| Или: не сглазят. Желвь, черепаха. В Сибири. Gutta cavat lapidem. Ovid. de pont. Mutan (Maut, мыто?) bleitis steinnin. Island. См. выше К139. ПАМИД. Мала искра велики вещи сожигает. «От искры огненные умножаются углие». Иис. Сирах. 11, 33. Parva saepe scintilla contempta magnum excitavit incendium. Curt. Von einem Funken kommt ein grosses Feuer. Болгар.: От одна искра много къщи изгарят. Тобольск.: Маленька собачка до старости щенок. Болгар.: Малко говори, а много слушай. Kleine Kinder kleine Sorge, grosse Kinder grosse Sorge. Kleine Vögel kleine Nester. Нерехот.: да весок. ПАМИД. великими людьми владеет. Евреи и арабы говорят мальчик в глазах вместо зрачок. Журн. Мин. нар. просв. Апрель 1837 г. Зеница, зенка, человечек , зреница, см. Лексикон славенороссийский Памвы Берынды, 1653, в 4. ’Ελαω πρ δβεννεις. Oleum camino addere. Horat. serm. II. 3. Oel ins Feuer giessen. Или: Ремесла. Костром.: и игра встала. Прит. 5, 3. Il faut hurler avec les loups. Wer unter den Wölfen ist, muss mit den Wölfen heulen. В Несторовой летописи о бегстве Святополка, то же, что miqdzy Czechi i Lechi, т.е. Бог знает где. Собрание Госуд. грамот, I, 323. ’Εν τος τποις τν τυφλν Λμων βαδιλυς. Inter caecos regnat strabus. Au royaume des aveugles les borgnes sont rois. ПАМИД. Мертвый у ворот не стучится. См. выше Ж175. Рязанск.: Мертвого с кладбища домой не носят. Говение, венерацио, реверенциа, встыданьеся з почтивостью, чченье. Памвы Берынды Лексикон славенороссийский. Ср. слова великого князя Владимира в Несторовой летописи: «Сребром и златом не имам налезти дружины, а дружиною сребро и злато». У Даниила Заточника: «Мужи злато добудут, а златом людей не добыти». «Мзда и дарове ослепляют очи премудрых». Иис. Сирах. 20, 29. См. Пчела рукоп. XVII в. Сербск.: Дари очи зacлujnлabajy. Amantium ira, amoris redintegratio est. Terent. ПАМИД. Мимо яблонцы. НП 4291. Много станем думать и пр. «Мнози бо суть звани, мало же избранных». Матф. 20:16. Кто хочет много знати, тому подобает мало спати. Шеина , мясо на шее. |
| из типографии Киевопечерской лавры с предисловием иеромонаха Памвы Берынды. Несомненно только и уже выше замечено, что список, послуживший оригиналом для этого издания, писан был не в России, а принесен издателем с Афона и отпечатан с удержанием многих характерных особенностей сербского письма и говора. Сообразно первоначальному назначению Номоканона, Берында посвящает свое издание русским духовникам: «Боголюбезнии священнии духовници и отци, говорит он в своем предисловии, вам, им же власть вязати и решати человеческаа съгрешениа, рукоположением архиерейским, и немощи душевные целити вржчися,.. сей Номоканон благоволением Божиим издасться, его же благодарне приимете, яко некоего съветника, в еже носити вам утробу отеческу и смотрителну, к рассуждению исправлениа обетшаний в низпадениях человек». Издатель имел полное право ожидать благодарности от русских духовников не только за то, что давал им в руководство книгу, признанную во всехъ остальныхъ православныхъ церквахъ лучшею в своем роде, но и за то, что не ограничился простым отпечатанием своего списка, но поместить на полях книги множество заметок, в которых частью объясняются непонятные русским читателям слова в тексте, частью указываются соответственные статьям Номоканона места в св. Писании, в творениях отцов церкви, в других канонических сборниках (именно в синтагме Властаря и выше описанном псевдо-Зонарином номоканоне) 77 , в богослужебных книгах (преимущественно в Стрятинском Служебнике и Требнике) и в источниках русского церковного права (именно в определениям Виленского собора 1509 года) 78 . Самый текст Номоканона Берында в некоторых местах дополнил выписками из известного издания Леунклавия: Jus graeco-romanum (Франкфурт 1596), которое обыкновенно называет «Арменополем» – на том, конечно, основами, что здесь в самом начале помещено Арменопулово сокращение канонов (πιτομ τν καννων) 79 . Труд о. Памвы не был напрасен: его книга разошлась очень быстро, так что через три с небольшим года потребовалось второе ее издание. |
