| ют митрополитов Киприана и Фотия и вызывают с их стороны ряд практических мер к осуществлению этой мысли. Значительный вклад в эту область делает Афон, и памятником живых книжных сношений с ним, особенно же с Хиландарем, является множество рукописей служебного содержания сербского извода, дошедших от XIV–XV веков, а между ними и несколько требников. Таким образом происходило увеличение состава требника, и в него входили чины и молитвы, которых дотоле не было. В отношении литургии такою крупною прибавкой было введение устава Филофеева и чин литургии преждеосвященных, стоявший с первым в необходимой связи и служивший существенным его продолжением. Обряды крещения дополняются молитвами над родильницею и новорожденным, чин елеосвящения сопровождается каноном Арсения, и молитвы умовения ног в великий четверг начинают совершать после заамвонной молитвы, а не перед литургией, как было принято в уставе Алексеевом, по обычаю великой церкви. Феодорит Ростовский переводит в Константинополе чин малого освящения воды и с его именем это последование заносится в типографский требник 129. По рукописи нашей академии (москов. духовной 183, XVII века) ему приписывается перевод молитвы Филофея, глаголемой на покрестьи (лития, крестный ход), егда глад наведет. Киприан посылает псковичам синодик правый цареградский, который чтут в великой Софии, прибавив к нему устав, как великих князей поминати, переводит канон Филофея в нашествие врагов и другие его молитвы. В требниках и других служебных книгах XV века мы уже находим большое число молитв и канонов константинопольских патриархов XIV века, а некоторые из этих произведений становятся известными в славянском переводе и того раньше. Молитвы Каллиста и Филофея вытеснили из употребления некоторые из прежних подобного же содержания и вошли в требник наряду с оставшимися. То же случилось с ними и у нас на Руси. Особенно много их встречается в сербском требнике из синодальной библиотеки (XV в. 374). Тут читается и молитва индикту (Филофея), и прибавочная на вечерне пятидесятницы, каноны и молитвы |
| Старообрядцы, приемлющие священство, приняли богослужебные тексты с исключительной хомонией в редакции предшественника Никона, патриарха Иосифа, и столповую нотацию, реформированную в 1668 г., т.е. Нотацию типа А. Беспоповцы удержали хомовые тексты и столповую нотацию до реформы 1668 г., т.е. Типа В. На исходе XVII в. образовался значительный центр старообрядцев, приемлющих священство, на острове Ветка на реке Сож. Этот остров в голы правления царевны Софии Алексеевны (1676–1689), сестры Петра I, принадлежал еще Польше. Поэтому сюда вытеснились многочисленные старообрядцы. К 1733 г., ко времени правления Анны Иоанновны, Ветка стала значительным культурным и религиозным центром старообрядцев, приемлющих священство. В этом центре продолжалась древняя традиция подлинного знаменного и, вероятно, демественного пения, со всеми неуловимыми оттенками его традиционного исполнения. Так продолжалось до царствования Екатерины II. В 1764 г. Ветка, к тому времени вошедшая в состав Российской империи, была разорена карательной экспедицией, посланной против старообрядцев. Но еще года за два перед тем началась история старообрядческих поселений на реке Иргиз (левый приток нижней Волги) 322 . Императорский манифест от 4 декабря 1762 г. давал старообрядцам известную гарантию свободы их религиозной жизни. Вследствие этого по Иргизу возник ряд старообрядческих поселений, и особенно – мужских и женских монастырей. Таким образом, возник и стал процветать весьма значительный центр культурной жизни старообрядцев-поповцев. Особенного процветания достиг иргизский старообрядческий центр между 1796-м и 1828 гг. В то время общее число монахов и монахинь достигало в иные годы 3000 человек 323 . Большое значение получили также старообрядческие поселения по реке Керженцу (левый приток средней Волги немного ниже Нижнего Новгорода). После 1828 г. русское правительство начало снова оказывать энергичное давление на старообрядцев с целью побудить их к воссоединению с господствующей Церковью. Тем не менее иргизский центр просуществовал до самой революции 1917 г. |
