| В Великую субботу служится литургия Василия Великого, которая начинается с вечерни, во время которой читаются пятнадцать паремий – текстов из Ветхого завета. Чтецы стоят перед плащаницей, Господь лежит во гробе посреди храма – голова к северу, ноги к югу. И каждый стоит перед плащаницей. Это то самое мгновение, которое важно пережить человеку любого уровня, любого состояния. И богослову, и мыслителю, и простому рабочему, и водителю троллейбуса нужно осознать, что произошло: Творец всего мира лежит умерщвленный. Как это произошло?! Что произошло? Осознай, что ! И вот тут начинают очень важные тексты звучать. «Мир всем», – говорит священник, а затем начинается чтение: «В начале сотворил Бог небо и землю» – мы опять возвращаемся к самому началу! То есть, Спаситель лежит в каменной пещере, мы стоим перед гробом Господним и созерцаем Его обернутое и распростертое тело, мы видим Его лик святой и Евангелие лежащее, и в это мгновение начинают читаться те же самые места из Священного писания, на которые мы должны опираться во всей своей жизни. Мы должны их осознать, пропустить через себя. В этот момент происходит наше восстановление, воссоздание нашего мировоззрения, растерянного грехами, заботами, суетой жизни большого города. Как будто в нас заново устанавливают программу, как на компьютере, которая должна в нас работать, но мы должны осознать, что произошло. Паремии как раз восстанавливают связь с богослужебным каноном. И вот, во время чтения паремий приходит время первого пения, открываются Царские врата и хор поет: «Поем Господеви, славно бо прославися: коня и всадника верже в море…» – а это ведь тема первой песни канона, но здесь звучит как пасхальное песнопение, мы осознаем, что скоро будет Пасха. Все наше спасение связано с этим событием, это основа, на которой зиждется все. Потом Царские врата закрываются, читаются следующие паремии, идет-идет история, а затем снова отверзаются врата: «Отроки в пещи». Что они пели? «Господа пойте и превозносите Его вовеки» – идет собрание всего сотворенного к прославлению Творца, Бога-Вседержителя, мы осуществляем то, к чему был призван Адам, но не смог выполнить это призвание. |
| – Монашество, аскеза, отказ от всего лишнего, всего ненужного и вдруг — такая скрупулезнейшая, тончайшая, филигранная работа поэтическая… Это такая греческая любовь к красоте? – Вопрос очень трудный, я об этом у нескольких знающих людей спрашивал. Тонкость, структура, красота, поэзия с определенным, не искусственным количеством слогов – монахи на это шли сознательно, это не просто для украшения своей монотонной жизни в келье. В эту схему они вкладывали всю свою душу. Душа звучала по-другому, она реагировала по-другому, и в этом есть некоторый ответ, почему канон так сильно воздействует на слушающих его до сих пор. Кстати, аристократические и многоученые «университетские» византийцы не признавали подобной формы, они считали, что это не соответствует античным формам классического стихосложения, что это профанная поэзия. Что с них взять – монахи, все это несерьезно, в аристотелевской поэтике нет места такой поэзии. Многие позднейшие ученые тоже считали, что Великий канон написан прозой. Только лишь 150 лет назад, почти случайно, была открыта для европейской науки тайна поэтики канона. Правда, церковные греки никогда и не теряли этот способ стихосложения, и писали новые каноны и тропари по этим древним правилам и не придавали большого значения тому, что они знают. Хотя западным ученым можно было взять текст и на пальцах просчитать, действительно ли он сложен по такой форме или это только выдумка. Каждый человек может проверить любой текст греческого канона и убедиться в этом. Я думаю, что здесь имеется глубокий смысл. Но лишь из-за того, что писчий материал был весьма дорогой, строки канона ни в коем случае не писали широко, как стихи, и до сих пор в греческих книгах, вот эти строфы канона излагаются совершенно как проза. Но, исполняя канон, монахи чувствовали ритм, понимали, где нужно делать паузу, они ощущали это изнутри, им не надо было разбивать эти строки на специальные схемы и строфы. Это продолжается даже до сего дня: некоторые песнопения поются по тем же схемам, которые писал и Роман Сладкопевец и Андрей Критский. Есть даже такое слово «подобен». Творческие люди, конечно, использовали эти выработанные схемы и писали свои тексты на прежние ритмы и на прежние мелодии. |
