| История просветительства в Заиконоспасском монастыре ведёт отсчёт с 1665 года. Тогда в его стенах была устроена первая школа. Поначалу она готовила чиновников для правительственных учреждений. Благодаря этому, её руководитель, Симеон Полоцкий, имел исключительное положение при дворе, что позволило добиться ему оживления церковной жизни в Москве. Он возобновил в столице традицию церковной живой проповеди, которая в то время была заменена обычным чтением из книг. После смерти, проповеди Симеона Полоцкого издали в двух томах: «Обед душевный» и «Вечеря душевная». (Сам он погребён в нижнем храме монастырского собора.) В 1685 г. в помещениях обители была открыта Славяно-греко-латинская академия, возглавили которую братья Иоанникий и Софроний Лихуды (памятник им установлен в Богоявленском переулке, левее выхода из метро " Площадь революции " ). Братья Лихуды были носителями одновременно европейской образованности и греческой святоотеческой традиции. Славяно-греко-латинская академия, устроенная ими по образцу Киево-Могилянской академии, стала первым высшим учебным заведением в Великороссии. Академия, за годы жизни в стенах Заиконоспасского монастыря, выпустила многих видных деятелей Церкви, ученых, литераторов. В 1814 г. Академию преобразовали в Московскую духовную академию и перевели в Троице-Сергиеву лавру, дав наименование Московской духовной академии. А в корпусах Славяно-Греко-Латинской Академии разместилось Заиконоспасское духовное училище. Закрытие монастыря и возрождение [ править править код ] В 1929 г. обитель закрыли. В храме разместили различные государственные учреждения. В 1960-х гг. здание закрытого собора было отреставрировано. Собор Спаса Нерукотворного возвратили Церкви только в 1992 году, и тогда же он получил статус Патриаршего подворья. Уже летом в нём возобновились богослужения. В феврале 1993 года в монастыре открылся Российский православный университет, и собор едва не стал снова «училищным» храмом, но от этой идеи отказались из-за аварийного состояния собора и отсутствия помещений (многие помещения - несколько тысяч квадратных метров, принадлежавшие ранее обители, заняты светскими организациями и сегодня: университет, почта, телевидение и др.) |
| Первое высшее учебное духовное заведение в России возникло в 1615 г. в виде школы при киевском Братском мон-ре , предназначенной для изучения риторики, богословия, лат. и греч. языков. Киевский митр. свт. Петр (Могила) (1633-1646) преобразовал ее по образцу польск. иезуитских коллегий и поместил сначала в Киево-Печерской лавре , затем в Братском мон-ре. С 1632 г. школа называлась Киево-Могилянской коллегией , в ней преподавались арифметика, поэзия, риторика, философия, богословие, нотное пение, катехизис, церковнослав., лат. и греч. языки. По указу Петра I 26 сент. 1701 г. преобразована в Киевскую академию, получила царское жалованье и утверждение прежних ее прав и преимуществ. С этого времени расширен курс наук: введены естественная история, география и математика, нем., франц. и древнеевр. языки. Киево-Могилянская коллегия и Киевская академия сыграли решающую роль в становлении системы духовного образования в России. 12 дек. 1685 г. по рекомендации Иерусалимского Патриарха Досифея и по благословению Московского Патриарха Иоакима греч. монахами, учеными-богословами братьями Софронием и Иоанникием Лихудами в Москве была основана духовная школа, к-рая находилась сначала в Богоявленском , потом в Заиконоспасском мон-ре. В ней преподавались на лат. и греч. языках грамматика, пиитика, риторика, логика и физика. Школа Лихудов явилась основой Славяно-греко-латинской академии , впосл. преобразованной в МДА. Из Славяно-греко-латинской академии были взяты первые рус. студенты в ун-т, существовавший в С.-Петербурге при Академии наук (с 1726), а также студенты в открывшийся в 1755 г. Московский ун-т. В 1812 г. МДА была переведена в Перервинский мон-рь под Москвой, а в 1814 г.- в Троице-Сергиеву лавру , где находится и поныне, сохраняя название Московской. СПбДА образована на основе созданной в 1721 г. Славянской школы (с 1726 Славяно-греко-латинская семинария), преобразованной в 1788 г. в Главную С.-Петербургскую ДС с целью подготовки преподавателей для духовных семинарий. В 1797 г. вместе с Казанской ДС получила статус академии. |
