| Моления прыгунов, по описаниям очевидцев, состоят в следующем: «Как глубоко нравственно пали сектанты, пишет в «Мисс. Обозр.» о прыгунах один офицер, как много гнусности в их культе, сообщу для иллюстрации такой факт, бывший на моих глазах в 1864 г. в Бакинской губ., Шушинском у., Ворандинском уч., в селении Карабулах, в 18 верстах от уроч. Ваюк, где тогда находился Донской казачий полк, к которому я был прикомандирован. Здесь в первый раз в жизни пришлось мне видеть моление молокан-прыгунов. Дело было вечером, при огне, единственной сальной свечке, стоявшей в углу на столике. В небольшой и по обыкновению грязной хате собралось человек 30 прыгунов мужчин и женщин, старых и молодых, – слишком уже старых и молодых не было. При встрече в хате, прыгуны друг другу низко молча кланялись, смиренно сложа руки на груди, представляя из себя как бы самых невинных агнцев. Затем следовали обычные воздыхания, от которых в тесно их молельной становилось нестерпимо душно. Прыгуны, в ожидании остальных членов своей секты, молча стояли тесным кружком, как загнанное стадо. На моление это я был приглашен самим начетником прыгунским – Лучкиным, вместе с товарищем моим, молодым тогда офицером В.Ф. 3. По мере скопления прыгунов, мы с товарищем несколько раз выбегали на двор, чтобы подышать свежим воздухом, так как духота стояла в хате страшная, – стоял сентябрь месяц. Как ни неприятно было нам томиться среди сектантского сообщества, тем не менее любопытство взяло свое, и мы решились остаться до самого конца, тем более, что знакомый нам молодой разухабистый парень Яшка, кажется, Колесников, что называется, служивший и вашим, и нашим, и который, не смотря на свою молодость, успел уже штуки ради, как он говорил сам, закатываясь со смеху, побывать в духоборцах и субботниках, шутовски подмигнул нам – непременно оставаться до конца, говоря, что будет-де «дело под Полтавой». Яшка, втихомолку от своих, и курил с нами, и напивался вином и водкой. Начетчик прыгунов Прокофий Лучкин был лет 35 от роду, небольшого роста и вместе с тем стоял в позе визави – перед трепаком или казачком; на нем, как бы в отличие от других, была старая черная поярковая шляпа, так называемая, косарская, на подобие цветочного горшка к верху дном. Все прочие прыгуны были также в шапках. Наконец, после самой долгой паузы, вздохов и откашливаний, Лучкин первый, по знаку правой руки, затянул какой-то свой импровизованный псалм, на мотив «Хуторочек» Кольцова. Затем, напев подхватила, с нетерпением ожидавшая начала песни, вся толпа, в том числе и наш знакомый Яшка Колесников. Из пения прыгунов я ровно никакого впечатления не вынес, как о чем-нибудь этаком цельном, организованном. Из всего пения я мог уловить только несколько рифм: «В Вавилоне царь на троне, там Христос ходил в хитоне, при царе было Нероне» и т. п. |
| Интерес к К. в Москве проявился в сер. XVII в. после приезда украинцев и белорусов - носителей новой стилевой традиции. Реформа богослужения и пересмотр художественных принципов церковного искусства были инициированы в 50-х гг. XVII в. патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем, поэтому адаптация новых певч., песенных и лит. норм происходила в Москве чрезвычайно быстро. Освоение репертуара, принципов пения и киевской нотации позволило московским распевщикам создать собственную кантовую традицию и начать составление песенников уже в 70-80-х гг. XVII в. По происхождению К., найденные в российских источниках, можно условно разделить на польские, украинско-белорусские и русские. Деление, основанное на языке текстов, не всегда подтверждается муз. стилем К., поскольку он был в значительной степени типизирован. Постепенно языковые различия стирались, оригинальные тексты вытеснялись переводами, новыми поэтическими сочинениями. При переносе польск. песен в правосл. среду все они (и внебогослужебные, и богослужебные) становились внебогослужебными. Южнорусская традиция составления песенников в то время еще не сформировалась, поэтому укр. и белорус. певцы привозили с собой «кантычки» - польск. сборники духовных песен, в т. ч. стихотворных переложений Псалтири (История рус. музыки. 