| Во время этого возгласа священника диакон правой рукой берет дискос, а левой – чашу и, скрестив руки, высоко, насколько может, над престолом поднимает Святое Предложение и, сделав им знамение креста, ставит на святой престол. Наступает важнейшая минута всей Литургии. В алтаре происходит троекратное призывание Святого Духа на Святые Дары, Того Самого Духа, Которым совершилось воплощение Бога Слова и без Которого не может пресуществиться хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы. Поднимая высоко руки, как бы желая достичь в своем молитвенном порыве самого Неба, священник умиленно молится: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». Диакон говорит: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и Дух прав обнови во утробе моей» (то есть в существе моем). И оба повергаются ниц пред святым престолом. Потом снова молится священник: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». Диакон говорит: «Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене». И снова повергаются ниц. Священник в третий раз, воздевая руки, молится: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». И снова повергаются пред святым престолом. Потом, наклонив голову, исполненный благоговения, диакон, показуя на дискос, говорит священнику: «Благослови, Владыко, святый хлеб». И священник, благословляя хлеб, говорит: «И сотвори убо хлеб сей Честное Тело Христа Твоего». «Аминь», – отвечает диакон и, указуя орарем на Святую Чашу, говорит священнику: «Благослови, Владыко, Святую Чашу». И священник, благословляя, говорит: «А еже в Чаше сей – Честную Кровь Христа Твоего». «Аминь. – говорит диакон, – Благослови, Владыко, обоя». И священник, благословляя большим крестом и дискос, и чашу вместе, говорит: «Преложив Духом Твоим Святым». Диакон произносит: «Аминь, аминь, аминь». |
| Итак, все сделано. Христиане, облагодатствованные преискренним общением со Христом, вознесли Ему достойное благодарение, помолились о том, чтобы Господь дал им силу не растерять в суете житейской небесных настроений, навеянных Литургией. Теперь предстоит выход из храма, что и возвещает священник громким возгласом: «С миром изыдем». Верующие отвечают: «О имени Господни». «Господу помолимся», – возглашает диакон, и читается так называемая заамвонная молитва . Священник выходит из алтаря и, пройдя амвон, спускается с его ступенек, чтобы стоять там, на полу храма, где стоят верные. Ведь и он выйдет из храма, и он, как и все, подвергнется соблазнам и возможностям падения. И вот пастырь вместе с пасомыми молится о ниспослании им Божиего благословения. Вот содержание этой молитвы: «Благословляющий тех, кто достойно прославляет Тебя, и освящающий на Тебя надеющихся, Ты, Господи, спаси людей Твоих и благослови достояние Твое; полноту Церкви Твоея сохрани, освяти любящих благолепие дома Твоего, Ты тех прослави Божественною Твоею силою и не оставь нас, уповающих на Тебя. Даруй мир Твоему миру, Церквам Твоим, священникам, богохранимой стране нашей и всем людям Твоим. Так как всякое даяние и всякий дар, исходящий от Тебя, Отца светов, благ и совершенен, мы Тебе славу и благодарение и поклонение возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Вполне отдавшись настроению этой молитвы, верующие поют трижды: «Буди имя Господне благословенно отныне и до века». А священник, обратившись лицом к народу, благословляет наклоненные головы верующих, произнося: «Благословение Господне на вас Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков». «Аминь», – отвечают верные. Еще раз, последний, обратив свое лицо к востоку, священник возсылает хвалу Богу словами: «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе». К нему присоединяются верующие пением: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй (трижды). Благослови». |