| В 1648 г. первым настоятелем обители стал Досифей, «муж добродетелми украшен», келарем - Пафнутий (Еропкин), переведенный из Новоспасского мон-ря. В 1648-1654 гг. под руководством зодчего Григория Копыла был сооружен первоначальный комплекс монастырских зданий, в частности построена Воскресенская ц. (1648). Строительные работы финансировались из царской казны. Первоначально мон-рь именовался Преображенским, содержался Ртищевым (ДРВ. Ч. 18. С. 157). Открытие уч-ща и наименование храма во имя ап. Андрея относится к кон. нояб. 1652 г. Иером. Епифаний (Славинецкий) сочинил вирши, в к-рых назвал мон-рь Андреевским: «Во имя же Андреа, Христом первозваннаго апостола, обитель сия бысть созданна» (автограф Епифания в сб. сочинений Евфимия Чудовского 70-х гг. XVII в.- ГИМ. Син. 369, вклейка к л. 3). Мон-рь был ружным, состоял на хлебном денежном окладе гос. казны. До 70-х гг. XVII в. к А. м. были приписаны Донской иконы Божией Матери мон-рь в Москве, Марчуковская [Марчуговская] Зосимо-Савватиевская пуст. и др.; в 1682 г. сам А. м. был приписан к Заиконоспасскому московскому мон-рю в Китай-городе, возможно, потому, что в Заиконоспасском мон-ре готовилась к открытию Славяно-греко-латинская академия . В «Привилегии на академию» 1685 г., составленной для царевны Софии Алексеевны , говорится, что Андреевский мон-рь «придается» академии на том основании, что создан «ради во оном монастыре российского рода во просвещении свободных мудростей учения» (ДРВ. Ч. 6. С. 404). Наряду с рус. иноками в А. м. селились монахи из укр., белорус., литов. и др. правосл. мон-рей. По царскому указу туда принимали ученых людей, а также священников и диаконов, «в житии, и чине, и во чтении и пении церковном, и келейном правиле изрядных» (ДРВ. Ч. 18. С. 154). В 1650 г. в мон-ре жили прибывшие из Киева иеромонахи Епифаний (Славинецкий) и Арсений (Сатановский) , вместе составившие «Лексикон славяно-латинский». Перейдя в 1651 г. в Чудов Алексиевский мон-рь , Епифаний продолжал поддерживать связь с андреевской братией, в числе к-рой упоминается переводчик Исаия. В 1652 г. в А. м. поселились киевские певчие («вспеваки») с регентом и композитором Федором Тернопольским. Число братии в обители не превышало 60 чел., ученых старцев было не более 10-15; когда открылась Славяно-греко-латинская академия, они переселились в Заиконоспасский мон-рь. |
| Более-менее самостоятельные труды по апостолу Павлу появляются только с конца XVIII в. . В 1785–1787 годах архимандрит Аполлос (Байбаков), ректор Московской славяно-греко-латинской академии, издал толкования на послания апостола Павла. B 1792 г. архимандрит Мефодий (Смирнов) зачитал на открытом собрании Славяно-греко-латинской академии свое толкование на послание к Римлянам. Его перевод и комментарий выдержали три издания (1794, 1799, 1815) и стали первым библейским переводом на русский язык . Архимандритом Иринеем (Фальковским, +1823), ректором Киевской Духовной Академии, были составлены толкования на все апостольские послания. Работа по исследованию посланий святого апостола Павла активизировалась после реформ духовных школ в середине XIX в. Одной из первостепенных задач отечественных библеистов стал анализ славянских рукописей и подготовка нового русского перевода Священного Писания. Специально апостолу Павлу свои труды посвятили епископ Амфилохий (Казанский-Сергиевский) и Воскресенский Г.