| И изволь ему сие объявить, чтоб он поехал ко мне тайно, сложа священнические признаки, то есть обрил бороду и усы, такожде и гуменца заростить, или всю голову обрить и надеть волосы накладные, и, немецкое платье надев, отправь его ко мне курьером (такого сыщи, чтоб мог верховую нужду понесть); и вели ему сказываться моим денщиком, а священником бы отнюдь не назывался, а хорошо б безженной, а у меня он будет за служителя, и, кроме меня и Никифора (Вяземского), сия тайны ведать никто не будет. А на Москве, как возможно, сие тайно держи; и не брал бы ничего с собою надлежащего иерею, ни требника, только б несколько частиц причастных, а книги я все имею. Пожалуй, пожалуй, яви милосердие к души моей, не даждь умрети без покаяния! Мне он не для чего иного, только для смертного случая, такожде и здоровому для исповеди тайной. А бритие бороды не сомневался бы он: лучше малое преступить, нежели души наши погубити без покаяния; а будет не благоволити сего сочинити, души наши Бог взыщет на вас, аще без покаяния от жития сего отлучатся». Царевич выполнял наказ отцовский, учился в Дрездене – как, мы не знаем; по крайней мере Трубецкой и Головкин писали Меншикову из Дрездена 30 декабря 1710 года: «Государь царевич обретается в добром здравии и в наказанных науках прилежно обращается, сверх тех геометрических частей (о которых 7 сего декабря мы доносили) выучил еще профондиметрию и стереометрию и так с божиею помощью геометрию всю окончил». В то время, когда оканчивалась геометрия, приходило к концу дело о женитьбе царевича на принцессе Софии-Шарлотте бланкенбургской, внуке герцога брауншвейг-вольфенбительского, сестра которой, Елизавета, была замужем за австрийским эрцгерцогом Карлом, добивавшимся испанского престола и потом бывшим на императорском престоле под именем Карла VI. Известный нам Урбих был главным виновником дела. Мы видели, что в Вене сердились на него за это; извещая свой двор, что вдовствующая императрица сердится, зачем царевич Алексей женился не на эрцгерцогине, Урбих писал: «И мне от ее придворных дам выговаривано, потому что они в то же время очень надеялись ввести в Россию отправление католической веры». |
| Московские митрополиты принимают на себя эту заботу и, при посредстве восточных властей, вводят новые чины и устанавливаюсь дополнительную, детальную сторону Евхология. Вопросы по исправлении обряда занимают митрополитов Киприана и Фотия и вызывают с их стороны ряд практических мер к осуществлению этой мысли. Значительный вклад в эту область делает Афон, и памятником живых книжных сношений с ним, особенно же с Хиландарем, является множество рукописей служебного содержания сербского извода, дошедших от XIV—XV веков, а между ними и несколько требников. Таким образом происходило увеличение состава требника, и в него входили чины и молитвы, которых дотоле не было. В отношении литургии такою крупною прибавкою было введете устава Филофеева и чин литургии преждеосвященных, стоявший с первым в необходимой связи и служивший существенным его продолжением. Обряды крещения дополняются молитвами над родильницею и новорожденным, чин елеосвящения сопровождается каноном Арсения, и молитвы умовения ног в великий четверг начинают совершать после заамвонной молитвы, а не перед литургией, как было принято в уставе Алексеевом, по обычаю Великой церкви, Феодорит Ростовский переводит в Константинополе чин малого освящения воды и с его именем это последование заносится в типографский требник 129. По рукописи нашей академии (москов. духовной 183, XVII века) ему приписывается перевод молитвы Филофея, глаголемой на покрестьи (лития, крестный ход), егда глад наведет. Киприан посылает псковичам синодик правый цареградский, который чтут в великой Софии, прибавив к нему устав, как великих князей поминати, переводит канон Филофея в нашествие врагов и другие его молитвы. В требниках и других служебных книгах XV века мы уже находим большое число молитв и канонов константинопольских патриархов XIV века, а некоторый из этих произведений становятся известными в славянском перевод и того раньше. Молитвы Каллиста и Филофея вытеснилииз употребления некоторые из прежних подобного же содержания и вошли в требник наряду с оставшимися. |
