| 6. Отец наш Даниил Фаранский говорил: блаженный Арсений рассказывал об одном скитянине, что он был великий делатель, но прост в вере и по простоте погрешал, говоря, что хлеб, который мы приемлем, не есть существенно Тело Христово, а только образ его. Два старца, услышав о том и зная, что он велик житием, сочли, что он говорит это в незлобии и простоте, потому пришли к нему и сказали: авва! Мы слышали об одном, что он говорит слова, противные вере, будто хлеб, коим причащаемся – не есть существенно Тело Христово, но только образ его. Старец признался: это я так говорю. Тогда они начали убеждать его: не содержи так, авва, но как предала Вселенская Церковь , ибо мы веруем, что хлеб сей истинно есть Тело Христово, а не только образ его. Как вначале Бог, взяв персть от земли, сотворил человека по образу Своему, и никто не может сказать, что нет сего образа Божия, хотя он и не зрим, так и о хлебе, о котором Он сказал: сие есть тело Мое ( Мф. 26:26 ; Мк. 14:22 ; Лк. 22:19 ), мы веруем, что он есть истинно Тело Христово. Старец ответил: если не уверюсь самим делом, не могу вполне убедиться. Они сказали ему: помолимся Богу неделю сию о таинстве сем и веруем, что Бог откроет нам. Старец с радостию принял это слово и молился Богу, говоря: Господи! Ты знаешь, что я не по злобе не верую, но да не блуждаю в неведении. Открой мне, Господи Иисусе Христе. Также и старцы, возвратясь в свои келлии, умоляли Бога: Господи Иисусе Христе! открой старцу таинство сие, да уверует и не погубит труда своего! Бог услышал их. По прошествии недели пришли они в воскресенье в церковь и стали трое особо в один ряд; старец был посредине. Отверзлись очи их, и когда хлеб был положен на святой престол, он казался всем троим, впрочем им одним, Младенцем. Когда священник простер руку свою, чтоб преломить хлеб, Ангел Господень сошел с неба с ножом, заклал Младенца, и кровь Его излил в чашу. Когда священник раздроблял хлеб на малые части, и Ангел отсекал от Младенца малые части. Но когда приступили к принятию Святых Таин, то одному только старцу подана была плоть кровавая. Увидев сие, он воззвал: верую, Господи, что хлеб сей есть Тело Твое и чаша сия – Кровь Твоя. И тотчас плоть в руке его стала хлебом по таинству, и он причастился, благодаря Бога. Потом старцы сказали ему: Бог знает человеческое естество, что оно не может есть сырой плоти, потому скрывает Тело Свое в хлебе и кровь Свою в вине, когда приемлют их верующие. Возблагодарив Бога за старца, что Он не попустил ему погубить труды его, все трое с радостию возвратились в келлии свои. |
| Моисей перенес стан в Асироф, и там возроптали на него домашние, брат Аарон и сестра Мариям: «неужели с одним Моисеем беседует Бог?» говорили они и услышан был ропот их; Моисей же был самый кроткий из всех человеков на земле. Сам Господь рассудил братьев и сестру и, призвав их пред двери скинии, сказал им, из столпа облачного: «если восстанет между вами Пророк, Я откроюсь ему в видении и во сне; но не таков будет он, как раб Мой Моисей, который верен Мне во всем доме Моем; не гаданием, но устами к устам беседую с ним, и он видел славу Господню; – как не устрашились вы роптать на него?» – Тогда отступило облако от скинии и обнаружился гнев Божий: Мариям внезапно сделалась белой, как снег, от проказы. В ужасе молил Аарон брата, не вменить им греха, ради неведения их, и исцелить сестру; помолился Моисей, и Господь велел отлучить Мариям только на семь дней из стана; весь народ ждал очищения её, не снимая шатров, потом опять ополчился в пустыне Фаранской. Отсель, по воле Божьей, послал Моисей соглядатаев в землю Ханаанскую, по одному из каждого колена, узнать, какова земля обетованная и люди, живущие в ней. Крепки ли города их и обильны ли плоды? Соглядатаи дошли до Хеврона и дебри виноградной, и там, отрезав одну гроздь, чрез сорок дней, возвратились в стан. Но весть, принесенная ими о исполинах, населявших