| Мне думается, что слезы держат Вас в самочувствии или самоценении. Это чувство самое опасное. Трудитесь углублять чувство, что Вы – ничто. Грозит Вам апостол: если кто думает, что он есть что-нибудь, тогда как есть ничто, то обольщает сам себя, – и истины нет в нем ( 1Ин.1:8 ). Благослови Вас Господи! Спасайтесь! Е. Феофан Идет – 1 ноября. 27 октября 93 г. Милость Божия буди с Вами! Прошу извинения, что не отвечал так долго. Все собирался и насилу собрался… Предо мною Ваши письма – от 17 авг., 23 сент. и 30 сент. Целая куча! – Все, что Вы пишете о себе, не порождает никакого беспокойства на Ваш счет… Слава Богу! Вы держите себя строго и ведете дела свои внимательно. Продолжайте так… и Божие благоволение не престанет осенять и охранять Вас. Остепенились, обратились к Богу… Милость это Божия. Часто поминайте о ней, или непрестанно держите в памяти и те обеты, какие тогда изрекали, и тщитесь блюсти их. Дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно… главное. Затем всесильное преутруждение себя в трудах молитвенных – постнических и послушнических… Имейте себя насмертницею, держа в мысли: вот-вот смерть… сейчас, сию минуту, сие мгновение. Нет лучшего средства держать ум в трезвении, как это. Из сердца же вопль пусть идет непрестанный к Господу: Господи Иисусе Христе… и прочее. Вы писали, что ночью встаете и молитесь… Это очень хорошо… Молитесь с сокрушением и плачем… Вот когда плач и слезы пригожи… а в церкви слезы подавляйте и только дух сокрушен держите… Трудиться в делах спасения – всячески трудитесь, но упование спасения все в Господе Спасителе полагайте. Этот пункт очень важен… Коль скоро упованием мало-мало отклонитесь от Господа, все дело тогда покривляется: ибо тогда Господь отступает, говоря как бы: ну, и оставайся с тем, на что упование полагаешь. А это что бы ни было, совершенно ничтожно. Освежайте свою голову благими помышлениями чрез чтение и размышление. Книжек у Вас достаточно… А порядок тут всякий пригож… Но читайте больше Исихия, авву Дорофея , Симеона Нового Богослова , Исаака Сирианина, Варсонофия… да и все хороши. Много зараз не читайте… Не читайте затем, чтобы только прочитать, а чтобы освежить и попитать душу. Питается же она тем, что чрез внимание пройдет в сердце и его займет… Если при чтении и размышлении какая-либо мысль исторгнет Вас из среды тварей и перенесет пред лице Господа… закрывайте книгу, – и оставайтесь с сею мыслию… хоть целый день… и более… Такая мысль – есть один из поворотов ключа, который вручен Вам во сне. Другой поворот – дух сокрушен; третий – движение любви к Господу; четвертый – порывы самоотвержения или готовности все претерпеть, все перестрадать, только бы угодить Господу и спастися. Есть много и других поворотов ключа сего… |
| Кирилла Александрийского адекватным признаётся сочетание εν θεωρια διαφορεω, т.е. созерцание различения. Эти выражения могли бы быть и синонимичными, если бы «созерцание» разделённых природ не мыслилось сторонниками Севира больше как субъективное восприятие, разделение в примышлении, сознаваемое на самом деле как единство в монофизитском смысле; при том что «созерцание» различения понималось и после св. Кирилла в Православном смысле как нечто объективное, объективное различие природных действий 178 . В области мистики термин «созерцание» так же не был однозначным и существенно разнился в понимании в так называемом «нравственно-практическом» и «абстрактно-спекулятивном» направлениях 179 . Одним из возможных можно привести следующее разделение. В первом случае «созерцание» ассоциировалось больше с деятельностью чувства, «движениями сердца» и связанными с этим духовным просвещением, итогом которого могло быть «восторг чувства» 180 . Во втором же речь шла скорей об «абстрактной спекуляции ума», а действием благодати, знамением присутствия Бога является φωτισμος – озарение божественным светом 181 . Так, например, для Климента Александрийского созерцание – это больше движение разума к Богу в поисках Божественного гнозиса, а для Симеона Нового Богослова – это в первую очередь переживание озарения светом Божьим и созерцание Его безмерной любви. Если несколько расширить взгляд только на мистические традиции понимания «созерцания», то можно выделить две крайности, одинаково осуждённые Церковью , между которых