-пробел — 3-штрих — 1-пробел», а злополучная 6 как «1-штрих – 1-пробел – 1-штрих – 4-пробел». IV) Структура любого штрих-кода типа EAN–13 такова (слева направо): 1) левый защитный шаблон из трёх элементов (1-штрих – 1-пробел – 1-штрих); 2) 6 блоков по 4 элемента (пробел – штрих – пробел – штрих), задающие первые 6 цифр; 3) центральный защитный шаблон из пяти элементов (1-пробел – 1-штрих – 1-пробел – 1-штрих – 1-пробел); 4) 6 блоков по 4 элемента (штрих – пробел – штрих – пробел), задающие вторые 6 цифр; 5) правый защитный шаблон из трёх элементов (1-штрих – 1-пробел – 1-штрих); |
| Эти слова отец Алексий произнес за сутки до перехода в вечность. Последние дни и часы его жизни весьма подробно воссоздаются по собранным воспоминаниям. Кажется, что они освещены сокровенным ведением близящегося ухода, переплетающегося со скорбью временного расставания с братией, друзьями, знакомыми... В 2002 году уже осенью земля чрезвычайно промерзла – снега не было, а сильные холода ударили рано и длились месяца полтора. Зима для кладбищенской братии была крайне тяжелой. Могильщики, выбиваясь из сил, долбили заледеневший грунт толстенными неподъемными ломами. На других кладбищах от похорон отказывались, а кладбище, где трудился отец Алексий, считалось официальным. Приходилось хоронить всех... В ту последнюю субботу у знакомых могильщиков был аврал. Раньше всегда справлялись и даже при надобности выручали Алексия – бесплатно копали могилы для безродных. А тут сами разослали SMS-ku и позвали друзей на помощь. Алексий намеревался поработать с семинаристом на постройке дома лаврской уборщицы Таисии Ивановны, но пришлось планы изменить. Приехали на кладбище и выкопали по одной могиле. Уже здесь Алексий почувствовал жар, замотал шарфом шею: «Что- то у меня с горлом. Заболеваю...» На обратном пути заглянул на рынок, в хозтовары, купить гвоздей для строящегося дома и встретил соседку по Киеву тетю Аллу. Подошел и сзади обнял ее за плечи. Та опешила, думала, что здесь ее никто не знает. Пошутили немного. Он ее угостил огромным пирожком: «Меня угостили, и я Вас угощаю!» Обычно куда-то спешил, а теперь в магазине они стояли минут двадцать. Разговаривал не торопясь: «Поеду к маме... мама приедет...» Так долго, как в этот, последний раз, никогда не беседовали, чувствовалось, что они больше не увидятся... А стройка началась с того, что Таисия Ивановна, убиравшая Варваринский корпус, обратилась как-то с просьбой: – Отец Алексий, вы не поможете выкопать фундамент? – Хорошо, матушка! Выкопаем, а может быть, и зальем... Осенью приезжал, трудился в свободное время. Когда вырыл фундамент, то, как и полагал, залил его бетоном. На этом не остановился, все выложил кирпичом, сделал погреб. Помогал с закупкой стройматериалов – привозил и разгружал их со своими ребятами. Собирались сделать пристройку, а на деле получился новый дом. Таисия хотела строить из блоков, подешевле, но Алексий возразил: «Матушка, из блоков не надо, они вредные. Сделаем из бруса...» |
| Сразу ясно, что она не принадлежит целиком никакой отдельной науке о человеке, ибо в ее основания входят идеи, понятия и, очень существенно, опытные данные целого ряда дисциплин: философии, богословия, психологии и т. д. — можно продолжить список. С учетом этого, следующий вариант статуса синергийной антропологии — это междисциплинарная модель. Однако и такой статус не адекватен. Междисциплинарные направления и модели возникают опять-таки в рамках парадигм естественнонаучного мышления. Это — своего рода сборные конструкции, которые складываются из блоков, взятых из разных дисциплин. Строятся они для освоения новых предметных областей. Когда видно, что интересующая ученых область целиком не входит в предметную сферу какой-то одной науки, они берут куски, блоки из разных наук, из разных дисциплин и дискурсов. И нередко оказывается, что если мы возьмем такие блоки из нескольких наук, то сможем приблизиться к эффективному описанию нужной области. Но сразу видно, что это опять не наш случай. В синергийной антропологии предметная область — человек. Это, мягко говоря, не новая область, старее и традиционней ее найти трудно. И освоение ее мы производим не путем соединения блоков из разных дисциплин, а совсем иначе. Мы льстим себя надеждой, что