| Современное непредвзятое прочтение духовного и – в части, интересующей нас, – проповеднического наследия св. Григория Паламы предполагает рассмотрение его по меньшей мере в трех взаимно пересекающихся контекстах. Первый из них образует современное Паламе византийское богословие, хронологические рамки которого мы ограничиваем (без особого насилия над ходом событий) последними десятилетиями XIII – серединой XV в. (от Никифора Влеммида до св. Геннадия Схолария ). Второй– богословие исихастское, или, говоря точнее, афонский этап в его развитии, открывающийся такими памятниками духовной письменности, как «Послание к монахам» (по всей видимости, X в.) и анонимный трактат «Метод священной молитвы и внимания», на который нам предстоит неоднократно ссылаться в дальнейшем. Сюда входят также творения свв. Никифора Уединенника, Феолипта Филадельфийского , Григория Синаита и некоторых других авторов. Очевидно, что второй контекст представляет собой закономерное (и необходимое) расширение первого: без понимания афонских первоистоков поздневизантийской исихастской традиции, окрасившей плодами своего духовного подъема и взлета в XIII–XIV вв. византийское и восточноевропейское богословие той поры, невозможно адекватным образом осмыслить идеи св. Григория Паламы и их влияние на духовную ситуацию эпохи. Наконец, третий контекст образует общая совокупность антропологических воззрений византийских и раннехристианских Отцов Церкви (включая и изложенные в анонимных памятниках – например, патериках и апофтегмах старцев пустыни), входящая в магистральную линию святоотеческого богословия. Без сколько–нибудь систематического учета этой совокупности не приходится надеяться осмыслить с должной глубиной специфику антропологического учения св. Григория Паламы , его всеохватность и традиционность, верность церковному Преданию, а также то новое, что несет с собой провозглашаемая Паламой весть о человеке, созвучная (как отмечал Мейендорф ) и нашему неспокойному времени 702 . Автор заранее просит у читателя извинений за то, что этот контекст охватывается им лишь частично; впрочем, глубокая и органичная связь учения Паламы с церковным Преданием, никем уже не оспариваемая в наши дни, раскрыта в ряде работ (упомянем лишь архиеп. Василия Кривошеина , Л. К. Контоса, Г. И. Манцаридиса, А. де Аллё, Ж. Лизона и др.). Конечно, сказанное не снимает с нас ответственности за все неточности и недоразумения, которые могут встретиться на последующих страницах. |
| П. изъявляет свое неудовольствие на мое замечание, сделанное при разборе суждения Гефеле потому, что таким замечанием оказывается неуважение к учености Гефеле; не говорит А. П. ясно – но разуметь дает, что благодаря таким неразумным отношениям к трудам за- —639— падных ученых, мы рискуем опасностью подвергнуться неприятностям от немцев: благо нам, что немцы не читают наших книг. Да позволено мне будет отстранить от себя обвинение, какое незаслуженно возвел на меня г. Лебедев. В разбираемом месте, служащем поводом к настоящему неприятному объяснению, у Гефеле идет речь о том, кто был составителем Символа веры , известного теперь у нас под именем Никео-Цареградского. Гефеле пишет (Ист. соб. т. 2, стр. 10): Никифор Каллист свидетельствует, – (точнее было бы перевести слова Гефеле: will wissen – словами: Никифор хочет знать – но ведь смысл от сего не изменяется): – так Никифор Каллист свидетельствует, что Символ нашего собора был издан Григорием Нисским , Марк Евгеник на Флорентийском соборе утверждал, что автором Символа следует признавать или признается (werde gehalten) Григорий Богослов . Но то и другое показание – продолжаем речь Гефелеву так мало обстоятельны и мало достоверны – что Тильмон, как мне кажется имел право, mit Recht – (заметьте, читатель, это выражение Гефелево, в нем вся сущность