| Праведника Он сравнивает с цветущей пальмой, возвышение его уподобляет кедру Ливанскому (там же, стих 13). После сказанного можно не сомневаться, что на каждом из нас лежит обязанность воспитывать в себе эстетическое чувство и вкус к прекрасному. Мы не бесплотные духи, мы облечены чувственной природой; потому наша душа невольно ищет воплощение духовного в чувственных формах, притом в формах совершенных, прекрасных. И нет человека, который был бы неспособен к эстетическому или художественному образованию. Если не каждый способен творить художественные произведения, быть поэтом, композитором, живописцем и т.д., то каждый способен воспринимать художественные произведения, наслаждаться ими. А в области пения каждый может принимать и деятельное участие. Из истории известно, что изящное искусство было доведено до совершенства у древне-греческого народа. Но их совершенство, как и вообще языческое искусство, – низшего разбора, сравнительно с искусством христианским; оно выражено главным образом во внешних формах, между тем, как искусство христианское внесло в эти совершенные формы высшие идеи. Если, напр., войдем в Афинский мраморный храм Тезея, а затем в Константинопольский храм св. Софии, то какую огромную разницу почувствуем в душевном настроении под впечатлением архитектурного стиля того и другого храма, (хотя мусульмане испортили последний). Или во сколько раз возвышеннее, чище, одухотвореннее изображение Богоматери христианским художником, сравнительно с языческой статуей какой-либо богини. Христианство раскрыло для искусства высоты души, глубины сердца, неведомые языческому миру. В особенности высочайшая идея христианства, идея победоносного величия в глубочайшем уничижении, выраженная в образе Господа Спасителя на суде у Пилата или в Гефсиманском саду, или на кресте, была совершенно непонятна язычеству. Свойствами подлинного искусства является главным образом целомудрие, или чистота, и истинность. Вследствие тесной связи искусства с чувственными формами, оно легко может принять характер плотяности и нецеломудрия. |
| Немедленно отправила она письмо императору: «Я неоднократно просила, чтоб мне позволено было по моей должности вашему императорскому величеству с восприятием престола российского поздравить и целовать вашего величества дорогие ручки, но получила на все мои письма от князя Меншикова ответ, чтоб мне не ездить. Ныне паки всепокорно вашего императорского величества прошу повелеть мне для моей поездки в Петербурх поставить в прибавку почтовых, как прежде мне давано было, лошадей». Такие же письма были отправлены к великой княжне Наталье и к Остерману. Но Анна позабыла, что у Остермана были такие же сильные побуждения, как и у Меншикова, не давать ходу бестужевской партии, не допускать ее покровительницу герцогиню курляндскую хлопотать за нее при личном свидании с императором: Остерман тем более должен был теперь остерегаться Бестужевых, что Петр Михайлович не сидел сложа руки в Петербурге, но, увидавши борьбу между Остерманом и Долгорукими, стал заискивать у последних. Прошло несколько месяцев, и только в конце 1729 года Анна получила приглашение отправиться прямо в Москву на коронацию; тогда же отпущен был к ней и Бестужев, ибо стало известно, что он не может быть опасен, что у Анны уже другой фаворит. Этот фаворит был знаменитый Эрнст Иван Бирон, или Бирен, сын придворного служителя герцогов курляндских. Говорят, что он еще в 1714 году приезжал в Петербург искать места при дворе принцессы Софии, жены царевича Алексея, но получил отказ, как человек низкого происхождения. Достоверно одно, что в 1722 году он долго сидел под арестом в Кенигсберге за то, что участвовал в ночной драке с городскою стражею. По возвращении в Курляндию он был принят ко двору герцогини Анны благодаря покровительству обер-гофмейстера Бестужева. Это покровительство объясняли связью обер-гофмейстера с сестрою Бирона. Обер-камер-юнкер Бирон сопровождал герцогиню в Москву на коронацию Екатерины в 1724 году и сблизился там с своими, с камергером Левенвольдом, что видно из письма его к последнему от 25 июля 1725 года: Бирон описывает несчастие, случившееся с ним в Кенигсберге, говорит, что он выпущен оттуда только с условием заплатить 700 талеров штрафу, и просит ходатайствовать пред прусским двором о сложении штрафа. |
| Они же в своем расспросе поведаша, еже они по государеву указу в царствующий град Москву к великим государям и к святейшему патриарху приехали по призванию Александрийского и Антиохского патриархов. И аще бы то правда была и те бы патриархи о том писали с ними к великим государем нашим и к святейшему патриарху, но тии патриархи с ними о том к великим государям и к святейшему патриарху не писаша; и того ради яве, яко они, хотяще зде народ православный прелетити и в вере нашей православной смущение сотворитие, то соглаша. А потом познавше они, еже сами себе своею ложью бедство сотвориша, яко в роспросе своем поведаша от Александрийского и Антиохского 186 патриархов в московское царствие призванных быти, а не от цареградского патриарха. А грамоты к царскому величеству и к