| В ту же эпоху мы видим фиксацию церковных праздников и календаря в Месяцеслове императора Василия II. Тогда же Симеон Метафраст перередактировал и «очищал» Жития Святых для придания им большего единства и устранения шероховатости языка и эксцентричности повествования. Что касается духовной письменности этой эпохи, то на первое место здесь должен быть поставлен пр. Феодор Студит (+ 826), великий учитель монашеский и аскетический писатель. Он был, по всей вероятности, первым составителем монашеских Огласительных Слов, и пр. Симеон подражал ему по форме, но литературный стиль пр. Феодора Студита очень отличен от стиля пр. Симеона. Пр. Феодор Студит не был мистическим писателем, нет, он был скорее моралистом. Можно даже сказать, что духовность пр. Симеона была своего рода реакцией против формалистического общежительного строя, который утвердился в Студийском монастыре при преемниках пр. Феодора, когда их великого учителя больше не было в живых. С другой стороны, в Византийской церкви за последние века не появилось ни одного выдающегося мистического писателя. Можно только указать, дабы описать в общих чертах историческое духовное окружение пр. Симеона, на нескольких созерцательных авторов, хронологически близких к нему, как Илия Экдик (IX–X век) или Филофей Синайский . Впрочем, они не оказали никакого влияния на литературное творчество пр. Симеона. Нужно добавить, что ни один из этих писателей не занимал в византийской духовной жизни места, которое может быть сравнимо, даже приблизительно, с центральным, хотя и оспариваемым положением, которое занимал пр. Симеон в X–XI веке. Особого упоминания заслуживает, однако, Симеон Благоговейный, духовный наставник пр. Симеона Нового Богослова, влияние которого на последнего несомненно, но который был, может быть, еще более оспариваем, чем его ученик. Нужно, наконец, иметь в виду, что проповедь пр. Симеона не была специально обращена к лицам, преуспевающим в созерцательной жизни, к пустынникам и отшельникам, как это бывало с древними мистическими писателями, но к обыкновенным монахам столичного общежительного монастыря с невысоким уровнем жизни, или, как в его более поздних писаниях, к широким христианским кругам. |
| Во-вторых, Симеон говорит об обуздании ума во время молитвы. Эта тема весьма характерна для аскетических авторов. Иоанн Лествичник пишет: «Начало молитвы состоит в том, чтобы отгонять приходящие помыслы при самом их появлении; середина же ее – в том, чтобы ум заключался в словах, которые произносим или помышляем; а совершенство молитвы есть восхищение ко Господу» 321 . Симеон по опыту знал, что существует прямая связь между собранностью ума во время службы в храме и способностью человека достигать мистического «восхищения к Богу». В-третьих, Симеон указывает на то, что целью внимательного вслушивания в слова богослужения является достижение просвещения и единения с Богом 322 . Есть сходство между этими словами Симеона и одним из Оглашений Феодора Студита , где тот говорит о необходимости «внимательно вслушиваться в псалмопение и прилежно следить за чтением», подчеркивая затем, что цель этого заключается в том, «чтобы Чистый узрел нас чистыми, дабы нам просветиться, а не помрачиться» 323 . Симеон говорит и еще нечто, унаследованное им от другого Студита – Симеона Благоговейного : ...Если возможно, пусть никто из вас не проходит последование 324 и чтение без слез... Ибо, принуждая себя к тому, чтобы не провести без слез уставное последование церковное, ты привыкнешь к этому благу, и в самом стихословии и в тропарях, которые поешь, питается душа твоя, принимая в себя их Божественные мысли, и возвышается ум твой через произносимое к умопостигаемому, и, сладко плача, ты так пребываешь в церкви, словно на самом небе с вышними силами 325 . Симеон Благоговейный в Слове аскетическом призывает монахов молиться со слезами 326 и «никогда не причащаться без слез» 327 . Нижеследующие советы Симеона-старшего прямо соответствуют тому, что Симеон-младший говорит о присутствии на богослужении: В собрании [церковном]... не переставай в сокрушении дерзновенно плакать, не обращая внимания на тех, кого это соблазняет или кто над этим насмехается... [Плакать] весьма полезно новоначальным, особенно во время шестопсалмия, стихословия, чтения и Божественной Литургии 328 . |
