| Пленник ему на это сказал, что он весьма охотно просьбу эту исполнит, хотя опасается, что рассказ может разочаровать их, но что, дабы они удостоверились, сколь он послушен их воле, он, однако же, рассказать соглашается. Священник и все остальные поблагодарили его и еще раз подтвердили свою просьбу, он же, видя, что все наперебой упрашивают его, сказал, что там, где довольно приказания, просьбы излишни. — Так будьте же, ваши милости, внимательны, и вы услышите историю правдивую, по сравнению с которой вымышленные истории, отмеченные печатью глубоких раздумий и изощренного искусства, может статься, покажутся вам слабее. При этих словах все сели на свои места, и водворилось глубокое молчание, он же, видя, что все затихли и приготовились слушать, негромким и приятным голосом начал так: Глава XXXIX, в коей пленник рассказывает о своей жизни и об ее превратностях — В одном из леонских горных селений берет начало мой род, по отношению к которому природа выказала большую щедрость и благосклонность, нежели Фортуна, — впрочем, кругом была такая бедность, что отец мой сходил там за богача, да он и в самом деле был бы таковым, когда бы его тянуло копить, а не расточать. Наклонность к щедрости и расточительности появилась у него еще в молодые годы, когда он был солдатом, ибо солдатчина — это школа, в которой бережливый становится тороватым, а тороватый становится мотом, на скупого же солдата, если такой попадается, смотрят как на диво, ибо это редчайшее исключение. Щедрость отца моего граничила с мотовством, а человеку семейному, человеку, которому надлежит передать своим детям имя и звание, таковое свойство ничего доброго не сулит. У моего отца было трое детей, всё сыновья, и все трое вошли в тот возраст, когда пора уже выбирать себе род занятий. Отец мой, видя, что ему, как он выражался, с собою не сладить, пожелал лишить себя орудия и источника своей расточительности и страсти сорить деньгами, то есть лишить себя достояния, а без достояния сам Александр Македонский показался бы скупцом. |
| Пол Фрегози Часть VI. Отклонение на юг. Освобождение в Лузитании. Португалия, 1079–1147 Отвоевание Иберии касалось не только Испании, а джихад в Иберии действовал не только против Испании. Помимо Франции, у Испании имелся еще один сосед, Португалия, выросшая из суматохи, неразберихи и крови неумолимого конфликта между христианами и маврами. Португалия, в то время графство, присоединенное к Кастилии, известное в предыдущие века как Лузитания еще до того, как стала частью Римской империи, обрела независимость в XII веке, когда её оккупировали частично мавры, а частично кастильцы. Её борьба за независимость оказалась жестокой и ожесточенной. Это история об алчности, интригах и крови, начавшейся, когда молодой французский рыцарь, потомок короля Генриха Бургундского, как-то утром въехал в Сарагоссу и предложил свой меч королю Альфонсо VI Кастильскому и Леонскому, а вскоре после этого женился на (незаконнорожденной) дочери короля Терезе. Присутствие Генриха Бургундского в Кастилии не случайно. Французские рыцари находились в авангарде крестоносцев, отправившихся воевать в Святую Землю. Иерусалим не всегда был единственным местом, привлекавшим этих христианских воинов. Испания, расположенная гораздо ближе к Франции, также была захвачена неверными маврами, а Кастилия и Арагон – переполнены французскими авантюристами благородного происхождения, которых манили на юг от Пиренеев пафосные призывы римского понтифика спасти Испанию от сарацин. Юные джентельмены Франции стекались за Пиренеи на помощь своим сражающимся испанским католическим родственникам не только из чувства христианского братства, но и, прямо скажем, из-за любви к приключениям и надеждам на большие награды. Беспокойные, амбициозные и предприимчивые, а некоторые даже надеющиеся создать из хаоса