балансировали различные течения мистиков: между «интеллектуализмом Евагрия Понтийского , происходящим от Оригена и его платонического спиритуализма, и с чувственным опытом мессалианцев, при котором Бог материализуется, принимает, входя в общение с людьми, чувственные формы» 182 . Выявление этой диспозиции ярче всего может показать проблематику в новых трактовках «созерцания» в эпоху иконоборчества. Нужно заметить, что во время иконоборческих споров термин «созерцание» стал особо актуальным и употребительным. Его активно использовали для объяснения и доказательства своих положений одинаково как иконоборцы, так и иконопочитатели, в частности, как иконоборческий собор 754 г., так и Вселенский собор 787 г. Это далеко не случайно, ведь иконоборчество затрагивало как догматические темы, так, может даже в большей мере, прикладные, практические духовные (чего стоит один спор о востребованности монашества). С практической же позиции для обоих сторон было очевидно, что иконопочитание основывается в первую очередь на чувственном восприятии человека, на силе его памяти и воображения. Поэтому представляется возможным постановка самого общего вопроса касательно «созерцания» в данную эпоху: в каком отношении «созерцание» Бога находится к силе воображения и вообще чувственного зрительного восприятия? Обобщая различные высказывания сторон, можно свести их к двум типам. Для иконоборцев характерно говорить: |
| Если все же, в течение года, Третий, Шестой и Девятый Часы, а также служба Полунощная вместе с Вечерней и Утреней образовали круг из шести служб – которые мы представили 467 в качестве одного целого, произведенного из системы трех молитв библейской традиции ( Пс. 54,18 и Дан. 6,6 ) и иудейско-христианской (Дидахи 8,8) – в Посту возвращались к простому троичному кругу: Утреня, Тритоекти, Вечерня-Литургия Преждеосвященных Даров. Вечерняя служба могла быть продолжена через Паннухис, которая отделялась от Вечерни только промежуточным чтением. Утреня также сопровождалась чтением 468 , которое продолжалось до Тритоекти (до 6-го часа, уточняет Патмос 266). Нас очень удивляет, что чтение могло продолжаться в течение всего утра; не следует ли его понимать, как чтение с толкованиями, нечто вроде катехизических поучений для оглашенных? Это и не покажется невероятным, есди принять во внимание, что цикл чтений Тритоекти (Исайи и некоторых других пророков) и Вечерней в Посту (Бытия и Притчей), действительно, был недостаточным для полного библейского просвещения. Множественное число проанагносмата можно бы перевести на латинский язык словом praelecmiones, что простона- просто соответствует на французск. яз. слову cours (уроки по-русски). Дрезден 104, немного позже, чем Патмос 266 и А. Ставрос 40, обозначает 4-ый час (наши десять часов), как начало Тритоекти, но Симеон возвращается к 6-му часу, который является часом распятия и временем беса полуденного. Свидетельство Синай 957, о совершении Тритоекти после 1-го часа, должно рассматриваться в качестве исключительного и в соотношении, быть может, с монастырской практикой – проводить чтение (катехизис Феодора Студита , напр., по Постной Триоди) – после Первого Часа. Служба начиналась возгласом: Благословено царство, произносимым священником вслед за возглашением диакона: Благослови, владыко. По теперешним правилам это благословение открывает Евхаристическую Литургию, но оно предназначено не исключительно для нее, ибо чин Крещения также заимствует его. Для Симеона этот возглас – в противоположность возгласу Благословен Бог, кот. принадлежит скорее Ветхому Завету – является характерной чертой службы Песненного последования вообще и Вечерни в частности 469 , а также Утрени 470 , Тритоекти 471 и Лит. Преждеосвященных Даров 472 . Это было также началом Паннухис по Дрезден 104 473 . Студийская традиция (савваитско-константинопольская) сохранила этот возглас в начале монастырской Вечерни; см., напр.. Часослов Гроттаферраты 1677. |
