| Завершает канонизации XVIII века прославление преподобного Феодосия Тотемского (†1568; пам. 28 янв.). Его святые мощи были обретены 2 сентября 1796 года при перестройке Вознесенского храма в Спасо-Суморийском монастыре близ Тотьмы в Вологодском крае. Прославление его состоялось в 1798 году при императоре Павле I и празднование ему было установлено в день его блаженной кончины – 28 января. Посылая в Тотемскую обитель облачения в связи с обретением мощей Преподобного, император писал: «Духовное принося благодарение Промыслу Творца Всевышнего за озарение начала царствования моего явлением и многими чудотворениями святых мощей преподобного Феодосия, Тотемского чудотворца, в изъявление благоговения моего к оным, посылаю в обитель Преподобного полную бархатную ризницу для соборного священного служения. Приемля сердцем чистым и благодарным сие на дни наши излияние Божия благодати, духовно молю, да всегда она на мне и на царстве моем пребывает» 1275 . Архиепископ Филарет (Гумилевский) называет автором службы преподобному Феодосию князя Гавриила Гагарина, бывшего министром коммерции и другом императора Павла I 1276 . Буквенный акростих службы имеет некоторые особенности, присущие гимнографу XVI века игумену Маркеллу Безбородому, с характерным удалением гласных 1277 . «Акростих читается следующим образом: ПОСЛи ТВОЕМУ СПаСЕ ПОМОЩ РАБУ ДА ПОЮ НеБеСНоГо ЧеЛоВеКА... Заглавные буквы стоят в акростихе, малые добавлены нами», – пишет Ф. Спасский 1278 . Открывает канонизации XIX века прославление сибирского иерарха. Обретение его святых мощей произошло ранее, в середине XVIII века, в связи со строительными работами в Вознесенском монастыре, где он был погребен. В 1801 году состоялось свидетельствование честных мощей первого Иркутского епископа, святителя Иннокентия, почившего 27 ноября 1279 1731 года. Были рассмотрены также чудеса, происходящие от его святых мощей. В 1804 году, при императоре Александре I, он был причислен к лику святых. Святитель Иннокентий прославился своей миссионерской деятельностью в Сибирском крае. «Святитель любил уединение и молитву. Он часто уходил в пещеру и там проводил время в молитве» 1280 . Первоначально он приложил свои труды на поприще духовного образования, будучи с 1710 года по 1714 год преподавателем Славяно-греко-латинской академии, а затем ее префектом 1281 . |
| Зачем же образование священнику и почему оно должно быть гуманитарным? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно не только уметь рассуждать о нуждах современных христиан, но и знать латинский язык, который, кстати, является неотъемлемой частью гуманитарного образования. «Гуманитарный» происходит от латинского humanus, то есть человеческий. В центре гуманитарного образования находится человек с его сложным и прекрасным миром. Для нас, христиан, очевидно и то, что служение священника, ученика и друга Христа, тоже должно быть направлено на человека: вспомним притчу о потерянной овце, слова Господа о том, что Он «пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк 19:10). Невозможно спорить с тем, что священник должен быть частью своей паствы, жить с ней одной жизнью, но и согласиться с аргументом «моя паства – люди простые, и им не нужны умные разговоры» тоже никак нельзя. Во времена, когда кандидатов на пресвитерское служение избирала община, пастырями становились наиболее выдающиеся и образованные ее члены, могущие не «топтаться на месте», а повести всех за собой вперёд и вверх к Богу. В истории нашей страны это тоже легко прослеживается – первым высшим учебным заведением стала Славяно-греко-латинская академия (предшественница нынешней Московской духовной академии), а главным хранителем и распространителем образования очень долго оставалось духовенство. Например, во времена наполеоновского нашествия многие священники в Москве успешно общались с оккупантами на