войны небольшое королевство для себя и своих детей! Такими они были! И таким был Генрих Бургундский. Правнук короля Франции Роберта Благочестивого, Генрих Бургундский принадлежал к тем рыцарям королевской крови, которые бродили по спорным и неспокойным землям Европы и Ближнего Востока с мечом в руке в поисках дела, за которое можно сражаться, и воюя за трон, на который можно взобраться. Он прибыл в Кастилию с самыми лучшими рекомендациями: будучи племянником недавно умершей королевы Кастилии Констанс, бывшей бургундской, и женой короля Альфонсо VI Кастильского и Леона. Возможно, король Альфонсо надеялся, что Генрих Бургундский окажется еще одним Сидом. Будучи королевской крови, он был готов, благодаря своему положению, присоединиться к королевской кастильской семье. Поэтому король отдал бургундскому рыцарю руку своей дочери, а в качестве приданого графство Португалия, принадлежавшее тогда Испании и часть кастильских владений, в основном занятых мусульманами. |
| Помимо Св. земли целый ряд О. д.-р. был создан на Пиренейском п-ове и в Прибалтике. К Реконкисте в испан. королевствах изначально привлекались тамплиеры и госпитальеры, но поскольку их первоочередной задачей оставались защита и поддержка христ. владений на Св. земле, во 2-й пол. XII в. возникли местные О. д.-р. В 1158 г. группа цистерцианцев, рыцарей и мирян основала в кастильском замке Калатрава военную общину для защиты этого укрепления от арабов. В 1164 г. орден Калатрава был утвержден папой Римским Александром III (1159-1181). Новое братство приняло цистерцианский устав и было подчинено цистерцианскому мон-рю Моримон. Схожий путь прошел орден Алькантара , основанный в Леонском королевстве как военное братство для обороны замка Сан-Хулиан-де-Перейро и утвержденный папой Александром III в 1176 г. (точная дата возникновения этого ордена неизвестна, но, по-видимому, это произошло незадолго до его признания папой). Ок. 1187 г. братство было подчинено ордену Калатрава и приняло устав цистерцианцев; затем в течение нек-рого времени оно называлось также орденом Трухильо. В 1218 г. братство получило в дар от ордена Калатрава замок Алькантара, и с этого времени орг-ция стала соответственно называться орденом Алькантара. Король Леона Фернандо II (1157-1188) основал в 1170 г. военное братство для защиты г. Касереса. В 1171 г. Педро Гудестейс, архиепископ Сантьяго-де-Компостелы (1168-1173), передал братству Касереса знамя ап. Иакова Зеведеева и вступил в качестве почетного члена в новый орден, получивший название в честь своего покровителя - «вассалы и воины св. Иакова» (vasalli et milites sancti Jacobi), или орден Сантьяго . В 1175 г. папа Александр III утвердил новый орден, к-рый получил Августина устав . В королевстве Арагон в 1173 г. леонский аристократ и рыцарь ордена Сантьяго Родриго Альварес де Саррия основал новый орден - Монтегаудио (Mons Gaudii, лат.- «гора радости», по названию горы, с к-рой христ. пилигримам открывался вид на Иерусалим). Кор. Альфонсо II Целомудренный (1164-1196) способствовал усилению ордена, в 1174 г. он пожаловал Родриго Альваресу де Саррию недавно отвоеванную у мусульман крепость Альфамбра. В 1176-1178 гг. Родриго Альварес де Саррия находился на Св. земле; там он получил ряд земельных пожалований от Балдуина IV, кор. Иерусалимского (1174-1185), его сестры Сибиллы и Рейнальда Шатильонского. В 1180 г. следовавший цистерцианскому уставу орден Монтегаудио был утвержден папой Александром III. В 1181-1182 гг. Родриго Альварес де Саррия расширил владения ордена за счет пожалований в Италии, Арагоне и Кастилии. |