крепкие города земли, кипящей медом и млеком, наполнила ужасом народ. Тщетно двое из соглядатаев, Халев и Иисус Навин, старались успокоить волнение; прочие десять вопили: «земля сия поядает живущих, и люди её исполины, пред которыми мы кажемся саранчой.» Тогда восплакался весь сонм и роптал на Моисея и Аарона: «о если бы умерли мы, в земле Египетской, или хотя в сей пустыне! Зачем вводит нас Господь в землю, где падем на брани, а жены и дети наши сделаются добычей врагов! Лучше возвратиться нам в Египет; поставим себе старейшину и возвратимся!» Моисей и Аарон пали ниц пред народом и верные соглядатаи разодрали одежды свои, взывая: «хороша земля, виденная нами! Если любит нас Господь, то введет в неё; только не отступайте от Господа и не бойтесь людей, ибо время их прошло, с нами же Господь!» Но разъяренный народ, не внимая увещаниям, хотел побить камнями вождей; тогда слава Божья явилась в облаке, над скинией, пред всеми сынами Израилевыми, и сказал Господь Моисею: «доколь будут огорчать Меня люди сии, не веруя знаменьям, которые совершил пред ними? Поражу их смертью и погублю; тебя же и дом твой сделаю народом великим, еще более многочисленным.» Смиренно ответствовал Моисей: «узнают Египтяне, как извел Ты, силой Твоей, народ сей из земли их, и не все ли живущие по вселенной слышали, что Ты Господь сему народу, видимо являешься очам его и идешь пред ним, столпом облачным днем, и столпом огненным ночью? Ныне, если истребишь народ сей до последнего человека, язычники, слышавшие имя Твое, скажут: «Бог погубил их в пустыне, ибо не мог ввести их в землю, которую клялся даровать им. |
| На горе, примерно на половине высоты, виден греческий православный монастырь – Сарантарион, что означает в переводе Сорокадневный. По нему и вся гора называется Сорокадневной (или, в арабской передаче, Каранталь). Монастырь был основан здесь еще преподобным Харитоном Исповедником (IV в.) – в числе нескольких, устроенных им после Фаранской Лавры. ...По традиции, паломники поднимаются к монастырю по серпантинной, усыпанной гравием дорожке в благоговейном молчании, творя Иисусову молитву. Не случайно на эту гору возведен был Духом Спаситель тотчас после крещения в Иордане. Не только потому, что Каранталь самая высокая из окрестных гор (330 м): вершина эта еще в ветхозаветные времена почиталась урочищем дьявола. Именно сюда в день Очищения (еврейский праздник «Йом Кипур») приводили черного «козла отпущения». И возьмет первосвященник двух козлов и поставит их пред лицем Господним... и бросит... жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения ( Лев. 16, 7–8 ). В еврейском тексте дословно: «а другой – для Азазела». Так называли и избранного козла и гору, куда его вели, и т о г о, кому приносили жертву. Лингвисты считают, что в основе древнееврейского слова лежит корень, обозначающий этимологически козла. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех , а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения и чтобы он понес на себе их беззакония в землю непроходимую... И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню: и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую... И да будет сие для вас постановлением очищать сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году ( Лев. 16, 9–10, 21–22, 34 ). Путь козла в «непроходимую землю» (т.е. к той горе, на которой мы с вами находимся) был обставлен с чрезвычайной пышностью. Дорога была разделена специальными «станциями» (шалашами-скиниями с водой и пищей), от каждой из которых до следующей священника с животным сопровождали нарочитые «станционные смотрители». О преодолении каждого участка пути немедленно сообщалось в Иерусалим расставленными на вершинах сигнальщиками. Первосвященник с нетерпением ожидал каждого из этих сигналов. |
