| IV Конечно, моя ленинградская корреспондентка права: культура языка связана с общей культурой. А так как нужно быть слепым, чтобы не видеть, что общая культура у нас очень интенсивно растет, с каждым годом захватывая все более широкие массы, мы не вправе предаваться унынию. В отличие от подлинных слов языка арготические словечки — почти все — ежегодно выходят в тираж. Они недолговечны и хрупки. Можно не сомневаться, что тот будущий юноша, который скажет, например, рубать или башли, не встретит среди своих сверстников никакого сочувствия и покажется им безнадежно отсталым. К тому времени у них будут готовы свежие синонимы этих жаргонных словечек, а эти либо вовсе забудутся, либо будут отодвинуты в разряд старомодных и размагнитятся, как размагнитился ррракалиооон в глазах князька из «Записок охотника». «Бедный отставной поручик, — говорится в рассказе Тургенева, — попытался еще раз при мне пустить в ход свое словечко — авось, дескать, понравится по-прежнему, — но князь не только не улыбнулся, даже нахмурился и пожал плечом». Недавно в лондонском «Таймсе» появилась статья о молодежном жаргоне. Автор статьи почему-то уверен, будто этот жаргон — исключительное достояние нашей страны. Согласиться с ним никак невозможно. Сейчас предо мною монументальный словарь американского сленга «The American Thesaurus of Slang» («Сокровищница американского сленга», 1945). В нем 1174 страницы. Шестнадцатая глава словаря называется «Колледж» и вся посвящена арготизмам, употреблявшимся в тамошних вузах. Оказывается, что, например, о хорошенькой девушке в жаргоне американских студентов существовало в те годы 68 (шестьдесят восемь!) арготических слов: вау, драб, биггер, пичалулу, лукерино, лоллео и другие, звучащие нисколько не лучше, чем наши шмакодявка и чувиха. За эти годы словарь до того устарел, что пользоваться им уже невозможно. Все эти вау и драб отцвели, не успев расцвесть. Очень хрупки слова-однодневки: всякое новое поколение учащихся постоянно заменяет их новыми. Английский филолог С. Поттер насчитал в речи современных британцев целых двадцать восемь арготических слов, соответствующих нашему уходи прочь. Среди них есть такие непривычные для английского уха, как шушу (shoo shoo), вемуз (vamoose), имши (imshe), скидеддл (skedaddle) и проч. Нашему железный, законный там вполне соответствуют девятнадцать синонимов, вроде киф (kiff), юм-юм (yum-yum), пош (posh), топ-ноч (top-notch) и т.д., и все они стоят за пределами общепринятой английской речи. |
| И подчас люди не осознают, что любят не самого человека, а свои приятные ощущения, связанные с ним. И когда эти ощущения проходят, к примеру, человек меняется, внутренне или внешне или по каким-то другим причинам перестаёт их радовать, они теряют к нему интерес. Очень часто потребительское отношение, неумение жертвовать свойственно влюблённости, и если супруги приняли влюблённость за любовь, и страсть, первоначальное чувство не смогло перейти в нечто большее, тогда брак не выдержит испытания временем. Если открыть «Словарь русского языка» С.И. Ожегова на слове любовь , то первое и главное значение этого слова звучит так: «1) Чувство самоотверженной, сердечной привязанности. Одно из главных качеств любви – жертвенность, умение сострадать тому, кого любишь. Известно, что в греческом языке для обозначения любви существует несколько названий. Любовь жертвенная по-гречески – агапи. И это слово употребляется, когда Священное Писание говорит о божественной любви. Например: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» ( Ин. 3:16 ). Но это выражение также приводится, когда речь идёт о супружеской любви: «Мужья, любите своих жен…» ( Еф. 5:25 ). «Словарь синонимов русского языка» одним из значений слова любить называет «жалеть». Конечно, эти качества: сострадания, жалости, самопожертвования появляются между людьми не сразу, по прошествии времени. Святейший Патриарх Кирилл, выступая перед молодёжью в Ледовом дворце Санкт-Петербурга, вспомнил случай из своей жизни. Однажды к нему приехала на мотоцикле одна молодая пара за благословением на брак. Будущий патриарх спросил, давно ли знакомы молодые люди. Они ответили, что пару месяцев. Тогда он обратился к молодому человеку и спросил: «Ты любишь свою избранницу?» — «Да, люблю» — «Тогда представь себе, что завтра вы едете на мотоцикле, попадаете в аварию, и она до конца дней остаётся инвалидом. Ты готов до конца жизни находиться с ней рядом?» Патриарх сказал, что ему даже не нужно было услышать ответ – достаточно было всего лишь посмотреть на реакцию молодого человека, который очень смутился. Так проверяется готовность людей к браку: быть вместе не только в радости, но и в горе. |
