| Вместе с тем, следует иметь в виду, что сами пражские прихожане не считали непреодолимым разделение между Карловацким Синодом и митрополитом Евлогием. Акт личного примирения митрополитов Евлогия и Антония в мае 1934 года был воспринят в Праге как восстановление единства в Русской Зарубежной Церкви. Поэтому летом 1934 года в ходе торжеств по поводу двадцатилетия Мармарош-Сигетского процесса, проходивших в Закарпатье, епископ Сергий сослужил с епископом Детройтским Виталием (Максименко), состоявшим в юрисдикции РПЦЗ. В том же 1934 году владыка Виталий был гостем Пражского прихода. Так что реальная ситуация в Чехословакии была далека от той однозначности, о которой обычно пишут в учебных пособиях по церковной истории. — Вы являетесь автором нескольких статей, посвященных проблеме взаимоотношений РПЦЗ с Православными Церквами в Чехии и Польше в годы Второй мировой войны. Скажите, в чем, на ваш взгляд, сходство и различие во взаимодействии Берлинского митрополита РПЦЗ Серафима (Ляде) с церковными структурами в Чехии и Польше? — Есть и сходство, есть и существенные различия. Начнем с Чехии. После фактической оккупации Чешских земель немецкими войсками здесь реализовывалась конфессиональная политика германского руководства, направленная на унификацию церковной жизни на завоеванных территориях. Поэтому немецкие власти фактически вынудили местных епископов (чешского епископа Горазда и русского епископа Сергия) к вхождению в юрисдикцию Берлинского митрополита Серафима (Ляде). При этом позже сам митрополит Серафим неоднократно подчеркивал, что не стремился подчинять своей власти православные епархии в Протекторате Богемия и Моравия (так официально именовались Чешские земли в составе Третьего рейха). Он скорее стремился оказать покровительство и поддержку православным общинам на этих территориях. В результате была выработана более или менее корректная, хотя, наверное, и небезупречная с канонической точки зрения форма организации церковной жизни в Чехии. Официально ни епископ Горазд не разрывал своей связи с Сербской Церковью, ни епископ Сергий не отказывался от своего подчинения митрополиту Евлогию. При этом оба они заключили соглашения с митрополитом Серафимом, временно признав над собой его каноническую власть. Впрочем, в 1942 году это соглашение не смогло спасти епископа Горазда от суда и расстрела, когда в крипте кафедрального собора в Праге были найдены чешские диверсанты, заброшенные из Великобритании. |
| В дальнейшем положение евлогианских приходов на территории Берлинской и Германской епархии было урегулировано Соглашением между архиепископом Серафимом (Ляде) и епископом Бельским Сергием (Королевым) в ноябре 1939 года. В 1938–1939 годах в связи с расширением территории рейха юрисдикция Германской епархии при поддержке министерства церковных дел распространилась на православные приходы в Австрии, Чехии, Бельгии, Люксембурге, Лотарингии, Словакии, Венгрии. Во главе епархии был поставлен епископ Потсдамский Серафим (Ляде) с титулом «епископ Берлинский и Германский». Кандидатура оказалась весьма подходящей и устраивающей всех – немец по национальности, имел германское гражданство, пользовался уважением русской церковной эмиграции в Третьем рейхе, обладал спокойным характером. Однако план министерства создать некую влиятельную наднациональную православную церковь не мог быть реализован, поскольку ведущими принципами церковной политики нацистского руководства оставались децентрализация православного мира и поддержка самостоятельных и независимых национальных православных церквей на оккупированных территориях. Так, после падения Польши единая Польская православная церковь была раздроблена на церковные организации по национальному признаку (русские, польские, украинские). Внимание обращалось и на другие православные церкви – Болгарскую, Греческую, Сербскую, Румынскую. Их стремились также включить в орбиту влияния рейха. Еще до начала своего «похода на Восток» спецслужбы