| Апостол для того и работал своими руками, чтобы нам представить пример трудолюбия. Не потому, говорит Апостол, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам (ст. 9)… Хотя, говорит, мы и имели власть, и нам открыты были все ваше имущество и припасы, и я знал, что имею дозволение Господа нашего пользоваться им; однако ж я не воспользовался этой властью, чтобы сделанное мною хорошо и позволительным образом не подало другим пример вредной праздности. И потому проповедуя Евангелие, я лучше хотел содержаться работой рук своих, чтобы и вам, желающим проходить стезю добродетели, указать путь совершенства, и своим трудом представить образец поведения. —595— Чтобы не показалось, что он молча работая и желая научить их примером, нисколько не наставлял их заповедями, увещаниями, он прибавляет, говоря: ибо когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь ( 2Фес.3:10 ). Апостол, показывая, с одной стороны, беспечность тех, которые зная его, как доброго учителя, работавшего своими руками для научения и примера, не хотели подражать, – с другой – свое прилежание и осторожность, говорит, что он, находясь у них, не только представляет себя примером, но и словами постоянно проповедовал, что если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» 2436 . Древние иноки, эти действительные созерцатели, трудились и, между прочим, снискивали себе пропитание своими руками еще и потому, что не хотели быть кому-либо в тягость и вызвать чью-либо укоризну. Древние иноки-созерцатели в данном отношении представляют собою нечто поразительное, достойное всякого подражания. Авва Хроний «шестьдесят лет не выходил из пустыни и вкушал хлеб только от труда рук своих» 2437 . Авва Макарий говорил: «Вот я шестидесятый год зарабатываю нужное для пропитания своими руками» 2438 ... Авва Памво пред своей смертью говорил: «С того времени, как, пришедши в эту пустыню, построил я себе келью и стал жить в ней, не провел я в ней ни одного дня без рукоделья, и не помню, чтобы когда-нибудь съел кусок хлеба, данный кем-нибудь даром, кроме приобретенного моими руками» 2439 . Св. Феодор Студит пишет: «Радуйтесь, работники Божии, трудники, день и ночь делающие своими руками, чтобы не отягчить кого, и не только себя самих довольствовать, но и немощнейших из братий, и нуждающихся из внешних» 2440 . «Будем работать для пропитания себя», – говорит св. Ефрем Сирин 2441 . Св. Евфимий Великий, поселившись недалеко от лавры Фаранской, «на- |
| Аврааму показалось крайне неприятным такое требование, но Бог велел исполнить его, обещав произвести от Измаила народ великий. На следующее утро Авраам отпустил от себя Агарь с Измаилом, снабдив их хлебом и водою. Удалившись от шатров Авраама, Агарь заблудилась в пустыне. Вода была вся выпита, Измаил изнемог от жажды и близок был к смерти. Чтобы не видеть его страданий, Агарь положила сына под тенью одного дерева, а сама села в некотором расстоянии от него и горько плакала. Явившийся ей Ангел Божий указал недалеко от них скрывавшийся колодезь и тем спас и мать и сына от смерти. Измаил вырос, сделался искусным стрелком, женился на египтянке и поселился в фаранской пустыне. Арабские племена считают его своим родоначальником. Когда же Исаак вырос, Господь явился Аврааму и сказал: «возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; поди в землю Мория и там принеси его во всесожжение на одной из гор, которую Я укажу тебе». Авраам встал, приготовил дрова, оседлал осла, взял с собою двух слуг, сына своего Исаака и отправился в дорогу. На третий день Бог указал гору, на которой должно было совершиться необычайное жертвоприношение. Это была та самая, на которой впоследствии построен был храм Соломонов. Подошедши к горе, Авраам сказал слугам своим: «останьтесь здесь, а я с сыном своим пойду на гору для поклонения». Потом он взял дрова и возложил на плечи Исааку, а сам понес огонь и нож. Когда они вошли на вершину горы, Авраам создал жертвенник, положил дрова и объявил о воле Божией своему сыну. Исаак без сопротивления и ропота позволил себя связать и возложить на дрова. Авраам уже поднял нож, чтобы пронзить сына, как услышал голос Господень с небес: «Авраам! Авраам! Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего. Теперь Я вижу, что ты боишься Бога и не пожалел для Меня сына твоего, единственного твоего. За это Я излию на тебя все Мои благословения, умножу потомство твое, как песок морской, и благословятся в семени твоем (потомке) все народы земные». |