| Если открыть «Словарь русского языка» С.И. Ожегова на слове «любовь», то первое и главное значение этого слова звучит так: «1) Чувство самоотверженной, сердечной привязанности». Одно из главных качеств любви – жертвенность, умение сострадать тому, кого любишь. Известно, что в греческом языке для обозначения любви существует несколько названий. Любовь жертвенная по-гречески «агапи». И это слово употребляется, когда Священное Писание говорит о Божественной любви. Например: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» (Ин. 3: 16). Но это выражение также приводится, когда речь идет о супружеской любви: «Мужья, любите своих жен…» (Еф. 5: 25). «Словарь синонимов русского языка» одним из значений слова «любить» называет «жалеть». Конечно, эти качества: сострадания, жалости, самопожертвования – появляются между людьми не сразу, а по прошествии времени. Святейший Патриарх Кирилл, выступая перед молодежью в Ледовом дворце Санкт-Петербурга, вспомнил случай из своей жизни. Однажды к нему приехала на мотоцикле одна молодая пара за благословением на брак. Будущий патриарх спросил, давно ли знакомы молодые люди. Они ответили, что пару месяцев. Тогда он обратился к молодому человеку и спросил: «Ты любишь свою избранницу?» – «Да, люблю». – «Тогда представь себе, что завтра вы едете на мотоцикле, попадаете в аварию, и она до конца дней остается инвалидом. Ты готов до конца жизни находиться с ней рядом?» Патриарх сказал, что ему даже не нужно было ответа – достаточно было всего лишь посмотреть на реакцию молодого человека, который очень смутился. Так проверяется готовность людей к браку: быть вместе не только в радости, но и в горе. Радость истинной любви не в получении каких-то благ от любимых, а в том, что мы можем проявить свою любовь, что-то для них сделать. Человек по-настоящему счастлив не тогда, когда его любят, но когда любит сам. Замечательный русский актер Евгений Павлович Леонов был счастлив в личной жизни. Он всю жизнь любил одну женщину, свою жену Ванду Владимировну. Однажды к нему пришла в гости некая актриса и стала рассказывать про свои сложные отношения с любимым человеком. Он сказал ей: «Ты знаешь, а я ведь Ванду очень люблю. И даже больше, чем она меня». Артистка не ожидала такого откровения, она жаловалась ему на свою трагическую любовь, а он, оказывается, тоже страдает. И она начала утешать его: «Да Вы что! Ванда Вас так любит!» Леонов ответил: «Да ты знаешь, это ведь на самом деле и неважно. Самое главное, что мы с тобой всегда можем сказать, что в нашей жизни была любовь». |
| В православной традиции издавна убогий – это человек, который на особом счету у Бога, под особым Его присмотром, человек, на которого у Бога какие-то свои тайные планы. Помните, как сказал Господь о слепорождённым: это чтобы дела Божии на нём свершились. (Именно о слепорожденном, а не о каком-то инакорожденном или ограниченном в чём-то!) Что здесь обидного? Наоборот, берет оторопь перед почти непостижимой ответственностью за свою душу перед Создателем! Получается, что убогий должен быть сильнее в духовном плане, чем остальные, сознавая, что он всё время пред Богом, проводник какой-то Его тайны в этом мире. И вместо того, чтобы помочь нам это понять и принять, нас стали везде убеждать, что это плохо, обидно, отвратительно. Но многих в мире уже раздражает и само словосочетание «раб Божий». Не очередное ли это человеческое безумие? Не поддаёмся ли мы исподволь ему? Большой юридический словарь: ИНВАЛИД (от лат. Invalidus) — слабый, немощный. Нет здесь слов-синонимов — беспомощный, жалкий. Есть — слабый, немощный. А разве в Библии таких определений нет? Например, немощным и слабым сосудом там называется женщина по отношению к мужчине, который призывается хранить и беречь. Если следовать дальше нынешней тенденции, то нужно и всем женщинам восстать против этого Евангельского определения? В нашей русской истории слово «инвалид» прочно связывалось с заслуженном воином, отдавшим своё здоровье за веру и отечество. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля ИНВАЛИД (м. с франц.) — отслуживший, заслуженный воин, неспособный к службе за увечьем, ранами. Большая советская энциклопедия: «Русский инвалид» — военная газета, издававшаяся в Петербурге в 1813—1917. Основана чиновником П. П. Пезаровиусом в патриотически-благотворительных целях: доход предназначался в пользу инвалидов войны, солдатских вдов и сирот. С 1816 — официальное издание «Комитета 18 августа 1814» (позже Александровского комитета о раненых), с 1862 — официальная газета Военного министерства. Если все эти Евангельские и исконно-русские понятия слить в едино, то получится, что ИНВАЛИД – воин, находящийся на передовой борьбы Добра и Зла. Да он ранен, немощен, но «в немощи сила Божия совершается»! |
