| 2246 Ср. в третьей главе второго трактата. См. также Der Brief an die Colösser. Kritisch untersucht und in seinem Verhaltnisse zum paulinischen Lehrbegriff exegetisch und biblisch-theologisch erörtert von Prof. Albert Klöpper. Berlin 1882. S. 221. 2247 Cp. у Rev. Prof. Marvin R. Vincent, A Commentary to the Epistles to the Philippians and to Philemon, p. 121: «фраза тело славы Его означает тело, в которое Он (Христос) был облечен в Своем прославленном состоянии». 2248 Для точного уразумения апостольской терминологии и в интересах устранения критических перетолкований достаточно отметить, что у св. Павла эпитет «душевный» не указывает на материал («из души») и применяется к нынешнему плотскому телу из земли. Ср. у W. Fr. Gess, Christi Person und Werk II, 1, S. 108; Johannes Glöel, Der Heilige Geist in der Heilsverkündigung des Paulus, S. 366. Коль скоро с этим соглашается и Hermann Gunkel, то оказывается прямо странным его вывод, будто у Апостола «in diesen Worten voransgesetzt ist, dass der künftige himmlische Geistleib nicht wieder ans irdischem Fleisch bestehen werde, dass also der Geist nicht in dem der Seele verwanden Fleischleibe sein naturgemasses Organ finde, sondern in einem Körper, der aus anderem, himmlischen Stoff gebildet ist; d. h. also, das dem Geiste ein bestimmter, überirdiecher Stoff auf engste verwandt sei» (Die Wirkungen des heiligen Geistes, Göttingen 1888, S. 108). 2250 В этом смысле правильно сказано у J. Hughes-Games, On the Nature of the Resurrection Body, p. 8, что «доктрина воскресения тела исключительно свойственна (is peculiar) христианству», где она имеет и свое особое обоснование; это особенно ясно при сравнении с раннейшими религиозными учениями, коль скоро мы знаем, что в древнейшем эллинизме господствовала безнадежная туманность эсхатологических концепций (см. еще у проф. Юл. А. Кулаковского, Смерть и бессмертие в представлениях древних греков, Киев 1899), а позднейшее язычество решительно склонялось к материалистическому скептицизму (ср. А. Edersheim, The Life and Times of Jesus the Messiah I, p. 69, и у о. M. П . Фивейского на стрн. 87). |
| Он замечателен простотой зодчества. Средина его в два света определяется четверогранными столпами, с которых от одного к другому перекинуты легкие, круглые арки в Византийском вкусе. За главным престолом довольно хорошо изображена Дева, попирающая змия на луне. Это или матерь Божия, или знамение церкви христианской. Живопись икон, помещенных у других алтарей, посредственна. Никого не было в храме. Осмотрев его, я перешел чрез улицу в девичье училище Лазаристок, не жалея о том, что не обозрел питомника отроков, потому что одинаковое управление сих заведений предполагает одинаковое устройство их. На дворе встретила меня одна монахиня в сером платье и в белой шляпке, и, выслушав мою просьбу, повела меня в учебные покои. Мы прошли три отделения. В каждом из них монахини – учительницы приветствовали меня скромным приседанием. По желанию моему они спрашивали девочек из закона Божия на Французском языке. Слышались ответы удовлетворительные. Потом я подробно осмотрел все училище. Оно построено в виде продолговатого четырехугольника, в два жилья, с открытыми ходами, обращенными во двор. Внизу помещены учебные комнаты, столовая с кухней, приемная горница и маленькая молельня; а вверху – повои для монахинь, спальня девочек, и их рукодельный терем. В нем висят два живописные лика, – здешнего епископа Италиянца, и настоятеля Ордена, к которому принадлежат монахини. Сие училище вверено надзору и попечению так называемых дщерей св. Винченца Павла. Все они, восемнадцать, Француженки. У них девочки случаются чтению, письму, катехизису, шитью, и некоторые музыке. Беднейшие из них, числом 50, живут в самом заведении и получают полное содержание. Римско-Католические монахини занимаются вое- питанием и образованием женского пола в больших городах Турции. Я видел их в Константинополе, Смирне, Ларнаке (на острове Кипре), в Иерусалиме и здесь. Что касается православных училищ девичьих; то, сколько мне известно, они учреждены: одно в Царьграде, другое в Дамаске под надзором Арабской инокини Феклы, третье в Александрия и четвертое готовится в Иерусалиме. |
