| Привидения, домовые, лешие словно открывали ей вход в мир живых, поражающих воображение тайн. Недаром их образы не страшили девочку, а, напротив, были завлекающими и желанными» 28 . Интерес к оккультизму и «потусторонним силам» возник у Е. П. довольно рано, и в этой связи следует особо упомянуть другого её родственника по материнской линии, прадеда князя Павла Васильевича Долгорукого. Князь Долгорукий (умер в 1838 г.), известный русский масон, знаток алхимии и магии, владел упомянутой выше огромной библиотекой по оккультным наукам, которую после его смерти унаследовала дочь, упоминавшаяся нами Е. П. Фадеева (бабушка Елены). Сама Блаватская называла эту библиотеку «странной», но именно благодаря ей уже к 15-летнему возрасту она смогла освоить основы оккультных знаний. Здесь были книги, входившие в обязательный круг чтения масонов, такие как «Мудрость Соломона», «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста, «Каббала», «Книга мертвых», сочинения Сведенборга, Эккартхаузена, Теофраста... В «Листах старого дневника» («Old Diary Leaves») Генри Олкотта, в будущем сподвижника Е. П. Блаватской и сооснователя Теософского общества, мы находим упоминание этого уникального книжного собрания в связи с деятельностью легендарного графа Сен-Жермена: «Если бы только удалось уговорить мадам Фадееву сделать перевод и опубликовать некоторые документы из её знаменитой библиотеки, мир сумел бы подойти гораздо ближе к пониманию подлинной истории дореволюционной (имеется в виду Великая Французская революция 1789–1799 гг. – А. А.) европейской миссии этого Восточного Адепта, чем было возможно до сих пор» 29 . Много лет спустя в статье «Несколько вопросов к Хирафу» Блаватская упомянет некую рукопись, написанную рукой Сен-Жермена, которой владеют потомки «одного дворянина». По мнению П. Джонсона, эта рукопись, в которой Сен-Жермен якобы предсказал в мельчайших подробностях Французскую революцию, «воспламенила воображение [Блаватской] идеей существования таинственных адептов, управляющих скрытыми движущими силами европейской политики» 30 . |
| Трубецкого), живоцерковцы (обновленцы) во главе с епископом Антонином (Грановским), русифицированная интеллигенция, литературные течения - «попутчики» и футуристы. Это в итоге и вело к признанию Советского государства в целом как отвечающего «истинным русским национальным и даже религиозным интересам». Сходные оценки мы можем найти и в эмигрантском лагере и даже у лидеров Белого движения. Так что Лев Троцкий - вроде как свой среди чужих - идеологический предтеча либерал-экстремизма и «цветочной» экспансии по-американски. А сам он - наследничек франко-масонской триады «Свобода, Равенство, Братство». Из этого девиза «Liberte, Egalite, Fraternite» вышли концепции «прав человека», «свободы порабощённых народов» и «парад суверенитетов»... «Декларация прав человека и гражданина» (не говоря о её понятных заслугах) - детище французской революции 1789 года - побочно послужила подрывным провокационным стимулом для ослабления недружественных Франции стран, развально национал-патриотизируя и сепаратизируя их. Вбросом и подпиткой лозунга о праве наций на самоопределение была разъедена антифранцузская связка Австро-Венгрия (стоило ли подрывать устои Австро-Венгрии - ведь Франция лишалась противовеса Германии в центре Европы?). И сейчас под этими подстрекающими смуту лозунгами «оцивилизовывается» гео-пространство вокруг России, Китая, Ирана. Практика применения двойных стандартов формирует мир под США. Например, к Черногории применен принцип «права народов на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». А к косовским сербам? Почему актом признания «новых независимых государств» был проигнорирован принцип «нерушимости государственных границ», закрепленный в документах ООН и Хельсинкской декларации 1975 в отношении Европы? А с другой стороны, игнорируется признание права на самоопределение 20 млн турецких курдов. Зато сепаратистское движение курдов в недружественном Западу Ираке активно поддерживалось - для ослабления режима С.Хусейна. И творящееся сейчас в Сирии - по той же схеме: терроризирующей оппозиции - всё, а законному президенту Башару Асаду - санкции и ультиматум приглашения на капитуляцию. |