1983. С. 234), печатные канционалы и, возможно, их рукописные копии. Эти певческие книги служили источниками для сверки текстов, что подтверждается ремарками в московских сборниках: «зри в кантычках», «а в печатной кантычке сей псалм разнится» и др. (ГИМ. Муз. 1743. Л. 198 об.). Вероятно, по кантычкам делали транслитерации текстов польск. песен. В Москве эти песни активно переписывали во 2-й пол. XVII в., гл. обр. в нач. 80-х гг., что объясняется «особой модой на все польское в период правления царевны Софьи» (История рус. музыки. 1983. С. 233-234). Об интересе к польским песням говорят такие надписания, как «Псалмы польские сиречь стихи красные певаеми по розным голосам» (РГБ. Ф. 178. 10944.1, 1675 г., переписчик Петр Матячев - судя по ряду особенностей текста, белорус или украинец; см.: Buckaya. 2003. P. 103-104). Исходя из этой ремарки, исполнение «польских псалмов» было многоголосным. При этом во мн. сборниках запись мелодий отсутствует, т. к. переписчики либо не владели правилами нотации, либо знали популярные мелодии на слух и не нуждались в нотах. |
| Въ начал бо исперва свту повел быти. ко же бо свтъ огнь пламенныи невидимъ єсть нами, тако оубо во вскомъ родьств сужичьству и огнь невидимъ єсть нами. Егда бо видиши камыкъ лежащь, и смотри, ко не теплота исходить изъ него, но наипаче студенъ пребываєть, єгда ли дариши въ камыкъ, тъ ту абиє ражаєтьс огнь; и кость кости сражаєма влєтьс огнь; и древеса, єже зим сущи, измерзають, и весн (л.34в) осырвше истачають сокъ, сами же наипаче огн не терпще и огньнымъ єстествомь исжигаєми, но и ти въ соб сами сужичьство огн имють: древо тремо древомъ ражаєть огнь. Но и вод смерзъшис, єже єсть ледъ, и сквоз ню проражьши солнечьни луч вжизаєть не огнь. Но и облачноє єстество, мгко суще и волъгло, Божиимъ повелниємъ ражаєть огнь: єгда бо взвють противнии втри, по безмрни тои ширин гоними бывають, и сражаєма испущають огнь, иже зовуть молнь, ко же и божественыи Давидъ рече въ рлд-мь псалм, глагол: «извод втры скровищь своихъ, и взноси облаки конець земл, и молъни въ дождь створи». [О природе огня] 309 Может быть, ты остановишь меня, говоря о природе огня, что Бог никогда не говорил: «Да будет огонь»? В Писании сказано, что огонь, самая мощная субстанция, является составной, содержащейся в [других] вещах. В начале Бог повелел быть свету. Как свет невидим нами [отдельно] от пламени огня, так невидим нами огонь, содержащийся во всякой вещи. Если посмотришь на лежащий камень, то увидишь, что из него не исходит тепла, напротив, он бывает холодным; если же ударишь по камню, то тут же появляется огонь; и кость, ударяемая о кость, даёт огонь; и деревья зимой замерзают, а весной, оттаяв, источают сок; сами они более всех не в силах переносить огня, ибо в нём сгорают, но в себе они содержат свойство огня: если тереть дерево о дерево, то рождается огонь 310 . И когда сквозь замёрзшую воду, то есть лёд, проходит солнечный луч, то он возжигает огонь. И облака, будучи мягкими и влажными, Божиим повелением рождают огонь: когда задуют противоположные ветры, то облака, гонимые по безмерному пространству, сталкиваясь, испускают огонь, называемый молнией, как сказал божественный Давид в 134 псалме: [Господь] «изводит ветер из хранилищ Своих, возводит облака от края земли, творит молнии при дожде» ( Пс. |