нацистской Германии вели поиск возможностей оказывать влияние и на религиозные организации в СССР, и на зарубежные русские православные приходы. До 1941 года усилия были направлены в основном на Русскую православную церковь за рубежом – религиозную организацию, возникшую в начале 1920-х годов на базе православных приходов, располагавшихся в Западной Европе и руководимых иерархами, покинувшими Советскую Россию в годы Гражданской войны или сразу после ее окончания. По своим политическим взглядам тогдашний глава Архиерейского синода Русской православной церкви за рубежом митрополит Анастасий (Грибановский) и другие иерархи были среди тех представителей русской эмиграции, которых не покидала надежда на крах коммунизма, падение ненавистных им советской власти и Совдепии. Это, естественно, учитывалось Гитлером, и потому особых препятствий деятельности этой церкви на территории Германии не чинилось. |
| Подобная ситуация была и на Украине. В 1942 г. инициативная группа Украинской автономной Церкви, в составе епископов Пантелеимона (Рудыка), Вениамина (Новицкого) и Димитрия (Магана), обратилась к митрополиту Серафиму (Ляде) с просьбой принять Украинскую Церковь. Митрополит Серафим посоветовал иерархам обратиться к рейхскомиссару Украины . В результате РПЦЗ на территорию Украины допущена не была, и просьба украинских иерархов осталась без последствий. С.В. Троицкий С.В. Троицкий, ссылаясь на письма митрополита Серафима (Ляде), говорил о материальной помощи Германского правительства Зарубежной Церкви . Однако исследования, проведенные в архивах нацистских ведомств, позволяют сделать вывод, что об оказании РПЦЗ материальной поддержки в годы войны не было и речи, причем Германская епархия оставалась одной из самых бедных в Зарубежной Церкви . На оккупированные территории из клириков РПЦЗ попадали только крайне немногочисленные священники, находившиеся при русских антисоветских формированиях. В Европе деятельность РПЦЗ в годы войны также была серьезно ограничена. Соборы Русской Зарубежной Церкви гитлеровское руководство созывать не разрешало, несмотря на постоянные попытки митрополита Анастасия добиться их созыва. Единственный случай – разрешение на проведение Венского Совещания в октябре 1943 г., выступившего против избрания в Москве Патриарха Сергия. Но в данном случае можно уверенно сказать, что это выступление Венского Совещания не было результатом давления гитлеровского государства. Во-первых, митрополит Анастасий еще до Венского Совещания высказался об избрании Патриарха Сергия как об антиканоническом акте и сравнил поставление Патриарха Сергия с назначением патриарха Игнатия при Лжедмитрии I – оба были поставлены по воле диктаторов, хотя и с последующей санкцией Архиерейских Соборов . Во-вторых, участники совещания подвергли критике позицию Германии в отношении Церкви и православного населения. Последнее решение было закономерным. В течение всего периода Второй мировой войны РПЦЗ испытывала притеснения со стороны германского правительства. После оккупации Югославии гитлеровской Германией гестапо устроило обыск в квартире митрополита Анастасия на Крунской улице, 20. Было изъято также и делопроизводство Архиерейского Синода . Одно время под угрозой закрытия находились храмы в Лейпциге и Дрездене. Закрытие не состоялось лишь из опасения, что такая акция ухудшит отношения с германскими союзниками – Румынией и Болгарией . |
