| Приграничное положение обители оставалось опасным. В середине XVI века усиливается натиск на псковскую землю со стороны немецкого Ливонского ордена. Это привело к тому, что Псково-Печерский монастырь постепенно становится не только местом духовным и просветительским центром, но и мощной крепостью. В 1581 году стотысячная польско-литовская армия двинулась на Псков. Находившиеся в Печерской крепости-монастыре сторожевые войска перехватывали неприятельские отряды, обозы с оружием, шедшие к осажденному городу. Разгневанный король Стефан Баторий послал многочисленное войско к монастырю, защитниками которого были всего две-три сотни стрельцов, переселенных из Москвы и положивших начало Печерскому посаду. Вражеские войска обстреляли монастырь из пушек и разбили стену возле Благовещенского храма, куда тотчас устремился неприятельский отряд. Тогда иноки принесли к пролому главную монастырскую святыню — древнюю икону Успения Божией Матери. Все осажденные горячо молились Заступнице рода христианского, битва продолжалась до глубокой ночи, но все приступы были отражены. Летопись повествует и о других чудесных событиях, в которых была явлена особая милость Божия к обители. Секретарь походной канцелярии Батория ксендз Ян Пиотровский записал в своем дневнике: «Немцам не везет в Печорах, были два штурма и оба несчастны. Пробьют пролом в стене, пойдут на приступ, а там дальше ни с места. Это удивляет всех: одни говорят, что место заколдовано, другие — что место свято, но, во всяком случае, подвиги монахов достойны удивления». Чудотворные иконы Божией Матери «Успение» и «Умиление» были посланы к защитникам Пскова, вдохновляя их на ратные подвиги: за пять месяцев осады неприятель более тридцати раз штурмовал Псковский кремль, но города так и не взял. В память о чудесном избавлении благодарные печеряне каждый год в 7-ю неделю по Пасхе ходили крестным ходом с чудотворной иконой «Умиление» в Псков. В 1998 г. традиция крестного хода была возобновлена (теперь крестный ход следует с иконой внутри обители — из Успенского в Михайловский храм и обратно). |
| Расположенные у северо-западных границ Российского государства, острова не раз страдали от неспокойных соседей, покушавшихся на земли русские. Здесь в 1581 году укрывались псковские крестьяне со своим имуществом во время осады Пскова польским королем Стефаном Баторием. Тогда же Иван Грозный послал на острова стрельцов, чтобы попытаться войти на ладьях в осажденный поляками Псков. Талабские острова стали важным стратегическим плацдармом, так как Стефан Баторий, не имея ни кораблей, ни лодок, не мог напасть на острова и выбить оттуда стрельцов. Зимой же, когда озеро замерзло, путь на остров оказался открыт. Добравшись до островов, воины польского короля людей, однако же, не нашли – лишь домашний скот, рыболовные снасти да около 200 лодок: русские успели перебраться по льду в Гдов. А в 1703 году на острова напали шведы и сожгли Петропавловский монастырь, что на острове Верхнем. Монахи, правда, от супостатов не пострадали, ушли по подземному ходу под церковью, выход из которого, как говорят, есть где-то на Досифеевой горке. В гражданскую смуту начала XX столетия из жителей островов был сформирован целый полк численностью в 732 человека, который, по решению старейшин Талабска, вошел в состав северо-западной армии генерала Юденича. Зимой 1919–1920 годов Северо-Западная армия с боями отступила к границам Эстонии, где на реке Нарве Талабский полк, прикрывая отход армии, был расстрелян одновременно с двух сторон: с правого берега – красными частями, а с левого – своими бывшими союзниками – эстонцами. До самой весны тела талабцев находили вмерзшими в лед. Для установления советской власти на островах большевистским правительством были посланы два комиссара: товарищ Залит и товарищ Белов. Неизвестно, какими способами они пытались подчинить вольнолюбивый рыбачий люд Советам, только рыбаки утопили комиссаров в Псковском озере. Но власть все-таки укрепилась на островах и в назидание островитянам дала их островам имена погибших комиссаров: остров Талабск был переименован в Залит, а Верхний – в Имени Белова. Лишь крошечный и необитаемый Талабенец сохранил свое древнее имя. Новые имена, правда, не слишком привились, так что и жители, и официальные документы, и краеведческая литература называет острова то исконными их именами, то новонавязанными. |
