| Местоположение величественного собора на Ватиканском холме для русского человека представляется несколько неожиданным. Мы привыкли видеть наши кремли и кафедральные соборы обыкновенно в самом центре, тогда как храм св. Петра, лучшее украшение Рима, стоит на его далекой окраине. Течением Тибра город разделяется на две весьма неравные части, из коих большая, заключающая в себе все лучшие улицы, королевский и дворец, правительственные учреждения, иностранные посольства, памятники классической древности и пр., лежит на его левом берегу, по правому же узкою полосою тянется его заречная часть, в роде нашего Замоскворечья, лишь в гораздо меньших размерах. Вот в этой-то заречной части и находится храм св. Петра и притом на самом краю ее, так что почти тотчас же за храмом идет уже окружная стена, составляющая границу города. Конечно, такой колосс как С. Пьетро не затеряется. Где бы он ни поместился, а между тем окраинное положение дало ему возможность свободно раскинуться на широком просторе и трудно даже представить себе ту громаду разрушения, какую он неизбежно должен был бы произвести, если, если бы ему выпало на долю стать в тесноте городского центра. Когда со стороны Тибра и главной части города подходишь к храму Св. Петра, прежде всего приходится ступить на его площадь (Piazza di S. Pietro), окруженную знаменитой колоннадой. Эта площадь представляет собою поперечно положенный овал в 127 и 105 сажен протяжения, причем на средине длинных сторон этого овала в колоннаде оставлены открытые проезды в 50 саженей шириною. Первым из этих проездов вы вступаете, в кольцо площади, а от второго с обеих сторон колоннада поворачивает почти под прямыми углами и тянется вдоль, упираясь, наконец, обоими своими концами в углы переднего фасада храма. Весь контур колоннады, таким образом, представляет собой форму кувшина, дно которого соответствует первому открытому въезду в кольцо площади, верхняя часть горла упирается в фасад храма. В общем это изящное сооружение Бернини (1677 г.) имеет чрезвычайно красивый и внушительный вид. |
| Урядник замка – Соколовский и арендатор, жид Еся сказали возному, что они не в праве учинить справедливости над этими людьми в отсутствии державцы, но обещали до окончания дела не выпускать их из замка; когда же возный хотел клеймить лошадей, забранных в имениях Семашки, то его не допустили сделать этого и с побоями выгнали из замка (Архив, ч. 3, т. 1, стр. 103). 84 Село Сенное – под именем села Сенной, как имение пана Петра Кардея, старосты Пинского – упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, где между прочим сказано, что «пан Петр Кирдей, староста Пинский, на речке Залинце, в имении своём Сенной, от людей, которые идут на Волынь для заработков, берёт пошлины по двенадцати грошей с человека» (Памятники, т. 4, отд. 2, стр. 132). Ещё оно – под именем села Сенного, упоминается в акте от 1708 года 17 октября в жалобе дворянина Криштофа Гурского на Межирицкого мещанина Грицька Пащенка о том, что он собрал отряд своевольных людей, нападал на дома дворян и евреев, грабил их и производил различные бесчинства; в том числе подробно рассказано нападение Пащенка на двор Гурского в селе Селищах, а также и в селе Сенном (Архив, ч. 3, т, 3, стр. 8). Ещё оно – под именем Сененской пущи, как имение господарского маршалка Петра Кирдея-Мыльского – упоминается в акте от 1563 года 8 февраля в Луцкой городской книге, в жалобе князя Андрея Масальского о порубке и сожжении деревьев с межевыми знаками в его Тучинской пуще евреем Израильцем, приготовлявшим поташ в Сенненской пуще господарского маршалка. Петра Кирдея-Мыльского (Опись актовой книги Киевского центрального архива, 2,037, стр. 8 пункт 31). 85 Местечко Тучин – как имение Богдана Семашки – упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, в числе городень которого упоминается и городня пана Богдана Семашки с Тучина (Памятники, т. 4, отд. 2, стр. 77). Ещё оно упоминается в акте от 1569 года 25 мая в универсале короля Сигизмунда Августа о присоединении земли Волынской к короне польской. Король под угрозою конфискации имений, повелевает дворянам согласиться на соединение и подтвердить согласие присягою. |