А. Член-корреспондент Академии наук по отделению греческой и славянской палеографии, епископ Амфилохий издал 4-х томный труд: «Древлеславянский Карпинский Апостол XIII века с греческим текстом 1072 года…» (1888) . Посланиям святого апостола Павла специально посвящен 2-й том; в 3-м томе содержатся сведения о древних переводах Апостола, исправлениях, дополнения к описанию рукописей. По трудам епископа Амфилохия можно исследовать судьбу славянских переводов Апостола, его заслугой является привлечение к изданию большого числа церковно-славянских и греческих рукописей. Воскресенский Г.А. написал магистерскую диссертацию «Древний славянский перевод Апостола и его судьбы до XV века. Опыт исследования языка и текста славянского перевода Апостола по рукописям XII—XV веков» (1879 г.) , участвовал в работе Комиссии по научному изданию славянской Библии, издал «Древлеславянский Апостол» (в 5 выпусках, 1892—1908) . По словам проф. Муретова М.Д., труды проф. Воскресенского по исследованию славянорусских текстов «составляют твердую основу для всех дальнейших изысканий в области редакций древнеславянского Библейского текста» . |
| Следовательно, если в первые века противоположность языческого быта и христианского храма означала противоположность языческого государства и христианской Церкви, то теперь эта противоположность сочеталась, напротив, с теснейшим объединением Государства и Церкви: формы быта не определяли более замкнутых пределов Церкви ни в отношении противоположения секулярного и сакрального измерений, ни в отношении внешнего — неправославного — мира. Со времен Петра границы Российской Империи становятся абсолютно прозрачными для внешних культурных, и религиозных влияний, ранее сдерживавшихся столь же государственными мерами, сколь и замкнутостью моноязычного поля русского богословия . Действительно, основой древнерусской богословской традиции являлось единство языковой стихии, где Писание практически «растворялось» в Предании: и Евангелие, и творения отцов суть «божественные книги», обладающие соответственно равной значимостью и авторитетом суждений. Ситуация меняется только в XVII веке, и кажется, не оценен до сих пор по достоинству тот факт, что первое значительное духовное учебное заведение в Москве названо было не просто «Духовной» академией, как это делалось позднее, но академией «славяно-греко-латинской». В этом обнаружились как заявка на собственное место в оппозиции Восток — Запад (своего рода преобразование греко-латинской оси в славяно-греко-латинский треугольник), так и понимание важности языковой основы богословия, задающей и весь последующий ход мысли. Отныне язык Предания — это латынь, язык Писания — с церковного детства впитанный славянский, во вторую очередь, очевидно, греческий (гораздо более ему — славянскому — близкий, чем латынь), а позднее — и древнееврейский. Хотя, судя по цитации и некоторым мемуарам , греческий был даже скорее более языком философии, чем языком «отцов» . Другим следствием того же самого можно считать объективно возникшее подразделение на «школьное» (латиноязычное и замкнутое в себе) и «открытое» (русскоязычное) богословие. Именно последнее обращалось уже ко всей Церкви (в проповедях и написанных по-русски трудах), обеспечивая трансляцию идей школы в жизнь . |
| И формальный уровень образования в новой школе соответствовал ее престижному положению. По свидетельству Ф. Поликарпова, " на четвертом году по открытии академии ученики первого класса так хорошо узнали греческий и латинский языки, что перевели несколько книг на русский язык " .5 Сохранившиеся лекции Лихудов, читанные ими в Академии по различным дисциплинам, свидетельствуют не только о широте охвата изучаемого материала, Но и о большом своеобразии в его преподнесении учащимся и, часто, принципиальной новизне критериев, применяемых ими в оценке как философских идей древних и новых мыслителей, так и эстетических принципов, лежащих в основании " семи свободных искусств " . Лихудовский период был своего рода весной для Академии. В последующее время характер обучения в школе значительно меняется. Сначала при учениках и преемниках Лихудов в последние годы XVII столетия Славяно-греко-латинская Академия превращается в греко-славянскую: латынь полностью изгоняется из системы обучения. Но в 1701г. специальным указом Петр 1 повелевает " завесть в Академии учения латинские " , изгнав, однако, уже язык греческий, и она становится " славяно-латинской " . В 1738г. вновь вводится факультативное преподавание греческого языка, но лишь с 1775г. он получает равные права с латинским. В XVШb. школу лихорадит вместе с Россией. В прорубленное Петром 1 окно в Европу на Русь хлынули не только новинки техники и науки, но и необычайный по мощности и разрушительной силе поток иных явлений западной жизни, совершенно чуждых и часто враждебных национальной культуре России. Церковь, вера православная, монастыри, все самобытное, народное, органически порожденное русским гением подвергается высокомерному презрению, поруганию и не редко уничтожению. Даже такой западник, как Герцен в некрологе К. Аксакову писал о том времени: " Киреевские, Хомяков, Аксаков сделали свое дело... и если они и не могли остановить фельдъегерской тройки, посланной Петром и в которой сидит Бирон и колотит ямщика, чтоб тот скакал по нивам и давил людей, - то они остановили увлеченное общественное мнение и заставили призадуматься всех серьезных людей " .6 |
| Новый настоятель лавры, избранный в 1740 г.,- архим. Тимофей (Щербацкий) - на время поездки в С.-Петербург для представления имп. Анне Иоанновне , посвящения и возложения на него знаков лаврских отличий поручил П. исполнение обязанностей личного секретаря и дорожного шафара; «походная казна достигала нескольких тысяч рублей, что делало казначейскую должность весьма ответственной» ( Титлинов. 1914. 9. С. 1094). 30 мая П. получил шнуровую книгу, скрепленную подписями 4 лаврских старцев, в которую помимо финансов и даров, записывал путь следования, остановки, встречи с разными лицами и иные сведения; она хранилась в ризнице лавры и служила важным документом для биографов святителя ( Титов Ф. И. 1913. С. 21-23, 110-112; 1-й лист опубл.: Недосеков. 1882. С. 478-479). 3 июня 1740 г. в составе свиты архим. Тимофея П. выехал из лавры, 6-12 июля 1740 г. путешественники находились в Москве, 2 авг. прибыли в С.-Петербург. 6 авг. в составе свиты П. был представлен имп. Анне Иоанновне и принцессе Анне Леопольдовне , 7 авг.- цесаревне Елизавете Петровне , до 14 авг. посетил архиепископов Новгородского и Великолуцкого Амвросия (Юшкевича) и Псковского, Изборского и Нарвского Стефана (Калиновского). События, связанные с переменами на российском престоле (кончина 17 окт. имп. Анны Иоанновны), задержали архим. Тимофея и его свиту в столице, к-рую они покинули в нач. янв. 1741 г. Во время пребывания в Москве и Троице-Сергиевой лавре П. посетил Славяно-греко-латинскую академию, ректором ее в 1739-1741 гг. был архим. Платон (Левицкий), а среди наставников - выпускники Киево-Могилянской академии: учитель поэтики Самуил (Ропчановский) и учитель синтаксиса Феофан (Чарнуцкий) , бывший «кажется даже и товарищем святителя Павла» ( Титов Ф. И. 1913. С. 112). 9 марта 1741 г. П. вернулся в Киев. Еще во время пребывания в С.-Петербурге, 23 окт. 1740 г., он наряду с 2 др. кандидатами (иером. Сильвестром (Лянцкоронским) и иеродиак. Иеронимом (Миткевичем)) был представлен на должность проповедника Славяно-греко-латинской академии, 19 янв. 1741 г. утвержден Синодом в этой должности. Не ранее 16 марта 1741 г. покинул Киев. Академические проповедники «в отношении чести следовали непосредственно за начальствующими лицами в академии» (Там же. С. 26). На должности проповедника П. пробыл ок. 2 лет в тяжелое для академии время (после пожара 1737 г.). В 1738 г. ректор Митрофан (Слотвинский; † 1752) просил перевести академию в др. место, но безуспешно. 15 июля 1742 г., во время торжеств по случаю коронации имп. Елизаветы Петровны, в ее присутствии был освящен отремонтированный после пожара собор Заиконоспасского в честь Нерукотворного образа Спасителя московского монастыря . |
