| Такое художественное чувство, проникающее язык, встречается с пластическим воззрением скульптуры греческой, воссоздавшей тип Юноны, взяв за основание глаза ее, по гомерическому эпитету: βοπις 68 . Блеск и зеркальное отражение глаз не могли не произвести сильного впечатления на составителей языка: любопытно следующее толкование Памвы Берынды: «Зеница, зенка, чоловечок, зреница». Представление грудей в месяце являет весьма замечательное отклонение от преданий других народов. Груди вероятно означают пятна на луне. Индийский бог луны, Чандрас, носит зайца, потому и луна называется по-скр., от çаçа заяц: çаçа-д’ара носящий зайца, çаç-âнка имеющий знак зайца, çаç-ин зайчий. Ипат. сп. 188 стр., упоминает о поклонении Литовцев «заеячему богу», соединенном с следующим поверием: «егда выехаше на поле и выбгняше заяц на поле, в лес poщehiя не вохожаше вну и не смеяше ни розгы уломити». Это суеверие, столь распространенное у нас, есть и у Финнов: так описывает финская поэма 69 поезд жениха и невесты: «проехав немножко с женихом своим, взглянула она на чистое поле, и говорила: кто это скочил поперек дороги? Ильмаринен ответ держал: заяц скакал поперек дороги, зайчик перескакивал. Кабы знала ведала, говорила невеста, лучше бы я прыгнула из саней, и сама топтала тропу заячью». Согласно с индийским мифом, у нас до сих пор объясняют колеблющееся отражение света на стене игрою зайчик. И может быть, заступление дороги тьмою померкнувшего светила ведет свое начало оттуда же. – Скандинавское предание объясняет пятна на луне двумя детьми, которых взял к себе месяц, когда они несли ведро воды на коромысле: их видят и теперь. Согласно с этим, наши предки в лунных пятнах видели также две фигуры человеческие, что явствует из следующего описания лунного затмения: «в тоже веремя бысть зhaмehie в луне страшно и дивно: идяше бо луна черезо все небо от въстока до запада, изменяючи образы своя: быть первое и yбыbahie помалу, дóндеже вся погибе, и бысть образ ея яко скудно, черно (замечательный вариант в Воскр. |
| ркси 1523 г. называется огонь: «огневи молятся зовут его Сварожицем», Вост. Опис. Рум. Муз. 228. Древнейшее свидетельство об этом слове, именно свидетельство Дитмара (†1018) не определяет настоящего его смысла: говоря о богах Славян Северной Германии, он прибавляет: quorum primus Zuarasici dicitur et præ ceteris a cunctis gentilibus honoratur et colitur. Отсюда скорее можно заключить, что Сварожиц есть солнце, или Даждь-Бог: ибо это божество по преимуществу было уважаемо Славянами, что видно из Сл. о П.И., где Русь названа внуком Даждь-Бога: следовательно, Даждь-Бог был дедом Руси, что совершенно согласуется с следующим объяснением в словаре Памвы Берынды: «Дед: старец. умалителне же, дядко. старчик, а не еко. сице бо нецыи обыкоша iboлa именовати». Из сличения Ипат. списка, в коем говорится о Свароге, с двумя другими свидетельствами о Сварожиче, непременно должны мы вывести следующие результаты: славянская мифология отделяет Сварога от Сварожича: Сварог не только φαιστος, но и отец огню и солнцу, индийское небо Индры, Сварга; Сварожич есть дитя неба, рожденный от неба: следовательно, и огонь, и солнце – оба Сварожичи: согласно с этим производством, в сербских песнях солнце – чадо бога, а в Малороссии богач – огонь, сын бога 33 . Следовательно, язык славянский отделяет в веровании в Сварога два периода: древнейший, индоевропейский, представителем коего был Сварог, и позднейший, собственно славянский, когда уже это слово осмыслилось у Славян отечною формою – ице, ич. Теперь обратимся к самому слову сварга, и покажем следы его составных частей в формах славянского языка. Сначала разберем индийское сварга: оно сложено из двух элементов: из свар – небо, свет, и из окончания –га, означающего хождение; следовательно, сварга имеет смысл пребывания на небе, или хождения по небу, т.е. жилища бога. Скр. свар является в древнечешском zuor, svor, которое объясняется в Mat. verb.: zodiacus. Но этого мало; можно найти еще более глубокие следы этого слова в языке славянском, и именно, разобравши происхождение скр-го свар оно происходит от глагола сур светить, откуда сура бог: от этого глагола производят скр. |