| Этот же мотив дяди, служившего племяннику , используется великим русским мыслителем и писателем Николаем Гавриловичем Чернышевским в пьесе «Мастерица варить кашу», которая ставилась и на сцене театра политкаторжан в Сибири, где отбывал ссылку автор, и на советском театре . Во французской истории тема борьбы монархических родственников выражена в мотиве Брата , что косвенно отмечает и Н. Берберова в приложенном к книге словаре русских масонов. Включив в него Великого Князя Николая Михайловича, она сообщает такие важные, на ее взгляд, детали: «Ник. Мих. еще до Февральской революции, а именно 1 января 1917 г., был «за клубные разговоры» выслан царем, и находился в Тифлисе у вел. кн. Николая Николаевича, когда туда приезжал Хатисов для переговоров о том, что делать, и возможно ли каким-нибудь путем воздействовать на царя. Как известно, еще в июле 1916 г. он написал личное письмо Николаю II (частично - по-французски, которым он владел, как русским), а в ноябре того же года - записку, где сказал все, что думал о царском режиме. Его брат Александр Михайлович в своих воспоминаниях писал о нем: «Поклонник словесных дуэлей Клемансо-Жореса, он не хотел допустить, чтобы конституционный строй в России по образцу III французской республики (которая вся была построена на масонстве - Н.Б.) закончился бы полным провалом» (с. 147 и 330). Ему в масонских кругах было дано прозвище «Филипп-Эгалитэ» в память герцога Орлеанского (1747-1793), помогавшего Мирабо и Дантону, возбуждавшего ненависть Людовика XVI еще до 1789 года, и погибшего на гильотине (выделено мной - А.Х.) . Здесь, как всегда, дьявол прячется в деталях и масонской интерпретации общеизвестных фактов. Н. Берберова умалчивает о том, о чем сообщает в своей книге, изданной на русском языке во Франции, австралийский морской офицер и разведчик В. Карр «Пешки на шахматной доске». В главе IV о Французской революции 1789 г. автор пишет о том, что (Мирабо) «принадлежал к знатному дворянству и имел влияние на приближенных к королевскому двору. Кроме того, Мирабо был близким другом Герцога Орлеанского. Иллюминаты выбрали его своим подручным для разжигания французской революции. (...) |
| Приведём показательный пример уровня жизни накануне Первой французской революции: во Франции конца XVIII века даже простые крестьяне использовали в быту наборы оловянной или иной металлической посуды; лишь беднейшие использовали глиняную посуду, а из дерева делали только лохани и корыта для корма скота. В то же время вспомним, для сравнения, наше Отечество: вплоть до начала XX века большая часть крестьянской посуды в российских деревнях была изготовлена из дерева, иногда – сделана из глины, а металлические посудные наборы были большой редкостью. И если, как утверждали лжепророки марксизма, следует ориентироваться исключительно на материальное, то становится совершенно непонятно, почему, несмотря на такой разрыв в уровне жизни, революция в намного более экономически благополучной Франции произошла на 130 лет раньше, чем в России. Посвящение неофита в ложе «Новая венценосная надежда» в 1789 г. (как раз год начала «Великой Французской революции»). Художник: Мартин ван Мейтенс Младший На представленном изображении показана церемония внутри масонского храма в XVIII столетии. Судя по статуям античных божеств и иным деталям интерьера, перед нами – типичный языческий храм, вероятно, центр синкретической позднеантичной антихристианской религиозной традиции. Это изображение вполне подкрепляет точку зрения ряда христианских богословов, согласно которой позднеантичное язычество утратило господствующие позиции в европейском обществе благодаря эдиктам таких позднеримских императоров, как Феодосий I Великий и Феодосий II, объявивших нехристианские религиозные культы вне закона. Однако эта, уже, по сути, больше гностическая, т.