| Преподобный Макарий Желтоводский Унженский (25 июля) «Однажды, когда путники сильно устали и проголодались, им попался лось, и они захотели его заколоть. Это было на берегу реки Унжи. Однако преподобный Макарий не благословил заколоть его, потому что в то время был пост Апостольский. Но, чтобы отметить пойманного лося, преподобный Макарий велел надрезать ему кончик уха. По милости Всемощного, даже малые дети остались живы, пробыв без пищи до праздника Апостолов. И 29 июня, когда пост окончился, этот самый лось оказался опять среди толпы . Тогда его закололи, и путники подкрепили свои силы» с. 435]. В Библии засвидетельствовано, что когда народ еврейский возроптал на Бога в пустыне, желая насытиться мясом и вспоминая котлы мясные, которые они имели в Египте, Господь сотворил знамение – послал им в пищу птиц. Подобный эпизод происходил дважды. Первый раз – в пустыне Син, в пятый месяц по выходе из Египта. Исход, гл. 16 11. И рече Господь к Моисею глаголя: 12. Слышах роптание сынов Израилевых; рцы к ним глаголя: к вечеру да снесте мяса и заутра насытитеся хлебов и увесте, яко Аз есмь Господь Бог ваш. 13. Бысть же вечер, и приидоша крастели и покрыта полк. 11. И сказал Господь Моисею, говоря 12. Я услышал ропот сынов Израилевых; скажи им: вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом – и узнаете, что Я Господь, Бог ваш. 13. Вечером налетели перепелы и покрыли стан. Это было последнее «заговенье на мясо», дарованное Господом утешение обильной мясной пищей. Действительно, со следующего дня питанием израильтян стала манна небесная, посылаемая им от Бога в течение сорока лет пребывания в пустыне. Второй раз Бог проявил Свое всемогущество и послал евреям птиц в пустыне Фаранской близ Асирофа в месте, которое именуется в Библии Гробы похотения ( Числ.11:34 ). Евреи в то время сильно возроптали на Бога и прогневали Его. Священное Писание свидетельствует, что Господь тогда, посылая птиц, покарал израильтян язвою за то, что они предпочли питаться не манной, но обычной мясной пищей, которая еще была в зубах их. Однако это никак не умаляет чудесного знамения, которое Бог явил, посылая Своим людям в пустыне обильное питание. |
| И старец возвратился в свою келию. Брат же два дня поступал по слову старца; а на третий день, вознерадевши, говорит: что это сделал со мною старец — не творит молитвы? И встав, пел много псалмов, и вкусил пищи уже по захождении солнца, — и пошел спать. Но вот видит на рогоже своей лежащего эфиопа, скрежещущего на него зубами. В сильном страхе пошел он к старцу, и, стуча в дверь, говорит: авва! умилосердись надо мною, и отвори скорее. Старец, зная, что он не исполнил слова его, не отворял до утра. Отворивши же поутру, нашел его умоляющим, — и сжалившись, ввел его. Тогда он сказал старцу: отче мой! я имею в тебе нужду. Я видел черного эфиопа на рогоже моей, когда пошел спать. Старец говорит ему: это с тобою случилось за то, что ты не исполнил заповедь мою. Тогда старец, по возможности изобразивши ему правила иноческой жизни, отпустил его. И брат мало-помалу сделался искусным монахом. Глава 15. О смиренномудрии 1. Авва Антоний, проникая в глубину судеб Божиих, вопросил, говоря: Господи! почему одни немного живут, — и умирают; а другие живут до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие живут богато? Почему нечестивые богатеют, а благочестивые бедны? Тогда был к нему глас, глаголющий: Антоний! себе внимай! То — суды Божии, и тебе нет