| Свт. Феофан Затворник Бог свершает все, исполняя Свои свершения сообразно какому-либо одному из трех способов: Он либо творит, либо предвидит, либо воспитывает. Прп. Анастасий Синаит Божественный Давид, показывая, что все [стало] действием Святой Троицы, поет в песнопениях: Словом Господним небеса утверждены. И Духом уст Его вся сила Его ( Пс. 32, 6 ), – Господом означив Отца, Словом – Сына, Духом – Духа Святого. Следуя им, наставник поднебесной божественный Павел сказал: Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же ( 1Кор. 12, 4–6 ) – Кто, действуя все во всех, ставит вперед Три Лица, но Единое Божество, Господство и Царство. Прп. Антоний Великий Как горшечник, с одинаковым искусством сделавший тысячи сосудов, не истощил тем ни искусства, ни силы, так и Создатель этой вселенной, имея творческую силу, не для одного только мира достаточную, но в бесконечное число крат превосходнейшую, все величие видимого привел в бытие одним мановением воли. Свт. Василий Великий Сын Божий есть Творец не особо от других Ипостасей Божества, но единодейственно с Ними. Бог Слово все сотворил в общении Единого Божеского творческого естества со Отцом и Святым Духом. Действия Божества вовне суть действия Трех Ипостасей неразделимые. Посему Творец Отец, Творец Сын, Творец Дух Святой, а не три Творца, но Един есть Творец, по Единому творческому действию Божества. Изображая это в одном изречении, пророк Давид поет: Словом Господним небеса утвердишася, и духом уст Его вся сила их ( Пс. 32, 6 ). Немощная мысль наша, созерцая в тварях Всемогущество, готова относить его к Богу Отцу, созерцая Премудрость, готова относить ее к Богу Сыну, созерцая Жизненность, готова относить ее к Богу Духу, но здравое исповедание не смеет различать в деле творения особых актов Божеских Ипостасей, а верует, что творение есть дело Бога, в Троице поклоняемого, нераздельное. Сын и Дух Святой не содействователи Отца в творении, а Единодействователи с Ним нераздельные. Единым актом Отца и Сына и Святого Духа совершилось творение всего. Посему в творении нет следов, которые отражали бы особые действия Ипостасей, но есть резкий след, указывающий на Триипостасность. |
| Божественный Златоуст на тот же вопрос отвечает так: «Туда отошли все умершие. Туда? Но куда же и как, в какое место, каким образом? На эти вопросы никто не даст точного ответа! Единственное, что мы знаем, — это то, что души после смерти отправляются туда, где пребывает единый вечный и единый бессмертный, где благой и единый человеколюбивый Творец душ и телес — Бог [ 878 ]». «Души, — пишет святитель в другом месте, — по отшествии отсюда, уводятся в некую страну и, уже не имея возможности возвратиться оттуда, ожидают страшного того дня (всеобщего Суда)» [ 879 ]. Сколь же мудры поистине отцы и с каким благоговением они останавливаются перед Божественной тайной! Они не дерзают высказывать свои собственные мнения, несмотря на щедрое просвещение, полученное ими от Троичного Бога. Неведомой, страшной и сокровенной от людей признает тайну смерти святитель Афанасий Великий. Святитель Иоанн Златоуст прибавляет, что ни кто не может объяснить ее. Что же можем сказать мы? Позвольте нам просто добавить то, что пишет по этому вопросу преподобный Никодим Святогорец: «Души как праведных, так и грешников, покинув тело, уже не возвращаются более к земле и к здешним предметам, но прямо направляются на место, указанное Богом». Для обоснования своего мнения Никодим Святогорец обращается к объяснениям святителя Иоанна Златоуста, приведенным нами выше, а также к тому, что пишет святитель, толкуя притчу о богаче и нищем Лазаре. Кроме того, преподобный отсылает к словам святого Иоанна, игумена Синайского, который учит: «Мудрствующие горняя по смерти восходят горе, а мудрствующие дольняя — долу; ибо для душ, разлучающихся с телами, нет