| 1 . – На первом месте в числе подлинных сочинений Леонтия Виз. мы, как и все вообще исследователи, ставим сочинение: «Contra Nestorianos et Eutychianos». Право на такое помещение и признание дает нам сам автор, довольно прозрачно намекнувший в прологе к этому сочинению, что раньше им ничего не было написано. Здесь он говорить, что, не смотря на все просьбы письменно изложить свои мысли и решения, какие им высказывались на диспутах, он медлил исполнением этих просьб, и только теперь находит возможным исполнить этот долг любви и благодарности по отношению к своим почитателям и покровителям 214 . О том же самом напоминает он и в предисловии к III книге того же сочинения 215 . Затем во II книге Леонтий проговаривается относительно своих планов в будущем: «что касается до Севира, говорить он, то это мы оставим для дальнейших книг» 216 . Из этого видно ясно, что автор данным сочинением начинает ряд других книг, в коих специально будет заниматься Севиром. Далее, в прологе к извлечениям из книг еретика Феодора Мопсуестийского 217 , Леонтий говорить: «если Богу будет угодно и времени у нас достанет, мы особое сочинение напишем против него (Феодора), в котором обнаружим в его книгах все его нечестие, подтвердим это и авторитетами». Такую книгу и представляет собою у Леонтия: «Tractatus adversus Nestorianos», где детально разбираются, все заблуждения Феодора Мопсуестийского. Таким образом, в этом своем сочинении «Contra Nestor, et Eutycli.» Леонтий указывает на все другие сочинения, которые явились впоследствии. Вот почему в древнейших манускриптах, (напр. Лавдиановском) собрание сочинений Леонтия и открывается прямо сочинением: Contra Nest, et Eutych., а не сочинением De sectis, как это мы видим у Миня. Разбираемое сочинение не только в количественном счете есть первое из трудов Леонтия, но по справедливости может считаться первым и но его внутренним достоинствам, по важности и серьезности его содержания и по стройности и стильности его изложения. Прежде всего в нем, и только в нем, мы находим некоторый указания на личность автора. |
| 3) Возможно, что подобно тому, как в IV веке было два Зинона, епископа тирских, два Павлина и два Виталия 393 антиохийских, так и кафедру мопсуестийскую занимали тогда два Авксентия: один – исповедник при Ликинии и предшественник Македония, другой – преемник Македония и покровитель Аетия. А Филосторгий смешал их и приписал второму из них то, что относилось к первому: не преемник, а предшественник Македония, умерший, следова- —147— тельно, раньше никейского собора, был старшим братом Феодора тарсского. А что имя Авксентия могло быть также распространено в Мопсуестии, как имена Павлина и Виталия в Антиохии, или Зинона в Тире, доказывает факт, что и в V веке, как видно из мопсуестийских диптихов 394 , читанных на мопсуестийском соборе 17 июня 550 года, мопсуесийскую кафедру занимал тоже Авксений, 5-й или 6-й преемник знаменитого Феодора мопсуестийского. Все три изложенные гипотезы исходят из того предположения, что упоминаемый у Филосторгия Феодор тарс- —148— ский – одно лицо с Феодором, присутствовавшим на никейском соборе, и что он стал епископом тарсским после своего старшого брата. Но 4) Филосторгий, ведь, не говорит explicite, что Феодор сделался епископом после Авксентия: «χρν στερoν» у него относится собственно не к хиротонии Авксентия, а к обучению самого Феодора в Афинах. И о самом Авксентии он употребляет почти то же выражение 395 , которое относится к исповедничеству его при Ликинии. Имел ли Филосторгий точные сведения о времени поставления во епископы Авксентия и Феодора? Нельзя ли предположить, что, хотя Феодор и был младшим братом, но в епископа поставлен был значительно раньше старшего брата, и успел даже и умереть, прежде чем Авксений занял мопсуестийскую кафедру? – Против этого предположения, конечно, говорит то обстоятельство, что промежуток времени между хиротонией Феодора и Авксентия в этом случае приходится признать очень значительным; никак не меньше 20 лет, или даже и больше 25 лет 396 . Но это соображение, конечно, данного предположения не опровергает. |