| Но у каждого отца наступает период, когда его дети начинают мало с ним считаться, особенно мальчики, будущие мужчины. Так было и у нас. «Ну и что? Ну и кто он такой? " – думали мы. Отец со скорбью говорил, это я очень хорошо помню: «А ведь раньше к исповедникам относились с почетом, потому что они страдали за Христа. Их не замучили окончательно, они остались живы, но они – живые свидетели страданий за Христа. А сейчас, – говорит,– нет. Время не то пошло». Он осознавал, что пострадал, но никогда не выставлял себя и не хотел, чтобы его как святого почитали. Никогда этого не было. Но, к сожалению, ощущал, что мы к нему без должного почтения относимся. И я только сейчас понимаю, что мы действительно неправильно относились к отцу. При этом почитание мучеников– домашнее, семейное – было всегда, и я их почитаю как-то просто, сколько живу. И более того, если бы дочки ныне почитаемого священноисповедника Сергия Правдолюбова потрудились бы составить его жизнеописание еще тогда, нам было бы легче жить. А мы как будто все время были первопроходцами. Когда нас пытались склонить работать на секретные службы (а меня трижды пытались вербовать), мы отказывались, но думали, как это сделать, как поступить. А надо было просто посмотреть, как поступали отцы и деды. Дочери священноисповедника Сергия все это скрывали. Я как-то спросил у старшей его дочери, Веры Сергеевны: «Тетя Вера, ну расскажи про своего отца. Мне так интересно! Расскажи!» В ответ: «Если я буду рассказывать только одно хорошее, то это будет неправдой, а если буду и плохое рассказывать, то это будет хамством. Поэтому я не могу рассказывать». Я говорю: «Ну, тетя Вера, хоть какой-то дай нам образ своего отца». «Нет. Не хочу. Это будет неправильно». Ей сейчас девяносто лет, она жива еще, но так ничего и не написала. Жена отца Сергия – бабушка Лидия – кое-что рассказала. Мой отец многое рассказал, на магнитофон записал шесть часов рассказов: о заключении, о Бутырке, о Соловках. Так вот, уроки отца и деда были бы восприняты гораздо лучше, если бы все это было записано. А когда я составлял картину по фрагментам, тетя Вера мне сказала: «Отец Сергий, что ты там написал про моего отца, что он в каменоломнях, как древний мученик, страдал? Такого не было», Я говорю: «Чего не было? Каменоломни?» – «Да нет!» – «Он же был в каменоломне?» – «Да. В каменоломне он был, но ты ничего не понял». А я говорю: «А что я должен был понять? Я читаю его завещание детям, вижу, что он был в каменоломнях, так ведь и написано, и у меня сразу возникла ассоциация с ранними христианами». Она говорит мне: «Какой ты непонятливый!» Я спрашиваю: «Почему?» – «Да это было благодеянием для него!» |
| иПавел Наталии 10 августа 2020, 21:09 Не менее важна для меня другая часть аудитории, тоже нецелевая - подростки и дети. Они будут создавать семьи, или не будут, или не смогут создать крепкие семьи. Но подростки сидят на других интернет-площадках, читают месседжеры, посты, а не большие статьи, смотрят короткие видео. Это другой формат, другие авторы нужны. Посмотрите вверху статьи на аватарки вк, кто ставит лайки, посмотрите внизу, кто пишет комментарии - взрослые люди с опытом семейной жизни, в основном... иПавел Наталии 10 августа 2020, 20:56 За годы преподавания для разных аудиторий я заметил: чем отчетливее представляешь целевую аудиторию, тем лучше учитываешь ее интересы, тем больше пользы от лекции. Только не надо из этого планирования делать идола. Нужно говорить то, что тебе интересно и быть готовым к реакции из нецелевой аудитории. Например, про мою статью из цикла по семейной аскетике хорошо отозвался доктор богословия прот. Сергий Правдолюбов. Я его спросил: " Есть ли критические замечания по статье? " Он ответил: " Нет " . Понятно, что я не для о.Сергия писал, но его компетентный отзыв важен. Денис 10 августа 2020, 12:41 Наталия, согласен с вами. У меня тоже возникал вопрос. Насчёт того, кому именно адресовал свой цикл семейных статей священник Павел Сержантов и поначалу я подумал неправильно, что он для общего пользования. С другой стороны Игорь Ковалев похоже подумал, что он аскетам адресован, раз сыплет соответствующими цитатами из святых отцов. Было бы куда лучше, если бы сразу в подзаголовке было сказано " для прихожан " . Тогда бы и комментарии были в основном по делу от людей которым - это действительно нужно, пусть бы их и было меньше. Однако это как раз тот случай, когда лучше меньше, да лучше. Наталия П. 10 августа 2020, 10:59 Уважаемый Игорь Ковалев, если кто-то каждый Божий день пишет комментарии, чтобы осудить брата своего и почувствовать себя истинно православным, то дело плохо. Это страсть типа алкоголизма. У Вас есть духовник? Вас духовник благословил быть хейтером, изобличать недостатки ближних, учить других аскезе? |