| Писано пред 1 сентября 256 г. (О. Ritschi, Cyprian von Karthago und die Verfassung der Kirche. Gottingen 1885). Поводом к запросу послужили следующие обстоятельства. В предшествующее гонение два испанских епископа Мартиал (Martialis, вероятно асторгский, замененный Феликсом) и Базилид (епископ леонский? меридский? замененный Сабином) отреклись от христианства. Отступничество их было полное. После гонения Базилид признался в своих прегрешениях, признал себя недостойным быть епископом и просил только, чтобы ему была дозволена communio laica. Просьба его была исполнена, и сам он и его соотступник Мартиал были лишены епископства и на их кафедры были поставлены другие лица. Через несколько времени Базилид раскаялся в своем покаянии и снова захотел быть епископом. Поэтому он обратился с своим делом к епископу римскому Стефану, и этот последний признал Базилида и Мартиала законными епископами, а их преемников по кафедрам избранными не по правилам. Так как Стефан с своей точки зрения признал правыми раскаявшихся епископов и стоял за возвращение им кафедр, то клир заинтересованных церквей и обратился с вопросом к африканским епископам. Вместе с клиром особенно горячо рекомендовал Киприану Феликса и Сабина и епископ сарагосский (Caesaraugustanus) Феликс. Таким образом, в ер. 67 Cypriani засвидетельствованы для 256 г. в Испании 3 кафедры, но их несомненно было более, так как 11 января 259 г. в пятницу (подробность, ставящая год вне сомнения) скончался мученически — был приговорен к смерти словом: «fuisti» и сожжен живым — епископ тарраконский (ныне Tarragona) Фруктуоз, — первый известный по имени и, может быть, и исторически первый епископ Тарраконы. Затем — в восходящем хронологическом порядке — мы в мартирологах IX века (Usuardus, около 876) встречаем предание об испанских septem–viri, миссионерах–епископах, посланных в Испанию апп. Петром и Павлом и основавших соответственные церкви. Имена их: 1. Torquatus, episcopus города Acci (Guadix) Secundus Abula (Avila) Indaletius (EndeleceioV) Urci (Arbucena) — пам. |
| Сцены из истории царя Соломона. Миниатюра из Библии из Сан-Пере-де-Родес. 2-я четв. XI в. (Paris. lat. 6(2). Fol. 129v) Сцены из истории царя Соломона. Миниатюра из Библии из Сан-Пере-де-Родес. 2-я четв. XI в. (Paris. lat. 6(2). Fol. 129v) Библия из Сан-Пере-де-Родес состоит из 4 томов; с XII в. она находилась в мон-ре Сан-Пере-де-Родес (совр. пров. Жирона). Иллюстрации, к-рые выполнены разными мастерами, неоднородны по стилю и качеству. Рисунки из 1-го тома подкрашены охрой и зеленым, остальные не раскрашены. Рукопись не закончена; по стилю ее иллюстрации близки миниатюрам, созданным в Сев. Франции, в особенности к произведениям школы Сент-Омера, а также к англо-норманнскому искусству XI в., в частности к работам мастеров из Дарема и Кентербери. Библия из Риполя - одна из самых богато иллюстрированных книг своей эпохи, ее иконографическая программа связана с композицией зап. фасада ц. Санта-Мария в Риполе. Здесь, как и в Библии из Сан-Пере-де-Родес, основная часть иллюстраций - простые контурные рисунки, большинство - нераскрашенные, т. е. рукопись тоже не окончена. Мосарабских влияний в иллюстрациях этих Библий нет; каталон. Библии связаны с европ. традициями гораздо сильнее, нежели с местными. Исследователи (В. Нойсс, П. Клайн) считают, что в основе иллюстраций обеих Библий лежит единый источник, вероятно находившийся в Риполе. Они восходят к той же раннехрист. традиции, что и Пятикнижие Ашбернема, «Толкование» мон. Беата Лиебанского и Леонская Библия 960 г. В XII в. в миниатюрах испан. рукописей сначала заметно воздействие искусства Италии и Франции, а позже Англии. Эти влияния охватили не только Каталонию, но также Леон и Кастилию. Они привели к постепенному вытеснению мосараб. черт в искусстве этих областей. По-прежнему основной продукцией скрипториев являются Беатусы: из Санто-Доминго-де-Силос (Lond. Brit. Lib. Add. 11695, 1109 г.), Турина (Taurin. J. II. 1 (olim lat. 93), нач. XII в.), Сан-Педро-де-Карденья (Girona, Museo Diocesano. N. inv. 47, ок. 975 г.); большие романские Библии с полностраничными многорегистровыми фронтисписами: из Авилы (Matrit. Vitr. 15-1, сер. XII в.), из ц. Сан-Исидоро (León Colegiata. Sígn. 2, 1162 г.), из собора в Бургосе (Biblioteca Pública del Estado en Burgos, посл. четв. XII в.); к рукописи законодательного характера: Книга завещаний леонских королей (Archivo de la Catedral Metropolitana de Oviedo, 1-я треть XII в.). |