| Развитие книгопечатания сделало возможным издание формальных источников К. п. Одним из первых изданных источников стал слав. перевод Номоканона при Большом Требнике, выпущенный в 1620 г. в типографии Киево-Печерской лавры как «Законоправильник», с предисловием иером. Памвы (Берынды) , который дополнил его выписками из франц. издания И. Леунклавия «Jus graeco-romanum» (1596), получившего в правосл. мире название «Арменопул» из-за помещенного в этот свод Арменопулова сокращения канонов. В 1624 г. иером. Захария (Копыстенский) издал новую редакцию Номоканона, очистив язык документа от сербизмов и дополнив новыми пояснениями и статьями, заимствованными из других источников. В 1629 г. вышло 3-е издание Номоканона с предисловием архим. Петра (Могилы) , в к-рое были внесены дополнения. В 1646 г. 3-е издание было воспроизведено во Львове с предисловием Львовского еп. Арсения (Желиборского) . В 1639 г., при патриархе Иоасафе I , появилось 1-е московское издание Номоканона (на основе редакции Захарии (Копыстенского), с рядом исправлений), к-рый был выпущен не отдельной книгой, а как приложение к Потребнику. В 1651 г., при патриархе Иосифе , вышло 2-е московское издание Большого Потребника в соединении с Номоканоном, который был выделен в отдельную, 80-ю гл. книги. В 1658 г., при патриархе Никоне , появилось 3-е московское издание Номоканона, в котором была изменена первоначальная структура книги: 1-я часть (чинопоследование исповеди и наставление духовнику) была удалена и включена в сам Требник как отдельное чинопоследование; 2-я часть, т. е. текст Номоканона, подверглась значительному сокращению. Никоновская редакция воспроизводилась в позднейших досинодальных и синодальных изданиях Большого Требника. С 1687 г. при Малом Требнике стало печататься сокращенное издание «Законоправильника» под названием «Из Номоканона нужнейших правил изъявление» (117 статей из 226). Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39 Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39 В 1649-1650 гг., при царе Алексее Михайловиче и патриархе Иосифе, в Москве было предпринято 1-е печатное издание Кормчей книги на основе Сербской редакции. Иосифовская редакция Кормчей впосл. переиздавалась старообрядцами в Варшаве (1786) и в Москве (1888, 1913). Патриарх Никон подверг 1-е издание ревизии (им было исправлено 50 страниц книги), в новую редакцию были внесены существенные дополнения. В 1653 г. экземпляры Никоновской Кормчей были разосланы по епархиям, монастырям и приходам, а также отправлены в Болгарию и Сербию. |
| Правда, последующий издатель Номоканона, Захарий Копастенский более решительно указывает на афонское его происхождение, называя его «во святей Афонстей горе богодухновенными отцы от множайших правил кратко собранным». Но – раз этот издатель опирается здесь не более, как на только что отмеченные отдаленные указания Памвы Берынды, – раз, далее, он сам не был на Афоне и при своем издании не руководствовался какими-либо новыми непосредственными пособиями (т. е. новыми списками Номоканона в оригинале и в переводе), и раз, наконец, принятое им надписание издаваемого Номоканона совершенно не оправдывается ни одним известным доселе греческим списком Номоканона, – то само собою понятно, что и здесь мы видим всецело субъективное воззрение этого издателя, решительно не имеющее какой-либо особенной ценности. Не надо при этом забывать, – что Копыстенский, – как это видно по самому тексту Номоканона в его издании, не особенно