| В этом направлении величайшую историческую миссию исполнило наше славяно-русское племя. Оно-то впервые обрубило ветви магометанского древа у Галиции и Волыни, затем у Нова-города, затем при Иване III у Москвы до нынешней калужской губернии, затем при Иване IV у Казани, Астрахани и в Сибири, – затем при царях Алексее и Феодоре Алексеевиче у Киева и Чигирина, при Петре у Азова и Таганрога, при Екатерине II до Крыма и Очакова, при Александре I и Николае до Дуная и за Кавказом до Карса, наконец при Александре II до глубины Монголии, до Бухары, до Ташкента, Самарканда и Хивы. В Эрзеруме, в Андрианополе мы уже бывали. А Бог даст, в наши же дни, дотянемся и до Царя-града, кончим в наши дни русскую историю тем, чем начали ее при Аскольде и Дире и Олеге, прибьем свой щит на вратах не только Стамбула, но и святой Софии, и Долма-Бахче, главного султанского дворца. А что к этому идет развитие мировой истории, развитие этой вековой борьбы между невыродившимся магометанством и невыродившимся христианством, каково христианство русское православное, – это очевидно. Мы, братия, по Исааку чада обетования. Как тогда по плоти родившийся Измаил гнал духовного, сына обетования, Исаака, – так и ныне. Но что глаголет писание? «Изгони рабу (Агарь) и сына ея (Измаила). Ибо не имеет наследовать, не будет наследником сын рабыни (Агари) наравне с сыном свободной (Сарры). Тем же, братия, несмы рабынина чада, но свободные. Стойте убо в свободе, которою свободил нас Христос». Помните, что все блага христианской цивилизации, христианского государственного строя, христианской неодолимой для нехристианских народов мощи, имеют своим корнем ту общечеловеческую свободу, ту гуманность, то милосердие, ту правду и правомерность, ту духовность и чистоту воззрений и нравов, которые завещал Христос Господь своим пришествием в мире; тогда как Магомет завещал миру обратное, – деспотизм, и рабство, со своими принципами и плодами. Вот где начало восточного вопроса и его конец. 1877 г. Аминь 1 Она читается еще на утрене в три воскресенья до вознесения, но там проходит незаметно. |
| 11 об.) Великому государю, т[итло] п[олное], богомолец ваш, Преосвященного Гавриила, архиепископа Вологодского и Белоозерского, казначей монах Иосиф челом бьет. В твоей великого государя, т[итло] п[олное], грамоте, которая к Семену Гарасимовичю Брянчанинову марта в 26 день из Монастырского приказа 5 на Вологду прислана за приписью дьяка Гаврила Окункова, писано: велено архиерейскую келейную рухлядь, роспечатав и переписав, отдать мне, богомолцу твоему, с роспискою, а что архиерею понадобитца , и ис того описного отдавать, а что и в которое число отдано будет, о том к тебе, великому государю, писать в Монастырской приказ . И по тому твоему великого государя указу и грамоте по переписке вышеписанной рухляди сего марта 26-го дня я, 9 богомолец ваш , с роспискою принял, а что чего принято, ис того архиерею в келью отдано, тому под сею отпискою роспись. Сию, государь, отписку велел я , богомолец ваш, подать в Монастырском приказе боярину Ивану Алексеевичю Мусину-Пушкину с товарыщи. (Л. 12) Роспись, что чего налицо принято. Ис того архиерею в келью отдано. Мандия черная, камка куфтерь, подложена камкою же зеленою. Кафтан обьяринной зеленой, подложен камкою зеленою же. Кафтан камчатой осиновой цвет, подложен киндяком. Марта в 29 день по указу Преосвященного 16 Гавриила, архиепископа Вологодского и Белоозерского , отдано архиерейской келейной рухляди , которую по приказу ево архиерейскому принял Дмитрий Иванов сын Борисов, а что чего имянно, и то писано 18 ниже сего . Сундук кипарисной 21 болшой, обит железом , а в нем платья Ряса бархатная таусинной цвет, подложена киндяком зеленым. Ряса камчатая зеленая, ветхая. Ряса камчатая черная, ветхая же. Кафтан камчатой лимонной, поношен. (Л. 12 об.) Ряса объяринная зеленая, подложена киндяком. Ряса камчатая темно-вишневая, испод соболей пластинчатой. Кафтан объяринной зеленой, испод соболей пластинчатой же. Кафтан исподней зеленой, камка куфтерь, испод куней. Кафтан исподней же отласной вишневой, испод песцовой. Две рясы объяринные светло-гвоздишныя, подбиты киндяком. |