| Справка: 1) По § 56 устава духовных академий: «Если приготовлявшийся к преподавательской должности в академии по каким-либо обстоятельствам не займет оную, то установленным порядком назначается на соответствующую предмету его занятий преподавательскую должность в одной из духовных семинарий». 2) По § 56 устава духовных семинарий: «Преподаватели семинарий определяются на должности, в течение всего учебного года, Обер-Прокурором Святейшего Синода, по докладам Учебного Комитета». Определили: Просить ходатайства Его Высокопреосвященства пред Г. Обер-Прокурором Святейшего Синода о назначении профессорского стипендиата Алексея Малинина на должность преподавателя духовной семинарии в один из университетских городов Европейской России. XX. Прошение на имя Преосвященного Ректора Академии преподавателя Екатеринославской Духовной Семинарии, кандидата богословия, Петра Соколова: «Всепокорнейше прошу Ваше Преосвященство ходатайствовать пред Советом вверенной Вам Академии о позволении мне писать магистерское сочинение на тему кандидатского – по Догматическому богословию». Справка: 1) Указом Святейшего Синода от 5 июня 1895 года за 2565 Советам Академий предписано: «дозволять удостоенным степени кандидата переделывать их кандидатские сочинения в магистерские диссертации с большой осторожностью и не иначе, как с особого разрешения Епархиального Архиерея». 2) Кандидатское сочинение Петра Соколова, отмеченное баллом 5, писано было на тему: «Библейское учение о Промысле». Определили: Ходатайствовать пред Его Высокопреосвященством о разрешении преподавателю Екатеринославской Духовной Семинарии Петру Соколову переработать —231— его кандидатское сочинение для соискания степени магистра богословия. XXI. Прошение студента II курса, сирийского уроженца, Ильи Абуруса о дозволении ему с 1-го июля текущего года жить на частной квартире в Сергиевском Посаде. Определили: Согласно указу Святейшего Синода от 28 апреля 1887 года за 1377 дозволить сирийскому уроженцу Илье Абурусу жить с 1-го июля сего года на частной квартире в Сергиевском Посаде, о чем и сообщить Правлению Академии для зависящих распоряжений. |
| До нашего времени сохранилось более сорока списков этого произведения, которые хранятся в Британском музее и в библиотеках Кембриджа и Оксфорда. Большая часть этих списков вовсе не отличается изяществом и чужда всяких украшений, откуда ясно, что не в богатом и высшем классе общества, а в среднем поэма имела наибольшее распространение 151 . Популярность поэмы Лангланда вызвала целый ряд подражаний ей со стороны других неизвестных авторов. В числе этих подражаний мы остановимся лишь на „Вероисповедании пахаря–Пирса“ (Pirce the Plowman’s Crede) и на „Рассказе пахаря“, (Plowman’s Tale) происхождение которых относится к девяностым годам XIV–ro века. The Plowman’s Tale имеет отчасти аллегорический характер. Во вступлении этого произведения говорится, что в настоящее время идёт спор между двумя враждующими сторонами, при чем на одной из этих сторон стоят: папы, кардиналы, прелаты, священники и монахи, преемники св. Петра и привратники рая, а на другой – бедные и ничтожные люди, называемые лоллардами. Чтобы узнать, на чьей стороне правда, пахарь обошёл многие страны, но бесплодно. Наконец, пришёл он в один лес, где увидел двух птиц, – грифа и пеликана, разговаривающих и спорящих по поводу того вопроса, разрешения которого добивался и пахарь. Быв свидетелем этого прения, пахарь и сообщает его содержание. Могучий гриф держал сторону папы и прелатов, а смиренный пеликан защищал лоллардов. Проповедуя милосердие и смирение, пеликан осуждал современных пастырей, преемников Петра, за их большие свиты и лихих разукрашенных коней, за роскошные одежды, сияющие золотом и драгоценными камнями, за их сундуки, набитые золотом, и утробы, переполненные вином и пивом, разнообразным мясом и горячительными пряностями. Эти пастыри проповедуют вместо Евангелия только о десятинах и пожертвованиях; они продают небо за деньги и проклинают тех, которые говорят им правду, а потому они не Христа слуги, а антихриста. Обличая испорченность клира, автор разбирает его на всех иерархических степенях. Папа, говорит он, требует, чтобы короли преклоняли пред ним колена и целовали его ноги; его называют „sanctissimus“, тогда как Христа лишь „sanctus Deus“. |