латыни (Земцов В. Москва при Наполеоне: опыт кросскультурного диалога//Quaestio Rossica. Т.4 2016. С. 229). Митрополит Антоний Сурожский говорил, что священник должен быть или образованным, или святым, как прп. Серафим Саровский. Поскольку оправдывать отсутствие образования собственной святостью вряд ли кто дерзнёт, нужно признать, что до того момента, как священник сможет говорить от своего опыта, а это наступает очень нескоро, он должен приложить все усилия, чтобы сделаться вместилищем опыта, накопленного до него. При этом очень важно не отбрасывать всё, что напрямую не связано с Церковью – эта опасность подстерегает всех, кто осознанно встал на путь подготовки к священству, особенно в школе. Об этом хорошо писал свт. Григорий Богослов, вспоминая, что он и его друг, будущий свт. Василий Великий, знали «две дороги: одна, первая и превосходнейшая, вела к… священным храмам и к тамошним учителям, другая…- к наставникам во внешних науках» (свт. Григорий Богослов, Слово 43). |
| И как тут не вспомнить настоятеля Лавры архимандрита Гедеона, к которому прикипел всем сердцем Петр. Знаменитый проповедник, уважаемый государынею Елизаветою Петровною, любимый двором, народом и монастырем своим, архимандрит так полюбил Петра Левшина, что «всегда почти имел его при себе». Ему читал свои проповеди , внимал его суждениям и словам и столько ему благодетельствовал до самой смерти своей, что Платон почитал архимандрита Гедеона так же, как своих родителей. Именно Гедеон, находясь при царском дворе в Петербурге и узнав о прибытии Левшина в Лавру, направил ему 1 августа 1758 года следующее письмо: «Я очень радуюсь, что Вы у нас в Лавре, но еще более радость моя умножится, когда услышу, что Вы и монашеский в ней приняли образ...» Получив письмо от архимандрита, Левшин, как он ни готовился к монашеской жизни, как ни склонен был к ней, а поколебался духом. Что там говорить, всю ночь перед постригом вел борьбу с собою. Слишком велика была ответственность перед собственным будущим. Он даже представил, что готовится к смерти. И, действительно, он должен был умереть миру во цвете лет и полноте сил. Склонный к духовному, Петр Левшин чуждался всего мирского и светского, и мысль, что уединенная монашеская жизнь подает меньше случаев ко греху, более содействует к богомыслию, а также благословение архимандрита привели его наконец к твердой решимости принять постриг, а решимость – к спокойствию духа. 14 августа 1758 года, накануне Успеньева дня, на 21-м году жизни Левшин был пострижен в Троицкой Лавре сотоварищем своим по Славяно-греко-латинской академии, наместником Лавры Гавриилом (Петровым) 27 , и наречен Платоном. В том же месяце новый монах был отправлен в Москву для посвящения в иеродиаконы. 30 августа в Московском Успенском соборе митрополитом Московским Тимофеем (Щербацким), «пастырем добродушным», Платон посвящен был во иеродиакона. По возвращении в Лавру в первый раз явился Платон к архимандриту Гедеону, который прибыл из Петербурга к празднику Преподобного Сергия. Как позже вспоминал сам митрополит Платон, архимандрит, увидев и услышав его, «столь его возлюбил, что предпочитал всем». Скоро начальник и подчиненный сделались друзьями. Они и характерами были чем-то схожи, оба веселые, жизнелюбивые. |
| Из документов Николо-Перервинскаго монастыря видно, что часовня между Неглиненских (теперь Воскресенских) ворот построена от этого монастыря около 1659 и не позднее 1660 года для подаяния, православных христиан того монастыря в церковь, и при ней постоянно находился старец. По всей вероятности, прямо или вскоре после построения часовни поставлен был в ней список Иверской иконы Богоматери. Эта часовня обращена была лицом к Красной площади или находилась при внутренней стене ворот до 1680 года. Снаружи же в простенках этих ворот стояла лавка, сначала принадлежавшая вдове Василисе Афанасьевой, а