| По-тогдашнему это было обвинение в политическом преступлении против Императорских Величеств, в политической неблагонадежности, и подвергало виновных тяжким взысканиям и разным неприятностям консисторской волокиты. Тоже случилось и теперь. Диакон, в подтверждение обвинения, указал только два случая: один 25 июня того года, когда всенощную и литургию служил один свящ. Дм. Федоров, а другой – 29 июля, когда служил один священник Иван Ефимов, и только на молебен выходил Дмитрий Федоров. По дознанию дела открылось, с одной стороны, что Федоров 25 июня был нездоров, а 29 был на собрании в Казанском соборе, а священник Ефимов не бывает в собраниях потому, что назначен быть «оспенным» священником (Дело 16 июля 1798 г. 572), а с другой, что сам диакон неисправен по службе, груб и непочтителен к священникам, и прибегает к доносу по своей склонности к сутяжничеству, сварливости и неуживчивости; оказалось также, что свящ. Федоров отличался миролюбием и держался в стороне от всяких дрязг, а свящ. Иван Ефимов, впервые, и только по вызову диакона, принял в них участие. Несмотря на все это, консистория 9 октября того же года определила: за упущение по службе, неповиновение начальству, пьянство и соблазнительные поступки: 1) попа Дмитрия Федорова отрешить от церкви и определить к другой дьячком, доколе подаст надежду исправления 88 ; 2) попов Петра Федорова и Ивана Герасимова 89 послать в Сергиеву пустынь, одного после другого, на месяц, и оставить на прежнем месте только тогда, когда они подадут надежду исправления и 3) настоятелем церкви определить священника при полотняной фабрике Ивана Григорьева, которому дать инструкцию о приведении в порядок церковного хозяйства и поручить сделать счет прихода и расхода, о чем рапортовать консистории (Дело сентября 10, 1798 г. 694). Но вскоре Иван Ефимов и Дмитрий Федоров, просившие владыку о помиловании, были прощены, но оставлены на одной части священнического дохода. Священник же Петр Федоров, считая себя виновным, не хотел просить помилования и отбыл месячный срок в Сергиевой пустыни. |
| 1139 Архив Св. Синода Прот. 1746 г. 22 января прот. 9 апреля 1747 г. Прот. 14 марта 1760 г. 1142 Что касается порядка, то распределением в монастыри заведывали сначала Монастырский Приказ, затем Коллегия Экономии, Канцелярия С. Э. Правления и опять (Екатерининская) Коллегия Экономии, под высшим руководством Синода и Сената, которым присылала для определения в монастыри отставных Военная Коллегия, не имевшая права непосредственной отсылки отставных в монастыри. В 1761 г. К.С.Э.П. посылала отставных через епархиальные Консистории. Иногда же сами отставные просились о помещении их или о переводе их в тот или другой монастырь. О сказанном см. П.С.П. II, 595; П.С.З. 5337; Архив Св. Синода Прот. 7 февраля 1761 г. М.А.М.Ю. кн. Журн. 228, 11 июля 1761 г.; кн. Прот. 238 л. 115, 18 января 1738 г.; кн. Журн. 225, 22 января 1758 г. и вообще в документах М.А.М.Ю.; Архив Св. Синода; П.С.З. и П.С.П. 1143 Архив Св. Синода Прот. 10 мая 1746 г. М.А.М.Ю. Дела Сената по К.Э. и М. Пр. кн. 532 л. 302–323. 1144 Гос. Арх. XVIII, 85 1 л. 426–430. В этой же ведомости (на листах 441–444) сообщается, что (12 января 1753 г. – когда ведомость составлена и подана Императрице) было на лицо монашествующих: в 610 мужских монастырях – 6941 человек, а в 208 женских – 5290 чел., обоего же пола – 12231, причем о монастырях Владимирской, Тверской и Тамбовской епархий сведений не доставлено. 1145 Так, например, из Вологодской епархии, с целью избежать присылки отставных, не смотря ни на какие указы, не подавались ежемесячные ведомости. Поэтому К.С.Э.П. постановила не взирая ни на что послать и впредь посылать туда отставных (М.А.М.Ю. кн. Журн. 221 л. 43, 27 июля 1750 г.). Однако, Троице-Сергиев монастырь был освобожден Императрицею лично (П.С.З. т. XII, 8960), да, по-видимому, в 1761 г. не посылались отставные в Новгородскую, Псковскую и Смоленскую епархии (М.А.М.Ю. кн. прот. 243 л. 119, 7 февраля 1761). 1150 Соловьев, V, 1079 и др.; Записки кн. Я.П. Шаховского, Изд. Рус. Ст. 1872 г. стр. 87 и сл. Об инвалидном доме см. еще Завьялова, 93; Ивановского 98. |
