| 400-436; Хронографы в рус. литературе: Вступ. лекция в Новорос. ун-те 16 сент. 1897 г.//ВВ. 1898. Т. 5. С. 131-152; Иверский список среднегреч. «Александрии»//ВВ. 1899. Т. 6. С. 97-136; К вопросу о славяно-русских редакциях Первоевангелия Иакова//ЛетИФО. 1900. Т. 8. С. 179-226; Греческие списки апокрифического мучения Даниила и трех отроков. СПб., 1901. (СбОРЯС; Т. 70, прил. 1); К вопросу о гадательных псалтирях: По поводу кн. М. Сперанского «Гадания по псалтири» (СПб., 1899). Од., 1901; Был ли Даниил Заточник действительно заточен?//ЛетИФО. 1902. Т. 10. С. 55-74; Из области древнерусской литературы: 1. Хроника Георгия Синкелла. 2. Древнерусские словари и «Пророчество Соломона». 3. Краткий хронограф с хроникой Иоанна Малалы. 4. Редакции Толковой Палеи//ЖМНП. 1903. 8. С. 381-414. 10. С. 201-218. 11. С. 167-185; 1904. 2. С. 257-294; 10. С. 321-354; 1905. 8. С. 233-292; 1906. 2. С. 185-246; Один только перевод Псевдокаллисфена, а древнеболгарская энциклопедия X в.- мнимая//ВВ. 1903. Т. 10. С. 1-30; Редакции Толковой Палеи//ИОРЯС. 1905. Т. 10. Кн. 4. С. 135-203; 1906. Т. 11. Кн. 1. С. 1-43; Кн. 2. С. 26-61; Кн. 3. С. 418-450 (отд. изд.: СПб., 1906); Хронограф Академии наук 45.13.4 (из Вологды)//ЛетИФО. 1905. Т. 13 (Визант.-слав. отд. Т. 8). С. 313-341; Греческий оригинал так называемого болгарского перевода хроники Георгия Амартола//ВВ. 1906. Т. 13. С. 36-57; Опыт методологического введения в историю русской литературы XIX века//ЖМНП. 1907. 8. С. 308-330; День рождения Гоголя//ИОРЯС. 1908. Т. 13. Кн. 4. С. 16-22; История сербской «Александрии» в русской лит-ре. 1. Βος Αλεξνδρου//ЛетИФО. 1909. Т. 16. С. 1-164; К вопросу о взаимоотношении Еллинских летописцев и Архивского (Иудейского) хронографа//ИОРЯС. 1911. Т. 16. Кн. 4. С. 125-142; Письма и дневник А. И. Тургенева геттингенского периода (1802-1804) и письма его к А. С. Кайсарову и братьям в Геттинген 1805-1811 гг.//ИОРЯС. СПб., 1911. (Архив братьев Тургеневых; 2) (переизд: Lpz., 1976r); Рец. на кн.: Петухов Е. В. Русская литература: Ист. |
| Истрин–1912 Истрин В. М. Особый вид Еллинского летописца из собрания Тихонравова. СПб., 1912. Истрин–1917 Истрин В. М. Хроника Георгия Амартола в славяно-русском переводе и связанные с нею памятники/ЖМНП. 1917. LXIX. Май. Истрин–1920 Истрин В. М. Книги временные и образные Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянском переводе. Т. 1. Пг., 1920. Истрин–1922 Истрин В. М. Толковая Палея и антиеврейская литература/Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (11–13 вв.). Пг., 1922. Истрин–1925 Истрин В. М. Толковая Палея и Хроника Георгия Амартола/ИОРЯС. 1924. T. XXIX. Л., 1925. Истрин–1976 Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы 11–13 вв. Leipzig, 1976. Истрин–1994 Истрин В. М. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе. М., 1994. Йванов–1925 Йванов Й. Богомилски книги и легенди. София, 1925. Каган-Понырко-Рождественская–1980 Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина/ТОДРЛ. Т. XXXV. Л., 1980. Каган-Тарковская–1987 Каган-Тарковская М. Д. Легенда о дьяволе и Ноевом ковчеге по древнерусским рукописным сборникам/Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. Камчатнов–1987 Камчатнов А. М. Философская терминология Изборника Святослава 1073 г. и ее перевод/Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. С. 68–73. Камчатнов–1995 Камчатнов А. М. Лингвистическая герменевтика. М., 1995. Каринский–1909 Каринский Н. Язык Пскова и его области в XV веке. СПб., 1909. Карнеев–1892 Карнеев А. Материалы и заметки по литературной истории «Физиолога»/ОЛДП. Т. 92. СПб., 1892. Карнеев–1900 Карнеев А. К вопросу о взаимоотношениях Толковой Палеи и Златой Матицы/ЖМНП. 1900. Февраль. Карпов–1877 Карпов А. Азбуковники или алфавит иностранных речей по спискам Соловецкой библиотеки. Казань, 1877. Карпов–1940 Карпов В. П. Аристотель и античная эмбриология/Аристотель. О возникновении животных. М.; Л., 1940. Кириллин–2000 Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI-XVI). СПб., 2000. |
