| «Если все у нас пойдет таким путем, то что дивнаго, если и между нами повторится конец осмьнадцатаго века со всеми его ужасами? Ибо от подобных причин подобныя бывают и следствия» (Из «Слов на Господские, Богородичные и Торжественные дни» стр. 283–286, 187). Неужели же все это не убедительно? И неужели и после таких разительных свидетельств нашего великого Святителя, столь печально для нас полностью оправдавшихся, можно еще оставаться слепыми и глухими к голосу Правды Божией и продолжать упорствовать и упрямо твердить «свое» здесь в изгнании, продолжая все тот же нечестивый, противный истинному Христианству образ жизни? Не менее сильны и убедительны и предостерегающие слова нашего великого праведника приснопамятного отца Иоанна Кронштадтского , рисующие нам ярко и живо ужасающую картину нашей русской жизни перед революцией – именно все то, что и привело нашу несчастную Родину к такой страшной кровавой катастрофе. «Откуда у нас эта анархия, эта революция», взывал о. Иоанн в своем слове в Неделю Православия в 1906 году: «этот социализм, эта нелепая коммуна, эти забастовки, разбои, убийства, хищения, этот царящий разврат, это огульное пьянство? – от неверия и безбожия. Как хитер и лукав сатана! Чтобы погубить Россию, он раздул в ней безверие и разврат чрез злонамеренных писателей, чрез русския средния и высшия школы и чрез так называемую интеллигенцию... Совершается распадение государства. Без насаждения веры и страха Божия в России она не сможет устоять. Скорее с покаянием к Богу! Скорее к твердому и непоколебимому пристанищу веры и Церкви!» «Удивительная болезнь явилась нынче», сетует о. Иоанн в своей беседе с сопастырями еще в 1904 году: « – это страсть к развлечениям. Никогда не было такой потребности к развлечениям, как нынче. Это – прямой показатель того, что людям нечем стало жить, что они разучились жить серьезной жизнью – трудом на пользу нуждающихся и внутренней духовною жизнью. И начали скучать! И меняют глубину и содержание духовной жизни на развлечения. Какое безумие! Точно дети, лишенныя разума. А между тем развлечения – это уже общественный порок, уже общественная страсть!..» |
| 2 «Создаётся опасная привычка называть или, скорее, прикрывать вещи именами, им заведомо не соответственными. Начинается «вавилонское пленение» Русской Церкви... Духовенство в России с Петровской эпохи становится «запуганным сословием». Отчасти оно опускается или оттесняется в социальные низы. А на верхах устанавливается двусмысленное молчание» ( Георгий Флоровский , прот. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 89). 3 « Церковь обратила человека себе в раба и, вследствие этого, нажила себе в нём судью. А это всё оттого, что оно совершило самоубийство; оттого, что перестало быть Христианством, с тех пор как перестало быть Церковью; оттого, что приняло самую смерть в свои недра, когда решилось заключиться в мёртвой букве; оттого, что присудило себя к смерти, когда задумало быть религиозною монархиею, без органического начала; оттого, наконец, что жить и противустоять действию веков и человеческих мыслей может только истинно живое, то есть только то, что в себе имеет начало неразрушимой жизни. Государство земное заняло место Церкви Христовой» (Хомяков. 2, 43, 111–112). 4 « Церковь , лишившись всякого действия и сохраняя только мёртвую чистоту догмата, утратила сознание своих живых сил и память о своей высокой цели. Она продолжала скорбеть с человеком, утешать его, отстранять его от преходящего мира; но она уже не помнила, что ей поручено созидать здание всего человечества» (Хомяков. 1, 465). 5 «...С устранением соборного самоуправления в Церкви и внутрь её вносится то же бюрократическое начало с характером абсолютизма, что и в жизни государственной. Место нравственного авторитета заступает авторитет внешний, авторитет силы. Верующие лишаются законной свободы, этой родной сестры соборности. Власть церковная порывает с ними нравственную связь Она перестаёт печаловаться о нуждах чад своих и думает главным образом о сохранении власти» (Мышцын В. Из периодической печати//Богословский вестник. 5. С. 199–200). 6 «Всё, что не зачерпывает жизни – скользит по её поверхности и тем самым уже осуждено на бессилие и становится ложью» (Аксаков И. Отчего так нелегко живётся в России? М., 2002. С. 283). |