| Представителей Русской Зарубежной Церкви на оккупированные территории немцы не пускали В соответствии с указаниями Гитлера, 6 августа 1941 г. появился приказ за подписью главнокомандующего вооруженными силами Германии В. Кейтеля, запрещавший привлекать к деятельности на «восточных территориях» духовенство из-за границы. Подобный запрет, касавшийся в первую очередь Русской Зарубежной Церкви, повторялся и в других распоряжениях германских ведомств . По причине недоверия к РПЦЗ на оккупированных территориях действовали разные юрисдикции – Константинопольский Патриархат, Румынская Церковь, Белорусская и Украинская автономные Церкви, откровенно раскольничья «Украинская автокефальная церковь», приходы Московской Патриархии, обновленцы. Представителей Русской Зарубежной Церкви на оккупированные территории немцы не пускали – ее патриотические, монархические и великорусские идеи в немецкие планы совершенно не вписывались. При организации церковных структур на оккупированных территориях нацисты оговаривали условие – не вступать в контакты с Зарубежной Церковью . Попытки последней направлять своих клириков в захваченные Германией российские регионы заканчивались неудачей. В сентябре 1942 г. духовенство Смоленской и Орловской областей, не пожелавшее подчиняться новообразованной Белорусской Церкви, обратилось к митрополиту Германскому Серафиму (Ляде). Духовенство заявило, что желает подчиняться РПЦЗ, и просило прислать в Орел епископа. 19 ноября Архиерейский Синод предложил митрополиту Серафиму принять меры к отправке в Смоленск и Орел епископов и организации там церковной жизни . Однако решение это так и осталось на бумаге – митрополит Серафим (Ляде) не мог прислать в Смоленск и Орел не только епископа, но и диакона. Более того, Русской Зарубежной Церкви было фактически запрещено даже окормление некоторых германских территорий. Речь идет о Белостокско-Гродненской епархии, включенной Германией в состав Восточной Пруссии. Хотя этой епархией должен был управлять Берлинско-Германский архиерей, на деле епархия управлялась Белорусской Церковью в качестве некоего «зарубежного белорусского экзархата» . |
| д. Особо следует остановиться на деятельности архиереев, управлявших Берлинской и Германской епархией Русской Православной Церкви Заграницей — до 1938 г. архиепископа Тихона (Лященко) и в 1938-1945 гг. архиепископа (с 1942 г. митрополита) Серафима (Ляде) . Первый из них до 1937 г. имел своим секретарем и адвокатом Н.Н. Масальского, высланного в конце концов из Германии за частично еврейское происхождение. Причем архиепископ Тихон всячески старался оставить Масальского при себе до последней возможности. В автобиографической книге полковника К. Кромиади сообщается, что, стараясь помочь евреям, «архиепископ Берлинский и Германский Тихон приходивших к нему с просьбой русских евреев крестил и выдавал им свидетельства о крещении. К сожалению, это им не помогло и гестапо потребовало от Синода убрать Тихона из Германии. В результате архиепископ Тихон был отозван в Сремские Карловцы, а его ближайшие сотрудники были репрессированы... В. Левашов был посажен в тюрьму, граф А. Воронцов-Дашков предупрежден, что если не успокоится, то будет выслан из страны, а у К. К[ромиади], представителя от германской епархии на заграничный собор в Сремских Карловцах, гестапо отобрало документы с запретом покидать страну и с угрозой быть арестованным» . Правда, это сообщение не совсем точно. Существовал целый комплекс различных причин отставки архиепископа, и сведений о репрессиях его «ближайших сотрудников» в архивах обнаружить не удалось. Сменивший владыку Тихона митрополит Серафим (Ляде) благожелательно относился к евлогианам, зачастую спасая их от репрессий гестапо. 28 июля 1938 г. должно было состояться его первое совместное богослужение в Берлине с евлогианскими священнослужителями, в частности с архимандритом Иоанном (Шаховским). Накануне к владыке Серафиму и в гестапо поступило анонимное письмо с требованием «защитить нашу Церковь от вторжения в нее иудо-масонских сил, старающихся замаскировать себя путем совместного служения с нашим духовенством». Но богослужение все-таки состоялось, что явилось одной из причин, спасшей архимандрита Иоанна от высылки . |
