| νωτικν никого не удовлетворил и не только не принес умиротворения для Церкви, но еще более усилил церковные раздоры и нестроения. Этот же документ ближайшим образом послужил и причиной церковной схизмы между Востоком и Западом. Римский папа, считая себя исключительным хранителем истины и судьей всех в делах веры, опротестовал νωτικν, почти всеми Восточными епископами уже принятый и подписанный, объявил его еретическим и предал согласных с ним анафеме. Так поступил Феликс III в 484 г., и с того времени наступило тридцатипятилетнее разделение Восточной Церкви с Западной. Идейное настроение Востока за этот период рисуется близким к анархическому. «Наступила такая смута, – по выражению Гарнака, – какой никогда не бывало прежде. Люди, которые употребляли одни и те же христологические формулы, сторонились друг друга и ожесточались друг против друга, ибо мыслили разное под одними и теми же словами» 26 . Воцарение императора Анастасия (491–518 гг.) подавало вначале надежды на перемену к лучшему. Но он скоро оказался одним из числа των διακρινομ νων, то есть «колеблющихся», по выражению автора книги De sectis 27 , и начал всячески потворствовать монофизитам. Антихалкидонская пропаганда приняла непозволительно широкие размеры ввиду того, что борцов за Халкидонский собор император прямо смещал и ссылал (например, Евфимия и Македония, патриархов Константинопольских). А вдали от столицы, в Александрии и Сирии, монофизитство развивалось столь свободно и широко, что Православие боялось заявлять о себе. В начале VI века на историческую сцену выступили горячие и талантливые поборники монофизитства: Ксенай (Филоксен, епископ Иерапольский) и Севир (монах, потом патриарх Антиохийский). С дозволения императора они составили соборы в Антиохии (508–509 гг.) и в Сидоне (511--512 гг.), на которых Халкидонский догмат был отвергнут, и последователи его, в том числе и патриарх Антиохийский Флавиан, были осуждены. Возведенный в сан патриарха Антиохийского за ревностную пропаганду монофизитства, Севир счел своим долгом приложить еще большее усердие в том же направлении. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЗАХАРИЯ РИТОР [Захария Схоластик; греч. Ζαχαρας τωρ] (465/6, Маюма, близ Газы, Палестина - после 536), еп. Митилинский, церковный писатель. Сведения о жизни З. Р. немногочисленны. Современники З. Р. Севир Антиохийский и Иоанн Руф в сочинениях называют его «схоластик», т. е. практикующий юрист, а церковный историк Евагрий (кон. VI в.) - «ритор». Позднейшие сироязычные авторы (автор «Хроники» Псевдо-Дионисия и Михаил Сириец) придерживались атрибуции Евагрия, но именовали З. Р. епископом Мелитинским (вместо Митилинского). Сведения о начальном периоде жизни З. Р. содержатся в составленном им жизнеописании Севира Антиохийского (после 512). Дом родителей З. Р. находился недалеко от мон-ря Петра Ивера. З. Р. обучался в риторической школе, процветавшей в то время в Газе; затем уехал в Александрию, где в 485-487 гг. обучался у ритора Сопатра Младшего и философа Аммония Гермийского. Во время учебы в Александрии З. Р. сблизился с Севиром (впосл. патриарх Антиохийский). В 487 г. он принял крещение, под влиянием З. Р. крещение принял и Севир. В том же году З. Р. покинул Александрию, чтобы продолжить обучение у юриста Леонтия (487-491) в школе в г. Берите (ныне Бейрут). Питая склонность к монашеству, З. Р. вел благочестивую жизнь в миру. Из Берита он совершал поездки в мон-ри Триполи и Эмесы (ныне Хомс, Сирия). После завершения учебы в 491 г. вернулся в Маюму, а оттуда перебрался в К-поль, где в течение долгого времени занимался адвокатской практикой. Дальнейшие свидетельства о жизни З. Р. крайне скудны. Известно, что он имел связи при дворе и поддерживал умеренную монофизитскую политику визант. имп. Анастасия. Во время жизни в столице З. Р. составил неск. сочинений исторического содержания. В 536 г. в качестве епископа г. Митилина (о-в Лесбос) участвовал в К-польском Соборе, к-рый осудил Севира Антиохийского. В 553 г. на V Вселенском Соборе в К-поле Митилину представлял уже др. епископ. Т. о., З. Р. умер между 536 и 553 гг. |