| Ну, а как в таком случае относиться к этой не собранной у народа, а созданной «под народ» лексике? Ведь Кулиш даже Библию для народа переложил таким образом! Борис Гринченко в своем словаре отсекает от украинского языка всю его историческую лексику до 19 века, книжную и летописную, многовековую церковнославянщину и ломоносовщину, начиная украинское словоисчисление с простонародного языка полтавских крестьян Котляревского. Что называется, отрекается от старого поповского и дворянского культурного мира, отряхнув его прах со своих ног. Однако он понимает ущербность такого словаря (ведь малороссы не были затерянным по хуторам забитым племенем, а принадлежали к древнему письменному народу), поэтому анонсирует издание в качестве приложения словаря допетровской книжности Е. Тимченко, который большевики в 1930-е начали было издавать, но затем отправили составителя в лагеря. Так украинский язык остался без своего прошлого: «буржуазные националисты» и тот же Гринченко не включили его в состав письменной речи украинца, а пришедшие им на смену большевики и не думали его включать. К тому же гринченковский лексикон был лишь частью живой речи украинца, состоящей из слов как отличающихся, так и неотличимых от русского языка. Лексикографы 19 века (Максимович, Носенко-Белецкий, Закревский и др.) указывали на эту особенность своих словарей, Гринченко же (хотя в его словаре много русизмов) часть выдает за целое. О чем, впрочем, мы уже упоминали. Любопытно, что в той же «Киевской старине» в 1888 году известный украинофил и учитель украинофилов ( А. Крымского и др.) Павел Житецкий (1834-1911), филолог, член-корр. Императорской академии наук, публикует найденную им в архивах Киево-Печерской Лавры рукопись (185 страниц) начала 17 века «Словарь книжной малороссийской речи». В подлиннике она называется «Синонима славеноросская» и является словарем киевской малорусской речи времен Речи Посполитой «с объяснением каждого слова посредством синонимических славянских слов». (Борис Гринченко в предисловии к своему словарю считает его третьим после Зизания и Беринды словником языка малороссов). |
| В.В. Виноградов Водомёт По меньшей мере странной должна быть признана [в семнадцатитомном академическом «Словаре современного русского литературного языка»] стилистическая помета при словах водомет, водометный: «устарелые (в стилизованной речи)». Иллюстрации взяты из стихотворений Фета, Вяземского и Державина. Историко-лексикографическая справка отсылает к словарям Нордстета (1780), П. Соколова (1834) и Даля (1951, 2, с. 512). Между тем, слово водомет имело сложную историю в русском литературном языке XVIII и XIX bb. Вот некоторые линии этой истории. Слово водомет теперь кажется нам поэтическим архаизмом. Как славянорусский синоним слова фонтан оно часто представляется изобретением славянофилов шишковской школы, выставленным ими в противовес заимствованному слову фонтан. На такую мысль наводят слова А. С. Пушкина в письме к брату: «На каком основании начал свои действия дедушка Шишков (как новый министр народного просвещения. – В. В.)? Не запретил ли он «Бахчис.(арайский) фонтан» из уважения к святыне Академического словаря и неблазно составленному слову водомет?» Дело в том, что Пушкин как в стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца», так и в поэме «Бахчисарайский фонтан» предпочел европеизм фонтан искусственно-книжному славянскому синониму водомет. В. П. Горчаков в своем дневнике записал о «Фонтане Бахчисарайского дворца»: «Прочитав мне это стихотворение, Пушкин заметил, что, несмотря на усилие некоторых заменить все иностранные слова русскими, он никак не хотел назвать фонтан водометом, как никогда не назовет бильярда – шарокатом» (Пушкин в воспоминаниях современников, с. 151). Однако уже ссылка Пушкина на Академический словарь, т. е. на «Словарь Академии Российской», показывает, что слово водомет является более древним славяно-русским образованием. Слово водомет уже включено в первую редакцию «Словаря Академии Российской» XVIII b. В журнале «Трутень»(1769 г., лист 7, июня 9 дня) читаем: «Там нет огромной музыки; но вместо оной пользуются поселяне приятным пением птиц; нет там великолепных садов, украшенных статуями и водометами; но вместо оных прекрасные рощи, зеленые луга...» (Русск. сатир. журн. XVIII b., с. 97). |