| На самом деле, с полной определенностью можно сказать лишь то, что в Венском Соборе архиепископ Серафим участия не принимал и никаких документов не подписывал. Согласно официальному сообщению, в совещании приняли участие восемь иерархов РПЦЗ: митрополит Кишиневский и Хотинский Анастасий (Грибановский) , митрополит Финляндский Серафим (Лукьянов), митрополит Германский Серафим (Ляде), архиепископ Гродненский Венедикт (Бобковский), епископ Вельский Сергий (Королев) , епископ Венский Василий (Павловский), епископ Потсдамский Филипп (фон Гарднер) и, рукоположенный в дни совещания, епископ Гомельский Григорий (Боришкевич) 522 . Что же касается причин отсутствия архиепископа Серафима на этом мероприятии, то они остаются не вполне ясными. С одной стороны, отсутствие архиепископа Серафима на совещании, по-видимому, не стало для него поводом для серьезного конфликта и, тем более, разрыва с Архиерейским Синодом. Имеются документы, свидетельствующие, что архиепископ Серафим находился в переписке с Архиерейским Синодом и после Венского Собора. Например, по представлению архиепископа Серафима от 19 ноября 1943 г., Архиерейский Синод возвел в сан архимандрита игумена Пантелеимона (Старицкого), а в следующем, 1944-м году, Синод получил деньги, перечисленные архиепископом Серафимом из Болгарии 523 . С другой стороны, отсутствие конфликта не означает, что архиепископ Серафим (Соболев) был согласен с Венским совещанием. Вполне возможно, что А. Ведерников, далеко не последний в Московской Патриархии человек, сообщая в своей статье о несогласии архиепископа Серафима с позицией Венского Собора, основывался на известных ему фактах. 1944 год стал последним месяцем пребывания русской общины в храме святителя Николая на улице Царя Калояна. Союз болгарского руководства с Германией привел к тому, что Болгария стала подвергаться англо-американским бомбардировкам. Поначалу незначительные, они постепенно становились все более массированными. Начало серьезным бомбардировкам было положено 10 января 1944 года. В этот день от взрыва бомбы погиб священник Леонид Леонченко, немало жителей Софии остались без квартир, а многие после того страшного дня старались больше времени проводить в пригородах 524 . Многие нашли убежище в Рыльском монастыре 525 . |
| Однако для издательской деятельности нужны были значительно больше денег, и их удалось получить от Священного Синода Болгарской Православной Церкви. В письме Болгарскому Синоду от 28 февраля 1942 г. митрополит Серафим (Ляде) впервые настоятельно просил поддержать «вверенный ему» монастырь в Словакии, подчеркнув, что «монахи работают в типографии с утра до глубокой ночи. Но нет уже у них необходимого питания, так как не получают пособий из других источников… Монастырь является в настоящее время нашим единственным рассадником православного просвещения в освобожденных от большевистской власти русских Об этом же митрополит Серафим вел переговоры в марте этого года с посетившим Берлин митрополитом Врачанским Паисием. Впервые крупная денежная сумма в 300 тыс. левов (102,5 тыс. словацких крон) братству прп. Иова была выделена решением Синода от 16 марта и переведена по банковским каналам в начале июля 1942 г. Пожертвование дало возможность напечатать 3 тыс. экземпляров напрестольного Евангелия (в знак благодарности в обители на первой тысяче сделали надпись: «Дар освобожденной Русской Церкви от братской Болгарской Церкви»), часть тиража Требника и . В письмах Болгарскому Синоду настоятеля братства архимандрита Серафима (Иванова) от 18 и 29 июня 1942 г. выражалась благодарность и говорилось о готовности предоставить часть изданий обители «для отправки в Россию, если в Болгарии для этого есть возможность» (при этом в Софию были отправлены каталог и образцы изданий). В ответном письме от 9 июля сообщалось, что политические условия, к сожалению, не позволяют Синоду «отправлять в Россию церковно-богословские принадлежности» и выражалась просьба переправить их от имени Болгарии Русской Православной Церкви (на территории . В новом письме в Болгарский Синод от 5 августа 1942 г. о. Серафим сообщил, что получил все выделенные . В конце февраля–марте 1943 г. архимандрит Серафим лично почти на месяц приехал в Болгарию