| Юноша ревностно занимался науками, изучал философию; учителем Римской и Греческой словесности имел знаменитого Доната, но в это время многое ещё рассеивало и отвлекало пылкого Иеронима от того пути, которого исключительно он держался впоследствии. Со временем же путешествия и личные встречи с высокообразованными людьми возбуждали в нём всё более и более жажду к высшему образованию, сознание ошибочных увлечений юности и сосредоточенность помыслов на «едином на потребу», – до того, что он решился оставить светскую жизнь и предался изучению преимущественно духовных наук. Как в Риме, так и в Трире он то покупал, то сам списывал и просил друзей списывать рукописи. В Аквилее, встретив столько же образованных, сколько и благочестивых людей, прожил несколько времени в подвигах уединения. Потом, в Риме принял св. крещение, но, тяготясь среди шумной жизни в этом городе, в 373 г. вместе с послом папы по делам Антиохийским отправился на Восток. В этот дальний путь Иероним не взял с собой ничего, кроме книг. Ослабев от трудов пути и подвигов, он, по прибытии в Антиохию, захворал лихорадкой; среди болезни с ним произошёл окончательный нравственный переворот. «Мне казалось, – писал он впоследствии, – что меня привели на суд... Спрошенный о моей вере, я отвечал, что я – христианин. Но занимавший первое место говорил: «ты лжёшь, ты – цицеронианец, а не христианин: где сокровище твоё, там и сердце твоё». После того Иероним предался исключительно изучению священных книг и удалился в дикую Сирскую пустыню – Халкис. Здесь предался суровым подвигам. В одном из писем своих к друзьям он красноречиво описывает страшную борьбу духа с порывами плотскими и прославляет силу благодати, давшую ему победу над немощами своими. Чтобы заглушить в себе пламенное воображение, увлекаемое предметами мира, Иероним, будучи уже 44-х лет, углубился в изучение Еврейского языка у одного Иудея – христианина. Одним из утешений его было писать письма к друзьям своим на Запад. В одном из писем приложил он жизнь Павла Фивейского, описанную им. По случаю раздоров, происходивших в Антиохийской Церкви, Иероним вступил в сношения с папой Дамасом и перешёл в Антиохию, где принял сан священства, но, проникнутый сознанием высокого достоинства этого сана, по смирению своему уклонялся от совершения тайн. Епифаний Кипрский писал по этому поводу к Иоанну Иерусалимскому: «пресвитеры Иероним и Викентий по скромности и смирению не хотят совершать жертвы, какую могли бы совершать по своему сану». |
| Около полудня великий Турок наш бросил якорь в новой пристани Александрии подле старинной зубчатой крепости, построенной на месте затопленного острова Фароса, на котором 70 толковников перевели ветхий Завет с Еврейского языка на Греческий. На небо неслись наши благодарственные молитвы. Радость озаряла все лица. Красивый город возбуждал общее любопытство. В два часа пополудни нас перевезли в соседний карантин. Лодка не подошла к берегу по причине мелководья; и нас с вещами перенесли туда Арабы на плечах. Аббас паша не Мегмет-Али. Волны разбили выгрузный помост пред карантином; а ему и дела нет до того. Это здание обширно и опрятно. С Европейцев не берут денег за помещение в нем, по воле покойного паши. С 25 по 27 Четыре дня провели мы в этом месте и прилежно учились Арабскому языку, слушая и повторяя басни, рассказываемые переводчиком нашим Фадлаллою. Замысловаты и поучительны Арабские басни. Вот одна из них. «Однажды слон, томимый жаждою, пробирался меж пальм к ближней реке. На протоптанную им тропинку, не знать, как, свалилось с одной пальмы голубиное гнездо с птенцами, только что оперившимися. Голубица, видя неминуемую опасность их, полетела к слону, и начала слезно умолять его, чтобы он не давил птенцов ее и своротил бы с обычной тропинки. Но гордый исполин не внял ее материнской просьбе, и наступил на трепещущих малюток. Их уже нет! Отчаянная мать взвилась, исчезла в лучах света, и полетела к орлу жаловаться на слона. Царь пернатых сжалился над нею, и велел быстрым соколам выклевать очи убийцы. Соколы исполнили царское веленье. Слепец, печально бродя по дремучим лесам, заблудился. Ищет воды и не находит ее. Томится от жажды; гордость не утоляет ее. В один из тех дней, когда зной бывает не стерпим, наказанный слон, сгорая внутренним жаром, стал и тяжко вздохнул. Вдруг послышалось ему: вдали голосят неугомонные квакушки. «Там есть холодная вода», подумал он, напряг последние свои силы, побрел на голоса, и упал в глубокий колодец. Раздвоилась вода, всплеснулась, сгустилась, сравнялась и устоялась над ним. – За обиду невинных отмщает сам Бог.» 28. Вторник |