потом перешедшая к Перервинскому монастырю. Эта монастырская лавка стояла до 1680 года, когда Неглиненския ворота за ветхостью были разобраны. На месте прежде бывшей снаружи ворот и разобранной лавки Перервинскаго монастыря поставлена часовня этого монастыря с Иверскою иконою Богоматери: эта последняя уже тогда была благоговейно чтима и носима по домам граждан и даже самое место около часовни было особенно чтимо. В 1735 году образ Иверския Богоматери в Иверской часовне был облечен серебряною ризою на подаяния доброхотных жертвователей. В 1738 году переведена с греческого на славянский язык служба Иверской Божией Матери, учителем московской славяно-греко-латинской академии иеромонахом Димитрием Раевским (или Раиеским) и греком монахом Иоакимом. Из двух самых древних описей Иверской часовни, относящихся к 1748 году, видно, что на главном, среднем месте в часовне стояла (как и ныне) настоящая икона Иверской Божией Матери: ризы на Спасителе и Богоматери были серебряные накладные, также и поля серебряные чеканные и вызолочены. Убрус и венцы украшены дорогими каменьями и жемчугом. Затем описаны привески: один российский золотой и другие монеты, серьги, два креста. По левую сторону стоит новый образ Иверския Богоматери, списан с настоящей иконы: на нем поля и оплечья серебряные чеканные. Венец на Спасителе чеканный серебряный, венец на Богоматери чеканный серебряный с изображением херувимов и ангелов; убрус и ожерелья, низанные жемчугом, украшены дорогими каменьями, внизу у Богоматери и Спасителя поднизаны изумруды (46 штук), рублевики, полтинники и другие монеты. Так как этот список называется в описи 1748 года новым, то, значит, сделан незадолго до этого времени. |
| Какова дальнейшая траектория и семантическое поле данного термина? Большая часть богословских использований термина «иерархия», в основном, восходит к Ареопагитскому корпусу, с повторением положения о равенстве иерархов внутри тех иерархических чинов, которое там содержится. Значит, введение представления об иерархических взаимоотношениях между представителями равночестных Поместных Церквей является очень существенной инновацией по отношению к византийской и патристической традиции. Каково реальное положение дел? Кто является высшей судебной инстанцией Православной Церкви с точки зрения святоотеческой традиции и Священного Предания? Допустимо ли в рамках этой традиции и предания говорить о единственном первенствующем лице Церкви, которое, в таком случае, по сути, занимает второе место после Христа Спасителя? И здесь опять-таки помогает обращение к первоисточникам, предельно важное для изучения истории и богословия. Обратимся к «Истории патриаршествовавших в Иерусалиме» Патриарха Досифея (Нотары)¹. Надо сказать, что этот архипастырь, иерарх конца XVII – начала XVIII века, стоявший у истоков Славяно-греко-латинской Академии, предельно дружественный по отношению к Русской Православной Церкви, является тем богословом, который среди всех других отцов, как более древних, так и более современных, учил и поддерживал соборное устройство Церкви. Ни у одного другого автора мы не найдем столько рассуждений в защиту соборности, сколько у Патриарха Досифея. Именно Патриарх Досифей полемизировал не только с римским приматом, но и с константинопольским чрезмерным всевластием, которое имело в недопустимой мере и в ту эпоху определенное место, и, ни много ни мало, называл сторонников такого всевластия «новыми еретиками»¹¹. Так вот, Патриарх Досифей рассуждает о том, что в Церкви есть епископ как глава своей епархии, в соответствии с 34-м Апостольским правилом, есть Христос Спаситель, Который является Главой всей Церкви, Глава Тела церковного, согласно богословию апостола Павла. Однако промежуточного главы нет¹². Этот «отказ» не имеет в виду предстоятелей Поместных Церквей, их именование главами в положенном для них смысле вполне допустимо. Но не может быть единственного главы ни на Западе в лице Римского папы, ни на Востоке в лице Константинопольского Патриарха! На это можно сказать: это полемическое богословие XVII века в определенных обстоятельствах, но ведь в церковной традиции точно можно найти случаи такого именования. Недавно было представлено комплексное исследование понятия главы в Церкви, результаты которого показывают, что Церковь на Востоке предельно избегала учения о единственном первенстве на Востоке¹³. |