| 14:6). Его убо да взыщем, Его потщимся постигнуть и удержать. Если сподобимся сего, то будем прочее жить уже с Ним и в настоящей жизни, по смерти же взыдем и вознесемся с Ним на небеса, и Он спрославит нас и дарует нам наслаждение вечных благ, — что улучить буди всем нам благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, — Коему слава и держава, со безначальным Его Отцем и всесвятым, благим и животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. СЛОВО СЕМЬДЕСЯТ ПЯТОЕ 1. О покаянии и умилении. 2. Как можно дойти до умиления? 3. О слезах. 4. Без них нельзя достигнуть чистоты и безстрастия. 1. Однажды, когда читал я (собравшимся у меня) богомудрыя писания преподобнаго отца нашего Симеона Студита, то там между другими мудрыми его наставлениями нашлось написанным и следующее: брате, никогда не причащайся Пречистых Таин без слез. (Это сам он соблюдал всю свою жизнь, потому и нас учил томуже). Услышав это, слушатели (а были тут не миряне только, но и монахи, именитые по добродетелям) удивились слову и, смотря друг на друга, будто улыбнулись и сказали все в один голос: так нам, выходит, никогда не следует причащаться, но всегда устраняться от причастия. Запомнилось мне это слово, и я, находясь однажды наедине, вспомнил о тех, кои так сказали, много скорбел и горько плакал, с великим болезнованием сердца говоря в себе: неужели сказавшие такия слова в самом деле так умствуют и от всей души полагают, что невозможно плакать, приступая к причащению? Или они думают, что плач вообще дело незначительное, и потому презрительно отнеслись к слову отца нашего? Ибо кто не считает денно–ночнаго плача пред лицем Христа Господа делом важным, тот, конечно, и когда станет приступать к причащению божественных Таин, не только не восплачет, но и не прослезится и капли слезной не испустит. И невозможно этому быть; разве, может быть, иной раз, случится это с кем–либо или по особому Божию устроению, неизъяснимому, или по другой какой случайной причине, сторонней, по причине вспоминания, например, о чем–либо плачевном. |
| Слово 75 (1) О покаянии и умилении. – (2) Как можно дойти до умиления? – (3) О слезах. – (4) Без них нельзя достигнуть чистоты и бесстрастия. 1. Однажды, когда читал я (собравшимся у меня) богомудрые писания преподобного отца нашего Симеона Студита, то там между другими мудрыми его наставлениями нашлось написанным и следующее: брате, никогда не причащайся Пречистых Таин без слез. (Это сам он соблюдал всю свою жизнь, потому и нас учил тому же.) Услышав это, слушатели (а были тут не миряне только, но и монахи, именитые по добродетелям) удивились слову и, смотря друг на друга, будто улыбнулись и сказали все в один голос: так нам, выходит, никогда не следует причащаться, но всегда устраняться от причастия. Запомнилось мне это слово, и я, находясь однажды наедине, вспомнил о тех, кои так сказали, много скорбел и горько плакал, с великим болезнованием сердца говоря в себе: неужели сказавшие такие слова в самом деле так умствуют и от всей души полагают, что невозможно плакать, приступая к причащению? Или они думают, что плач вообще дело незначительное, и потому презрительно отнеслись к слову отца нашего? Ибо кто не считает денно-нощного плача пред лицем Христа Господа делом важным, тот, конечно, и когда станет приступать к причащению Божественных Таин, не только не восплачет, но и не прослезится и капли слезной не испустит. И невозможно этому быть; разве, может быть, иной раз, случится это с кем-либо или по особому Божию устроению, неизъяснимому, или по другой какой случайной причине, сторонней, по причине воспоминания, например, о чем-либо плачевном. Которые думают, что невозможно причащаться Пречистых Таин со слезами, – горе нечувствию и жестокосердию тех! Горе беспечности и ослеплению тех, которые говорят это! Если бы они испытывали и рассуждали себя самих, то не были бы осуждены от собственных слов своих; если б позаботились покаяться, то никогда не сказали бы, что это невозможно; если бы они делом приносили плоды (покаяния), то не оставались бы непричастными благу сему, сему великому дару Божию; если б они стяжали в сердцах своих страх Божий, то исповедали бы, что возможно плакать и рыдать не только во время причащения, но и во всякое другое время. |