| Тверского уезда, деревни Емельяновой, крестьянин Ларион Осипов Зимин полтора года не владел ногами и ползал на брюхе. Привезенный в Яковлевский монастырь, он взял с собой елея из лампады и «оным в доме своем ноги мазал». Вскоре стал совершенно ходить, о чес оставил записку в монастыре 7-го марта 1761 года (чудо 70). Рязанской губернии, Шацкого уезда, села Пососенок, Казанской церкви иерей Антоний в 1760 году страдал «тресовичной ежедневной лихорадкой пять месяцев, не владея ни руками, ни ногами и ушами глух лежал». Положил обещание, если выздоровеет, идти на богомолье к св. Димитрию и преп. Сергию. Получил полное исцеление, но отлагал исполнение обета «за суетной домашностью» до другого времени. Болезнь снова возвратилась, а в марте 1761 года было ему сонное видение: «аки бы за ним гонялись два гневные старца и сказали ему: это тебе за то, что ты не исполняешь своего обещания и не идешь к чудотворцам». Вскоре он несколько поправился, пошел на богомолье и еще на пути болезнь его оставила. В Яковлевском монастыре оставил своеручную записку (чудо 77). Костромского уезда, села Сандырева, крестьянка Александра Петрова в 1759 году, вскоре по вступлении в брак, «стала быть мучима люте нечистым духом и находилась в беспамятстве более года». В Великий пост 1761 года отец ее Петр Федоров привез ее к мощам св. Димитрия. Она опамятовалась и поехала домой. На пути отнялись у нее обе ноги и больная стала ползать на руках с колодками. Вторично привезенная в Ростов 22-го ноября 1761 года, при гробе св. Димитрия получила полное исцеление, о чем оставила записку (чудо 99). Арзамасского уезда, Высокогорской пустыни, иеромонах Мелхиседек в 1760 году лежал шесть недель в горячке и был уже при смерти, «просил помощи св. Димитрия». После совершения над ним елеосвящения видел во сне, что св. Димитрий благословляет его и говорит: «аще ты из своего монастыря изыдеши, то спасение не получиши», а больной имел в мыслях перейти в другой монастырь. Проснувшись, почувствовал облегчение и вскоре совершенно выздоровел, а 21-го января 1762 года оставил в Яковлевском монастыре собственноручную записку (чудо 101). |
| 198 См. слова и Речи Макария, митр. Московского, произнесённые в 1841–1868 г. Изд. 2 СПБ. 1891 г, стр. 21–30. Первоначально слово это было напечатано в «Христ. Чтении» (см. 1843 г. ч. II отд. V стр. 187–204) под заглавием: «Размышление на день Воскресения Христова». Кроме того из одного письма Макария к Серафимову (см. Церк. Вестн. 1883 г. 9) можно заключать, что настоящее произведение Макария было написано им еще в годы студенчества. Вот это место в письме Макария к своему другу. «Что печатаю? – а вот в последней книжке «Христ. Чтения» кое что еще студенческое мое на день Св. Пасхи». Следовательно, происхождение настоящего слова такое же, как и происхождение слова Макария, произнесенного 25 дек. 1811 г. в Киево-братском монастыре. 201 См. Церк. Вест. 1883 г. 8. Самое сочинение Макария, о котором идет речь, можно читать в Христ. Чт. за 1842 г. ч. IV отд. XII стр. 311– 521, где помещен ряд статей его под общим заглавием: «Святого отца нашего Димитрия ростовского святителя и чудотворца, догматическое учение, выбранное из его сочинений». 208 См. за 1843 г. т. X, где был помещен только отрывок из магистерского сочинения Макария на ту же тему. 210 См. Журн. Мин. Нар. Проев. 