| Представление драмы состоялось 14 декабря 1850 г. Театр был полон, автора вызывали дважды, обрадованно сообщал Константин Аксаков Самарину в Петербург. Но первые ряды кресел рассердились на речь Ляпунова, когда им напомнили, что крестьянин – их брат, кричали, что это коммунизм, «не понимая, что слова Ляпунова православные, а где православие, там коммунизма быть не может», считал Аксаков. 2074 Отдельные зрители выкрикивали: «В кандалы бы автора да в Сибирь!» О шуме на спектакле стало известно в Петербурге, цензор драматических сочинений в С.-Петербургском цензурном комитете А. М. Гедеонов затребовал пьесу для повторного чтения. Первое представление драмы оказалось последним. Таким образом, круг завершился: пьеса была разрешена к печатанию в Петербурге и запрещена к представлению там же, что, надо думать, только укрепило Константина Аксакова в чувстве глубокой неприязни к нелюбезному городу. Письма Константина Аксакова Д. А. Оболенскому 1853–1854 гг., как и письма 1847–1848 гг., публикуются впервые. Хотя намерение издать письма, относящиеся к Крымской войне, как наиболее интересные, было: к дневниковой записи В. С. Аксаковой от 6 февраля 1855 г., где речь шла об очередном письме к Оболенскому, комментатор П. Е. Щеголев в подстрочном примечании сообщил, что письма к Оболенскому «будут напечатаны полностью в подготовляемом издании «Сочинений К. С. Аксакова " ». 2075 Щеголев как коллега Е. А. Ляцкого по книгоиздательству «Огни» был хорошо осведомлен о том, что тот готовил собрание сочинений Константина Аксакова. Но в 1915 г. вышел только первый том, состоявший из художественных произведений и переводов. Появлению последующих помешал уже разгоревшийся пожар Первой мировой войны и последующие за ним события в России, не способствовавшие ни изучению наследия славянофилов, ни изданию их трудов. С самого начала войны и даже до неё, когда в 1850 г. возник спор, кому должны принадлежать иерусалимские и вифлеемские святыни, Константин Аксаков (как и все в его семействе) пристально следил за текущими событиями. Аксаковы в то время постоянно жили в Абрамцеве, Константин Аксаков изредка выезжал в Москву, новости в основном узнавали из газет, то есть с опозданием. Как только посланный в Сергиев Посад за почтою показывался на дороге к усадьбе, все в доме собирались вместе, чтобы читать газеты. Восточные дела буквально поглотили Аксаковых, потеснив все другие интересы. |
| Το есть привычка, которая отвращает его от истины ( τς ληθεας ποτρπει). Хотя Климент и отличает порочные дела от корня порочности ( τς ρζας τς κακας), тем не менее из его слов вовсе не видно, чтобы этот корень был что-нибудь большее и реальнее, чем простая возможность совершать дурные дела» (Адамов И. И. Св. Амвросий Медиоланский . Сергиев Посад, 1915. С. 358–359). 330 Именно у Климента впервые в церковной письменности встречается специфичное употребление слов θεοποιεν, θεοποησις для обозначения обожения. Данное обожение предполагает стяжание человеком по благодати таких Божественных свойств, как отсутствие нужды в чем-либо ( ννδεια), бесстрастие ( πθεια) и нетление ( φθαρσα). При этом человек становится «богом» ( θε ς), но не «Богом» ( Θες). Το есть различие твари и Творца остается незыблемым. См.: Drewery В. Deification//Christian Spirituality. Essays in Honour of Gordon Rupp./Ed. by P. Brooks. London, 1975. P. 41–43. 331 Впрочем, некорректным является суждение, что «в его учении об обожении человека сквозит известный интеллектуализм» (Климков О. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов. СПб., 2001. C. 119). Ибо научение и гносис у александрийского дидаскала всегда находятся в органичной синэргии с нравственноаскетической деятельностью человека. См. ниже. 332 И. В. Попов, относя Климента к так называемому «идеалистическому направлению» в православном учении об обожении, характеризует это направление так: «Для богословов идеалистического направления точкой физического соприкосновения человеческой природы с Божеством служит ум, который, будучи обожен общением с Богом, передает обожение и телу, находящемуся в его обладании». В целом же для христианских мыслителей этого направления «обожение есть, вопервых, нравственное единение с Богом, уподобление Его свойствам; вовторых, единение интеллектуальное, то внутреннее единство, которое устанавливается между познающим субъектом и познаваемой истиной; втретьих, слияние двух неделимых в чувстве взаимной любви, когда ледяная перегородка, разделяющая два самосознающих атома, тает, и две личности, как шарики ртути, коснувшись друг друга, соединяются как бы в одно существо. |