| Это немногое сказал я о тех, которые начинали подвиг. Но о тех, которые и вступают на царский путь монашеской жизни с равнодушием и беспечностию, - что и сказать? У таких пристрастие к родным бывает так сильно и широко, что они чрез него уловляются всякою сетью врага, который ходит всюду, яко лев рыкая, ища кого поглотити, а они между тем охотнее согласятся умереть, чем освободиться от зубов и выйти из страшнейшей пасти этого губительного дракона. Мы же, с верою приемля все сказанное, помолимся Богу от всей души, да не даст Он нам прельститься когда-либо от врага или, преступив какую-либо заповедь, большую или малую, соступить с царского пути, ведущего в царство небесное, и попасть в оковы какой-либо страсти. Но, шествуя тем путем, не обращая очей своих на что-либо другое, восподвизаемся тещи им с усердием, да постигнем Христа, и когда постигнем, припадем к Нему и восплачемся пред Ним, тепло моля Его, чтоб Он никогда не отступал от нас и не допускал нас соступить с пути царского, который есть Сам Он, как говорит: Аз есмь путь и истина и живот (Ин.14:6). Его убо да взыщем, Его потщимся постигнуть и удержать. Если сподобимся сего, то будем прочее жить уже с Ним и в настоящей жизни, по смерти же взыдем и вознесемся с Ним на небеса, и Он спрославит нас и дарует нам наслаждение вечных благ, - что улучить буди всем нам благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Коему слава и держава, со безначальным Его Отцом и Всесвятым, благим и Животворящим Его Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Слово семьдесят пятое 1. О покаянии и умилении. 2. Как можно дойти до умиления? 3. О слезах. 4. Без них нельзя достигнуть чистоты и бесстрастия. Однажды, когда читал я (собравшимся у меня) богомудрые писания преподобного отца нашего Симеона Студита, то там между другими мудрыми его наставлениями нашлось написанным и следующее: брате, никогда не причащайся Пречистых Таин без слез. (Это сам он соблюдал всю свою жизнь, потому и нас учил тому же.) Услышав это, слушатели (а были тут не миряне только, но и монахи, именитые по добродетелям) удивились слову и, смотря друг на друга, будто улыбнулись и сказали все в один голос: так нам, выходит, никогда не следует причащаться, но всегда устраняться от причастия. |
| Отец игумен, и я грешный, удостоились получить от московского Владыки Митрополита, от 3 числа сего апреля, собственноручные писания; приглашает меня для поклонения московским чудотворцам и преподобному Сергию Радонежскому, и узнав о слабом моем здоровье, предлагает там посоветоваться со врачом; видя столь милостивое внимание к моей худости, смею ли отказываться? И отец игумен согласен на мое увольнение; итак мне предлежит путь сей по просухе. Прошу помолиться Господу: да не суд мне будет таковое снисхождение ко мне Владыки. 53 Слава Богу, покровительством милостивого Владыки Митрополита и старанием почтеннейшей благодетельницы нашей Н. П. 12 слов св. Симеона Нового Богослова вышли в свет. А теперь начали печатать книгу: «Оглашение» преподобного Феодора Студита . Цензура рассмотрела и дозволила: все это не иначе как за молитвами святого старца Паисия Молдавского совершается; его труды не остались под спудом неизвестности в рукописях, но вышли на свет. Теперь мы занимаемся переводом на русский язык св. Варсануфия, и уже немного остается. Слава Богу! Помолитесь о успехе: а более о том, чтобы на дело простираться: да не како иным проповедуя, сами неключими будем ( 1Кор.9:27 ). Прося Ваших святых молитв, с нижайшим моим высокопочитанием остаюсь В. В. нижайший послушник, многогрешный И. М. 10 января 1853 года. 54 Ваше Высокопреподобие, достопочтеннейший (о Господе) отец игумен N. N. Вы извещаете меня о намерении Вашем и всех о Христе братии обители Вашей, устроить скит при вверенной Вам обители; на что имеете благословение от вашего Архипастыря, преосвященнейшего... и есть братия желающие проходить к скиту безмолвное жительство. Господь да благословит и поможет исполнить Вам сие благое расположение, во славу Пресвятого Имени Его, и на спасение ищущих оного в удалении от молвы, для вящих подвигов и трудов духовных, очищением ума и сердца от страстей; проходя все это с вящим смиренномудрием, чрез познание своих немощей; от оного благого устроения да произрастет в подвижнике плод истинной любви к Богу и ближнему; а к сему способствует много поучение в Божественном писании и отеческих учениях, кои, т. е. отцы, прошли сами путь сей и много потерпели духовных браней от врага душ наших; и нам оставили пример своею жизнию и учением. Благодарю Вас за приглашение меня в обитель Вашу, для личного о сем деле собеседования; но в настоящее время сего исполнить не могу, по слабости моего здоровья и по многим другим причинам, которые, если бы предпринять мне путь сей, могут меня встретить и расстроить более мое хилое здоровье. Я же не надеюсь, чтобы мог принести какую пользу личным моим присутствием. За любовь Вашу к моей худости примите мою искреннейшую благодарность, и уверение в моем взаимном к Вам о Господе расположении, 4 декабря 1859 года. 55 |