| Тот же упадок нравственных сил в польских вельможах, ту же страсть к материальным наслаждениям заметил и московский выходец, князь Курбский. «Здешний король, – пишет он, – думает не о том, как бы воевать с неверными, а только о плясках да о маскерадах; также и вельможи знают только пить да есть сладко; пьяные они очень храбры: берут и Москву и Константинополь, и если бы даже на небо забился турок, то и оттуда готовы его снять. А когда лягут на постели между толстыми перинами, то едва к полудню проспятся, встанут чуть живы, с головною болью. Вельможи и княжата так робки и истомлены своими женами, что, послышав варварское нахождение, забьются в претвердые города и, вооружившись, надев доспехи, сядут за стол, за кубки и болтают с своими пьяными бабами, из ворот же городских ни на шаг. А если выступят в поход, то идут издалека за врагом и, походивши дня два или три, возвращаются домой и, что бедные жители успели спасти от татар в лесах, какое-нибудь имение или скот, все поедят и последнее разграбят». Но грабежом не ограничивались; Курбский не говорит нам того, что говорят современные польские писатели: когда, по их свидетельству, шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов и всех сельчан за собак. Последнему из Ягеллонов удалось довершить дело, бывшее историческою задачею его династии: склонить Литву к вечному соединению с Польшею. При Сигизмунде I стремление Литвы к особности продолжало резко высказываться; в 1526 году послы от вельмож литовских так говорили королю: «Посол папский, отправлявшийся в Москву, говорил здесь, что едет для склонения государя московского к принятию католической веры, и в случае если великий князь согласится на это, то папа даст ему королевский титул; но если отец святой хочет дать королевское достоинство неприятелю вашему, то лучше бы он дал его сыну вашей милости, пану нашему, великому князю литовскому, за важные услуги ваши и предков ваших, оказанные вере. Император и папа послали было королевскую корону дяде вашему, Витовту, но он умер, не дождавшись короны, которую задержали поляки и до сих пор отдать не хотят, не желая, чтоб отчинное панство вашей милости получило такую честь. |
| В России Вишневецкий получил во владение Белёвское княжество, а его люди были верстаны поместным окладом в верховьях Дона. При поддержке русских войск во время походов на Крымское ханство Вишневецкий обосновался на Монастырском о-ве (в пределах совр. Днепропетровска). В 1562 г. он начал здесь строить новые укрепления, в 1563 г. Вишневецкий вернулся на службу к кор. Сигизмунду II Августу . Окончанию строительства З. С. на Монастырском о-ве помешала смерть Вишневецкого во время похода в Молдавию. Постройки были незначительными, поэтому большинством исследователей они не считаются З. С. После о-ва М. Хортица З. С. размещалась в следующих местах: на о-ве Томаковка - с 60-х гг. XVI в. до 1593 г., на о-ве Базавлук - в 1593-1638 гг., на мысе Никитин (Микитин) Рог - в 1638-1652 гг., на р. Чертомлык - в 1652-1709 гг., на р. Каменке - в 1709-1711 гг., в урочище Алёшки - в 1711-1734 гг., на р. Подпильной - в 1734-1775 гг. (Новая Сечь), в устье Дуная - в 1775-1828 гг. (Задунайская Сечь). В июне 1572 г. кор. Сигизмунд II издал указ о создании отрядов реестровых казаков на королевской службе (в 1572 их число составляло 300 чел., в 1578 - 600, в 1590 - 1 тыс., в 1625 - 6 тыс., в 1630 - 8 тыс., в 1649 - 40 тыс. чел.). Реестровые казаки должны были отражать вторжения татар на территорию Речи Посполитой, участвовать в подавлении выступлений укр. крестьян и в походах на Москву и в Крым. Реестровые казаки были приравнены к мелкой шляхте и получали плату за службу. Гетман реестровых казаков именовался «гетман Его Королевского Величества Войска Запорожского». Кор. Стефан Баторий начал выдачу земельных пожалований и льгот реестровым казакам. Первым земельным владением, дарованным реестровым казакам, был г. Трахтемиров (Терехтемиров) с мон-рем и землями до Чигирина. Трахтемиров стал центром реестровиков, здесь размещались арсенал, госпиталь и приют для инвалидов. В Трахтемировском монастыре, принадлежавшем реестровому казачьему войску с 70-х гг. XVI в., находили приют и запорожцы; мон-рь был разрушен поляками в 1664-1665 гг. |
