| Так и Матфей, представляя ту же Магдалину и Марию Иаковлеву у гроба по прошествии субботы, не говорит, что они принесли ароматы, но – что пришли – посмотреть гроб» ( Мф. 28:1 ). Ибо душа облегчается от гнетущей печали, когда видит гроб, последний знак любимого существа; при взгляде на него отнимается горесть и слезами, как мрачное облако, разрешается. Марк же и Лука говорят мироносицам у гроба, и первый причисляет к ним Саломию, а другой к Мариям присоединяет и Иоанну (24:10). К тому ж Матфей и Марк упоминают, что одного ангела видели одни, а Лука и Иоанн, что двух. Можно бы спросить: для чего тем явился один, а сим два открылись? Первым, думавшим, что Господь еще в гробе и причислявшим Его к мертвецам, являлся один ангел, чтобы возвестить им о воскресении; а вторым, которые недоумевали и считали тело Владыки украденным ( Лук. 24:4 , Ин. 20:13 ), явились два ангела – в показание, что тело, охраняемое такими стражами, не могло быть украдено. Так Марии Магдалине сказавшей ученикам «унесли Господа из гроба» ( Ин. 20:2 ), явились два ангела в белом одеянии, чтоб вывести ее из подозрения. И теперь, когда нашли камень отваленным от гроба и войдя в гроб не нашли тела и сомневались, не украдено ли оно, вдруг предстают им два мужа в одеждах блистающих ( Лук. 24:4 ). Они пришли рано помазать Господа, может быть, воспевая пророчественные слова Осии: устремимся к познанию Господа; как светлой заря появление Его ( Ос. 6:3 ). Но войдя, не нашли кого искали и впали в недоумение. Камень же был отвален от гроба не для того, чтобы дать проход воскресшему Господу (потому что Он воскрес прежде отнятия камня), но чтобы все могли удостовериться в воскресении. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали пред ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, сказали им ( Лук. 24:4–5 ). Что навело страх? Блеск одежд, по сказанию Луки, а Матфей присоединяет и блеск лица, потому что говорит: «вид его был как молния» (28:3). Посему – то и наклонили они лица свои к земле, пораженные Как бы солнечным блеском. |
| И мяса он не есть и вина не пьет, и еще никто не видел, чтобы он мылся в бане, и его вечерней снеди достаточно ему от вечера и опять до вечера. Но когда он говорит, то из уст его исходят слова мудрости, подобных которым не говорили никогда мирские философы» 14 . Услышав это, блаженный Григорий сказал кузнецу: «Бога ради 15 , брат мой! Как знаешь, – смотря по тому, что тебе подскажешь хитрость ремесла, – так приведи его сюда». Кузнец пошел назад в свой дом и сказал Александру: «у нас недостает железа. Пойдем в город Неокесарию». И когда они пришли в город, он привел его пред Григория. Но Александр, лишь только вошел, стал ребячески притворяться и говорить вздорные слова. Однако, при своем появлении в дверях, он показался тому, пред кем он явился, как сияющая звезда. И епископ Григорий воскликнул и сказал: «Вот, это – муж, лицо которого сияет как утренняя заря и душа которого просвещена сиянием небесной славы». И он поставил его пред народом и заклинал его и сказал: «заклинаю тебя Тем, Кто небо простер, как ковры, и на нем воздвиг престол Своей славы и поселил там в служение Своему величию ангелов огня и духа: заклинаю Тем, Кто землю на водах основал от начала и на них положил круг земной и определил в жилище для человека; заклинаю Тем, Кто Свои руки распростер на кресте и привлек землю в познание истины, – не полагай покрова на твои истинные качества (сир. «творение», т.е. твое нравственное состояние; или может быть вм. γνεσις происхождение), – но я хочу видеть тебя таким, каков ты для Бога, – если ты мудр, то как мудрого, если ты безумен, то как безумного». И когда Александр услышал это, он убоялся пред чрезвычайною силою его заклинания, и он сказал: «О господин, для чего это необходимо, что ты [так основательно] испытываешь твоего раба. Ибо насколько было в моих силах, Бог был для меня [целью моего] познания». Но Григорий сказал ему: «скажи мне, откуда ты, и какое твое занятие»? Александр открыл ему всю суть дела и сказал: «я, господин, был сыном Максимилиана из города Рима. |