| Пора признать, что «социальные обетования» – потенции христианства и общественные идеалы лучших, передовых людей совпадают, – что война, напр., противоречит духу евангелия, что смертная казнь позорит человечество, что «непротивление злу», это обратная сторона любви, не есть толстовская или буддийская мораль, а подлинно христианское мудрое правило жизни, что в правильно понятом «интернационале» нет ничего страшного или вредного христианству, что равноправие мужчины и женщины – дело простой справедливости, что «народоправство», а не деспотия составляет норму христиански-общественной организации... Если полное проведение этих принципов в жизнь еще преждевременно, будем приветствовать хотя частичное их осуществление! Если мы не хотим страдать за них, – по крайней мере, мы не должны искажать или отрицать их, так как это было бы изменой общечеловеческому «прогрессу», делу «обновления» и оклеветанием христианства. Мы должны во всей чистоте, как «догматы» и «заповеди», беречь эти заветы, начертать их на своем знамени, зажечь ими свой факел и освещать жизненный путь себе и другим. Если «обновление человечества» еще дело далекого будущего, во всяком случае оно обязано будет этим «идеям – силам», и наш долг, поэтому, не противодействовать им, а усвоить и Осуществлять их. Итак, то, что творится на наших глазах, не есть «чертов водевиль» и «погребение» христианства. Напротив, это один из потрясающих актов великой искупительной драмы, предназначенной человечеству прежде «общего воскресения», – драмы, началом которой служит грехопадение человека, центром – Голгофа, а концом «страшный суд». Мы не можем не трепетать перед совершающеюся «титанической» борьбою сил, не благоговеть перед человечеством, в муках рождающим свое прекрасное будущее. Пусть даже настоящее состояние человечества и особенно России напоминает «первобытный хаос» и крестную агонию, но за этим хаосом кроется свет и «крестная мука» готовит торжество воскресения. Ручательством этому служит та именно сила – Любовь , которая создала миры из хаоса, человека – из животного и бога – из человека. Этой силе не «страшен черт», потому что он есть лишь ограниченное и перевернувшееся проявление этой самой силы... Эта же сила Все покорила: Сердце людей, Чувства зверей. Солнце ли блещет, Море ли плещет, Пышный цветок Слабый росток – Все возвещает, Все обещает – Лишь Божество, Лишь торжество. Есть и паденье, Боль и смятенье, Страх и укор, Смерть и позор, – Но утопает, Но исчезает В блеске любви Тенью зари. 1 См., напр., «Догматика, как мировоззрение». – лекцию напечатанную в «Христианин» 1915 г. (январь). 3 См. мою книгу: «Воскресение Христово» (опыт мистической идеологии догмата). 1916. Сергиев Посад. Читать далее Источник: Туберовский А.М. Обновление человечества: [Вступительная лекция студентам 1 и 3 курсов Московской Духовной Академии 15 сентября 1917 года]//Богословский вестник. 1917. Т. 2. 10-12. С. 343-355. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Соборная мечеть общины Аль-Исхан в Ногинске. 2006–2010 гг. Фотография. 