| Конечно же, прекрасные гомилии на Рождество Христово принадлежат не только западным, но и восточным святым отцам, в частности святителям Василию Великому (гомилия произнесена в 70-е годы IV столетия), Григорию Богослову (379 год), Григорию Нисскому (386 год), Амфилохию Иконийскому (последняя четверть IV столетия), Иоанну Златоусту (конец IV столетия), Проклу Константинопольскому (несколько рождественских гомилий, вторая четверть V столетия), преподобному Феодору Студиту (821–826 годы), святителю Феолипту Филадельфийскому (около 1318–1321 годов), святителю Григорию Паламе (50-е годы XIV столетия) и другим. И все же самые яркие святоотеческие гомилии, посвященные теме Рождества, принадлежат древним святым отцам Запада. Это гомилии святителя Оплата Милевитского (проповедь произнесена около 362–363 годов; впрочем, некоторые ученые сомневаются в ее принадлежности), святителя Хроматия Аквилейского (рубеж IV–V столетий), блаженного Иеронима Стридонского (между 397 и 402 годами), блаженного Августина (целый ряд проповедей, произнесенных в конце IV – первой трети V столетия), святителя Максима Туринского (конец IV – первая четверть V века), святителя Льва Великого (ряд богословски глубоких рождественских гомилий, произнесенных в середине V столетия), святителя Петра Хрисолога (цикл рождественских гомилий, вторая треть V столетия), святителя Кесария Арелатского (первая половина VI столетия), святителя Григория Великого (90-е годы VI столетия) и многих других. Некоторые из перечисленных здесь гомилий публикуются в этой книге. Дошли до нас и те древнецерковные проповеди на Рождество, что лишь приписываются авторству тех или иных святых отцов, но на самом деле им не принадлежат. Так, например, ряд рождественских гомилий сохранился под именами святителей Амвросия Медиоланского и Иоанна Златоуста . Многие из них – очень глубокие по своему богословскому содержанию, подлинно премудрые по заключенному в них нравственному христианскому учению, прекрасные по красоте возвышенного слога – также безусловно вошли в сокровищницу церковного Предания, сделались неотъемлемой частью святоотеческого наследия. Потому-то некоторые из них также присутствуют на страницах этой книги. |
| Любовь не успокаивается, даже если ее цель и кажется недостижимой; она не исцеляется, пусть ее предмет и труднодоступен. Любовь если не достигнет желаемого, то даже умерщвляет любящего. Вот почему любящий устремляется туда, куда его влечет любовь, а не туда, куда ему подобало бы идти. Любовь порождает желание, умножает жар, и этот жар ширится и влечет [любящего] даже и к невозможному. И зачем много говорить? Любовь не может не видеть того, что она любит. Потому-то все святые, люди Божии, не вменяли ни во что свои заслуги [пред Богом], если они не видели Господа. И воистину, братья, как может кто-либо воздать благодарение и покорность за оказанные ему благодеяния, если он не увидит Подателя этих благодеяний? Или же как может кто-то убедиться в любви Божией к себе, если не заслужит и не удостоится увидеть Его Самого? Таким образом, любовь, желающая узреть Бога, даже если она и кажется безрассудной, однако обладает лишь ей одной присущим упорством». Именно потому, по убеждению святителя Петра, Бог и избрал столь удивительный образ и способ нашего спасения: не просто победил грех, исцелил нашу духовную болезнь, даровал Свою освящающую благодать, но зримо явил нам Себя в Боговоплощении, в Собственном человеческом Рождестве. Как говорит святитель Петр, «потому-то Бог, знавший, что смертные мучаются и страдают от желания узреть Его, и избрал такое средство сделаться видимым, которое оказалось не только величайшим для земнородных, но и удивительным для небесных [ангельских сил]». Именно потому Он так поступил в отношении человеческого рода, «чтобы восставить его любовью, призвать благодатью, поддержать и укрепить его [Своим] милосердием, привлечь [к Себе] и заключить в Божественные объятия». Святитель Григорий Богослов в своем «Слове 39-м. На святые светы явлений Господних», подобно святителю Петру Хрисологу , также говорит о том, что Боговоплощение, именно как земное Рождение Сына Божия, было необходимо для человеческого рода еще и ради того, чтобы у людей появилась большая, чем прежде, возможность теснейшего общения со Своим Богом. |
