| Вследствие всего этого, св. отец «чувствовал раздражение и скорбь в сердце от таких несправедливостей» (С. 470 – 471). Августа даже св. Златоуста выставляет противником путешествий ко св. местам вообще. В доказательство Августы приводит следующие слова из бесед Златоуста к антиохийскому народу: «Адам был в раю и пал, потому что сделался беспечным; Иов сидел на гноище и победил, потому что был бдителен. Во сколько раз рай лучше гноища? Однако же, свойство места не помогло обитателю, когда он сам предал себя, точно так же, как нечистота места не повредила Иову» (Рус. пер. Т. 1.С. 291). Допустим, что будто здесь св. отец говорит против путешествий; но как в таком случае понимать следующие слова его о том же Иове: «От воззрения на гноище Иова каждый получит великую пользу, великое вразумление в терпении. Поэтому многие ныне предпринимают дальний и морской путь и со всех копире земли текут в Аравию, чтобы увидеть эти гноища и облобызать землю» и пр. (Там же. С. 297). Августи в доказательство той же своей мысли приводит еще следующее изречение св. отца из бесед к антиохийскому народу (С. 124): «Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь; каждый и каждая пусть приходят в церковь или в доме призывают Бога» (С. 251). Но достаточно прочесть это место в контексте, чтобы убедиться в неправильности выводов, которые делает Августи. А в контексте приведенные слова Златоуста читаются так: «Призовем Бога и помолимся Ему, и Он несомненно укротит гнев царя (т.е. Феодосия Великого) и избавит нас от всех угрожающих нам скорбей. Отец (т.е. архиепископ Антиохийский Флавиан) там (т.е. в столице, у царя) предстательствует; а мы (т.е. антиохийские христиане) здесь будем предстательствовать перед Царем небесным и помогать ему (Флавиану) молитвами. Много может целая Церковь . Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь (подразумевается, как сделал это Флавиан, отправляясь предстательствовать перед императором Феодосией): каждый и каждая, и приходящие в церковь , и остающиеся дома, призовем Бога со всеусердием, и Он, конечно, приклонится к нашим мольбам» (С. |
| Когда должно бывает затем дать и принят целование мира, то опять все вместе приветствуем им друг друга. Далее, при наступлении совершения страшных Таинств, опять – так же, священнодействующий молится о народе, молится и народ о священнодействующем, ибо слова: «с духом твоим» значат не другое что, как именно это. Возношение Евхаристии равным образом опять – дело общее, ибо не один только священнодействующий благодарит, но и весь народ: он только прежде других начинает речь, а народ потом присоединяет, что так и следует – «достойно и справедливо», и когда затем начинается самое благодарение, то что тут удивительного, что вместе с священнодействующим говорит народ, когда он даже с самими Херувимами и с горними Силами сообща возносит их священные песнопения»? Св. Кирилл Иерусалимский в 5-м Тайноводственном поучении говорит: «Потом диакон взывает: обнимите друг друга и будем друг друга приветствовать.. Целование это есть таким образом знак единения душ и напоминание об отогнании от себя всякого памятозлобия». 73 Августи (Denkw. VIII, 111) полагает, что под «первой молитвой» надобно разуметь ту часть литургии, при которой могли присутствовать и оглашенные, или литургию оглашенных. Если же под «первой молитвой» разуметь, как Даниель (Cod. Liturgic. Т. IV, 60), молитву, «в молчании» приносимую верными (см. с. 97, прим. 2), о которой известно по указанию 19-го правила Лаодикийского Собора, или вообще вышеизложенную ектению о верных, то вместо: выйдите ( πρελθετε), надобно будет предположить чтение: προσλθετε, т.е. войдите, или приступите. Мы предпочитаем мнение Августи, тем более что оно не вынуждает делать произвольного предположения о повреждении текста и в этом месте. Св. Иоанн Златоуст в 3-й беседе на Послание к Ефесянам говорит: «Ты слышишь, как глашатай станет и говорит: «кающиеся, идите все». Кто не причащается, значит кается. Если ты из числа кающихся, то не должен причащаться». И в 1-й беседе против иудеев: «Не видите ли перед совершением таинств, как часто взывает диакон: “опознайте друг друга”?» 74 Т.е. |