2015 г. Со 2-й пол. 80-х гг. XX в. в М. о. начали регистрироваться мусульм. общины, верующие стали обращаться к властям с просьбами об открытии мечетей и др. молельных помещений, ходатайствовать о выделении кладбищенских участков. В 2006 г. зарегистрировано Духовное управление мусульман М. о. (ДУМ МО) в юрисдикции Духовного управления мусульман РФ. ДУМ МО объединяет и контролирует деятельность местных религ. орг-ций мусульман М. о. Его председателем является муфтий М. о. Р. Р. Аббясов. При мн. мусульм. орг-циях созданы духовные школы (медресе) для детей и взрослых, ежегодно для учащихся медресе проводятся олимпиады. В учрежденном ДУМ МО Исламском колледже М. о. (Мытищи) ведется подготовка имамов. С кон. 2000 г. в Подмосковье начали открываться мечети. Они действуют в Звенигороде, Наро-Фоминске, Ногинске, Орехово-Зуеве, Солнечногорске, Ст. Купавне, Щёлкове, в пос. Родники Раменского р-на. Мусульм. центры функционируют в городах Воскресенск, Коломна, Электрогорск и Подольск. Молельные дома открылись в городах Балашиха, Домодедово, Кашира, Краснозаводск, Лобня, Мытищи, Рошаль, Сергиев Посад, Яхрома. Имеются детские развивающие и оздоровительно-образовательные центры в Мытищах, Электростали и Яхроме. Мусульм. общины М. о. оказывают содействие властям в социальной адаптации мигрантов из традиционно мусульман. регионов России, из Ср. Азии и Азербайджана, к-рые в последние годы активно прибывают в Подмосковье. Г. А. Баутдинов Иудаизм Евреи появились в регионе в сер. XIX в., но поскольку в основном они стремились в Москву, евр. население Московской губ. было немногочисленным. В 1858 г. в Московской губ. (без Москвы) их насчитывалось 444 чел. Небольшие общины существовали в Серпухове, Богородске и, возможно, на территории совр. р-на Салтыковка г. Балашиха. Во время первой мировой войны, в 1915-1917 гг., в регион прибыло множество беженцев из-за черты оседлости. В 20-х гг. XX в. евр. население на территории М. о. увеличилось, возник ряд неофиц. общин в Егорьевске и Можайске, в поселках Клязьма, Мамонтовка (ныне оба в черте Пушкино), Малаховка, Перловка (в 1932 включен в состав Мытищ), Салтыковка, Тайнинское (ныне в черте Мытищ), Химки (ныне город) и в дер. Новоивановское (ныне поселок Одинцовского р-на). Руководители и мн. активисты этих общин были репрессированы в 1937-1938 гг. |
| Но является вопрос: что же такое была дисциплинарная реформа Каллиста, если для одного она была новшеством, а для другого пережитком? На этот вопрос читаем ответ в VIII гл. рецензируемой книги (рр. 228–251). Ни Тертуллиан , ни Каллист, ни Ипполит не говорят о прощении грехов без покаянных подвигов: в самом эдикте Каллиста были слова – paenitentia functis. Покаяние могло продолжаться различное время, может быть, в некоторых церквах за наиболее тяжкие грехи покаяние продолжалось до конца жизни. Такой порядок некоторые ригористы могли считать единственно нормальным. Каллист объявил об иной практике и она ригористам могла показаться новшеством и могла вызвать против себя протест. Таков был протест Ипполита (р. 232). А. D’Alès решительно отказывает дисциплинарному распоряжению Каллиста в какой-либо догматической подкладке: распоряжение касалось лишь уста- —622— новления снисходительной практики относительно определенного рода грехов (р. 243). След., догматическая теория Тертуллиана о прощении смертных грехов была уже новостью. В конце de pudicitia Тертуллиан упрекает Каллиста еще и за то, что он власть прощать грехи распространяет и на исповедников. Очевидно, Каллист привлекал к участию в покаянной дисциплине исповедников. Нового в этом ничего не было, так как о том же свидетельствуют некоторые источники второго века, особенно послание лионской церкви, сохраненное у Евсевия (V, 2). Право участия исповедников Тертуллиан в de pudicitia решительно отрицает, но это потому, что он вообще не желает знать никаких духовных прав вне монтанистического общества. – Итак, Каллист усвоивал иерархической Церкви право прощать грехи плотские; его эдикт представлял лишь новое подтверждение того права, которым всегда пользовалась иерархия, и против этого нового подтверждения бунтовал Тертуллиан (рр. 250–251). Мы уже отмечали, что представители протестантской науки указывают еще на Оригена как на противника Каллистова. Вопрос об отношении Оригена к учению о непрощаемых грехах подробно рассматривает D’Alès в 9-й главе своей книги (рр. 252–296). В трудах католических ученых этот вопрос был освещен уже с достаточною полнотою еще раньше, особенно в статьях достопочтенного иезуита Stufler’a в Zeitschrift für katholische Theologie (1907 – Die Sündenvergebung bei Origenes) и в книге Bernhard’a Poschmann’a – Die Sündenvergebung bei Origenes. Braunsberg 1912. Статьи Stufler’a достаточно использованы в русской литературе г. В. Троицким (Очерки из истории догмата о Церкви. Сергиев посад 1912, стр. 342–358). D’Alès сам говорит (р. 257), что он приходит к тем же выводам, как и названные католические ученые. Новое, что мы встречаем у D’Alès, это то внимание, какое он уделяет хронологии сочинений Оригена . Вопрос об отношении Оригена к учению о прощении грехов исследуется преимущественно хронологически, что ясно сказывается и в окончательных выводах. Эти выводы следующие: |