| Мы же бо на предлежащеє възвратимъс. Мы же вернёмся к повествованию. ко же рече писаниє, осквернишас, рече, людиє блужениємь: внидоша бо къ нимъ дъщери моавл и требы внесоша кумиръ своихъ, ша же и пиша людиє требы ихъ и поклонхус кумиромъ ихъ. И послужи Израиль Веєлхогору, иже бысть тогда нарочитый кумиръ ихъ. И разгнвас Господь ростию на Израил и рече къ Моисю: «и поими вс кнз людьскы и обличи прмо Солнцю, и да вратитьс гнвъ и рость мо». И рече Моиси къ всему соньму Израилеву: «бий кождо подруга своєго, служившихъ Велфогору». И се человкъ сыновъ Израилевъ именемь Стафи(л.146б)неосъ обрте брата своєго съ мадиантынею и проньзе сулицею, и подъ предъ соньмомъ выспрь, да видщии всі ботьс. О немь и великый Давыдъ рече въ рє 1027 псалм: «Стафинеосъ сий годи, и преста сча, и вмнис єму въ правду въ родъ и родъ до вка». Се же Стафинеосъ бысть сынъ Елеазаровъ, внукъ Арона жерца. И ту бо ста вредъ сыновъ Израилевъ, быша же мершии вредомь тмь к тысщь и д тысщи. Им же бысть прободеному человку Замбрий, сынъ Саломь и племени Семеона; им же жен прободеной съ нимь Засови, дъщи Сурова, кнз страны Самфова, дому отечьства єсть мадиамл. Как сказано в Писании, [еврейский] «народ осквернился блудодеянием: к нему пришли дочери Моава, пригласили народ к жертвам своих богов, и народ ел их жертвы и кланялся их идолам. И стал Израиль служить Ваал-Фегору 1028 , который был самым известным их идолом. И разгневался Господь яростью на Израиля и сказал Моисею: „Собери всех начальников народа и обличи их перед солнцем, чтобы отвратить мой гнев и ярость”. И сказал Моисей всему собранию Израилеву: „Убейте каждый своего друга, служившего Ваал-Фегору”. И вот, некто из сынов Израилевых по имени Финеес увидел своего ближнего с мадианитянкой, пронзил их копьём и поднял вверх перед собранием, чтобы все увидели и убоялись» ( Чис. 25:1–6, 8 ). О нём сказал и великий Давид в 105 псалме: «Сей Финеес угодил, и остановилась бойня, и это вменено ему в праведность в род и род во веки» ( Пс. 105:30–31 ). Этот Финеес был сыном Елеазара, внуком священника Аарона. «И прекратилось поражение сынов Израилевых, умерших же от поражения было двадцать четыре тысячи. Имя пронзённого израильтянина было Зимри, сын Салу, из колена Симеонова, а имя пронзенной с ним мадианитянки Хазва, дочь Цура, начальника земли Оммофа, из племени Мадиамского» ( Чис. 25:8–9, 14–15 ). |
| 11 Можно указать много выражений, общих третьему отделу с первым и вторым, напр, и одно при другом 22и 6:1, 17:18; но особенно много выражений общих третьему отделу со вторым только, напр. множ. 22и 10:26, 24:6 и 11:14, 20:18 и проч. 12 Весьма удобно сравнить первый отдел книги Притчей в его отношении к остальным с книгою Второзакония, которая хотя и стоит не в начале законодательства Моисея а в заключении, и заключает в себе некоторые частные статьи закона, но главною своею целью имеет общее назидание народа. 15 Мудрость книги Притчей называется страхом Иеговы. Но по ветхозаветному словоупотреблению выражение страх Иеговы равносильно выражению закон Иеговы. Напр. в Псалм. 19 (по LXX 18) между разными названиями закона Божия встречается и страх Иеговы. LXX при переводе книги Притчей 1:29 заменяют выражение страх Иеговы словами Λγος το Κυρου. Наоборот еврейское выражение . путь Иеговы (указанный человеку) LXX 10переводят страх Иеговы. 16 В этом смысле в Cant. rabb. Зговорится: «Соломон шел постепенно от изречения к изречению, от сравнения к сравнению и этим путем исследовал тайны торы»... «До Соломона, настойчиво повторяет мидраш, никто не понимал надлежащим образом слов торы». 17 Если пророк Иезекииль 7 вместо советы от мудрого читает: советы от старцев, то под старцами он разумеет друзей царя Езекии, собирателей Притч. 25–29 , так как из смысла Иезек. 7 видно, что пророк имеет в виду политические советы, каковые, как мы видели, собраны главным образом в издании притчей Езекии. 18 Die Salomonischen Schriften erklärt von Heinrich Ewald. Zweite Ausgabe. 1867. Jahrbücher der bibl. Wissenschaft von Ewald. B. 1. 19 Взгляд Евальда на книгу Притчей почти дословно принимают Фюрсг (Geschiclite d. biЫ. Liter.), Вайгингер (die Sprüche...), Ельстер (Commentar über die Salom. Sprüche) и друг. 20 Впрочем внешнее разделение или внешний анализ книги Притчей сделан у Евальда очень точно и обстоятельно. Представленное нами в первой главе содержание книги Притчей сделано отчасти по указанной Евальдом группировке притчей с устранением того, в чем выразился личный взгляд этого критика. |