| Находясь почти в полной изоляции в Палестине, группа монахов-монофизитов Газы и Элевтерополя попыталась изменить свое положение с помощью гос. власти. В 508 г. они отправили депутацию в К-поль во главе с Севиром, и это событие спровоцировало крупнейшее столкновение между православными и монофизитами в нач. VI в. В К-поле монахи-монофизиты не были допущены до общения с патриархом Македонием, но были приняты императором. По всей видимости, Севир стал одним из ближайших советников Анастасия в вопросах веры и, оставаясь в К-поле ок. 3 лет (508-511), влиял на принятие гос. решений в этой сфере. Тем самым был существенно нарушен тонкий баланс сил и интересов в Церкви, к-рый с трудом поддерживался после принятия «Энотикона». Имп. Анастасий потребовал от вост. иерархов подтвердить свое правоверие и лояльность к «Энотикону». В 509 г. Антиохийский патриарх Флавиан на Поместном Соборе признал решения 3 Вселенских Соборов и «Энотикон». В Иерусалиме же патриарх Илия I открыто заявил о поддержке Халкидонского Собора. В то же время обострились отношения имп. Анастасия и К-польского патриарха Македония, к-рый в 511 г. был низложен по приказу императора, что сопровождалось многочисленными беспорядками в столице. В том же году состоялся представительный Собор в Сидоне, где под давлением светской власти Антиохийский патриарх Флавиан был вынужден открыто осудить дифизитство и Халкидонский Собор. В этих обстоятельствах осенью 511 г. в К-поль отправилось посольство правосл. монахов Палестины от имени патриарха Илии во главе с прп. Саввой Освященным. Вопреки ожиданиям прп. Савва был принят императором и ок. полугода прожил в столице, пользуясь почетом. Вероятно, ему удалось за это время сплотить правосл. партию в К-поле, подготовить ее к дальнейшей борьбе, но изменить общее направление политики Анастасия он не мог. 512 год прошел почти в непрерывных уличных беспорядках, к-рые устраивались православными и монофизитами в К-поле, Антиохии и во мн. городах империи. В нояб. 512 г. в К-поле произошло крупнейшее восстание, в ходе к-рого Анастасий едва не был свергнут с престола. Одновременно с этим патриарх Флавиан был низложен с Антиохийского престола и на его место (с одобрения императора) был избран Севир. Иерусалимский патриарх Илия отказался признать Севира, хотя большинство епископата вост. провинций было вынуждено войти с ним в общение. |
| 16 июля И. К. помянул за литургией имена папы Льва I Великого и к-польских патриархов Евфимия I и Македония II (ранее низложенных имп. Анастасием). При этом народ в храме продолжал требовать полного восстановления халкидонского Символа веры и внесения в диптихи ее защитников. После литургии оглашенных выяснилось, что двери храма забаррикадированы, И. К. вновь был вынужден исполнить все требования народа. При дворе образовалась партия во главе с Амантием (бывш. препозит имп. опочивальни при имп. Анастасии), выступившая против И. К. и обвинявшая его в уступчивости антихалкидонитам, в измене обещаниям, данным при поставлении. Однако спустя неск. дней имп. Юстин отстранил от должностей ряд высших сановников Анастасия, в т. ч. Амантия, в результате чего интрига не получила развития. Для офиц. подтверждения своих действий, совершенных под нажимом народа, 20 июля И. К. созвал Собор, на к-ром присутствовало ок. 40 епископов, находившихся в К-поле. На Соборе была подана петиция акимитов с теми же требованиями, что накануне выдвигались толпой в храме. Собор подтвердил все действия И. К. Севир Антиохийский был анафематствован после рассмотрения его сочинений, в к-рых были обнаружены осуждения Халкидона. Сам И. К. не присутствовал на Соборе, и епископы направили ему особое послание, в к-ром извещали патриарха о результатах своей деятельности. Вскоре был издан имп. рескрипт о восстановлении халкидонского православия и возвращении из ссылки всех лиц, изгнанных на основании религ. убеждений. И. К. в это время обратился к патриарху Иоанну III Иерусалимскому и еп. Епифанию Тирскому, сообщая им о совершившихся событиях. В Египте, куда вынужден был переехать осужденный И. К. Севир Антиохийский, во мн. районах Сирии и Сев. Месопотамии преобладали монофизиты, поэтому перемены в религ. политике К-поля там были встречены