святейшему патриарху от Александрийского и Антиохского патриархов о себе они, разве от цареградского патриарха, по их самих челобитию, проезжие грамоты – не имеют и у той Антиохского патриарха руки несть. Умыслиша себе в народе сицевое ложное оправдание сотворити, неимующе, яко того их распроса и проезжей грамоты от народа разве государственного посольского приказу никто же весть. Книги своея 187 (юже они, написавше, великим государем и великой благоверной государыне царевне и великой княжне Софии Александровне подаша) в предисловии дерзнуша написати, яко они от цареградского и от другого прежде бывшего цареградского Дионисия и от александрийского и от иерусалимского патриархов 188 к Москве присланы, а Антиохского уже, его же они прежде в расспросе своем поведаша, их к Москве призывающего не воспомянуша, занеже у проезжей их грамоты руки его не обретается; и тем ложь их светло всякому показуется, ибо яко прежде в расспросе они на Антиохского патриарха, яко их призываше, а о цареградских умолчаша, соглаша; тако ныне в той совей книге на цареградских и на александрийского и иерусалимского патриархов в их к Москве призывании явную ложь пишут. Ибо аще бы цареградский и александрийский и иерусалимский патриархи общим всех советом и кроме антиохийского патриарха, который их, поведают, к Москве призывал, их иноземцев к Москве послаша и они бы о оном с ними к великим государем и к святейшему патриарху писаша; но они об них иноземцах о том к великим 189 государем и к святейшему патриарху ничего же писаша, тем же яве есть всякому, яко тии иноземцы льстецы и лживцы, а не православные учители. Аще бы они православные, то бы они праведная вещали; но они явно сами от своих словес и писания лживцы показашася, тем же не суть православнии, но от еретиков люторов или калвитнистов или римлян на возмущение нашей православной веры подосланы, яко же прежде Исидор митрополит. |
| ЕВРАЗИЙСТВО – идейное и социально-политическое направление мысли в русском зарубежье 20–30-х гг. XX в. В 1921 г. в Софии вышел сб. «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев», авторами которого были Савицкий, Н.С. Трубецкой, Флоровский, Сувчинский. В разработке идеологии Е. участвовали также H. Н. Алексеев, Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин и другие видные деятели русской культуры. Действовали кружки, семинары, организовывались лекции. С 1925 по 1937 г. издавалась «Евразийская хроника», где наряду с теоретическими статьями публиковались материалы о текущей жизни евразийских организаций. В 1928–1929 гг. в Париже печаталась еженедельная газета «Евразия». Основной тезис состоял в том, что Россия особая страна, органически соединившая в себе элементы Востока и Запада. Евразия (без Зап. Европы) рассматривалась как основа хозяйственной и политической жизни народов России, «месторазвитие» своеобразной русско-евразийской культуры, сфера взаимопроникновения природных и социальных связей. В значительной мере Е. опиралось на геосоциологические взгляды С.М. Соловьева , Щапова, Ключевского, Данилевского. Евразийская группа довольно быстро распалась не только в силу внешних обстоятельств (смерть кн. Трубецкого, возвращение Святополк-Мирского в СССР и др.), сколько в силу особенностей евразийского миросозерцания и организации евразийского движения. Значим отход от Е. Г. Флоровского . Главная причина заката Е. состоит в антиевропейской идеологии евразийцев, в том, что евразийское культурно-политическое миросозерцание было взращено ненавистью к порожденной Петром Великим западнической интеллигенции и к принявшимся «расхищать» Россию западным странам. Под влиянием этой антипатии к внутреннему и внешнему Западу в евразийцах выросло ощущение, что советская Россия – органическое продолжение России дореволюционной. Центральным идеологическим жестом, которым глава евразийства кн. Николай Трубецкой в своей статье «О туранском элементе в русской культуре» (Евразийский временник. Книга 4. Берлин, 1925. С. 351) попытался повернуть Россию лицом к Азии, надо считать его анализ духовного облика туранских народов, которые, по его мнению, сыграли решающую роль в создании России. «Самое объединение, – пишет он, – почти всей территории современной России под властью одного государства было впервые осуществлено не русскими царями, а туранскими монголами». В допетровской, т. е. подлинно русской культуре, евразийцы находят все основные черты туранского духа. «Пусть самое православие было воспринято не от туранцев, а от Византии, само отношение русского человека к православной вере и та роль, которую эта вера играла в русской жизни, были в определенной части основаны на туранской психологии». Считая русскую революцию порождением романо-германского ига, Трубецкой приходит к заключению, «что татарское иго было вовсе не так уж плохо». |