третьего, среднего, места» [ 880 ]. Эти слова, которые преподобный Никодим поясняет, следуя анонимному толкователю, означают следующее: «Разлучение» есть смерть. Когда люди умирают, то одни из них восходят на небеса лишь душой, оставив тело внизу. Те же, кто заботился о мире и любил земные предметы, после смерти нисходят в ад. В «среднем месте», то есть на этой земле, никто не остается после смерти. И преподобный Никодим заключает: «Из этих слов святых следует, что те, кто пустословил, что души умерших праведников и грешников сорок дней обретаются на земле и посещают те места, где они жили», сеют предрассудки и мифы. Ибо такие утверждения «невероятны и никто не должен принимать их за истину» [ 881 ]. |
| Существует один только нерожденный и безначальный Бог Отец, Вседержитель, Творец всего и Промыслитель, из Которого все, Единый Истинный Бог, Единый имеющий бессмертие, Единый Премудрый, Единый Благий, неизменный и непреложный, Бог закона и пророков и Нового завета, Он прежде всех веков родил Сына своего, —187— Единородного Бога, чрез которого создал и века и все, Бога от Бога, Совершенного из Совершенного, Единого из Единого, Слово живое, живую Премудрость, Свет истинный, Путь, Истину, Воскресение, Пастырь, Дверь, родил его не призрачно, а по истине, не из существа Своего, а по своей воле, неизменного и непреложного, неразличный образ Божества, существа, совета силы и славы Отца, совершенно подобного Ему, перворожденного всей твари, творение Божие совершенное, но не как одно из творений, рождение, но не как одно из рождений, сущее в начале к Богу Бога Слова (Θεν Λγον не τν Θεν Λγον), а в последние дни сшедшего свыше и родившегося от Девы по писаниям и сделавшегося человеком, посредником между Богом и людьми, апостола веры нашей, и начальника жизни, как он говорит, что «снидох с небесе не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца» ( Ин.6:38 ), страдавшего за нас, воскресшего в третий день и восшедшего на небеса и седящего одесную Отца, и паки грядущего с славою и силою судить живых и мертвых и в Духа Святого, даваемого верующим в утешение, освящение и совершение, как Сам Господь сказал: Мф.28:29 , где именно Отец и Сын и Дух Св. означают присущую каждому ипостась, порядок и славу так, что они – три по ипостаси, но едино по согласию. Совершенно бесспорно, что в таком виде учение Лукиана представляется гораздо более близким к учению Оригена , чем к учению Ария или даже Евсевия никомидийского. Сродство лукиановского символа с оригенизмом заметил и А.А. Спасский. Он говорит (стр. 324): «На самом деле традиционный авторитет второй формулы возвышался дальше Лукиана. В тексте ее встречаются выражения Оригена и целые обороты, буквально взятые из знаменитого символа Григория Чудотворца ». Но так как Григорий Чудотворец был учеником самого Оригена, то и места общие в символах Григория и Лукиана, вероятно, нужно отнести на счет Оригена. – А.А. Спассий, судя по стр. 173–176. (176: «система Ария была самобытна и оригинальна») за исключением зависимости ее от учения Павла Самосатского стр. 175) не допускает никакой связи между |
| Именно он является истинным Сыном Божьим. Именно он нисходит на землю, не причиняя никакого насилия своей собственной природе. Нисшел же он для того, чтобы сделать нас чадами Божьими и привести нас во славу. В похожем отрывке Златоуст утверждает: Говоря здесь о его Божественности, Павел уже не говорит, что он стал, он принял, но говорит, что он уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам. Говоря здесь о его человечестве, он говорит, что он взял, он стал. Он стал (γνετο) последним, т. е. человеком, он принял (λαβεν) последнего, а раньше был (πρχε) первым, т. е. Богом. Давайте же не будем смешивать или разделять. Есть единый Бог, единый Христос, Сын Божий. Когда я говорю «единый», то подразумеваю союз (νωοιν), a не смешение (σγχυσιν); единая природа (φσεως) не стала хуже другой; она соединилась (μωμνης) с последней (Hom. Phil. 7.3 Здесь бросаются в глаза несколько идей. Во-первых, Златоуст подводит к одному знаменателю Бога, Христа и Сына Божьего («есть единый Бог, единый Христос, Сын Божий»). Это показывает, что он считал Логоса субъектом Христовой личности. Во-вторых, он применяет термины «стал» и «принял» к личности Логоса. В-третьих, он различает бытие (то, кем Логос является в своем Божестве) и становление (то, что Логос делает в своем человечестве). Такие выражения, как «он стал» и «он принял», не относятся к Божеству Христа: Христос не стал Богом и не принял на себя Божество, потому что он всегда был (πρχε) Бог. Сын Божий, скорее, стал (γνετο) человеком и принял (λαβεν) на себя вид раба 354 . Подобно Афанасию до него и Кириллу после, Златоуст настаивает на том, что рожденный от Марии был в действительности Сын Божий, второе лицо Троицы. Именно Логос, извечно рожденный от Отца, оказался тем, кто личным образом нисшел на землю и был рожден, пострадал и умер ради нашего спасения. Подчеркивая, что Логос является личностным субъектом Христа, Златоуст при этом проводит различение между тем, что Логос совершает в качестве человека и что он совершает как Бог. Обсуждая воскрешение Лазаря в Ин. 11 , Златоуст вкладывает в уста Иисуса следующие слова: |
| И особо знаменательное событие предстоит, после Пасхи в светлый вторник будем совершать юбилей — тысячелетие явления Иверской иконы Божией Матери, редкий юбилей — со дня её явления. И особо знаменательно для нас, что в Донецке возле аэропорта православное кладбище организовали благочестивые люди, 20 гектар земли, чтоб там не хоронили ни самоубийц, ни католиков, ни иудеев, ни мусульман, ни сектантов никаких, сугубо только православное кладбище, чтоб православных благочестивых людей погребали там. И храм благочестивые люди оканчивают созидать на кладбище на этом в честь Иверской иконы Божией Матери — Благой Вратарницы. Даст Бог, придет время, в юбилей тысячелетия Иверской иконы Божией Матери совершим освящение этого храма во святом граде Донецке нашем. И особо знаменательно, на Афоне заказан уже и написан изографом Лукой иконописцем образ — мера в меру и подобие в подобие — Иверской иконы Божией Матери. Освящена уже эта икона у подножия самого святого образа в Иверском монастыре, привезена она в наш русский Пантелеимонов монастырь. Оттуда ее привезем мы сюда, в Донецк, и потом, как когда-то с «Николой Чудотворцем» прошли мы крестным ходом, и с этим образом по основным храмам Донецкой области нашей пройдем, с этим Иверским Афонским образом. И будет она Благой Вратарницей всего Донбасса нашего. Божие благословение предстоит получить нам, земле Донецкой, от Святой Горы Афонской, от самой Иверской иконы Божией Матери. Таково событие сегодня празднуем, в день Прощёного воскресенья. И просим мы у подножия нашей Афонской Иверской: «Матерь Божия, и нам буди Благой Вратарницей в жизни нашей земной, и нам двери рая всем отверзи, скорбящим, немощным, угнетенным, озлобленным, болящим, грешным», чтоб ни от кого не отвернулась, Пресвятая Дева Мария, Благая Вратарница. И когда уходите из храма в мир, на святые врата взгляните — Благая Вратарница всех благословляет уходящих в мир. И с Божиим благословением и с благословением Благой Вратарницы Господь да поможет всем нам нести дальнейшее наше жизненное крестоношение. |