негативно. В нач. авг. 518 г. имп. Юстин направил папе Римскому Гормизду послание о своем восшествии на престол и желании восстановить церковный мир. 7 сент. в Рим была вновь отправлена посылка с письмами Юстина, его племянника новиллиссима Юстиниана и И. К. (Coll. Avel. Ep. 141, 143, 146). Император и И. К. просили прислать в К-поль папских легатов для восстановления общения между Церквами, а также уведомляли, что имена папы Льва и самого Гормизда уже включены И. К. в диптихи. Вопрос об отправке легатов и переговорах с К-полем обсуждался на Римском Соборе. В янв. 519 г. папа прислал письма императору и патриарху, в к-рых выразил удовлетворение решениями И. К., но привлек его внимание к вопросу об осуждении патриарха Акакия (Coll. Avel. Ep. 145). |
| Итак, несторианство в принципе отвергает общение свойств, допуская только, что вследствие того, что Христос есть Богочеловек, между Его двумя (Божественной и человеческой) природами, двумя ипостасями и двумя лицами установилось общение внутри так называемого «лица единения», обозначающего единство достоинства, чести и поклонения Христа 2 . Монофизиты категорически не принимали наличие во Христе человеческой природы, ибо, как им казалось, двойство природ вносило в единого Христа двойственность ипостасей. Тем не менее большинство монофизитов, в том числе и Севир Антиохийский (465–538), говорили, что Богочеловек вмещал в Себе полное человечество и тем самым был единосущен нам. В учении Севира это совершенство Христа по человечеству выражалось в наличии у Него всех естественных свойств человеческой природы. Но у Севира отсутствует жесткая связь между природным свойством и природой, что обязательно мыслилось его оппонентами (как православными последователями Халкидона, так и оппонентами внутри монофизитства – например, афтартодокетами). Единому Субъекту Христу, Его единой природе-ипостаси, согласно Севиру, соответствует и единое свойство. Однако оно не является монолитным. Оно включает в себя частные – Божественные и человеческие – свойства во всей их полноте. Хотя часть свойств имеет Божественный характер, а часть – человеческий, но различение между ними условное, они не составляют две природы. Более того, по причине единства Христа они не могут быть охарактеризованы ни как чисто Божественные, ни как чисто человеческие. Божественные могут быть названы человеческими, а человеческие – Божественными. Так, весьма специфически, то есть как непосредственное перенесение свойств одной природы на другую, Севир и его последователи понимали «общение свойств». Таким образом, согласно Севиру, во Христе Божественная природа, ставшая сложной при Воплощении, восприняла свойства человеческой природы 3 . Такое понимание общения Божественных и человеческих свойств Христа как восприятие Его Божественной природой свойств плоти выявилось в период теопасхитских споров в Константинополе в первые годы VI века при Патриархе Македонии (495–511). Текст Трисвятой песни, который исполнялся и на халкидонском Соборе, изменил Антиохийский патриарх-монофизит Петр Гнафей, или Кнафей (Γναθες, Κναθες (у преп. Анастасия) – валяльщик, сукновал). Он добавил к Трисвятому гимну перед словами «помилуй нас» слова «распятый за нас» (σταυρωθες πρ μν – «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, распныйся за ны, помилуй нас», чем вызвал смуту в народе. Так как эта песнь всегда воспринималась как обращенная ко Святой Троице, то православные подозревали монофизитов в том, что они исповедуют страдания Трех Лиц Троицы, или Божественного естества, то есть являются теопасхитами 4 . |
