| Кожпосёлок, урочище. Кожеозерский Богоявленский монастырь. Церковь Богоявления Господня. /// Объект утрачен Карта и ближайшие объекты Первая деревянная церковь, освящённая в честь Богоявления Господня, ведёт свой отсчёт с момента основания обители, т.е. со второй половины XVI века. По освящению этого главного храма была названа обитель. Несмотря на то, что в 1-й пол. XVII века Кожеезерский монастырь был один из богатейших в Поонежье, а в 1643 -1646 годах в нём настоятелем был будущий патриарх Никон, упразднён монастырь был во время секуляризационной реформы Екатерины II, разделив печальную судьбу многих обителей того времени. С 1764 года его храмы становятся приходскими, но из-за отдалённости монастыря от деревень приход был крайне мал, состоящий только из местных жителей, оставшихся после закрытия монастыря. Деревянные храмы постепенно ветшали, поэтому в 1845 году они становятся приписными. Вскоре стали задумываться об открытии монастыря. В 1849 году, приехавший в бывшую Кожеезерскую обитель о. Митрофан с послушником Троице-Сергиевой Лавры Львом, увидели одни развалины, ветхую деревянную церковь, в которой находилась рака с мощами прп. Никодима Кожеезерского. В мае 1851 года по указу Священного Синода монастырь был снова возобновлён как приписной к Николаевскому Корельскому монастырю, но вскоре, по Высочайшему указу от 30 мая 1853 года, стал самостоятельным с причислением ко II классу. Первую деревянную церковь в возрождённом монастыре построили в 1887-1889 годах и освятили в честь Богоявления Господня. Это был зимний клетский ярусный храм, четверик которого был увенчан небольшим световым восьмериком под луковичным куполом. Храм имел шатровую одноярусную колокольню, стоящую над папертью. Высота колокольни - 6 сажен 1 аршин (13,5 м). Церковь, согласно страховой оценке 1910 года, стояла на булыжном фундаменте, стены снаружи и внутри были обшиты тёсом и крыты железом. Длина храма с колокольней составляла 10 сажен 2 аршина (22,7 м), наибольшая ширина - 6 сажен (12,8 м), высота до карниза - 3 сажени (6,4 м). На ней стояла 1 большая глава и 1 малая. Больших окон в стенах было 12, а на световом барабане - 8 малых. |
| Павел, архиепископ Тобольский и Сибирский (Морев-Павлов Петр Алексеевич) Родился в 1779 году в Пинежском уезде Архангельской губернии в семье священника. В 1806 году по окончании местной духовной семинарии назначен учителем в ней. В 1807 году пострижен в монашество. С марта 1807 года – игумен Корельской Николаевской обители Архангельской епархии. С 1809 года – префект духовных училищ. С 5 июня 1810 года – архимандрит Архангельского, в честь Архангела Михаила, монастыря. 14 октября 1817 года назначен архимандритом Сийского Антониева монастыря. С 1818 года – ректор духовной семинарии. 5 апреля 1820 года назначен архимандритом Крестного на острове Кие монастыря. С мая 1821 года – архимандрит Ростовского Борисоглебского монастыря. 27 мая 1823 года хиротонисан в Санкт-Петербурге во епископа Вятского и Слободского. 19 марта 1827 года переведен епископом Могилевским и Витебским. 7 августа 1831 года возведен в сан архиепископа Тобольского и Сибирского. Скончался 18 декабря 1831 года. Труды: Речь, говоренная Его Императорскому Величеству Александру Павловичу в Вятке 8 октября 1824 года//Вестник Европы. – СПб., 1824. – Ч. 138, 21. – С. 63. Литература: Никитников Г. А. Иерархия Вятской епархии. – Вятка, 1863. – С. 86. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. – СПб., 1877. – С. 319, 343, 495, 801, 819, 824, 826. Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. – Киев, 1913. – С. 1398, 1405, 1415. Толстой Ю. В. Списки архиереев и архиерейских кафедр иерархии Всероссийской со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721–1871 гг.). – М., 1872, 244. Списки архиереев иерархии Всероссийской и архиерейских кафедр со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721–1895 гг.). – СПб., 1896, 244. Архангельские губернские ведомости. – 1850, 40. Могилёвские губернские ведомости. – 1846, 50. Странник. – 1869. – Кн. 7. – С. 5–9. Н. Д[урново]. Девятисотлетие русской иерархии 988–1888. Епархии и архиереи. – М., 1888. – С. 54, 55, 56. Православная богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь: в 12 т./Под ред. А. П. Лопухина и Н. Н. Глубоковского . – СПб., 1900–1911. – Т. 3. – С. 1182. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т./Изд. П. П. Сойкина. – СПб., б. г. – Т. 1. – С. 593; т. 2. – С. 1582, 2168. Русский биографический словарь: в 25 т. – СПб.; М., 1896–1913. – Т. 13. – С. 70. Софронов В. Светочи земли Сибирской. – Екатеринбург, 1998. Читать далее Источник: Русские православные иерархи : 992-1892 : [Каталог] : в 3 томах./Митр. Мануил (Лемешевский). - М. : Изд. Сретенского монастыря, 2002-2004./Т. II. Иоан - Симеон II. 2003. – 606 с. ISBN 5-7533-0280-7 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Возобновительница Николаевского Корельского монастыря, именитая Марфа Посадница, по данной оному грамоте, для вечного поминовения детей своих, завещала и отдала монастырю разные вотчины, купленные первым мужем ее Филиппом, а также сенокосные луга, тони и соловарницы. Содержание знаменательной грамоты ее, за сгорением подлинной 7 , сохранилось в копии, и есть следующее: «Во имя Отца и Сына и Св. Духа, се аз раб Божия Марфа, списа де рукописание при своем животе, поставила есми церковь –храм святого Николы в Корельском, на гробах детей своих Антона да Филикса, а дала есми в доме св. Николы куплю мужа своего Филиппа на Лавле острове село, да в конечных два села и по малокурье пожня и рыбная ловища, а по церковной стороне и до Кудмы, и вверх по Кудму и до озера, а в Неноксе вместо засенки полянка, а приказываю дом св. Николы господину своему деверю Федору Григорьевичу и его детям и Леонтию Аввакумовичу, и зятю моему Афромию Васильевичу, а на то Бог послух и отец мой духовный игумен Василий Святого Спаса, а кто сие рукописание преступит или порудит, а наши памяти залягут, сужуся с ними пред Богом в день страшного суда». Все эти значительные вклады, после покорения Двинской области под власть Московских великих государей, великим князем Иоанном Васильевичем подтверждены тремя данными от него монастырю грамотами, игумену Ефрему с братией и строителю иноку Кириаку: первою в 1543 году, второю в 1545 и третьею в 1551 году. В сих же грамотах между прочим говорится: в первой о том, чтобы Двинские власти и тиуны крестьян монастыря не судили ни в чем, и всякий суд им был бы от игумена монастыря с братией, кроме, одного убийства; чтобы они, проезжая монастырскими селами, и корма у них не брали, а покупали за деньги, чтоб и с соли, вывозимой от монастыря с варниц и с рыбы в Вологду и Каргополь, не брали пошлин; а также и за перевоз и с мостов не брали же пошлин, и чтоб новгородские архиепископы, десятники и подьячие не въезжали уже в их волости, и никаких сборов не делали и не судили ни в чем, кроме духовных дел; во 2-й дозволено завести новые варницы около монастырских угодьев в Сюзьме, Ижме, и близ растушуй лес сечь для варения соли, и если кто из людей захочет жить при тех монастырских варницах, таковые свободны от всякой государственной дани на десять лет; в 3-й, данной строителю Кириаку с братией же, из числа 30 человек состоящею, предоставлено по Двине и Сухоне провозить четыре тысячи пудов соли и назад к монастырю вести столько же пудов запасу без всяких пошлин всюду и на заставах и на мостах. 0писание Николаевского Корельского монастыря |