е. уже с элементами митраизма, иудейской и даже христианской мистики, чем чисто греко-римская античная языческая религиозная традиция больше тысячи лет существовала подпольно в странах христианской Европы и возродилась в виде масонской доктрины в эпоху «Просвещения» в XVII- XVIII вв. Соответственно, можно утверждать, что, продолжая свою многовековую борьбу против христианства, адепты этой языческой религиозно-мистической традиции ставили своей целью ниспровержение христианской Церкви и христианской государственности, и как только они пришли к власти во Франции, то восстановили политику открытых гонений на христиан точно так же, как это происходило и в I-III вв. н.э. в Римской империи, до знаменитого эдикта императора Константина I. |
| В 1220 году епископ Амьена заложил первый камень в фундамент нового кафедрального собора, который после множества достроек станет в будущем самым величественным сооружением готического стиля в Европе. В этот собор была перенесена и главная святыня города: лицевая часть главы святого Иоанна. Предтеченская церковь Латеранского дворца в Риме (Basilica di San Giovanni in Laterano). Фото: Александр Стародубцев Постепенно Амьен становится местом паломничества не только простых христиан, но и французских королей, принцев и принцесс. Первым для почитания главы в 1264 году приехал король Франции Людовик IX, прозванный Святым. Затем приезжал его сын – Филипп III Смелый, Карл VI, а также Карл VII, много пожертвовавшие для украшения мощей. В 1604 году папа римский Климент VIII, желая обогатить Предтеченскую церковь в Риме (Basilica di San Giovanni in Laterano), просил у каноников Амьена частицу мощей святого Иоанна. Спасение главы во времена революционных бесчинств После революции 1789 года по всей Франции проходили описи церковного имущества и изъятия мощей. Реликварий с главой святого Предтечи оставался в соборе до ноября 1793 года, когда он был потребован представителями Конвента. Они сняли все драгоценности с мощей, а мощи святого Иоанна приказали отправить на кладбище. Но воля революционного начальства не была исполнена. По их отбытии мэр города Луи-Александр Лекув тайно вернулся в сокровищницу и под страхом смерти забрал мощи к себе в дом. Таким образом была сохранена эта святыня. Через несколько лет бывший мэр передал ее на сохранение аббату Лёжёну. А после прекращения революционных гонений глава святого Иоанна была возвращена в кафедральный собор Амьена в 1816 году и с тех пор там и находится. В конце XIX века историческая наука, не без участия церковных деятелей, признала, что в средние века было много случаев подлога мощей. Из-за общего недоверия почитание Амьенской святыни начало постепенно затухать. Глава святого Иоанна в наши дни Новый всплеск интереса к мощам Иоанна Крестителя произошел в середине XX века, а именно в 1958 году. Настоятель Амьенского собора сообщил церковным властям, что на востоке Франции в Вердене с XVII века хранится нижняя челюсть, предположительно святого Иоанна Предтечи. Он хотел произвести сопоставление двух частей. По благословению епископа Амьена была учреждена комиссия из квалифицированных экспертов-медиков. |
| Французская революция (1789-1799) и последующие события тяжело отразились на состоянии ордена. В 1790 г. все монашеские ордены и конгрегации на территории Франции были упразднены. Политика секуляризации проводилась также на землях, занятых франц. войсками в период наполеоновских войн. В Австрии в результате церковной политики имп. Иосифа II (1765-1790) местные структуры К. были отделены от ордена. В 1804 г. Римский папа Пий VII выделил из ордена испанские провинции, подчинив их отдельному генеральному викарию. В нач. XIX в. секуляризация капуцинских обителей была проведена в Баварии, Богемии и Венгрии. В 1782-1847 гг. численность ордена сократилась с 28,5 тыс. до 11 тыс. чел. и продолжала