| Фока и на троне остался грубым солдафоном, любившим вино, кутежи, разврат и бесчинство. Его пьяные оргии скоро стали притчей во языцех. Наружности он был довольно отталкивающей: коренастый, рыжеволосый, со сросшимися бровями, маленькими заплывшими глазками и уродливо черневшим на лице шрамом. Фока установил кровавый террор в империи (602-610 гг.). Один современник приводит историю о некоем человеке, который возопил к Богу: «За что такое наказание? За что Ты послал людям Своим такого кровожадного волка?» И Господь ответил ему: «Я старался найти похуже Фоки, чтобы наказать народ за его своеволие, но не мог. А ты не искушай впредь судеб Божиих». Вот на каком историческом фоне происходило дальнейшее развитие монофизитских церквей. 5. Во время периода терпимости и «диалога» в первую часть царствования Юстиниана (527-536) антихалкидонская оппозиция имела возможность самоорганизоваться, устроив отдельную церковь, параллельную официальному имперскому епископату. По мнению оппозиции, Севир был последним единым патриархом-монофизитом, покуда не был сослан при Юстине в 518 г. После его смещения имперское правительство восстановило на антиохийском престоле преемственность православных патриархов. Лишь в 557 г. Феодосий Александрийский, проживающий в Константинополе, поставил первого повсеместно признанного параллельного антиохийского патриарха Сергия Телльского. В 561 г. его преемником стал Павел Черный. Постепенно, помимо просто содержания своего патриарха, монофизиты начинали использовать тактику создания параллельной иерархии всюду, где только могли. Епископ Иоанн Телльский (Восточная Сирия) рукополагал клириков не только для своей епархии, но и для всех мест, которые просили его об этом. По словам Иоанна Эфесского, которого он рукоположил в диаконы, он совершил всего 170 тысяч рукоположений. Это явное преувеличение, но и реальное число должно было быть весьма велико. Мы знаем, что рукополагал он далеко не только низших клириков: совместно с другими сирийскими монофизитскими епископами он хиротонисал и епископов для Персии. Эти рукоположения были раскольническими по своей природе, т.к. подразумевали, что Халкидонская Церковь - не Церковь и нужно воздерживаться от участия в ее Таинствах любыми способами. Более того, большая часть новорукоположенных была совсем необразованна и знала лишь, что ни за что нельзя соглашаться с «синодитами» (халкидонцами). Эти люди психологически были настроены только на борьбу с имперским истеблишментом, поэтому-то Феодосий Александрийский, Севир и другие умеренные монофизиты очень не хотели вступать на путь раскола. Когда он начался, весь процесс стал неуправляемым. |
| Софии была совершена торжественная служба, в течение которой имена патриархов Евфимия и Македония, низложенных Анастасием, были восстановлены в диптихах так же, как и имя папы Льва. Севир был анафематствован. Более того, 16 июля назначалось днем ежегодного богослужебного празднования Халкидонского собора 428 . 20 июля состоялся собор, после которого императорский указ предписывал всем епископам представить халкидонское исповедание веры. Признание собора требовалось даже от солдат. Новая политика предполагала полное отвержение “Энотикона”. В Иерусалиме, в Тире и в Сирии состоялись поместные соборы, утверждавшие исповедание халкидонской веры. Епископом Антиохийским был избран халкидонит Павел, тогда как Севир бежал в Египет, остававшийся под полным контролем монофизитов. Папу Гормизда, конечно, немедленно известили об этих изменениях торжественными письмами императора Юстина, его племянника Юстиниана и патриарха Иоанна... Письма эти были отвезены в Рим комитом Гратом. Вполне понимая, что в данный момент все козыри для быстрого и всеобщего примирения, к которому стремится византийское правительство, находятся в его руках, папа сформулировал жесткие условия: имена всех, кто после издания “Энотикона” был отлучен Римом, должны быть вычеркнуты из церковных диптихов. Это касалось не только Акакия, но и Евфимия и Македония, ставших жертвами Анастасия, имена которых только что были внесены в диптихи, а также бесчисленных восточных епископов, которые служили при режиме “Энотикона”. Папские легаты даже привезли в Константинополь для подписания восточными епископами libellus, который был по сути торжественным провозглашением римской доктрины о том, что папа является критерием православия. Перечислив всех еретиков от Нестория до Акакия, каждый подписавший должен был обязаться в следующем: “Следуя во всем апостольскому престолу и исповедуя все его постановления, я надеюсь заслужить пребывание в том же общении с тобой, которое исповедуется апостольским престолом, ибо в нем пребывает всецелая и истинная сила христианской религии. |