дела) – Тильмон имел право высказать совершенно иную гипотезу. Какая же это гипотеза Тильмона – которую имел право выставить он, Тильмон, и которую одобряет сам Гефеле (wіe mir scheint – mit Recht)? Следует речь о Символе Епифаниевом, составляющем corpus delicti настоящего нашего объяснения с Ал. П. Тильмон – продолжает Гефеле – исходит из того, что Епифаний в своем Ancoratus с. 121 поместил подобный (ahnliches) символ, с замечанием, что символ тот состоял во всеобщем употреблении и что обстоятельно изучать его обязаны были все оглашаемые. – Но Ancoratus Епифания издан был еще в 374 г., как об этом совершенно ясно говорится во многих его местах (следуют цитаты, указывающие на те места). |
| Он же был авторитетным наставником в своей общине, старообрядческим богословом и большим знатоком Священного Писания и Предания, сиречь начётчиком. Но особенно он славился как искусный иконописец. Иконы его письма расходились не только в Латвии и России, но и в Канаде, Америке, Австралии - везде, где были в рассеянии старообрядцы. Он был красив не только духовно, но и внешне - особой старческой здоровой и чистой красотой. По лицу Григория Ефимовича было видно, что жизнь он свою прожил благочестиво и душа его переполнена добротою и любовию ко всему сущему. За чаем у них завязался душевный разговор. Вначале поговорили о тяжбе, потом перешли на вопросы веры. Больше спрашивал Григорий Ефимович. - Вот я погляжу, Иван Никифорович, вы еще совсем молодой человек, и как вы думаете построить свою жизнь? - Как построить? Она уже строится. Буду работать в этой фирме. Соберу деньги и приобрету себе хороший дом. Женюсь, будут дети. Состарюсь, выйду на пенсию, буду в саду цветы разводить. Потом заболею и умру, и дети оплачут и похоронят. - А что дальше? - Конец. Жизненный цикл прервётся, и всё. - Нет, дорогой мой Иван Никифорович, это не конец. Это только начало. Вот я вам скажу... И они проговорили всю ночь напролёт. Отблески огонька керосиновой лампы играли на многочисленных древних иконах, развешанных на стенах, и лики свв.угодников Божиих, и Сам Христос, и Божия Матерь в игре света как бы кивали головами, подтверждая веские слова Григория Ефимовича, которые кирпичик за кирпичиком укладывались в душе молодого гостя, и в ней вырастало и укреплялось стройное здание веры. После прихода в Латвию советских войск и свержения правительства Ульманиса наступили тяжёлые времена. Вскоре ночью Иван Никифорович был разбужен сильным стуком в дверь и окна своего дома. Когда он выглянул в окно, то увидел перед домом чёрную машину и четырёх сотрудников НКВД, ломящихся в двери. Войдя в дом, они учинили тщательный обыск, перевернув всё вверх дном. Дрожащие от страха старая мать и больная сестра стояли в ночных рубашках и смотрели, как из шкафов и комода вытряхивают на пол бельё, с книжных полок швыряют книги, заглядывают в печь и шарят под кроватью. |
| О.Сытник: - Из известных актеров снимался Владимир Васильевич Гостюхин, он играл дедушку святителя Луки, белорусского дедушку, корни у него из Белоруссии. Главную женскую роль играла Екатерина Гусева, знаменитая актриса российская. Так же Святителя Луку в молодости играл замечательный украинский актер Андрей Семенин. Е.Никифоров: - Вы довольны им? О.Сытник: -Да, я доволен, очень доволен (улыбается). Е.Никифоров: - А кто кастингом занимался? Продюсер или режиссер, или вы все вместе? О.Сытник: - В принципе, утверждал актеров я. Подбирал, конечно, режиссер, делали пробы, но утверждал я. Е.Никифоров: - Олег, я просто преклоняюсь, потому что кастинг великолепен! Актеры убедительно передают историческую и духовную атмосферу. Для православного человека, который пристально, внимательно смотрит и предвзято иногда оценивает все то, что связано с православием в целом, и тем более со святыми людьми, прославленными нашей Церковью, пожалуй, возражений не возникает ни в одном кадре. У меня, по крайней мере, не было. Ваш фильм «Лука» («Излечить страх») является частью вашего большого проекта, которому уже много лет, он называется «Дни святителя Луки». Расскажите об этом, пожалуйста. О.