| Что не смогли довершить церковные и гражданские власти, то довершила толпа. Так было всегда. Толпа не разбиралась щепетильно, не судила и не разбирала, не рассуждала. Для видимости некоей законности сел на судейское место Лифостротон ( Ин.19:13 ) пред всем народом Понтий Пилат, могущественный прокуратор, ничего не решивший, Подсудимого толпе бросивший. Только руки умыл ( Мф.27:24 ), якобы не виновен. Но сердце-то осталось неумыто. ...И вывели Иисуса. Вывели в немощи Его, в великих страданиях, в великом борении изнурённого. А пред Ним волнующееся море голов, толпа необозримая, в столь ранний час на площадь собравшаяся, первосвященниками и старейшинами возбуждённая просить разбойника, а Иисуса распять. И одиноко стоит измождённый Иисус, Великий Борец, а пред Ним рать великая, толпа необозримая... Брань идёт – сражение. Терновым венцом увенчанный, смотрит Он в молчании на исцелённых, очищенных, напитанных, наученных, «осанна!» взывавших. Внутренняя борьба накаляется... Уже солнце взошло. Он, как Иаков, не отпускает. Пусть бедро будет поражено, а не отпущу, пока благословение не изольётся. ...Как шум вод морских, гул народный усиливается. Волнуется толпа. И вот крики, там и здесь подговорёнными людьми брошенные, подхватываются всей толпой многотысячной: «Варавву, убийцу, отдай, а Его распни; распни!..» Содрогается площадь: «Распни! распни!» Спокоен только Один, Ратоборец измождённый, великий, пред озверелой толпой спокойно стоящий. «...Распни! Распни!» – проносится в отдалённые улочки утреннего города. Суд совершился. Солнце всё выше поднималось. Хромая, брёл в новый день Иаков... Христос сдался Сам, осуждение приняв, как Иаков – бедра поражение. И обратился навстречу лучам восходящего солнца Последнего Страшного Дня. А суд совершился. Один Он остался. Им всем жить, а Он ещё живой. Но уже не здешний Жилец, пошёл навстречу смерти. Пассия третья. Борение Голгофское ...И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твоё? Он сказал: Иаков. И сказал ему: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков, говоря: скажи мне имя Твоё? |
| 138. (1) [Песнь] Давида. Благодарить буду Тебя всем сердцем моим, пред сильными буду воспевать Тебя. (2) Поклонюсь в сторону Храма святости Твоей и буду благодарить имя Твое за милосердие Твое и за истину Твою, ибо превыше всякого имени Твоего возвеличил Ты слово Твое . (3) В день, когда я взывал, Ты ответил мне, вселив в душу мою бодрость. (4) Благодарить Тебя будут, Бог, все цари земли, когда услышат слова уст Твоих. (5) И воспоют пути Бога, ибо велика слава Бога. (6) Ибо Бог высоко, а униженного видит и гордого наказывает издали. (7) Если попаду в беду, Ты придашь мне жизненных сил, на ярость врагов моих прострешь руку Твою, спасет меня десница Твоя. (8) Бог за меня завершит! Милосердие Твое, Бог, вовеки, дело рук Твоих не оставляй. 139. (1) Руководителю [музыкантов]. Песнь Давида. Бог! Ты испытал меня и узнал. (2) Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю, понимаешь мысли мои издали. (3) Нахожусь ли я в пути, отдыхаю ли – Ты окружаешь [меня], все пути мои известны Тебе. (4) Ибо нет еще слова на языке моем — а Ты, Бог, уже знаешь его совершенно. (5) Сзади и спереди Ты объемлешь меня и возлагаешь на меня руку Твою. (6) Сокрыто от меня знание – высоко оно, не могу постигнуть его! (7) Куда мне уйти от духа Твоего, куда от лика Твоего убегу? (8) Поднимусь ли на небо – Ты там. Слягу ли в могилу – и там Ты. (9) Понесусь ли на крыльях, словно утренняя заря, переселюсь ли на край моря – (10) и там рука Твоя поведет меня, десница Твоя удержит меня. (11) Скажу ли: «Только тьма скроет меня, ночь мглою окружит меня». (12) Но ведь и тьма не затмит от Тебя, а ночь светла, как день, [пред Тобою]: как тьма, так и свет. (13) Ибо Ты устроил внутренности мои, соткал меня в чреве матери моей. (14) Я славу воздаю Тебе, ибо я удивительно устроен. Дивны творения Твои, и душа моя осознаёт это вполне. (15) Не сокрыта от Тебя сущность моя, ибо я сотворен был втайне, соткан в недрах земли . (16) Зародыш мой видели глаза Твои; в Твоей книге записано все: дни, для меня сотворенные, – для Него все одно . (17) Как дороги мне помыслы Твои, Бог, как мощны начала их! (18) Стану считать их – они многочисленнее песка; даже если буду бодрствовать и всю жизнь – с Тобою . (19) О, если бы Ты, Всесильный, поразил злодея! Кровожадные удалились бы от меня! (20) Они возвышают Тебя лукаво, тщетно превозносят [Тебя] враги Твои . (21) Разве не ненавидящих Тебя, Бог, я ненавижу, и не с восстающими против Тебя борюсь я? (22) Полной ненавистью ненавижу их: врагами они стали мне. (23) Испытай меня, Бог, узнай сердце мое. Испытай меня, и узнай помыслы мои, (24) и увидь, если на тленном я пути, то направь меня на путь вечности . |