| Недостаток в деньгах и болезнь, лихорадка, два раза мучившая меня в Руссике, понудили меня уехать с Афона в Константинополь. На пароходе капитан вручил мне 196 полуимпериалов, составляющие мое жалованье с 1 мая 1858 по 1 мая 1859 года. Но невозможно мне было возвратиться на св. гору, да надлежало подумать и о своем здоровье. В Константинополе опять схватила меня лихорадка и помешала писать к вашему сиятельству. Оздоровев, я отправился в Иерусалим за своими пожитками и приехал сюда 19 февраля. По благоволению блаженнейшего патриарха Кирилла, помнящего заслуги мои, оказанные апостольскому престолу его, мне дано великолепное помещение в новых покоях его. Все здешнее греческое и арабское духовенство утешило меня своим любвеобильным и почтительным приветом. Библиотека и пожитки мои, кроме немногих обветшавших и пропавших вещей, сохранены очень хорошо. С начальником и с членами нашей духовной миссии здесь я виделся дважды. О молитвах и слезах моих на св. местах молчу. Возобновить личные сношения мои с коптским патриархом в Каире не надеюсь, потому что для поездки туда не имею лишних денег. Однако располагаю писать к его высокостепенству и после напоминания ему о приятном путешествии моем с ним в монастыри св. Антония и Павла Фивейского предложу ему догматическое воссоединение с православной церковью, предоставив ему на выбор именоваться блаженнейшим католикосом всего Египта и всей Эфиопии (Абиссинии и Шои) и воспоминать в обычных молитвословиях александрийского патриарха, или по-прежнему титуловаться блаженным патриархом этих стран и по единоверию возглашать во время богослужения имена четверопрестольных патриархов и священных синодов православных, ради самоглавенства (ατοκεφαλα) и независимости по примеру архиепископа кипрского и в избежание щепетильного вмешательства александрийского патриарха в управление его коптскими и абиссино-шойскими церквами, монастырями и школами. Что касается до ученых занятий моих в здешних книгохранилищах, то они уже начаты рассмотрением рукописного Евангелия на халдейском языке и снимкой почерка его. |
| ему удалось открыть новую редакцию правил Пахомия (стр. 144–147), приложенную в конце его сочинения, помогшую ему объяснить запутанное взаимоотношение некоторых из остальных редакций. Третья редакция жизни Павла Фивейского также открыта автором в списках Синодальной Библиотеки (стр. 324), но пока труд его находился ещё в периоде рождения, эта редакция уже успела появиться в печати. В исследовании о «Лавсаике» он знакомит читателей с очень важным греческим списком этого памятника, в котором он усматривает первоначальную и более точную редакцию, привлекая к делу также и славянские рукописи (стр. 400 сл.; стр. 435 сл.). Наконец, и в отделе об апофегматах Синодальная Библиотека сослужила ему большую службу, предоставив в его распоряжение один из важных списков этого источника (стр.603) Внося в научный обмен совершенно новый материал рассматриваемое сочинение отличается необыкновенно тщательным изучением источников. Критический ум и острая наблюдательность позволяли ему подмечать характерные черты и любопытные мелочи там, где другие проходили мимо. В аргументации своих тезисов автор более, чем щедр: некоторые странницы его сочинения буквально испещрены цифрами или сравнениями. Как на отделы, особенно наглядно свидетельствующие о трудолюбии и проницательности автора, можно указать на главы о правилах Пахомия, о «Лавсаике» , об апофегматах и пр. Во всем своём труде г. Троицкий стремится встать на самостоятельный путь: он работает не как наёмник, исполняющий только свою обязанность, но мыслит творчески, создаёт свои теории и гипотезы и, по мере сил, обосновывает их. Ко всему этому нужно ещё присоединить и выработанный стиль автора, отвечающий всем требованиям литературного вкуса. Несмотря на сухость и однородность материала, подлежащего его исследованию, он сумел не только содержанием его овладеть вполне, но изложить его в занимательной форме, значительно облегчая этим чтение его слишком специального труда. Напр. из такого скучного отдела, как вопрос об апофегматах, автору удалось сделать очень интересную главу, могущую завладеть вниманием даже и обыкновенного читателя. |