просить о предоставлении новых субсидий в размере 750 тыс. левов для завершения печатания Служебника и Требника и организации доставки книг в Россию. В отношении от 15 марта о. Серафим сообщил Синоду, что в 1942 г. было отпечатано 138 тыс. экземпляров богослужебных книг по заказу Германской епархии (частично в типографии св. апостола Андрея в Прешове), из которых пока отправлено 100,5 тыс., но перевести деньги из Германии за эту работу оказалось невозможно, поэтому срочно требуются средства для продолжения издательской деятельности, подчеркнув: «По неисповедимым путям Промысла Божия случилось так, что наша маленькая миссионерская обитель – единственная из всех православных организаций – нашла пути и возможности отправки религиозной литературы в освобожденные русские .Кроме того, о. Серафим в другом письменном обращении от 15 марта, сообщая о том, что словацкие власти и местная католическая Церковь создают обители большие проблемы, просил Болгарский Синод «о приеме монастыря и православного населения в Словакии под свое . |
| С 1931 г. иерарх проживал в Кламаре (Франция), в 1939 г. переехал в Лимерэ-сюр-Луар недалеко от Тура. Отношения архиепископа Феофана с Архиерейским Синодом совершенно разладились. Проживая во Франции, архиепископ Феофан продолжал считать митрополита Антония еретиком, а затем стал выдвигать различные обвинения и в адрес Архиерейского Синода. Позицию архиепископа Феофана в отношении митрополита Антония разделял и архиепископ Вениамин (Федченков) . Узнав об этом, епископ Серафим 12 февраля 1934 г. направил письмо архиепископу Вениамину, где защищал митрополита Антония от обвинений в ереси. Кроме того, епископ Серафим привел в своем письме интересные факты из жизни праведного Иоанна Кронштадтского и архиепископа Феофана (Быстрова) , высказал свое мнение относительно Распутина и возможности признания власти большевиков. Обращает на себя внимание тот факт, что епископ Серафим, выступая против признания архиепископом Вениамином коммунистической власти, тем не менее, продолжал считать его своим другом и молитвенником. Копия письма сохранилась у епископа Серафима. 18 сентября 1934 г. архипастырь, заверив эту копию, переслал ее в Архиерейский Синод РПЦЗ. Письмо архипастыря попало в Россию вместе с документами Архиерейского Синода, которые после Второй мировой войны были переданы Центральному государственном архиву Октябрьской революции (ныне ГА РФ). Письмо хранится в фонде 6343 «Архиерейский Синод Русской Православной Церкви заграницей» в деле 283 «Письма архиепископа Серафима». В деле находятся переписка архиепископа (впоследствии митрополита) Серафима (Лукьянова), переписка с архиепископом (впоследствии митрополитом) Серафимом (Ляде). Здесь же находится и одно письмо архиепископа Серафима (Соболева) , публикуемое ниже. Публикация, вступительная статья и комментарии А. А. Кострюкова Письмо епископа Серафима (Соболева) архиепископу Вениамину (Федченкову) 18 сентября 1934 г. Архиепископу Вениамину 1934 12. II. Секретно К делу 6 Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыко! В 1932 г. в августе месяце прибывшие из Парижа на собор русских зарубежных архиереев Архиепископ Серафим [Лукьянов] 7 , Епископ Николай [Карпов] 8 Лондонский и Епископ Тихон [Троицкий] 9 Сан-Францисский, ныне Северо-Американский, передали остальным членам Собора, что архиепископ Феофан [Быстров] 10 Полтавский всех нас, своих братьев-архиереев, считает еретиками и масонами, а на одного из нас возвел безумную клевету, будто бы он участвовал в отравлении одного архиерея, конечно умершего своею естественною смертью . |