| В значительной степени к этой же группе относился и знаменитый иерарх московский Платон Левшин. Быт монастыря также изменился в духе времени, и легенда повествует даже о крайностях одного из архимандритов лавры, который носил бриллиантовые пряжки на башмаках стоимостью до 10000 рублей и парился в бане, поддавая на каменку токайским вином. Однако и в этих необычных обстоятельствах лавра дала нечто ценное в культурной области: я разумею лаврскую семинарию, открытую в 1742 году. Русское школьное просвещение было представлено в то время лишь Славяно-греко-латинской академией в Москве, если не считать несколько мелких духовных школ низшего типа; да и сама Академия переживала в эти годы полосу упадка. Новая Троицкая школа отнюдь не была семинарией в смысле позднейших духовных семинарий, она приближалась старшими классами своими к высшей школе. Не забудем, что и первый из наших университетов, Московский, основанный на 13 лет позже Троицкой семинарии, много лет не выходил из состояния скорее гимназии, нежели высшей школы. Одним из учителей и префектов этой семинарии был знаменитый впоследствии митрополит московский Платон, а из учеников ее и затем учителей — митрополит московский Филарет, равно как и целый ряд других выдающихся деятелей и церковных ученых: отсюда вышло несколько профессоров Московского университета и целый ряд других ученых, поддерживавших между прочим научные связи с заграницей, где о Троицкой семинарии отзывались как о славной и знаменитой. В 1814 году Троицкая семинария, соединившись с переведенной в Троицкий монастырь Славяно-греко-латинской академией, образовала Московскую духовную академию, в течение столетия давшую русской науке и общественности целый ряд первоклассных имен. Она не была замкнутым учреждением, ведавшим лишь профессиональные нужды и насаждавшим лишь узкое богословское образование, а стояла в неразрывной органической связи с общим течением русской мысли и науки, занимая в ней одно из видных мест. В XIX веке лавра дала от себя ряд молодых побегов — монастырей близ Троицы; особенно значительного расцвета достигла лавра при наместнике Антонии, который содействовал возрождению старчества в связи с Оптиной пустынью, а также поддерживавший сношения с преподобным Серафимом Саровским и считавший себя продолжателем его дела. Таким образом, и в XIX веке лавра как монастырь сохранила свою жизненность и не угасила духа древнего Троице-Сергиева монастыря. |
| А вот если человек хочет говорить не только о Церкви, но и от имени Церкви, возникает вопрос, узнает ли Церковь себя в его словах и узнает ли через его слова читатель – веру Церкви. Вот тут и уместна церковная цензура или инквизиция. В грамоте, данной царем Федором Алексеевичем на учреждение в Москве Славяно-Греко-Латинской Академии, было сказано: “А от церкви возбраняемых наук, наипаче же магии естественной и иных, таким не учити и учителей таковых не имети. Аще же таковые учители где обрящутся, и оны со учениками, яко чародеи, без всякого милосердия да сожгутся” . Не сочувствуя идее сожжения чародеев, все же не могу не заметить, что функции инквизиции были возложены на первый российский ВУЗ – Славяно-греко-латинскую академию, из которой потом выросли, с одной стороны, Московская духовная академия, с другой – Московский императорский университет. Не самые темные, а самые просвещенные христиане были инквизиторами. Так что в этом смысле инквизиция стояла у истоков российской науки. Инквизитор просто взывает к дисциплинированности мысли. Как «инквизитор» я говорю: если ты не