| В 1856 г. свящ. Иосиф Корелин составил краткую грамматику ненецкого языка. В 1893 г. был открыт Архангельский епархиальный комитет Православного миссионерского общества , в следующем году при нем была создана переводческая комиссия для перевода и издания книг на языках местных инородцев. Комиссия обратилась к священнослужителям с просьбой предоставить старинные и недавние труды по переводам на языки инородцев, в т. ч. на ненецкий. Архангельский еп. Никанор (Каменский ; впосл. архиепископ) представил «черновые труды архимандрита Вениамина по составлению русско-самоедского словаря и по переводу на самоедский язык книг Нового Завета». Преподаватель ДУ Е. И. Корелин передал комиссии «Краткую грамматику самоедского языка» и «Исповедь для самоедов», составленные его отцом, свящ. Иосифом Корелиным. Мезенский свящ. А. Ивановский прислал в комиссию подготовленный им «приблизительный» перевод на ненецкий язык текстов молитвы Господней, молитвы Св. Духу и Символа веры. В 1895 г. в Архангельске издан подготовленный сотрудником комиссии преподавателем И. М. Сибирцевым «Букварь для самоедов, живущих в Архангельской губернии». 25 июля 1879 г. на Нов. Земле в становище М. Кармакулы построена часовня, освященная во имя свт. Николая Чудотворца. Впосл. она была перестроена в храм и освящена повторно по благословению Архангельского еп. Нафанаила (Соборова) 1 окт. 1887 г. иеромонахом Корельского во имя святителя Николая Чудотворца мужского монастыря Ионой. При церкви иером. Иона открыл школу для обучения ненецких детей (в то время являлась самой сев. школой в мире). С увеличением населения М. Кармакул возникла потребность в более вместительной церкви. Новый деревянный храм построен в нач. сент. и 18 сент. 1888 г. освящен иеромонахами Ионой и Прокопием. Синодальным указом от 13 февр. 1889 г. в становище М. Кармакулы был учрежден Николаевский скит, приписанный к Николаевскому Корельскому монастырю. В 1912 г. на средства уроженки Вел. Лук Псковской губ. А. Д. Шашковой для новоземельского становища Белушья Губа срублена церковь-школа и доставлена из Архангельска на Нов. |
| В виду справедливости жалобы, Николаевскому монастырю было разрешено «на тех тонях рыбу ловить на монастырь, и розпать пахать, и лес сечь» 10 . Особенно милостиво относился к Николаевской Корельской обители царь Иоанн Васильевич Грозный, как свидетельствуют об этом сохранившиеся грамоты. Так, жалованной грамотой 1542 г. Николаевско-Корельский монастырь с принадлежавшими ему крестьянами, вследствие жалоб игумена Ефрема, что на монастырских крестьян «ябедники и поклепцы клеплют и продажи им с наместничьими людьми и чинят великие и от того деи те крестьяне из тех деревень (в Кехте, Неноксе и друг.) бежат розно, да и дворником деи в тех монастырских дворех прожити и немочно», – освобождался от подсудности двинским тиунам. «Наместники Двинские и волостели и их тиуны», говорится в грамоте, «тех их людей не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным; а ведает и судит тех своих людей игумен с братией». Право разбирать иски, обращенные к самому игумену, великий князь предоставлял себе. Вместе с этим приказывалось: наместникам, волостелям и тиунам во время проезда по монастырским селам корма даром не брать; с десяти возов соли или рыбы, отправляемой в Вологду или Каргополь, или с судна «против десять возов» и с припасов, купленных для монастыря в названных городах, никаких пошлин, «мыта, тамги, мостовщины и перевозу» не брать. Наконец, в силу той же грамоты в монастырских владениях новгородский Владыка не имел право производить никаких сборов; ему предоставлялась только власть судить игумена по духовным делам 11 . Второй грамотой великого князя Иоанна Васильевича, данной в 1545 году на имя того же игумена Ефрема, монастырю предоставлялось право завести соляные варницы и сечь лес в Сюзьме и Ижме. Если бы кто пожелал поселиться в названных соляных варницах, тот освобождался от всяких податей на десять лет 12 . Третьей грамотой (дана в 1551 г. на имя строителя Кириака) Николаевскому монастырю было дозволено провозить беспошлинно 4000 пудов соли в Вологду и столько же пудов разного рода запасов для монастыря. |