| —222— 366–467), отказывая ему в оригинальности (см. 408–410 стр.) и низводя его с той высоты, на какую раньше он его ставил (см. стр. 563–564; 674 стр.). Может быть, впрочем, это результат его более близкого знакомства с трудами Леонтия и продуманности их в сравнительной оценке с трудами прежних писателей. Указывая не столько недостатки сочинения автора, сколько характерные черты его труда, мы нисколько не думаем умалять его достоинств. Автор сделал своим сочинением целый вклад в церковно-историческую науку и проявил громадную научную работоспособность, так что хочется пожелать ему от души не бросать научных занятий, хочется, чтобы он и попал в обстановку благоприятную для его ученых работ или по крайней мере для того, чтобы означенное сочинение вышло в свет в виде магистерской диссертации. Степени кандидата богословия за свое сочинение священник Соколов Василий вполне достоин». 37) О сочинении студента Соколова Петра на тему: «Изложение и разбор взглядов Лобштейна на предмет, задачу, источник, норму, метод и план догматики». а) Заслуженного ординарного профессора А.Д. Беляева: «Свои взгляды на предмет, задачу, источник, норму, метод и план догматики Страсбургский профессор П. Лобштейн раскрыл в сочинении «Essai d’une introduction à la dogmatique protestante», вышедшем в Париже в 1896 г., а еще в нескольких статьях, напечатанных в журналах. Книга Лобштейна и была источником для сочинения Петра Соколова. Его сочинение распадается, кроме введения, на шесть глав. Во введении, перечисливши сочинения Лобштейна, он твердо устанавливает положение, что Лобштейн по своим основным богословским воззрениям принадлежит к школе Ричля (1–20 стр.). Затем он излагает и оценивает взгляды Лобштейна – в первой главе на предмет догматики (21–120), во второй на задачу её (120–144), в третьей на источник её (145–170), в четвертой на норму её (170–228), в пятой на метод её (228–267) и в шестой на план её (267–325). В шести главах он рассмотрел всё содержание книги Лобштейна, —223— разделенной на семь глав. В каждой главе автор сочинения сначала довольно подробно, указывая на страницы книги Лобштейна, излагает воззрения этого богослова и аргументацию их, а потом, во второй половине главы, подвергает их критическому разбору, определяя, что в его взглядах удобоприемлемо для православного богословия, что совсем должно быть отвергнуто, как ложное, и что может быть принято, но в измененном и исправленном виде. |
| Великолепная колоннада служит преддверем и лишь устремляет и сосредотачивает взор наблюдателя на самом храме. Нельзя однако не пожалеть, что, благодаря некоторой архитектурной несообразности, грандиозное сооружение при общем взгляде на него не раскрывает всей своей прелести и не производит все той полноты художественного впечатления, какую оно несомненно произвело бы при более благоприятных условиях. В настоящем виде своем храм св.Петра представляет собою форму так называемого латинского креста, т.е. с значительно удлиненным нижним концом этой фигуры, причем к этому концу пристроен еще громадный портик более чем во всю ширину и высоту здания. Передний фасад храма таким образом слишком далеко отступает от купола, поставленного над центром креста, а потому значительно препятствует общему виду. Если вы стоите приблизительно на половине площади, вам видится только один передний фасад храма, т.е. широкий четвероугольник портика, а над ним взор ваш устремляется уже вдаль горизонта и никакого купола для вас не существует. Когда вы отойдете к самому концу площади, вам покажется над портиком верхняя половина главного купола, а от двух, стоящих по бокам его, куполов малых вы с трудом заметите лишь самые вершины. Чтобы добиться полного общего вида на храм, нужно совсем выйти за пределы колоннады и любоваться на него уже с соседней площади Рустикуччи. Только здесь храм предстанет пред вами во всей красе; но впечатление, без сомнения, было бы гораздо выше и полнее, если бы этот общий вид получался внутри колоннады, которая тогда служила бы для него превосходным дополнением. К дверям собора ведет широкое, открытое крыльцо, при нижних ступенях которого по обеим сторонам стоят, как бы на страже, громадные статуи св. апостолов Петра и Павла. Портик храма, сам по себе, представляет собою весьма красивое и величественное сооружение. Его фронтон покоится на массивных колоннах и пилястрах (8 и 4), причем над обоими боковыми краями его живописно выделяются вверх на фоне горизонта фигурные медальоны со шпицами и с нарисованными на них часовыми циферблатами. По верхнему краю портика тянется балюстрада, на которой поставлены колоссальные статуи Христа Спасителя и двенадцати апостолов. Над среднею входною дверью портика можно видеть знаменитый балкон (loggia), с высоты которого в былые времена папа, при блестящей торжественной обстановке, в день Пасхи и других религиозных празднеств, давал на три стороны свое апостольское благословение коленопреклоненной пред ним массе народа, десятками тысяч переполнявшей площадь. |