| Василий Великий (Письмо 89 (93)): «…нимало не опасно, если кто во время гонений, за отсутствием священника или служащего, бывает в необходимости принимать Причастие собственною своею рукою… А в Александрии и Египте и каждый крещеный мирянин по большей части имеет Причастие у себя в доме и сам собою приобщается когда хочет». В действительности это письмо принадлежит перу Севира Антиохийского, одного из главных идеологов антихалкидонитов ( Voicu S. J. Cesaria, Basilio (Ep. 93/94) e Severo//Studi sul cristianesimo antico e moderno in onore di Maria Grazia Mara/Ed. M. Simonetti, P. Siniscalco. R., 1995. T. 1. P. 697-703. (Augustinianum; 35)). Нехалкидонитское духовенство, отдельные представители которого подвергались гонениям или, как Иаков Барадей, много перемещались с места на место, могло иметь потребность в Л. П. Д. как кратком и упрощенном чине литургии, в к-ром используется ранее освященный евхаристический Хлеб, тем более что он нередко хранился даже в домах рядовых верующих и потому был легко доступен, но чаша освящается заново, поскольку подолгу хранить и тем более транспортировать Кровь Христову в древней Церкви не было принято. Вероятно, не случайно изобретателем самого чина Л. П. Д. в яковитской среде считается Севир Антиохийский. Впрочем, приписывать возникновение Л. П. Д. личному благочестию этого антихалкидонского деятеля, как это делал Н. Д. Успенский, утверждавший, что именно Севир первым предписал в Антиохии сделать «замену в Великом посту домашнего самопричащения общецерковным» ( Успенский. Литургия. 1976. С. 162), после чего в 30-х гг. VI в. при его участии эта практика была принята и в К-поле (Там же. С. 166), вряд ли возможно. Л. П. Д. Прежде всего это чин, приписываемый Севиру Антиохийскому. Он сохранился в большом числе рукописей X в. и позднее ( Codrington. 1903. P. 69), научное издание его текста - хотя и не критическое - было осуществлено Х. У. Кодрингтоном (Ibid. P. 72-81). Уже само заглавие чина - «Знаменование чаши [Телом Христовым] святого мар Севира, патриарха Антиохийского» - говорит о том, что ключевым аспектом этого чина было освящение чаши. |
| Помимо исследования Ж. Лебона, севирианское понимание соотношения божественной и человеческой воль рассматривается в работах А. Грильмайера и Р.Чеснат. И если точка зрения А. Грильмайера в общем и целом совпадает с оценкой Ж. Лебона, то Р. Чеснат занимает в этом вопросе двойственную позицию. С одной стороны, английская исследовательница пытается представить христологию Севира как дифелитскую, но с другой, она вынуждена констатировать такие особенности его учения, которые очевидным образом находятся в противоречии с ее исходной установкоЙ.Р. Чеснат ссылается на гомилию 83, где Севир признает, что Христос по человечеству принимал моральные решения и, следовательно, имел человеческую волю. Однако данный пассаж явным образом свидетельствует в пользу именно монофелитской позиции Антиохийского патриарха. Следует привести соответствующую цитату полностью: «Каждый из нас в детском возрасте не осознавал различия добра и зла и только со временем начинал их различать. Еммануил же, поскольку был также и Богом,.. не ожидал наступления времени различения. Напротив,.. прежде возраста, в котором возможно различение добра и зла, Он, с одной стороны, отвергал зло... и, с другой, избирал добро. Выражения “Он отвергал”. и “Он избирал” показывают, что Слово Божие ипостасно соединилось не только с плотью, но также и с душой, одаренной волей и разумом. Ведь Бог Сам по Себе не избирает добро, поскольку Он благ по сущности, но ради нас Он приобщился плоти и разумной души и для нас совершил это исправление» 1138 . Прежде всего, этот отрывок подтверждает высказанное ранее предположение о том, что в учении о человеческой воле Севир не делает принципиального различия между волей как естественным стремлением и волей как личным произволением. У авторов-дифизитов также имеются толкования на Ис.7:15–16 , например, у прп. Максима Исповедника . Однако последний не говорил о выборе, но, напротив, утверждал, что в строгом смысле слова о намерении (γνμη) можно говорить только в отношении людей, поскольку оно есть не определение природы, а способ пользования ею. |
|
|