| Совет. Чтобы уменьшить негативное воздействие щавелевой кислоты, добавляйте в блюда из этой травы какие-нибудь молочные продукты (кефир, сметану). Кислота, взаимодействуя с кальцием, образует безвредное для организма вещество. Виды и сорта щавеля В мире существует более 200 разновидностей щавеля. Большая часть из них — сорняки с большим содержанием дубильных веществ и щавелевой кислоты. В России распространены два вида щавеля: конский и кислый (обыкновенный). Конский щавель Многолетнее растение высотой до 1,5 м с прямым стеблем, крупными, слегка волнистыми листиками. Растение цветет маленькими жёлто-зелёными цветочками, собранными в соцветия. Конские виды щавеля используют только как целительные средства (в народной медицине применяют все части растения для изготовления настоек, отваров и мазей). Собирают его практически везде: на обочинах, склонах холмов, лесных полянах и лугах. Конский щавель не выращивают специально, ведь в пищу это растение не годится. Кислый щавель Это многолетнее растение с коротким корневищем. Вырастает витаминная травка до метра, листочки имеет немного волнистой формы, размером до 13 см. Листики очень сочные. Цветёт культура в мае-июне мелкими жёлто-зелёными цветками. Именно он употребляется в пищу (из кислого щавеля получаются превосходные кисели, салаты, варенья, это незаменимая добавка для супов, вкуснейшая начинка выпечки). Травку консервируют, отваривают, маринуют и сушат. Совет. При приготовлении витаминных блюд не стоит пропускать листья через мясорубку, иначе растение потеряет большую часть витамина С. Отваривать витаминную травку нужно в течение 2-3 минут (длительное тепловое воздействие разрушает витамины). Лучшие сорта кислого щавеля для огорода: Бельвильский, Крупнолистный, Малахит, Одесский 17, Широколистный, Шпинатный, Вегетарианец, Изумрудный снег, Майкопский 10, Алтайский, Леонский, Кровавая Мери, Красные жилки. Выращивание щавеля Выращивание щавеля – простой процесс, с которым легко справится даже самый неопытный огородник. На одном месте он может расти до 4 лет, потом урожайность падает. Обратите внимание, что грядка, где будет расти щавель, должна быть совершенно чистой от сорняков! Особенно вреден пырей. Выбор места |
| Однако позднее А. Мундо передатировал эти толедские рукописи XII-XIII вв. ( Mund ó . 1965). Согласно Суньолю, 2-я фаза той же эпохи представлена рукописями из Леона, Риохи и Силоса; 3-ю фазу, относящуюся ко 2-й эпохе, составляют списки с григорианским репертуаром, выполненные в XI-XII вв. вестгот. письмом (прежде всего Антифонарий из Силоса - Lond. Brit. Lib. Add. 30.850, кон. XI в.). К. Рохо и Г. Прадо классифицировали староиспан. нотацию по скрипториям: 1-я группа - рукописи из Толедо с наклонными невмами, 2-я - из Риохи (скрипторий в Альбельде, основной источник - Liber ordinum Silos. Arch. mon. 4) и Сан-Мильян-де-ла-Коголья, 3-я - из Леона (Антифонарий León. Catedr. 8), 4-я - из Силоса (делится на 2 подгруппы: древнейшие рукописи, выполненные до принятия григорианского репертуара, и Антифонарий Lond. Brit. Lib. Add. 30.850). Эти же исследователи опубликовали 21 испано-мосарабскую мелодию по палимпсестам Matrit. Acad. Hist. Aemil. 50 и Silos. Arch. mon. 4, в к-рых выскобленные староиспан. невмы были заменены диастематической квадратной нотацией ( Rojo, Prado. 