| 2) Ссылка Руднева на памятники, где «учение наших еретиков излагается не так, чтобы в нем ничего не видно было, кроме жидовства», 600 опровергается общим соображением Голубинского что «в двух из этих памятников (послания к Геннадию вел. князя и м. Геронтия) не дается знать ясно, чтобы жидовство было смесью иудейства с христианством, а только недостаточно определенно говорится, что оно было чистым иудейством, а в третьем памятнике (4-ая Новг. л–сь, 1491 г.) говорится это последнее достаточно определенно». 601 Но и здесь можно было бы поставить несколько «недоуменных» вопросов: следует ли предпочесть свидетельство летописца посланиям к Геннадию лиц, которые говорили о ереси со слов самого Геннадия и которые в силу своего общественного положения, несомненно, были лучше осведомлены, чем летописец? Далее, если в этих двух памятниках о ереси «недостаточно определенно говорится, что она была чистым иудейством», то можно ли на таком основании заключать, что она была именно иудейством? В настоящее время мы располагаем такими памятниками, как послание инока Саввы (1488 г.), писанное, очевидно, именно для обличения жидовствующих; 602 в этом послании автор черпает доводы из Толковой Палеи, крупнейшего противоиудейского трактата древнерусской письменности, – следовательно, смотрит на жидовствующих, как на иудеев или христиан, перешедших в иудейство. Найденный С. О. Долговым 603 соборный приговор 1490 года дает ему полное основание признать, что собор был прав, устанавливая на жидовствующих взгляд именно как на отступников христианства. Но и при этих неоспоримых данных памятником можно ли решиться сделать общий окончательный вывод? Даже сам Собор 1490 г. различает категории еретиков, или по крайней мере проявлений ереси; «мнози от вас ругалися образу Христову и Пречистые образу, написанным на иконах, а инии от вас ругались кресту Христову, а инии от вас на многиа святыя иконы хулные речи глаголали, а инии от вас святыя иконы щепляли и огнем сжигали, а инии от вас крест силолоен зубы искусали, а инии от вас святыми иконами и кресты о землю били и грязь на них метали, а инии от вас святыя иконы в лоханю метали…». |
| Из «М.» рано стали делать выписки; примером может служить один из сборников кирилло-белозерского книжника 2-й пол. XV - нач. XVI в. Евфросина (РНБ. Кир-Бел. 22/1099). Московское издание 1642 г. было весьма популярно среди старообрядцев и использовалось ими в полемических сочинениях (см., напр.: Бубнов Н. Ю. Старообрядческая книга в России во 2-й пол. XVII в. СПб., 1995. С. 67, 325). «М.» был любимой книгой Иоанна Неронова , на к-рого повлияла социальная тематика слов Иоанна Златоуста. В XVII в. с распространением печатных изданий рукописная традиция полного текста «М.» угасает. При этом часто можно встретить выписки из него в различных сборниках. Большая часть выписок из «М.» в старообрядческих Цветниках сделана из слов, добавленных в печатных изданиях. Изд: Маргарит. Острог, 1596; М., 1641, 1698, 1764, 1773, 1890, 1901; Варшава, 1788; ВМЧ. Сент., дни 14-24. СПб., 1869. Стб. 773-1193; Malingrey A. M. Jean Chrysostome: Sur l " incompréhensibilité de Dieu. P., 19702. T. 1: Homélies I-V. (SC; T. 28 bis); Dumortier J. Jean Chrysostome: Homélies sur Ozias (In illud, Vidi Dominum). P., 1981. Т. 277. (SC; T. 277). Лит.: Горский, Невоструев. Описание. 