| мест, многие почти со всей подсолнечной» [ 845 ]. Богородичные праздники. Успение и Благовещение С ослаблением язычества, борьба с мифическим элементом которого не позволяла останавливаться на подробностях земного происхождения Спасителя, христианство могло воздать должное чествование после Христа и Его Матери. Константин Великий построил Ей три храма в новой столице. В Риме до построения Либерианской базилики, которая до последнего времени считалась древнейшим храмом, существовала, как обнаружили недавние исследования, церковь в честь Пресв. Богородицы (Maria Antiqua). Супруга имп. Маркиана (450–457 г.) Пульхерия построила в Константинопольском предместье Влахернах так известный впоследствии храм Богородицы [ 846 ], а также храмы Ей Одигитрии и в Халкопратии. Ефесский Собор (431 г.) происходил в церкви Пресв. Марии [ 847 ]. Ей же посвящен был храм спудеев в Иерусалиме [ 848 ]. В похвальной речи Феодора св. Феодосию (ок. 500 г.) говорится, что в палестинских монастырях ежегодно с большой торжественностью совершается память Богородицы (Θεοτκου μνμη) [ 849 ], т. е. должно быть Успения Ее. Если слова на Благовещение патр. Константинопольского Прокла (†446 г.) и Равеннского Петра Хрисолога (†450 г.) подлинны, то в эту же эпоху возник и праздник Благовещения; в пользу этого может говорить и тесное соотношение его с Рождеством Христовым. Мученические памяти Прекращение гонений, отодвинув мучеников в священную даль прошлого, не могло не усилить чествования их. Праздники в честь их возникали тем естественнее, что были у всех на виду останки их и гробы [ 850 ], и точно известны дни кончины их. Каждая церковь имела длинный ряд мучеников и теперь стали заботиться о том, чтобы собрать в одно сведения о времени и месте страдания из и неопустительно совершать память их. У каждой значительной церкви образуется свой месяцеслов святых. Составление его было тем легче, что относительно многих мучеников сохранились или официальные протоколы [ 851 ] следствия и суда над ними или же записи, сделанные самими христианскими очевидцами при страдании и тотчас по кончине мученика [ 852 ]. |
| Народные обычаи, имеющие отношение к сему празднику В нашем Отечестве, в некоторых сельских церквах, преимущественно великороссийских, существует обыкновение на праздник Благовещения раздавать народу просфоры, специально во множестве для этого приготовляемые и освящаемые. Просфоры эти некоторые кладут в небольшое количество хлебных семян и наблюдают за ними до времени посева; а с наступлением его смешивают это небольшое, освященное благословенным даром, количество семян с семенами, приготовленными для посева; просфору же, выехав на поле и сотворив молитву Господу о ниспослании благословения на сеяние, употребляют в пищу. Как и когда образовался этот обычай, неизвестно. Можно только видеть, что в нем выражается желание благословения Божия. Потому же и для этой же цели в некоторых селениях, особенно малороссийских, простой народ испрашивает у священника несколько семян, или хотя одно из пшеницы, благословляемой на всенощном бдении этого дня. Происхождение службы В службе на праздник Благовещения на Господи воззвах помещена одна стихира Иоанна Монаха, на литии одна — Византия, две — Анатолия (V век) и две Иоанна Монаха; последняя из стиховных — Андрея Иерусалимского (Критского); а последняя из хвалитных, равно как и канон, суть творение Феофана. Проповеди святых отцов Проповеди на этот праздник встречаются между сочинениями Григория Неокесарийского, Афанасия, Амвросия, Епифания, Кирилла Александрийского, Прокла, Василия Селевкийского, Петра Хрисолога, Анастасия Антиохийского, Андрея Критского и Феофилакта Болгарского. Продолжение праздника Праздник этот, когда бывает раньше Субботы Лазаревой, совершается три дня, то есть с предпразднством и попразднством; в Субботу Лазареву -два дня, то есть с одним предпразднством; а в седмицу Страстную и Пасхи только один день, то есть без предпразднства и попразднства. Праздник Входа в Иерусалим Предмет праздника и отношение к жизни христианской Праздник Входа во Иерусалим, называемый у нас просто Вербным воскресеньем, совершается Церковью в 6-ю неделю Великого поста в воспоминание торжественного вшествия Иисуса Христа во Иерусалим пред вольным страданием. |