| Такое художественное чувство, проникающее язык, встречается с пластическим воззрением скульптуры греческой, воссоздавшей тип Юноны, взяв за основание глаза ее, по гомерическому эпитету: βοπις 68 . Блеск и зеркальное отражение глаз не могли не произвести сильного впечатления на составителей языка: любопытно следующее толкование Памвы Берынды: «Зеница, зенка, чоловечок, зреница». Представление грудей в месяце являет весьма замечательное отклонение от преданий других народов. Груди вероятно означают пятна на луне. Индийский бог луны, Чандрас, носит зайца, потому и луна называется по-скр., от çаçа заяц: çаçа-д’ара носящий зайца, çаç-âнка имеющий знак зайца, çаç-ин зайчий. Ипат. сп. 188 стр., упоминает о поклонении Литовцев «заеячему богу», соединенном с следующим поверием: «егда выехаше на поле и выбгняше заяц на поле, в лес poщehiя не вохожаше вну и не смеяше ни розгы уломити». Это суеверие, столь распространенное у нас, есть и у Финнов: так описывает финская поэма 69 поезд жениха и невесты: «проехав немножко с женихом своим, взглянула она на чистое поле, и говорила: кто это скочил поперек дороги? Ильмаринен ответ держал: заяц скакал поперек дороги, зайчик перескакивал. Кабы знала ведала, говорила невеста, лучше бы я прыгнула из саней, и сама топтала тропу заячью». Согласно с индийским мифом, у нас до сих пор объясняют колеблющееся отражение света на стене игрою зайчик. И может быть, заступление дороги тьмою померкнувшего светила ведет свое начало оттуда же. – Скандинавское предание объясняет пятна на луне двумя детьми, которых взял к себе месяц, когда они несли ведро воды на коромысле: их видят и теперь. Согласно с этим, наши предки в лунных пятнах видели также две фигуры человеческие, что явствует из следующего описания лунного затмения: «в тоже веремя бысть зhaмehie в луне страшно и дивно: идяше бо луна черезо все небо от въстока до запада, изменяючи образы своя: быть первое и yбыbahie помалу, дóндеже вся погибе, и бысть образ ея яко скудно, черно (замечательный вариант в Воскр. |
| В отличие от истории имени прилагательного бытный (небытный) судьба произведенного от него отвлеченного имени существительного бытность была иная. Правда, это образование не указано ни в словаре А. X. Востокова, ни в материалах И. И. Срезневского . Однако сделать отсюда заключение об отсутствии или неупотребительности слова бытность в древнерусском языке XI – XIV bb. было бы слишком поспешно и неосновательно. Бесспорным можно считать тот факт, что слово бытность, если бы оно и существовало в древнерусском языке, то до периода так называемого второго южнославянского влияния, до XIV – XV b., оно не выходило из границ узко-церковного, религиозно-культового, богословского употребления. На более широкую арену литературной жизни слово бытность выходит лишь в XVI – XVII bb. При этом оно было особенно распространено сначала в церковнославянском языке киевской, юго-западнорусской редакции. В лексисе Л. Зизания (1596) слово быmie истолковывается через бытность. То же самое наблюдается в лексиконе Памвы Берынды (1653, с. 11): Быmie: Бытность. В рукописи Библ. Акад. Наук (XVII b.): «пол. Бытность, бытие iлu житие... Бытности, существа» (Алф. словотолкователь, л. 36). Здесь