1859. Отд. 2. Ч. 2. С. 119-131; Архангельский А. С. Творения отцов церкви в древнерус. письменности//ЖМНП. 1888. Ч. 258. Авг. С. 212; Истрин В. М. Замечания о составе Толковой Палеи//ИОРЯС. 1898. Т. 3. Кн. 2. С. 478-491, 509-511; Сырку П. А. К истории исправления книг в Болгарии в XIV в. СПб., 1898. Т. 1. Вып. 1. С. 248, 475; Соболевский А. И. Переводная лит-ра Московской Руси. СПб., 1903; он же. Иоанн Златоуст в рус. письменности//ПБЭ. 1905. Т. 6. Стб. 943; Turdeanu É . La littérature bulgare du XIVe siècle et sa diffusion dans les pays romains. P., 1947; Ангелов Б. Търновският книжовник Дионисий Дивний//Старобългарска лит-ра. София, 1980. Кн. 7. С. 54-62; Черторицкая Т. В. Маргарит//СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 100-102 [Библиогр.]; Велковска Е. Маргарит//СтБЛ. 1992. C. 263; Pereswetoff-Morath A. A Grin without a Cat. Lund, 2002. 1: «Adversus Iudaeos» Texts in the literature of Medieval Russia, 988-1504. P. 76-80. (Lund Slavonic Monogr.; 4); Казенина Е. Т. «Маргарит» и историко-культурная ситуация на Руси XV-XVI вв.//ДРВМ. 2002. 4(10). С. 57-66; Сергеев А. Г. Рукописная традиция «Дионисиева Маргарита»//Slavia Orthodoxa: Език и култура: Сб. в чест на проф. Р. Павлова. София, 2003. С. 351-357; он же. К проблеме существования сербского Маргарита//Love of Learning and Devotion to God in Orthodox Monasteries: 5th Intern. Hilandar conf. Selected proc. Београд, 2006. Vol. 1. P. 313-318. |
| Правда, Златая Матица как будто из числа последних исключалась, но в то же время и не причислялась к первым. О ней мы не найдём нигде и надлежащих сведений. Лишь только в Истории русской словесности Порфирьева мы находим такое замечание о Златой Матице: «Златая Матица или жемчуг есть сборник, в котором помещаются разные слова и поучения преимущественно Златоуста и разные отрывки богословского, нравственного и исторического содержания, встречаются статьи о кругах – земном, лунном и солнечном, и звёздах и планетах. Из этого сборника, между прочим, предки наши почерпали свои сведения о природе» (стр. 210–211). Такое общее определение не даёт понятия о характере памятника и, ясно, основывается только на тех статьях, которые напечатаны в хрестоматии Буслаева. И если первая часть определения отчасти верна, то вторая не имеет значения, как увидим ниже. У других же историков литературы мы встречаем только одно название. Причина лежит, конечно, в том, что самый памятник был до сих пор не описан. Ниже я даю его описание, а теперь обращусь к рассмотрению однородных сборников. Но название «Жемчуг» распространялось и на другие книги, а именно мы находим его рядом с названием «Златая Матица». Упомянутый выше Погодинский сборник имеет такое заглавие – Си книга жемчю и матица зла т. е. золотой источник. Такое сопоставление не стоит одиноко. В другом Погодинском сборнике за словом Иоанна Златоуста (л. 108 v ) читается послесловие, находившееся, как заметил А.Ф. Бычков, в рукописи, с которой списано слово; послесловие начинается: Си книга нарицаетс Жечюжна Матица... 11 . Эти два случая вместе с предшествующим указывают, что едва ли была какая-либо особая книга, которая бы носила определённое имя «Жемчуг». Это название, очевидно, находилось в чередовании с другими названиями. Правда, мы не находим названия «Жемчуг» вместо названия «Измарагд», но, быть может, это объясняется так, что по каким-то особым причинам Измарагд, сложившись сравнительно рано – не позднее XIV b. – сразу получил более или менее определённый тип, сближающий его со Златоустом и отличающий от других сборников. |