| В настоящем выпуске мы обследуем господствовавшую на Руси уставную регламентацию Чтений в ее греческой основе, или иначе, уставную регламентацию Чтений Греческой Церкви, но сюда не входит изложение специальных славяно-русских особенностей уставной регламентации Чтений. Эти особенности, незначительные в рукописных редакциях Устава, наиболее полно и чрезвычайно широко выступают в первопечатном уставе 1610 года, имея своим источником русские монастырские обиходники и указатели Чтений. Ввиду своеобразности, сложности и, главное, научной необследованное этого источника вообще, мы выделили обозрение славяно-русской регламентации Чтений для подготовляемого второго выпуска нашего исследования. Работа печаталась в продолжении двух лет (сначала статьями в ж. Богословский Вестник за 1912 год) при различных типографских и корректурных условиях. Это было причиной появления мелких дефектов, преимущественно корректурного свойства, и вызвало необходимость приложения Corrigenda et addenda. 1 Введение I. Предмет и научные мотивы исследования II План и составные части исследования Предисловие к первому выпуску Глава первая. Уставные чтения в творениях св. Феодора Студита Глава вторая. Уставные чтения по записям Студийского Устава I. ΥПОТΥΠΩΣΙΣ ΤΗΣ ΚΑΤΑΣΤΑΣΕΩΣ ΤΗΣ ΜΟΝΗΣ TΩN ΣΤΟΥΙΔΙΩΝ II. Устав патриарха Алексея Глава третья. Чтения по Евергетидскому Типикону Глава четвертая. Чтения по Иерусалимскому Уставу Глава пятая. Древнейшая основа, второстепенные разветвления и заключительная стадия развития уставной регламентации «Чтений» в Греческой Церкви Corrigenda et addenda Отдел третий. Книги богослужебные. Ч. I стр. 246–247. 2 «Исследование о главных направлениях в науке русской истории, в связи с ходом образованности». Ч. I. Влияния Византийской и Южно-русской образованности». Киевские Университетские Известия 1869 г. январь, стр. 2–3. 6 Исторические особенности в постановке церковно-учительного дела в Московской Руси. Христ. Чтение. 1901, ч. I. Читать далее Источник: Уставные чтения : (Проповедь кн.) : Ист.-гомилет. исслед./В.П. Виноградов, и. д. доц. Имп. Моск. духовной акад. - Сергиев Посад : тип. Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1914-1915./Вып. 1: Уставная регламентация чтений в греческой церкви. - 1914. - X, 324, IV, с. |
| «О духовной Истине. Опыт православной Феодицеи» («Столп и утверждение Истины») свящ. П. Флоренского . Сергиев Посад, 1914, с. 42–44). С 24 января по 23 февраля 1915 года отец Павел ездил на фронт как священник санитарного поезда Красного Креста Черниговской губернии. «В то время, когда [...] в церковных кругах возникали одна за другою, хотя и эфемерные, церковно-политические организации, отец Павел оставался им чужд, – по равнодушию ли своему вообще к земному устроению, или же потому, что голос вечности вообще звучал для него сильнее зовов временности. Обновленческое движение в среде русского духовенства, позднее выродившееся в живоцерковство, никогда не находило для себя отзвука в отце Павле, как ни страдал он от всей косности нашей церковной жизни. Его христианство не было также и «социальным», хотя тогда уже вокруг него и возникали разные его течения. Но это было в нем менее всего простым охранительством, эта внешняя оболочка соединялась с пламенным горением огненного духа, хотя и с тихим светом, из него излучавшимся. Потому он не был потрясен и тем изменением отношения Церкви и государства, которое наступило после революции» (Протоиерей Сергий Булгаков. Священник отец Павел Флоренский ). Священник Павел Флоренский еще до революции много писал о глубоком кризисе буржуазного мира, часто говорил о надвигавшемся крушении привычных устоев. В то время, как для многих и многих ученых, специалистов и деятелей культуры, была видна лишь «разруха» в стране, священник Павел Флоренский пафос жизни полагал в строительстве новой культуры. Принципиальная позиция и глубокий патриотизм позволили отцу Павлу после революции остаться вместе с народом, чтобы сознательно и активно участвовать в развернувшемся культурном и научно-техническом строительстве в стране. 