то критически относится к источникам сего издания 92 . Не ограничиваясь рассмотренными фактическими данными, А. С. Павлов в защиту афонского происхождения Номоканона, приводит еще то соображение, что Берында мог слышать на Афоне предание о составлении Номоканона тамошними духовниками и, сверх того, мог сам заключить о том, видя обилие и греческих и славянских его списков на Афоне и их употребление. Но если Берында и видел хотя бы и весьма многие списки Номоканона на Афоне и его употребление там, то это нимало не давало ему повода заключить об афонском происхождении Номоканона, – и если он все-таки заключил так, то такое заключение по сему самому не имеет достаточного основания. Если же при этом принять во внимание, что и списки и употребление Номоканона, как сказано, Берында мог видеть в то же самое время и по всему Востоку, то такое заключение было здесь тем более произвольным. – А что касается до предания, – то оно наименее сильный аргумент. Намоконон был составлен более чем за 150 лет до времени Берынды; отсюда более чем лишь сомнительно, чтобы такое предание сохранилось до начала XVII в. Это тем более надо сказать, что еще в XVI в. состав Номоканона, несомненно, претерпел сильные изменения и при том настолько, что в XVII в. он практиковался уже в другой редакции, очень далеко отступающей от своего прототипа. Сверх того, такое предание мыслимо только при том представлении, что первоначальное составление Номоканона связывается с каким-либо особенно памятным обстоятельством, каковы были, напр., – нарочитое поручение составить Номоканон на Афоне или известный авторитет самого афонского составителя. Но таких памятных фактов, вероятно, не было, – иначе они, сверх предания, по естественному порядку вещей, – как-нибудь были бы отмечены, хотя бы в одном из многочисленных греческих памятников Номоканона. |
| В 1627 г. было создано еще одно оригинальное «подношение» Михаилу Феодоровичу - гравюра в соч. «Лексикон Славенороссийский и имен толкование» иером. Памвы Берынды († 1632), изданном в 1627 г. в типографии Киево-Печерского монастыря. В состав украшения книги помимо скромных рамок, заставок, инициалов и т. п. входят всего 2 гравюры «с ликами», считающиеся работой самого иером. Памвы. В столбце 436 в рамке квадратного формата помещено небольшое поясное фронтальное изображение святого в мантии, схиме, с куколем на голове, с перекрестием аналава на груди, в левой руке просматривается свиток, перстосложение десницы неясно. В надписи на полях рамки указано имя святого с ошибкой в родовом прозвании и датой памяти: «Преподобный Mixauлъ Мелеинъ. iyллiя, бi.»; в тексте при гравюре написание корректное - «Малеин». Это единственное в своем роде изображение М. М. с куколем на голове указывает на самостоятельное иконографическое творчество гравера. Важно отметить, что из носителей имени Михаил автор персонифицированно указал лишь арх. Михаила и М. М. Особое отношение иером. Памвы к выбору имени М. М., святого царя Михаила Феодоровича, подчеркивается тем, что 2-я иллюстрация в «Лексиконе…» помещена при имени небесного покровителя автора этого сочинения - прп. Памвы Великого (Стб. 442). Известно, что в янв. 1625 г. иером. Памва лично поднес царю Михаилу Феодоровичу изданные лаврой Беседы свт. Иоанна Златоуста на Деяния апостолов и на Послания апостолов «своего мастерства». На государя и патриарха Филарета книги произвели большое впечатление, и в дальнейшем «проложили путь лаврским изданиям на московский книжный рынок» ( Коляда. 1964). Изданный через 2 года после визита в Москву «Лексикон…», итог 30-летнего труда иером. Памвы, был впервые им подписан с указанием в титулатуре звания «apxumvnorpaфъ цркве pwcckia». Можно допустить, что свою книгу иером. Памва также был намерен представить государю. По крайней мере, во 2-м издании «Лексикона...», отпечатанном типографией Кутеинского монастыря в 1653 г., уже после смерти автора, обе гравюры и указанная титулатура отсутствуют, что лишь подчеркивает особое, очень личное отношение иером. Памвы к своему творению. |