| Христианство выступило с притязанием на то, что Бог уже заключил новый «завет» с «новыми людьми» 276 , «ходящими в обновленной жизни» 277 . Книги Нового Завета обещают «новое небо и новую землю» 278 . «Древнее прошло, теперь все новое» 279 . Евангелие ( εαγγλων) – это «благая весть», то есть как бы «хорошая новость», которую надо «возвещать» (« κρυγμα»), как возвещают только новость. Содержание новозаветной веры – не вневременной миф и не вневременная религиозно-философская концепция; оно связано со стихией времени и требует внимания к времени, к «знамениям времени». «Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете?» 280 Взаимоотношения Бога и человека получили временное измерение; как подчеркивает новозаветный автор, Моисеев «закон», будучи истинным установлением Бога, возник во времени и во времени же «упраздняется» 281 . Надо «оставить то, что позади», надо «устремляться вперед» 282 . Для традиционной религиозности слово «новый» могло быть наделено только негативный смыслом – здесь официальный иудаизм и греко-римское язычество были едины: критик христианства Кельс хвалит иудеев за то, что они, в противоположность христианам, «соблюдая богослужение, унаследованное от отцов, поступают подобно прочим людям» 283 . Молодое христианство ввело слово «новый» в обозначение своего «Завета» и своего «Писания», вложив в это слово свои высшие надежды, окрашенные пафосом эсхатологического историзма 284 . Когда религия «Нового Завета» и «хороших новостей» столкнулась с циклическими концепциями античного мышления, она не могла не объявить им войну. Приведем характерное место из трактата Августина «О граде Божием». «Положим, примера ради, что как в этом круге времен философ Платон говорил перед учениками в городе Афинах и в той школе, что зовется Академия, – так и снова по прошествии весьма протяженных, но твердо отмеренных промежутков во множестве кругов времен будут повторяться неисчислимые разы этот же самый Платон, этот же город, эта же школа, эти же ученики. |
| Где муж, жена и дети соединены узами добродетели, согласия и любви, там среди них Христос. Святитель Иоанн Златоуст (38, 770). О браке и девстве Мы и девство, соединенное со смирением, чтим, и воздержание, соблюдаемое с честностью и благочестием, приемлем, и смиренное отшельничество от мирских дел одобряем, и честное брачное сожительство почитаем. Книга правил святых апостолов (113, 598). Мы не вносим вражды между девством и браком - напротив, уважаем то и другое, как взаимно полезное. Славно девство, но девство истинное, потому что и в девстве есть различия: одни девы задремали и уснули, а другие бодрствовали (Мф. 25, 1-13). Достоин похвалы и брак, но брак верный и честный, поскольку многие сохранили, а многие и не сохранили чистоты его. Святитель Амфилохий Иконийский (113, 608). Если кто из усердия к добродетели презирает супружескую любовь, то пусть знает, что добродетель не чуждается этой любви. В древности не только всем благочестивым было приятно супружество, но плодом нежной супружеской любви были и тайнозрители Христовых страданий-пророки, патриархи, иереи, победоносные цари, украшенные всякими добродетелями, потому что добрых не земля породила... но все они-порождение и слава супружества. Святитель Григорий Богослов (15, 61). Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени (35, 311). Брак есть пристань целомудрия для желающих хорошо пользоваться им, так как не позволяет неистовствовать природе (35, 302). Брак не только не препятствует богоугодной жизни, если мы хотим бодрствовать, но и очень способствует укрощению пылкой природы, не позволяя волноваться морю, но непрестанно направляя ладью в пристань. Святитель Иоанн Златоуст (38, 194). Блажен, кто, немного уступив законам брака, приносит Христу большую часть любви (14, 273). Хорошо обязаться супружеством, только целомудренно, уделяя большую часть Богу, а не плотскому союзу (15, 115). Брак не бесчестен только оттого, что девство достойней его. Я буду подражать Христу, чистому Невестоводителю и Жениху, Который совершает чудо на браке и Своим присутствием доставляет честь супружеству. Да будет только брак без примеси нечистых пожеланий. Святитель Григорий Богослов (13, 283). |