| В таком положении находились дела, когда вступил на престол Сигизмунд-Август. Мать, королева Бона, воспитала его согласно с своими правилами и целями: она ослабила его душевные силы, держа его постоянно среди женщин, не допуская ни до каких серьезных занятий. Такое воспитание отразилось на поведении короля во время его правления, и он был прозван король-завтра по привычке откладывать и медлить; мы видели, как эта привычка была выгодна для Uoahha IV . Сигизмунд-Август три раза был женат: первая и третья жена, обе из австрийского дома, не могли привязать его к себе; вторая, любимая жена, Варвара, вдова Гастольд, урожденная Радзивилл, которую он так мужественно отстоял против сената и сейма, требовавших развода, скоро умерла после своей победы и коронации; последнее время жизни Сигизмунд-Август провел окруженный наложницами, которые его грабили, колдуньями, которых он призывал для восстановления сил, потерянных от невоздержности; когда у него спрашивали, отчего он не займется нужными делами, то он отвечал: «Для этих соколов (так он называл женщин) ни за что взяться не могу». Когда король умер, то в казне его не нашлось денег, чтоб заплатить за похороны, не нашлось ни одной золотой цепи, ни одного кольца, которые должно было надеть на покойника. Но не от характера Сигизмунда-Августа только зависело внутреннее расстройство его владений, медленность в отправлениях государственной жизни: жажда покоя, изнеженность, роскошь овладели высшим сословием; и эта жажда покоя, отвращение от войны оправдывались политическим расчетом – не давать посредством войны усиливаться королевскому значению, причем забыто было положение Польши, государства континентального, окруженного со всех сторон могущественными соседями. Кардинал Коммендоне, посол папский, желая побудить поляков к войне с турками, так говорил в Сенате: «Не похожи вы стали на предков ваших: они не на пирах за чашами распространили государство, а сидя на конях, трудными подвигами воинскими; они спорили не о том, кто больше осушит покалов, но о том, кто кого превзойдет в искусстве военном». |
| Для XVI века поддержка вероисповедных споров силой оружия - обычное дело. Европа в ту пору кипела конфессиональными спорами, их вели то с помощью цитат из Библии, то с помощью артиллерийской пальбы. До Варфоломеевской ночи оставалось всего шесть лет. Российский «крестовый поход» на Полоцк отнюдь не является исключением. Это часть религиозных войн того времени. Западные соседи России, ведя натиск на восток, вели себя примерно так же. Но, глядя на происходившее 450 лет назад, невозможно отделаться от неприятной мысли. Да, «Полоцкое взятие» - большой успех русского оружия и питает патриотические чувства. Да, там были восстановлены позиции Православия. Но после того, как в город вошли полки Ивана IV, все остальные конфессиональные общины там были, пользуясь современной терминологией, «зачищены». Не осталось ни католиков, ни протестантов, ни иудейской общины. Несогласных отправили в проруби, под лед, или же угнали в Москву. А добытое одной голою силой прочным не бывает. И результат у всех этих действий вышел скверный. Через 16 лет, когда польский король Стефан Баторий примется осаждать Полоцк, среди местного населения у него найдутся помощники. Очевидно, суровость мер, принятых в 1563 году, настроила их на оппозиционный лад в отношении русских властей... Город пал. И в состав России он войдет лишь в далеком XVIII веке. Так стоило ли так свирепствовать при взятии Полоцка? Опыт большой крови, пролитой в конфессиональных столкновениях, которым Европа XVI века щедро «поделилась» с Московским государством, ничего доброго не принес. Вот уж чему у Европы учиться не стоило... Автор: ВОЛОДИХИН Дмитрий Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. |
| Польши Сигизмунда II Августа. Всем жителям была гарантирована свобода вероисповедания. Ливонский орден был формально упразднен 5 марта 1562 г. В 1565 г. во всей Курляндии было лишь 3 лютеранских прихода и 6 часовен. Кетлер, став лютеранином, в февр. 1567 г. представил курляндскому ландтагу в Риге план создания 70 приходов со школами и с домами призрения, для реализации своих намерений он предложил ввести постоянный церковный налог (kirchenkorn - «церковное зерно»). Суперинтендантом был назначен Александр Эйнхорн, к-рый составил закон об управлении лютеран. церковью, утвержденный Кетлером 18 сент. 1570 г. и действовавший до 1832 г. Тогда же Кетлер распорядился перевести важнейшие для богослужения тексты на латышский язык. К 1600 г. были построены 70 запланированных церквей и еще 38 дополнительно. По Закону 1570 г. Церковью и ее имуществом управляли совместно курляндское дворянство и герцог. В 1570 г. Кетлер превратил все владения, полученные дворянами Курляндии и Земгалии от ордена, в