| кальвиниста Л. Дютана «Папская Церковь: О некоторых разногласиях и средствах воссоединения христианских Церквей» ( Dutens L. De l " Église, du pape, de quelques points de controverse, et des moyens de réunion entre toutes les église chrétiennes. Gen., 1781). М. подготовил ответы с замечаниями на 24 вопроса. Его труд был переведен на англ. язык и напечатан в Лондоне ( Смирнов. 1855. С. 333). Ряд авторов приписывают «Примечания» самому митр. Платону ( Снегирёв И. М. Начертание жизни и деяний Московского митр. Платона. М., 1818. Кн. 1. С. 7-20, 75-76; Глазева А. С. Отношение Московского митр. Платона (Левшина) к католичеству и к Католической Церкви//Вестн. ПСТГУ. Сер. 2: История. История РПЦ. 2010. Вып. 3(36). С. 15-16). Вероятно, М. активно помогал преосв. Платону в составлении ответов ( Первухин. 1901. С. 163). В 1794 г. по желанию императрицы Синод сделал М. запрос о составе Четьих-Миней и об источниках, к-рыми пользовался при их составлении митр. Московский свт. Макарий . B 1792 г. на открытом собрании Славяно-греко-латинской академии М. зачитал свое толкование на Послание ап. Павла к Римлянам. Тем самым М. положил начало переводам Свящ. Писания на русский язык. В 1794 г. в московской Синодальной типографии был напечатан его труд «К Римляном Послание св. ап. Павла с толкованием». Его перевод и комментарий выдержали 3 издания (1794, 1799, 1815). По словам М., «апостол, применяя слово свое к свойству сего народа и сожительствовавших ему иудеев, написал оное послание хитрословесным и многообразного умствования исполненным слогом, да и поместил в нем все главные и существенные догматы веры и нравоучения назидательнейшие». В предисловии М. назвал евангельские писания «вечными памятниками спасительных деяний и учений, каковыми Христос и его апостолы явили себя миру», и привел свидетельства древних церковных писателей (св. Климента, папы Римского, свт. Климента Александрийского и др.) о св. Павле и его Посланиях, включая цитаты из них, подчеркнул их богодухновенность. М. утверждал, что ориентировался прежде всего на греч. |
| Л. 19. списавшеес На Греч. тамже. Родился на острове Крит, обучался в Италии, в Падуе; потом был священником в Кифере, за тем игуменом в монастыре на месте, упоминаемом в книге Деяний Апостольских 27:8. под названием: доброе пристанище, откуда, по причине опасности жизни со стороны Латинского начальника страны, должен был бежать в Александрию. Патриарх Кирилл Лукарь вызвал Сирига в Константинополь, где он был проповедником и наставником в училище. Умер в 1664 г. С л. 20 следует самое сочинение Мелетиа Сирига. В заключение, на об. 307 л., начат, но не кончен алфавитный указатель предметов. Здесь же приклеены два лоскута бумаги, из коих на первом означены места из Отцов и Учителей Церкви об освящении св. Даров в таинстве Евхаристии, приводимые в книге Мелется Сирига, а на втором приводимые в книге Досифея. Всё это писано рукою Евфимия монаха. Без сомнения, поводом к этому труду был вопрос о времени пресуществления св. Даров, – вопрос, в котором Евфимий принимал деятельное участие; – многие из указанных здесь мест приведены в книге «Остен». С л. 308 л. следует Енхидридион патр. Досифея, написанный в 1672 г. в опровержение техже Кальвинских глав, приписываемых Кириллу Лукарю. Сочинение оканчивается также указателем замечательных предметов, писанным рукою Евфимия монаха. Обе книги правлены темже Евфимием монахом; но первоначальный перевод, как видно и по его характеру, принадлежит не Евфимию, а другими лицам, ученикам Лихудов. Имена переводчиков означены первыми буквами при начале каждой тетради внизу. Именно л. 10–45. (тет. 2–9) помечены: (т.