| Палеи. С некоторыми заключениями такого рода мы только что познакомились, с другими встретимся в ином месте. Очевидно, вопрос о родине Т. Палеи следует выдвинуть на первый план, при изучении памятника, и, конечно, одной гипотезой в этом деле нельзя уже будет ограничиваться. Чтоб устранить раз и навсегда бесполезные пререкания, нам необходимо одно из двух: или доказать, что Палея действительно явилась в Византии, или отвергнуть, ослабить это господствующее мнение, принятое до сих пор только на веру. Но как это сделать, при отсутствии с одной стороны греческого подлинника, с другой – всяких документальных сведений, в роде какой-нибудь записи в Палее или отзывов наших древних писателей об этом памятнике? Есть такой путь, и довольно, кажется надежный, хотя очень длинный и тернистый. О нем я и поведу речь. II-я глава Всякий, конечно, догадается, что путь этот – изучение текста Палеи и ее источников. Дело, как видите, не новое: ведь и раньше изучали текст Палеи, а между тем вопрос об ее происхождении до сих пор остается открытым. Но беда в том, что это прежнее изучение, по многим причинам (о чем ниже), было довольно поверхностно, а главное – шло скачками, не последовательно. Тут же необходима наибольшая полнота, особенное внимание к предмету и строгая постепенность в достижении намеченной цели. План, какого следует держаться, чтобы придти к более или менее положительным выводам о родине Толковой Палеи, в общем, мне кажется, должен быть только такой: 1) определение первоначального состава Палеи; 2) разложение Т. Палеи на части, как источника автора, и в 3) сравнение этих источников с отдельными славянскими переводами тех оригинальных сочинений, откуда они взяты составителем Палеи. Итак, прежде всего необходимо определить первоначальный состав Толковой Палеи. Многочисленные списки этого памятника, как известно, представляют большое разнообразие не только в изложении, но и в самом составе: как книгу очень популярную, Палею, при переписке, часто видоизменяли то вставками, то сокращениями, то – наконец – теми или другими переработками оригинального порядка, древнего чтения и т. |
| Читатель убеждается, что детальный анализ латинских текстов спас меня, несмотря на поразившее меня открытие эпизода о дьяволе в cod. Мо n ., от печальной необходимости пожертвовать всею главою: пришлось лишь отнести М вместо первой редакции ко второй; зато надо принять во внимание, что открытый мною эпизод о дьяволе в М лишь подтвердил два раза мои наблюдения о независимости S от М . К стр. 174–175-й. О кардинале Стефанески см. ещё сведения в следующих трудах: Alfred Franklin, Dictionnaire des noms, surnoms et pseudonymes latins de l’histoire littéraire du moyen age (1110 a 1530), Paris, 1875, col. 547; A. Potthast, Wegweiser durch die Geschichtswerke des europäischen Mittelalters bis 1500. I Bd. 2 , Berlin, 1896, SS. 631–632; Hurter, Nomenclator literarius theologiae catholicae, t. II, ed. 3, Oeniponte (Innsbruck), 1906, coi. 613; Analecta Bollandiana, XVI (1897), pp. 367, 382. Ни в одном из этих трудов ни слова не говорится о Георгиевской легенде в изложении Стефанески. К главе VII. К стр. 177-й и след. По поводу сходства Летописи и Толковой Палеи см. главу исследования Шахматова: «Толковая