| Народные обычаи, имеющие отношение к сему празднику В нашем Отечестве, в некоторых сельских церквах, преимущественно великороссийских, существует обыкновение на праздник Благовещения раздавать народу просфоры, специально во множестве для этого приготовляемые и освящаемые. Просфоры эти некоторые кладут в небольшое количество хлебных семян и наблюдают за ними до времени посева; а с наступлением его смешивают это небольшое, освященное благословенным даром, количество семян с семенами, приготовленными для посева; просфору же, выехав на поле и сотворив молитву Господу о ниспослании благословения на сеяние, употребляют в пищу. Как и когда образовался этот обычай, неизвестно. Можно только видеть, что в нем выражается желание благословения Божия. Потому же и для этой же цели в некоторых селениях, особенно малороссийских, простой народ испрашивает у священника несколько семян, или хотя одно из пшеницы, благословляемой на всенощном бдении этого дня. Происхождение службы В службе на праздник Благовещения на Господи воззвах помещена одна стихира Иоанна Монаха, на литии одна - Византия, две - Анатолия (V век) и две Иоанна Монаха; последняя из стиховных - Андрея Иерусалимского (Критского); а последняя из хвалитных, равно как и канон, суть творение Феофана. Проповеди святых отцов Проповеди на этот праздник встречаются между сочинениями Григория Неокесарийского, Афанасия, Амвросия, Епифания, Кирилла Александрийского, Прокла, Василия Селевкийского, Петра Хрисолога, Анастасия Антиохийского, Андрея Критского и Феофилакта Болгарского. Продолжение праздника Праздник этот, когда бывает раньше Субботы Лазаревой, совершается три дня, то есть с предпразднством и попразднством; в Субботу Лазареву -два дня, то есть с одним предпразднством; а в седмицу Страстную и Пасхи только один день, то есть без предпразднства и попразднства. Праздник Входа в Иерусалим Предмет праздника и отношение к жизни христианской Праздник Входа во Иерусалим, называемый у нас просто Вербным воскресеньем, совершается Церковью в 6-ю неделю Великого поста в воспоминание торжественного вшествия Иисуса Христа во Иерусалим пред вольным страданием. Обстоятельства сего важного события, подробно описанные евангелистами (Мф. 21; 1-17. Мк. 11; 1-11. Лк. 19; 29-48 и Ин. 12; 12-19), научают христианина неуклонно и с радостью последовать святым обязательствам христианского своего звания, хотя бы то было соединено с потерей самой жизни (Лк. 9; 24. Мф. 16; 25. Мк. 8; 35). |
| Начало праздника Поскольку праздник Богоявления сперва соединен был с праздником Рождества Христова, то о времени происхождения его должно сказать то же, что сказано о начале сего последнего, то есть что он ведет свое начало от первых времен христианства. Особенное намерение Церкви при учреждении этого праздника При главном побуждении к установлению праздника Богоявления, — крещение Иисуса Христа почтить особенным торжеством, — у пастырей Церкви могло быть и другое, именно: оградить верующих от заблуждения некоторых еретиков, которые отвергали троичность Божества. Заблуждение это многократно было опровергаемо отцами Церкви; но поскольку опровержения эти, произносимые устно, могли быть забываемы, а писанные — оставаться известными только для людей более образованных, то установлено празднование Крещению Спасителя, которое, приводя на память обстоятельства сего последнего, тем самым говорило всем и каждому о троичности Божества. История праздника В древности Западные Церкви в праздник Богоявления воспоминали еще о пришествии волхвов для поклонения родившемуся Спасителю мира, — о чуде, сотворенном Спасителем в Кане Галилейской; и, наконец, о другом чуде — насыщении пятью хлебами пяти тысяч народа, доказательства чего можно находить в сочинениях древних писателей Западной Церкви. Так, например, Августин говорит: «Сего дня почитаем мы то таинство, в котором Богочеловек явил Свою силу; потому что Он в сей день освятил воды к очищению рода человеческого Своим крещением в струях Иорданских и представил в небесах вестника Своего вышнего рождения; претворил воду в вино на брачном пире в Кане Галилейской и насытил пятью хлебами пять тысяч человек». Те же предметы праздника Богоявления, за исключением только последнего, представляются и в речи Петра Хрисолога, и в беседе Евхерия, епископа Лугдунского. Когда прекратился на Западе обычай с Крещением Христовым соединять и воспоминание чудес, совершенных Спасителем, неизвестно; но воспоминание поклонения волхвов Иисусу Христу составляет теперь в Церкви Католической главный предмет праздника Богоявления, который посему и называется еще Праздником трех царей. Крещение же Спасителя торжествуется особенно 13 января, в восьмой день от Богоявления. В Восточной Церкви предмет праздника Богоявления, со времени отделения его от Рождества Христова, постоянно составляло и составляет воспоминание одного Крещения Спасителя. |