е. Иосиф Афанасьев, ученик Лихудов (см. Древ. Росс. Вивл. XVI. 298.); с л. 46 до 84 (тет. 10–16.) И. И. (кто такой, неизвестно); л. 85–143 (тет. 17–23) А. К. (должно быть Алексей Кириллов Барсов. (См. Акос 300 л. 4. слич. Древ. Росс. Вивл. там же 298. 305.); л. 144–199 (тет. 24–30) Н. С. (должно быть Николай Симеонов); л. 200–248. (тет. 31–37) Ф. П. (Феодор Поликарпов); л. 249–305 (т.е. до конца книги Мелетия Сирига, тет. 38–45) Ф. Аг. (должно быть Федот Аггеев (см. Древ. Вивл. там же л. 298). В Евхиридионе л. 308–323 (тет. 46. 47) Ф. П.; л. 324–339 (тет. 48. 49) А. К. (почерк тот же, что и выше на л. 85–143); л. 340–378 (тет. 50–54) О. И; л. 379–386 (тет. 55) А. К. (почерк тот же, что и выше л. 85–143. 324–339); л. 387–397 (т.е. до конца книги тет. 56–57) (монах Чудова монастыря, ученик Лихудов и учитель в Москов. Славяно-Греко-Латинской Академии. См. Древ. Вивл. там же 298. 301. |
| Л. заботился и о благоустройстве Златоустова мон-ря, который очень любил и называл пустыней среди города. Получив согласие митр. Филарета, Л. собирался заняться восстановлением запущенного Златоустовского собора и перестройкой келий и даже начал переговоры с архит. М. Д. Быковским, но 31 дек. 1850 г. был определен настоятелем московского в честь иконы Божией Матери «Знамение» мон-ря . Не исключено, что на решение митрополита повлияли архитектурные проекты нового настоятеля. В 1851 г. Л. был определен членом Московского комитета для цензуры духовных книг. В Знаменской обители при Л. была обновлена и освящена митр. Филаретом теплая Сергиевская ц. 31 авг. 1853 г. Л. был назначен ректором МДС, располагавшейся в Москве на Самотечной ул. Здесь он познакомился со мн. видными московскими учеными, а также с членами аристократических фамилий. У прихожан семинарской церкви вошло в обычай после богослужения посещать ректора для бесед. Особенно сблизился Л. с игум. Саввой (Тихомировым), дружба с к-рым продолжалась до конца жизни владыки. 22 апр. 1854 г. Л. был назначен настоятелем Заиконоспасского в честь Нерукотворного образа Спасителя московского мон-ря , известного как «учительский»; в нем находилась Славяно-греко-латинская академия. Настоятельство Л. в Заиконоспасском мон-ре и ректорство в Московской семинарии совпали с важнейшими для России событиями - Крымской войной и кончиной в 1855 г. имп. Николая I. 16 июня 1856 г., незадолго до коронации имп. Александра II, Л. получил распоряжение митр. Филарета о приведении в приличный вид настоятельских келий Заиконоспасского мон-ря в связи с размещением в них на время коронационных торжеств митр. Литовского Иосифа (Семашко) . 20 июня Л. доложил митр. Филарету о результатах предварительного осмотра келий: «Полы рассохлись, искривились, по местам ослабли, краска на них облезла... окна и двери также искривились и худо затворяются... потолок и стены потемнели и по местам истерты и попорчены. Все сие требует немедленного исправления». Несмотря на большой объем работ, все было окончено в срок, и, по свидетельству очевидцев, митр. Иосиф остался доволен (Там же. С. 20-21). |