| В 1940 г. митр. Серафим сумел вызволить из гестапо Брюссельского архиепископа Александра (Немоловского) и т.п. . Ему содействовало германское церковное министерство и даже МИД — их подход отличался от подхода национал-социалистической партии и органов безопасности . В межведомственных отношениях в Германии имелось пространство для маневра — в этом смысле оно отличалось от ситуации в советской России 20х-30-х гг., где было несравнимо тяжелее. Послевоенная ситуация делала невозможным дальнейшее существование митрополичьих округов в зарубежье: Югославия стала коммунистической, на Дальнем Востоке распоряжались советские и китайские коммунисты, а в Восточной Германии — немецкие. В Европе и на Ближнем Востоке начала свою деятельность Московская Патриархия, получившая от Сталина после победы над нацизмом небольшие послабления. В Московский Патриархат перешел не только митр. Евлогий, но и глава Западно-Европейского округа РПЦЗ, митр. Серафим (Лукьянов). Затем, в 1950 г. скончался митр. Серафим (Ляде). РПЦЗ вследствие этих событий в Европе перешла на епархиальную структуру управления . С тех пор в Русской Зарубежной Церкви только один митрополит, а именно — ее Первоиерарх. Однако с учетом исторического пути Русской Зарубежной Церкви, обширности окормляемых ею территорий и рассеянности их по всему миру было бы неосновательным считать ее одним митрополичьим округом, и гораздо более органичным было бы для нее, пожалуй, внутреннее деление на три митрополичьих области (американскую, европейскую, австралийскую). Во всяком случае в нынешнем своем виде РПЦЗ представляет собой церковное образование некоего иного, высшего порядка, чем митрополичья область, и конечно, по отношению к той Русской Зарубежной Церкви, которую мы имеем сейчас как исторически сложившуюся церковную единицу, было бы неуместно применять исключительно «территориальный принцип». Необходимое в этой связи обсуждение канонического понятия «этноса», которое зиждется на общности «этоса» и имеет мало общего с пресловутым «филетизмом» (национализмом в Церкви), выходит далеко за рамки данной статьи . |
| Тогда этот митрополит не подозревал, что никакого создания русского правительства нацистское руководство допускать не собиралось. В дальнейшем и у митрополита Серафима по мере узнавания правды наступило отрезвление и раскаяние (в 1945 г. он перешел в Московский Патриархат). Уже к 1943 г. Владыка передал практическое руководство митрополичьим округом в руки своего ближайшего помощника – англофильски настроенного протоиерея Василия Тихоновича Тимофеева (настоятеля Знаменской церкви в Париже, члена Епархиального совета и благочинного приходов РПЦЗ в Парижском районе) [xix] , дочь которого была заключена нацистами в концлагерь. Этот священник к июню 1943 г. крестил шесть юных евреев, спасая их от уничтожения. Митрополит Берлинский и Германский Серафим (Ляде) в своем письме Первоиерарху РПЦЗ митрополиту Анастасию (Грибановскому) от 18 июля 1943 г. сообщал, что митрополит Серафим (Лукьянов) на словах является антисемитом, но фактически ничего в этом плане не делал, а о. Василий Тимофеев крестит евреев и даже выдает им свидетельства об арийском происхождении [xx] . К счастью, отец Василий остался жив, однако другой ближайший помощник Владыки Серафима (Лукьянова), настоятель храма Воскресения Христова в г. Виши, епархиальный миссионер Западно-Европейской епархии РПЦЗ и уполномоченный митрополита в неоккупированной зоне Франции протопресвитер Андрей Иеремеевич Врасский [xxi] , участвуя в движении Сопротивления и спасая евреев, погиб. В 1942 г. отец Андрей, по поручению Владыки Серафима, совершил миссионерскую поездку на оккупированную немцами территорию России и в том же году, несмотря на короткий срок священства и на отсутствие разрешения на это со стороны Архиерейского Синода, был возведен в сан протопресвитера митрополитом Серафимом, который получил за это выговор от Синода. О быстром продвижении отца Андрея в сан протопресвитера редактор журнала «Церковное Обозрение» И.Е. Махараблидзе писал: «Очевидно, о. Врасский в сане священника оказал “особые сверхвыдающиеся заслуги”, что митр. Серафим признал себя вправе возвести его за такой короткий срок службы в столь высокий сан, присвоив себе в данном вопросе прерогативу Зарубежного Собора архиереев» [xxii] . |
|
|