| Весной-летом 1682 г. в Москве произошли массовые волнения, в которых тесно переплелись политические и вероисповедные требования. Под давлением восставшего стрелецкого войска и кн. И. А. Хованского И. был вынужден согласиться на открытый диспут со старообрядцем Никитой Добрыниным . 5 июля 1682 г. в Грановитой палате Московского Кремля состоялись публичные «прения о вере», проходившие при крайнем накале страстей. В пылу полемики Никита Добрынин избил любимца и ставленника И. Холмогорского архиеп. Афанасия (Любимова) . Фактически сорвав «прения», старообрядцы поспешили объявить о своей победе. Между тем хула на патриарха и священноначалие, избиение иерарха представляли собой преступление, по нормам Соборного уложения 1649 г. каравшееся смертью. 7 июля по приказу Софии Алексеевны Никита Добрынин был предан церковному суду, 11 июля передан светским властям и казнен. Июльский диспут в Грановитой палате отразился в 2 сочинениях, подписанных именем И.,- в «Слове на Никиту Пустосвята» и в «Увете духовном». «Слово на Никиту Пустосвята» было опубликовано уже в июле 1682 г. сразу в 2 редакциях - пространной и краткой. «Увет духовный», долгое время приписывавшийся И., был создан Холмогорским архиеп. Афанасием (Любимовым), издан 20 сент. 1682 г. В книгу вошло принадлежащее перу И. «Возглашение увещательное всему российскому народу». В 1683 г. увидело свет соч. И. «Слово благодарственное об избавлении Церкви от отступников», содержавшее описание восстания 1682 г. Позднее И. продолжал борьбу со старообрядчеством. Вслед. участившихся в 1-й пол. 80-х гг. XVII в. массовых самосожжений старообрядцев в 1685 г. при содействии патриарха был издан гос. закон, согласно к-рому подстрекательство к самосожжению наказывалось смертной казнью. Сторонников «гарей» по возвращении в Православие надлежало отправлять в мон-ри, предварительно подвергнув бичеванию. Суровые наказания предусматривались для сочувствовавших старообрядцам, их имущество отписывалось в казну. Закон 1685 г. вынудил старообрядцев бежать в отдаленные районы страны и за границу. |
| Матовский дом предстояло покинуть, как и свое детство. Сестры переехали в Тулу. Высланный из Тульской губернии отец нашел себе приют, как я упомянул, в подмосковной усадьбе своей сестры, Софии Николаевны Родионовой, в Дмитровском уезде. В последний раз я там увидел отца в начале июня 1918 года. От станции Яхрома я шел пешком 30 верст до усадьбы Ботово, там пробыл несколько дней и простился с отцом. Ни он, ни я не думали, что не увидимся больше в этом мире. В усадьбе Ботово жили сестра отца София, мать отца, приехавшая из рязанского имения после убийства ее детей, и ее сестра, престарелая тетка отца, княжна Надежда Алексеевна Трубецкая. Она предложила мне тогда воспользоваться на юге, если будет надо, ее усадьбой в горах близ Кабардинки, в 18 верстах от Новороссийска. Я воспользовался этим впоследствии, но предстояло еще прожить большой год. В Москве я хлопотал за мать. Эти два-три весенних месяца в Москве были для меня каким-то новым, по широте своей, погружением в русскую жизнь. Мне было пятнадцать лет, я был совершенно свободен от всего и ничего не воспринимал трагически. Трагизм приходит лишь в зрелую душу, а моя душа была молода и беззаботна. В зрелом возрасте так просто на жизнь и будущее может смотреть только очень верующий в Бога человек. Крушение России не доходило до моего сознания (как и до сознания многих тогда). То, что семейное гнездо было уничтожено, казалось каким-то временным эпизодом. Жизнь куда-то вела, и было состояние легкости, отрешенности и от прошлого, и от будущего. Все, конечно, просто и удивительно в 15 лет. Удивительного тут ничего нет. Потери материальные не ощущались, не было еще чувства собственности, и нельзя было что-то потерять. Ощущалась даже особая легкость освобождения от зарождавшихся тяжелых и торжественных связей жизни. Я думаю, что это была какая-то особая «благодать начавшегося странничества» (своего и всероссийского). Петербургским лицеистом, и еще до лицея, я посещал театры, Мариинский, Александрийский, Михайловский, где шли французские пьесы. Бывал я и в театрах миниатюр. Детьми нас возили на дневные детские представления в Народный Дом. Помню, какое большое впечатление произвела на меня поставленная там «Синяя птица». |