| Таким образом, мы приходим к следующему заключению: нет никаких прямых свидетельств о том, что Студит был юродивым, или что он «предавался нудизму» 508 . Равным образом, ничто не подтверждает предположение Х.Граф о том, что «в жизни Студита были случаи, никак не совместимые со святостью: его ученики и Никита постарались сделать все, чтобы их скрыть, хотя и не смогли вовсе обойти их молчанием» 509 . Тем не менее, позволительно предположить, что Симеон Студит, не будучи юродивым, в каком-то отношении иногда подражал юродивым. Говоря о некоторых необычных чертах в поведении Студита, Никита объясняет их его смиренным желанием скрыть свое бесстрастие 510 . Мысль о том, что бесстрастный должен скрывать свое состояние, притворяясь, будто одержим некими страстями, принадлежит Иоанну Лествичнику 511 . Он же приводит некоторые случаи из житий святых юродивых как примеры их смирения и бесстрастия 512 . Развивая идею Лествичника, Симеон в своем 8-м Огласительном Слове говорит, что «притворно изображающий, по примеру святых отцов, некую страстность, будучи сам бесстрастным, для спасения и пользы многих, достоин похвалы и блажен» 513 . Весьма возможно, что речь здесь идет о Студите. Однако нам по-прежнему недостает какой-либо прямой параллели между Студитом и юродивыми. Никита говорит, что Студит провел сорок пять лет в монашестве и имел дар исцеления и чудотворения 514 . Точный год его кончины неизвестен: И.Озэрр считает, что Студит умер в 986 или 987 году 515 , но, как мы уже показали, нет никакой уверенности в точности его хронологических выкладок. Единственное, что сообщает нам на сей счет Никита: между кончиной Студита и конфликтом Симеона со Стефаном прошло шестнадцать лет 516 . Как бы там ни было, к началу XI века Студита уже не было в живых. 4. Аскетическое учение преподобного Симеона Студита «Слово аскетическое», единственное дошедшее до нас сочинение Студита, представляет собой не последовательное изложение аскетической доктрины, а подборку разрозненных, не связанных между собою глав. Эти главы адресованы преимущественно монахам, насельникам общежительного монастыря. В рукописях сочинение начинается со слова Αδελφ («Брат»), и при обращении к адресату употребляется второе лицо единственного числа: это, возможно, указывает на то, что сочинение было адресовано конкретному ученику Студита. Не Симеон ли был адресатом послания? Как бы там ни было, в «Слове» Студита мы находим несколько тем, которые станут характерными для Симеона: в этом смысле сочинение Студита представляет для нас особый интерес. Нижеследующий обзор основных тем «Слова» показывает, что Студит оказал влияние на Симеона не только как его непосредственный духовный руководитель, но и как аскетический писатель, в своем творчестве предвосхитивший многое из того, что потом углубил и развил его великий ученик. А. Покаяние и слезы |
| ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ СИМЕОН И СТУДИЙСКАЯ ТРАДИЦИЯ В жизни Симеона Нового Богослова чрезвычайно важное место занимал его духовный отец – Симеон Студит (Благоговейный). «Симеон Новый Богослов, вероятно, уникален в том отношении, что три главные внешние события его жизни – принятие им монашества в Студийской обители, его перевод в другой монастырь и, наконец, его изгнание из Константинополя – были вызваны его исключительной преданностью своему духовному руководителю, Симеону Благоговейному », – пишет Х.