очень знаменательно отнесение слова бытность к полонизмам. В «Синониме славеноросской» XVII b., первоначально изданной в приложении к «Очерку литературной истории малорусского наречия в XVII веке» (Киев, 1889), находим: «Бытность – быmie, существо» (с. 9) (автор П. И. Житецкий. – Ред.). В лексиконе Петровского времени слово cyбcucmehцia определяется при посредстве слова бытность (Лекс. вокаб. новым., с. 378). Очевидно, слово бытность уже глубоко вошло во второй половине XVII b. в состав русской литературной лексики. Вот иллюстрации из приказно-делового языка конца XVII b. и начала XVIII b.: «... а прямой цны о(н) Сава Романов ему Казначею не сказал до своей к не(му) преос(вя)щенному архиепископу от города бытности» (Кн. расх. Холм. архиер. дома 1695–1696 г., Рукоп. ЛOVI, «Изъ Амстердама Десятникъ здилъ съ Францомъ Яковлевичемъ въ Логу и были въ иныхъ городхъ; бытности ихъ съ недлю» (Походн. журн. 1698, 1853, с. 17). «Cie же прекращаю, злйшую бытность свою являю по cmoяhiю въ походсь ковалеромъ» (Летописец 1700 г., с. 141, см. Летопись археогр. ком. 1865–1866, 1868, вып. 4, с. 141). |
| Развитие книгопечатания сделало возможным издание формальных источников К. п. Одним из первых изданных источников стал слав. перевод Номоканона при Большом Требнике, выпущенный в 1620 г. в типографии Киево-Печерской лавры как «Законоправильник», с предисловием иером. Памвы (Берынды) , который дополнил его выписками из франц. издания И. Леунклавия «Jus graeco-romanum» (1596), получившего в правосл. мире название «Арменопул» из-за помещенного в этот свод Арменопулова сокращения канонов. В 1624 г. иером. Захария (Копыстенский) издал новую редакцию Номоканона, очистив язык документа от сербизмов и дополнив новыми пояснениями и статьями, заимствованными из других источников. В 1629 г. вышло 3-е издание Номоканона с предисловием архим. Петра (Могилы) , в к-рое были внесены дополнения. В 1646 г. 3-е издание было воспроизведено во Львове с предисловием Львовского еп. Арсения (Желиборского) . В 1639 г., при патриархе Иоасафе I , появилось 1-е московское издание Номоканона (на основе редакции Захарии (Копыстенского), с рядом исправлений), к-рый был выпущен не отдельной книгой, а как приложение к Потребнику. В 1651 г., при патриархе Иосифе , вышло 2-е московское издание Большого Потребника в соединении с Номоканоном, который был выделен в отдельную, 80-ю гл. книги. В 1658 г., при патриархе Никоне , появилось 3-е московское издание Номоканона, в котором была изменена первоначальная структура книги: 1-я часть (чинопоследование исповеди и наставление духовнику) была удалена и включена в сам Требник как отдельное чинопоследование; 2-я часть, т. е. текст Номоканона, подверглась значительному сокращению. Никоновская редакция воспроизводилась в позднейших досинодальных и синодальных изданиях Большого Требника. С 1687 г. при Малом Требнике стало печататься сокращенное издание «Законоправильника» под названием «Из Номоканона нужнейших правил изъявление» (117 статей из 226). Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39 Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39 В 1649-1650 гг., при царе Алексее Михайловиче и патриархе Иосифе, в Москве было предпринято 1-е печатное издание Кормчей книги на основе Сербской редакции. Иосифовская редакция Кормчей впосл. переиздавалась старообрядцами в Варшаве (1786) и в Москве (1888, 1913). Патриарх Никон подверг 1-е издание ревизии (им было исправлено 50 страниц книги), в новую редакцию были внесены существенные дополнения. В 1653 г. экземпляры Никоновской Кормчей были разосланы по епархиям, монастырям и приходам, а также отправлены в Болгарию и Сербию. |