Сытник: - Уже полтора года этот проект работает на пространстве стран СНГ. Мы приезжаем в регион, привозим на поклонение православным верующим мощи святителя Луки. Доставка организована Свято-Троицким женским монастырем. Устраиваем вечер памяти Святителя. Организуем большую выставку личных вещей, картин, фотографий семейного архива Святителя. Также мы делаем презентацию с известнейшими актерами своего фильма. И абсолютно бесплатно, при содействии Благотворительно фонда святителя Луки мы пытаемся донести картину нуждающимся людям. Допустим, заключенным в тюрьмах. Людям, которые по какой-то причине не смогут посетить кинотеатр. Едем, показываем фильмы с воспитательной целью в университеты, в педучилища, в медучилища, в больницы. Это большая работа, которая длится в течение полутора лет в каждом регионе. На сегодняшний день в проекте уже приняли участие 3,5 миллиона человек. Мы работали на Украине, в Крыму, в Белоруссии. Сейчас планируем пройтись по всем местам ссылок святителя Луки, по городам-миллионникам России с этим проектом. |
| — Молодой, да ранний, уж больно прыток. Посмотрим, что будет дальше, не таких обламывали. Ты за ним внимательно приглядывай, Авдотья Семеновна. Если что, сразу докладывай. — Не изволь беспокоиться, Никифоровна, присмотрю. Прошла неделя. Отец Никита исправно отслужил ее и заскучал. Следующую неделю должен служить по очереди отец Владимир, а отец Никита решил посвятить время административной работе. Он с утра расхаживал по храму, размышляя о том, что необходимо сделать для улучшения жизни прихода. Тут в глаза ему бросилось, что в храме, где и так не хватало места для прихожан, стоят две здоровенные круглые печи. Одна такая же стоит в алтаре, где тоже тесновато. Отец Никита решил, что необходимо убрать их, а заодно и печи в крестильне, бухгалтерии и сторожке. Вместо них поставить один котел и провести водяное отопление. Этой, как ему казалось, удачной идеей он поделился со старостой Николаем Григорьевичем. Но тот замахал руками: — Что ты, что ты, даже не заикайся, я сам об этом еще задолго до тебя думал, но Клавдия Никифоровна против. — Почему против? — Пойдем в бухгалтерию, я тебе там разъясню, сегодня понедельник, у Клавдии Никифоровны выходной. Когда они зашли в бухгалтерию, староста показал на стену: — Вот, батюшка, полюбуйся. На стене висело несколько наградных грамот от городского отделения Фонда мира, от областного и даже из Москвы. — Ну и что? — А то, что добровольно-принудительная сдача денег в Фонд мира — основная деятельность прихода и особая забота бухгалтера. Клавдия Никифоровна ни за что не согласится на крупные расходы в ущерб ежемесячным взносам в Фонд. Так что это бесполезная затея, тем более она ссылается на запрет горисполкома. — А кто у вас в горисполкоме курирует вопросы взаимоотношения с Церковью? — Этим ведает зампред горисполкома Андрей Николаевич Гришулин. Только вы от него ничего не добьетесь, это как раз его требование сдавать все в Фонд мира. — Мне все равно надо представиться ему как вновь назначенному настоятелю. Отец Никита сел в свой старенький «Москвич», доставшийся ему от отца, и поехал в горисполком. По дороге он купил в киоске «Союзпечать» свежие газеты, предполагая, что его могут сразу не принять и ожидание в приемной можно скоротать чтением прессы. Так и получилось. Секретарша попросила подождать, так как у Андрея Николаевича совещание. Батюшка присел на стул и раскрыл газету. На первых полосах было сообщение о развертывании НАТОвской военщиной крылатых ракет «Першинг-2» в Западной Европе. На втором развороте была большая статья какого-то доктора экономических наук, который расшифровывал тезис, произнесенный генеральным секретарем на съезде: «Экономика должна быть экономной». От нечего делать отец Никита прочитал и эту статью. |