| 85, и о. проф. А. В. Смирнова, Мессианские ожидания и верования иудеев около времен Иисуса Христа, стрн. 77–78; ср., впрочем, Prof. R. H. Charles, A Critical History of the Doctrine of a Future Life, p. 298. – Ср. еще у Prof. J. Gottschick (Art. «Gesetz und Evangelium» в «Realencyklopädie» von Prof. A. Hauck VI 3 , S. 632) об иудейском партикуляризме. Prof. Shailer Mathews, A History of New Testament Times in Palestine, p. 165: «the Messianic hope, both as regards the kingdom and the Christ, was horn of national misfortunes... In one thing both (literature and popular feeling) agreed–the kingdom of God was to be a kingdom of Jews (ибо «все Израильтяне – царские дети»: Шаббат XIV, 4 у Н. А. Переферковича, Талмуд II, стрн. 75). All other people were to be its subjects of proselyted citizens». Rev. Prof. James Orr, Art. «Kingdom of God, of Heaven» в A Dictionary of the Bible ed. by J . Hastings II, p. (448 b –) 449 a: «во время Иисуса Христа ни фарисеи, ни саддукеи, ни ессеи не имели о царстве (Божием) такого понятия, которое соответствовало бы глубокой, духовной и жизненной важности этой идеи в В. З.» В свою очередь кн. С. Н. Трубецкой «параллельно универсализму (отдельных апокалипсисов) отмечает и в апокалиптике старинную (т. е.?) националистическую тенденцию, которая нередко является слишком узкой», почему «даже там, где иудейское царство будущего изображается всемирным, было бы ошибочно заключать, чтобы народы, подвластные ему, непременно считались причастными его блаженству» (Учение о Логосе в его истории I, стрн. 279), а затем «блаженство и слава мессианического царства описываются в самых ярких чувственных красках» (стрн. 294 сл.). 2830 Ср. еще у Al. Bragin, Die freireligiösen Strömungen im alten Judenthume, S. 53; A. Edersheim, The Life and Times of Jesus the Messiah I, p. 164, и у о. M. П . Фивейского I, стрн. 209. Впрочем, G. H. Dalman утверждает (Die Worte Jesu I, S. 244, 2 ), что слова вавилонянина Самуэля (около 250 г. по Р. Хр.) в Berachoth 64 b – о различии между нынешним веком и днями Мессии только в упразднении порабощения (см. |
| David Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, Edinburgh 1S97, p. 157), a W. Lueken констатирует: «eine wie grosse Bedeutung die Engelspekulation für die jüdische Religion hatte, zeigt sich daran, dass es im Judentum geradezu zum Engelkult gekommen ist » (Michael, S. 4). " Wenn man derartige barmherzige und mitleidige Fürsprecher am Throne des himmlischen Königs zn haben glaubte, so konnte man leicht auf den Gedanken kommen, seine Bitten an sie zu richten anstatt an den Herrn der Geister . Im Tractat Kidduschim des jerusalemischen Talmud (1 Ende) wird geradezn gestattet, die Engel urn Fürsprache zu bitten. So fehlt es denn auch nicht an Gebeten zu den Engeln, zu Michael insbesondere» (ibid., S. 11 и ср. у M. Schwab, Vocabulaire de l’angélologie, p. 171). Подобные заявления (целиком принимаемые у кн. С. Н. Трубецкого, Учение о Логосе в его истории I, стрн. 343) оказываются несправедливыми, как раскрыто рецензентом последней книги в «Literariaches Centralblatt» 1899, Nr. 10 (11 März), Sp. 329–330, (Prof.) G. D(alman)’oм, замечания которого и приводим в существенных частях. «Конечно, сведения по иудейской литературе он ( Люкен ) часто не мог черпать непосредственно из источников и потому иногда впадал в ошибки. Так, напр., на. стрн. 42 в тексте принят для Schemoth Rabba [ср. и у А. Edersheim, The Life and Times of Jesns the Messiah I, p. 187, 4 и y o. M. П . Фивейского на стрн. 239, 1 ] неправильный перевод Вюнше [параш. 2 к Исх. 3:2 и явился Ангел Господень: «По р. Иоханан, – это был Михаил, по р. Хапина – Гавриил. P. Иосе, по прозванию длинный, говорил: везде, где его видели, говорили, что это наш святой учитель. Точно также, где являлся Михаил, там была и слава шехины«], а верный перевод Гфрэрера сообщается лишь в примечании «как везде, где являлся р. Иосе, обыкновенно говорили, что это наш святой учитель, так говорили, что везде присутствует слава шехины, где является Михаил»]. Согласно Цунцу на стрн. 11 говорится, будто в иерусалимском Талмуде дозволяется обращаться к Ангелам с молитвенными прошениями. |