| Вершины великолепия и славы Иерусалим достиг при Ироде великом, во время земной жизни Христа Спасителя. «Едва только на Моавитских горах показывалась заря, и потом из-за Масличной горы восходило солнце, заставляя утренний туман улетучиваться и исчезать в глубокой долине близ Мертвого моря, Иерусалим оживал, в нем закипала жизнь и дневная деятельность. Золотые крыши и мраморные стены храма блестели ослепительным блеском; царский пруд за Тиропеоном казался наполненным расплавленным серебром; пальмы, кипарисы, смоковницы в царских садах тихо качались от мягкого ветерка» 38 . Величественные здания храма (на горе Мориа), великолепные дворцы и постройки богатого Сиона вызывали у иудеев восторг, у римлян – удивление. Иерусалим был для каждого иудея какой-то очарованной страной. «Посмотри, какие камни и какие здания» – говорили ученики своему Учителю, когда Он выходил из храма ( Лук. 13, 1 ). Но Божественный взор видел уже, еще сокрытое от человеческих взоров Его учеников, грядущее, которое скоро и пришло (13, 2 и др.). «Когда серебряные трубы священников будили народ для молитвы, или мелодичная музыка левитов раздавалась над городом, или дым от жертв нависал, будучи как-бы новой шехиной, над храмом, против зеленой горы Елеонской, возвышавшейся за храмом; или когда в каждой улице, на дворе и крыше дома устраивались шалаши в праздник кущей, а ночью огни от храмовой иллюминации бросали длинные фантастические тени над городом; или когда в пасху десятки тысяч евреев всходили на гору с своими пасхальными агнцами, и сотни тысяч садились праздновать пасхальную вечерю, то было почти трудно верить, чтобы язычество было так близко от Иерусалима, что римляне по праву, а скоро и фактически сделались властителями страны» 39 ... Когда Господь Спаситель сходил с учениками с горы Елеонской и взглянул на раскинувшийся пред Ним город, то заплакал о нем и сказал: «о если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но сие сокрыто ныне от глаз твоих, ибо приидут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду. И разорят тебя, и побьют детей твоих, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего» ( Лук. 19, 41–44 ). В этих словах и в этих Божественных слезах – вся многовековая судьба Иерусалима. Много бурь и гроз пронеслось над Иерусалимом и теперь снова тяжелые грозовые тучи клубятся там, на далеком горизонте святого града. «Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя» 40 . |
| Господь сказал мне: «Возьми дощечку побольше и начертай на ней писцовой палочкой, орудием человеческим: “Магер-Шелал-Хаш-Баз”. И Я призову надежных свидетелей: священника Урию и Захарию, сына Иеверехии». Я лег с пророчицей; она забеременела и родила мне сына. Господь сказал мне: «Назови его Магер-Шелал-Хаш-Баз. Еще до того, как этот мальчик научится говорить “отец” и “мать”, богатства Дамаска и добычу из Самарии понесут перед царем Ассирийским!» ( Ис. 8:1–4 ). Также: Ис. 20 . Иер. 13:1–11; 16:1–9; 32:1–15; 43:8–13 . Иез. 4–5; 12; 21; 24 . Ос. 1; 3 . Зах. 6:9–15 . К особому разделу жанров можно отнести пророческие речи, обращенные к Богу. Алонсо Шёкель разделяет их на два жанра – исповедъ и пророческая литургия. Последний я бы не относил к категории «речей, обращенных к Богу», так как у текстов, объединяемых этим жанром, – диалогическая структура. 1. Исповедъ находим в Книге пророка Иеремии. Исцели меня, о Господь, и я исцелюсь, спаси меня, и я спасусь, ибо Тебя я славлю! Вот они говорят мне: «Где же слово Господа? Пусть оно исполнится!» Не просил Я тебя посылать несчастья, дня беды не жаждал – Ты это знаешь. Слова уст моих – всегда пред Тобою. Не будь для меня ужасом! Ты – прибежище мое в день бедствия. Гонители мои пусть посрамятся, а я посрамлен не буду, пусть они ужаснутся, а меня пусть минует ужас! Пошли им день бедствия, сокруши их тяжким ударом! ( Иер. 17:14–18 ). Также: . 