| В повытье подьячего Максима Алексеева подьячие средние статьи: Михайло Волков, молодые: Никифор Иванов да Алексей Алексеев писать гаразди, и впредь они в приказным делам прочны. В повытье у Козмы Нефимонова средние и молодые подьячие: Никифор Венюков, Михайло Родионов, Иван Ратков, Михайло Родостамов, Лаврин Протопопов, Володимер Борзой, Иван Меншой – писать умеют и впредь прочны. У меня же в повытье Иван Волков; и хотя писмо нарочито и годитца, и в тетрати столпы пишет, толко лениво; а за страхом прок бы и в нем был, понеже разум есть. У Никиты Алексеева средние и молодые подьячие: Иван Фаворов, Иван Торопов писать умеют и впредь прочны; у меня же в повытье Семен Иванов хотя и в приказ ходит и дневанье свое хранит, толко писать мало умеет. Подьячих было указное число старых, средних и молодых (согласно штату 198 г.), неверстанных 10 человек (по штату 5). Площадные подьячие у Посольского приказа Великим государем ц. и в. к. Иоанну Алексеевич ю, Петру Алексеевичю, в. в. и м. и б. Р. с., бьют челом холопи ваши вашего государственнаго Посольского приказу площадные подьячие розных полков стрельцы староста Сенка Игнатьев с товарыщи. По вашему великих государей указу кормимся мы, холопи ваши, у Посольского приказу на площади писмишком своим многие годы; а для ваших великих государей служеб на время площадных своих мест никому мы, холопи ваши, и свойственником своим против свое братьи иных больших и мелких площадей не поступывалися, и на их места, которые бывают посланы на ваши великих государей службу наша братья площадные подьячие, челобитчиков никого не принимывали, и такова обрасца, что для вашей государской службы площадным кому б место свое на время здать или на их место челобитчиков принимать на всех площадях нет и не бывало. А ныне, государи, стольника и полковника Дмитриева полку Романовича Жукова стрелец Иев Токарев, идучи на вашу государскую службу в Киеве, поступился на время для своей бездельной корысти, а не вовсе, площадного своего места у Посольского приказу стольника же и полковника Иванова полку Григорьевича Озерова стрельцу племяннику своему Тимофею Кондратьеву и чтоб, государи, ему Иеву, пришед с вашей государской службы и с Киева, писать на той площади у Посольского приказу по прежнему. |
| Како бо от анафемы и от клятв благословение изыдет? или от диавола духовное и святое дело совершится? От анафемы бо благословение не бывает, и от проклятия молитва не исходит, и от диавола Христово таинство не совершается, ни паки от ереси или от неверия духовное действо исполняется; ни от неверных, ни от зловерных и нечестивых совершенное крещение может быти. Ибо от тех крещении не крещени и поставлении не причетницы. Не крещение бо от таковых, и хиротонию и освящение кое, но скверну веруем исходатайствовати». Лист. 30 и 31. 838 В книге об антихристе читаем: «Последнее отступление (антихрист с своими последователями) Исуса Христа отметается и вместо Христа противную Христу, иную главу, новаго Иисуса Сыном Божиим проповедует, и вся божественная смотрения и человеческое спасение о нем слагает и вт. него вся тайны заключает. К сей же богопротивной главе и люди Божия нуждею привлекает». Стат. 6. 839 Эти слова помещены в известной Соловецкой Челобитной, поданной Царю Алексею Михайловичу. Смотр. Сборник, начинающийся Историею о отцех и страдальцех Соловецких, лист. 70 на обор. 847 Соловецкая Челобитная, в Сборнике, начинающемся Историею о отцех и страдальцех Соловецких, лист. 72 на обор. 849 Соловецкая Челобитная, в Сборнике, начинающемся Историею о отцех и страдальцех Соловецких, лист. 72 на обор. и 73. 850 Соловецкая Челобитная, в Сборнике, начинающемся Историею о отцех и страдальцех Соловецких, лист. 73 и на обор. 851 Смотр. ответы Преосвящ. Никифора стр. 70 и 71. изд. 1839 г. и Месяч. Минея Август. 14 д. лист. 240 на обор. 855 В одном из последующих изданий ваши наставники, вероятно, для некоторого поправления, вместо мылом напечатали маслом. Не поправились ни мало. 858 Смотр. путешествие к св. местам Василия Барскаго, изд. 1819 г. в 4. стран. 344. И ответы Никифора Феоток. стр. 79. 863 Соловецкая жалоба, в Сборнике, начинающемся Историею о отцех и страдальцех Соловецких, лист. 73 на обор. 865 Любопытный может видеть подлинник сего Евангелия в С.-Петербургском Публичной Библиотеке, и строжайше верный список с сего Евангелия, изданный в 1843 г. |