| Теперь я начну филологическую часть статьи и проанализирую варианты перевода исследуемого прошения. Греческий текст: Υπρ το γενσθαι αυτ δωρ αλλμενον εις ζων αινιον, το Κυρου δεηθμεν . Интересующее нас словосочетание – δωρ αλλμενον, которое в богослужебных текстах переводится как вода скачущаяили вода приводящая(в греческом оригинале здесь номинатив, то есть именительный падеж, а не дательный, как в славянском переводе ). В современной литургической литературе существует мнение авторитетного литургиста протоиерея Сергия Правдолюбова о предпочтении первого варианта. Приведем его полностью. Греч. λλμενον от λλομαι– прыгать, скакать, устремляться, бросаться. Нельзя заменять это дивное слово вялым, безжизненным словом с другим значением: «приводящей» в жизнь вечную, как это делают в новых изданиях .Несмотря на свое уважение к мэтру православной литургики, позволю себе с ним не согласиться. Вполне простительна ссылка на новые издания– нельзя требовать от автора «замечания пóходя» исследования старопечатных источников. В данном случае отец Сергий присоединился к одной из «легенд» происхождения данного перевода, которые существуют в современном интеллектуальном пространстве. Этих легенд несколько: перевод приводящая присутствовал в дореформенном тексте ; этот перевод появился в некоторое позднейшее – не соответствующее действительности – время в XVII в. ; перевод появился в XX веке как результат рассмотрения данного текста священноначалием . Однако я не могу понять, как профессионал-литургист, занимающийся богослужебными переводами с греческого, не узрел очевидного. Во-первых, предлагаемый перевод (с причастием скачущая) не отражает смысла греческого прошения (о чем ниже). Во-вторых, он бессмыслен сам по себе, с точки зрения богословия праздника Крещения. Перевод прошения с причастием приводящая хотя и не передает адекватно мысли греческого гимнографа, однако вполне «укладывается» в богословие праздника. В-третьих, скачущая вода– это неологизм, который больше нигде и никогда не присутствовал и не присутствует в богослужебных книгах и вообще в церковнославянской литературе, он непривычен для слуха и семантически не определен. Эти две последние претензии лучше всего изложил В. В. Смирнов: В новопечатном потребнике это возглашение звучит уже совсем по-другому: «о еже быти воде сей скачущей в жизнь вечную». Во-первых, слово «скачущей» совсем неприлично в ектении и неприменимо к воде, а во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, оно исказило смысл прошения. По новому изложению дьякон молится не о том, чтобы мы посредством воды были приведены в жизнь вечную, но о том, чтобы вода приобрела такое необычное свойство, которое помогло бы ей «доскакаться» до вечной жизни . |
| Нельзя с благоговением не преклониться перед таинственными путями Провидения, которое в замкнувшуюся от образованных народов Русь православную привело к ней их самих, указало ей взять от их науки и просвещения цвет и силу. Нельзя также не преклониться перед величием воздвигнутого им гения, вождя и воссоздателя России за то, что он, имея перед собой выбор между цивилизацией, выросшей на почве протестантизма, и цивилизацией мира католического, предпочел первую цивилизацию. В случае перенесения католической цивилизации, католический фанатизм и страсть к пропаганде сильно стали бы злоумышлять против православия, как это показал печальный пример западнорусских областей, находившихся под властью Польши; но главное – католическая цивилизация не могла бы дать научного просвещения в той мере, в какой можно было получить его от протестантской. Католическая наука часто чужда бывает свободы и искренности исследования; готова на сознательный обман, лишь бы достигнуть своей заветной цели. Протестантская же наука правдолюбивее и искреннее: из уважения к правам человеческого разума она не позволяет себе искажать истину так беззастенчиво, как католическая; оттого она прогрессивнее католической. Многоплодная протестантская наука, которую Петр призвал на помощь православной богословской науке, не могла вдруг привиться к последней. Петр положил только начало взаимному сближению той и другой науки, пересадил на церковную почву первые семена протестантской образованности, после временных своих увлечений ими, предоставив кому следует делать строгий выбор между ними, очищать их от враждебной православию примеси. Эти очищенные семена, как большая часть великих преобразований Петра, принесли надлежащие плоды не вдруг, но тем они прочнее, жизненнее; идеями Петра и теперь живет Россия; очищенными зрелыми плодами насажденной им протестантской образованности и теперь пользуется православная богословская литература. Важно еще то, что из образованности, из водворения которой на Руси цивилизаторы имели в виду сделать для себя приобретение, наживу, для нее же иногда явное зло, он, как и из всех почти заимствований с запада, извлек несомненную пользу, существенное добро. |