| Все сии каменные здания и колокольные часы и доныне существуют в целости. Полы в церквах, на крыльцах и папертях выстланы каменною шлифованною плитою уже в позднейшее время. Кроме сих каменных церквей, как видно из описей монастырских 1700 и 1703 годов, были еще в монастыре две деревянные церкви: одна Богоявления Господня над святыми воротами с восточной стороны, а другая Входа во Иерусалим Господа нашего Иисуса Христа, над святыми же воротами с западной стороны и с папертью при ней, построена 1690 года; существовала еще и третья деревянная церковь Сретения Господня, над гробами детей Марфы Посадницы с больницею при ней и с приделом преподобных Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, построенная 1719 года, при преосвященном архиепископе Варнаве и архимандрите Порфирии. Но из сих трех церквей ныне ни одной не существует. Сретенская сгорела в один из бывших в монастыре пожаров, а Богоявленская и Входоиерусалимская закрыты по ветхости. Иконостасы в церкви В Николаевской соборной церкви иконостас резной, в пять ярусов, по резьбе золочен, местные образа написаны в стиле греческом, довольно хорошею рукою; некоторые образа нижнего яруса украшены издревле цатами и венцами серебряными. В Успенской церкви иконостас в один ярус написан изрядно же масляными красками. Обе церкви сии снабжены утварью и ризницею, хотя и не роскошною, однако же достаточно для всех потребностей. В Николаевской церкви икона святителя и чудотворца Николая, по устному преданию, почитается чудотворною, хотя письменных актов на это и не оказывается, кроме вышеупомянутого одного случая, т. е. что тела сыновей Марфы Посадницы принесены были с моря к монастырю, как бы единственно для того, чтобы монастырь сей, опустошенный и сожженный мурманами, был ею возобновлен, и обеспечен даже и на будущее время вотчинами, землями и другими угодьями. Другие монастырские строения В 1674 году выстроен каменный одноэтажный корпус на 13 саж. длины и на 8 ширины; оный для братской столовой, с пекарнею и квасною, с сенями, сушильнею и келиями для братии, обделан при игумене Германе в 1779 году. Ограда около монастыря деревянная, рублена в сруб с шестью башнями, порядочной высоты; сооружена в 1691 и 1692 годах. |
| Выражения приведенной грамоты: «Се аз раба Божия Марфа поставила есми церковь храм святого Николы в Корельском»… заслуживают особого внимания, так как они указывают что церковь святителя Николая построена в то время, когда Марфа еще управляла Новгородом, следовательно, до разгрома Новгорода великим князем Иоанном Васильевичем (1478 г.) и что монастырь возник не с построением церкви, а существовал раньше, потому что, справедливо замечает епископ Макарий, – в грамоте своей завещательница говорит «не на Корельском, тогда бы можно было разуметь только берег Корельский, куда тела детей ее принесены были, но в Корельском, а что говорит только в Корельском, не прибавляя имени монастыря, то это, вероятно, потому, что Николаевский Корельский монастырь и посаднице Марфе и прочим торгующим людям очень был известен» 9 . Недолго посадница Марфа Борецкая оставалась покровительницей монастыря. Смутные события Новгородской жизни дали повод в. кн. Иоанну III, вмешаться в новгородские дела и подчинить Новгород своей власти. С покорением Новгорода и все земли, принадлежавшие ему, были присоединены к московскому государству. Перемены, происшедшие