| «Чем извинится нарушитель супружеской верности? спрашивает в другом месте тот же святитель. Не говори мне о страсти природы: затем и установлен брак, чтобы ты не преступил границ, ибо Бог, промышляя о твоем спокойствии и чести, для того и дал тебе жену, чтобы ты укрощал разжжение природы чрез супругу и освободился от всякой похоти. А ты неблагодарною душою наносишь Ему бесчестие, отвергаешь всякий стыд, преступаешь назначенные тебе границы, бесчестишь собственную свою славу. Зачем обращаешь взоры на чужую красоту, зачем рассматриваешь лице, не принадлежащее тебе, зачем нарушаем брак, бесчестишь свое ложе, зачем оскорбляешь член твоего тела, – жену твою?» (Бес. на 12 псалм.). в) Воззрение на жену с вожделением есть уже прелюбодеяние. «Иже воззрит на жену, ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем. Любодействует с женою в сердце, кто согласен на дело, но препятствуют ему в том или место, или время, или страх гражданских законов. В том же, что многие, не совершив злочестивого дела, наказаны, как прелюбодеи, не трудно удостовериться примером Олоферна. Когда опешил он совершить ненавистное дело, тогда Иудифь, как закон правды, извлекши меч, отсекла ему голову, призвав на помощь и в защиту, как законодателя и споспешника целомудрию – Бога. Так и два старца, сказавши Сусанне: се в похотении твоем еммы ( Дан. 13, 20 ), хотя не сделали сего, однакоже наказаны и подверглись смерти, как прелюбодеи. Посему, если кто таков и ныне, т. е. похотлив, невоздержен, вожделевает чужих жен; то любодействует он в мысли своей; а кто владеет страстями, блюдет себя чистым от нарушения долга и от осквернения, тот не прелюбодей, но властелин страстей; он Божиим страхом останавливает стремительность сластолюбия, как морской волне препятствует твердая в незыблемая скала». (Твор. св. оо. т. твор. Афанасия алекс., ч. 4, 478). г) Правило 20-е святого поместного собора анкирского о грехе прелюбодеяния. «Аще чья жена прелюбодействовала, и кто-либо прелюбодействовал: таковым надлежить в седмь лет приити в совершенное общение, по степеням к тому ведущим». |
| На покрове по темно-коричневому шелку вышито прямоличное, в рост, изображение митрополита Алексия 433 . Обе руки его подняты к груди. Левая держит закрытое Евангелие, пальцы правой молитвенно сложены. На святом – крестчатый саккос, омофор и клобук с херувимом на очелье. Изображение вырезано по контурам с древнего фона (виден в местах утрат шитья) и переложено па новый, сшитый из двух вертикальных полотнищ фиолетовый камки с узором хризантем. Личное, усы и борода шиты «в раскол», частично «по форме», некрученым блестящим шелком песочного цвета. Радужки глаз и губы – желтым. Черты лика, контуры и детали рисунка – темно-коричневым. На саккосе, шитом крученым темно-фиолетовым шелком «атласным» швом – золотые кресты и точки, обведенные синими кругами. Сверху вниз по краям саккоса идут золотые полосы, пряденым же золотом шиты подольник и зарукавья, украшенные красными и синими овалами, кружками и треугольниками, имитирующими драгоценные камни. Такие же «камни» на «золотом» окладе Евангелия. Подкладка саккоса шита шелком песочного цвета; клобук, омофор и нижняя одежда – пряденым серебром; концы клобука, херувим, полосы на нижней одежде и кресты на омофоре – пряденым золотом. Шитый золотной же нитью нимб окружен золотным с коричневым шелком шнуром. В золотном шитье – крупные простые швы («рядки», «черенок», «городок»). На обрамленных с двух сторон золотыми