| Тирш, ссылаясь на 1Кор.14, 26 : «καστος υμν ψαλμον εχβι», находит возможным понимать дело так, что один после другого пел свободно импровизированный гимн 106 . В пользу этого, по-видимому, может служить и то обстоятельство, что свободная импровизация певцов при богослужении не угасла с апостольским временем, но в частных случаях еще продолжалась долгое время, так что еще собор Лаодикийский нашёл себя вынужденным – правилом 59 запретить пение мирянами составленных и вообще церковью не принятых песней 107 . Но и допустив, что у вифинских христиан пение псалмов каждым порознь еще существовало, все-таки толкование слов Плиния Тиршем нельзя признать верным. Против него, как справедливо замечает Гарнак, говорит уже secum; ибо для обозначения только последовательно сменяющегося пения отдельных членов каждого порознь вполне достаточно слова: invicem. Дальше, в рассматриваемое время, богослужение уже в значительной степени было упорядочено в своих составных частях, на что и Тирш в другом месте обращает слишком большое внимание, чтобы теперь ограничивать песнопение церковное всецело или хоть преимущественно первоначальною случайною детскою формою, в какой явилось оно в апостольское время. Наконец эта форма свободного произношения псалмов каждым отдельно и в апостольское уже время не исключала другой формы взаимного обмена между поющим и обществом. Более естественным и верным поэтому представляется нам – взгляд Августи и особенно Гарнака. Августи не хочет утверждать, что «secum invicem» обозначает именно антифонии и респонсории и т. п., хотя по- видимому не прочь признать здесь указание на нечто подобное 108 . По словам Гарнака, выражение «secum invicem» нужно понимать в самом общем смысле, как обозначение общего взаимного или совместного исполнения этого акта. Оно не заключает в себе прямого указания на какую-нибудь определённую форму взаимного пения, т. е. оно не показывает–разуметь ли здесь антифонную, или ипофонную или епифонную форму. А между тем эти три формы различают в древнехристианском церковном песнопении. |
| Итак, закрытое богослужение и «Тайноводственное учение» – две вещи совершенно различные, и незначительное сходство между ними, как мы уже сказали, ограничивается одною внешностью. И хотя закрытое богослужение является обычным при существовании «Тайноводственного учения» и представляет как бы часть его, – тем не менее оно может быть и совершенно независимым от него, вытекая из других причин и оснований. Поэтому, его существование во времена Апостолов (как и во всякое другое время) не может служить еще доказательством существования в то же время «Тайноводственного учения». С этим предварительным замечанием мы и перейдем к разбору оснований для мнения о существовании в Церкви «Тайноводственного учения» ранее конца II в. Так Августи существованием его во времена Апостолов объясняет, почему апостол Иоанн в своем Евангелии ничего не говорит об установлении Иисусом Христом таинства Евхаристии. «Можно удивляться тому, – говорит он, – что защитники 207 «Тайноводственного учения» не пользуются этим обстоятельством, чтобы доказать из молчания Иоанна глубокую древность «Тайноводственного учения», главный предмет которого и составляет Евхаристия»... 208 Не должно ли, однако, признать непонятным удивление самого Августи и удивительным, наоборот, его толкование дела? Указывать на молчание евангелиста Иоанна в данном случае, как на обстоятельство, вызванное существованием «Тайноводственного учения», – значит общепринятому и самому естественному объяснению молчания евангелиста Иоанна вообще во всем, что уже было сказано синоптиками, предпочитать самое произвольное толкование его. И сверх того: не тот ли самый евангелист Иоанн передал весьма подробное учение Господа об Евхаристии, какого не передали и Евангелисты, писавшие о Тайной Вечери? Едва ли самое подробное описание последней могло быть более сильным для характеристики таинства Евхаристии, чем, например, переданные евангелистом Иоанном слова Господа: хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя ( Ин. 6:51 ), и подобные сему выражения Спасителя об учрежденной им жертве. |