| Однако по убеждению святителя Петра Хрисолога , эти слова Христа о «слышании» Сына Отцом следует понимать совершенно в ином смысле. Святитель Петр понимает их как ясное свидетельство о той любви, которую имеют Отец к Сыну и Сын к Отцу. Кто по-настоящему слышит друг друга? Те, кто любят! Лишь они обладают абсолютной и совершенной внутренней сердечной способностью понимать стремления, мысли, чувства и настроения друг друга. Каждый по-настоящему любящий обладает способностью абсолютного и совершенного «слышания» любимого. Но кто же обладает большей любовью, чем Бог, Который Сам есть любовь ( 1Ин. 4: 8 )? И Кто любит больше, чем Отец Сына и чем Сын Отца? Именно о такой высочайшей внутритроичной любви свидетельствует Сам Отец, когда, обращаясь к Сыну, провозглашает на всю вселенную: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение ( Мк. 1: 11 ). Потому-то святитель Петр Хрисолог и понимает произнесенную Спасителем у гробницы Лазаря молитву как ясное свидетельство о такой совершенной любви Сына к Отцу Здесь молитва Христа – это отнюдь не некое прошение, но ясное и явленное всем свидетелям провозглашение Сыном Его любви к Небесному Отцу: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня ( Ин. 11: 41–42 ). Видите ли, что, говоря это, Он превозносит Свою и Отчую любовь, открывает благодать, изрекает единство? Все, – говорит, – что имеет Отец, есть Мое ( Ин. 16: 15 ). Но если все [и так] есть Его, то как [станет о чем-либо] просить? Поэтому Просящий, прося [здесь] о Своем, являет не нужду, но любовь». Молитва Христа – это разговор любви, который Он ведет над могилой Своего друга, прежде чем силой этой же общетроичной любви сотворить чудо и вырвать мертвеца из оков смерти. Впрочем, как подчеркивает святитель Андрей Критский , значение этой молитвы Господа заключалось и в том, чтобы при ее помощи ясно и велегласно засвидетельствовать перед иудеями: Христос – истинный Сын Божий и всемогущий Бог; явившись с Небес, Он творит единую с Отцом волю о спасении людей. Святитель Иоанн Златоуст отмечает, что эта молитва Господа должна была доказать присутствующим: молясь тому же Богу, что и они, Христос принадлежал к истинному ветхозаветному исповеданию. А преподобный Ефрем Сирин подчеркивает: Сын «молился, чтобы изъявить Свое согласие с Отцом. И сия молитва на гробе не унижает Его перед Отцом. Из этого самого, что сказал Он молясь, можем разуметь, что не имел Он нужды в молитве: Я… сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня ( Ин. 11: 42 ). Этим Он врачевал дух предстоявшего народа, потому что дух этих людей был немощен и они явно сомневались в том, что Иисус есть Сын Всевышнего». Воскрешение Лазаря: из ада к новому рождению |
| Особенное намерение Церкви при учреждении этого праздника При главном побуждении к установлению праздника Богоявления, -крещение Иисуса Христа почтить особенным торжеством, - у пастырей Церкви могло быть и другое, именно: оградить верующих от заблуждения некоторых еретиков, которые отвергали троичность Божества. Заблуждение это многократно было опровергаемо отцами Церкви; но поскольку опровержения эти, произносимые устно, могли быть забываемы, а писанные — оставаться известными только для людей более образованных, то установлено празднование Крещению Спасителя, которое, приводя на память обстоятельства сего последнего, тем самым говорило всем и каждому о троичности Божества. История праздника В древности Западные Церкви в праздник Богоявления воспоминали еще о пришествии волхвов для поклонения родившемуся Спасителю мира, - о чуде, сотворенном Спасителем в Кане Галилейской; и, наконец, о другом чуде - насыщении пятью хлебами пяти тысяч народа, доказательства чего можно находить в сочинениях древних писателей Западной Церкви. Так, например, Августин говорит: «Сего дня почитаем мы то таинство, в котором Богочеловек явил Свою силу; потому что Он в сей день освятил воды к очищению рода человеческого Своим крещением в струях Иорданских и представил в небесах вестника Своего вышнего рождения; претворил воду в вино на брачном пире в Кане Галилейской и насытил пятью хлебами пять тысяч человек». Те же предметы праздника Богоявления, за исключением только последнего, представляются и в речи Петра Хрисолога, и в беседе Евхерия, епископа Лугдунского. Когда прекратился на Западе обычай с Крещением Христовым соединять и воспоминание чудес, совершенных Спасителем, неизвестно; но воспоминание поклонения волхвов Иисусу Христу составляет теперь в Церкви Католической главный предмет праздника Богоявления, который посему и называется еще Праздником трех царей. Крещение же Спасителя торжествуется особенно 13 января, в восьмой день от Богоявления. В Восточной Церкви предмет праздника Богоявления, со времени отделения его от Рождества Христова, постоянно составляло и составляет воспоминание одного Крещения Спасителя. |