Палея и Русская Летопись», СПб. 1904, стр. 72, и у Истрина, «Из области»..., стр. 97, 142, 143, 170, 175–178, и «Редакции Толковой Палеи», стр. 91–93, 166, 174 и 175. К стр. 184-й. В «Учёных Записках 2 отд. Имп. Академии Наук», кн. V, СПб. 1859, в статье архимандрита Варлаама: «Описание сборника XV столетия Кирилло-Белозерского монастыря», стр. 23, отмечено следующее: л. 194. От Палеи от суда Соломоня. а (1)1-й рассказ о царице Малкатышке сбивчив и не дописан… л. 195. От Палеи в (2) (4 загадки царицыны Соломону); л. 196. Из Палеи же, III Царств, X, 16–28; л. 197 v . Соломон царь поял дщерь фараона; л. 198–200 (изобличение Соломоном «паробка»); л. 213–219. Притчи Соломона. Надо было бы ещё выяснить отношение этой выписки «от Палеи» к соответствующим частям К.-Бел. Палеи и т. н. полной. О Соломоне в Палеях см. у Истрина, Из области, стр. 104–107, 135–6 и Ред. Т. П., стр. 30–34, 102–111, 154–155, 165–7. |
| Было бы смелым для настоящаго времени предполагать, что отдельные списки «слова о бытии всего Мира» или Тверская Версия «речи» не представляют отклонений от ближайшаго первоисточника «речи философа», но обычная летописная редакщя ея носить явные следы порчи или сокращения текста, восстановить которые удается иногда при помощи «отдельных списков» или Тверской летописи. Ограничусь одним примером: в «Повести временных лет» непонятен разсказ: «И рече Господь Бог: егда како прострета руку и возмета от древа животьнаго и живета в веки». В Тверской: «И рече Бог Адам есть яко един от нас разумеет добро и зло, еда како прострета руку второе, и взмета от древа животнаго, и жива будета в векы». Сравнение «слова о бытьи всего мира» с летописною речью философа (убедительно) показываешь, что крупные отделы памятника существовали как самостоятельный сочинения ранее «Повести временных лет» и Новг. I летописи. Первоисточником ветхозаветной части слова была какая-то «Палея» (т. е. не Толковая и не Историческая), более обширная, чем «речь философа», вроде начальной части какого-либо хронографа. На эту Палею указываеть – как заглавие «слово из Палеи выведено на жиды», так и следы ея, заметные в других памятниках до-монгольской письменности. Переработка же предполагаемой Палеи, совпадавшей отчасти с источниками Толковой Палеи, которая нередко заканчивалась также историей Давида, переделка в краткий летописный разсказ, конечно, должна была произойти не сразу: Литературный образец подобнаго изложения ветхозаветной истории можно указать напр. в житии Варлаама и Гоасафа. Что касается до отдела пророчеств в «речи философа», то к замечаниям В. Истрина относительно них, можно добавить, что некоторый из этих пророчеств встречаются и в любопытном полемическом сказании, под заглавием: «Вера и противление о крестийшыхся июдеох в Ффрикии и в Карфагени бывшее звамение паче же и чюдо, во днех нашыхь»; другия пророчества собраны в хронике Геория Амартола (в разсказе о разрушении Иерусалима) и. друг. |
| Конечно, надо учитывать и то, что некоторые апокрифические по своему первоначальному происхождению памятники вошли в древнеславянский фонд вполне авторитетных текстов и стали общим источником явного и скрытого цитирования. Хочется обратить внимание на литературную сторону апокрифических сочинений, бытовавших в книжности Древней Руси. Прежде всего им присуща ярко выраженная сюжетность. Иногда она определяется сюжетностью самого библейского повествования, как, например, в «Житии пророка Моисея», которое во многом следует за изложением событий в библейской книге «Исход» и книгах «Царств». Многие