| (Л. 28) Лета 1708-го февраля в 9 день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, память вологоцкого архиерея казначею иеромонаху Пахомию да дьяку Ивану Шестакову. В нынешнем 708-м году февраля в 9 день по ево великого государя указу послан с Москвы по наказу на Вологду Монастырского приказу подьячей Иван Софронов. Велено ему в архиерейском Казенном приказе взять у вас, Семена Брянчанинова, росписной список и книги, по которым он отдал архиерейскую казенную и келейную всякую рухледь с росписками, и наличные денги все, которые собраны при нем, Семене Брянчанинове, и по отъезде ево, Семенове, к Москве по повытьям у подьячих, и приходные и росходные ево же, Семеновы, книги 707-го году, и привесть к Москве. А у вас взять ведомость (Л. 28 об.) на писме, а по отъезде ево, Семенове, из зборных денег какой росход выдержали ль, и к Москве в посылке что у вас было ль. И как к вам ся память придет, а вышеписанной подьячей Иван Софронов на Вологду к вам приедет, и вы б ему, подьячему, в отдаче росписного списка, и книг, и наличной денежной казне и во всем учинили по вышеписанному ево, великого государя, указу и по наказу, каков подьячему дан из Монастырского приказу за дьячьею приписью, безо всякого замедления. А под казну и ему, подьячему, до Москвы дали подводы и проводников, архиерейского дому детей боярских, сколко человек пристойно. А которого числа он, подьячей, с Вологды и с кем провожатыми он отпущен, и что с ним денежной казны послано будет, и вы б о том с ним же, подьячим, к великому государю к Москве писали, а отписку велели подать и денежную казну объявить в Монастырском приказе боярину Ивану Алексеевичю (Л. 29) Мусину-Пушкину с товарыщи. К сей памяти великого государя печать приложена . Гаврило Окунков 2 . Справил Федор Ратманов 3 . Подал Монастырского приказу подьячей Иван Софронов февраля в 22 день 708-го года 4 . 6 Из Монастырского приказу послушной указ об оддаче денежной казны ГА ВО, ф. 496, оп. 1, д. 243, л. 28–29. Подлинник. |
| В челобитной, 1650 г. к Государю Царю, певчие писали: «как Бог даровал Царевича князя Дмитрия Алексеевича и нам за крещение дано против прежних дач, пожалуй и ныне нас для своего многолетнего здравия и для царевны Евдокии Алексеевны за крещение, как тебе Бог известит» 81 . Таким образом, ни один труд певчего дьяка, не имевший, повидимому, прямой связи с исполнением богослужебного пения в придворных храмах, не оставался без награды от Царя. Примеры этого, в разных видах, принадлежали к самым обыкновенным явлениям в XVII в. В 1659 г. велено было «дать из Мастерской палаты Государева жалованья его Государевым крестовым и певчим дьякам за то, что они встречали Образ Спасов, что был с боярином, с князем Юрием Алексеевичем Долгоруковым с товарищами; да Образ Пречистой Богородицы, что был на Свейском посольстве с боярином, со князем Иваном Семеновичем Прозоровским с товарищами и тот же Образ и Образ Пречистой Богородицы Владимирской полоцкие провожали с Москвы 82 . В том же году, Царь Алексей Михайлович пожаловал певчего дьяка Ивана Никифорова с казенного двора пять аршин тафты для того, что он поднес ему св. мучениц Софии, Веры, Надежды и Любви праздник», т. е. праздничную икону 83 . Вместе с сим Государевы певчие дьяки пользовались от Царя такими наградами, которые могут быть объяснены единственно только царской милостью. При этом, не забывались даже ближайшие родственники певчего, которые сами лично никогда не принадлежали и не могли принадлежать к хору певчих дьяков. Когда брат певчего дьяка намеревался вступить в брак: тогда певчий дьяк получал деньги брату на свадьбу 84 . Также, когда сестра певчего дьяка выходила замуж, певчий опять получал деньги сестре на приданное 85 . Соединяя все разнообразные награды по их видам, должно признать, что они, главным образом, состояли из выдачи приказных денег, а также сукон или приказных, или радостных. 5 . Тот же самый вид царской щедрости, выражавшийся в разных наградах и поощрениях, принимал по кончине певчего особенное значение царской благотворительности. Вдовы певчего дьяка, вскоре по кончине его, получали все заслуженное и еще не принятое им денежное и хлебное жалованье, и годовое сукно 86 , а не редко, также, особые деньги на необходимые расходы при погребении умершего. В 1684 г. на погребение певчих дьяков Луки Алексеева и Куприяна Евтихиева дано было государского жалованья по десяти рублей 87 . Все это делалось, как объясняется в актах, жене на поминок или на прокормление семейства для его бедности 88 . |
|
|