22 октября 1918 года П. А. Флоренский был приглашен в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. Комиссия была образована для проведения в жизнь постановления Отдела по делам музеев Наркомпроса от 1 ноября 1918 года о национализации Лавры как имеющего общегосударственное значение хранилища художественных и исторических ценностей. Кроме П. А. Флоренского, который являлся ученым секретарем Комиссии и хранителем ризницы Троице-Сергиевой Лавры, в Комиссии состояли Ю. А. Олсуфьев (товарищ председателя, затем председатель), И. Е. Бондаренко и Н. Д. Протасов (представители Отдела по делам музеев), М. В. Боскин, П. Н. Каптерев , Т. Н. Александрова-Дольник, С. Н. Дурылин, С. П. Мансуров, М. В. Шик, а впоследствии H. M. Щекотов и А. С. Свирин. |
| Формы поминовения церковных иерархов за Божественной литургией в русской и украинской традиции претерпели целый ряд изменений преимущественно в XVII в. Они отчасти демонстрировали существенный отход от византийской и древнерусской практики поминать только непосредственно начальствующего иерарха (поминовение патриарха вместо местного епископа; поминовение сразу двух или даже трёх иерархов – патриарха, митрополита и/или местного епископа – на одном возгласе), отчасти отражали ход церковно-исторических процессов XVII в. и позднее. В частности, к последним нужно отнести появление в составе литургии поминовений восточных патриархов отдельной строкой – сначала на Украине, причём не только и не столько как знак иерархического подчинения её епископов патриарху Константинопольскому, сколько как символ приверженности православию и неприятия унии; затем – и в Москве, как символ единства всего православного мира, в том числе на уровне единообразия литургической практики. В составе чина проскомидии это поминовение сохраняется в русских и украинских изданиях доныне. 2 Так, например, в Евхологиях Crypt. G. b. IV, XI в., Vatican gr. 1863, 1154–1189 гг., Vatican Barberini gr. 345, XII в., и проч. 3 А не только второй из них (на его связь с Южной Италией указывал уже А. Штритматгер: Strittmatter А. «Missa graecorum», «Missa Sancti Johannis Crisostomi»: The Oldest Latin Version of the Byzantine Liturgies of St. Basil and St. John Chrysostom//Ephemerides Liturgicae. R., 1941. Vol. 55. Р. 84–85; см. также: Тал R. Е [А History of the Liturgy of St. John Chrysostom, vol. IV:] The Diptychs. R., 1991. Р. 138–139. (0rientalia Christiana Analecta; 238)). 4 В свою очередь, засвидетельствованное в перечисленных выше южноитальянских кодексах различие в форме поминовения на возгласе ν πρτοις μνσθητι, Κριε (при тождественной форме поминовения иерарха в ектениях), вероятно, связано с тем, что одна часть рукописей отражает практику пресвитерского служения литургии, согласно которой священник произносил возглас с упоминанием имени своего правящего архиерея, а другая часть – практику епископского служения, когда архиерей поминал «всякое епископство...» вообще. Подобная обезличенная форма поминовения, несомненно, отражала особенности организации церковной жизни грекоязычного клира в Южной Италии (см., например: Протасов Н. Д. Греческое монашество в Южной Италии и его церковное искусство. Сергиев Посад, 1915). Вне Южной Италии (или, шире, западных областей греческого присутствия) подобное обезличенное поминовение использовалось при патриаршем служении литургии (см. ниже). |