1929). С классификацией Рохо и Прадо соотносятся староиспан. певч. традиции, выявленные Д. Ранделем на основе изучения псалмовых тонов респонсориев: леонская, риохская (к ней же относятся и рукописи из Силоса), толедская, североиспанская (к к-рой относятся и нек-рые толедские рукописи), арагонская ( Randel. The Responsorial Psalm Tones. 1969). Позднее Рандель скорректировал классификацию Суньоля, разделив староиспан. нотацию на 2 типа с условными названиями «североиспанская» и «толедская». Североиспан. нотация, к-рая имеет сходство в начертании невм с др. западноевроп. нотациями и в к-рой используются вертикальные невмы с вертикальными штилями, встречается гл. обр. в рукописях из Леона (напр., в Леонском Антифонарии) и Кастилии (напр., в сборнике из Силоса Lond. Brit. Lib. Add. 30.851). В толедской нотации, характеризующейся наклоном невм вправо и почти полным отсутствием вертикальных штилей, Рандель выделил 2 подтипа: 1-й, с изящными скругленными штилями, отражает традицию А, к-рая была распространена на севере Испании; 2-й, с более грубым и угловатым начертанием невм, относится к традиции B ( Randel. |
| 2001). И. Англес и М. Югло предполагали, что староиспан. нотация появилась раньше др. западноевроп. нотаций ( Angl é s. 1935; Huglo. 1987), по мнению Х. Молля - в VII в. В пользу более раннего происхождения староиспанской нотации по сравнению с центральноевропейскими свидетельствуют особенности начертания и использования нек-рых вспомогательных элементов: эписемы (знака, увеличивающего длительность невмы), litterae significativae (буквенных обозначений, уточняющих мелодические, ритмические или иные особенности исполнения) и ликвесцентов («текучих невм» для распевания дифтонгов и др. звукосочетаний). Эписема используется уже в Леонском Антифонарии (X в.; см.: Gonz á lez Barrionuevo. 1986), где она является не частью невмы, а вертикальной чертой рядом с ней, сужающейся к концу (в др. западноевроп. нотациях, наоборот, писец в конце начертания эписемы усиливал давление на перо). Более важным признаком для относительной датировки староиспан. нотации является отсутствие в ней ликвесцентов, к-рое объясняется особенностями лат. произношения у носителей кельто-иберских языков (см.: Fern á ndez de la Cuesta. 1980. P. 60-63). В более поздних записях григорианского репертуара вестгот. невмами, напр. в Антифонарии из Силоса (Lond. Brit. Lib. Add. 30.850, 80-е гг. XI в.), ликвесценты присутствуют, что подтверждает центральноевроп. происхождение этих знаков (см.: Antiphonale Silense. 1988). Репертуар Реконструкция И.-м. п. осложняется тем, что оно существовало в виде разных традиций. В источниках исследователи выделяют 3 традиции: 2 собственно испано-мосарабские (обозначаются буквами A и B), имеющие общее происхождение, и менее значимую для Испании галликанскую (см. статьи Галликанский обряд , Галликанское пение ). Традиция B, самая древняя, присутствует в рукописях толедского происхождения Matrit. Bibl. Nac. 10.110 (XI или XIII-XIV вв.), Tolet. Arch. Capit. 35.5 (X-XI вв.), Tolet. Bibl. Pública Provincial y Museo de la Santa Cruz. 1325-1 (XIII в.) и, вероятно, в рукописных певч. книгах, подготовленных по распоряжению архиеп. Хименеса де Сиснероса. |
| Пленник ему на это сказал, что он весьма охотно просьбу эту исполнит, хотя опасается, что рассказ может разочаровать их, но что, дабы они удостоверились, сколь он послушен их воле, он, однако же, рассказать соглашается. Священник и все остальные поблагодарили его и еще раз подтвердили свою просьбу, он же, видя, что все наперебой упрашивают его, сказал, что там, где довольно приказания, просьбы излишни. - Так будьте же, ваши милости, внимательны, и вы услышите историю правдивую, по сравнению с которой вымышленные истории, отмеченные печатью глубоких раздумий и изощренного искусства, может статься, покажутся вам слабее. При этих словах все сели на свои места, и водворилось глубокое молчание, он