| протоиерей Александр Сорокин V. Дальнейшие пути христианского предания (общий обзор) Дальнейшие пути предания об Иисусе можно охарактеризовать двояко. С одной стороны, отметим желание как можно более полно и аутентично сохранить и передать все, что составляет содержание Благой вести. С другой стороны, мы видим поиски ответов на все новые вопросы, появляющиеся в умах новых и новых людей, приходящих в Церковь . Поиски ответов были и остаются той движущей силой, благодаря которой развивается богословие Церкви и во все дальнейшие времена ее истории. Вероопределения и догматы , без которых мы не мыслим христианского вероучения, всегда возникали в связи с конкретным историческим вызовом. Уже среди первого поколения учеников нашлись те, кто взял на себя труд так или иначе изложить или изъяснить Благую весть, ориентируясь на нужды и возможности той или иной конкретной среды. И здесь уже не обошлось без письменных форм. Возможно, письменные труды по фиксации важнейших сведений об Иисусе и Его Благой вести предпринимались и раньше, может быть, с самого начала. А может, и нет (почему нет – см. § 17. 1). В любом случае, ничего подобного не сохранилось – скорее всего, первоначальные труды, если они и были, использовались при составлении тех писаний, что затем вошли в канон Нового Завета. Какими представляются нам первоначальные этапы письменной истории Благой вести? § 21. Написание посланий Самыми древними христианскими писаниями из тех, которыми мы располагаем, «древнейшей частью Нового Завета» 241 являются апостольские послания. Конечно, не все, а некоторые из них, самые ранние, но все же именно послания. Если вдуматься, в этом факте нет ничего удивительного, несмотря на то, что в каноне Нового Завета послания идут не первыми. В самом деле, Евангелия – как подробные, композиционно продуманные изложения Благой вести – конечно, по праву открывают собой Новый Завет. Ведь если весь Новый Завет – это свод всего того важного и необходимого, что составляет суть христианской веры, то Евангелия – это обстоятельное изложение события Иисуса, что составляет ее самые истоки и основу. |
| Тем не менее Святой Дух исходит от Отца principaliter, то есть как от первой и исходной причины, потому что именно Отец дает Сыну вместе со Своей природой свойство изводить Духа Святого. Все это учение было впоследствии технически уточнено средневековыми богословами, в частности Фомой Аквинским, но оно уже ясно выражено в трудах Августина: «Выразить в Троице собственные и отличные свойства каждого Лица — значит выразить Их взаимоотношения... Все то, что говорится не о Лицах, рассматриваемых в Их взаимоотношениях, но о каждом Лице, рассматриваемом как таковое, относится к сущности». 58 «Так же, как Отец и Сын суть единый Бог и в отношении твари единый Творец и единый Господь в относительном смысле, так же и в отношении Святого Духа не суть ли Они, с точки зрения отношений, одно-единственное начало?» 59 . «Не без основания в этой Троице именуется Словом Божиим только Сын, Даром Божиим — один только Дух Святой, а Богом Отцом — тот Единый, из Которого рождается Слово и от Которого исходит как из Своей первопричины (principaliter) Святой Дух. Я говорю “как от Своей первопричины”, потому что доказано, что Дух Святой исходит также и от Сына. Но эту привилегию дает Сыну опять-таки Отец: Сын никогда не существовал без нее, но Отец даровал Сыну все, что Он Ему дал, при рождении. Итак, Он родился таким образом, что общий Им Дар исходит также от Сына, и Дух Святой есть Дух обоих других Лиц» 60 . Такое понимание Filioque означает не только то, что Отец и Сын вместе сообщают Божественную сущность Духу, Который тем не менее получает ипостасное бытие от одного Отца (некоторые богословы считают, что филиоквистские формулы нескольких древних отцов можно было бы интерпретировать в этом смысле); но этому толкованию противоречит самый факт отождествления Августином Личности и отношения происхождения: Сын получает от Отца свойства быть вместе с Ним единым началом личного бытия Духа Святого. Кроме того, блаженный Августин старательно исследовал тайну Святой Троицы, исходя из Ее отблесков в твари, и в особенности из жизни человеческого духа, созданного по образу Божию. Плодоношение