| Впрочем, и между греческими писателями, и притом близкими к тогдашнему времени, есть свидетель, указывающий на составление особой литургии в обществе несториан одним из первых их учителей. Именно, Леонтий Иерусалимский , или Византийский, в сочинении своем против несториан и евтихиан, исчисляя заблуждения и нововведения еретика Феодора, между прочим говорит: «Он дерзает и на другое зло, не меньшее вышесказанных, составляет ( σχεδιζει) другое возношение ( ναφορν, т.е. литургию), кроме переданного церквам от отцов, не уважив апостольского и не вменив ни во что составленного Василием Великим в том же духе. В этом возношении он наполнил священнодействие хулами, а не молитвами» 1100 . Хотя приведенные слова по ходу речи автора относятся не к Несторию, а к учителю его Феодору Мопсуестийскому, но если прилагать их к двум литургиям, оставшимся у несториан от того и другого и равно употребляемым в их церковной практике, то они скорее могут относиться к литургии Нестория, нежели Феодора. Известная под именем Феодора несторианская литургия, при своей краткости и многочисленных заимствованиях на практике из «литургии апостолов», не заключает в себе никаких еретических мыслей, по мнению знатоков сирийского языка и тщательнейших ее переводчиков 1101 . Поэтому следует допустить, что Леонтий или имел в виду не ту литургию Феодора, которая дошла до нас по сирийским спискам, а какую-нибудь другую, более полную и отличавшуюся неправославными мыслями и выражениями, но неизвестную нам в настоящее время, или по неточным сведениям приписал Феодору литургию Нестория, которая и в том виде, в каком дошла до нас, действительно заключает в себе неправославные мысли и выражения в молитвах священнодействия 1102 , впрочем весьма немногие и не слишком резко выдающиеся, так что и по отношению к ней нельзя не признать приговора этого писателя преувеличенным. Если же, по свойству самих литургий Феодора и Нестория в настоящем виде их, представляется более основательным относить слова Леонтия к литургии последнего из них (хотя существование и литургии Феодоровой не дает права утверждать это с полной решительностью), то здесь можно находить свидетельство греческого писателя о происхождении известной у восточных сектантов Несториевой литургии от самого Нестория. |
| 1362 Сюда перебираются многие сторонники Нестория (например, Взрсаума), и здесь продолжает жить традиция антиохийского богословия в крайних формах своего выражения (с подавляющим влиянием Феодора Мопсуестийского, авторитет которого был непререкаем в Нисибийской школе). См.: Gero S. Barsauma of Nisibis and Persian Christianity in the Fifth Century. Louvain, 1981. P. 25–72. 1363 Данное выражение первоначально обозначало положения ( κεφαλαα, capitula), высказанные императором Юстинианом в анафематизмах, направленных против взглядов Феодора Мопсуестийского, Феодорита Кирского и Ивы Эдесского; затем понятие «глава», имеющее также еще и смысл «голова» ( κεφαλ, caput), стало применяться для обозначения личностей названных богословов. См.: Meyendorff J. Imperial Unity and Christian Divisions. The Church 450–680. N.Y., 1989. P. 235–236. Такая смысловая путаница значения этого слова сыграла отрицательную роль в отношении к личности блж. Феодорита в позднейшей истории Церкви, ибо его имя начало ассоциироваться с образом осужденного еретика. 1364 На русском языке история данного спора наиболее обстоятельно изложена в кн.: Болотов B. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 4. С. 384–427. 1365 Эта авторитарность императора несколько преувеличивается в работе: AnastosM. V. Studies in Byzantine Intellectual History. London, 1979; IV. P. 3. 1366 Бытует общераспространенная точка зрения, высказанная, например, А. Доброклонским : «В истории спора о “трех главах” является несомненным тот факт, что преимущественно Запад оказал сопротивление первому Юстинианову эдикту против “глав” и последующим распоряжениям Юстиниана подобного же характера» (Доброклонский А. Сочинение Факунда, епископа Гермианского, В защиту трех глав. Историко-критическое исследование из эпохи V Вселенского Собора. M., 1880. С. 287). Однако данная точка зрения не учитывает того факта, что и на греческфм Востоке декрет отнюдь не был воспринят с единодушным одобрением. 1368 Кроме того, его христологические воззрения складывались под преимущественным влиянием богословия св. Кирилла. См.: Glaizotte G. Un emperor theologien. Justinien, son role dans les controverses, sa doctrine christologique. Lyon, 1905. P. 76. |