полосами каймах по темно-коричневой камке пряденой серебряной нитью вязью шиты тропарь и кондак святому: тропа(р) гла(с) и ко апо(ст)л сопр(с)толиа и врача предобра и служител благопри(т)на к рац твоеи бж(ст)вен(н)и притека//юще и стлю але(к)сие бгому(д)ре чюдоно(с)че сшедше днес любовию к памя(т) твою свтло пра(з)днуем во псалм(х) и пнии(х) радующес и хр(с)та слав(ще) (же) и таковую благода(т) теб даровавшаго исцлениее(м) и граду твоему москв великое утверждение//ко(н)да(к) гла(с) и ко (же) слнце незаходимое тче подобие браза твоего т гроба воси на(м) т много бо л(т) сокровенны ч(с)тны//тво мощи бртошас нетлнны стлю алексие применитые же гра(д) москва тою бо благодат приемле(т) вси бо страну сии сияши аве чиде(с) бо добродтнл мни богащаеши вс(х) на(с) с дяниемъ благодати поющих ти аллилуи. Надпись начинается на верхней кайме, переходит на левую, затем на нижнюю и правую. Буквы направлены наружу. Подкладка из тафты розового цвета. На ней пришито шесть петель с металлическими кольцами и привешен номерок: ОПИСИ ЧАСТЬ//ОБЩ. 20554//ЧАС. 1968//СР 945. |
| В еврейском тексте псалом этот не имеет надписи; поэтому некоторые считали его внутренне связанным с псалм. 39 и принадлежащим Давиду. LXX и Вульгата приписывали его, может быть, на основании предания, тоже Давиду. Трудно решить, имеет ли этот псалом индивидуальный характер и относится к позднейшим годам жизни Давида – ко временам времени Авессаломова гонения; или же имеет общее назначение и вообще выражает чувства страдающего старика. Многие толковники считают его произведением пророка Иеремии, основываясь на словах в надписании «сынов Ионадавовых» и проч. Под этими сынами Ионадавовыми без сомнения нужно разуметь Рахавитов (ср. о них Иер. Гл.25. 4Цар.10:15,23 ; 1Цар.2:25 ); они могли почему-либо особенно употреблять этот псалом во время своих странствований на границах Палестины, или же находясь в Иерусалиме во время осады Навуходоносором. Равным образом псалом этот, кажется, был любимой песнею первых пленников израильских, может быть, после разрушения царства израильского, или же и иудеев первого переселения; в их устах он составлял молитву о спасении народа. Введение в этот псалом заимствовано из Пс.30 -го и содержит исполненную надежды молитву об услышании, спасении и защите (ст.1–3). Псалмопевец молится, чтобы Бог избавил его из-под власти нечестивых (ст.4); вся надежда 477 его с самой юности его обращена к Богу (ст.5). От матерней утробы псалмопевца, Бог был твердою опорою его, и за это он всегда прославлял его (ст.6) 478 . – Вследствие нынешних своих страданий он сделался предметом удивления для многих (чудо бых); но от этого он не теряет мужества, так как Бог крепкий Помощник его (ст.7). Да подаст только Господь ему скорее повод к прославлению Его (ст.8); и да не оставит теперь в старости того, кто с детства был привержен к Нему (ст.9)! Хитрые враги его считали его уже погибшим, оставленным Богом (ст.10–11); пусть же Бог поэтому тем ближе станет к нему со Своею помощью (ст.12) и нанесет врагам постыдное поражение (ст.13) 479 . – Псалмопевец твердо надеется на Бога в настоящей нужде, и он уверен, что Бог Своею благодатною помощью даст ему повод усилить свое прославление Господа, каковое он и будет совершать тогда непрерывно (ст.15). |
| Напрасно здесь указывают на то, что и в изображении Апокалипсиса пред престолом Божиим стоят существа, подобные земным животным. Под видимостию земных животных в Апокалипсисе, как и в видении Иезекииля, изображены существа другого мира. Это видно из того, что они поют хвалебную песнь Богу, чего ни в каком случае нельзя приписать животным. Хотя в Псалм. 148 и вся неразумная тварь призывается к прославлению Бога, но между тем прославлением Бога, какое приносят Ему неразумные твари самим своим существованием, и между пением: свят, свят, свят, нет ничего общего. 