| Софийская больница стала «красой и гордостью» учреждений Ведомства императрицы Марии. Плата за лечение составляла 4 рубля серебром в месяц, но дети неимущих получали помощь бесплатно по предоставлении свидетельства о бедности. Врачи ее славились высокой квалификацией, но даже Н.Ф. Филатов так и не смог спасти Ванечку, младшего и любимого сына Льва Толстого. Писатель хорошо знал и доктора Е.И. Покровского, тоже бывавшего на консилиумах в Ясной Поляне; он и посоветовал доктору переработать научную монографию о физическом воспитании детей в книгу для простого народа, и она вышла как пособие по уходу за малолетними. Расскажем немного о последних Щербатовых. Князь Александр Алексеевич, совершивший дарение, занимал должность городского головы Москвы. При нем появилась новая детская больница – святого Владимира (в советское время – Русаковская), построен «старый» Бородинский мост, Москва украсилась газовыми фонарями, сменившими спиртовые и керосиновые. Дочери Щербатова были членами Дамского попечительства о бедных. Софья Александровна вышла замуж за В.М. Петрово-Соловово, племянника писателя А.В. Сухово-Кобылина, а Вера Александровна – за русского философа-правоведа Е.Н. Трубецкого. Сын Щербатова, Сергей Александрович, владевший ценной художественной коллекцией, тоже остался в памяти Москвы. В 1913 году архитектор А.И. Таманов построил для него на Новинском бульваре, 11 необычное владение, сочетающее в себе личный особняк и доходный дом. Его считают первым прообразом современного пентхауза: вопреки традиции, съемные квартиры были в нижней части, а свои апартаменты князь разместил на верхнем этаже. Там была устроена и смотровая площадка, откуда домовладелец любовался широкой панорамой на башни Кремля. Вход украшали традиционные каменные львы и даже фонари из Московского университета, стоявшие в день его открытия в 1755 году на парадной лестнице, – это было под стать хозяину, которого называли «последним московским барином», а дом получил первую премию на конкурсе городских фасадов. Квартиры в этом доме были крайне дорогими – 1000 рублей в месяц, но весьма удобными, с интерьерами в стиле модерн. Одну из них перед Первой мировой войной занял А.Н. Толстой. В этом же доме В.А. Серов писал свой последний портрет – княгини Полины Ивановны Щербатовой, жены Сергея Александровича, подаренный потом Третьяковской галерее. Хозяин строил этот дом и для своей коллекции, и для экспонирования частных собраний, а в дальнейшем собирался завещать его городу как музей, но грянула Октябрьская революция. |
| (урождённый Карл Петер Ульрих) Государственное управление – Дальнейшее укрепление самодержавия, упразднение Тайной канцелярии. – Манифест о вольности дворянства (1762 год), превращавший дворян в привилегированное сословие Российской империи. – Создание Государственного банка, решение о выпуске бумажных ассигнаций. – Свобода внешней торговли, природоохранная деятельность и сбережение лесов. – Наказание пожизненной ссылкой за убийство помещиком крестьянина («тираническое мучение»). – Обращение части государственных крестьян в крепостное состояние, наделение помещиков новыми дискриминационными правами в отношении крепостных. – Реабилитация и возвращение опальных сановников, пострадавших в предыдущее царствование, в том числе Х. А. Миниха, И. Э. Бирона. – Прекращение участия России в Семилетней войне, возвращение Восточной Пруссии Фридриху II; подготовка к войне против Дании в союзе с Пруссией. – Коронован сыном посмертно. Церковное управление – Синод отстраняется от судебных разбирательств по делам духовных лиц. – Указ о передаче монастырских земель в казну (не реализован). – Ослабление преследований старообрядцев. – Наследовал российский престол по воле императрицы Елизаветы I Nempobhы (1742 год). – Всегда носил с собой Библию на немецком языке, шуток над христианством не терпел. – Увлечение с детства военной службой. – Выказывал пренебрежение к православным обрядам и богослужению. – Обладал отменной памятью, энергичен, но при этом ребячлив и к учению прилежания не проявлял, за исключением военных наук и истории. – Упрям, раздражителен, неискренен, склонен к пьянству. – Остроумен, деятелен, сердечно добр, считал необходимым осуществление преобразований в пользу дворянства с целью создания первой социальной группы свободных людей в закрепощенном российском обществе. – Любил музыку, искусство, играл на скрипке. – Поклонник прусского короля Фридриха II Beлukoro. – Был женат на померанской герцогине Софии Августе Фредерике Ангальт-Цербстской (в православии Екатерине Алексеевне), с которой, предположительно, прекратил супружеские отношения вскоре после заключения брака. Но при этом состоял в блудной связи с «фавориткой» Елизаветой Воронцовой, официально признал ее ребенка своим. |
|
|