| В VIII главе Деяний, где рассказывается о крещении самарян Филиппом, говорится: находившиеся в Иерусалиме апостолы, услышав, что самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые пришедши помолились о них, чтобы они приняли Духа Святаго. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Св. Точно также говорится в XIX главе о двенадцати ефесских учениках. Апостол Павел спрашивает их: приняли ли они Духа Св. и узнав, что они и не слыхали: есть ли Дух Святой, и что крещены Иоанновым крещением, сообщил им понятие об этом крещении. «Услышав это они крестились во имя Господа Иисуса. И когда Павел возложил на них руки, низшел на них Дух Св., и они стали говорить иными языками и пророчествовать». Западные протестантские ученые не хотят видеть в этих фактах того самого таинства, которое в после – апостольской практике приняло насколько иную форму и получило иное название, т. е. миропомазание или конфирмацию. Августи думает, что в приведенных местах идет речь о каком – то чрезвычайном событии, об особенном сообщении апостолами благодатных чудесных даров. В доказательство этого ссылается на то обстоятельство, что Симон волхв, увидевши, что чрез возложение рук апостольских подается Дух Св., хотел купить у них власть низводить Духа Святаго. Этим, по его мнению, нужно объяснять и то, что при других случаях крещения о рукоположении вовсе не упоминается. Так при торжественном крещении трех тысяч человек, где хотя упоминается о сообщении Св. Духа, но не упоминается о возложении рук, или при крещении Лидии и ее дома, или больничного стража и его семейства. Подобным же образом объясняют приведенные места и почти все новейшие толкователи с тою незначительною разницею, что многие с Ейхгорном под πνεμα γιον разумеют особенный энтузиазм. Странно, что Августи, повидимому добросовестно и непредубежденно относящийся к фактам апостольской жизни, в этом случае поступает как будто с предзанятою мыслью. |
| 537 Οφαργ, ναμεμψαιμαν, χαλδαιαν, μοσομηοαεα ακφραναI ψαοα, Ιησο Ναζαρα. По латинскому переводу Иринея смысл выходит такой: Christi non divido spiritum, cor et supercoe lestem virtutem misericordem. По переводу Khenierda на сирский язык формула получает такой смысл: «Христос, искупитель, который освободил души наши от этого мира, и всего, что в нем, во имя Иао, и искупил нас ценою своей души, есть Иисус Назарей. DenkwUrd. В. XII. S. 372. 541 Epist. LXXII ad Steph.: tunc enim demum plene sanctificari, et esse filii Dei possunt, si sacramento ufcroqde nascantur etc. 542 Слова Киприана: «Si sacramento utroque nascantur», выражающие смысл слов Спасителя: аще кто не родится водою и Духом и пр., выражает в тоже время самостоятельное значение крещения и миропомазания не только внутреннее, но и внешнее; sacramentum, по древне-церковному словоупотреблению–не таинство только в догматическом смысле, но и литургический обряд. 543 Выражение Иринея о еретиках маркозианах: μυριζουσι δε χαι αυτο τ βαλσαμω, показывает, что помазание после крещения (unctio у Тертуллиана ) отличалось от помазания пред крещением и называлось миропомазанием. Весьма вероятно, что было различие и в самом веществе (елее), хотя Тертуллиан вещество миропомазания называет просто елеем (oleum). Если же допустить что различия до сих пор не было, то оно должно было теперь явиться в православной церкви, в противодействие еретикам; миро должно было явиться элементом, выражающим индивидуальность таинства–рождения Духом. И действительно в Апостольских Постановлениях елей и миро различаются уже. 544 Ср. Кипр, в вышеприведенном месте: parum sit eis (еретикам) manum imponere ad accipiendum Spiritum S. 557 Ер. LII. Коль скоро есть большое различие между теми, которые принесли жертву (qui sacrificaverunt), то какое немилосердие и неуместная строгость купивших обеспечение (libellaticos) сравнивать с теми, которые принесли жертву. 559 Августин бл., сообщая о появлении этого преступления по смерти Киприана, называет его traditio codicum, откуда и производит название traditores (de baptismo contr. Donatist lib. VII. c. 2.) Августи, вопреки Мосгейму, справедливо не хочет разуметь под codices одни священныя книги, но разумеет и книги церковные (богослужебные книги, мученические акты и метрические записи), а также и священные сосуды (vasa sacra), ссылаясь на арелатский собор (313 г.), который в сап. 13 говоря о предателях, рядом с священными книгами упоминает vasa Domini и nomina fratrum suorum. Под nomina fratrum Августи разумеет δπτυχα ζοντων – поименные списки христиан или метрические записи. Denkwurd. В. XI. S. 66–7. |