в Новгороде, не могли быть безразличными и для Николаевского Корельского монастыря, владевшего в силу грамоты Марфы Борецкой землями, которые отходили теперь под власть Москвы. Но великие московские князья и государи на первых же порах отнеслись внимательно и отзывчиво к нуждам монастыря, подтвердив данные уже монастырю права на земельные владения и предоставив ему новые. Первая грамота, данная Николаевскому Корельскому монастырю, относится к 1530 г. В этом году игумен монастыря Зосима принес жалобу тиуну Григорию Бентиеву на «Останку, Мелентьева сына, на Мощанку, на Ефимка Данилова сына, да на Марка Савина» за то, что «Мощанка пришед своими товарищи да меня с тони сбил, да отнял два невода, да две лодки». Когда судья спросил игумена, чем он может доказать свои права на владение тоней в Малокурье, то Зосима сослался на грамоту Василия Иоанновича, по приказанию которого казначеем Петром Ивановым было предоставлено игумену Вассиану право ловить рыбу на Малокурье. |
| Гораздо вероятнее известие о ней другого немца, который около того же времени довольно подробно рассматривал ее и сделал о ней свои заметки. Здесь он говорит, что у царя всех рукописей с Востока до восьмисот, частию купленных, частию полученных в дар; что между ними большая часть греческие, но много и латинских; что некоторые манускрипты, писанные на тонком пергамене, в золотых переплетах достались царю от самого императора, и перечисляет по именам более двадцати пяти редких рукописей, латинских и греческих, относящихся к древней литературе и юриспруденции . Такая библиотека, если бы она находилась на Западе, где уже существовали тогда академии и университеты, могла бы быть весьма полезною для ученых, но у нас она оставалась совершенно мертвым капиталом. Из нее взяты были только толковая Псалтирь, переведенная Максимом Греком для русских, и, вероятно, прочие две-три книги, им же переведенные: толкование на Деяния апостольские и Беседы Златоустовы на Евангелия от Матфея и от Иоанна . Были у нас другие библиотеки, которые не оставались без употребления и приносили свою долю пользы: разумеем библиотеки монастырские. Например, в библиотеке Корельского Николаевского монастыря, одного из самых малолюдных и беднейших, находилось, по описи 1551 г., до 57 книг, в том числе 45 богослужебных и 12, назначенных для назидательного чтения, каковы: толковое Евангелие, Прологи, Лествица, Патерик Скитский, книги аввы Дорофея, Симеона Нового Богослова, Петра Дамаскина, два сборника и пр. Некоторые рукописи XV и XVI в., принадлежавшие библиотекам Троицко-Сергиева и Кирилло-Белозерского монастырей, сохранились доселе: в первой из этих библиотек, между прочим, находились 29 рукописей, пожертвованных митрополитом Иоасафом, и 12, пожертвованных архиепископом Новгородским Серапионом, бывшими постриженниками и игуменами Троицкого монастыря и впоследствии здесь скончавшимися . А о библиотеке Иосифова Волоколамского монастыря можем судить по описи ее, составленной в 1573 г. Всех книг библиотека заключала 1150, и между ними печатных только 15. |
| Запрещение (навсегда) священнослужения и права благословлять рукою сосланным в монастырь священнослужителям не всегда соединялось с лишением сана. В 1696 г. Афанасий писал следующее в Николаевский Корельский монастырь относительно одного священника: «...