духа выражается его мыслью, которая производит внутреннее слово; это и есть образ рождения Слова. Что же касается Духа Святого, то Он исходит по способу воли и любви. Августин впервые дает Духу Святому это именование Любви, которого, он сам это признает, нет в Писании, но которое подсказано ему 1-м Посланием Иоанна Богослова: «Бог-Любовь есть Дух Святой... Именно на Духа указывает этот текст: «Бог есть любовь» ( 1Ин. 4:8 )» 61 . Итак, латинское понимание Троицы, согласно которому Святой Дух является общением и связью между Отцом и Сыном, уточняется следующим образом: Дух есть та общая любовь, которой взаимно любят друг друга Отец и Сын. Это представление о Троице вдохновило классическое римско-католическое богословие, как оно было сформулировано в средние века, главным образом в трудах Фомы Аквината. |
| Живым и мертвым , сказано, — потому, что не только воскреснут издревле и от начала умершие, но и живущие тогда, в час воскресения умерши, «вскоре, во мгновение ока изменившись , — как говорит божественный Павел, — восстанут» (1 Кор. 15:51). Судити живым и мертвым. Он будет судить всех, как единый и истинный Судия, как живое Слово Отца, все сотворившее и все ведущее, «судительное помышлением и мыслем сердечным, проходящее... до разделения ...членов и мозгов» , по слову Писания (Евр. 4:12); как единый Владыка всего, знающий все во всем и могущий воздать каждому по его намерению, действию и хотению, что в особенности, как мы выше сказали, свидетельствует о Нем, как о Боге истинном, как о Сыне Божием по естеству. И в самом деле, Он есть единый Судия, как праведный, как истинный, как судия рабов своих, знающий все о (сих) рабах и могущий воздать, — как Владыка всего. Егоже царствию не будет конца. В настоящее время, хотя и «осудил Он грех в своей плоти» (Рим. 8:3), явившись един безгрешным человеком, хотя, по распятии и воскресении, соделался Владыкою смерти и связал лукавого узами, хотя притом Он есть Царь, как Бог, однако, поистине, царствует Он только над познавшими и слушающими Его, а над неверными и иномыслящими, и живущими беззаконно, Он, хотя Творец и Промыслитель их, не царствует (как Царь спасающий): так как они самовластно не хотят этого и покоряются лучше лукавому, — а также и над самим диаволом, которому попущено совершать по собственному хотению грех для испытания и искушения добрых, доколе стоит еще этот тленный и тлеющий мир. Но, когда сойдет с неба сей Владыка, когда мир обновится, как написано (2 Петр. 3:13), и началовождь злобы будет связан окончательно: тогда уничтожится грех, и Он (Владыка) положит вся враги своя под ноги свои (Псал. 109:1), все злые извержены будут вон вместе с диаволом, и будет единый Свет истинный, Христос, вместе с Ангелами и Святыми, по откровении вечной жизни. Посему-то (сказано): царствию его не будет конца , как говорит и Даниил (Дан.7:13—14), видевший Его, «Сына человеческаго , грядущего на облацех... |
| Так, Быт 2:7 говорит о том, как Творец вдохнул в ноздри Адама дыхание жизни, pnoe zoe, сделав его psyche zosa, Павел же теперь говорит, что представляет собой и параллель, и продолжение первой истории о новом акте творения через Мессию и его воскресение. Стих 456 в нескольких смыслах зависит от стихов 20–28; нельзя сказать, что Павел неожиданно, без предупреждения вводит Иисуса в аргументацию, основанную на Бытии. Мессия был воздвигнут как начаток изо всех усопших; через Него совершится воскресение мертвых (стихи 20–21); как в Адаме все умирают, так в Мессии все оживут. А коли так, то он стал человеком нового рода, и его можно поставить в один ряд с Адамом из Быт 2 , и тогда их отличия бросаются в глаза. Он не только soma pneumatïkon, первый образец того, какими Творец замыслил сделать множество людей через воскресение, но он еще и тот, через кого Творец выполнит задуманное, потому что