уменьшаться. Между 1789 и 1847 гг. не состоялось ни одного генерального капитула К., управление орденом осуществлялось либо викариями, либо генеральными прокураторами, назначавшимися папой Римским. Несмотря на внешние потрясения, в этот период продолжалась миссионерская деятельность К. в Америке и Азии. В 1787 г. в Анконе (Италия) была открыта миссионерская семинария для К., отправлявшихся в Тибет. В 1795 г. подобная семинария для латиноамер. миссии была создана в Санлукар-де-Баррамеда (Испания). Под руководство К. передан учрежденный в 1820 г. апостольский викариат Тибета и Индостана, впосл. из него были выделены апостольские викариаты Сардхана и Агра. В 1842 г. проповедники-К. прибыли в Китай, однако постоянная миссия появилась только в 1921 г. К. приняли участие в христианизации Филиппин. В 1848 г. К. открыли католич. миссию в Чили, в 1852 г.- в Гватемале, в 1870 г.- в Уругвае. Организатором постоянной миссии К. в Эфиопии в 1845 г. стал Гвильельмо Массая; в 1863 г. проповедь христианства в этой стране поручили франц. К. (с 1940 они работают в Центр. Африке). В 1952 г. была создана ветвь К. эфиоп. обряда (подготовка католических пресвитеров-К. эфиоп. обряда ведется в орденской семинарии в Адди-Грате). Мон-рь капуцинов в Зальцбурге. Акварель. XIX в. (частное собрание) Мон-рь капуцинов в Зальцбурге. Акварель. XIX в. (частное собрание) С сер. XIX в. началось восстановление орденских структур в Европе; большую роль в этом сыграли генеральные министры ордена Венанцио Бурдезе (1847-1853) и Бернард Кристен (1884-1908). Последний реорганизовал пастырскую и миссионерскую работу К., подчинив контроль за ней генеральному министру ордена (до этого миссии К. координировал назначаемый папой Римским прокуратор ордена), способствовал воссоединению с орденом его испан. ветви (1885). В 1884 г. был учрежден ежегодник «Analecta Ordinis Fratrum Minorum Capuccinorum»; по распоряжению генерального министра ордена в каждой провинции создавались низшие семинарии (серафические коллегии), где могло обучаться местное население. В 1908 г. в Риме основана международная коллегия католич. св. Лаврентия из Бриндизи. |
| Церковь св. Клара в Нанте. 1854–1856 гг. Церковь св. Клара в Нанте. 1854–1856 гг. Сведения о перенесении мощей К. противоречивы. Согласно Ле Бо, мощи святых К. из Нанта и Мелания из Рена были перенесены в Бурж, по более распространенной версии, мощи К. были доставлены в Анже (ActaSS. Oct. T. 5. P. 63; Albert le Grand. 1901. P. 501). Высказывались предположения, что перенесение мощей К. произошло при Карле Толстом (король зап. франков в 884-887), когда Нантский еп. Ландрамн укрылся от норманнов в Анже. По другой версии, реликвии были вывезены из Нанта после смерти короля Бретани Алана Великого (890-907), когда норманны вновь завладели Нантом, а еп. Адальхард бежал в Бургундию ( La Borderie. 1884. P. 17-20). О почитании К. в Анже известно с XI в. Под 1070 г. в Хронике аббатства св. Альбина упоминается о перенесении мощей святых Альбина и К. (Chroniques des églises d " Anjou/Éd. P. Marchegay, É. Mabille. P., 1869. P. 26). В Псалтири XI в. из Анже (Angers. Bibl. municip. 15) приводится гимн К., который назван здесь епископом и св. покровителем Нанта (AHMA. T. 11. N 163). Оффиций К. сохранился в бревиарии XV в. из аббатства св. Альбина (Angers. Bibl. municip. 108. Fol. 357v - 363r) ( Duine. 1922. P. 262; Leroquais V. Les Bréviaires manuscrits des bibliothèques publiques de France. P., 1934. Vol. 1. P. 27-28). В календаре бревиария кроме памяти К. 10 окт. указано перенесение мощей святого 1 марта. Согласно другим источникам, перенесение мощей К. праздновалось в мон-ре 25 окт. Впосл. раки с мощами Альбина и К. были установлены по сторонам главного алтаря монастырской церкви ( La Borderie. 1884. P. 21-22; Auctarium. 