| Саргон, как сам он говорит в одной из своих надписей, «велел мудрецам и ученым обучать жителей земли ассирийской всем наукам» 847 ; по словам же Плиния, эти мудрецы-халдеи имели в некоторых городах и организованные школы 848 . Чему учили в этих школах, – можно видеть, – по крайней мере, предполагать, – на основании дошедших до нас вещественных памятников. Открытая недавно ниневийская библиотека Ассурбанипала, представляющая собою массу глиняных дощечек или кирпичиков с клинообразными письменами, заменявших наши книги, и предназначавшаяся, вероятно, для учителей и учеников придворных и общественных школ, а в широком смысле – для всего тогдашнего ученого мира, имеет неоценимое значение для истории древнего востока, в частности – истории ассиро-вавилонского языка, науки и литературы. Большинство дощечек этой библиотеки представляет собою обширную грамматическую энциклопедию, содержащую ассирийскую грамматику, таблицы знаков клинообразного письма с указанием их первообразов – иероглифов, их идеографического и фонетического значения, разного рода словари – халдео-туранский, словарь древнейших надписей, словарь ассирийских синонимов и целых выражений и т. п. Эти пособия и руководства направлены были к облегчению и более основательному изучению и пониманию клинообразного письма, на котором ассирийские цари писали – прежде всего для подданных, а главным образом для потомства – летописную историю своего времени 849 , и потому важного и необходимого для образованного ассирийца, но представляющего в тоже время значительные трудности и для самих ассириян. Найдены в библиотеке плитки с записями юридического содержания: отрывками законов, административными распоряжениями, договорами и контрактами частных лиц, тяжебными делами, списками должностей, ремесел, записями податей, имуществ и т. д. Попадаются чисто-исторические сведения: таблицы и списки эпонимов с летописями главнейших событий ассирийской истории, даже настоящее руководство краткой истории Вавилона и Ассирии с параллельным изложением событий и взаимных политических и дипломатических отношений обоих государств. |
| Различие между Г. и человеколюбием нашло отражение в словарях рус. языка. Слова «человеколюбие», «человеколюбивый» употребляются, по М. Фасмеру, уже в Супрасльской рукописи и представляют собой кальку с греч. «филантропия», «филантропос» (Этимологический словарь рус. яз. Т. 4. С. 329). В нач. XIX в. наряду с традиц. для рус. языка словом «человеколюбие» в языковой практике появляется слово «гуманность», близкое по смыслу к «человеколюбию», но не являющееся его синонимом; по определению В. Г. Белинского , «гуманность есть человеколюбие, но развитое сознанием и образованием» ( Белинский. Т. 2. С. 421). В кратком анализе гуманности (Humanität) Белинский связывал ее с достоинством человека: «Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства» (Там же. С. 423). Слово «гуманист», предположительно заимствованное из нем. языка, отмечено в труде Н. М. Яновского (Новый словотолкователь. СПб., 1803-1806. Ч. 1-3), а слово «гуманизм» - в «Энциклопедическом лексиконе» (СПб., 1838. Т. 15); но широкое распространение последнее получает в России в связи с трудом Г. Фойгта (Фохта) «Возрождение классической древности в первый век гуманизма» (пер. на рус. язык в 1884), на первых страницах к-рого автор отмечал противоположность Г. «воззрениям христианства и Церкви». В 1-й пол. XIX в. выражения humanimas (в значениях «человеческая природа», «образованность», «культурность») и humaniora (гуманитарные науки) встречаются в письмах А. И. Герцена и др. Слово «гуманный» часто употреблял Ф. М. Достоевский , в особенности в «Дневнике писателя». В «Записной книжке 1863-1864 гг.» от 16 апр. Достоевский, отмечая невозможность для человеческой личности на земле осуществить в полной мере заповедь Христову - «возлюбить человека, как самого себя», писал, что после «появления Христа, как идеала человека во плоти... высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего я - это как бы уничтожить это я, отдать его целиком всем и каждому безраздельно и беззаветно. И это величайшее счастие. Таким образом закон я сливается с законом гуманизма... Это-то и есть рай Христов» (ПСС: В 30 т. Л., 1980. Т. 20. С. 172). |