пользы знать их. 9. Говорили также о нем, что никто не мог постигнуть образа жизни его. Когда авва Арсений жил в нижних частях Египта, и когда там беспокоили его, вздумалось ему оставить келью. Ничего не взявши из нее, он пришел к ученикам своим Александру и Зоилу Фаранским. Александру сказал: вставши, плыви. Он так и сделал. И Зоилу сказал: пойдем со мною до реки, и сыщем корабль, плывущий до Александрии, и потом плыви и ты к брату своему. И так разлучились они друг с другом. Старец пришел в пределы Александрии, и занемог тяжкою болезнью. Ученики же его сказали друг другу: не огорчил ли кто из нас старца, — и потому он удалился от нас? И не нашли в себе ничего; потому что никогда не ослушались его. Выздоровевши, старец сказал: иду к отцам; и таким образом, отплыв, пришел в Петру, где также были прислужники его. |
| 79 . В 15-ти поприщах от Фаранского монастыря, к Востоку, есть селение, называемое Фаран, от которого, как я думаю, получила название и лавра. В этом селении жил один муж, по имени Кирик, имевший стадо, пасшееся в пустыне. Он взял у одного бедного из того же селения десять овец, пастись вместе со своими, причем никто не знал, что произошло между ними. По прошествии некоторого времени, бедный захотел продать своих овец, так как ему пришла к тому необходимость, и Кирик, вместо десяти, возвращал только восемь. И когда тот говорил, что он дал ему десять овец, то Кирик стал отпираться. После долгих пререканий и споров, так как у них не было свидетелей, бедный предложил Кирику поклясться и разойтись, и притом поклясться у раки святого Евфимия. В назначенный день они пошли в монастырь и дошли до пути, ведущего из Иерусалима в Иерихон; когда показался монастырь, то бедный – как он сам рассказывал нам – видя, что тот готов клясться, раскаялся и сказал ему: «Возвратимся, брат; ты уже поклялся, прежде чем дошел до этого места». Но Кирик не хотел воротиться, и когда вошли в монастырь, он, окаянный, клялся перед ракой святого Евфимия и вышел из монастыря, ни почувствовав ничего дурного и думая, что он утаился от Бога: во истину он поступил, как безумец, который «рече в сердце своем: несть Бог» ( Пс.13:1 ). По прошествии дня, на вторую ночь, в седьмом часу Кирик лежал один у себя дома и не спал, будучи смущаем суетными мыслями, и внезапно увидел, что двери сами отворились и вошел честный старец, сияя светом, и имея в руках жезл; с ним были пять юношей. Он сказал Кирику грозным голосом, гневно смотря на него: «Скажи, отчаянный человек, что шел ты сделать в Евфимиеве монастыре?» И когда тот не знал, что сказать, святой сказал юношам: «Возьмите его». И тотчас четверо растянули его, а пятому он дал жезл, говоря: «Бей его, чтобы он не говорил неправды, не клялся, не брал чужого и радел о Божии долготерпении.» Когда они его долго били, святой сказал бьющим: «Уже довольно», и взяв его за волосы, сказал: «Понял ли ты, нечестивец, что Бог воздает каждому по делам его? И вот в эту ночь Он возьмет душу твою, и кому достанется то, что ты отнял? Не заботясь о долготерпении Божии, ты навлек на себя гнев Божий для того, чтобы через тебя все узнали, что не должно никого обижать, ни клясться ложно, но говорить правду». |
| 29. Авва Даниил рассказывал об авве Арсении: пришел некогда к нему чиновник и принес ему завещание одного сенатора, родственника Арсениева, который оставил ему очень большое наследство. Арсений, взяв завещание, хотел разодрать оное. Но чиновник пал к ногам его и говорил: прошу не раздирай завещания, иначе с меня голову снимут. Тогда авва Арсений сказал ему: он умер только теперь, а я умер еще прежде его. И отослал завещание, не приняв ничего. 30. Сказывали еще об авве Арсении, что по вечерам в субботу на воскресный день он становился спиною к солнцу и, подняв руки свои к небу, молился до того времени, как солнце начинало светить ему в лицо; после чего он садился. 