1852. P. 24). В годы Французской революции (1789-1799) мощи К., хранившиеся в Анже, и череп святого, почитавшийся в Нанте, были утрачены. По др. версии, мощи (или часть мощей) К. были перенесены в аббатство св. Мартина в г. Тюль (с 1317 епископская кафедра). О том, что в мон-ре почивали останки Клара, Лауда и других святых, упоминается в грамотах X в.; с XIII в. в монастырских богослужебных книгах Клара, почитавшегося в Тюле, отождествляли со св. Кларом , еп. Альби. Согласно документу 1153 г., мощи св. Лауда были доставлены в Тюль из Анже, куда их перенесли из г. Кутанс в связи с нападениями норманнов (Cartulaire des abbayes de Tulle et de Roc-Amadour/Éd. J.-B. Champeval. Brive, 1903. N 614). Т. о., в Тюль из Анже могла быть вывезена также часть мощей К. ( Aubrun M. L " ancien diocèse de Limoges des origines au milieu du XIe siècle. Clermont-Ferrand, 1981. P. 158; Maureille P. La fondation de l " abbaye de Tulle//Lemouzi. 1985. N 96. P. 224-227). |
| И здесь здравому пониманию может помочь размышление: если последовавшая за Собором эпоха оказалась эпохой революции в Церкви, то не потному ли, что эту революцию начал Собор? «Собор – это 1789 год для Церкви», – сказал кардинал Суэненс. «Проблема собора состоит в том, что он принял ценности, накопленные двумя веками либеральной культуры», – говорит кардинал Ратцингер. И поясняет: Пий IX в своем «Силлабусе» безоговорочно отверг мир, вышедший из французской революции, и, в частности, осудил следующее положение: «Римский Первосвященник может и должен соглашаться с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией и подчиняться им» (н. 80). Собор, признает Йозеф Ратцингер, выступил с «анти-Силлабусом», объявив о примирении Церкви и либерализма в самом подробном своем документе – «Gaudium et spes». Между тем Папы XIX века ясно видели, что в революции 1789 года имеет отношение к христианской истине и может быть принято Церковью . Такое заявление, тем более из уст представителя духовного ядра Церкви, в высшей степени драматично.! Действительно, какова была сущность революции 1789 года? Она заключалась в предписании обществу, которое еще было католическим, протестантских натурализма и субъективизма, выраженных в форме юридических норм. Отсюда провозглашение прав человека без Бога, отсюда прославление субъективности каждого в ущерб объективной истине, отсюда постановка на одну правовую ступень всех религиозных «вер», отсюда, наконец, – устроение общества без Бога, в отрыве от Господа Нашего Иисуса Христа. Эта чудовищная теория обозначается одним словом: ЛИБЕРАЛИЗМ. Увы, мы поистине прикасаемся здесь к «тайне беззакония» ( 2Фес. 2, 7 ). После Французской революции демон привлек в лоно Церкви людей, исполненных духа гордыни и новизны, представивших себя вдохновенными реформаторами, которые, возмечтав о примирении Церкви с либерализмом, попытались осуществить предательский союз между Церковью и принципами революции! Возможно ли в самом деле примирить Господа Нашего Иисуса Христа с набором заблуждений, которые столь резко противоречат его Благодати, его Истине, его божественности, его всемирному царству? Нет, Папы не ошибались, когда, опираясь на традицию и в соответствии с ней обращаясь к авторитету Святого Духа, осуждали своей верховной властью и с восхитительным постоянством преступную католическо-либеральную измену. – Но как же тогда либеральной секте удалось навязать свои взгляды вселенскому собору? Как противоестественный союз между Церковью 3 и революцией смог взрастить чудовище, чье пустословие вселяет сегодня ужас даже в самых верных его приверженцев? На эти вопросы я и пытаюсь ответить в своих беседах о либерализме, показывая, что яд либерализма, единожды, проникнув в Церковь , прямым путем ведет ее к отступничеству. |