| Издано было также здесь несколько, впрочем небольших, статей в историческом и учительном роде, переведенных с греческого, и именно: «Повесть учительна о диаволе из Скитского Отечника» (1626, 1627), Жития преподобного Памвы и святой мученицы Акилины (1626), «Главизны поучительны диакона Агапита благочестивому царю Иустиниа, перевод самого Петра Могилы, как видно из предисловия (1628). Наконец, в Киево-Печерской типографии напечатаны и некоторые оригинальные сочинения, каковы: а) «Вирши» Кассиана Саковича на смерть Сагайдачного (1622), б) две проповеди Захарии Копыстенского, произнесенные – одна над гробом архимандрита лавры Елисея Плетенецкого, другая при его годичном поминовении (1625), в) «Лексикон славеноросский» Памвы Берынды (1627), г) «Аполлия Апологии» Смотрицкого (1628) и д) «Имиология», поднесенная в день Пасхи Петру Могиле от типографов печерских (1630). Типографы печерские имели обычай помечать свои имена на книгах, ими напечатанных, и известны следующие: Памва Берында, называвшийся иногда архитипографом, Тарасий Земка, Стефан Берында, монах Иосиф Кирилович, Тимофей Петрович, Андрей Наумович и др. Некоторые книги изданы были в Печерской типографии не на средства самой лавры, а на средства частных лиц, например: Псалтирь и Беседы святого Иоанна Златоуста на Деяния апостольские напечатаны иждивением пана Константина Долмата, известного основателя Чеперского и Дятеловицкого монастырей; Акафисты – иждивением наместника лавры Филофея Кизаревича; «Лексикон славеноросский» – иждивением самого автора, Памвы Берынды, как и означено на этих книгах. Не можем не упомянуть здесь еще об одном сочинении, которое совсем уже было приготовлено для напечатания его в Киево-Печерской типографии, но почему-то не было напечатано. Разумеем сочинение Захарии Копыстенского под названием «Палинодия, или Книга обороны кафолической, святой, апостольской Всходней Церкви». Копыстенский решился написать эту книгу по просьбе многих своих единоверцев, духовных и светских, желая, с одной стороны, защитить православие, а с другой – показать самим отступникам – униатам, что они тяжко согрешают пред Богом, преследуя и притесняя православных. |
| Прп. Михаил Малеин. Гравюра иером. Памвы Берынды из кн. «Лексикон славенороссийский и имел толкование». Типография Киево-Печерского мон-ря, 1627 г. Прп. Михаил Малеин. Гравюра иером. Памвы Берынды из кн. «Лексикон славенороссийский и имел толкование». Типография Киево-Печерского мон-ря, 1627 г. В течение 2 лет (ок. 913-915) М. М. исполнял в мон-ре должность трапезита (повара), затем принял схиму. Его вновь посетил отец, но на этот раз он встретился с М. М. с радостью и сокрушенным сердцем и благословил его на монашеский подвиг. Отец просил М. М. ревностно служить Господу Богу, Которого М. М. возлюбил более родных и жизни в миру. Вскоре Евдоким скончался, и М. М. был на похоронах отца; мать разделила имение между детьми. М. М. освободил своих слуг и раздал им движимое имущество, доставшееся ему, земельные же владения и дома передал брату Константину, а вырученные деньги вложил в мон-рь. Мать М. М. приняла монашество и прожила еще долгое время. Ок. 918 г. М. М. решил искать еще более уединенного места и с благословения мон. Иоанна поселился в скале за пределами мон-ря, где проводил 5 дней в неделю, питаясь раз в сутки, и возвращался в монастырь по субботам и воскресеньям. Через 4 года вдвоем с родственником мон. Агапием М. М. покинул Кимин и переселился в хижину у оз. Ксиролимни (Сухое озеро) близ г. Пруса (ныне Бурса, Турция). Оставив своего спутника, он ушел на некую скалу, где жил в одиночестве и молчании ( Petit. 