| п.), но и о семантической сложности структуры слова изящный и о необыкновенном богатстве и широте выражаемых им оттенков оценочных значений, относящихся к квалификации и выдающихся социальных качеств, и моральных, этических, эстетических и даже физических достоинств, силы и влияния. Словено-российские и русские лексиконы XVI – XVIII bb. не отражают всего этого многообразия значений слова изящный и родственных ему слов. В «Лексисе» Лаврентия Зизания слово изштство поясняется словом «выборность; а изштны – «выборный» (Зизаний Л. Лексис. л. 14 об.). В «Лексиконе» Памвы Берынды (по изд. 1653 г.) помещены слова: изшник: Над всх cuлhuшiu, рыцерь, и nepeдhuшiu до иныхъ справъ. Изщество: знаменитост, превышанье, выборность, крпость (Берында П. Лекс., с. 56–57). В «Синониме славеноросской», изданной П. И. Житецким в приложении к исследованию: «Очерк литературной истории малорусского наречия» слово изящный и изящество не подвергаются семантическому истолкованию. Они не названы в числе основных синонимов, объясняемых параллельными выражениями. Но они широко используются для пояснения других слов и выражений. Например, Зацный– благонарочить, изящный, преславный, неначаемый (см. Житецкий, с. 28). Значеный– знаменитый, благонарочить, изрядный, изящный, великъ, преимяй, первый (там же, с. 32). Найпереднейшее– преизящнйшее, преизящное, преднастоящее (там же, с. 45). В «Немецко-латинском и русском лексиконе» (СПб., 1731 г.) находим (в обращенном порядке – на первом месте русские, затем латинские и на последнем немецкие слова): «Избранный, изящный, изрядный, – Excellens, exquisitus. – Ausbundig (с. 53); Изящный, избранный. – Lectus, exquisitus. – Auserkohren, auserlesen (с. 53)». Ср. Лyчшiu, дoбpuшiu, uзящhuшiu– т. е. Melior, praestantior. – Besser» (с. 87); «Изящный, изрядный, достохвалный. – Laudabilis, egregius, audax. – Brav» (с. 107). В русском литературном языке первой половины и отчасти третьей четверти XVIII b. слова изящный, изящнейший продолжают еще сохранять свои старые славянско-книжные значения. |
| Но рядом с этим значением убдить выражает в юго-славянских памятниках и значение «уговорить»; ср. в хронике Иоанна Малалы: «убдаста жа, сиречь умолиста...» (Срезневский, 3, с. 1126). В языке древнерусской письменности значение внутреннего уговора, моральной принудительности, по-видимому, возобладало над значением физического вынуждения, но не вполне вытеснило его. Например, в Ипатьевской летописи: Василко же ехавъ, оубди и рекше умоли и (6749 г.); оубди и король словесы многими, дары оувшева (6758 г.). Но ср. здесь же: оубженъ бысть завистью, не поустяше (6735 г.) (см. там же, с. 1120). В «Лексисе» Лавр. Зизания (1596) слово убеждаю поясняется через примушаю (т. е. принуждаю), убеждение – через примушение (Сахаров, Сказания русского народа, 2, с. 132). В Словеноросском лексиконе Памвы Берынды (2-е изд., 1653 г.): «убеждаю – примушаю, урачаю» (Сахаров, 2, с. 107). Ср. также в комедии «О Сарпиде духе Ассирийском, о любви и верности» (Петровских времен): «Лутчи дурак валяйся со свиниами: Да не будеши убежден страстями» (в рукоп. страшными) 375 Ср. в донесении гр. Н. И. Панина гр. А. А. Румянцеву (от 16 декабря 1772 г.) – о князе Каунице: «Он не только сам заразился, но и предуспел еще двор свой предубедить завистью и недоброжелательством противу толь знаменитых и повсеместных успехов оружия нашего» (Русск. архив, 1882, 3, с. 33). В русском литературном языке XVIII в. глагол убедить в подавляющем большинстве случаев употребляется в значении «уговорить, склонить увещаниями, просьбами». Но до 20–30-х годов XIX в., особенно в архаических