| 13 мая. Суббота. Сделав небольшую прогулку утром в девятом часу, затем весь день до 6 ч. работал над биографией. Около 7 ч. отправился к Богоявленским, где были Егоровы и Богословские. Миша [Богословский] был в студенческой тужурке. Наша интеллигенция, в особенности, например, так называемый, «третий элемент» – разного рода служащие в земствах – отличалась большим идеализмом: делать для народа, служить народу и т. д. Только и слышалось. И вот теперь этот самый народ, ради которого она отрекалась от собственных благ, ругает ее «буржуями» и преисполнен к ней самых враждебных чувств. Крестьяне и слышать не хотят о земстве и требуют уничтожения земств уездных и губернских. Где границы между идеализмом и близорукою глупостью? 14 мая. Воскресенье. Весь день за биографией Петра. Заходил ко мне молодой человек Добролюбов, оставленный по русской истории при Варшавском университете И. П. Козловским. Теперь Козловский состоит директором Нежинского института 749 , а его кафедру в Варшавском университете занял Шевяков (?) – кто такой, мне решительно неизвестно. Добролюбов, встречая от него не совсем доброжелательное отношение, думает держать экзамен при Московском университете и беседовал со мною по этому поводу. Вечер у Богословских. Мише [Богословскому] по случаю окончания им курса я подарил сто рублей. 15 мая. Понедельник. Работа над Петром. Вечером заседание ОИДР, посвященное памяти Е. В. Барсова , с докладами Б. М. Соколова и слишком пространным и водянистым И. М. Громогласова. Вот что значит не готовиться к таким выступлениям. Интересное сообщение экспромтом сделал Гр. Петр. Петровский 750 о знакомствах Барсова в среде старообрядцев и, в частности, о знакомстве его с Н. А. Бугровым. 16 мая. Вторник. Новая тревога: в Севастополе столкновение между главнокомандующим Черноморским флотом адмиралом Колчаком и Советом рабочих и солдатских депутатов. Адмирал – гордость русского флота – просит об отставке! 751 За последнее время мелькала надежда, что Черноморский флот будет зерном, из которого вырастет дисциплина в армии. Никогда Русская земля не терзалась так, как сейчас терзается, на границе бездны и позора. Был на Курсах, видел там каких-то косматых, волосатых и пейсатых молодых людей, делегатов от большевиков и меньшевиков, устраивающих там свои собрания. Остальное время дома и много работал над биографией Петра. Вечером была у меня бывшая моя ученица Менцель, но Л[изы] не было дома, так что она посидела немного. Умер внезапно К. Н. Успенский ! |
| В 1701–1703 гг. была осуществлена перепись патриарших вотчин . Н. В. Соколова, исследовавшая составленные в ходе этого мероприятия переписные книги, реконструировала его хронологические рамки. Согласно пометам на документе, описание началось ранее 14 апреля 1701 г., а завершилось к концу августа 1703 г. Исследовательница подчеркнула, что описание затронуло подавляющее большинство владений патриарха – вотчины в 17 уездах (всего владения патриарха во второй половине XVII в. по разным данным существовали в 20 или 23 уездах страны) . Описания патриарших владений проводились по схожим формулярам, теми же лицами и в те же сроки, что и описания других церковных (архиерейских, монастырских) владений в тех же уездах. Чрезвычайно важным в контексте настоящего исследования представляется наблюдение Соколовой о том, что «секуляризация земельных владений патриарха в начале XVIII в. была доведена до логического конца, т.е. она оказалась полной и, что важно подчеркнуть, в отличие от секуляризации монастырской, – окончательной (ввиду фактического, а затем и формально-юридического упразднения патриаршества» . Кроме того, Соколова подчеркнула, что «на момент воссоздания Монастырского приказа верховная власть ничем не отличала имущество и вотчины Патриаршего дома от всех прочих в Русской православной церкви – ни в своей нормативно-распорядительной деятельности, ни в начале практического исполнения январских указов 1701 г.» . В целом, солидаризуясь с высказанными тезисами, необходимо сделать несколько уточняющих комментариев. Во-первых, ситуация «уравнивания» положения монастырского и патриаршего землевладения и даже более серьезного наступления светской власти на владения Первосвятителя является абсолютной новацией начала XVIII в., поскольку в XVII в., как уже говорилось выше, Патриарший дом, напротив, в большинстве случаев получал разнообразные льготы, не включался во многие правительственные мероприятия в отношении церковных имуществ. Во-вторых, наблюдения Н. В. Соколовой и ее выводы подчеркивают принципиально более широкий характер деятельности Монастырского приказа в начале XVIII в. по сравнению с XVII в., поэтому термин «воссоздание Монастырского приказа», использованный исследовательнице, представляется противоречащим основному выводу ее работы. |