он, подобно Духу, «подателю жизни», выполнит дело воскрешения умерших 1161 . Таким образом, Быт 2:7 взято не ради доказательства, но как часть более масштабной истории, которую теперь могут продолжить христиане, глядя на воскресение Иисуса; и это является новостью, что Иисус первым проложил путь в долгожданное будущее, в новый век, который замыслил Творец (стих 46). Состояние pneumatikos – это не просто первоначальный замысел Творца, который, к сожалению, не был реализован в роде человеческом; эта модель касается будущего человечества, и она преодолеет и заменит обычную psychikos жизнь. Павел развивает тему противопоставления Адама и Мессии, помещая дискуссию и утверждения предыдущих двенадцати стихов в контекст более широкого Рассказа – в повествование о творении и новом творении, о земле и небесах. Как в Флп 3:20–21 и других изученных нами отрывках, «второй человек» (который, по–видимому, в мыслях Павла по своей функции тождественен «завершающему Адаму») сходит с небес; на это место появления, на это схождение с небес на землю (последнее «явление», или «пришествие» Иисуса, а не Его первое появление в воплощении) и, прежде всего, на «небеса» как области, где пребывает Творец и где ныне царствует Иисус, указывает слово epouranos, «небесный», в стихах 48–49. |
| Академик РАН В. Е. Фортов: «Стоит вспомнить, что вообще вся наука зародилась в Средние Века в европейских университетах, которые в те времена были чисто религиозными учреждениями. Цель этих университетов, как она была сформулирована Фридрихом Барбароссой в 1154 году, состояла в том, чтобы обеспечить духовное, телесное и социальное процветание людей. Поэтому все средневековые университеты имели три факультета: филологический, медицинский и юридический. Именно под крылом религии возникли первые научные школы, первые ученые. Кстати, в этот момент и возникли некие проблемы между наукой и религией, которые в те времена были не более как попыткой науки уйти от административного диктата и не носили под собой того глубокого теологического базиса, который возник позже. История научной мысли однозначно свидетельствует о том, что мотивации, движущая сила, оправдание научных исследований в ранней европейской цивилизации основывались на чисто средневековой уверенности в рациональности того, что создал единый Бог. Именно единый, потому что если существует единый Бог, единый Промысел, то есть и единый предмет исследования. Этого не случилось на Востоке и в Китае за пять тысяч лет развития их цивилизаций, потому что там существовала религиозная философия многих богов. А это значит, что существует много истин, что не дает предмета для научных исследований, потому что нельзя стремиться к достижению какой-то одной истины, а приходится искать каждую истину под каждого конкретного бога. Дезориентирующее влияние политеизма пагубным образом отразилось на развитии научных направлений Востока. А представление о едином Боге явилось мощным импульсом развития науки на самых ранних этапах. При этом Церковь всегда считала стремление познать замысел Творца всего сущего богоугодным делом, хотя и указывала на тщетность попыток сделать это до конца. Многие ученые признавались, что самые глубокие научные открытия были сделаны ими в момент интуитивного прозрения, причем решение приходило как-то сразу и целиком, даже во сне. Так открыл периодическую систему Менделеев. Об этом много и откровенно писали такие ученые как Ньютон и Эйнштейн. Они говорили о присутствии в момент открытия очень сильного духовного возбуждения. Об этом писал в своих работах по психологии научного творчества и наш соотечественник академик Мигдал. Он говорил мне, что перед настоящим открытием должно произойти какое-то озарение, очень близкое религиозному экстазу; что, приближаясь к реальной истине, испытывал совершенно удивительное чувство. |
|
|