| Продолжаем публикацию фрагментов толкования на Книгу Бытия Феодора Мопсуестийского. В публикуемом переводе второго слова и различных фрагментов комментария излагается одно из центральных положений богословия Феодора Мопсуестийского — учение о всеобщем спасении, а также его воззрения на свободу воли людей и ангелов. 17 апреля 2020 В истории человечества не было никого, кто бы использовал жанр притчи так же широко, как Иисус Христос. Он довел этот жанр до совершенства, так что впоследствии никто из Его учеников (и из христиан позднейших поколений) уже не прибегал к этой форме наставления. 16 апреля 2020 Этот фильм посвящен той стороне служения Иисуса Христа, которая вызывала наибольшее внимание Его современников. 14 апреля 2020 Фильм рассказывает о том, как началось общественное служение Иисуса Христа. 11 апреля 2020 В первой серии восьмисерийного цикла «Иисус Христос. Жизнь и учение» митрополит Волоколамский Иларион приглашает зрителей поразмышлять над первыми главами четырех Евангелий. Где родился Иисус Христос? Кто были Его родители? Как Он учился и почему нет никаких сведений о почти двадцати годах Его жизни? И почему мы обращаемся к четырем Евангелиям, неужели Бог не мог даровать одну священную книгу об Иисусе Христе? 6 апреля 2020 С 6 по 10 апреля 2020 года телеканал «Россия-Культура» покажет первые четыре фильма восьмисерийного документального сериала «Иисус Христос. Жизнь и учение». Автор текста и ведущий — председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион. Концепция наследования «закона греха» является одной из центральных в историческом христианстве. Но она вызывает ряд недоумений: зачем Бог создал нас таким образом, чтобы последствия греха первых людей стали наследственными? Почему Он Своей творческой силой не изгладил это повреждение нашей природы уже в детях Адама и Евы? Каков смысл наследования прародительской вины? Действительно ли простая «отмена» Богом трансляции прародительского греха явилась бы нарушением нашей свободы? |
| В 435 г., после осуждения Нестория (431) и эмиграции несториан в Персию, эдесский епископ Раввула занял строго кирилловскую позицию и воспротивился несторианскому учению Феодора Мопсуестийского, прежде принятому эдесской школой. Преемник его на епископской кафедре Ива встал на противоположную позицию. Верный Феодору Мопсуестийскому, он установил связи с несторианскими эмигрантами в Персии. С 437 г. во главе школы стоял другой последователь Феодора Мопсуестийского, Нарсаи, которому пришлось жестоко пострадать во время монофизитской реакции, возглавленной Диоскором Александрийским в 449 г. Несмотря на реабилитацию Ивы на Халкидонском соборе (451) (спорное решение, создавшее проблемы впоследствии), большинство учителей и учеников, возглавляемых Нарсаи, эмигрировало в Нисибис, под персидское владычество (457), и там поддержало несторианство. Те из учителей и учеников, которые остались на римской территории, как правило, становились во время антихалкидонской реакции при императорах Зиноне (459—491) и Анастасии (491—518) монофизитами. Ослабленная христологическими разделениями и лишенная своего прежнего престижа, эдесская школа была формально закрыта Зиноном в 489 г. Христологические споры Vb., которые будут подробнее рассмотрены ниже, способствовали дальнейшему отчуждению сирийского христианства от основного течения христианской мысли в последующие века. Оно сохранило свои традиции экзегезы и духовной жизни, восходившие к самому началу христианства, но лишь выборочно, в частности в формах богослужения и гимнографии, сохранявшихся в Антиохии. Например, в VI в. не были бы написаны кондаки антиохийского диакона Романа Сладкопевца, если бы не существовало поэтического наследия сирийской гимнографии. Однако появление в грекоязычном мире богословия, прибегавшего к уже существовавшим понятиям и создававшего новые терминологические системы, мало повлияло на сирийское мышление. Наследие святого Ефрема было поэтическим, оно выражало тайну христианства с великой красотой и глубиной, но прибегало лишь к немногим философским понятиям, ограничиваясь почти исключительно образами Священного Писания. |
| Совершенство человеческого естества Искупителя означает, что оно «непорочно и нескверно; потому что врачует от позора и от недостатков и скверн, произведенных повреждением; ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему, требующему уврачевания» ( Greg. Nazianz. Or. 45. 13). Так что, «не зная греха, Он не имел нужды в приношении за Себя» ( Cyr. Alex. Ep. 3 ad Nestorium. 11). Утверждавшие же поступательность обожения Иисуса Христа, делали Его по сути грешником (см.: Maximus Conf. Opusc. 2). Леонтий Византийский, обличая ересь Феодора Мопсуестийского, писал, что тот «возносит» Христа «на крест против воли, чтобы умереть сколько за Себя, столько же и за весь мир » ( Leont. Byz. Contr. Nestor. et Eutych. 3. 36). Евангельская идея о том, что «Христос заклан за нас» (1 Кор 5. 7), кощунственно извращена у Феодора Мопсуестийского, так что в конечном счете он « отрицает принесенное от Господа Иисуса Христа спасение » ( Leont. Byz. Contr. Nestor. et Eutych. 