| Влиятельные жители Дерстра, прибывшие в Константинополь, уверили императора, что как скоро Нестор явится, город и крепость, отказавшись от союза с Печенегами, признают власть византийского правительства. Но катапан скоро убедился в том, что полномочия, принесенные из Константинополя, не имеют никакого значения на Дунае. Он очутился в странном положении правителя, не признаваемого своими подчиненными. Он потом действительно успел сблизиться со своими единоплеменниками, но только уступив их стремлениям и разделив их планы, то есть отказавшись от намерения сблизить их с Византией. Предводители воинственных дружин в Дерстре и других городах взяли с греческого катапана клятву, что он во всем будет заодно с ними, вместе вошли в соглашение с Печенегами и решили идти на Константинополь. Говорят, что Нестор, кстати, был лично раздражен против евнуха Никифора, который, узнав о неуспехе его миссии на Дунае, хотел воротить большие деньги, данные ему в руки, и конфисковал его дом в Константинополе. Союзники перешли Балканы, беспрепятственно грабили в Адрианопольской области и достигли столицы. Осажденный Константинополь скоро был поставлен в тяжелое положение от недостатка в средствах пропитания. Обвиняя во всем ненавистного Никифора, жители волновались и требовали у своего императора, чтоб он выдал любимца головою смертельному врагу его Нестору, который на этом условии обещал снять осаду. Михаил Парапинак обнаружил упорство, едва ли впрочем объяснимое благородной твердостью, а скорее влиянием того же логофета Никифора. «Он не хотел», говорит с некоторым упреком современник, «пожертвовать одним человеком спасению всего греческого народа». Быть может, Михаил VII надеялся также на содействие Запада, где папа Григорий VII, с которым он завязал сношения, призывал всех христиан на помощь Восточной империи против язычников, дошедших уже до стен Константинополя. 69 Избавление пришло другим путем, довольно темным. Византийцы говорили о сверхъестественной помощи и заступничестве Богоматери. |
| Е. К. Никифоров: - А сейчас еще и нарочитая агрессивность вот этих ЛГБТ… А. Г. Денисов: - Конечно. Он как раз об этом и говорит, что цензура на Западе существует. Он вдруг им говорит: «Безо всякой цензуры … осуществляется придирчивый отбор мыслей модных от мыслей немодных - и последние, хотя никем не запрещены, не имеют реального пути ни в периодической прессе, ни через книги…». И дальше финал. Когда он говорит: «… если меня спросят…: хочу ли я предложить своей стране в качестве образца сегодняшний Запад», - он говорит – нет. «Для того богатого душевного развития, которое уже выстрадано нашею страною в этом веке, - западная система в ее … духовно-истощенном виде не представляется заманчивой». Вот об этих словах мы с вами сегодня должны помнить. Как и о том, что «люди забыли Бога, оттого и все». Е. К. Никифоров: - Ну что ж, я предлагаю не заканчивать каким-то резюме. Уже все сказано. Все нравственные максимумы, которые можно было бы выделить в творчестве Александра Исаевича мы сказали. Я хотел дать сейчас слово просто Александру Исаевичу. Идет запись голоса Солженицына (отрывки из лекции Александра Солженицына при получении премии 10 мая 1983 года): «Больше полувека назад, еще ребенком, я слышал от разных пожилых людей в объяснение великих сотрясений, постигших Россию: «Люди забыли Бога, оттого и все». Сегодня мир дошел до грани, которую если бы нарисовать перед предыдущими веками — все бы выдохнули в один голос: «Апокалипсис!» Опрометчивым упованием двух последних веков, приведшим нас в