| В схолии к этому тексту анонимный комментатор XIV века говорит: «Он [Симеон] подразумевает епископов, которые говорили ему это: патриарха Сергия, Стефана Алексинского [т.е. Никомидийского] и других, мыслящих подобно им» 717 . Именно этих людей Симеон называет антихристами и против них направляет острие своей полемики. Унаследовав от Симеона и Феодора Студитов – а через них от монашеской традиции – понимание святости как призвания всякого христианина, Симеон обнаруживал, что в официальных кругах его Церкви такое понимание почти исчезло, и решительно высказывался против подобной тенденции. В этой связи небезынтересно отметить, что Никита Стифат в своем жизнеописании Симеона постоянно проводит параллель между борьбой Симеона за почитание своего духовного отца и борьбой, развернувшейся в иконоборческий период в защиту святых икон. В эпоху иконоборчества существовало расхождение между «официальной» Церковью и теми, кого народ считал истинными «носителями Предания». Светские власти начали иконоборческое гонение, но многие представители епископата и священства их поддержали; защитниками же иконопочитания были в основном монахи и миряне. Защитники икон, такие как Иоанн Дамаскин и Феодор Студит , понимали изображения Христа как живое свидетельство Воплощения Бога, воспринявшего человеческую плоть и преобразившего ее; а поэтому иконоборчество воспринималось ими как отрицание Воплощения Божия, «неуважение к тайне Богочеловечества» 718 . Соответственно, отрицание икон Пресвятой Богородицы и святых воспринималось ими как отрицание возможности для человека в земной жизни достичь преображения и обожения 719 . За иконопочитателями стояло все живое христианское Предание, развивавшееся на протяжении нескольких веков и хранимое церковным народом; иконоборчество же противоречило этому Преданию. Не был ли конфликт между Симеоном и его оппонентами в действительности продолжением этого затянувшегося спора? Не был ли Симеон одним из носителей Предания, пытавшимся доказать своими творениями и жизнью, что изначальный христианский идеал святости жив и в его время? Акцент спора переместился с почитания икон на почитание святых 720 , но природа конфликта была та же, что и в эпоху иконоборчества: епископы, относившие себя к защитникам Предания 721 , на деле защищали его формализацию и искажение, а монах, воспитанный на Предании, защищал его истинный и первоначальный смысл. Следует всегда избегать схематических обобщений и поспешных выводов: возможно, было бы ошибкой ставить Стефана Никомидийского в один ряд с иконоборцами и уподоблять Симеона Нового Богослова великим исповедникам иконопочитания. Впрочем, в таком сравнении есть доля истины, особенно если вспомнить, как Никита Стифат описывает кампанию против культа Симеона Студита, организованную Стефаном Никомидийским: |