же, видя, что все затихли и приготовились слушать, негромким и приятным голосом начал так: 1 Кавальер - высокое сооружение на главном валу крепости. ГЛАВА XXXIX, в коей пленник рассказывает о своей жизни и об ее превратностях - В одном из леонских горных селений берет начало мой род, по отношению к которому природа выказала большую щедрость и благосклонность, нежели Фортуна, - впрочем, кругом была такая бедность, что отец мой сходил там за богача, да он и в самом деле был бы таковым, когда бы его тянуло копить, а не расточать. Наклонность к щедрости и расточительности появилась у него еще в молодые годы, когда он был солдатом, ибо солдатчина - это школа, в которой бережливый становится тороватым, а тороватый становится мотом, на скупого же солдата, если такой попадается, смотрят как на диво, ибо это редчайшее исключение. Щедрость отца моего граничила с мотовством, а человеку семейному, человеку, которому надлежит передать своим детям имя и звание, таковое свойство ничего доброго не сулит. У моего отца было трое детей, всё сыновья, и все трое вошли в тот возраст, когда пора уже выбирать себе род занятий. Отец мой, видя, что ему, как он выражался, с собою не сладить, пожелал лишить себя орудия и источника своей расточительности и страсти сорить деньгами, то есть лишить себя достояния, а без достояния сам Александр Македонский показался бы скупцом. |
| При Киприане эта иерархия получила твёрдый, организованный характер и поэтому сочинения Киприана, точно обрисовывающие эту организацию, для истории церкви незаменимы. Вот главные и притом важные памятники древне-христианской литературы первых трёх веков нашей эры. Кроме того, есть ещё письменные памятники, так сказать, памятники безличные, авторов которых мы не знаем, сюда относятся, так называемые Мученические Акты. Мученические Акты Известно, что во времена гонений в римской империи суд был гласный, и казни производились открыто; поэтому, когда христиан допрашивали на суде, другие христиане нередко занимались в это время записыванием вопросов судьи и ответов обвиняемого, записывали затем истязания, каким подвергали упорного христианина, подробности казни и т.п. Вот таким образом и составились мученические акты, некоторые из которых замечательно древни; таковы, например, Акты мучения бл. Поликарпа, Лионских мучеников, бывших при Марке Аврелии, написанные, вероятно, Иринеем Леонским, и разные другие. Христиане любили читать эти книги, как для религиозного воодушевления, так и для укрепления в истинной вере, переписывали их, и, вероятно, их было очень много. Затем акты мучеников были любимым чтением и в позднейшие века и служили для тогдашних христиан точно таким же образом, как для старых русских людей Четьи-Минеи. Поэтому самому, от частого обращения и не имея такого важного авторитета, как Св. Писание, Акты не могли сохраниться в подлинности и в полной целости. В начале цельными и подлинными считались те, которые успели записать некоторые из древних христианских писателей, например, Пертулиан, Евсевий Кесарийский и др. Но с течением времени, от IV до IX вв., Акты распространились по всему миру, подверглись прибавлениям, переделкам, их наполнили общими местами, рассуждениями, цитатами тогдашней риторики, легендами, быть может. Но когда в средние века Симеон Метафраст , греческий учёный, а потом позднейшие латинские писатели стали собирать эти акты, то они ещё больше видоизменили их, давши им литературную отделку, украсили их по своему усмотрению, так что исказили их ещё более; поэтому кроме памятников, сохранённых Евсевием, кроме Акта Martytum, эти памятники представляют такую сложную компликацию, что очень трудно в них отделить древнее от позднейшего, сомнительное от несомненного, хотя, впрочем, теперь и делаются попытки, особенно в Германии, приняться за такую работу. |
|
|