ничтожество и на край ядерной и неядерной смерти, мы можем противопоставить только упорные поиски теплой Божьей руки, которую мы так беспечно и самонадеянно оттолкнули. Наши пять континентов — в смерче. Но в таких испытаниях и проявляются высшие способности человеческих душ. Если мы погибнем и потеряем этот мир — то будет наша собственная вина». Е. К. Никифоров: - Сегодня на Радио Радонеж замечательной апологией, защитой Александра Исаевича Солженицына, нашей мировой величины, нашего нравственного ориентира, нашей национальной совести, говорил Алексей Григорьевич Денисов. Спасибо большое, Алексей. Я очень признателен за то, что мы сосредоточились на вопросе: как мы относимся к жизни, как мы должны жить – не по лжи. |
| Следуя Варлааму, напавшему из дурных побуждений на священную исихию и ревнителей ее, он, как ученик и преемник его заблуждения, наносит тяжкое оскорбление иереям Божиим и пастырям и учителям, оскорбив через них самого Бога. Сделав грубое нападение на исихастов и вместе на подвижников и аскетов, он стал попирать ногами и всю доородетель в теории и на практике, имея целью священный Афон, общее вместилище всякой добродетели, этот сонм, избранный во всей вселенной, где хранятся поистине олимпийские доблести. На этом-то Афоне Григора не нашел даже и следа добродетели, для него и его приверженцев остался невидимым тот блеск всяческой добродетели, который, как зажженный костер, освещает землю и море, острова и города, который светит эллинам и варварам и доходит до отдаленных пределов Вселенной. Не будучи в состоянии возвыситься до уразумения высших качеств жизни святогорцев, Григора собирает против них обвинения в обжорстве и чревоугодии, в объедении и пьянстве, в чрезмерной праздности и вообще в таких пороках, которые не всегда можно находить даже между мирскими людьми. Не удовлетворяясь этим, присоединяет еще и другие нелепости: сновидения, возношения в высшие степени, видения каких-то чувственных огней, ложные предсказания и обманы. Никифор Григора. Первый антирритик 2.1:231.17 – 20; 235.28 – 30 713 . ...Видишь, как отцы разнообразно говорят 714 , что сущность Божия пребывает в сущих, творит все, причаствуется всеми ( π πτον μετχεσθαι), все просвещает и освящает, и не мыслят никакой иной энергии и силы Его, которая существовала бы помимо триипостасной сущности 715 Божией и действовала бы не от Бога? ...Ибо доказано, что, пребывая везде сущностно и все наполняя ( πανταχο παρ ν οσιωδς κα τ πντα πληρν), Бог последовательно все образует и упорядочивает, руководствуясь только Своим замыслом и желанием. 2 .1: 237.7 – 11 716 . Приходить от несовершенства ( ζ τελος) к совершенству ( ες τελει τηα) и от возможности ( το δυνμει) к действительности ( πρς τ κατ νργειαν) есть удел вещей тварных, в то время как для Божественной сущности ни возможность никак не может предшествовать действительности, ни несовершенное – совершенному. |
| Гавриил, митрополит Кишиневский и Хотинский (Бакулеско-Бодони Григорий Григорьевич) Родился в 1746 году в г. Быстрице в Трансильвании. Происходил из древней почетной молдавской фамилии, по национальности – румын. Отец его был дворянином. Первоначальное образование Григорий получил в Быстрицком училище, затем в Седмиградской нормальной школе, где изучил латинский и славянский языки. Для усовершенствования образования он посетил училища разных венгерских городов. В 1771 году Григорий поступил в Киевскую духовную академию, где в течение двух лет изучил богословские науки. Получив образование, он снова отправился в Молдавию, чтобы послужить своему народу. Но чувствуя недостаточное знание греческого языка, который был в то время господствующим в Молдавии, Григорий отправился в Грецию. Здесь он пробыл три года, посетил высшие греческие школы и в 1776 году возвратился на родину. По возвращении он был определен учителем в городе Носауде. С этого времени началась его педагогическая деятельность. Через год Григорий переехал в Яссы, где был назначен на должность учителя латинского языка в княжеском училище. Спустя два года с рекомендацией митрополита Гавриила (Калимаха) Григорий отправился в Константинополь. На острове Патмос он в совершенстве овладел греческим, а также французским языками. По возвращении в Яссы был назначен учителем греческого языка в княжеском училище. 