2. Литургия. Это условное название для пророческих речей, имеющих некоторые «богослужебные» элементы, в том числе – славословия. Стиль пророческих литургий, во многом близок стилю хвалебных гимнов, входящих в Псалтирь. Эти литургии, обычно, содержат диалог двух или более действующих лиц. Два нижеследующих примера – из Книги пророка Осии: Давайте вернемся к Господу: Он растерзал нас, Он и излечит, Он изранил нас, Он и перевяжет рану. Вернет нас к жизни через два дня, на третий день поднимет и будем жить перед Ним. Будем обретать знания, будем стремиться познать Господа. Неотвратим, как заря, Его восход. Он к нам придет, словно дождь, словно ливень, орошающий землю. Как Мне поступить с тобой, Ефрем? Как поступить с тобой, Иуда? Ваша праведность – как утренний туман, как роса, что исчезает на рассвете. Вот за что изрубил Я пророков, убил их словами Моих уст. Мое правосудие воссияет, как солнечный свет! Праведности Я хочу, а не жертвы, знания Бога, а не всесожжений ( Ос. 6:1–6 ). |
| – Добро, ладно, хорошо». Народный лад исконно предполагал традицию русского гостеприимства, вошедшего во множество пословиц: На Руси сохранялся святой христианский обычай принимать путников, давать им пристанище. Господь в Евангелии нарекает праведниками тех, кто исполняет Его заветы о помощи странникам: «…приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? Или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25: 34–40). Эти заповеди легли в основу лесковского рассказа «Христос в гостях у мужика» (1880). Но героев В.И. Белова в городе окружает среда прямо-таки безбожная. Искусственно выстроены социально-культурные, материальные, коммуникативные и иные барьеры, разъединяющие людей, подорвано их доверие друг к другу. Хотя официальная идеология, внедряемая через особый жанр массовой советской песни, утверждала обратное: Наше слово гордое «товарищ» Нам дороже всех красивых слов. С этим словом мы повсюду дома, Нет для нас ни чёрных, ни цветных, Это слово каждому знакомо, С ним везде находим мы родных. Кадр из фильма «Целуются зори», 1978 г. Режиссер: Сергей Никоненко Этот миф развеивает горестная бесприютность беловских путников. Им буквально негде приклонить голову, как говорит в Евангелии Христос: «лисицы имеют норы и птицы небесные – гнёзда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8: 20). Бездомным странникам приходится ночевать прямо на городском асфальте: «Утренняя заря уже народилась где-то за спящими домами, когда вечерняя еле успела угаснуть. Это была первая мушкетёрская ночь. Егорович и Николай Иванович устроились ночевать за какими-то воротами, у поленницы. Они лежали, подложив под себя фанеру и дощечки. С тротуара их было совсем не видно». |
| 6. О, если бы и мы так воспламенялись, как согрето благоутробие Божье любовью к нам! Огонь этой любви ожидает только случая, и если малую искру приложишь к нему, то возожжешь великий благодеющий тебе пламень. Господь болезнует не о том, что обижен, но о том, что ты дерзок и неистовствуешь подобно пьяному. Если мы, будучи злы, болезнуем о детях, несмотря на причиняемые нам от них обиды, то Бог ли, Которого нельзя обидеть, будет гневаться на тебя за то, что досаждаешь Ему? Если мы, любя любовью естественной, болезнуем о детях, то тем более и вполне естественно чадолюбивый болезнует о нас. «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» ( Ис. 49:15 ). Итак, приступим к Нему и скажем: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» ( Матф. 15:27 )! Будем приступать к Богу благовременно и безвременно; или вернее сказать, безвременно приступать к Нему никогда нельзя. Безвременно приступать – у Него значит не всегда приступать. Того, Который всегда желает давать, благовременно всегда просить. Как дыхание никогда не бывает безвременно, так и прошение; но, напротив, не прошение – безвременно. Как мы имеем нужду в дыхании, так и в Его помощи, и если захотим, то удобно привлечем Его к себе. И пророк, показывая и свидетельствуя, что Бог всегда готов благодетельствовать, говорил: «как утренняя заря – явление Его» ( Ос. 6:3 ). Сколько бы раз ни приступали к Нему, увидим, что Он всегда ожидает прошений от нас. Если же из источника Его милостей мы ничего не почерпаем, то вся вина наша. Укоряя иудеев, Он говорил: «благочестие ваше, как утренний туман и как роса, скоро исчезающая» ( Ос. 6:4 ). Слова эти имеют такой смысл: хотя Я, со своей стороны, все исполнил, – но как знойное солнце при самом восходе прогоняет и облако и росу, так и вы своей великой злобой останавливаете Мою неизреченную щедрость. Впрочем, и здесь вместе действует промысел: как скоро Бог усматривает нас недостойными благодеяний, удерживает их, чтобы они не сделали нас беспечными. |