| Тем не менее Анна, веруя в чудо, искренно недоумевает, как могла небесная сила избрать для своего проявления образ епископа, который не был приятен ее отцу и заподозрен был в неправильном понимании некоторых богословских вопросов. Не все были так счастливы, как император Алексей и Георгий Палеолог. Число Византийцев, доставшихся в пленники Печенегам, было весьма велико; в этом числе были такие знатные лица, как зять императора (по сестре) кесарь Никифор Мелиссин. Князья Печенежские, раздраженные нападением Алексея на их улусы, думали о самой варварской мести и хотели перерезать всех пленных Греков без исключения. К счастью, первобытные формы печенежского политического устройства требовали в важных делах всенародного согласия на вече. Печенежский комент, в истории св. Бруно являющийся так свирепым, на этот раз восстал против жестокого решения своих ханов: пусть лучше император выкупит пленных; ради своих родных он, конечно, не откажется дать выкуп богатый. Кесарь Никифор, из опасения за свою жизнь «поощрявший» Печенегов к такому решению, написал императору в Верою об условиях выкупа. Много убыло казны из Константинопольского казначейства для удовлетворения корыстолюбивых варваров. 116 Печенеги умели ценить византийские дукаты с тех самых пор, как греческая монета явилась на свет с этим названием (то есть, уже со времен Константина Дуки); они знали также достоинство шелковых тканей с Фивских и Коринфских фабрик; но на этот раз богатство принесло несчастие Печенегам. Едва они успели поделить свои барыши, как явились Куманы, приведенные Татушем (который, как сказано было, отправился искать их помощи). Половецкие ханы, которые до сих пор грабили больше небогатые города и села русские, поражены были удивлением и завистью при виде сокровищ, доставшихся их соплеменникам, и потребовали нового дележа в пользу Половцев, совершивших такой далекий путь. Нужно признать, что соображения и мотивы, которые кесаревна Анна влагает в уста опоздавших помощников, весьма согласны с обстоятельствами и характером действующих лиц. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| И. Соколов в предлагаемом здесь очерке об этой замечательной личности. Как раз в горизонте «подлинно византийских начал и задач» личность и творчество Никифора Влеммида выглядят, именно в силу цельности его характера, весьма неоднозначно. Ведь он являет, в своем роде, то яркое сочетание «эллинской» учености (эрудиции) и аскетического подвига, которое будет поставлено под вопрос, по крайней мере, в своем соответствии «подлинно византийским началам», – в паламитскую эпоху. Катастрофа 1204 г. и вызванная ею необходимость «национальной» консолидации косвенно как бы санкционировала новый этап «эллинизации» византийского самосознания, в том числе – того движения эллинского наследия из области «школы» в область «мировоззрения», которое через ряд трудно различимых посредствующих звеньев поведет к схоластизации богословия и размежеванию его в таком качестве с аскетической духовностью исихазма. Типично антикизирующее понимание философии как «универсальной науки», куда, например, богословие входит как знание о невещественном, а математика посредствует между вещественным и невещественным, – роднит Н. Влеммида с М. Пселлом , а также другими, ему современными и последующими гуманистами Византии. 62 Но именно такая инкорпорация богословия в «универсальную науку», на правах знания о невещественном, усваивает своеобразию богословия значение лишь функциональное, принимающее во внимание лишь специфику предмета, а не самого познания, и в конце концов оказывается принципиально чуждым «христианскому материализму» (термин о. И. Мейендорфа ) исихастов. Имея в виду такую перспективу или точнее – такую бесперспективность научно-философской культуры в ее отношении к опыту исихии, действительно важно, как это подчеркивает и профессор И. И. Соколов , поставить вопрос о характере аскетического мировоззрения Никифора Влеммида. С одной стороны, «не имея помыслов о настоящем, которые пресмыкаются по земле и ничего в себе не заключают, он вел жизнь больше созерцательную», 63 с другой – характер этой созерцательности был, вероятно, не вполне однороден, ибо «влечение к уединению у Влеммида объясняется еще его ревностью к научным занятиям». |