библейские апокрифы стали известны древнерусским читателям по особым компиляциям, составленным из разных канонических и апокрифических источников по Священной и всемирной истории. Эти компиляции – многолистные рукописные сборники – назывались греческим словом «палея» («древний», «ветхий»). В них читатель сталкивался н просто с дидактическим, но с сюжетным повествованием. В древнерусской книжности были известны три разновидности таких компиляций: Толковая, Историческая и Хронографическая Палеи. Именно из Толковой Палеи древнерусский книжник черпал сведения о событиях, рассказанных в Ветхом Завете, ведь первый полный славянский перевод Библии был сделан только в 1499 году при архиепископе Геннадии в Новгороде, это знаменитая Геннадиевская Библия . А до тех пор рассказ о сотворении мира и первого человека Адама, история изгнания Адама и Евы из рая, рассказы о Каине и Авеле, о строительстве Вавилонской башни и всемирном потопе, о пророках и царях Давиде и Соломоне и многое другое древнерусские читатели узнавали частично из летописи и из Палеи, древнейший русский список которой относится к концу XIV – началу XV века. Средневековые христианские книжники воспринимали события ветхозаветной истории в провиденциальном смысле, то есть как прообраз истории новозаветной, и в сюжетах и поступках библейских героев искали и находили аналогии с евангельскими событиями. Апокрифы проникали на русскую почву и через рассказы паломников в Константинополь, на Афон и с Святую Землю. |
| Название Маргарита могло чередоваться с названием Жемчуга по той причине, что слово μαργαρτης; и переводилось обыкновенно жемчугом. Что же такое «Бисер» и «Глубина»? Предполагать, что авторы индексов не имели у себя книг с такими наименованиями, нет оснований, так как такое предположение может относиться только к ранним индексам, целиком переводимым с греческих оригиналов, и притом к индексам ложных книг. Позднейшие же авторы увеличивали свои перечни по мере увеличения самих книг. Книги «Бисер» и «Глубина», несомненно, существовали, и если обратим внимание на упомянутые два предисловия, то, может быть, получим некоторую возможность определить книги под рассматриваемыми названиями. В Погодинском сборнике читаем: Си книга нарицаес жечюжна матица, по до бна есть глбине мостеи, в ни же поныр и з носи бисе и камение драгое. Подобным образом читается и в Погодинском сборнике Си книга жемчю и матица зла... что прибртають приникающе к бжсткены книги. книги быша пообнии глбин морсти, в нюже понирающе изность бисеръ драгии, тако приничюще въ бгдхновенны книгы обртають себ скровища не имы цны. Если известное собрание различных статей украшалось подобным предисловием, то оно очень легко могло быть названо и «Бисером» по аналогии подобных же книг, носивших имена «Маргарита» и «Жемчуга». Но такое соображение не отвергает возможности существования одновременно и другого происхождения «Бисера». Ниже увидим, что в византийской литературе существовало немало сборников, носивших имя Маргарита. Слово «бисер» есть южнославянская передача греческого Μαργαρτης, как «жемчуг» – русская. Возможно, что когда-то и существовала книга «Бисер», явившись как южнославянская передача одной из редакций «Маргарита». Но определённых данных для такого предположения мы пока не имеем. Происхождение «Глубины», мне кажется, объяснить ещё легче. В тех же заглавиях мы читаем, что книги подобны глубине морской, ныряя в которую, выносят бисер. Отсюда название «Глубина» легко могло переходить в название той или другой книги. |
|
|