31 августа 1781 года митрополит Гавриил (Калимаха) рукоположил монаха Гавриила во иеродиакона, а 1 сентября – во иеромонаха и назначил его проповедником слова Божия на греческом и молдавском языках в Ясской митрополии. Должность эту он занимал недолго. По приглашению архиепископа Славенского и Херсонского Никифора (Феотоки) иеромонах Гавриил отправился в Полтаву, где в 1782 году ему, как человеку всесторонне образованному, была предоставлена должность учителя греческого языка в Славянской семинарии. В 1783 году его назначили инспектором этой же семинарии и учителем философии. Через год иеромонах Гавриил снова уехал в Яссы, где в 1784 году митрополитом Гавриилом (Калимахой) был возведен в сан архимандрита, а в 1786 году его кандидатура была выдвинута на Романскую епископскую кафедру. |
| Критическое отношение Никифора Григоры к Проклу и Платону указывает здесь на общий для его времени топос публичного отношения к античным философам в богословских спорах, но никак не являет реальное отношение Григоры к этим авторам . Григора фактически слово в слово цитирует Прокла, а именно 24-ю теорему из его Начал теологии , вместе с ее названием (формулировкой): «Все причастное слабее причаствуемого, а причаствуемое - непричастного» (в вышеприведенном отрывке цитата из Прокла выделена курсивом). Однако Григора, обращаясь в целях полемики с Паламой к построениям Прокла, неверно интерпретирует его мысль, так же как и некорректно соотносит ее с учением свт. Григория Паламы. Прокл в 24-й теореме Начал теологии говорит об иерархии между аспектами причастности - непричастным , причаствуемым и причастным : непричастное сильнее причаствуемого, а причаствуемое сильнее причастного, поскольку в каждом случае первое есть причина второго ; кроме того, причаствуемое сильнее причастного, поскольку первое есть причина совершенства для второго, ибо (как мы видели, обсуждая 78-ю теорему Начал теологии ), согласно Проклу, причастное переходит из несовершенного в возможное для себя совершенное состояние посредством причастия к причаствуемому. Григора же в данном случае перетолковывает эту схему Прокла так, будто само непричастное у Прокла является «совершенным», причаствуемое и пришедшее к совершенству причастное есть среднее между «совершенным» и «несовершенным», а еще не пришедшее совершенству причастное есть «несовершенное». Это построение являет неверное понимание смысла сказанного Проклом, поскольку, как видно из его собственных слов в 24-й теореме, и особенно, как следует, например, из 78-й теоремы Начал теологии , которую мы рассматривали выше, «совершенство» у Прокла относится именно к причаствуемому, каковое, обладая полнотой совершенства и действительности, усовершает и приводит к полноте действительности причастное ему. Вероятно, Григора в своей трактовке 24-й теоремы Начал теологии имел в виду 64-ю теорему, где действительно идет речь об иерархии совершенства в зависимости от уровня причинности различных аспектов причастности: монада, которой соответствует непричастное , есть «всесовершенное» (παντλεος); происходящее от нее «самоцельное» причаствуемое, независимое от причастного к нему, есть «совершенное» (или «самосовершенное», ατοτλεος); то же причаствуемое, которое принадлежит причастному и, таким образом, зависит от него, - есть «несовершенное» - . |
|
|