стилях, встречается употребление глагола убедить и в более широком значении – «принудить, побудить, склонить». Ср. у И. И. Дмитриева во «Взгляде на мою жизнь»: «Пробыв шесть лет в отставке, я убежден был обстоятельствами расстаться опять с тихою жизнью». Слово убедить и соотносительная с ним возвратная форма убедиться лишь усложнили и углубили свое старославянское и книжное древнерусское значение в дальнейшей истории русского литературного языка. Во всех словарях русского языка XVIII и XIX вв. значение убедить определяется так: «преклонить словами, просьбою, увещанием» (см., например, сл. 1867–1868, 4, с. 661). В соответствии с этим убедиться – «преклониться, удостовериться, увериться». |
| XV–XVII вв.). Казань, 1913; Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI–XVI вв. Мюнхен, 1991. С. 96–137; Буслаев Ф.И. Русская хрестоматия: Памятники древне-русской литературы и народной словесности, с историческими, литературными и грамматическими объяснениями и с словарем. М., 1881; Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV–XVII вв. СПб., 1903; Русская словесность с XI по XIX столетия включительно/Сост. А.В. Мезиер: В 2 ч. М., 1899. Ч. I: Русская словесность с XI по XVIII в. 10. «Азбуковники» помимо школьных правил рассказывают о прохождении после первоначального образования «семи свободных художеств» – грамматики, диалектики, риторики, музыки (церковное пение), арифметики, геометрии («всякое землемерие», включавшее географию и космогонию) и «последней по счету, но первой действом» астрономии («звездознание»). См., например: Азбуковник с доп. статьями (РГБ. ОР. Ф. 310. 976); Лексикон (Азбуковник) Лаврентия Зизания (РГБ. ОР. Ф. 256. 1; Ф. 310. 974); Лексикон славенороссийский Памвы Берынды (РГБ. ОР. Ф. 439. 22.3; Ф. 178. 2589 [Кутеинский], Шибан. 215); Сказание о букве и о ее строении, яже потребна есть всем желающим правого учения книжнаго писания (РГБ. ОР. М. 108 [Большак.]); Сказание о грамоте (РГБ. ОР. М. 23 [Большак.]), Словарь еврейско-русский (РГБ. ОР. Ф. 256. 231); Толкование иностранных слов и образцы речи (РГБ. ОР. Ф. 310. 613). Также см.: Татищев В.Н. Лексикон российский исторический, географический и гражданский//Татищев В.Н. Избранные произведения. Л., 1979. 11. См., например: Риторика (РГБ. ОР. Ф. 178. 2778; Ф. 200. 73 (Ниловск.); Ф. 256. 192 (Румянц.); Ф. 299. 607 (Тихонрав.); Ф. 310. 874, 875); Риторика (ГИМ. ОР. Муз. 710, 2274; Синод. 861, 918, 933; Щук. 941); Риторика Софрония Лихуды (РГБ. ОР. Ф. 299. 532, 640). См. также: Аннушкин В.И. Первая русская «Риторика» XVII века: Текст. Перевод. Исследование. М., 1999; Буланина Т.В. Риторика в Древней Руси: Сведения о теории красноречия в русской письменности XI–XVII вв.: Автореф. |
| В.В. Виноградов Жупел ЖУПЕЛ Многие старославянизмы в истории русского языка подверглись коренному семантическому преобразованию. Условия и процессы, приводившие к ломке их смысловой структуры, очень разнообразны. Иногда здесь играла большую роль личная инициатива. Характерна история значений слова жупел в русском литературном языке. Слово жупел унаследовано русским литературным языком из языка старославянского. Этимология этого слова не очень ясна. Жупел выводят обычно из лат. sulfur. Акад. А. И. Соболевский предлагает связать жупел с каким-нибудь романским потомком лат. sulfur. Уленбек пытается установить связь слова жупел с готск. swibls (Uhlenbeck, Arch. für slav. Ph., 15, с. 492). А. С. Преображенский тоже готов видеть в этом слове старое заимствование из германского, но отмечает фонетические затруднения, связанные с такой этимологией (Преображенский, 1, с. 238). Слово жупел обозначало горящую серу или