| Когда правительство, из ненависти к Игнатию, подняло гонения на Игнатия и его жарких приверженцев, то Фотий хотя и знал, что всякое заступничество за преследуемых будет принято неблагоприятно, однако же писал письма с просьбой смягчить строгости, но не считал делом благоразумным слишком настаивать на этом и становиться в неприязненные отношения к правительству. 71 К самому папе Николаю Фотий на первых порах хотел поставить себя так, чтобы римскому епископу не на что было жаловаться; он ясно давал знать папе, что всякая помощь со стороны Рима, направленная к упорядочению византийских церковных дел, будет принята с благодарностью, но и только. 72 Идея церковного братства, на началах независимости Церкви, была руководителем Фотия в сношениях с Римом. Мира и взаимного уважения, а не споров желал он. Вот программа миротворческой деятельности, какую начертал себе Фотий. И если эта программа лишь в малой части осуществилась, в этом виноват не Фотий, а стечение самых непредвиденных исторических обстоятельств. В том, что мы сказали о примирительных намерениях Фотия, нельзя не видеть, что этот патриарх желал управлять Церковью, руководясь правилами той церковной «икономии», которая некоторых прежних патриархов, именно Тарасия и Никифора, побуждала быть осторожными и снисходительными в церковной деятельности. И в других отношениях Фотий и его партия напоминали характерные черты прежних партий большинства. Фотий заметно сближается с этими последними. Он в защиту своего собственного посвящения прямо из мирян ссылается нередко на примеры Тарасия и Никифора. А что касается Мефодия, то этот в партии фотиан всегда ставился высоко и считался человеком образцовым. Фотий был явным и признательным почитателем памяти Мефодия; он готов был признать «отцеубийцею» того, кто непочтительно относился к имени и деятельности этого патриарха. 73 В этом случае с Фотием сходится и Григорий Асвеста, – можно сказать, душа партии фотиан. Этого Григория Фотий глубоко чтил и называл его, как и все фотиане, «великим Божиим человеком». |
| 76): в чем состояла сущность этого «созерцания», в каком отношении оно находилось к византийской «исихии – συχα» и как вообще нужно оценивать аскетическое мировоззрение Влеммида в связи с мистикой Симеона Нового Богослова , аскетикой св. Григория Синаита , исихией св. Григория Паламы . Но идейная сторона нравственно-аскетического миросозерцания Влеммида вообще мало раскрыта в исследовании г. Барвинка, хотя материал для такой задачи дается и нравственно-аскетическими сочинениями Влеммида. Правда, задача эта нелегка, но она могла бы содействовать разъяснению одного из принципиальных вопросов церковной византологии, касающегося нравственно-аскетических идеалов византийско-восточного монашества в средневековую эпоху. В частности, Никифор Влеммид был не только церковным деятелем и ученым богословом-теоретиком и философом, но и идеологом строго определенного нравственно-аскетического мировоззрения; последнее сложилось у него на основе обширной и разносторонней начитанности, главным образом, в святоотеческой литературе и под воздействием современных аскетов и мистиков, труды которых Влеммид также изучил, особенно во время научного путешествия по Македонии и Афону, и с подвигами которых он также ознакомился во время неоднократных своих странствований по византийским монастырям. Вообще, уяснить особенности нравственно-аскетического мировоззрения Никифора Влеммида, который был «идеалом восточных монахов» (С. 77), и поставить это мировоззрение в идейную связь с воззрениями на аскезис и созерцание и других представителей средневекового византийского монашества было бы весьма важно. И в сочинении г. Барвинка отчасти намечены некоторые детали для выполнения этой существенной задачи (С. 71–84, 172–180), которая, однако, в целом своем объеме является лишь делом будущего. В обзоре сочинений Влеммида светского характера г. Барвинок большое внимание уделил политическому трактату «Βασιλικς νδρις» и не только подробно изложил его содержание, но и сравнил этот трактат с «Политикой» Платона, с сочинением Синесия Киренского «О царстве» и даже с трудом Макиавелли «Государь». |
|
|