| В.В. Виноградов Распад и разложение РАСПАД И РАЗЛОЖЕНИЕ В словарь общерусского литературного языка впиталось много научных и специальных терминов. Выйдя за пределы профессиональной речи, эти термины расширяют свои значения и вовлекаются в новые фразеологические контексты. Внедрившись в литературную лексику, соотносительные термины из разных научных дисциплин становятся здесь синонимами. Слово распад не зарегистрировано ни одним словарем русского литературного языка вплоть до словаря В. И. Даля. Оно не свойственно языку русской художественно-повествовательной прозы XIX в. Еще в самом конце XIX в. адвокат, поэт и литературный критик С. А. Андреевский, употребив это слово в своей статье «Вырождение рифмы», предупреждает читателя, что это, в сущности, специальный научный, в частности, медицинский термин: «...антитеза – Случевский и Ростан – всего лучше доказывает вырождение рифмы. Если содержание искренно и современно – зато форма плоха, когда форма превосходна – содержание фальшиво. ”Распад“, как выразился бы медик, установлен вполне» (Андреевский, с. 457). Слово распад явилось семантическим восполнением более старого слова распадение и было вызвано к жизни теми смысловыми осложнениями, которые обозначились в истории глагола распадаться – распасться. В русском литературном языке до XIX в. слово распадаться – распасться выражало прямое конкретное значение: «разваливаться, разрушаться» (см. сл. АР 1822, ч. 5, с. 963), «падая, приходить в разрушение» (сл. 1867–1868, ч. 4, с. 94). То же значение отражалось и в производном существительном распадение. К этому основному значению глагола распадаться – распасться в русском литературном языке около середины XIX в. присоединился оттенок: «приходить в полное расстройство, разлаживаться». Кроме значений по глаголу распадаться – распасться, слово распадение в философском языке русских интеллигентов 30–40-х годов обозначало также отсутствие внутренней гармонии, мучительную борьбу духа (ср. немецк. Zerfall). Например, у М. А. Бакунина в статье «Гимназические речи Гегеля. Предисловие переводчика» (1837): «...жизнь его [призрачного человека] есть ряд беспрестанных мучений, беспрестанных разочарований, борьба без выхода и без конца – и это внутреннее распадение, эта внутренняя разорванность есть необходимое следствие отвлеченности и призрачности конечного рассудка, для которого нет ничего конкретного...». |
| В.В. Виноградов Мановение, телодвижение МАНОВЕНИЕ, ТЕЛОДВИЖЕНИЕ. В русском научно-техническом языке XVIII в. не хватало слова для выражения такого понятия, которое соответствовало французскому geste. В. К. Тредиаковский предложил переводить это французское слово словосочетанием телесное мановение («Сокращение философии канцлера Бакона», 1760) (см. Виноградов. Очерки, 1938, с. 152). Но торжественный славянизм мановение был неупотребителен в среднем стиле, тем более в простом. Кроме того, с словом мановение сочетались такие экспрессивно-стилистические оттенки (ср. «по волшебному мановению»), которые были чужды представлению о жесте. Все это содействовало заимствованию слова жест, однако в более широком значении («вообще телесное движение»). Развивавшееся с 80–90-х годов XVIII в. недоверие к французскому языку как распространителю революционной заразы, националистические тенденции и воздействие немецкого языка на русский научно-технический язык привели в конце XVIII в. к образованию слова телодвижение по образцу нем. Körperbewegung. Это слово выступило как книжный синоним слова жест (ср. франц. mouvement du corps). В словаре 1847 г. телодвижение истолковывалось так: «1. Движение человеческого тела. 2. У ораторов и актеров: движение головы и рук, соответствующее содержанию слов, произносимых ими» (сл. 1867–1868, 4, с. 647). Показательно, что слово жест в этот словарь не включено. Образование телодвижение вполне соответствовало духу русского языка. Оно опиралось на однородные сложные славянизмы вроде телохранитель и т. п. Оно находило себе параллель в таких научных терминах, как телосложение или телостроение (ср. нем. Körperbau). В словаре 1847 г. находим знак равенства между этими словами: «Телосложение, я., с. ср. и телостроение, я. с. ср. Состав, устройство животного тела. Телостроение пресмыкающихся» (там же, с. 647). Заметка публикуется впервые по сохранившейся в архиве рукописи (1 листок ветхой оберточной бумаги, чернила выцветшие). О слове мановение В. В. Виноградов пишет также в «Очерках» (1938): « При отсутствии в русском литературном языке соответствующего слова и понятия значение французского слова передается посредством фразы, (...) посредством целой словной характеристики: geste – «телесное мановение»...» (с. 152). – М. Л. Читать далее Источник: История слов : Ок.1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связ./В. В. Виноградов; Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз. Науч. совет " Рус. яз. " . Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. - М., 1999. - 1138 с. ISBN 5-88744-033-3 Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