3. 43//PG. 86. Col. 1385C; ср.: Marc. Erem. Adv. Nest. 13-14). Признание подвластности плоти Христовой первородному греху было бы по сути признанием власти диавола над Искупителем, ибо там, где имеет место греховность, там всегда имеет власть и диавол. Но Христос ясно сказал: «Идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего» (Ин 14. 30). Сведение смысла страданий Христа к нравственному примеру Эта очень распространенная идея присутствовала в еретических высказываниях самых разных авторов с первых веков христианства (у гностиков, ариан, пелагиан и др.). Для них Христос прежде всего учитель, сообщивший миру тайны духовного мира, давший людям знание и указавший путь его осуществления. Специфической чертой здесь является сведение смысла всего искупительного подвига Иисуса Христа только к нравственному назиданию личным примером любви и страданий. В онтологическом плане Его смерть ничего не изменила. Согласно пелагианской доктрине, смерть властвовала над человеком и до грехопадения - это воззрение осуждено 109(123) правилом Карфагенского Собора (419). Из этого воззрения следовало, что смерть Иисуса Христа была естественным явлением, не была победой над всеобщей смертью и, значит, не имела искупительного значения: Христос умер из-за иудейской зависти и злобы и смерть Его не была Жертвой за грехи мира. Значимость имели только нравственный пример самоотвержения и проповеданное учение. По мнению пелагиан, для спасения человечества необходимо было научить людей истине, раскрыть им правильное понятие о добре и богоугодной жизни, что и совершил Иисус Христос - основатель религии любви, разума и свободы. Источник греха они видели в отсутствии истинного знания и в духовной слабости человека. Как правило, из таких взглядов следовал вывод, что спасение возможно и без веры в Иисуса Христа, при условии если человек живет по совести и стремится не грешить. |
| Сети богословия Тема недели: Почитание мощей в православии Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Мнение Мнение Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Фрагменты комментария на Книгу Бытия. Слово 2 Продолжаем публикацию фрагментов толкования на Книгу Бытия Феодора Мопсуестийского. В публикуемом переводе второго слова и различных фрагментов комментария излагается одно из центральных положений богословия Феодора Мопсуестийского — учение о всеобщем спасении, а также его воззрения на свободу воли людей и ангелов. Статья Теперь нам следует удалиться от языческого пустословия и не обременять наши души измышлениями злого духа, поскольку нам предстоит толковать книгу Бытия, в которой блаженный Моисей записал для нас не свои размышления, а то, что узнал от Святого Духа о вещах, не известных до той поры человеку. Я полагаю, что перед началом толкования мы в достаточной мере коснулись как того немногого, что считается недостойным, так и совершенного Божественного учения, которое и является сутью книги. Приступим же с Божьей помощью к самому толкованию. Думаю, что сказанное во введении окажется полезным для прояснения того, что предстоит изложить, ведь блаженный Моисей говорит не только о сотворении, но и о том, как Бог начал Свое домостроительство с Адама. Также он в своей книге повествует о входе блаженного Якова и его сыновей в Египет и в конце о смерти Якова и Иосифа. Различные фрагменты комментария […] из этого еще более ясно, что когда мы проявляем нашу любовь к Нему, мы склоняемся к Его законам, пренебрегая видимыми вещами. В то же время мы проявляем злую волю, презирая законы Бога и склоняясь к видимому и к телесным желаниям. Бог создал нас для того, чтобы мы следовали Его законам и взращивали наши души в учении страха Божия. Он позаботился об этом, начиная с Адама: Бог дал ему закон сразу, как только создал его, ибо от него как от самого первого всем людям надлежало принять учение. Из рук Бога он должен был получить знание о том, Кто его Господь и Творец всего, Который указывает, как здраво рассудить и отвергнуть и […], и ненависть к Богу. Без сомнения, Он заповедал Адаму трудиться [в Раю] и охранять [его] не потому, что это полезно, но для того, чтобы многими заповедями в достаточной мере сообщить о Своей власти […] . |