| Сия-то радость моя исполнилась. «Радость моя, – говорит, – исполнилась при Женихе». Дело, которое вверено мне, как невестоводцу, я вижу, получило успех. Итак, Господь есть жених всякой души; брачная комната, в которой бывает соединение, есть место крещения, то есть церковь ; дает Он невесте залог – прощение грехов, общение Духа Святаго, а остальное в будущем веке, когда Он достойных введет в лучшие и высшие таинства. Заметь же, что жених есть не другой кто, как только один Христос, все же учители суть невестоводцы, как и Предтеча. Ибо податель благ есть не другой кто, как только Господь; все прочие суть посредники и служители благ, поданных от Господа. Ин.3:30 . Ему должно расти, а мне умаляться. «Мое, – говорит, – дело окончено, и я передал народ Ему. Посему моей славе нужно умаляться, а Его – расти». Как же умаляется слава Предтечи? Как утренняя заря закрывается солнцем и кажется многим, что свет ее угас, хотя на самом деле не угас, а закрывается большим; так, без сомнения, и денница Предтеча покрывается мысленным Солнцем, и потому говорится, что он умаляется. Христос же растет, потому что в короткое время делает Себя известным чрез чудеса. Не растет Он по мере успеха в добродетели. Прочь такая мысль! Она – пустословие Нестория. Но растет по мере проявления и обнаружения Божества; ибо мало-помалу, а не вдруг Он объявляет, что Он есть Бог. Ин.3:31 . Приходящий свыше и есть выше всех; а сущий от земли земный и есть и говорит, как сущий от земли; Приходящий с небес есть выше всех, Предтеча сравнивает себя с Христом и говорит, что Он приходит «свыше», от Отца, и есть «выше всех», превосходит всех и сохраняет превосходство Отчее, а я, сущий от земли, говорю земное, несовершенное и уничиженное в сравнении с учением Христовым. Хотя и учение самого Предтечи было божественно, но в сравнении с учением Христовым оно имеет много земного. Ин.3:32 . И что Он видел и слышал, о том и свидетельствует; и никто не принимает свидетельства Его. Он говорит, что видел и слышал, то есть Он говорит и свидетельствует о том, что слышал от Отца и что видел, то есть что знает до точности. |
| О псалме двадцать первом мы уже говорили выше, но мы считаем нужным еще раз внимательно остановиться на нем и указать на ясность его пророчеств Евангельских событий. В XXI псалме изображен устами Давида поруганный, измученный, оскорбленный, страдающий праведник. Слова Давида говорят о нем самом, но они, рисуя его угнетенное состояние духа, не могут однако применяться к Давиду в буквальному реальном смысле. Жилы его не растягивались, ноги и руки его не были пронзены острыми орудиями, об одежда его не метали жребия. Слова эти были символическою картиною его нравственной скорби, но соделались они буквально истиною в самом ужасном, реальном ее исполнении только в страданиях и смерти на кресте Господа нашего Иисуса Христа. И действительно, проследим весь псалом 429 , опуская те стихи, которые не имеют прямого приложения к истинному Мессии, Господу нашему Иисусу Христу. Надпись псалма сама по себе останавливает внимание: «При появлении зари». Какое бы ни было историческое происхождение этой надписи, но для всякого, кто памятует о значении «дня Божия», заря является символом новой жизни. Это тот рассвет, о котором так величественно сказал Апостол: «Хорошо что вы обращаетесь к Нему, Сыну Божию, как к светильнику, сияющему в темном месте, пока не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших» ( 2Петр. 17–18; 19 ). Первые слова псалма 21-го: «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня!» Эти слова произнесены, – как мы знаем, – с креста Господом нашим Иисусом Христом, когда Он, Сын Божий и вместе с тем Сын человеческий, в томлении души человеческой 430 , возносил к Богу Отцу глас скорби человеческой, принося в жертву справедливости Божией как человек Себя за грехи мира по любви Своей – Божией. В стихе 8 и 9, как мы уже указывали, ясное пророчество Евангельских событий: «Все видящие меня ругаются надо мною; говоря устами, кивая головою: он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему» 431 . Стихи 13 и 14. «Множество тельцов обступили меня; тучные Васанские окружили меня. Раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий». Прочтем Евангелие: «Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят! 432 . |
|
|