| Первое доказательство состоит из слов Св. И. Златоуста: «Господь завеща, глаголя учеником: Се аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Но сие бывает, егда мы хощем; небо всячески будет с нами, егда себе далече творим». Этими словами Перетрухин думает уверить вас, что все епископы могут уклониться в ересь, не захотят оставаться со Христом. Но такой мысли у Св. Златоуста, как в этих словах, так и во всех его творениях, нет. Наоборот, он ясно и решительно заявляет, что « Церковь без епископа быти не может» (Марг. л. 144 об.). «Знай, говорит он в другом месте, что вся совокупность прочих дарований сосредоточивается в апостольстве (епископстве), как в главе... так что, если бы оно прекратилось, то всё расстроилось бы и прекратилось» (Бес. на разн. места Св. Пис. т. 2, стр. 318). Как же решается Перетрухин клеветать на Св. Иоанна Златоуста , который будто бы учит, что все епископы могут впасть в ересь? Вторым свидетелем за себя Перетрухин выставляет преосвящ. Иринея, епископа Псковского, который тоже не оправдывает слов Перетрухина: он не учит, что Господь попустит быть разорённой Своей Церкви, а. наоборот, свидетельствует, что Господь различными образы управляет ею, а управлять Церковью не значит – лишить её трёхчинной иерархии и полноты таинств. Перетрухин делает особенное ударение на словах: «аки во гробе затворяя оную, аки до корене посекая». По самое слово «аки» (то есть «как бы») показывает, что «ни сокрытия во гробе, ни посечения до корене» с церковью не было. Вот настоящий смысл этих слов. Всем гонителям Св. Церкви кажется, что она как бы сокрыта, посечена, уничтожена, но на самом деле этого нет и никогда не будет: так судят гонители Св. Церкви, говорит преосвящ. Ириней, «по плотскому мудрованию своему, но Бог превышает всё то, что воображают человеческие умы». Как видите, и в этих словах нет такой мысли, что вся Церковь Христова может лишиться всех епископов и полноты церковных таинств. Третье свидетельство, которое будто бы говорит, что Церковь Христова может остаться без епископов, Перетрухин видит в словах Петра Хрисолога : «малый кораблец Христов (Св. |
| Переходя теперь от церквей аквилейского округа к церквам северной и средней Италии, мы находим, что здесь до половины пятого столетия соблюдался древний римский символ без всяких прибавлений. Так в церкви туринской, в Пиемонте (sub Pede Montium), он читался слово в слово согласно с чтением римского символа по указаниям Руфина, или, что тоже, с текстом его у Маркелла Анкирского, исключая в этом последнем два последних слова: жизнь вечную, как это видно из беседы на толкование символа Максима епископа туринского, умершего в 465 году 112 . В равеннской же церкви символ веры читали вполне согласно с текстом римского символа у Маркелла Анкирского. Из шести слов на толкование символа Петра Хрисолога , епископа равеннскаго (†450 г.), из которых в каждом приводится это чтение 113 , только в одном – к словам: во святую Церковь , прибавлено: вселенскую 114 ; но и это прибавление сделано случайно, если только не привнесено впоследствии, так как в тексте самого поучения толкователь совсем не говорит о нем. Так же, вероятно, читался тогда символ в Медиолане, судя по тому, что блаженный Августин , принявший здесь в 387 году св. крещение, вспоследствии употреблял преимущественно это чтение в своих беседах в церкви иппонской. С одинаковой неизменностью употреблялся в эту пору древний текст апостольского символа и в Риме. По крайней мере, св. Лев папа римский (440–461 гг.), в своем послании к св. Флавиану, указывая на символ, приводит часть его совершенно согласно с чтением римского символа по Маркеллу. Уже при самом крещении, пишет святой отец, каждый христианин произносит исповедание, что он «верует в Бога Отца Вседержителя, и во Христа Иисуса, Сына Его, Единороднаго, Господа нашего, рожденнаго от Духа Святаго и Марии девы» 115 . К тому же заключению ведут и другие, менее, впрочем, определенные, указания на чтение символа, встречающиеся в разных местах его Слов и Посланий 116 . Итак в половине пятого столетия древний текст апостольского символа сохранялся еще в церквах Италии со всей точностью. |
|
|