1844г т. 42 отд. 6; Отечеств. Зап. 1844. Москвитян 1844 г. 2; Библ. для Чт. 1843 г. т. 61; соврем. 1844 г. т. 34 и Литерат. Газета 1844 г. 11. 211 См. за 1844 г. 5 стр. 80–82; ср. Жизнь и труды М.Ц. Погодина. Н. Барсукова кн. VII гл. XXXI стр. 204–205. 220 См. послужной список м. Макария в брошюре: «Кончина и погребение высокопр. Макария, митр. Московс. и Колом. М. 1882, стр. 23, 25. 233 Разумеется недавно почивший преосв. Феофан, бывший епископ Владимирский, который в то время был инспектором Новгородской духовной семинарии. 236 См. арх. С.-Петербург. дух. Академии Журн. Внутреннего Правления за 21 окт. 1843 г. и Журн. Конференции за 26 февр. 1844 г. 239 См. арх. С.-Петерб. дух. Академии по Внутрен. Правлению на 1844 г. дело о декабрьских испытаниях студентов Академии. 240 ) См. там же по Внутрен. Правлению за 1845 г. дело об июньских испытаниях студентов Академии. |
| Сын Толстого, Илья Львович, вспоминая о взаимоотношениях своего отца с Федоровым, говорил, что у Федорова были удивительно живые, проницательные и умные глаза. Они, казалось, излучали добро и светились почти детской наивностью. Илья Львович также говорил, что он представлял себе святых как раз такими, каким был Федоров. По словам Ильи Львовича, во время спора его отец всегда нервничал и легко терял самообладание, однако он всегда слушал Федорова с особенным вниманием и никогда не позволял себе обычной раздражительности. Федоров резко критиковал отрицательное отношение Толстого к высшим культурным ценностям, науке и искусству. Однажды, когда Толстой пришел в библиотеку, Федоров начал показывать ему ее книжные сокровища. «Как много люди пишут глупостей, — заметил Толстой. — Все это следовало бы сжечь». Федоров вспылил: «Я видел за свою жизнь многих глупцов, но таких, как вы, еще не видел». Федоров связывает свое учение с христианством, в частности с православием как религией, которая придает особую ценность идее воскресения (пасха) и вечности жизни. Долг человека — достижение сверхнравственности, осуществление синтеза теоретического и практического разума и становление разумом всеобщего. Посредством знания и деятельности человек должен превратить все слепые и часто враждебные ему силы природы в орудия и органы человечества. Установив господство над природой, человечество победит смерть. Более того, человечество может и должно поставить перед собой задачу воскрешения всех своих прародителей. Будучи многим в едином, подобно триединству Бога Отца, Сына и Святого Духа, человечество достигнет такой «неделимости», которая сделает невозможным любое разрушение, любую изоляцию, т. е. смерть. Причина недоброжелательного, враждебного отношения людей и народов друг к другу, по мнению Федорова, кроется в том, что каждый человек под давлением грозных и смертоносных сил природы становится одержимым стремлением к самосохранению. Вследствие этого самомнения силы человека разобщены и поэтому недостаточны для разрешения великой проблемы господства над природой. |
| Первые печатники ревностно принялись за подготовительные работы и через десять лет, 19 апреля 1563 года, начали печатать, а через год, 1 марта 1564 года, окончили книгу «Богослужебный Апостол», названный ими впослесловии: «Деяния апостольстка и послания соборная и святаго апостола Павла послания». Этот Апостол 1564 года и стал первенцем Московской печати. Митрополит Макарий, благословивший начало книгопечатания в Москве, не дожил до выпуска первой печатной книги. Она вышла при преемнике его, митрополите Афанасии. При этом же митрополите Афанасии Иван Федоров и Петр Тимофеев отпечатали со 2 сентября по 29 октября 1565 года Часовник, а потом, в период времени между 1564 и 1568 годами, и Евангелие на той же