| 52 Учительский съезд учащих Ростовского н/Д округа, состоявшийся в г. Азове 24 февраля 1919 г., постановил: “Просить окружной училищный совет о сообщении епархиальному начальству от имени съезда, что дело преподавания Закона Божия и религиозно-нравственного воспитания тормозится весьма слабою посещаемостью уроков Закона Божия отцами законоучителями”. — Постановление Третьего учительского съезда учащих Ростовского н/Д округа, состоявшегося в г. Азове 24 февраля 1919 г.//Педагогическая мысль (Ростов-на-Дону). 1919. 2 (февраль). С. 163. В данном случае речь идёт не о лености или нерадении законоучителей. Причиной тому служили обстоятельства внешние. Донской край находился в условиях гражданской войны, когда в станицах и хуторах часто менялась власть. В селениях, занятых Красной армией, восстанавливалась советская власть, которая преследовала священнослужителей-законоучителей, многие из них вынуждены были бежать. Наконец, требования декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви не позволяли продолжения религиозного обучения в школах. 53 Кожин В. Южно-русский церковный собор//Донская христианская мысль.1919. 25–26 (23–30 июня). С. 283–285. 54 Вынесенные Собором постановления и принятые положения Юго-восточный Русский церковный собор в Ставрополе, 19–24 мая 1919 г.//ГАРФ. Ф. Р-3696. Оп. 1. Д. 1. Л. 100–101; Положение о ВВЦУ (Временном Высшем церковном управлении) на Юго-востоке России//Донская христианская мысль. 1919. 27 (7 июля). С. 298–300. 56 “Большевизм не есть только учение о лучшем общественном устройстве, а гораздо более того — огромное по своей широте и силе движение организованного зла для того, чтобы с корнем вырвать у людей веру в Бога, подорвать убеждение в истинности и обязательности нравственного закона христианства, и в конце концов обратить всех в безличные животные существа, легко поддающиеся руководству на зло и преступления”. — Указ Временного Высшего церковного управления на Юго-востоке России (ВВЦУ) от 8 июля 1919 г.//ГАРФ. Ф. Р 3696. Оп. 1. Д. 3. Л. 2. |
| Враг рода человеческого никогда не может спокойно смотреть на процветание Христовой Церкви и всегда старается причинить ей какой-нибудь вред. Завистливое око дьявола и на этот раз не оставило ее в покое и воздвигло на нее сильное гонение. Это гонение было особенно ужасно, ибо явилось после продолжительного спокойствия, которым пред тем пользовалась Церковь Христова. Преемники Валериана, воздвигнувшего гонение на христиан в половине III века, часто сменявшие друг друга, были принуждены всеми силами заботиться то о своей непрочной власти, то об отражении варваров, отовсюду нападавших на Римскую империю. Им некогда было и подумать о гонении на христиан. Только император Аврелиан (270–275), отразив внешних и одолев внутренних врагов, «готов был воздвигнуть на нас гонение, – пишет церковный историк Евсевий Кесарийский , – но едва задумал он и только что хотел подписать против нас указ, как постиг его суд Божий». А после кратковременных Аврелиановых преемников – Тацита (275), Флориана (276), Прова (276–282) и Кара (282–283), достигший верховной власти Диоклетиан в первую половину своего царствования (285–304) занимался устройством всемирной империи и не только оставил в покое вселенскую Церковь , но даже видимым образом благоволил к христианам. Христиане начали окружать самого императора в должностях высших сановников государства и добросовестным исполнением своих обязанностей и преданностью императору еще более укрепляли благосклонный взгляд Диоклетиана на христиан. Пользуясь благосклонностью императора и высших его сановников, церковные предстоятели ревностно заботились о привлечении заблуждающихся язычников в лоно истинной Церкви, о построении величественных церквей для помещения многолюдных христианских собраний. Это быстрое распространение христианства до такой степени раздражало закоренелых язычников, что они во что бы то ни стало решили подавить его. Орудием своей цели они избрали «имевшего все пороки и все страсти язычества» Галерия, соправителя Диоклетиана. Он-то и склонил просьбами и ложными наветами старого Диоклетиана сначала к удалению христиан от двора и войска, потом – к лишению их государственной службы и разрушению церквей их, и, наконец, – к открытому, повсеместному и ожесточенному преследованию их. В силу императорских указов христианские церкви разрушались «сверху донизу», божественные и богослужебные книги сжигались на площадях, епископы заключались в темницы и предавались пыткам, все христиане подвергались всевозможным обидам и мучениям... Все было позволено в отношении к христианам. В самых обыкновенных житейских делах они встречали не судей, защитников их невиновности, а остервенелых врагов. По словам одного египетского епископа-мученика, Филеаса, оскорблять христиан позволялось всякому, кто хотел: одних били палками, других розгами, иных бичами, тех плетьми, этих кнутами. Христианская кровь лилась потоками; скрываться же гонимые не могли, если бы и хотели: в империи едва ли было место, где бы не действовали эти ужасные указы. |