31. Говорили об авве Арсении и авве Феодоре Фермейском, что они более всего ненавидели славу человеческую, почему авва Арсений редко показывался кому-либо, а авва Феодор, хотя и показывался людям, но был для них мечом. 32. Когда авва Арсений жил в Нижнем Египте и народ беспокоил его, вздумалось ему оставить келью. Ничего не взяв из нее, он пришел к ученикам своим, Александру и Зоилу Фаранским. Александру сказал: ступай на корабль и плыви вверх. Он так и сделал. Потом Зоилу сказал: пойдем со мною до реки; там сыщи мне судно, плывущее вниз к Александрии, а потом и ты плыви вверх к брату своему. Зоил, смущенный сими словами, молчал. Так разлучились они друг с другом. Старец пришел в Александрию и занемог тяжкою болезнию. Прислужники же его рассуждали между собою: не огорчил ли кто из нас старца и потому он удалился от нас? Но не находили в себе никакой вины, ибо никогда не ослушались его. Старец, по выздоровлении, сказал: пойду к моим отцам; и таким образом, отплыв вверх, пришел в Петру, где были прислужники его. Когда находился он близ реки, какая-то служанка, эфиоплянка, подошедши, прикоснулась к его милоти. Старец обличил ее. Служанка же сказала ему: если ты монах, то иди в гору. Старец, пораженный сим словом, говорил сам в себе: Арсений! если ты монах, то иди в гору. Между тем встретились с ним Александр и Зоил. Когда они пали к ногам его, повергся и старец, и все плакали. Старец спросил: ужели не слышали вы, что я был болен? Они отвечали: слышали. – Что ж вы не пришли навестить меня? – сказал старец. Авва Александр отвечал: горько для нас было твое разлучение с нами, и оно не на пользу послужило многим, которые говорили о нас: если бы не ослушались старца, он не удалился бы от них. Старец сказал им: теперь опять будут говорить люди: не нашла голубица покоя ногам своим и возвратилась к Ною в ковчег. Таким образом они примирились, и старец пребыл с ними до смерти своей. |
| Итак, мы теперь осиротели. Об этом-то я и плачу». Когда авва Арсений жил в Нижнем Египте и народ беспокоил его, вздумалось ему оставить келию. Ничего не взяв из нее, он пришел к ученикам своим – Александру и Зоилу Фаранским. Александру сказал: «Ступай на корабль и плыви вверх». Он так и сделал. Потом Зоилу сказал: «Пойдем со мной до реки, там сыщи мне судно, плывущее вниз к Александрии, а потом и ты плыви вверх к брату своему». Зоил, смущенный сими словами, молчал. Так разлучились они друг с другом. Старец пришел в Александрию и занемог тяжкой болезнью. Прислужники же его рассуждали между собой: «Не огорчил ли кто из нас старца, и потому он удалился от нас?». Но не находили в себе никакой вины, ибо никогда не ослушались его. Старец, по выздоровлении, сказал: «Пойду к моим отцам»,– и, отплыв вверх, пришел в Петру, где были прислужники его. Когда находился он близ реки, какая-то служанка, эфиоплянка, подойдя, прикоснулась к его милоти. Старец обличил ее. Служанка же сказала ему: «Если ты монах, то иди в гору». Старец, пораженный сим словом, говорил сам в себе: «Арсений! Если ты монах, то иди в гору». Между тем встретились с ним Александр и Зоил. Когда они пали к ногам его, повергся и старец, и все плакали. Старец спросил: «Ужели не слышали вы, что я был болен?». Они отвечали: «Слышали».– «Что же вы не пришли навестить меня?» – сказал старец. Авва Александр отвечал: «Горько для нас было твое разлучение с нами, и оно не на пользу послужило многим, которые говорили о нас: “Если бы не ослушались старца, он не удалился бы от них”». Старец сказал им: «Теперь опять будут говорить люди: “Не нашла голубица покоя ногам своим, возвратилась к Ною в ковчег”». Таким образом они примирились, и старец пребыл с ними до смерти своей. Авва Даниил, ученик аввы Арсения, рассказывал: «Пришли однажды из Александрии некоторые отцы видеть авву Арсения. Один из них был дядя старшего Тимофея, архиепископа Александрийского, прозванного нестяжательным, и имел с собой одного из племянников по брату. |
|
|