смолу. Это слово было живым в языке древнерусской письменности. Оно отмечено в языке древнейших русских памятников церковного содержания. Например, в XI b.: «Да не огньмь и жюпелъмъ потоплени б " демь (Гр. Наз.)» (Срезневский, 1, с. 884). Однако, едва ли это слово было очень распространенным и широко известным. В XV b. слово жупел, как непонятное, иностранное, «неудобь познаваемое» внесено в новгородский глоссарий и затем неизменно объясняется в азбуковниках XVI – XVII bb. (Сахаров, т. 2, кн. 5, с. 122, 158). В Словаре Памвы Берынды слово жупел также подвергается объяснению: «сера». Непонятность слова жупел для широких масс сказывается в таком словоупотреблении конца XVII – начала XVIII b.: «... и скоро от серы, и от смолы, и от жупелу загорашася...» (Сиповский 1905, с. 236). Все же в «Лексиконе треязычном» (1704) Ф. Поликарпова приведена такая группа слов: Жупел – θεον, θεφιον, sulphure. Жупелистый– θειωτς, sulphuratus. Жупельное мсто – θεωτπος, sulphuraria. Жупельный– θευδης, sulphurens. В высоком слоге русского литературного языkaXVII b. слово жупел также не было редкостным. Оно, например, встречается не раз у Державина: |
| Таким образом, в русском письменно-литературном языке позднего средневековья (XV–XVII вв.) русское середа и древнеславянское среда выступают отчасти как разные слова, отчасти как стилистические синонимы. Это – очень интересный (и притом типический) пример распада древних семантических связей между этимологически тождественными старославянизмами и их русским эквивалентами. В Лексиконе Памвы Берынды (1653) слово среда поясняется двумя словами «середа, середина» (с. 155). Это говорит о том, что синонимический параллелизм между среда и середа в значении «середина» тогда уже был нарушен. Показательно, что в «Немецко-латинском и русском лексиконе» 1731 г. среди чисто русского текста уже не встречается слово среда. Mittwoch, dies mercurii переводится словом «середа»; Mittel, medium – «средина, посредство»; Mitten, medium, medietas, meditullium – «средина»; das Mittelste, meditullium – «среднее, средина» (с. 419–420). Позднее в словарях Академии Российской со словом среда соединялись лишь два основных значения: 1 . Слав. «средина». Ср. у Н. И. Гнедича в переводе «Илиады» (XIX, 363): ...стук из-под копт подымался Ратных мужей; а в среде их Пелид ополчался могучий. У Радищева: «Европейцы суть по среде на стезе совершенствования» (Радищев, соч., 2, с. 59). У Державина: Кавказ и Тавр ты преклоняешь, Вселенной на среду ступаешь И досязаешь до небес. (На взятие Измаила). 2 . «Средний день недели между вторником и четвергом; середа». Кроме того, отмечалось, как устойчивое фразеологическое сочетание от среды в значении: «от числа». Отлучат злыя от среды праведных Mamф. XIII. 49 . (сл. АР 1822, ч. 6). Таким образом, часть славянорусских значений в слове среда в XVII–XVIII bb. утратилась. Это понятно, так как производное слово – средина (середина) вобрало их в себя (ср. также разговорнонародные середина, середка). Развивается синонимический ряд: среда – средина – середина. Ю. С. Сорокин, признав, что в русском литературном языке допушкинской эпохи слово среда прежде всего было высоким, славенским вариантом к слову середина (средина), отметил, что «практически слово среда в языке второй половины XVIII b., а особенно в первой трети XIX b. выступало чаще всего в составе предложных сочетаний»: из (или от) среды (чьей, кого-л.) и в (или на) среду (ступить, вступить, выступить и т. п.) (Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава литературного языка в 30– 90-е годы XIX b. М.; Л., 1965, с. 342). Ср., например, в «Словаре языка Пушкина». |
|
|