обнаружили некое аутентичное антропоядро в виде парадигмы антропологического размыкания, и из этого ядра мы развертываем весь разговор о человеке. При этом и ядро, и способ его развертывания мы ниоткуда не заимствовали, они автохтонны, и они образуют определенную собственную (т. е. собственно антропологическую) методологию. Поэтому, вбирая в себя содержания из разных предметных сфер, синергийная антропология препарирует их собственным методом, выражает их в собственных понятиях и организует их в некоторое новое методологическое и концептуальное единство. Используя известную метафору Гумбольдта, можно сказать, что она действует как «плавильный тигель», способна переплавлять вбираемые предметные содержания. Т. о., в синергийной антропологии производится «синантропологическая переплавка» предметных содержаний, которые берутся из разных сфер — и такой переплавки отнюдь не предполагается в междисциплинарных методологиях. |
| Иногда конец отделяет от начала столь обширный материал, что рамочная схема теряется из виду. За первыми сообщениями об Ахаве, царя Израильском ( 3Цар.16:29–34 ) следует большой комплекс рассказов об Илии и других пророков, и лишь после них схема завершается ( 3Цар.22:39, 40 ). Обрамление, относящееся к Охозии, царю Израильскому (3.Цар.22:52–54 и 4Цар.1:17–18 ) разрывается новым рассказом об Илии. Повествования о пророке Исаии ( 4Цар.18:17–20:19 ) взрывают рамочную схему, относящуюся к Езекии, царю Иуды ( 4Цар.18:1–16 и 20:20, 21). Можно предположить, что эти обрамления создавались и до бесконечности расширялись не одним и тем же девтерономическим редактором. Поэтому т.н. Гёттингенская школа (см. выше, D.II.3) предполагает существование не только «историка-девтерономиста» (DtrH), но и «профетически-девтерономического редактора» (DtrP). Считается, что DtrP преследовал, в частности, цель возвестить о грядущих переворотах (каковые постоянно происходили в Северном Царстве) через выступающих один за другим пророков (напр., 3Цар.21:21–24 ). Но в последнее время высказываются сомнения, может ли быть соответствующая девтерономическая обработка «отнесена к особому слою, который может быть выделен в тексте» (H.-D. Preuß). Носит ли она действительно особый профетический характер или отличается от других девтерономических обработок лишь тематически? 2.1.4 Модель блоков или модель слоев? Т.н. Гёттингенская школа относит все три девтерономических слоя (DtrH, DtrP, DtrN) к эпохе плена. Такой подход называют обычно моделью слоев; он конкурирует с также описанной выше моделью блоков (F.M. Cross и др.). В настоящее время увеличивается число желающих примирить две эти гипотезы. Все больше приверженцев появляется у того тезиса, что первая девтерономическая редакция относится еще к допленной эпохе. Второзаконнический «каркас» Книг Царей с его заинтересованностью в единстве культового места может считаться теперь наиболее ранней девтерономической редакцией (R.G. Kratz). После отказа от идеи единой девтерономической редакции (M. Noth) становится возможным поместить во всяком случае первую такую редакцию в допленную эпоху (DtrH=Dtr 1 ). С другой стороны, редакция эпохи плена создала не только блок 4Цар.23:26–25:30 , но вносила в текст более ранние вставки (напр., 4Цар.21:10–15 ). Имея в виду современный скепсис в отношении чрезмерно подробной литературной критики, можно удовлетвориться различением одного основного девтерономического произведения (Dtr G ) и ряда вторичных дополнений (Dtr 5 ) к нему (R.G. Kratz). 2.1.5 Пост-девтерономическая обработка |
| П. Волноломы и остов стен, окружавших гавань, были сложены не из «брошенных в воду огромнейших камней», как свидетельствует Иосиф Флавий ( Ios. Flav. Antiq. XV 9. 6), а из колоссальных бетонных блоков. Для их производства на берегу изготавливались особые деревянные кессоны, впосл. заполнявшиеся основой для производства рим. бетона - вулканическим пуццоланом, бутом и щебнем, при соприкосновении с водой превращавшимися в вязкую, быстро затвердевающую массу. Т. о., деревянные клети - кессоны служили своего рода одноразовыми баржами. Пять подобных кессонов (14×7 м), достигавших в высоту 4 м, были обнаружены на дне гавани ( Raban. 