| Быть допущенным означает получить разрешение от духовного отца; быть достойным предполагает приобщение с сознанием того, что человек принимает в себя истинного Бога 364 , а также с сокрушением и слезами. Совершенный может приобщаться ежедневно, говорит Симеон, цитируя литургический возглас: «Святая святым!»... Итак, что же? Кто не свят, тот и недостоин? Отнюдь. Но кто не исповедует ежедневно тайны сердца своего, кто не являет должное покаяние в них... кто не плачет всегда... тот недостоин. А делающий все это и проводящий жизнь свою в стенаниях и слезах вполне достоин не только в праздник, но и каждый день, хотя и дерзко сказать, с самого начала своего покаяния и обращения быть в Причастии этих Божественных Тайн 365 . Тот же, кто не достиг этого состояния, должен приобщаться редко или вовсе воздерживаться от Причастия: Воздержись от Божественных и страшных Тайн... пока не приобретешь внутри себя совершенно твердое отношение к злым делам греха... Когда увидишь, что пришел в такое состояние, тогда приблизься... приобщиться не хлеба и простого вина, но Тела и Крови Божиих и Самого Бога 366 . Мы видим, что взгляды Симеона по вопросу о том, как часто надлежит причащаться, в целом совпадают со взглядами Феодора Студита : ежедневное причащение возможно в идеале, но не может быть рекомендовано всякому верующему; самое важное – приступать достойно. Однако эту идею Симеон выражает с гораздо большей категоричностью, чем Феодор. Фактически, слова Симеона сводятся к следующему: став святым через покаяние, ты можешь приобщаться ежедневно; иначе не приобщайся вовсе, пока не станешь святым. Такой максимализм в высказываниях характерен для Симеона: можно предположить, что подобная манера выражения часто вводила в заблуждение некоторых его слушателей, неспособных в его категоричных утверждениях узнать традиционные понятия. Именно вследствие этого Симеон сумел нажить себе так много врагов. 5. Аспекты евхаристического благочестия преподобного Симеона Нет необходимости подробно излагать учение Симеона о Евхаристии: его вполне систематически рассмотрел архиепископ Василий (Кривошеин) в своей монографии 367 . |
| Примеры Силуана и Софрония наглядно показывают, что идея Симеона о преемстве духовного опыта, передаваемого от наставника к ученикам, все еще находит воплощение на практике в православном монашестве. В этом отношении весьма характерен эпизод, рассказанный о. Софронием. В 1932 году русский монастырь на Афоне, где жил преподобный Силуан, посетил западный ученый, доктор богословия. Он спросил инока, отвечавшего за прием гостей, какие книги читают монахи. « Иоанна Лествичника , авву Дорофея , Феодора Студита ... Макария Великого , Исаака Сирина , Симеона Нового Богослова... и других Отцов, имеющихся в Добротолюбии», – ответил инок. Доктор изумился: «Монахи ваши читают эти книги! У нас читают их только профессора». Позднее инок пересказал свой разговор Силуану, который заметил: «Вы могли бы сказать доктору, что наши монахи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им... Если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые» 1609 . Не эту ли мысль выражал Симеон Новый Богослов , когда говорил, что человек, сознательно стяжавший в себе Бога, уже не нуждается в чтении книг: он сам становится книгой, в которой записаны тайны Божий? 1610 Разумеется, ни Симеон, ни Силуан не предлагали в буквальном смысле оставить чтение Библии или святоотеческой литературы: они просто подчеркивали, что целью такого чтения должен быть не академический интерес, а стремление приобщиться к тому опыту, которым жили Отцы. Прослеживая путь сочинений Симеона в Предании Восточной Церкви, мы видим, что «симеоновская нить» непрерывно тянется вплоть до наших дней. Тем не менее до недавнего времени влияние Симеона было достаточно ограниченным. Фактически только в наши дни Симеон становится одним из наиболее читаемых авторов во всем христианском мире. На Афоне, переживающем период духовного оживления, сочинения Симеона – настольная книга многих иноков. В России, где поворот к духовному обновлению также весьма очевиден, к творениям Симеона обращаются как монахи, так и миряне. Симеон начинает становиться популярным и на христианском Западе. |