самой бумаге, на которой напечатали Апостол. Евангелие было последней Московской работой Ивана Федорова. Давно накипавшее недоброжелательство, разразилось бедой. Покровительство царя и митрополита, выражавшееся в «нещадном даянии сокровищ», породило зависть. К зависти присоединилось озлобление переписчиков, занимавшихся списыванием книг и увидавших в типографии подрыв своему промыслу. Первопечатники обвинены были в ереси и волшебстве, в связи с нечистой силой, а Печатный Двор сожгли. Печальное событие это, правда, не остановило Московского книгопечатания ни при Грозном, ни при преемниках его. Но первопечатники должны были бежать из Москвы и укрыться в Литве. Здесь их радушно принял гетман Ходкевич и основал в своем имении Заблудове типографию для них (Белостокского уезда, Гродненской губернии). В Заблудове Федоров и Мстиславцев напечатали «Евангелие учительное» в 1568 году, а потом «Псалтырь с Часословом» в 1570 году. Перед этим Мстиславцев переселился в Вильну, а Федорову, по отпечатании Псалтири, Ходкевич приказал работу прекратить и жить в деревне землепашеством. Федоров не мог примириться с этим и ушел во Львов. Здесь он напечатал во второй раз апостол, в 1574 году. Книга эта любопытна «послесловием», в котором Федоров подробно говорит о своей судьбе. Говоря о причинах, заставивших его бежать из Москвы, Федоров сообщает: «Сия же убо не туне начах поведати вам, но презельнаго ради озлобления, часто случающагося нам не от самого государя (Ивана Грозного), но от многих начальник и священноначальник и учитель, которые на нас, зависти ради, многия ереси умышляли, хотячи благое во зло превратити и Божие дело в конец погубити... Такова зависть и ненависть... нас от земли и отечества и от рода нашего изгна и в ины страны незнаемы пресели». |
| Пока Василий деловито покрикивал на неторопливых или бестолковых животных: " Ты куда! А, ну, побалуй у меня! Я те-бе...! " , я в это время догонял отбившихся животных и заворачивал их обратно в стадо. Особенно много хлопот доставляли овцы и козы. После того, как я неудачно в первый день попытался щелкнуть на большаке Васильевым кнутом, закрутив его так, что заплетенным в косичку тонким кончиком чуть не высек себе гла з а, приходилось больше управляться голосом и рассчитывать на свои ноги. Но вот наступила полдневная жара, бедные животные вдоволь набегались, нащипались травы и, наконец, разлеглись между деревьев, лениво переваривая нащипанное за утро. Я устроился под развесистой березой, вытянув ноги и закинув их одна на другую, прислонившись к прохладному стволу, как в сладкой дреме слушаю несмолкаемый шум листвы. Много позже мне попадутся на глаза прон з ительные рубцовские строки: Я люблю, когда шумят березы, Ког д а листья па д ают с берез. Я гляжу, и набегают слезы На глаза, отвыкшие от слез… " Пойдем, сынок, некогда рассиживаться-то, еще отдохнем, перед городом.. . " Мне нравится, что бабушка меня называет так, и я был бы счастлив на этой земле, если б она или мама моя называли меня так долго-долго, и даже тогда, когда их руки будут скользить по моим редеющим с сединой волосам. Да и какой я ей внучек в свои-то шестнадцать лет, да к тому же проведший большую часть своей сознательной жизни у бабушки с дедом, а не у родителей. Одно время я упрямо отвечал, когда меня спрашивали, чей я: Федоров, Ю ра Федоров! И сколько мама ни пыталась мне внушить, что моя фамилия " Павлов " , Пав-лов!!! - я упрямо твердил: " Федоров " , " Федоров " , " Федоров " , пока не пошел в школу, где на моих тетрадях первоклассника учительница не написала: " Ученика Дюков-Борской начальной школы Юры Павлова " ,- тогда и пришлось с этим смириться. Вот показалось село, церковь, невесть когда белившаяся в последний раз, кладбище при ней. " Когда Мите оградку поставим... " - вздыхает бабушка, глядя на покосившуюся изгородь последнего земного пристанища. Я знаю, что с краю, ближе к нам, могила де д а. В моей памяти ещё свежи воспоминания не более чем годовой давности. |