аллоды, т. е. в частную собственность, что ослабило лютеран. церковную дисциплину: на частных землях стали возводить домовые церкви, клир для к-рых назначали сами помещики, а не герцог; визитации превратились в формальность и порой прекращались совсем. После присоединения к Речи Посполитой по Кронеборгскому договору 10 апр. 1585 г. кор. Стефан Баторий потребовал от магистрата Риги, чтобы одна из рижских церквей (ц. св. Иакова) была возвращена католикам. К концу польского владычества католич. приходов в границах совр. Латвии стало больше, чем лютеранских. За 1660-1710 гг. балт. лютеранство приобрело нек-рые черты, более характерные для скандинавской, чем для нем. традиции. В 1664 г. суперинтендант И. Г. Гезелиус заявил на синоде о необходимости полного перевода Библии на латышский язык. Перевод выполнил немецкий пастор Иоганн Эрнст Глюк (1652-1705) из Мариенбурга (ныне Алуксне). НЗ был впервые издан в Риге в 1685 г., ВЗ - в 1689 г. В Риге были открыты школы для латышских детей в Яновском и Гертрудинском приходах, а также в предместьях Торнякалнсе, Ильгюциемсе, Агенскалнсе. |
| Поссевин заверил Ивана Грозного в своей готовности положить за него душу, принял на себя хождение по делам Москвы и выдал своего доверителя. Во время переговоров о мире он выругал русских послов в присутствии поляков, вытолкал их из избы и выторговал Польше всю Ливонию, тогда как сам Стефан Баторий разрешал своим уполномоченным оставить за русскими несколько городов. Впоследствии сам Поссевин хвастался перед ним этою оказанною ему услугою. Таким образом, первая половина папской инструкции была исполнена: на поприще дипломатическом Россия была обманута и разбита. Затем начались диспуты о вере; но здесь надежды папского легата не осуществились. Он только узнал от Ивана Грозного, что папа волк, и уехал, потеряв всякую надежду на обращение царя. По-видимому, неудача была полная, но она отозвалась страшными последствиями в дальнейшей судьбе всей западной половины России. Увидав совершенную невозможность убедить, заговорить или обольстить Москву, Поссевин присоветовал папе круто повернуть атаку от центра к окружности и направить главные батареи не на Москву, а на Вильну и Киев, употребив в дело, ad majorem Dei gloriam (во славу Всевышнего – Сост.), материальную силу и государственное владычество Польши. Один этот совет и план кампании, составленный Поссевиным, для отклонения юго-западной России от естественного ее тяготения к Москве и Византии, для систематического подкупа высшего православного духовенства и для введения латинства, не касаясь на первых порах обрядовой стороны православия, – этот совет и этот план, по широте и смелости замысла, по необыкновенной дальновидности и поистине сатанинской злонамеренности в выборе средств, ставят Поссевина наряду с первоклассными политиками XVI и XVII веков, а нас, русских, заставляют отнести его к числу самых заклятых врагов России, нанесших ей наиболее вреда. Можно сказать, что вся последующая история введения унии, а затем перечисления униатов в латинство, с мерами, придуманными для отторжения высших сословий от народной массы, с целою специальною литературою, систематически извращавшею понятия о Церкви, с нарочно подделанными изданиями богослужебных книг, с разнообразными варварскими преследованиями, которым подвергались епископы, священники и простой народ, остававшиеся верными православию, – все это содержалось как бы в зерне в инструкции Поссевина. |
| Заключив мир с русскими (1582), Стефан Баторий распространил польско-литовские законы на древние эстонские округа Уганди и Саккала и обещал запретить телесные наказания крестьян, заменив их денежными штрафами и тюремным заключением. Вскоре король писал в рижский ландтаг: «До нас дошло, что крестьяне в Лифляндии до сих пор несут непосильное тяжкое бремя. Поэтому мы считаем необходимым, чтобы был издан закон об улучшении их положения» . Через три года король сделал немецким баронам новое напоминание. По его поручению в ландтаге выступил один из уездных начальников. «Нигде в мире,— сказал он,— даже у диких народов, господа страны не мучают и не обременяют своих крестьян таким непосильным рабством и штрафами, как в Ливонии. Обязанность короля — заботиться о простых подданных столько же, сколько и о знатных, поэтому он требует, чтобы господа бароны подчинились законам государства и не требовали от своих крестьян больше того, что принято в Литве и Польше» . Но немцы по-прежнему уклонялись от исполнения королевских распоряжений. Польский король Стефан Баторий. Литография Ф. Пиварского с оригинала неизвестного художника. 