Граф 438 . Величайшим внутренним событием, перевернувшим жизнь Симеона, – первым мистическим видением Божественного света – он тоже обязан Симеону Студиту. Через последнего Симеон Новый Богослов приобщился к монашеской жизни и, в частности, к студийской монашеской традиции. При жизни старца Симеон-младший почитал его за святого и после кончины немедленно установил ежегодное торжественное празднование его памяти. Все эти факты побуждают нас обратить особое внимание на личность и учение Симеона Студита. Каким образом мог он оказать столь большое влияние на своего ученика? Можно ли считать Симеона Студита предшественником Симеона Нового Богослова в области аскетического и мистического учения? Чтобы ответить на эти вопросы, следует проанализировать все, что известно о Симеоне Студите, а также его писания. Мы начнем настоящую главу с краткого экскурса в историю Студийского монастыря, расскажем о просветительской деятельности студийских иноков и об их роли в качестве духовных руководителей мирян. И Студит, и Симеон 439 прошли школу традиционного монашества в Студийском монастыре. Мы не поймем их отношение к православному Преданию, если не определим их место в студийской традиции, через которую оба они впитали многовековое духовное наследие византийского Православия и в рамках которой они жили и действовали. Далее будут рассмотрены имеющиеся сведения о жизни Студита, после чего мы сосредоточимся на литературном влиянии, которое оказал Студит на своего ученика. Существует мнение, будто писания Студита не дают «никакого определенного ключа, который помог бы нам понять, почему он смог оказать... столь глубокое влияние на Симеона...» 440 Мы не вполне согласны с таким мнением. Есть много явных параллелей между учением двух Симеонов: анализ этих параллелей дает нам по меньшей мере некоторое представление о природе влияния Студита на Симеона. Разумеется, в первую очередь Симеон испытал на себе влияние личности и мистических дарований своего наставника, но постольку, поскольку писания последнего отражают его духовность, они были также весьма важны для Симеона, который цитировал их как письменное завещание своего духовного отца. 1. Студийский монастырь и его просветительская деятельность |
| Рассмотрим эти свидетельства, чтобы прийти к удовлетворительному выводу. У Никиты есть место, где приводятся обвинения, выдвинутые против Студита Стефаном Никомидийским: тот был уверен, что Студит – «грешник» ( αμαρτωλς), Симеон же почитал его святым 492 . Чтобы пояснить причину таких обвинений со стороны Стефана, Никита пишет: Заранее умертвив плоть крайним бесстрастием и еще при жизни обезвредив ее естественные движения, так что приближающиеся к нему тела он воспринимал как мертвый – мертвые, [Симеон Студит)» надевал личину страстности ( πεκρνετο την μπθειαν), во-первых, желая скрыть имеющееся у него сокровище бесстрастия... а во-вторых, чтобы некоторых, а может быть, и всех лежащих долу этой приманкой незаметно вытащить из бездны погибели и спасти от смерти... Синкелл хватается за этот способ чудной ловли как за благовидный предлог для обвинения 493 . Двусмысленные и неконкретные выражения Никиты не позволяют понять, в каких конкретных действиях проявлялась мнимая «страстность» Студита. Не следует забывать и того, что Никита лично не знал Студита и все, что он сообщает о нем, он мог взять только из сочинений Симеона или из устных бесед с ним. Что касается Симеона, то для него Студит был воплощением бесстрастия 494 . Говоря о бесстрастности Студита, Симеон указывает на некоторые черты в его поведении, которые «по нормам современного монашества могли бы показаться странными» 495 . Следующее место из Гимна 15 в этом смысле весьма показательно: Симеон Святой, Благоговейный, Студит, Он не стыдился членов всякого человека, [Не стыдился] ни видеть некоторых обнаженными, ни сам быть видимым обнаженным. Он имел всего Христа и сам был Христом... И оставался недвижимым, невредимым и бесстрастным 496 . Задаваясь вопросом, при каких обстоятельствах Студит мог видеть обнаженных людей или сам показываться другим в обнаженном виде, ученые нашли «параллели» в житиях двух византийских юродивых, Симеона Эмесского и Андрея. В житии Симеона-юродивого описывается, как он, сняв всю одежду, вошел в женскую баню; разъяренные женщины выгнали его оттуда с побоями и насмешками. Когда же его спросили, как он себя чувствовал в компании обнаженных женщин, ответ был: «Поверь мне, брат, словно полено среди поленьев, так и я был среди них, не ощущая, что имею тело, и не думая, что нахожусь среди телесных существ» 497 . Андрей-юродивый тоже имел обыкновение ходить обнаженным 498 и тоже, находясь среди блудниц, чувствовал себя «подобно мертвецу или подобно бесчувственному полену» 499 . |
|
|