2009). Кессоны строились из древесины европ. пород. Радиоуглеродный анализ деревянных брусьев позволил установить калибровочную датировку 2050-2120 гг. до Р. Х. Химический и петрографический анализы бетона показали, что пуццолан доставляли с сев.-зап. стороны Путеольского (Поццуольского) зал. в точном соответствии с рекомендациями Витрувия, а гальку - из Хатая в Сев. Сирии (ныне территория Турции). Для строительства порта Ирод «не щадил ни сил, ни денег» и, хотя «не имел нужных материалов на месте, должен был с большими издержками доставать их издалека» ( Ios. Flav. Antiq. XV 9. 6). На 6-метровой глубине были найдены остатки набережной на мощном основании, сооруженном из бетонных столбов (8×8 м), расположенных на расстоянии 10 м друг от друга. На расстоянии 25-30 м к югу и к юго-западу от основного мола найден еще один внешний волнолом, смягчавший давление воды на основную конструкцию и также выстроенный из бетонных блоков. C правой стороны от входа в гавань сохранились описанные Флавием «два огромных каменных столба» (Ibidem). Одна из башен обрушилась; рядом с ней обнаружен огромный камень - возможно постамент памятника. Остов 2-й башни (12×12 м) по-прежнему находится на своем месте. Были найдены следы 3 небольших каналов, прорезавших юж. стены волноломов и соединявших внутреннюю гавань с открытым морем с целью предотвратить засорение порта наносным песком. |
| «Гробница Авессалома» («Столп Авессалома»). I в. до Р. Х.— I в. по Р. Х. «Гробница Авессалома» («Столп Авессалома»). I в. до Р. Х.— I в. по Р. Х. Ниже по течению К. сохранилась 2-камерная гробница, датированная иродианским периодом, она почитается в иудейской традиции как «могила Симеона Праведника». Наиболее известна группа захоронений, устроенная к востоку от стен Старого города, на крутом вост. склоне К. ( Avigad. 1954). Почти все эти захоронения включают как собственно погребальную пещеру, так и надгробный памятник (нефеш). Так, традиционно известная «Гробница Авессалома» («Столп Авессалома») (I в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.) представляет собой отдельно стоящий нефеш, вся нижняя часть которого высечена в скальной породе. Верхняя часть монумента, завершающаяся воронкообразным куполом с лотосом, сложена из тесаных каменных блоков. Фасады памятника оформлены полуколоннами ионического ордера и дорическим фризом. В нижнем монолите вырублена погребальная камера с 2 аркосолиями и кухом (нишей для тела), возможно, устроенная позднее. К «Гробнице Авессалома» с юга примыкает т. н. пещера Иосафата - погребальная пещера с коридорами, вход в к-рую декорирован рельефным каменным фризом с растительным орнаментом. Захоронение состоит из 8 погребальных камер, в их стенах высечены аркосолии и небольшие ниши для оссуариев. Южнее располагается могила с дорическим фризом и 2 колоннами при входе. На архитраве - надпись на иврите, свидетельствующая о захоронении здесь представителей 4 поколений иерусалимской священнической семьи Хезир (ср.: 1 Пар 24. 15; Неем 10. 20). В надписи также указано, что нефеш возведен этой семьей. Разветвленная высеченная в скале система пещер включает 5 погребальных камер. Гробница датируется II-I вв. до Р. Х., однако она использовалась для захоронений непрерывно вплоть до разрушения Иерусалима в 70 г. по Р. Х. Еще южнее находится т. н. Гробница Захарии - квадратный монолит с пирамидальной крышей, сложенный из отдельных тесаных каменных блоков. Все 4 фасада украшены полуколоннами ионического ордера, но только западный, обращенный к городу фасад выглядит законченным. Возможно, это нефеш, добавленный к «Гробнице семейства Хезир» в I в. до Р. Х. ( Avigad. 1954; Barag. 2002). По времени правления этим гробницам соответствуют многочисленные погребальные пещеры, обнаруженные в Гефсимании и выше, на склонах Елеонской горы, а также «Гробница Божией Матери» (над ней возведена ц. Успения Пресв. Богородицы, см. ст. Гефсимания ). Все монументальные захоронения были разграблены еще в древности, однако на склонах Елеонской горы и далее на юг вдоль течения К., возле источника Ен-Рогел, было вскрыто множество более скромных погребальных комплексов, в к-рых сохранились десятки оссуариев, в т. ч. и декорированных, с отдельными короткими надписями на иврите и греческом языке, и множество погребальной утвари ( Bagatti. 1958; Avni, Greenhut. 1996). |
|
|