1902. P. 558-559). Аскетические подвиги М. М. постепенно стали широко известны; к нему приходило все больше мирян-паломников, а возле скалы образовался монастырь более чем из 50 учеников М. М. Ок. 925 г., по-прежнему взыскуя уединения, М. М. оставил монастырь Ксиролимни на попечение мон. Агапия и c немногими учениками вновь отправился на гору Кимин, где нашел новое удобное место и принялся за строительство лавры. Монастырский храм он посвятил Пресв. Богородице (Ibid. P. 559-560). В последующие годы новая лавра на Кимине превратилась в один из наиболее крупных визант. мон-рей. Ок. 930 г. М. М., после изучения Свящ. Писания и творений отцов Церкви, был рукоположен во пресвитера (Ibid. P. 561-562). |
| А. И. Алмазов вполне резонно замечает, что «состав самого «Законоправильника» при «Требнике» находится в прямом противоречии с пониманием этого канонического сборника А. С. Павловы м не более, как особой редакцией пенитенциала Постника» 131 . С «Покаянным номоканоном» Иоанна Постника «Номоканон при Большом Требнике» связан, в основном, лишь тематически, епитимийным характером большинства его статей. Славянский перевод «Номоканона при Большом Требнике» появился уже вначале XVI века. К этому столетию относится довольно большое число его южнославянских списков. Язык перевода отличается обильным употреблением сербизмов. По мнению А. С. Павлова , переводчиком был один из монахов сербского монастыря на Афоне Хиландаря. В эту эпоху упомянутый монастырь являлся центром духовного просвещения южного славянства 132 . С Балкан документ был завезён на Русь. В 1620 году в типографии Киево-Печерской Лавры вышло первое печатное издание «Номоканона» – «Законоправильника» с предисловием иеромонаха Памвы (Берынды). Памва (Берында) текст «Номоканона» дополнил выписками из французского издания Леунклавия «Jus graeco-romanum» («Греко-римское право») 1596 года, которое в православном мире получило название «Арменопула» из-за помещённого в этот свод Арменопулова сокращения канонов. Книга, изданная Памвой (Берындой), быстро разошлась, и, в 1624 году иеромонах Захария Копыстенский предпринял повторное издание «Номоканона». Иеромонах Захария очистил язык документа от сербизмов, которые сохранялись в издании Памвы (Берынды), отредактировал его и дополнил новыми пояснениями и статьями, заимствованными из других источников. Третье киевское издание «Номоканона» вышло в 1629 году с предисловием архимандрита Киево-Печерской Лавры Петра (Могилы) , впоследствии митрополита. В издание Захария Копыстенского были внесены новые дополнения – «пристяжения». В 1646 году издание Петра (Могилы) было воспроизведено во Львове. Предисловие к нему составлено епископом Львовским Арсением (Желиборским). В 1639 году, при Патриархе Иоасафе I, появилось первое московское издание «Номоканона». Особенность его в том, что в Москве «Номоканон» вышел не отдельной книгой, а как приложение к «Требнику». Образцом для него послужил «Номоканон» с предисловием Захарии Копыстенского. В московском издании сделан ряд исправлений киевского оригинала. |
| А. И. Алмазов вполне резонно замечает, что «состав самого Законоправильника при Требнике находится в прямом противоречии с пониманием этого канонического сборника А. С. Павловы м не более как особой редакцией пенитенциала Постника» 154 . С «Покаянным номоканоном» Иоанна Постника «Номоканон при Большом требнике» связан в основном лишь тематически, епитимийным характером большинства его статей. Славянский перевод «Номоканона при Большом требнике» появился уже в начале 16 в. К этому столетию относится довольно большое число его южнославянских списков. Язык перевода отличается обильным употреблением сербизмов. По мнению А. С. Павлова , переводчиком был один из монахов сербского монастыря на Афоне – Хиландаря. В эту эпоху упомянутый монастырь являлся центром духовного