| Ассирийцы продолжают почитать Феодора Мопсуестийского, Диодора Тарсийского и Нестория в качестве «учителей Церкви». В число «учителей Церкви» входит и мар Исаак, епископ Ниневийский. В богослужебных книгах Ассирийской Церкви Востока нет особой службы святому Исааку, однако это связано лишь с тем, что весь корпус литургических текстов Церкви Востока был завершен к VII веку и более изменениям не подвергался. Совершая службу преподобному Исааку, современные ассирийцы используют «общую службу преподобным», в которую в нужных местах вставляется его имя. В Православной Церкви почитание Исаака Сирина имеет более чем тысячелетнюю историю: оно началось после появления на свет греческого перевода его творений и продолжается поныне. Память преподобного Исаака, епископа Ниневийского, совершается в Православной Церкви 10 февраля (28 января по старому стилю), вместе с памятью другого великого сирийского писателя и аскета – преподобного Ефрема Сирина . «Экклезиологическим феноменом» можно считать тот факт, что скромный епископ Церкви Востока из далекой персидской провинции стал святым отцом Православной Церкви халкидонского направления. Во всяком случае, в истории восточного христианства подобные случаи крайне редки. Первый том творений Исаака Сирина Восточно-сирийские источники говорят то о пяти, то о семи «томах» сочинений Исаака Ниневийского, однако мы не знаем, идет ли речь об ином делении того же корпуса текстов, который дошел до нас, или о каких-либо утраченных сочинениях Исаака. В настоящее время мы имеем два тома сочинений Исаака Сирина , из которых один широко известен, будучи переведен на многие языки мира, второй же до последнего времени оставался в неизвестности и был открыт лишь совсем недавно. Оригинальный текст 1-го тома сочинений Исаака дошел до нас в двух редакциях – восточной и западной 71 . Первая редакция отражена в издании Беджана 72 , вторая – в нескольких рукописях, самая ранняя из которых датируется IX-X веками 73 . Главные различия между двумя редакциями заключаются в следующем: 1) восточная содержит многочисленные тексты и восемь Бесед, отсутствующие в западной; 2) западная содержит немногие тексты, отсутствующие в восточной; 3) восточная содержит цитаты из Феодора Мопсуестийского и Диодора Тарсийского: в западной эти тексты приписаны другим авторам. Хотя критического издания сирийского текста 1-го тома не существует, текстологический анализ обеих редакций, проведенный Д. Миллером, показал, что восточная редакция отражает подлинный текст Исаака, тогда как западная является переработкой этого текста 74 . |
| Впрочем, следует заметить, что в приведенных примерах к аллегорическому толкованию приводит сам приточный или метафорический «образ» речи и, что еще важнее, уже совершившееся исполнение тех пророчеств ( κ τν πραγμτων κβασις). Это вполне согласуется с тем основным определением аллегории, которое Феодор дает в толковании на Гал.4:24 : «...он (т.е. апостол – прим. пер.) назвал аллегорией сопоставление и сравнение прежних событий с настоящими» 1251 . Такое «сравнение при помощи сопоставления» (κ παραθσεως σγκρισις) естественно предполагает отождествление аллегории и типологии. Таким образом, в библейские толкования Феодора Мопсуестийского незаметно входит и приобретает права гражданства даже крайняя аллегория, при том условии, конечно, что ею не отвергается история. Помимо этих очевидных примеров аллегорического толкования у Феодора Мопсуестийского встречаются и другие, которые используются для истолкования прообразовательных, фигуральных или образных выражений. В Священном Писании часто встречаются идиомы, когда священный автор облекает исторические повествования в одежду антропоморфизмов или образов и подобий, несущих в себе более глубокий смысл. Например, огонь означает гнев или возмездие Божие 1252 . В таких случаях используются телесные или человеческие выражения, соответствующие иудейскому менталитету 1253 . Феодор нередко прибегает также к устойчивым парам понятий (аллегорического характера), общепринятым в антиохийской традиции, широко известным уже со времен Диодора, например: крыло или путь означают деятельность (πρξη), слово Господа – действие (νργεια), предел (ρος) – сильный (δυνατς), долина – смирение, крылатый – гордый, рыбы – те, кто движется через смирение (ο ρποντες δι ταπειντητα), вино – наказание и смерть, обрезание – избавление от тленности, необрезание – лежать в тленности и т.д. В силу этой своей особенности Священное Писание «звуком говорит о вещах и настроение делающих что-либо означает звуком» 1254 . Впрочем, и в этих случаях границы метафоры или приточного толкования, а также аллегории остаются плавающими, как, например, в толковании на Ин.19:32–37 , где кровь и вода, изшедшие из ребра Спасителя на Кресте, «первое есть символ возрождения, а второе – таинственного причастия» 1255 . |
|
|