| Псалтирь с Часословцем печаталась в Заблудове с 26 сентября 1569 по 23 марта 1570 г. Во Львове Иван Федоров находился с начала 1573 г. Из Заблудова он вывез лишь часть шрифтов и типографское оборудование и поэтому нуждался в материальной поддержке, которую ему оказали некоторые православные мещане Львова, в особенности «седларь» (ремесленник, изготовлявший седла) Семен Каленникович, ссудивший крупную сумму денег. Апостол печатался во Львове с 25 февраля 1573 по 15 февраля 1574 г. (Icaºbuч. Першодрукар Ibah Федоров. С. 50–62). В 1575 г. Иван Федоров переезжает на Волынь: по приказу кн. К. Острожского он был назначен «справцею» Дерманского монастыря (там же. С. 71). Умер 5 декабря 1583 г. во Львове (там же. С. 112). Лишь в 1955 г. предположения митр. Макария получили подтверждение: в научный оборот был введен Букварь, напечатанный Иваном Федоровым во Львове в 1574 г. (Ivan Fedorov’s Primer (Published by Jakobson R.)//Harvard library bullemin. 1955. V. 9. 1; Грамматика Ивана Федорова. Ки¿в, 1964). Букварь, изданный «ради скорого младенческого научения»,— первое печатное пособие, предназначенное для начального обучения церковнославянскому языку. Его появление — важное свидетельство роста в православной среде интереса к проблемам образования. Букварь затем многократно перепечатывался с небольшими изменениями. В 1578 г. Иван Федоров в Остроге выпустил новое издание Букваря с текстами, которые должны были использоваться для обучения и греческому языку. Позднее, в 90-х гг. XVI в., появились и настоящие грамматические пособия для обучения греческому и славянскому языкам, включавшие такие тексты, как «Изложение о православной вере». Они должны были не только помочь обучению грамоте и письму, но и дать начальные знания о догматике православной Церкви (Дзюба Е. Н. Просвещение на Украине. 2-я пол. XVI — 1-я пол. XVII в. Киев, 1987. С. 43–51). О Тимофее Мстиславце см.: Зернова А. С. Первопечатник Петр Тимофеев Мстиславец//Книга: Исследования и материалы. М., 1964. Сб. 9. При подготовке текста Библии к изданию кружком греческих и славянских книжников при дворе кн. К. К. Острожского была проделана значительная работа по сближению языка положенной в основу издания Геннадиевской Библии с греческим текстом Септуагинты Першодрукар Ibah Федоров. С. 101). |
| Орловской губ., Севского у., с. Княжнина крест. Дионисий Иванов Иванин, 32 лет, около 15 л. был расслабленным и лежал недвижимо на одре болезни, в Чернигов с большим трудом был доставлен родными, в храм внесен на носилках при помощи четырех человек. «Во время молебного пения у гробницы нетленных мощей святителя Феодосия, – рассказывает исцеленный Дионисий, – я молитвенно воззвал к преподобному от всей души о своем исцелении и почувствовал внезапно, как будто кто обдал теплою водой омертвевшие оконечности моего тела или теплота эта как бы исходила из чрева моего и оживила всего меня; я почувствовал приток сил и впервые мог пошевельнуть много лет недвижимыми членами. В сердце огнем возгорелась радость и любовь к святителю. При помощи родных я мог приложиться к мощам, находясь не в лежачем, а прямом положении». В тот же день Дионисий исповедался и приобщился Св. Таин. Восстановление сил и здоровья у него шло видимо для всех: в следующие дни он мог стоять около стены, в высохших ногах есть теплота, в бледном, мертвенном лице – жизнь, в глазах священный огонь веры и упования. Исцеленный не уходил из-под сени храма, боясь потерять благодать исцеления и ожидая полного восстановления своего здоровья, и потому этого исцеленного во все дни торжества можно было всякому видеть. Допрашивали и искушали Иванина и раскольники, прося его встать, сесть, осязали его ноги и проч., а он, подобно исцеленному Христом слепорожденному, славил Господа, дивного во святых Своих. Другой не менее поразительный случай исцеления совершился накануне открытия мощей. Уроженец Брянска Орловской губ. Иван Павлов Федоров разбит был параличом и совершенно не мог ходить. 