| 1550 Слова в угловых скобках ошибочно опущены в Vatic, gr. 1782, но имеются в более ранних рукописях; мы заимствуем их из Vatop. 667, лист 382 на об., строки 22–24. 1553 Мы имеем в виду стремление Златоуста поднять нравственный уровень константинопольского клира и знати, ставшее одной и главных причин его низложения на соборе «под Дубом» в 403 году. Ср. отказ Феодора Студита признать развод императора Константина VI, что также послужило поводом к изгнанию Феодора из столицы 1556 Нам не хотелось бы углубляться здесь в непростую проблему внехристианского мистицизма, а также того «еретического» мистицизма, который уводит людей из Церкви. История христианства знает множество примеров такого мистицизма (монтанизм, манихейство, мессалианство и т.д.), но разговор о них выходит за рамки нашего исследования. Укажем только на то, что Церковь всегда считала главным критерием для различения между «истинным» и «еретическим» мистицизмом его соответствие или несоответствие церковному Преданию 1557 См. анализ его богословия и мистицизма в: Völker. Praxis, 456–489. Отмечалось, что в своем богословии Никита гораздо больше зависит от Дионисия, чем от Симеона; несмотря на то, что он высоко чтит Симеона, он никогда ни цитирует его в своих богословских трактатах: Darrouzes. SC 81, 34ff. 1560 О предшественниках исихазма в этот период см.: Меуеп- dorff. Palamas, 56–71; Idem. Study, 13–27 1561 Критического издания этого сочинения не существует. Текст, изданный в PG 147, представляется неполным: в него входит лишь одно место, взятое у Симеона. Некоторые рукописи, однако, в частности Vind. theol. 274 и Вагос. 69, содержат более двадцати заимствований у Симеона; см. Darrouzes. SC 51-bis, 116–119. Рукописные версии Слова содержат цитаты главным образом из Глав Симеона, а также из Гимна 21-го; некоторые места идентифицировать невозможно (в том числе и то, которое приведено в версии PG). 1564 Ср. Meyendorff. Study, 155: «Что касается христоцентризма [Симеона], его евхаристической духовности и его богословия света, то в данных аспектах своего учения Палама, несомненно, многим обязан этому великому мистику XI века, на которого он, однако, почти никогда не ссылается». Некоторые следы влияния Симеона можно также усмотреть в учении Паламы о боговидении и обожении; на паламитское же учение о молитве оказал несомненное влияние «Метод», приписываемый Симеону |
| языка, однако было неск. произведений с сир., арм., араб. языков: напр., Житие Симеона Юродивого и его брата Иоанна (Атн. Iver. 7 - Имнаишвили. Жития отцов. 1975. С. 285-311). Первым среди житий основателей монашества и отшельников было переведено в 353 г. Житие прп. Антония Великого, принадлежащее прп. Афанасию Великому (Кекел. А 1109, IX в.). На груз. язык было переведено ок. 35 житий преподобных (Макария Великого, Павла Фивейского, Илариона Великого, Ефрема Сирина, Онуфрия Великого, Евфимия Великого, Харитона Палаврского, Саввы Освященного, Феодосия Великого, Иоанна Отшельника, Кирика Палаврского, Феодора Эдесского, Феодора Студита, Афанасия Великого; нет сведений о переводе на груз. язык Жития прп. Пахомия Великого); 18 житий св. жен (Макрины, Мелании Римлянки, Марии Египетской, матери прп. Симеона Столпника Марфы и др.); 20 житий святителей (Николая Мирликийского, Спиридона Тримифунтского, Порфирия, еп. Газского, Иоанна Милостивого, Афанасия Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Епифана Кирского, Иоанна Златоуста, Григория I Двоеслова). Переводы житий столпников (Симеона, Даниила, Симеона (Младшего), Тимофея Антиохийского, Алипия) и блаженных (Симеона, Павла Коринфского, Андрея Юродивого, Феодора, Иоанна Нищего, Алексия, человека Божия, Онисима Постника) не представлены в груз. оригинальной агиографии. Известны переводы житий с сир. (мц. Дросиды, свт. Порфирия Газского), арм. (18, среди них - мц. Сундухт, мч. Сухия и 16 воинов с ним, свт. Георгия Партева и др.), араб. (14, среди них - мч. Иулиана Эмесского, мч. Романа Нового и др.) языков. В XI в. на груз. язык были переведены составленные Симеоном Метафрастом следующие агиографические произведения на 5 месяцев - 24 сочинения на сентябрь (16 имеют кименные переводные соответствия, 8 представлены только в пространной редакции); 23 - на октябрь (12 и 11 соответственно); 20 - на ноябрь (11 и 19); 22 - на декабрь (12 и 10); 13 - на январь (7 и 6). Большая часть этих переводов принадлежит иером. Феофану, а также преподобным Евфимию и Георгию Святогорцам, Ефрему Мцире, Арсению Икалтойскому и др. |