| протоиерей, ныне ректор московской духовной Академии А. В. Горский». Представляя в таком виде взаимоотношения между Горским и Невоструевым, мы не имеем в мысли унизить достоинства ученых занятий Невоструева, но отдаем полную цену его необычайному трудолюбию, его обширным познаниям; сам Горский ценил его труды и, как сказано в одном из писем Невоструева, отзывался о нем так Филарету харьковскому, что «без Невоструева не было бы такого описания библиотеки». Правда, что на долю Невоструева доставалось больше работы; работа была тяжелая, подготовительная: он первый разрабатывал рукопись, анализировал ее, делал сличения, пускался в соображения, производил исследования, но проникнутый убеждением в неоспоримом достоинстве своего труда решался иногда умалять значение учителя Горского в труде и высказывал ему неприятныя вещи. Вот небольшой образчик отношений подобного рода: в письме от 17 мая 1858 г. Невоструев пишет Горскому: «приношу Вам благодарность за доброе слово и дело по моей награде. Не неблагодарность, а правдолюбие, однако, заставляет меня написать следующие строки. В представлении своем – сказывали мне добрые люди – изволили Вы яко бы написать, что я не только занимался описанием рукописей по статьям, но даже вместе с Вами по малу-толику участвовал в сличении их с греческими и в выписках из оригинальных статей, т.е. представили меня не много больше Вашего письмоводителя. Во всех описаниях отеческих творений Вы не нашли не только недостатка, но напротив полноту и всесторонность в большей степени, так были доверчивы, что приведенные примеры иногда и не поверяли по рукописям, многое (а иное к ущербу, или темноте речи) по мысли своей исключили или сократили, другое переставили и прибавили там и здесь отдельные замечания. Сравните же сию Вашу работу с моею! Конечно сообщенные Вами прежние письменные заметки на те или другие статьи и предварительные о том наставления в начале были полезны; но что это значило, когда я рукописи проходил от доски до доски и попадал при этом на другие, неожиданные результаты? А очень многие рукописи я рассматривал один, иное даже после Вас, по ближайшему ознакомлению с предметом, недовольствуясь сделанным Вами описанием». |
| Получается, по закону ничего нельзя сделать. Конечно, нарушить закон возможно, но тогда это будет тот же самый большевизм. Уже пять лет я пытался предложить изменения к этому закону, но они были просто положены под сукно. Например, я предложил включить такое основание для изменения, как «в целях устранения ранее образованных названий, которые по результатам комплексной историко-лингвистической экспертизы (проведенной членами городской Комиссии по именованию улиц и привлеченными Комиссией независимыми экспертами-учёными) будут квалифицированы как грамматически, лексикологически, исторически или эстетически неудачные, или ошибочные, или противоречащие основным критериям, закрепленным ст.9 Закона». Если бы текст закона был оптимизирован депутатами Мосгордумы на основе многолетнего опыта его применения и дополнен некоторыми новыми статьями и пунктами, можно было бы провести специальную экспертизу названия «Войковская», и на её основании обновлённого закона изменить название. Мне же кажется, что господином Мединским движут другие мотивы. Ему важно не столько совершенствование законодательства, сколько боязнь растущей популярности коммунистических идей. Я, безусловно, считаю, что улицы не должны носить имена Перовской, Халтурина, Кибальчича и других «бомбистов». Если мы боремся с терроризмом и с идеей террора, оправдывающей лишение людей жизни, тогда как жизни может лишить только давший её Господь Бог, то на картах наших городов мы наблюдаем нонсенс. Но в том, чтобы такие вопросы решались лишь с учётом мнения горожан, тоже есть некий большевизм. Решения, касающиеся подобных вопросов, должны принимать учёные, специалисты, которым граждане делегировали эту функцию. Ксения Кириллова Читайте также: Министр культуры РФ предлагает дать московским улицам имена князей рода Романовых Прот. Сергий Правдолюбов про переименование улиц: Только две улицы — это не разрешает проблемы Елена Зелинская: Убрать из названий имена преступников Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
|
|