5 сентября он был на руках внесен в пещеру, где покоились мощи святителя, там был отслужен молебен, и Федоров приложился к мощам, после чего почувствовал значительное облегчение. На второй день Федоров в сопровождении сестры сам уже пришел ко входу в пещеру, в которую внесен был опять на руках. Здесь он мог петь молебен святителю в пещере, стоя на ногах и обливаясь слезами радости. Выходя из пещеры, исцеляемый Федоров сам, без посторонней помощи, поднялся на три ступени лестницы, а далее был вынесен на руках сопровождавшими. На следующий день исцеленный уже сам вошел в пещеру приложиться к мощам святого целителя и сам вышел из пещеры без посторонней помощи. В прочие дни торжеств Федоров был здесь же в ограде церковной как живое свидетельство славы новоявленного чудотворца. Тысячи торжествовавших богомольцев видели исцеленного ходившим по церковной ограде со своей сестрой. |
| Скачать epub pdf Общее дело – так Н.Ф. Федоров называл задачу сохранения, совершенствования и восстановления жизни. Существующая действительность, по Федорову, несовершенна. Все в природе подвержено болезням и смерти, в мире господствует зло, несправедливость, небратские отношения между людьми. Первоначальная первопричина царящего зла лежит не в политических, юридических и экономических условиях жизни, а в рабской зависимости всех людей от неразумно и ненравственно действующих стихийных сил природы, которые ведут ко всеобщему разрушению и смерти. Для устранения существующей вражды и всех бедствий земного существования нужно начинать, по Федорову, не с изменения отношений между людьми, а с изменения отношений людей к природе и природы к людям. Слепое, лишенное разума развитие природы, с одной стороны, и пассивное либо же хищническое отношение людей к природе – с другой, должно быть заменено сознательной регуляцией человеком стихийных сил природы. Победа над голодом, стихийными бедствиями, болезнями людей, животных и растений, победа над самой смертью – вот задача, достойная человека, наделенного разумом... Федоров Николай Федорович (26.05/9.06.1829 – 15/28.12.1903), философ Родился в с. Ключи Тамбовской губ. от внебрачной связи кн. П. И. Гагарина и дворянской девицы Е. Ивановой. Когда кн. Гагарин скончался (1832), мальчик, получивший фамилию от крестного отца, вместе с матерью и др. детьми от нее же, должен был покинуть отцовский дом. Впрочем, семья была достаточно обеспечена, судя по тому, что Николай Федоров мог получить образование в гимназии (в г. Тамбове). По окончании гимназии он поступил на юридический факультет Ришельевского лицея в Одессе, но оставался в нем всего 3 года. С этого момента начинается период скитаний у Николая Федоровича: с 1854 по 1868 он переменил 7 городов, служа учителем истории и географии в низших школах, – и именно в эти годы сложились основы его мировоззрения, как об этом свидетельствует его верный последователь Н. Петерсон (впоследствии один из издателей сочинений Н. Ф. Федорова). С 1868 Федоров переходит на службу в Москву и очень скоро получает место в Румянцевском музее, где он оставался на службе 25 лет. Последние годы жизни, уже уйдя в отставку, Федоров начал снова работать в библиотеке при Архиве Министерства иностранных дел (в Москве). |
|
|