| События Французской революции 1789 г. с самого начала вызвали негативную реакцию Папского престола. В бреве «Quod aliquantum» (1791) к епископам франц. Национального собрания папа Римский Пий VI осудил принципы «Декларации прав человека и гражданина» (1789). В 1832 г. в энциклике «Mirari vos» папа Римский Григорий XVI подверг резкой критике и осуждению сформулированные французским пресв. Ф. Р. де Ламенне положения об отделении Церкви от гос-ва, о свободе совести, печати и обучения, ставшие идейной основой для либерального католицизма. С осуждением Ламенне и его уходом из католич. Церкви позиции либерального католицизма за примирение католич. Церкви с совр. обществом отстаивали пресв. Ж. Б. А. Лакордер и гр. Ш. Ф. де Монталамбер. В авг. 1863 г., во время Международного католич. конгресса в Мехелене (Малине, Бельгия), Монталамбер выдвинул тезис о необходимости изменения католич. Церкви в соответствии с принципами Французской революции 1789 г., дабы Церковь могла существовать и действовать в условиях нового, демократического общества («свободная Церковь в свободном государстве»). Выступление Монталамбера вызвало дискуссии и резкую конфронтацию между либеральными католиками и сторонниками ультрамонтанства (в т. ч. еп. Луи Эдуаром Пи и издателем газ. «L " Univers» Л. Вейо), во многом повлияв на выпуск папой Римским Пием IX энциклики «Quanta cura» (1864). В энциклике и сопровождавшем ее приложении «Syllabus errorum» к числу «главнейших заблуждений нашего времени» были отнесены философско-богословские (пантеизм, натурализм, рационализм, религ. индифферентизм, либеральный католицизм) и социально-политические (социализм, коммунизм, масонство, либерализм, принципы свободы совести и отделения Церкви от гос-ва) системы и взгляды, папа объявил их противоречащими вероучению католич. Церкви. Кроме того, Пий IX осудил тезис, что «Римский первосвященник может и должен примириться и вступить в соглашение с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией». По сути «Syllabus errorum», отражавший весь «охранительный» курс понтификата Пия IX, был теоретическим оформлением положений католич. И. еще до возникновения интегристских течений и групп. |
| Прежде всего, следует различать права личности как таковые и доктрину прав человека, выступившую в публичное обсуждение в век Просвещения и Французской революции. Эта доктрина помещает индивидуальные права и свободы в основание общественного правопорядка. Она предлагает не просто инструмент правовой зашиты, но картину человеческой жизни, в которой право индивида становится центральным принципом жизни. Именно эта идея была негативно встречена католической иерархией того времени, и это негативное отношение только усиливалось на протяжении всего XIX века, когда революционное движение затронуло уже не только Францию, но и Германию, и в особенности Италию. Права человека, сформулированные европейскими и американскими философами в качестве революционной идеи, имплицитно несли в себе материалистическую и антицерковную окраску. Поэтому и по политическим, и по чисто философским мотивам Католическая Церковь видела в выражении «права человека» призыв к неконтролируемой свободе вопреки всякому порядку, задуманному Богом для человеческого общества. В наши дни ситуация совершенно изменилась. Сегодня Католическая Церковь в качестве защитницы прав человека является одной из крупнейших организаций, которая обращается с призывами в защиту человеческого достоинства не только к правительствам, но и к большим международным организациям, таким как ООН и другие. Изменение католического отношения к правам человека включало в себя несколько этапов. 1) Католическая Церковь в оппозиции к «правам человека» Французской революции. Первый этап охватывает исторический период от Французской революции и до конца XIX века. В этот период, как уже было сказано, католическая иерархия не принимает идею прав человека, потому что рассматривает ее как продукт революции и просвещенческого материализма. Однако если мы более внимательно рассмотрим сам исторический процесс подготовки и принятия знаменитой французской «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г., то обнаружим, что в ее выработке принимали участие и представители Церкви, т.е. французские епископы и священники, которые представляли клерикальное сословие в Генеральных Штатах. |
|
|