| Троичность Божества, таким образом, есть главная тайна христианской веры, и только исходя из нее можно понять остальные элементы христианского учения. Для христиан, как и для греков, совершенство познания состоит в theologia 280 , с той лишь разницей, что для них, как пишет Ориген , богословие устремлено к «познанию Отца, Сына и Святого Духа» 281 . Как считает Григорий Богослов , благодать царствия состоит в «полном единстве Святой Троицы с нераздельным духом» 282 . В выражении троичной веры мы встречаем два отличных друг от друга учения, различия между которыми тем не менее не следует преувеличивать: латино-александрийское и греческое 283 . Учение западных отцов и учителей, включая Августина и Боэция, состоит в следующем: в Боге все едино в той мере, в какой противопоставление существующих отношений не требует различения (omnia sunt unum ubi non obviat relationis oppositio) 284 . Вследствие этого мы исповедуем единого истинного Бога, то есть единство Отца, Сына и Святого Духа. Напротив же, писания греческих отцов (и латинская литургия) остаются верными языку Нового Завета: выражение θες применяется только к Отцу Иисуса Христа ( Рим 5:6 ; 2Кор 11:31 ; Еф 1:3 ). Отец Всемогущий – творец неба и земли, то есть начало вселенского единства внебожественного мира, но также и источник единства мира внутрибожественного. Сын и Святой Дух едины со Отцом. И поэтому спасительное действо Лиц Божества соответствует тому месту, которое каждый из них занимает в лоне Троицы, становится проявлением спасительного значения этой тайны. Таким образом, Отец пребывает в основании нашего обожения. Духовные писатели всегда предпочитали греческий «способ» понимания Троицы. Мы находим его выраженным традиционной формулой, описывающей два движения: в первом, нисходящем, Отец нас создает через Сына и освящает нас в Духе; в другом, восходящем, мы воздаем хвалу Отцу через Сына в Духе Святом 285 . Это двунаправленное движение есть «царский путь» нашего обожения 286 . «Путь богопознания, – говорит Василий, – идет от «единого» Духа через «единого» Сына к «единому» Отцу, и, в обратном смысле, свойственная нам благость, природное здравие, царское достоинство нисходят от Отца через Единородного до самого Духа...» 287 . |
| Оно основывало свои наставления не на случайных мнениях людей, оспариваемых другими, не человеческой пользы искало, но неизменной и благой воли Господа. От имени Господа возвещалось, что человек грешен. Человек всегда чувствовал горькую и глубокую правду этого положения. И язычники сознавали греховность, но не находили средства избавления от нее. Христосблаговествовал измученному грехом человечеству, что спасение возможно, и для этого понес крестную смерть воплотившийся Единородный Сын Божий. Человеку необходимо возродиться, и ему даны и указаны средства возрождения. Все возвещаемое Господом нужно принять верою и ввести в свой внутренний опыт, в себе ощутить спасительную истинность христианства. Во время постепенного духовного восхождения человек ощущает усиливающееся блаженство от искоренения в себе греха и единения с источником святости — Господом. Первенствующие христиане направляют свои усилия, чтобы и дети усвоили веру в спасение и в близость Бога и склонились к спасительной жизни. Средствами воспитания являлись: наставления отца и матери дома, наставления епископов и пресвитеров в собраниях верующих, совершение Святых Таинств как всемогущих проявлений Святого Духа, упражнение детей в делах благочестия и в молитве. Кто из родителей пренебрегал этим священным и высоким делом, тому грозил суд Божий, близкий и грозный. Эта мысль выражена во многих местах творений апостольских мужей. (5. 283-284) «Учение двенадцати апостолов», или Дидахэ «Учение двенадцати апостолов», которое именуется также Дидахэ (учение) по первому слову греческого текста, занимает особое место в христианской письменности, по своему содержанию оно ближе всего стоит к книгам новозаветного канона. Это первохристианское творение впервые было опубликовано в Константинополе в 1883 году митрополитом Филофеем Вриеннием. Он обнаружил в 1873 году в библиотеке Иерусалимского ( Свято-Гробского) подворья в Константинополе греческую рукопись, написанную в 1056 году и содержащую послание мужей апостольских и Дидахэ, датируемое концом или началом II beka. |