| На 39 стр. автор выдвигает совершенно парадоксальный тезис, что развитие авиации и изобретение беспроволочного телеграфа дают нам теперь больше возможности представлять мистические созерцания, чем в эпоху древ- —364— них подвижников. Что до авиации, то она находится в жалком состоянии, и мы имеем столько же оснований завидовать ласточкам и голубям, как и современники Павла Фивейского и Антония Великого . Actio un distans, наблюдаемое в беспроволочном телеграфе, в явлениях индукции и некоторых иных, не имеет удовлетворительного объяснения. Провизорная гипотеза, которою пользуется наука, характеризуется чисто материалистическим характером: материальная среда (эфир) передает колебания одних проводов другим. Эту гипотезу прилагают и к психической области: электрическое состояние нервов одного лица эфир передает другому обладающему нервною восприимчивостью, отсюда внушение, чтение мыслей, прозорливость. Едва ли эта гипотеза может быть полезна г. Лодыженскому для развития и обоснования его положений. На стр. 40–43 автор, пользуясь популярными сочинениями о мироздании, по-видимому серьезно полагает, что подобного рода сочинения могут подготовлять к восприятию религиозных истин. Они могут направлять и в сторону религий и от религии, но то, что извлекает из них наш автор, лучше бы не трогать. Он извлекает сведения о гибнущих мирах – погребальных факелах. Могу уверить автора, что такие миры неизвестны положительной науке 1888 . Но если автор хочет верить некоторым гипотезам, имеющим место в современном научном кругообороте, пусть верит, только пусть он исправит ошибку в примечании на 42 странице. Он пишет: «астрономический термин световой год определяет длину пути, проходимого световым лучом в течение года. Свет в секунду пробегает расстояние, равное пяти окружностям земли, а именно расстояние около 300.000 километров». 300.000 километров=280.000 верстам. Окружность земли (экватор)=37000 верстам. верстам. Нужно накинуть еще около 100.000 верст. На стр. 47–48 автор учит о вере и знании, причем в определении их руководится взглядами проф. А.И. Вве- |
| Май 1, понедельник Утро ясно. Нил сребрист. Пальмы свежи. Злаки сочны. Нивы в цвете. В нас есть вера. Слава Богу! Ожидаем гуммоса и шеха Бедуинов. Чаем успеха. Желаем видеть пустыню св. Антония и место его духовных подвигов. Побуждаем друг друга к терпеливому перенесению трудов в предстоящем путешествии. В семь часов явились в стан наш игумен и шех пожилой и почтенный. Я, соображаясь с понятиями восточных жителей, судящих о важности лица по числу людей, окружающих его благоговейно, велел всем своим спутникам и домочадцам почтительно стоять у палатки моей, дабы шех понял, что он имеет дело с особою, за которую ответственность велика, сам же приоделся в шелки и принял на себя вид важный. Это соображение мое, как оказалось в последствии, согласовалось с расчетом игумена. Ибо он наговорил шеху, что я человек царский, что Аббас паша принимал меня у себя в Александрии, что Халиль паша в Бенисефе явился ко мне в канджу и жал мою руку и т. п. Посему старейшина Бедуинов подошел ко мне смиренно, и едва коснувшись своими пальцами до моих по обычаю, сел у ног моих на ковре и смотрел на меня с величайшим почтением, однако испытующим взором. Я подозвал к себе переводчика, скрестившего свои руки на груди, и чрез него объявил шеху свое намерение съездить в монастыри св. Антония и Павла, и пригласил его проводить меня туда на хороших верблюдах. Он согласился на мое приглашение, приложив руку к челу в знак того, что он отвечает за меня своею головою, и отправился собирать Бедуинов и верблюдов, которых потребовалось восемнадцать. О цене же решено было поговорить после, как о деле второстепенном и маловажном. Так как шех в один день не мог собрать Бедуинов, которые пасли своих верблюдов в окрестностях Буша, и условиться с ними о проводах нас к св. Антонию; то гуммос меня и дружину мою пригласил к себе в Бушское подворье. Я сначала отказался от его зова, обещаясь погостить у него по возвращении из монастырей; но когда он с заметным неравнодушием сказал: «я решился ехать с вами в дальние пустыни, а вы не хотите посетить меня вблизи», мне стало совестно. Я сдался. Гуммос послал за лошадьми. Скоро привели их; и мы поехали к нему в гости. |
|
|