| Григория Синаита — сочинения Каллиста патриарха Константинопольского, 15) Изложение правил апостольских и отеческих по толкованиям Алексия диакона и законохранителя Аристина, 16) Св. Исаака Сирина аскетические творения, 17) Иосифа Вриения поучения с приложением послания Иоанна Папы Римского к Фотию архиепископу Константинопольскому, 18) Каллиста Катафигиота — О божественном соединении и житии зрительном, 19) Каноны на двунадесятые праздники в двух столбцах: в левом — старый их перевод, в правом — новый, 20) Лествица преподобного Иоанна Синайского, 21) Преподобного Макария Египетского поучения, 22) Преподобного Марка Постника — Слова нравственно-подвижнические, 23) Св. Марка Эфесского Слово об исхождении Св. Духа, против латинян, 24) Преподобного Никиты Стифата поучения, 25) Преподобного Петра Дамаскина творения, 26) Ответы православным о насилии католиков (об унии); автограф перевода старца Паисия с греческой книги, напечатанной в г. Халки в 1775 году, 27) " Рай " патриарха Константинопольского Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, 28) Сборник — выписки старца Паисия из Дионисия Ареопагита о крещении, из Максима Исповедника, из правил апостольских, из синтагмы Матвея Властаря, из правил Вселенских Соборов, из Иоанна Златоуста, из Феофилакта архиепископа болгарского о крещении, 29) Сборник — Дионисия Ареопагита о причащении, Иоанна Златоуста и Феодора Студита о том же, Дионисия Ареопагита послание, Феодорита Кирского о семидесяти седьминах, 30) Сборник — Обличительные слова на ересь Варлаама и Акиндина, Словеса избранные Симеоном магистром и логофетом, Василия Кессарийского и Феодора Студита, Молитва умилительная, 31) Сборник — Синодик в неделю православия, О семи Вселенских Соборах, Германа Патриарха слово на Благовещение Пресвятой Богородицы, Иоанна Дамаскина слово на Преображение, на погребение Спасителя, на Успение Богоматери, на Благовещение, на Рождество Богородицы, — Епифания Кипрского — Похвала Пресвятой Богородице, 32) Сборник — Исихия пресвитера Иерусалимского поучение о молитве, Антония Великого о нраве человеческом, 33) Свет сущим во тьме — к обращающимся в православие латинянам, 34) Симеона Нового Богослова словеса, 35) его же — Словеса — беловой экземпляр, 36) Симеона Нового Богослова — Слово к отрекшимся, 37) Симеона Солунского Слово о священстве, 38) Страдания Св. |
| Мужской монастырь прп. Симеона Нового Богослова (Каламос) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… - Монастырь святого преподобного Симеона — монастырь Константинопольской Православной Церкви, основанный в конце 1980-х годов. Греческое название — Μον Οσου Συμεν Νου Θεολγ. Содержание История [ править править код ] Ставропигиальный и Синодальный монастырь преподобного Симеона Нового Богослова находится в трех километрах за Каламо, в Аттике, в месте с панорамным видом. «Так выделяется он среди сосен, паря на синем фоне моря, является внешне и внутренне голубем Святого Духа для жителей центрального района страны. Голубя, который как огонь сходил с неба и почивал на главе святого Симеона, во время литургисания, на протяжении 40 лет, на глазах у изумленных участников таинства», — отмечал журналист ежедневной афинской газеты. Монастырь был основан 1 июля 1986 г. по благословению старца Порфирия Кавсокаливита (Баирактариса). К 13 июля 1987 г. были построены первые келии и освящены старцем. Так был заложен драгоценный краеугольный камень нового монастыря. Благословение дали и два других преподобных старца наших дней: Паисий Святогорец и Иаков Эвбейский. Первый изначально дал благословение и наставления для возведения монастыря, второй — во время первых шагов его существования. 