1857 Попытки Сигизмунда III, вступившего на престол после смерти Стефана Батория, что-либо сделать в этом направлении тоже были безуспешны. Только в своих королевских владениях он определил количество обязательных для крестьян работ на мызах, а также разрешил им продавать в городах излишки продуктов и на вырученные деньги покупать все нужное для себя. Но предложение короля разрешить крестьянским детям, свободным от работ, посещать школы и обучаться ремеслам, бароны решительно отвергли. Польский король Сигизмунд III. Гравюра. XVII в. Немецкие бароны во время войны иногда тайно, а порой и явно действовали против Польши, и если это становилось известно, то у них в наказание отбирались имения. Особенно часто так поступал Стефан Баторий. Немцы ненавидели короля и старались мстить ему всеми возможными способами. Отчасти этим и объяснялась религиозная вражда и споры, охватывавшие Польшу. Считая лютеранство единственно законным вероисповеданием для страны, немцы упорно отказывали королю в его требовании предоставить католикам в Риге хотя бы одну церковь, но согласились с назначением для Ливонии католического епископа в Вендене (Цесисе). Немцы решительно воспротивились открытию в Риге католической академии и принятию нового календаря, введенного папой Григорием XIII. Это даже привело к беспорядкам в городе, во время которых толпа растерзала двух преданных королю городских советников. Рижане не только не выдали главарей мятежа, но, наоборот, поспешили отправить их в Швецию с просьбой о помощи, послы также выразили готовность рижан перейти в подданство Швеции. Преемник Стефана Батория король Сигизмунд III заставил рижан покориться и выдать главарей мятежа. Они были казнены, но борьба немцев против короля не прекратилась. |
| Церковь во имя св. Троицы в Свято-Троицком мон-ре. Литография. 1896 г. (РГБ) Церковь во имя св. Троицы в Свято-Троицком мон-ре. Литография. 1896 г. (РГБ) К сер. XVI в. позиции Православия в Великом княжестве Литовском существенно ослабли, церковные должности покупались или распределялись королем (право «подаванья»). 10 июля 1551 г. кор. Сигизмунд пожаловал В. м. виленскому скарбнику и ключнику Сильвестру (Белькевичу), не имевшему тогда духовного сана, в 1567 г.- Ф. Белькевичу, 15 февр. 1569 г.- Киевскому митр. Ионе (Протасевичу) , в 1579 г.- в пожизненное владение митр. Онисифору (Девочке) . 27 мая 1584 г. кор. Стефан Баторий предоставил право владения В. м. после кончины митр. Онисифора правосл. членам виленской городской рады (совета), что позволило создать при мон-ре Виленское православное братство . На свои средства братство содержало священника, диакона и иноков мон-ря, братству принадлежал Сретенский придел Троицкого храма. В 1589 г., оставляя митрополичью кафедру, митр. Онисифор напомнил о своем владении В. м., но в 1590 г. отказался от этого права. В 1592 г. король окончательно передал В. м. представителям виленской рады. После заключения Брестской унии 1596 г. большинство архиереев Киевской митрополии стали униатами. В янв. 1597 г. наместник В. м. архим. Софроний, поначалу принявший унию, отказался молиться за униатского митр. Михаила (Рогозу) , сдал ключи от монастырских построек и покинул обитель, но вскоре вернулся в униатство. После смерти Михаила (Рогозы) в сент. 1599 г. в В. м. по благословению настоятеля архим. Иоасафа проповедовал один из главных противников унии - Стефан Зизаний . Его проповеди стали причиной закрытия Троицкого храма по указу униатского митр. Ипатия Потея от 24 сент. 1599 г. Правосл. братчики переселились из В. м. к храму в честь Сошествия Св. Духа, где к 1605 г. устроился новый мон-рь (см. Вильнюсский в честь Сошествия Св. Духа на апостолов мон-рь ). В 1601 г. Потей открыл в В. м. униатский митрополичий коллегиум, или семинарию, сразу же получившую земельные владения. Первый ректор семинарии - П. Ф. Сурометников - издал направленную против православных кн. «Оборона Собору Флорентийского осмаго» (не сохр.). Насельники униатского мон-ря активно писали и издавали полемические брошюры, направленные против православных: «Уния», «Разговор брестского мещанина с виленским братчиком», «Воскресший Наливайко», «Политика, называемая невежеством» и т. п. (не сохр., известны по названиям), в к-рых, в частности, называли своих противников бунтовщиками против королевской власти. |
|
|