| —24— Б. Степени магистра богословия: а) Протоиерей Московской Воскресенской, на Семеновском кладбище, церкви, кандидат богословия, Сергий Муретов за труды нод заглавиями: 1) «О поминовении бесплотных сил на проскомидии», Москва, 1897 г., 2) «Исторический обзор чинопоследования проскомидии до «Устава литургии» константинопольского патриарха Филофея. Опыт историколитургического исследования», Мосвва, 1895 г. и 3) «К материалам для истории чинопоследования литургии», Сергиев Посад, 1885 г. (29 октября 1914 года). б) Законоучитель Московского Александровского Института, кандидат богословия, священник Николай Виноградов за сочинение под заглавием: «Книга пророка Аггея. Исагогико-экзегетическое исследование». Сергиев Посад 1914 г. (1 декабря 1914 года). в) Инспектор Владимирской духовной семинарии, кандидат богословия, протоиерей Димитрий Садовскиий, за сочинение под заглавием: « Блаженный Августин , как проповедник. Историко-гомилетическое исследование». Сергиев Посад, 1913 г. (19 февраля 1915 года). г) Преподаватель Калужской духовной семинарии, кандидат богословия, Иван Адамов за сочинение под заглавием: «Св. Амвросий Медиоланский ». Сергиев Посад, 1915 г. (28 мая 1915 года). д) Исправляющий должность доцента Императорской Московской Духовной Академии по кафедре истории Грековосточной церкви со времени отпадения Западной церкви от вселенской до настоящего времени, кандидат богословия, Феодор Россейкин за сочинение под заглавием: «Пер- —25— вое правление Фотия, патриарха константинопольского ». Сергиев Посад, 1915 г. (6 июня 1915 года). Все поименованные лица удостоены были степени магигстра богословия по напечатании своих диссертаций и удовлетворительной защите нх на коллоквиумах в присутствии Совета Академии и приглашенных Советом сторонних лиц и утверждены (кроме И. Адамова) в означенной степени указами Святейшего Синода: а) протоиерей Муретов – от 13 декабря 1914 года за 20040, б) священник Виноградов – от 28 мая 1915 года за 7023, в) протоиерей Садовский – от 22 мая 1915 года за 6790 и д) и. д. доцента Россейкиин – от 15 сентября 1915 года за 12659. |
| —64— в близость «парусии» или второго пришествия Господа в первохристианстве и у св. Апостола Павла». Экстраординарный профессор священник П.А. Флоренский напечатал статью: «Не восхищение непщева ( Флп.2:6–8 ) (К суждению о мистике)» в Богословском Вестнике и несколько мелких заметок. Доцент Ф.М. Россейкин напечатал статьи: 1) в Богогловском Вестнике: «Первое правление Фотия, патриарха константинопольского » (1914, сентябрь и декабрь), «Окружное послание Фотия, патриарха константинопольского (1915. январь), «Константинопольский собор 867 года» (1915, февраль) и «Фотий и Василий Македонянин» (1915, апрель); 2) в журнале Христианин: «В день академического праздника» (1915, октябрь); 3) выпустил отдельным изданием книгу: «Первое правление Фотия, патриарха константинопольского ». Сергиев Посад, 1915 г. Доцент В.П. Виноградов – а) напечатал в Богословском Вестнике 1) «Жития древнерусских святых, как источник по истории древнерусской школы и просвещения», 2) «Наследие митрополита Платона в истории Московской Духовной Академии», 3) «Мужи веры» (слово в день поминовения почивших деятелей Московской Академии); б) состоял помощником редактора журнала Христианин (издание архиепископа Евдокима), в котором поместил: 1) «О слове св. Епифания, еп. Кипрского, на великую субботу», 2) «Уставные чтения и проповедь по книге» и 3) ряд мелких статей и заметок научного, проповеднического и публицистического характера; в) в Юбилейном Сборнике Академии напечатал: «О характере проповеднического творчества Кирилла, еп. Туровского»; г) в Библиогриафической Летописи (изд. Имп. О-ва Люб. Др. Письменности) – «Об —65— источниках, составе и происхождении древнеславянской группы поучений на Четыредесятницу». Доцент Н.Д. Протасов напечатал: а) в Богословском Вестнике статьи: 1) Письма из Апулии» (1914, август – сентябрь), 2) «Ответ свящ. В.Н. Страхову» (1914, январь), «Плафонная лепка и печные изразцы Елизаветинского времени в актовом зале Имп. Моск. Дух. Академии» (1914, октябрь – ноябрь) и 4) «К иконографии св. Николая» (разбор книги F. Brunswick’a – Heilige und ihre Symbole in darstellenden Kunst, Rom. 1914 (1915, март); б) в журнале Светильник: «Изображение св. Николая Мирликийского в пещерных храмах Апулии» (1915, 2). |
|
|