3 . Третье объяснение херувимов ветхозаветного святилища называется реальным, поколику оно представляет их образами живых, действительных индивидуумов, но не земного, а небесного мира. Такое объяснение встречаем у отцов Церкви и многих новейших исследователей, Гофмана, Куртца, Клифота, Ганеберга, Кейля и друг., причем присутствие их во святилище объясняется различно. Так как, по библейскому учению, не только низшие земные существа, но и сам человек не могут вынести лицезрения Божия, то и во святом святых, на месте непосредственного присутствия Божия, поставлены образы духовных и чистых небесных существ. Своим присутствием пред лицем Божиим, на месте, к которому человек не имел доступа, они показывали человеку чего он лишился своим грехопадением, и в какой области света он мог обитать, оставаясь верным божественной заповеди. В этом смысле херувимы скинии могли иметь отношение к первобытному райскому состоянию человека, но не в том смысле, чтобы они были образами самого человека до его падения, как это объясняют некоторые раввины, считающие двух херувимов святого святых образами Адама и Евы до их падения и как это принимает Куртц (Geschichte des alten Bundes, 1:64). Возражением против реального объяснения образа херувимов представляют в особенности то, что в библейских описаниях они отличаются от ангелов– других небесных существ, например, представляются крылатыми, чего якобы не предполагается в описании ангелов 46 . |
| вспомнили], то будете взяты рукою. Помнится, я читал замысловатое объяснение этого места по переводу LXX у некоего [толкователя], который относит Равваф сынов Аммоновых к народу языческому, а Иуду и Иерусалим к тем, которые собираются во имя Христово и придают делам достоинство [этого] имени, и [по которому] царь смешения, диавол, стоит при всяком начале путей и подстерегает в потаенном месте, и исполняется оный стишок: при стези соблазны положиша ми (Псалм. 139, 6), и стоит он на распутии, желая или удержать тех, которые принадлежат ему, или приобресть себе новых слуг, и постоянно идет на право, то есть к тем, которые находятся по правую сторону, чтобы овладеть ими, чтобы ликовать при избиении, чтобы чрез тараны и накопление земных дел взят несчастный Иерусалим, но вначале так, что ему [Иерусалиму] кажется, что он бездействует и делает тщетные усилия. Но так как он припоминает беззакония тех, которые находятся в Церкви или, лучше, злыми делами приводят на память противным силам прежние преступления, то открываются все грехи народа и помышления их и они берутся в плен, потому что они увеличили прежние проступки чрев новые. Так некто сказал; но нам должно следовать начатому историческому объяснению. Когда, говорит, слово Божественное сказало мне: пророчествуй, сын человеческий, и говори к мечу и скажи: меч, меч и проч., что содержится в пророчестве о мече, то опять было ко мне слово Господне, говорящее: хочешь ли, сын человеческий, знать, кто этот меч, и яснее узнать лицо, [изображаемое] свирепствующим мечом? Выслушай то, что Я говорю: представь две дороги, чтобы по ним шел меч царя вавилонского, который выйдет одним путем халдейским, но когда дойдет чрез степь и пустыню до разделения дорог у земли Аравийской, называющейся [землею] сынов Аммоновых, из которых одна дорога ведет на право, в Иерусалим, а левая к Раввафу сынов Аммоновых, к главному городу [их]: называющемуся теперь Филадельфией: то говорит, вспомнив о поражении, которое нанесено было царю ассирийскому, когда в одну ночь было избито сто восемьдесят пять тысяч, он убоится повернуть на право и идти против весьма укрепленного Иерусалима; но остановится на самом перекрестке и, по обычаю своего народа, будет вопрошать оракула, опуская стрелы свои с надписями или с обозначением отдельных имен в колчан и перемешивая их, чтобы видеть, чья стрела выйдет и какой город прежде должно взять. |
|
|