| Между тем в начале XVIII столетия церковь сия от древности своей обветшала и, как гласит ее летопись, «в землю углубилась «так что в дождливое время вода в ней стояла.» В таком положении церковь Гребневская сделала воззвание к доброхотным дателям, которое от ее имени писано прозой и стихами Святителем Стефаном и скреплено его рукой. Между вкладчиками читаем в книге имена Царевны Наталии Алексеевны, сестры Петра Великого и его любимца Князя А. Д. Менщикова. Царевна сия, украсив чудотворный образ от своих сокровищ, пешая сопровождала его из Преображенского села в церковь Успения Божия Матери на бору, и там совершив молебное пение, поставила святыню на свое место. Возобновлению сей церкви особенно содействовал Стефан Яворский из усердия к чудотворному образу и из любви к протопопу брату своему Стефану Ананьину. Им освящен возобновленный и украшенный дом Пресвятой Богородицы 1711 г. Ноября 21; им засвидетельствованы и чудеса, явленные от ее иконы, между коими заметим следующие: 1) В дому прихожанина стольника Феодора Степанова Салтыкова невидимая сила кидала в живущих камни, и там же была вдова, одержимая тяжкою болезнию. Когда поднят был св. образ в дом с молебствием, бесовское страхование прекратилось и больная выздоровела. 2) В дому девицы Арсеньевой 1712 г. одержимая бесом девица освобождена от него помощию Богоматери, к которой она приведена была. «Сии все чудеса», гласит летопись, «свидетельствованы Преосвященным Стефаном, Митрополитом Рязанским и Муромским; и в истинное уверение его Архиерейскою рукою подписано еще: сия вся известие испытавши, свидетельствую тако быша. Смиренный Стефан Митрополит Рязанский и Муромский. 1712 года. Марта 17 дня.» Близь этой церкви, на Рязанском подворье, 1722 г. Ноября 27, кончил деятельную жизнь свою Святитель Стефан, блюститель Патриаршего Престола, первый Протектор Московской Славяно-Греко-Латинской Академии; и колокол у Гребневской возвестил жителям Москвы, что не стало великого ревнителя Православия, сотрудника и друга Св. Димитрию Ростовскому . С подворья, 20 Декабря, Синодальные Архиереи и Архимандриты вынесли усопшего Святителя в церковь Гребневския Богоматери, где после литургии, отпевали его всем Синодом. (5) |
| Митрополит Платон (Левшин) Первым действительно выдающимся деятелем, с которым в своей жизни познакомился юный Иларион Смирнов, будущий святитель Иннокентий, был митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин) . 1 сентября 1793 г. Иларион поступил в Перервинскую семинарию. История ее появления напрямую связана с владыкой Платоном. После секуляризации монастырских земель в 1764 г. многие обители были закрыты, а те, что остались, весьма обеднели. Перервинской обители оставили доходы от Иверской часовни, и именно поэтому, как полагают, архиепископ Платон (Левшин) добился в 1775 г. учреждения новой духовной семинарии именно здесь: монастырь имел финансовую возможность ее содержать. Перервинская семинария была одним из любимых детищ митрополита Платона, он регулярно бывал здесь, присутствовал на экзаменах. Возможно, в 1798 г. и произошло событие, определившее многое в дальнейшей судьбе святителя Иннокентия, – его личное знакомство с великим иерархом. Дело в том, что 18 ноября, в день памяти мученика Платона Анкирского, высокопреосвященный Платон праздновал свой день ангела, и, по традиции, ученики и студенты Лаврской, Перервинской, Вифанской семинарий, Славяно-греко-латинской академии подносили ему рукописные книги-альбомы со стихами-посвящениями. Самое раннее участие свт. Иннокентия в перервинских стихотворных сборниках относится к ноябрю 1798 г. 1 Спустя год, в ноябре 1799 г., в семинарском сборнике посвящений митрополиту Платону мы находим уже стихотворение из 18-ти строф под названием «Истинный нектар». На наш взгляд, особенно интересна в нем последняя строфа: Ах! когда младенца тоном Кроткий дух Твой восхищен! И, не движась самым громом, Мною тронут!.. Я блажен 2 Кажется, ее надо трактовать примерно так: «Я был счастлив, когда митрополита Платона, которого не смутил бы и раскат грома, тронула и восхитила моя речь». Какое именно выступление юного ученика Перервинской семинарии так высоко оценил московский владыка, сказать сложно. Но, может быть, именно тогда он впервые заметил его и именно с этого случая стал особо покровительствовать талантливому ученику. |
|
|