25 августа 1993 г. монастырь решением священного Синода стал Ставропигиальным и синодальным. Как символически пишет Фотий Кондоглу о святом Симеоне: «Этот бедный и презираемый монах, который жил за 1000 лет до нас, достиг наших дней, излучающий свет и нетленный как солнце, чтоб дать жизнь и надежду современным людям». Конечно, с начала 1990-х гг. было приложено много трудов, как писал о священной обители современный корифей учитель монашества, уже почивший в Господе, старец Феоклит Дионисиат, «чтобы утвердилось это священное учреждение, где ... славится Бог в Троице, величается всечистая Богородица, спасаются и обоживаются души, и народ Божий находит духовную пользу и устроение». Целью обители, как говорится в ее уставе, было «освящение и во Христе совершенствование братий посредством точного аскетического жительства, как оно описывается в священном Евангелии и как преданно нам богоносными и преподобными нашими отцами и учителями общежительного монашества и, конечно, в завещаниях 9-ти из них (в т.ч. Пахомия Великого, Феодора Студита, Афанасия Афонского, Христодулоса Патмосского, Афанасия Метеорита) ... и боговдохновенных учениях нашего предстателя, высочайшего учителя жизни во Христе и мудрейшего помазывателя монашествующих, — преподобного и богоносного отца нашего Симеона Нового Богослова. |
| ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КРУГ КЕЛЕЙНОГО ЧТЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА 1. Что читал преподобный Симеон? Святоотеческие аллюзии и цитаты в его произведениях Симеон жил во времена, когда книги были редки и чрезвычайно дороги 654 . Тем не менее в течение всей своей жизни он был окружен книгами. Помимо того, что он ежедневно слышал в храме чтения из Священного Писания, аскетических и агиографических сочинений, он читал книги и в тишине собственной келлии. В разные периоды жизни Симеону были доступны разные библиотеки. Во-первых, у его родителей в Галати была собственная библиотека, к которой он, должно быть, имел доступ, пока ему не исполнилось 11 лет; после отъезда в Константинополь он также иногда мог пользоваться этой библиотекой: именно там он взял «Лествицу» Иоанна Синайского, когда ему было двадцать лет 655 . В Константинополе Симеон, по словам Никиты, «ревностно предался» чтению 656 ; в это время он мог брать книги у своего духовного отца Симеона Студита: по крайней мере, именно Студит дал ему книгу Марка и Диадоха 657 . Библиотека Студийского монастыря, одна из богатейших в византийском мире 658 , была доступна Симеону только в течение короткого времени, пока он был там послушником. В монастыре св. Мамаса Симеон сам устроил библиотеку 659 . Кроме того, у Симеона были собственные книги: это ясно из упоминаний Никиты 660 . Конечно, Священное Писание занимало первое и главное место в ежедневном круге чтения Симеона. По свидетельству Никиты, Симеон ежедневно посвящал какое-то время чтению Священного Писания 661 . Сам Симеон подчеркивал необходимость такого ежедневного чтения 662 . Библия была для него, как и для многих поколений христиан, предметом постоянного исследования и вдумчивого изучения ( μελτη). Трудно восстановить предполагаемый круг келейного чтения Симеона помимо Священного Писания. Симеон не относится к тем авторам, которые постоянно ссылаются на то, что читали: его редкие цитаты из Отцов или аллюзии на них лишь в малой степени проливают свет на его связь со святоотеческой Традицией. В «Житии Симеона», написанном Никитой, есть некоторые ссылки на то, что читал Симеон, но и они дают нам очень скудную информацию. |
|
|