| Вернусь к статье госпожи Людмилы Тихоновой. О чем говорят все участники событий, связанных с посмертной судьбой Царской Семьи? Они говорят о том, что останки были вывезены с территории Четырехбратского рудника. Все участники событий в качестве конечного пункта называют тот участок Старой Коптяковской дороги, где и были найдены останки. Анализируя следственные материалы следователя Соколова, мы можем уверенно сказать о том, что он нашел «мостик из шпал» и следственным путем доказал время появления «мостика», установил, что в этом месте чекисты долгие часы производили какие-то манипуляции. Из материалов «соколовского» уголовного дела следует, что он провел поверхностный осмотр «мостика из шпал» без каких-либо раскопок. Из материалов того же уголовного дела следует, что Соколов добросовестно не осмотрел и не изучил найденные в районе Ганиной Ямы фрагменты костей и не даже организовал их самое примитивное научное исследование. Мне очень нравятся замысловатые рассуждения Петра Мультатули, где он описывает якобы существовавшие сложнейшие ритуальные манипуляции. Подкину ему «полешко в костер» для дальнейших мудрствований. Никто не задумывался, почему же такие хитрые «жидомасоны» вроде Юровского не привели в относительный «порядок» район Ганиной Ямы. Что стоило, сгрести содержимое кострищ в пару мешков и выбросить содержимое в один из многочисленных уральских прудов? После этого ни один Соколов не нашел бы каких-то подтверждений манипуляций с трупами в районе Ганиной Ямы. Ответ прост. Большевики точно знали, что трупов в этом районе нет и любой следователь придумает тысячу версий, но пойдет по ложному следу. Что касается «супового набора» - фрагментов скотских костей, найденных следователями, то возможно Юровский и предполагал, что их примут за «мощи». Он, по-видимому, просто «пошутил» над наивными православными. Эта «шутка» дорого обходится поверхностным исследователям и сегодня. Хорошо это или плохо, но Господь не дал сотворить «мощи» из скотских костей и они так и исчезли где-то в событиях Второй мировой войны. |
| Откуда бы вы ни любовались панорамою Рима, многочисленные купола, башни и шпицы его церквей всегда придают ей особенное разнообразие, и некоторый характерный оттенок. Не один год, нужно было бы прожить в Риме, чтобы должным образом познакомиться со всеми его храмами и святынями, мне же в короткий срок моего здесь пребывания пришлось посетить из них не более тридцати. Но и все те римские храмы, которые привелось мне видеть, подробно описывать я не буду. Это потребовало бы слишком много места, а для читателя, конечно, показалось бы скучным и утомительным. Мне представляется удобным высказать лишь свои общие впечатления, дать более или менее обстоятельное описание, только знаменитейшего из римских храмов, т. е. храма св. Петра, а к его описанию присоединять при случае кое-какие сведения и о других храмах, где встречается что-либо, заслуживающее особенного внимания. По внешности своей Римские храмы не производят особенно хорошего впечатления. Все они имеют какой-то серый, грязноватый вид, так как камень, из которого они построены, никаким светлым колером не покрывается. Прибавьте к этому полное отсутствие золоченых глав, причем даже и купола не раскрашиваются в какие-либо яркие, веселые цвета, но как будто в соответствие общему тону храмов, смотрят также, серо и грязновато. Храм св. Петра в этом случае не составляет исключения; он также сер и мрачен от основания до вершины, и если его купол когда-либо и был голубоватым, то в настоящее время такой оттенок его совершенно утратился. Единственную красоту римских храмов составляет их архитектура, но, конечно, таких красавцев как Пантеон, Сан-Пьетро, Санта-Мария Маджиоре, сравнительно немного. При этом часто невольно бросается в глаза крайнее несоответствие между внешностью и внутренностью храма. Когда подъезжаешь ко многим из римских церквей, их внешний вид и фасад представляются до такой степени неважными, что никак не ожидаешь встретить в них что-либо особенное. Но стоит лишь вступить в двери храма, чтобы тотчас же прийти в изумление от его неожиданной красоты, громадных размеров и величия. |
|
|