| Однако в приведенном повествовании как будто бы нет ни одного слова о Божией Матери. Какое же отношение оно имеет к Ней, почему мы читаем его в праздник Успения? Вторая часть сегодняшнего евангельского чтения взята совсем из другого контекста, но по смыслу весьма подходит к тому, что мы только что прочитали и попытались истолковать. «Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» (ст. 27). Непосредственно перед этими словами приводится поучение Спасителя о том, что когда нечистый дух выходит из человека и не может нигде успокоиться, то он вновь возвращается к человеку и, найдя его душу пустой, приводит с собой семь злейших духов. В самом повествовании Евангелия слова женщины относятся именно к этому поучению Господа, но святые отцы посчитали нужным и справедливым совместить их в евангельском чтении на Богородичные праздники с сюжетом о Марфе и Марии, чтобы объяснить нам смысл поведения Марии и на ее примере показать, какова была Божия Матерь. «Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» — конечно же, это похвала Божней Матери. Может быть, эта женщина, которая восхитилась учением Спасителя, прозрев своим духом, внутренне осознала, что перед ней — Мессия, Христос, Помазанник Божий, и потому от всей души воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие», то есть восхвалила Ту, Которая Его выносила и родила, — Пресвятую Богородицу. Возможно, ею руководило и то чувство, которое обычно называют «белой завистью», то есть доброжелательная зависть, в основе которой — восхищение человеком, намного и заслуженно превосходящим тебя. Но Спаситель как бы утешил эту женщину, а вместе с ней и всех остальных, присутствовавших там. «Он же рече: темже убо блажени слышащий слово Божие и хранящий е», то есть: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (ст. 28). Блаженна не только Та, Которая носила Христа во чреве и питала Своими сосцами, но и все те блаженны, кто слушает слово Божие так же, как и Она. «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» — эти слова, безусловно, относятся к Марии, сестре Марфы и Лазаря, потому что она избрала «едино на потребу», то есть слышание слова Божия, но не просто слышание, а с целью соблюсти услышанное. |
| Благословенна и ты, о Дева преблагословенная Мария, одно только это место сохранившая от меча еретического! Благословенна ты, чаша, покоящаяся в руке Создателя всех, в которую Бог налил вино нашего веселия, а мы его напились, несмешанного, неиспорченного, в двух естествах, Божьем и человеческом, незамутненного! Блаженна ты, зеркало надмирное, в котором увиден был Сын Божий! Блажен ты, источник запечатленный, изливший воду живую, которой разумные невещественные существа желают напиться! Блаженна ты, сокровище, которое в будущий век все будут вечно воспринимать! Блаженна ты, Царица, ибо рабы твои перелетают стены вышнего Иерусалима! Благословенна ты, Владычица, ибо тебе поклоняются со страхом все небесные силы! Блаженна утроба твоя, выносившая Свет, светлейший солнца в тысячи тысяч и тьмы тем раз! Благословенны руки твои, носившие Сотворившего словом море! Блаженна дверь печати девства твоего, через которую прошел единый Господь Бог наш! Благословенны очи твои, зрящие трисоставный свет! Блаженны уши твои, слышащие тайны, существующие прежде создания всей твари! Благословен ум твой, зрящий и нынешнюю изменяемую тварь, и иную, созидаемую, и самое тебя, царствующую со Взявшим пречистую плоть от тебя! Блаженны уста твои, беседующие с родившим из тебя Сына! Блаженно чрево твое безболезненное, через которое прошел наш всеобщий Свет, как и прежде рождения, так и при рождении, и после рождения оставшееся девственным! Благословен происшедший из плоти твоей совершенный человек, сущий Бог всего! Блаженны пути, проходящие в тебе, которых и надмирных разумы не постигнут! Блаженна ты, свиток Бога Отца, в котором он написал Слово свое для спасения верных! Благословенна красота твоя, которой Гавриил убоялся! Благословен ты, ключ, бездну щедрот изливший, в которых всего мира грехи погрузились! Блаженна ты, вера невидимых! Благословенна ты, надежда отчаявшихся в спасении! Блаженна ты, упование ненадеющихся вечных мук избежать! Благословенно ходатайство твое, непосрамляющееся и в день пришествия Христова! Блаженно заступничество твое, похищающее осужденных навеки! Благословен образ твой, изображенный, чтобы поклонялись мы, грешные, для спасения! Блаженна ты, недостижимая для ума: никому по достоинству не восхвалить тебя! Блаженна ты, которой служат небесные силы! Благословенна ты, по достоинству восхваленная Богом Отцом! Блаженна ты, украшенная Сыном Божиим! Благословенна ты, сокровенное Пресвятым Духом сокровище всех благ! Благословенно слово твое, сказанное преподобному: «Неотступна буду от обители твоей!» Блаженно сказанное тобою, ибо на деле ты это выполнила! Благословенна ты, Всесильная, ибо не допустила стать мерзости запустения на месте святом! Благословенна ты, Богородица, ибо благодаря твоим молитвам не увидели мы приношения мертвого хлеба вместо живого тела Христа Бога нашего! |