просвещения южного славянства 155 . С Балкан документ был завезен на Русь. В 1620 г. в типографии Киево-Печерской лавры вышло первое печатное издание Номоканона – Законоправильника с предисловием иеромонаха Памвы Берынды. Памва Берында текст Номоканона дополнил выписками из французского издания Леунклавия «Jus graeco-romanum» («Греко-римское право») 1596 г., которое в православном мире получило название «Арменопула» из-за помещенного в этот свод Арменопулова сокращения канонов. Книга, изданная Памвой Берындой, быстро разошлась, и в 1624 г. иеромонах Захария Копыстенский предпринял повторное издание Номоканона. Иеромонах Захария очистил язык документа от сербизмов, которые сохранялись в издании Памвы Берынды, отредактировал его и дополнил новыми пояснениями и статьями, заимствованными из других источников. Третье киевское издание Номоканона вышло в 1629 г. с предисловием архимандрита Киево-Печерской лавры Петра Могилы , впоследствии митрополита. В издание Захарии Копыстенского были внесены новые дополнения – «пристежения». В 1646 г. издание Петра Могилы было воспроизведено во Львове. Предисловие к нему составлено епископом Львовским Арсением Желиборским. В 1639 г., при патриархе Иоасафе I, появилось первое московское издание Номоканона. Особенность его в том, что в Москве Номоканон вышел не отдельной книгой, а как приложение к Требнику. Образцом для него послужил Номоканон с предисловием Захарии Копыстенского. В московском издании сделан ряд исправлений киевского оригинала. |
| Сборник издавался с целию служить практическим руководством для пастырей Церкви, особенно для духовников при наложении ими епитимий на кающихся. Драгоценны были издания святых отцов, выходившие из Киево-Печерской типографии. В 1623 г. изданы здесь Беседы святого Иоанна Златоустого на 14 посланий святого апостола Павла Перевод Бесед с греческого языка сделан был иеромонахом Киприаном, родившимся в Остроге и обучавшимся в Венеции и Патавии, по желанию княгини Феодоры Чарторыйской, а исправлен священником Лаврентием Зизанием-Тустановским и иеромонахами Захарием Копыстенским и Памвою Берындою. В 1624 г. напечатаны Беседы того же святого отца на Деяния святых апостолов в переводе, сделанном примикирием печерским, клириком церкви львовской и дидаскалом греческого языка Гавриилом Дорофеевичем, а исправленном иеромонахами Иосифом Святогорцем и Памвою Берындою. В 1625 г. издано Толкование святого Андрея, архиепископа Кесарийского, на Апокалипсис по переводу Захарии Копыстенского, исправленному Лаврентием Зизанием. В 1628 г. изданы Поучения преподобного аввы Дорофея по переводу с греческого, исправленному Иосифом Святогорцем, протосинкеллом Александрийского престола. Издано было также здесь несколько, впрочем небольших, статей в историческом и учительном роде, переведенных с греческого, и именно: «Повесть учительна о диаволе из Скитского Отечника» (1626, 1627) Жития преподобного Памвы и святой мученицы Акилины (1626) «Главизны поучительны диакона Агапита благочестивому царю Иустиниану» перевод самого Петра Могилы, как видно из предисловия (1628). Наконец, в Киево-Печерской типографии напечатаны и некоторые оригинальные сочинения, каковы: а) «Вирши» Кассиана Саковича на смерть Сагайдачного (1622) б) две проповеди Захарии Копыстенского, произнесенные — одна над гробом архимандрита лавры Елисея Плетенецкого другая при его годичном поминовении (1625) в) «Лексикон славеноросский» Памвы Берынды (1627) г) «Аполлия Апологии» Смотрицкого (1628) и д) «Имнология», поднесенная в день Пасхи Петру Могиле от типографов печерских (1630) Типографы печерские имели обычай помечать свои имена на книгах, ими напечатанных, и известны следующие: Памва Берында, называвшийся иногда архитипографом, Тарасий Земка, Стефан Берында, монах Иосиф Кирилович, Тимофей Петрович, Андрей Наумович и др. |
|
|