И мы, преосвящ. архиепископ, слушав ево вдового священника Ивана челобитья, указали вам, игумену Василиску з братьею, ево вдового священника постричи у вас в Николаевском Корельском монастыре по чину святыя Церкве и отдать ево в научение монашеского житья старцу доброжительну и держать вам ево в монастырских брацких трудах неослабно под крепким началом, из монастыря неисходно, и смотрить над ним накрепко, чтоб он не пьянствовал, и к Архангельскому городу и в волости ево отнюдь не отпущать, для того что он к пьянству пристрастен, а буде он явится в пьянстве и ево смирять вам монастырским смирением по разсмотрению... А иерейского служения ничего действовать ему в монашестве, ниже рукою благословлять без нашего указу отнюдь не велеть, хотя он в мире был и священник. Писася во граде Холмогорах в дому нашем мироздания 7204-го года Апреля в 5 день». (Скрепа дьяка Данила Лебедева) 21 . Такое наказание полагалось для священников и дьяконов. Низшие церковники – дьячки и пономари – подвергались не меньшему наказанию за проступки. За пьянство, наприм., они обыкновенно были лишаемы места. В записях новоявленных памятей, дававшихся низшим клирикам при назначении на место, довольно часто встречаются замечания: такой-то назначен «на место упьянчиваго дьячка», или: «а прежнему дьячку (или пономарю) за ево пьянство отказано» 22 . За более крупные и более выдающиеся из ряду обыкновенных преступления низшие церковники, как и священнослужители, подвергались, как видно, еще и тягчайшему наказанию. Чтобы избежать тяжкого архиерейского наказания, провинившиеся священно- и церковнослужители предпочитали иногда явке на Холмогоры бегство. В 1689 г. крестьяне Вельского стана Троицкого прихода, выбиравшие себе нового священника, писали Афанасию: |
| Здесь он говорит, что у царя всех рукописей с Востока до восьмисот, частию купленных, частию полученных в дар; что между ними большая часть греческие, но много и латинских; что некоторые манускрипты, писанные на тонком пергамене, в золотых переплетах достались царю от самого императора, и перечисляет по именам более двадцати пяти редких рукописей, латинских и греческих, относящихся к древней литературе и юриспруденции. Такая библиотека, если бы она находилась на Западе, где уже существовали тогда академии и университеты, могла бы быть весьма полезною для ученых, но у нас она оставалась совершенно мертвым капиталом. Из нее взяты были только толковая Псалтирь, переведенная Максимом Греком для русских, и, вероятно, прочие две-три книги, им же переведенные: толкование на Деяния апостольские и Беседы Златоустовы на Евангелия от Матфея и от Иоанна Были у нас другие библиотеки, которые не оставались без употребления и приносили свою долю пользы: разумеем библиотеки монастырские. Например, в библиотеке Корельского Николаевского монастыря, одного из самых малолюдных и беднейших, находилось, по описи 1551 г., до 57 книг, в том числе 45 богослужебных и 12, назначенных для назидательного чтения, каковы: толковое Евангелие, Прологи, Лествица, Патерик Скитский, книги аввы Дорофея , Симеона Нового Богослова , Петра Дамаскина , два сборника и пр. Некоторые рукописи XV и XVI в., принадлежавшие библиотекам Троицко-Сергиева и Кирилло – Белозерского монастырей, сохранились доселе: в первой из этих библиотек, между прочим, находились 29 рукописей, пожертвованных митрополитом Иоасафом, и 12, пожертвованных архиепископом Новгородским Серапионом, бывшими постриженниками и игуменами Троицкого монастыря и впоследствии здесь скончавшимися. А о библиотеке Иосифова Волоколамского монастыря можем судить по описи ее, составленной в 1573 г. Всех книг библиотека заключала 1150, и между ними печатных только 15. Большая часть книг были церковно-богослужебные, а не богослужебных было лишь до 354. В числе этих последних находились: полная Библия и несколько отдельных библейских книг; толковые – Псалтири, Евангелия, Апостолы; писания многих святых отцов и учителей Церкви: Кирилла Иерусалимского , Афанасия Великого , Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Златоустог о, Григория, папы Римского , Иоанна Дамаскина и других; многие жития святых, в том числе и русских, и Патерики: азбучный. |
|
|