| И сестра ей бе нарицаемая Мариа, яже и седши при ногу Иисусову, слышаше слово Его. Марфа же молвяше о мнозе службе, ставши же рече: Господи, небрежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? Рцы убо ей, да ми поможет. Отвещав же Иисус рече ей: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу, Мариа же благую часть избра, яже не отымется от нея. Бысть же егда глаголаше сия, воздвигши некая жена глас от народа, рече Ему: блаженно чрево носившее Тя и сосца яже еси ссал. Он же рече: темже убо блажени слышащии слово Божие и хранящии е. В то время пришел Иисус в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой. У нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении, и подойдя сказала: Господи, неужели Тебе все равно, что моя сестра одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы она помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа, Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нее. Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его. Это евангельское чтение положено на литургии всех Богородичных праздников, кроме Благовещения, когда на литургии читается евангельское повестование об этом событии. Непосредственное и прямое отношение к Пресв. Богородице в этом евангельском рассказе имеет свидетельство о Богоматери одной женщины: «блаженно чрево, носившее Тебя (Христа), и сосцы, Тебя питавшие!» Женщина эта из народа, преисполненная благоговением и восторгом перед Спасителем и Его учением, выражает преклонение, соединенное как бы с святой завистью, перед Той, Кто дал плотскую жизнь и первое питание Божественному Учителю жизни и истины. Ей, этой простой женщине, быть может, казалось, что женщина только такое отношение и может, иметь к Нему, только так и могла участвовать в блаженстве, даруемом людям Спасителем. |
| Преподобная Евфросиния первая из русских жен явила прекрасный лик духовной радости, и благодарные жители Полоцка не случайно написали на одной из икон монастыря, основанного преподобной: «Гряди, радосте наша — преподобная Евфросиния». Повествование о святой Евфросинии завершим замечательными словами, сказанными об этой великой угоднице Божией автором ее жития: «Каким языком, братия, достойно мне похвалить светозарную память преблаженной невесты Христовой Евфросинии! Была бо помощницей обидимых, скорбящих утешением, нагих одеянием, больных посещением и, просто говоря, для всех была всем. Евфросиния сердце свое напояла Божией премудростью. Евфросиния — неувядающий цвет райского сада. Евфросиния — небопарный орел, воспаривший от запада до востока, словно луч солнечный, просветивший землю Полоцкую. Тем же, братия, хвалится Солунь о святом Димитрии, а Вышгород — мучениками Борисом и Глебом; я же хвалюсь: блажен ты, град Полоцк, таковую леторасль возрастивший — преподобную Евфросинию. Блаженны люди, живущие во граде том! Блаженны родители твои, блаженно чрево из коего изошла преподобная госпожа Евфросиния. Блаженно рождение ее, блаженно воспитание ее! Блажен возраст твой, Евфросиния достохвальная, блажен труд твой и подвиги ради Бога! Блажен твой монастырь, блаженны насельники монастырей Святого Спаса и Святой Богородицы, блаженны люди, тебе послужившие! О преблаженная невеста Христа Бога нашего! Молись к Богу о стаде своем, которое собрала во Христе, Коему подобают всякая слава, честь и поклонение со Отцом и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веков!» Житие преподобной Евфросинии Полоцкой — одно из древнейших и распространенных — известно более ста списков. В XVI веке оно было включено святителем Макарием в Великие Четии—Минеи, а затем в «Степенную книгу». После этого были сделаны две проложных редакции жития, а в XVIII веке святитель Димитрий Ростовский включил житие преподобной в свои «Книги житий святых». В 1893 году была составлена служба преподобной, а в 1900 году иеромонах Никодим написал ей акафист — один на лучших русских акафистов. |
|
|