импрессионист и не пишешь эссе в жанре «мои впечатления от православия» (тут-то каждый волен впечатляться как хочет), то просто поработай с источниками. Кстати, напомню, как булла папы Бенедикта 14 (сер. 18 века) регламентировала работу инквизитора: они не должны думать, что книга дается им на рассмотрение с намеренной целью осудить ее, они должны спокойно и беспристрастно взвешивать достоинства книги; они не долждны судить о книге с точки зрения определенной нации, школы или ордена, а должны иметь в виду основные догматы Церкви; они обязаны книгу читать всю сполна, различные места книги сравнивать ммежлду собой, неясное уразумевать из более ясного, не должны выхватывать места в книге без связи с целым, смотреть на цель, с которой говорит автор. Если заслуживающая запрещения книга принадлежит католическому писателю высокой жизни и сделавшему себе имя в литературе, хотя бы и этой книгой, то нужно запретить книгу не безусловно, а с правом издать книгу по исправлении. О предполагаемом запрещении автор должен быть извещен заранее, ему должна быть дана возможность объясниться, и его объяснения цензоры и судьи должны принять во внимание . |
| Монашество 10 апреля 1758 года Тимофей был пострижен в монашество с именем Тихон. И уже через год ему пришлось покинуть ставший родным уже Новгород по просьбе Тверского епископа Афанасия его назначили архимандритом Тверского Желтикова Успенского монастыря и ректором Тверской духовной семинарии, учителем богословия и присутствующим в духовной консистории. В это время он стал архиереем 13 мая 1761 года в Санкт-Петербургском Петропавловском соборе он был хиротонисан во епископа Кексгольмского и Ладожского, викария Новгородской епархии. Но второй отрезок жизни в Новгороде оказался недолгим. Новое послушание, порученное священноначалием, позвало его в Санкт-Петербург - председательствовать в Петербургской Синодальной конторе. Оттуда владыка Тихон переместился дальше, в Воронеж, где в это время умер епископ Воронежский и Елецкий Иоанн, и на Воронежскую кафедру назначили епископа Тихона. Получив серьезную власть и большие возможности, святитель Тихон наконец развернул деятельность, о которой, видимо, мечтал, и к которой шел всю жизнь. Раньше лишь по мере возможностей, данных ему преподаванием, он распространял среди мирян и духовенство истинные знания о Боге, побуждал их к чистой вере. Теперь же он мог писать и издавать богословские труды, проповедовать, наблюдать и помогать духовенству в служении. В первый же год своего святительского служения в Воронеже владыка Тихон написал краткое поучение " О седми Святых Тайнах " . Затем последовал труд " Прибавление к должности священнической о тайне святаго покаяния " . Это сочинение представляет особый интерес потому, что в нем святитель учит двум подходам в построении исповеди для мирян: чувствуя в человеке глубокое покаяние и сокрушение о своих грехах, священнослужитель должен ободрять и утешать его, напоминая о милости и прощении Божием, чтобы не допустить проникновения уныния в его сердце. В ином случае священнику нужно, напротив, напоминать человеку о суде, о по смертном воздаянии, чтобы пробудить в нем сожаление о грехах. Святитель Тихон заботился как о духовном и интеллектуальном возрастании духовенства, так и о его защите от неправомерных наказаний. Он много проповедовал, в том числе специально для духовенства, вызвав для этого преподавателей из Славяно-Греко-Латинской академии, издавая книги и рассылая их по уездным городам епархии. Владыка постоянно участвовал в воспитании будущих архипастырей, открывая во всех городах славянские школы, а затем учредив два духовных училища в Острогожске и Ельце. В 1765 году его трудами Воронежская славяно-латинская школа была преобразована в духовную семинарию. В то же время архиерей первым запретил в своей епархии телесные наказания священнослужителей. |
|
|