| Учреждения, которые трудились над преобразованием и обновлением духовно-учебного строя, как то: комитет 1807 года, комиссия духовных училищ, академии, пользовались особенною благосклонностью императора Александра. Еще в 1808 году, обращаясь к членам комитета, государь сказал им: Я, предоставя выгоды для духовных училищ, имел в виду то удовольствие, что они, при распространении всенародного просвещения, всегда будут стараться идти по прежнему впереди 282 . В 1814 же году высочайший указ на имя комиссии духовных училищ уже развивает целую программу духовного просвещения. «Я желаю, говорится здесь, чтобы комиссия обратила внимание... на эти училища, чтобы устроить их в прямом смысле училищами истины. Просвещение, по своему значению, есть распространение света и, конечно, должно быть того, который во тьме светится и тьма его не объят. Сего то света держась во всех случаях, вести учащихся к истинным источникам и теми способами, коими Евангелие очень просто, но премудро учить: там сказано, что Христос есть путь, истина и живот: следовательно, внутреннее образование юношей к деятельному христианству да будет единственною целью сих училищ. На сем основании можно будет созидать то учение, кое нужно им, по их состоянию, не опасаясь злоупотреблений разума, который будет подчинен освящению вышнему. Я удостоверен, что комиссия духовных училищ, призвав Спасителя в помощь, употребит все своя усилия к достижению цели, без которой истинной пользы ожидать нельзя» 283 . Этот указ был дан в тот день, когда, вместе с уставом духовных академий, были утверждены государем правила духовно-цензурных комитетов, и имел для них немаловажное значение. Наряду с расширением и упорядочением их прав в уставе, – налагались на них нелегкие обязанности в указе. Для борьбы с злоупотреблениями разума рекомендовались и цензорам не одни красные чернила, а и мистическое освящение свыше... Но, понятно, если неопределенность в понимании «вышнего освящения», могла приводить в смущение многих современников, то именно для цензоров она создавала крайне щекотливое и небезопасное положение. Им особенно легко было, даже не намеренно, впасть в противоречие со взглядами правительства и оказаться в числе гонителей «истины». Отсюда вытекало весьма интересное явление, характерное чуть ли не для всего рассматриваемого переходного – времени, т. е. второй половины царствования Александра I. |
| Спасение возможно при сохранении имения, в жизни посреди мира; для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех; снискание совершенства предоставлено произволяющим. II, 341. Для спасения души соделалось совершенною необходимостью погубление души, для спасения себя сделалось совершенною необходимостью отречение от себя, от своего падшего «я», несознающегося в падении. II, 381–382. Тогда только осеняет человека надежда спасения, когда он увидит себя в невидимой брани постоянным победителем. III, 166. Духовная радость, извещающая спасение... – предощущение вечной жизни! III, 167. В направлении ума к Истине, в пребывании ума в святой Истине – Христе, заключается сущность спасения нашего. IV, 114. Кто примет христианство со всей искренностью сердца в лоне Православной Церкви, в которой одной хранится истинное христианство: тот спасется. IV, 143. Воскресает в человеке, приготовленном к тому, Христос, и гроб – сердце снова претворяется в храм Божий. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой; в этом таинственном и вместе существенном воскресении Твоем заключается мое спасение. IV, 156. «Поучение о спасении». См. IV, 206–209. Для спасения тех, которые не веруют во Христа, необходима вера во Христа; а для спасения верующих во Христа необходимо жительство по заповедям Божиим. IV, 206. Живая вера во Христа есть дело, и дело Божие столько обширное, что им вполне совершается спасение. IV, 207. В недре ветхозаветной Церкви было только прообразование спасения – в недре новозаветной обильно и преизобильно преподается самое спасение. IV, 219. Всех призывает милосердый Бог ко спасению; но весьма немногие повинуются Ему. Все мы принадлежим к числу званных по неизреченной любви Божией к нам, но весьма немногие из нас включаются в число избранных: потому что включение в число избранных предоставлено нашему собственному произволению. IV, 283. Духовный разум научает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человекам, посылаются по особенному Божию милосердию: как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления. IV, 317. |
|
|
